Текст книги "Музыка любви"

Автор книги: Мара Фицчарльз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Шон Девлин с улыбкой вошел в кабинет Таннера Джемисона.

– Доброе утро, – улыбнулся он.

– Здравствуйте, – сдержанно ответил Таннер.

– Послушайте, Джемисон, – с места в карьер начал Шон, – судя по всему, вы не очень-то рады меня видеть?

– Напротив, сгораю от любопытства, – парировал Таннер.

– Что ж, вы имеете полное право поинтересоваться, почему любовник Ханны врывается в ваш офис без предупреждения. Спасибо, что не выставили меня за дверь.

– Я не могу сделать это без достаточных оснований, пока не узнаю, зачем вы пожаловали.

– Мой приход продиктован интересами Ханны.

Таннер удивленно вскинул брови.

– Она говорила мне, что вы рассказывали ей о Девлинах. – Таннер согласно кивнул, настороженно глядя на него. – Я не знаю, что именно вы рассказывали, но Ханна сказала, это помогло ей понять, почему я так реагировал на ее сообщение о ребенке. И вот теперь я хочу попросить вас помочь мне в учреждении фонда опеки.

– Кто вы, черт возьми? – не выдержал Таннер. – Возможно, вам удается убедительно лгать моей кузине, но я не знаю ни одного Девлина по имени Майкл. Если вы собираетесь надуть и меня, я посоветовал бы вам быть более осторожным в ваших методах, – саркастически усмехнулся он.

– Вы адвокат, не так ли?

– А вы кто? – раздраженно спросил Таннер.

– Я – Шон. Дело в том, что мне всегда приходилось отстаивать свое право на личную жизнь. Майкл Девлин был избавлен от этого. Вы понимаете, что я имею в виду? – Он вопросительно посмотрел на Джемисона, надеясь получить утвердительный ответ.

– Шон Девлин, – повторил тот. – О'кей. Допустим. Я даже готов принести извинения, что позволил себе усомниться в вашей лояльности. Вы объяснили это Ханне?

– Ханна знает, кто я. Я больше не мог скрывать это от нее. Она беременна.

– Я знаю. Она сказала мне об этом неделю назад, еще до того, как мы с вами встретились. Вот почему я проверял вас. Честно говоря, я считаю, она достойна… лучшего.

Шон напрягся. Что ж, подумал он, придется проглотить и это.

– Ну а теперь давайте договоримся, что наши отношения с Ханной никого не касаются, – продолжил он. – Меня привело сюда то, что не менее важно для нее, – будущее ребенка. Ханна заявила, что ей ничего не надо и что она ничего не ждет от меня. Она не собирается подавать иск. – Он сделал многозначительную паузу. – Но я – отец. Ребенок Ханны мой. И я пришел за советом, как мне учредить для него фонд опеки.

– Ее слова достаточно для меня, – спокойно заявил Таннер. – Ханна не спит с кем попало… Если она сказала, что это ваш…

– Ребенок мой, – нетерпеливо повторил Шон. – И я хочу быть уверен, что его будущее обеспечено. Независимо от того, как сложатся наши отношения с Ханной.

– Я понимаю.

– Надеюсь. Вообще-то я рассчитывал на ваше понимание и на вашу поддержку.

– Почему вы пришли ко мне вместо того, чтобы обратиться к своему адвокату, который ведет дела вашего уважаемого семейства? – Таннер пристально взглянул на собеседника.

– Две причины. Первая – я хочу сохранить все это в тайне. Не то чтобы я не доверял нашим юристам. Вовсе нет. Но… никто не знает о моих отношениях с Ханной.

– Вы что же, стыдитесь ее? – нахмурился Джемисон.

– Боже упаси, напротив! – поспешил заверить его Шон. – Я не хочу обрекать ее на деловые отношения с чрезмерно самоуверенными слугами нашей семьи, если что-то со мной случится. Это и есть вторая причина. Поверьте, взгляды моего деда на современную мораль остались неизменными, и если вы, так же как и я, хотите защитить Ханну, то вам нетрудно понять мои чувства.

Таннер ответил легким поклоном.

– То, что связывает нас с Ханной, очень личное. Еще раз повторяю – я хочу обеспечить нашего ребенка. Он не должен подвергаться тем же преследованиям, от которых так страдают члены нашей семьи.

Таннер поднял руки:

– Я все понял.

