Текст книги "Я (не)буду твоей (СИ)"

Автор книги: Мальва Данлеви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 39

Ванда

Прошли почти сутки на этом, во всех смыслах, странном спутнике Ци-Иру. Почему странном? Ну, во-первых, здесь не было привычной глазу зелени, а только разные оттенки синего и фиолетового. Во-вторых, ночью, вопреки логике, температура воздуха поднималась, несильно, но ощутимо. А в-третьих, здесь совершенно не было никаких звуков живой природы, ну там щебета птиц или стрекота насекомых – только шум воды от водопада, звук, накатываемых на берег волн, да шелест крон на ветру. Какой многоликий мир и какой прекрасный.

Сейчас, сидя на пологом берегу озера и любуясь, окружающей меня, природой, я не могла не признать, что мне хорошо среди всей этой дикой и необычной для меня среды.

Килиан ушел рано утром, чуть только рассвело и вот уже отсутствовал часа три, не меньше. Ночь мы провели все в той же рукотворной пещере, что была выбита в камне почти рядом с водопадом. Из привычном нам мебели, естественно, мы ничего не нашли. Но камень, из которого были вырезаны подобия спальных мест, а также стол и выступы для сидения, ночью, опять же, ощутимо нагревался и спать было, если не сказать, что комфортно, так приемлемо, это уж точно. Дверей, ожидаемо, не было, но комнат отдыха оказалось аж целых три, так что мы разбрелись по разным углам, и я до самого утра не встречалась со своим теперь уже сожителем.

И сейчас я сидела и скептически рассматривала свое измятое и уже изрядно потасканное платье, желая только одного – снять его скорей и окунуться в прохладу озера. И только скорое возвращение Аль-Надира останавливало меня. А может он вообще сбежал от меня и бросил? С него станется!

А, ну и черт с ним! Искупаться мне хочется намного больше, чем быть пойманной голышом. Да и что он там не видел, в самом-то деле? Смирившись с этими мыслями, я тут же резко подскочила на ноги и принялась порывисто стаскивать с себя ненавистное грязное одеяние. Оставшись в одних микроскопических трусиках, я чуть ли не вприпрыжку припустила к прозрачной водной глади, а, войдя в одурманивающую прохладу, не смогла сдержать протяжного стона облегчения.

Хаос Первозданный, спасибо тебе за это! Идеальная температура, идеальное место, еще бы мужика сюда идеального, а не этого мудака! И стоило мне только подумать о патлатом гаденыше, как я тут же отчетливо ощутила его незримое присутствие. Или у меня уже паранойя? А ну и черт с ним! У меня есть дела поважнее, чем думать о местонахождении всяких там полиморфов. Вот с такими радужными мыслями я и погребла в сторону водопада, попеременно, то заныривая на глубину и рассматривая местных неоновых обитателей, то ложась на спину и, лениво подгребая, щурилась под лучами теплого солнышка. Под струями непрерывно льющейся воды я тщательно промыла свои длинные черные пряди и только тогда двинула в сторону берега. А когда доплыла, то совершенно отчетливо увидела, как у нашего временного жилища, спиной ко мне стоит Ра Справедливости, а рядом с ним уже чадит дымок костра. Ну надо же, все-таки явился, не бросил страшную ведьму Ванду Балем, не сбежал в ужасе, сверкая пятками. Ну прямо герой!

Спрятавшись за огромный валун, я тщательно отжала свои волосы и кое-как натянула на влажное тело единственное имеющееся у меня одеяние – то самое многострадальное платье, а потом двинула в сторону патлатого.

К моему приходу на камнях, под палящими лучами солнца уже вялилась разделанная рыба, а над костром на вертеле жарился неизвестный мне освежёванный звереныш.

– Вода в озере пресная, – зачем-то сказала я и уселась напротив Аль-Надира, но он ничего не ответил, только быстро поднял на меня глаза и тут же резко отвел их в сторону. Ишь, какой неприветливый, – Помощь нужна?