– Не вдаваясь в детали, Джемисон… – Шон подался вперед, упираясь локтями в стол. – Ханна, сама о том не ведая, гарантировала мне получение крупной суммы денег.

– Вы сообщаете такую потрясающую новость и не хотите вдаваться в детали?

Шон смотрел на мужчину, сидящего напротив. Оказывается, не так-то просто убедить в чем-то малознакомого человека, даже если это кузен Ханны. Он знал, что она доверяет Таннеру. Вот почему он решил возложить на Таннера заботу о Ханне и ребенке.

Его взгляд скользнул по фотографии, стоящей на столе.

– Вы брат Э.М. Джемисон? – спросил он, рассматривая фото.

– Да, – кратко подтвердил Таннер.

– Вы заботитесь о своей сестре? Охраняете ее личную жизнь от посторонних глаз? Я не припомню, чтобы где-нибудь видел ее фото. Оно отсутствует даже на обложках ее книг.

– При чем тут это, Девлин? – Таннер нетерпеливо заерзал на стуле. – Эмили не имеет отношения к нашему разговору.

– А вот тут вы ошибаетесь! Ситуация аналогичная.

– Девлин, – прервал Таннер, теряя терпение. – Вы так и не удовлетворили мое любопытство. Что вы имели в виду, говоря, что Ханна гарантировала вам получение кругленькой суммы денег?

– Не мне, – поправил Шон. – Каждый пенни пойдет ребенку.

– Прекрасно, – согласился Таннер. – Это очень благородно. Но…

– Вы не одобряете?

Таннер прикрыл глаза, как будто просил Всевышнего дать ему силы.

– Послушайте, Девлин, не мое дело судить о вашем образе жизни. Хотя если бы не Ханна, наверное, я высказал бы вам все, что думаю по этому поводу. Но поскольку вы обращаетесь ко мне, как к профессиональному юристу, я пытаюсь держаться в рамках. Я подберу соответствующие документы, чтобы приступить к созданию фонда опеки. – Он помолчал. – Я учту ваше пожелание сохранить конфиденциальность. И все же нам не удастся избежать некоторых вопросов и уточнения деталей.

– Я и не рассчитывал на большее, – согласился Шон, про себя поражаясь позиции Таннера Джемисона.

– Вы нашли что-то смешное в моих словах?

– Я просто отметил схожесть наших позиций. И вы и я защищаем свою семью, ее право на частную жизнь. Обороняясь, когда это право оказывается под угрозой. – Он кивком головы указал на фотографию. – Передайте вашей сестре, что я в восторге от ее книг. – Нетерпение Таннера возрастало с каждой секундой. – И поблагодарите за билеты на концерт. Правда, они вызвали у меня скорее раздражение, нежели восторг, но жест вашей сестры полон доброты. Ханна была очень довольна.

– Вы пойдете с ней на концерт? – спросил Таннер.

– Нет, – быстро ответил Девлин.

– Ревнуете к Шону Майклзу?

Шон проворчал:

– Забавно. Оказывается, я…

– Не стоит, – посоветовал Таннер.

– Да нет, правда забавно! – Шон не смог удержаться от улыбки, которая готова была перейти в безудержный смех. – Разве мужчина может ревновать к самому себе?

– Большинство мужчин могут ревновать к кому угодно, – усмехнулся Джемисон.

– Но я не большинство, господин адвокат, – заявил Шон и, приняв окончательное решение, протянул ему руку: – Шон Майклз к вашим услугам!

Кузен Ханны изумленно посмотрел на него:

– Вы?

– Профессиональное доверие, – усмехнулся Шон, – надеюсь, не покинуло эту комнату?

– Сдаюсь. – Джемисон улыбнулся в ответ. – Ханна знает?

– Разумеется, но ей необходимо время, чтобы свыкнуться с этим, а мне – чтобы принять некоторые решения. Я беспокоюсь о ней и не могу допустить, чтобы ее публично оскорбили или чтобы она стала жертвой моей популярности. Мне кажется, у нас может получиться что-то особенное, не похожее на других. Но я должен дать ей время. Вы понимаете мою позицию, Джемисон?

– Которую? Деньги? Привилегии? Популярность? – шутя переспросил он.

Шон расхохотался:

– Все вышеозначенное, адвокат. Спасибо, что поняли с полуслова.

– Нет проблем, – небрежно бросил Таннер. – И все же объясните, как Ханна сделала для вас еще один миллион.

– «Песня Ханны», – ответил Шон. – Мое последнее и самое лучшее произведение. Она достигнет пика популярности.

– И каждый пенни пойдет ребенку?

– Именно поэтому я здесь. Я тороплюсь все уладить, так как на следующей неделе должен уехать из города.

– Что ж, отлично. Мы приступим к делу немедленно. Итак, мистер Девлин, мне необходимо кое-что уточнить…

Ханна уже почти заснула, когда раздался звонок в дверь. Проклиная все на свете, она потянула на голову подушку, чтобы ничто не мешало ей спать. Но тут снова раздался настойчивый звонок, и она, зевая, пошла открывать дверь.

Шон стоял на ступенях, вертя в руках белую розу на длинном стебле, копию той, что принес в воскресенье.

Ее сердце стучало быстро-быстро. Она смотрела на него, не в силах скрыть радость. Ей хотелось побыть одной и в то же время не терпелось вновь поскорее увидеть его.

– Входи, – прощебетала она, счастливо улыбаясь.

– Ты спала? – спросил он.

– Я пыталась заснуть, – поправила она, проводя лепестками цветка по щеке и жмурясь от удовольствия.

– Ты выглядишь усталой. Хочешь снова лечь?

– Со мной всегда так, когда я беременна, – вздохнула она. – Ты хотел знать, согласна ли я лечь в постель с тобой?

– Нет, радость моя, – отвечал он вполголоса. Его пальцы коснулись того места на ее щеке, к которому прикасался цветок. – Я просто подумал: если ты очень устала, гони меня прочь без всяких разговоров.

– Я не уверена, что ты именно это имел в виду, – хитро поглядывая на него, возразила она.

– Ханна, – волнуясь, произнес он, – я, всегда готов заниматься с тобой любовью. И хотя я пришел не за этим, но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Один твой взгляд – и я уже страстно хочу тебя.

Мечтательно зажмурив глаза, она потянулась к нему. Его руки зарылись в пышные рыжие волосы.

– Девочки спят, – прошептала она, когда его губы приблизились к ее рту.

Ей было так хорошо в его руках. Так спокойно… Его губы возбуждали желание, которое она испытывала только с ним.

– Это уже входит в привычку, – пробормотал он, скользнув рукой в разрез ее халата. – Стоит мне прикоснуться к тебе, и… Ты как наркотик. Мне все мало. Я хочу еще и еще…

Когда его ладонь легла на ее грудь, она простонала:

– Ты нужен мне, Шон, ты нужен… Он ответил ей нежным поцелуем, соблазняя своей страстью и желанием.

– Ты пришел взять меня до того, как я лягу спать? – нежно промурлыкала она, крепче прижимаясь к нему.

– Чего я хочу, любовь моя, так это чтобы твой сон был спокоен и сладок, – ответил он, взяв ее на руки и направляясь к спальне.

– Я соскучилась, – шепнула она, когда они уже лежали в кровати. – Соскучилась по твоим поцелуям, твоим рукам… По тому, как ты гладишь мои волосы, ласкаешь мою кожу… Мне не хватало тебя, милый. Я снова хочу почувствовать тебя внутри… услышать твой шепот около моего уха…

Он закрыл ей рот поцелуем, кончиком языка раздвинул ее губы, возбуждая, ласкал, требуя…

Задыхаясь от нетерпения, она попыталась вытащить рубашку из его брюк.

– Ханна. – Ее имя прозвучало как мольба. Она знала эту его интонацию. Ей нравилось, что одним словом ему удавалось выразить свои чувства. – Ханна, – повторил он, останавливая ее. – Подожди.

– Почему? – Она с трудом сдерживала себя, а он просит ее подождать? – Я думала, мы будем заниматься любовью…

– Мы будем, – пообещал он и посмотрел на нее затуманенным взором. – Но мы должны поговорить.

– Я хочу тебя. – Она тут же продемонстрировала ему это, сильно прижавшись губами к его рту.

– Я тоже хочу тебя, любимая, – заверил он. – И после нашего разговора я докажу тебе это.

– Нет. – Она легонько тронула его коленом пониже живота. – Мы поговорим после того, как сделаем это.

– О Боже, Ханна! – прорычал он, когда она взялась за пряжку его ремня. – Что ты делаешь?