– Нет, – равнодушно отмахнулся от меня полиморф и принялся все так же задумчиво крутить вертел.

Спустя минут двадцать, мне, все так же молча было протянуто, импровизированное блюдо из огромного листа какого-то дерева с увесистым куском жареного мяса, а также парой каких-то обугленных продолговатых штуковин.

– Что это? – спросила я, указывая пальцем на чернющее нечто.

– Корнеплоды. Ешь.

Ну и я ела. И было все так обалденно вкусно, что я даже не постеснялась и добавки попросила. А вечером, уже в лучах таящего солнца, мы лакомились провяленной рыбой и это тоже было невероятно по вкусу и запаху, да так, что я не смогла сдержать гастрономического восторга и непрерывно умкала и облизывала пальцы. Наверное, я вела себя как сущая дикарка, потому как именно после этого Килиан Аль-Надир от чего-то психанул, резко встал и ушел в заросли, отсутствуя почти до глубокой ночи.

Обидно ли мне было? Да, черт побери, мне было обидно! И от того, что он почти со мной не разговаривал, и от того, что больше на меня даже не смотрел.

Так и потянулись длинные, монотонные дни, лишенные какого-либо смысла. Мы просто жили здесь, на странной Це-Иру, плавали в озере, ели мясо, жареные корнеплоды и рыбу. По утрам я находила на столе, оставленные для меня, какие-то странные, но очень вкусные фрукты. Потом, до возвращения с охоты полиморфа, я садилась и плела из прочного, длинного, мягкого стебля какого-то растения, растущего рядом, полог, чтобы закрыть вход в нашу пещеру. Получилось невероятно красиво, ведь ночью все растения этого странного спутника источали нежное неоновое зарево, подсвечивая все вокруг, словно один громадный ночник.

С третьего дня на спутнике, я начала видеть Аль-Надира только во время трапезы. А после, той же ночью он вообще не пришел ночевать и я, ни то от страха, ни то от обиды, разревелась как глупая гусыня и предавалась этому нехитрому занятию почти до самого утра. Неужели я ему настолько противна, настолько омерзительна? Какая жестокая ирония судьбы – мужчина, которого я люблю всем своим существом, шарахается от меня как от прокаженной.

Спасибо, Космос, это лучшее, что ты мог ниспослать мне! Вот прям от души!

На пятые сутки я не смогла сдержать своих эмоций. Просто не смогла и все тут. Он опять явился к обеду, нажарил каких-то моллюсков, а я, принимая из его рук еду, вдруг с ужасом поняла, что у меня предательски дрожит подбородок.

– Кил, – почти задохнулась я, не понимая, о чем его прошу.

Он же ничего не сказал, только выжидающе приподнял брови и кинул на меня равнодушный взгляд, мол «ну чего тебе опять от меня надо?».

– Скажи, куда ты уходишь? – я не понимала какими силами мне дался этот вопрос, но гордость моя была просто втоптана в грязь в тот момент, когда я его задала. И зря, ибо досточтимый Ра Справедливости только еще сильнее размазал меня по стенке.

– От тебя подальше, – сказал это, встал и опять ушел, оставляя меня одну наедине с моей болью и моей разорванной на куски верой в то, что когда-нибудь я стану для него чем-то большим, чем просто жалкая ведьма и возможная постельная зайка.

И снова слезы, да так, что кажется грудь разрывает на части и нечем дышать, так, что горло нещадно саднит от рыданий, так, что кажется проще сдохнуть, чем терпеть его ледяное равнодушие.

Если бы я только знала, что моя сегодняшняя боль – это только цветочки, по сравнению с теми ягодками, что мне вскоре подбросит беспощадное будущее.