– Я собираюсь получить то, что хочу, – задыхаясь, шептала она, подвигаясь к нему вплотную. – И попробуй мне сказать, что ты этого не хочешь. – Она дотронулась пальцами до мощной выпуклости под его брюками.

И после этого наступила тишина.

Он перевернулся на спину, и она оказалась наверху, а его руки ласкали ее спину. Нежно, очень нежно. Удовольствие, которое она испытывала каждой клеточкой своего тела, увеличивалось от его прикосновений.

– Какое блаженство! – пробормотала она.

Он остановился, играя локонами, рассыпавшимися по ее спине.

– Ты сама мое блаженство, Ханна!

– Ты, кажется, хотел поговорить? – с коротким смешком спросила она.

– У меня нет сил дышать, не то что говорить, – отозвался он.

Ей нравилось, когда его хриплый, остывающий от страсти голос звучал около ее уха. Приятный, сексуальный голос… Если он начнет говорить, подумала Ханна, она может заснуть, хотя это было бы совсем не ко времени.

– Ты знаешь, с кем ты занимаешься любовью? – внезапно прошептал он, и так тихо, что Ханна не была уверена, что именно он сказал. Она подняла голову и, вглядываясь в его глаза, поняла, что, по-видимому, он собирался обсудить что-то очень важное, если пытался отложить физическое сближение.

– С Шоном Девлином, – ответила она.

– Ты уже свыклась с этим?

– Да.

– А кто я еще, Ханна?

– Шон Майклз – музыкант, поэт, эстрадный певец…

– А кто я для тебя?

– Отец моего ребенка. – Она с трудом проглотила комок, подкативший к горлу, но решила сказать все: – Мой любовник.

Его глаза потемнели, и она напряглась.

– Ты жалеешь, что мы любовники? – Его голос вибрировал на странной ноте.

– Нет, Шон, – просто ответила она. – Но, видишь ли, я никогда не думала, что у меня может быть любовник. Я никогда не могла вообразить, что буду носить дитя моего любовника. Наверное, мне нужно время, чтобы свыкнуться с этим.

Он снова гладил ее волосы, нежно ласкал ее лицо. Приподняв за подбородок, заставил взглянуть ему в глаза.

– Несмотря на то, любимая, что сейчас я знаю тебя, у меня было тяжелое время, когда я сомневался в твоей искренности. Ты не пыталась переубедить меня, Ханна. Но твое тело не могло лгать, когда мы занимались любовью, и именно любовь излучали твои прекрасные глаза, когда ты смотрела на меня. Как я мог сомневаться в тебе? – Он привлек ее к себе и осыпал поцелуями ее глаза, нос, щеки и наконец губы. – Ты доверяешь мне? – спросил он.

– Мне кажется, я никогда не переставала доверять тебе, – отозвалась она.

– Я сказал, нам нужно поговорить. И хотя наши тела великолепно обходятся без слов, порой слова необходимы, Ханна.

– А порой неуместны.

– Сейчас мне необходимы слова. Хотя, я думаю, мои сегодняшние поступки красноречивее всех слов.

– Возможно, ты прав. – Она улыбнулась, чувствуя под своими пальцами упругие завитки на его груди.

– Ты слушаешь или ты занята моим телом?

– Одно другому не помеха, – смеясь, сказала она.

– Я должен уехать, Ханна.

– Что? Уехать? – Смех прекратился.

– Успокойся, родная. Не надо смотреть так испуганно. Шон Майклз имеет обязательства перед публикой.

– Конечно, – прошептала она.

– Иногда она досадно вмешивается в частную жизнь Шона Девлина. И это один из тех случаев.

Ханна заставила себя успокоиться.

– Когда? – спросила она, боясь услышать ответ.

– Мои чемоданы в машине. Прости, ничего не поделаешь. Я должен идти.

Она кивнула, но не могла себя заставить взглянуть на него.

– Пожалуйста, любимая, – попросил он, – не делай из этого трагедию. Постарайся понять. Это всего несколько недель, и, поверь, я не хочу ехать. Я бы с удовольствием остался с тобой.

Что-то в его голосе тронуло ее. Честность, забота, нежность? Или, может быть, отголоски страсти?

– Я понимаю, – прошептала она.

– Тогда посмотри на меня и скажи мне это, – мягко приказал он.

Она послушно подняла глаза.

– Я пытаюсь понять, Шон. Но от этого мне не легче.