Если бы я только знала…

Глава 40

Ванда

Сегодня ночью шел дождь и мое платье, которое я каждый день стирала в озере, ожидаемо не просохло. Зато на столе, вместе с привычными уже фруктами, я обнаружила китель патлатого и просторную белую сорочку. Надо же, какая неожиданная галантность…И с чего бы это?

Но привередничать не стала. Китель отложила в сторону, а вот сорочку тут же нацепила на себя, подвернула рукава, а потом не сдержалась и полной грудью вдохнула запах мужчины, которым напиталась тонкая ткань. Святой Космос, я безнадежно больна…

Целое утро я украдкой утыкалась в воротник своего нового одеяния, вдыхала его крышесносный запах, закрывая глаза и представляя, что это не просто ткань – это сам Килиан Аль-Надир нежно обволакивает меня своим телом и ароматом, а я тону в нем и не могу остановиться. Да уж, дура. Что с меня взять?

А потом был обед и патлатый предстал передо мной в одних низко сидящих брюках. Твою мать! Я тут же прикрыла глаза ладонью и постаралась выровнять дыхание. Но куда там? Низ живота уже прострелила огненная волна возбуждения, соски разбухли как по щелчку пальцев, а щеки опалило краской дикого смущения. Хаос Первозданный, что же делать?

Я медленно опустила руку от лица и бросила один единственный взгляд в сторону полиморфа. И то, что я увидела мне до боли не понравилось, окатывая меня волной такого жестокого разочарования, что и описать сложно.

Он смотрел на меня с натуральной ненавистью, так, словно я какое-то омерзительное существо. Не девушка, которая любит его, а просто кусок тухлого мяса, что смердит и отравляет все вокруг запахом своего разложения. Вот таким был его взгляд. И он окончательно меня этим добил.

Я встала на ноги, словно пьяная, неосознанно держась за кровоточащее сердце и, пошатываясь, двинулась в сторону пещеры. Чтобы укрыться там, чтобы больше никогда не видеть горящие ненавистью глаза.

Так я и пролежала на жестком неудобном камне до самого вечера, завернувшись только в китель полиморфа. А ночью почувствовала, как мое тело начинает гореть в огне, наливаться какой-то непонятной истомой, пульсировать и гудеть в ожидании непонятно чего. Или кого.

Словно в бреду я проваливалась, то в сон, то в явь, дергаясь всем телом и испытывая натуральную ломку. И я пыталась звать Килиана, чтобы помочь себе, чтобы хоть немного облегчить тот жар, что уже расползался по моему телу и сжигал меня в своих адских жерновах. Но у меня ничего не получалось. Изо рта вырывался только хриплый и надсадный шепот…пока не стало критически поздно…пока Ванда Балем не перестала сопротивляться огню и тьме, заживо пожиравших ее душу…пока полностью не потеряла власть над своим телом и своим разумом.

Где-то на задворках своего сознания еще мелькали образы, воспоминания и знание того, что именно со мной происходит, но стоило только за что-то зацепиться, как все это в моей голове превращалось в абсолютное ничто. Секунда и я вижу цель, четкую и неотвратимую, ту, что подпишет мне смертный приговор. Словно со стороны я наблюдаю затем, как мое тело встает с кровати и движется в сторону выхода, а потом дальше и дальше, огибает валуны, проходит в узкий проход между камнями, направляясь туда, где его уже ждут.

Но я не могу сопротивляться этой силе, да и уже не хочу. Я совершенно точно сдалась не только ее воле, но и этому немыслимому притяжению. Она сильнее меня в сто крат. Я должна сделать это. Просто обязана. Так надо. Так правильно.

Но кто она? Почему мой разум так быстро сдается ее желаниям?

Я слышу, как она дьявольски хохочет в моей голове и приказывает…приказывает…приказывает…

И я подчиняюсь, и мысленно зову его, нежно нашептывая то, от чего он никогда не сможет отказаться.