– Я знаю, любимая.

Он коснулся ее губ легким поцелуем. Но это был не просто поцелуй любовника. Ханне показалось, что это был залог их будущего. Но она боялась поверить в это.

– Я принес тебе подарок, – внезапно объявил он. – Я сделал копию «Песни Ханны». Когда ты будешь скучать по мне – поставь кассету, и я заполню твою пустоту, как это было в последние два года.

– Нет, тогда все было по-другому.

– Возможно, но когда ты будешь слушать ее, ты почувствуешь, что я пою для тебя. Ты будешь знать, что я есть. И ты вспомнишь ту прекрасную ночь, когда мы занимались любовью.

Прежде чем она успела ответить, он продолжил:

– В понедельник утром я заходил к твоему кузену.

– К Таннеру?

– Я попросил его основать фонд опеки для нашего ребенка. Каждый пенни от «Песни Ханны» пойдет туда.

– Мне казалось, я ясно дала понять, – нахмурилась она. – Это не обязательно.

– Я отнесся с уважением к твоему желанию и не хочу насильно вмешиваться в жизнь ребенка, – возразил он. – Но у меня должна быть гарантия, что мой сын или дочь будут обеспечены, что он или она не будут обделены Девлинами. Деньги будут, когда потребуются. Это все, что я сделал. Я не подлец, чтобы повернуться спиной к собственному ребенку. Я не из тех мужчин.

– Я так и не думала. – Она пожала плечами. – Но я не возьму ни пенни.

– Если деньги не потребуются тебе, то они целиком достанутся ребенку.

– Очень великодушно!

– Все, Ханна. Закончим с этим, – отрезал он. – Осталось еще одно…

Раздосадованная, она старалась не смотреть на него.

– Что?

– У меня двухнедельное турне в Лас-Вегас. Как раз перед Днем благодарения. Мне было бы приятно, если бы ты присоединилась ко мне.

– Это исключено, – она отрицательно покачала головой, – я не могу…

– Что ты не можешь, – поправил он, – так это так поспешно принимать решение. Я хочу, чтобы ты приехала ко мне, Ханна. Я прошу тебя об этом.

– Я не могу. Это семейный праздник. Я должна быть рядом с моей семьей и моими дочерьми.

– До праздника, дорогая. Освободи для меня несколько дней перед праздником. Я вернусь к Дню благодарения, мы прилетим назад вместе.

Она покачала головой.

– Нет, Шон. Я не могу поехать. Как я это объясню? – Она с вызовом взглянула на него. – Что, например, я должна сказать своим родителям? Что я еду в Лас-Вегас спать с Шоном Майклзом?

Она увидела, как в его серых глазах полыхнула злость.

– Прости, Шон. Я не способна сделать то, что ты просишь.

– Все, что я прошу… – начал он голосом низким, дрожащим от раздражения, – чтобы ты приехала ко мне в Лас-Вегас. Скажи своим родителям, что едешь… с другом. Ты не должна лгать, но и не должна посвящать их в детали. Ты взрослая женщина. – Он сжал ее плечи. – А насчет моего желания спать с тобой… Ты не должна воспринимать это как унижение. Наши отношения не ограничиваются постелью. Я думаю, мы можем себе позволить побыть вдвоем не только тогда, когда девочки спят? Мы заслужили большее… Ты не согласна?

– Может быть. – Тряхнув головой, она отбросила прядку со лба.

– Подумай об этом. – Он провел кончиками пальцев по ее шее, затем коснулся пальцем ее губ. – Я хочу быть с тобой, Ханна. Разве ты не хочешь того же?

– Ты знаешь, что хочу. – Его палец снова прошелся по ее губам, лаская, возбуждая. – Но…

– Подумай об этом не откладывая. Я закажу апартаменты в «Цезаре». Если иначе нельзя, ты можешь взять с собой девочек.

– Но тогда они украдут у нас время, – напомнила она ему.

– Не придирайся к словам! Учти, Ханна, я отчаянный мужчина. И все равно заполучу тебя.

– Я должна подумать, – сказала она уклончиво.

– Хорошенько подумать, – добавил он, прикоснувшись к ней теплыми, требовательными губами.

– М-м-м, – пробормотала она в ответ.

– Я обо всем позабочусь. Ты только должна сложить вещи и решить насчет девочек.

– И разобраться со своими родителями, – добавила она. Затем, вспомнив его слова, прибавила: – Я оплачу мою часть расходов сама, Шон.

– Нет, любимая. Это подарок для нас. Если ты присоединишься ко мне, я оплачу твои расходы.

– Ты не можешь. Это…

– Ты замолчишь? – Он прижал ее крепче и снова поцеловал.

– М-м-м… Но, Шон… – Она попыталась возразить, когда он оторвался от нее.

– Все, Ханна. Ни слова больше. Если ты не перестанешь спорить, я опоздаю на самолет.

– Когда? – торопливо спросила она, с отчаянием глядя на него. – Когда тебе надо идти?

– Не беспокойся, дорогая, у нас есть время. И я смогу еще разок обнять тебя…

Глава 11

– Нужна помощь?

Подняв глаза от пустой кружки, Ханна встретила участливый взгляд Таннера.

– Одного взгляда на твое лицо достаточно, чтобы ответить на мой вопрос. Ты плачешь.

Она провела ладонями по щекам и, тряхнув головой, поставила кружку на стол.

– Ты не поверишь, если я скажу, что это соринка попала мне в глаз?

Таннер сидел на складном стуле лицом к ней.

– Нет. Не поверю.

– И что же привело тебя сюда в этот час? – с любопытством спросила она.

– Забота. Шон звонил мне.

– Он звонил тебе? Зачем? – Она поднялась и, обхватив себя руками, подошла к окну в форме эркера.

В следующую секунду Таннер уже стоял возле нее, ему потребовалось некоторое усилие, прежде чем она позволила обнять себя. Ханна обмякла в его руках и наконец расслабилась.

– Нет никакого повода для слез, – произнес он своим обычным нравоучительным тоном.

– Зачем он звонил тебе? – снова спросила она, подняв на него заплаканные глаза.

Он поглаживал ее плечи. Несмотря на свое ворчание, он знал, как ее успокоить.

– По дороге в ресторан… – начал он, – ему на глаза попалась одна из этих бульварных газетенок. Ему не понравился заголовок. – Таннер замолчал, посмотрев на кузину. – Ты ведь тоже видела, сознайся?

Шмыгнув носом, она кивнула в сторону журнального столика.

– Купила в супермаркете… Когда мне приходится стоять в очереди в кассу, я обычно развлекаюсь, читая заголовки. Они бывают такие забавные.

– Да. Ничего не скажешь – за-бав-ные. – Произнес он по слогам. – И главное – сплошное вранье. Шон сказал, что ты не подходила утром к телефону. Он расстроен и беспокоится. Черт возьми, Ханна, ну-ка посмотри на меня!

– Что? – Поджав губы, она подняла глаза.

– Он просил меня напомнить тебе, что ты должна доверять ему.

– Доверять? – Ханне пришлось сделать усилие, чтобы повторить это слово. – Я должна доверять ему? Он видел газету? Это иск о признании отцовства. Я даже не хочу читать, не хочу влезать в эту грязь… Он спал с другой женщиной! Я ношу его ребенка, а он спал с кем-то еще! О, Таннер, как я могу доверять ему?

– Но это всего-навсего паршивая бульварная газета, – настаивал Таннер. – Шон говорит, что это абсолютная ложь. Он рассказал мне, что общался с этой «леди» несколько месяцев назад на презентации своего последнего альбома. Как Шон Майклз. Он просит напомнить тебе, что Шон Майклз – это знаменитость, принадлежащая публике, а Шон Девлин – это тот, с кем имеешь дело ты.

Она проглотила комок, подкативший к горлу.

– И ты веришь ему, адвокат? Ты что, учинил допрос с пристрастием? – Она глубоко, со всхлипом вдохнула. – Как я могу доверять ему?

– Успокойся. Давай присядем и спокойно поговорим. Но сначала, Ханна, возьми себя в руки, – прикипал он, ведя ее к софе.

Она села, нервным движением положила на колени подушку.

– Помнишь, ты говорила мне о твоей маленькой неосторожности?

– Но она не маленькая, – возмутилась она, – она вопиющая!

– Ты не ответила мне. Ты заводишься по поводу того, чего нет на самом деле. Постарайся вспомнить, что тебя так привлекло в нем? Помнишь?

Она быстро кивнула.

– Я помню, но все еще не понимаю.

– Я и не говорю, что это просто понять. Но ты доверяла ему достаточно, если легла с ним в постель.

– Я была дурой.

– Нет, всего лишь доверилась своей интуиции.

– Таннер, я ничем не отличаюсь… я делала то же самое, что и эта женщина в газетах. Я спала со знаменитым Шоном Майклзом и была настолько неосторожна, что это закончилось беременностью. Я даже не могу сердиться на нее. Мы похожи на тысячу других.

– Ты понимаешь, что говоришь? – одернул он. – Шон сказал мне, что он – отец твоего ребенка. Он позаботился о нем, чтобы обеспечить его будущее и чтобы ты никогда не нуждалась ни в чем.

– Почему ты защищаешь его? – не унималась она. – Как ты можешь оправдывать его поведение? Он спит с двумя жен… – Она почти задыхалась.

– Ханна, – резко прервал он. – Я верю Шону, а он утверждает, что это всего-навсего газетная утка. Он прислал меня сюда, чтобы я упросил тебя приехать к нему. Он беспокоится о тебе, он хочет убедиться, что с тобой все хорошо. А если я не смогу уговорить тебя, чтобы запихнул тебя в самолет силой.

– Я не могу видеть его после того, что случилось! – крикнула она, отшвырнув подушку.

– Но где же, черт побери, твое доверие? Твои женские инстинкты?

– Нет их у меня! – Она резко вскочила, но он удержал ее, и она рухнула на софу.

– Тогда поскорее отыщи их. Через два дня Шон надеется обнять тебя. Он настроен весьма решительно, готов сдвинуть горы, если они окажутся на его пути.

– Ты слышал, что я сказала?

– Ханна, – перебил Таннер. – Я повторяю еще раз. Я верю Шону. Мы говорили с ним об этой газетной стряпне. Он планирует обратиться к семейному адвокату, если иск будет подан. Он говорит, что вопрос не выдерживает никакой критики. Из его слов я понял, что она получила от него, кроме обеда в роскошном ресторане, один короткий поцелуй на глазах у всех.

Ханна в трагической позе застыла на софе.

– Я не знаю, что делать, Таннер. Я не могу ничего решить, не повидав его. Я ничего не могу решить, пока не узнаю, был ли он с кем-то еще. Я никогда не соглашусь делить его с миллионом других женщин.

– Ты говоришь о певце, принадлежащем публике, или о частном лице?

– Об обоих! Для меня это одно и то же.

Таннер в ответ на ее бурную тираду рассмеялся, и она швырнула в него подушку.

– Не вижу ничего смешного!

– Дорогая моя кузина! Я думаю, все дело в том, что ты сильно соскучилась по Девлину и что твои гормоны взбунтовались.

– Это совсем не смешно!

– И вообще, пора напомнить тебе, что ты всегда чересчур раздражительна во время беременности, – не спеша проговорил он своим обычным нравоучительным тоном.

– Пожалуй, – вздыхая, согласилась она, – я все принимаю слишком близко к сердцу.

– Мне остается только уточнить, – спокойно произнес он. – Ты уже сложила вещи?

– Я?..

– Ну, скажем, на всякий случай?

– О, Таннер, я не могу даже подумать об этом! Я не читала эту проклятую статью, хватит с меня заголовков. Я соскучилась по нему.

– Он тоже соскучился по тебе, Ханна. Он сказал мне об этом. И впредь, если он не хочет, чтобы ты сходила с ума, пусть так надолго не исчезает из твоего поля зрения.

Ханна приложила руку к животу, и Таннер нежно накрыл ее руку своей.

– Мне кажется, ты все решила верно. Складывай чемоданы. Поручи девочек Эмили, а сама отправляйся к Девлину.

– Я боюсь.

– В мире есть много вещей, которых стоит бояться, Ханна. Но любовь не входит в их число.

– Я хочу оградить мою личную жизнь от посягательств. Не хочу, чтобы мое имя мелькало на полосах газет на следующей неделе. «Еще одна, кто спит с Шоном Майклзом. И тоже беременна». Ха-ха-ха!

– Скажи ему это. Будь откровенна с ним, – посоветовал он. – И запомни: мужчина, который звонил мне утром, был не Шон Майклз. Это был Шон Девлин.

Она увидела его сразу, как только прошла через контроль. Он выглядел великолепно: сексуально и вместе с тем неотразимо – в ковбойских ботинках, клетчатой рубашке, заправленной в голубые джинсы. У ворота ковбойский шнурок с серебряной пряжкой, в руках – белая роза на длинном стебле.

Еще не встретившись с ним взглядом, Ханна почувствовала, что ее коленки дрожат.

И вдруг оказалась в его руках. Он нетерпеливо обнял ее, прижимая близко-близко к своему сексуальному телу, его губы нашли ее рот, приникнув к нему жадным поцелуем.

Она не сомневалась – не держи он ее так крепко, она бы рухнула к его ногам.

– Любимая, я так скучал по тебе, – наконец выдохнул он, оторвавшись от ее губ. – Добро пожаловать в Лас-Вегас.

– Ты так встречаешь всех?

Слова слетели с ее губ, прежде чем она успела что-либо сообразить. Почувствовав его напряжение, она отвернулась, боясь встретить его взгляд. Он крепко сжал ее талию.

– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. Более того, считай, что я его вообще не слышал.

– Прости, – прошептала она.

– Давай не будем ссориться, а возьмем твой багаж и поедем в отель. Потом пообедаем и все спокойно обсудим. Идет?

– Идет. – Рискнув взглянуть на него, Ханна увидела нежность в его глазах и улыбке, и у нее на сердце потеплело.

Протянув ей розу, он коснулся ее лба легким поцелуем.

– Тогда вперед, любимая.

Пока она принимала душ, ее страхи обострились. Ее беспокоила его сдержанность и отчужденность. Она не знала, в чем причина – в ее неосторожном высказывании, или это предстоящее объяснение давило на него?

Шон провел ее в элегантно обставленный номер и предложил переодеться к обеду. Затем, небрежно поцеловав ее в лоб, молча удалился.

Причесываясь перед зеркалом, она думала о том, что правильно сделала, приехав к нему.

Они должны разрушить ту стену отчуждения, которая возникла между ними. Им надо обсудить кое-что очень важное, но если он будет и дальше вести себя так отстранение сделать это будет весьма не просто.

Ханна последний раз крутанулась перед зеркалом и придирчиво осмотрела себя. Ничего не поделаешь, подумала она, глубоко вздохнув и расправив плечи, ей придется предстать перед Шоном Майклзом Девлином.

Она появилась в дверях спальни, и его глаза устремились на нее. Она была само очарование: начиная от блестящего каскада темно-рыжих волос до золотых босоножек на стройных ногах. Нежный персиковый шелк платья добавлял прелести ее несравненному облику.

Он не заметил, как ноги сами понесли его навстречу Ханне. Остановившись около нее, он не мог произнести ни слова. Лишь его глаза могли рассказать ей, что он чувствовал в этот момент. Взяв ее руку, он поднес ее к губам и, глядя ей в глаза, поцеловал поочередно каждый пальчик.

– Ты прекрасна, любимая. Неотразима, – прошептал он. – Ты готова пойти пообедать? – спросил он. – Сначала я хотел, чтобы мы пошли в ресторан, – продолжил Шон, – но потом, в свете последних событий, решил, что было бы удобнее пообедать и поговорить в более спокойной обстановке. И тогда я заказал еду в номер.

Когда она шагнула вперед, ладонь Шона нечаянно коснулась ее обручального кольца.

– Что-то не так? – спросила Ханна, уловив внезапную перемену в его настроении.

Он дотронулся пальцем до тоненького колечка.

– Ты носишь обручальное кольцо, – сказал он, заглядывая ей в глаза. – Ты все еще чувствуешь себя его женой? Или ты делаешь это ради девочек? Мне нужно понять это, Ханна. Я не оспариваю твое право носить это кольцо, но…

– Я никогда не снимала его. – Она пожала плечами. – Просто так, без какой-то определенной причины, Шон. Просто так.

Он кивнул, принимая ее объяснение. Затем, продолжая ощущать прохладный металл под своими пальцами, пришел к решению. Оно было стремительным, но единственно верным. Он хотел, чтобы на ее пальце было его кольцо. На левой руке, ближе к сердцу.

Медленным, осторожным движением он снял с ее пальца кольцо бывшего мужа.

– Ты носишь моего ребенка, Ханна. Моего, не его…

– Шон… Я… – Она заволновалась.

– Помолчи, – мягко сказал он, потянув ее за руку. – Сядь рядом со мной, и давай-ка поговорим. Обед подождет. Мне нужно очень многое сказать тебе, и откладывать дальше я не в силах.