– Килиан, это я…я так хочу тебя…приди ко мне… я здесь…я так жду тебя…я буду твоей…только твоей…

Я, словно в замедленной съемке, вижу, как по полу пещеры стелется черный туман. Он живой, он призывает меня слушаться его, отдаться в его ласковые объятия, открыть свой разум и принять его целиком.

Где-то на задворках сознания кто-то кричит мне прийти в себя и перестать тонуть в этом бесконечно манящем омуте черной дымки, но я не слушаюсь, я отмахиваюсь от этого голоса. Странно, он так похож на меня. Или это и есть я?

Меня охватывает, разъедающая душу, паника и я со всей дури бью себя по щеке. Я так просто не сдамся, чертова сука! Кто бы ты ни была, я тебя переиграю!

Всего на секунду мое сознание проясняется и я в ужасе оглядываюсь по сторонам. Хаос Первозданный, где я? Это какой-то грот или пещера, покрытая вязью языка мертвых. Я сижу на ведьминском алтаре, вокруг меня чадят черные свечи, а на мне накинут только китель Звездного флота поверх белья. Я в ужасе озираюсь по сторонам и только собираюсь спрыгнуть с холодного камня, как темнота вокруг меня сгущается и передо мной появляется призрачная темная фигура.

– Ванда, – слышу я свое имя, произнесенное тихим шипящим шепотом.

Секунда и тень проходит сквозь меня, а мое сознание вновь ускользает из-под моего контроля. Я задыхаюсь и силюсь вырваться из невидимой, но такой крепкой хватки, но у меня ничего не выходит. И я с ужасом наблюдаю со стороны, как моя рука медленно, но, верно, расстегивает пуговицу моего жалкого одеяния.

Меня выгибает дугой, и я кричу во всю силу своих легких:

– Килиан!

И он приходит ко мне. Я вижу, как он уверенным шагом движется в мою сторону. Я силюсь прокричать, чтобы он уходил, но мой рот больше не слушается меня. Я себе больше не принадлежу.

– Ванда? – спрашивает он недоуменно.

– Да! Иди ко мне, мой хороший, – слышу я свой томный, пропитанный патокой голос.

Моя рука ложится на бедро и медленно движется вверх, открывая вид на черные кружевные трусики. Твою же мать! Какого черта?

Щелк и еще одна пуговица расстегнулась под моей рукой. Щелк! Щелк! Щелк! Я смотрю на себя и вижу, что на мне больше ничего нет, только расстегнутый китель и чертовы трусики. И Килиан тоже смотрит на меня, но слишком уж пристально. Прошу тебя! Не делай этого! Не поддавайся ей, хотя бы ты будь сильнее ее!

Но он только подходит еще ближе ко мне и громко сглатывает, насилуя меня своим похотливым взглядом. Слабак!

Тот, кто управляет мной, знает толк в обольщении. Я прикусываю губу и медленно веду бедрами, открывая вид на сосредоточение всей моей женственности. Не спеша, с оттяжкой провожу рукой по уже влажному кружеву. Пресвятой Космос, мое тело предало меня по всем фронтам!

Рука движется выше, по плоскому животу, приподнимает полную грудь и потирает, проколотую серебряным кольцом, горошинку соска.

– Ванда, что ты делаешь? – хриплым, надсадным голосом задает свой глупый вопрос Килиан.

Дурак! Беги! Беги пока не поздно!

И все, мое сознание в конец растворяется в этой страшной магии. Я с ужасом понимаю, что уже не могу различить, где мои мысли, а где чужие, я чувствую, хочу, жажду и совершенно точно намерена довести дело до конца!

– Я совращаю тебя, глупенький, – откидываю я голову и соблазнительно смеюсь, – иди сюда, прикоснись ко мне.

– Ванда, – почти стонет он и качает головой, будто тоже пытаясь прийти в себя.

Но я не даю ему шанса притормозить. Я приподнимаю бедра и медленно снимаю с себя свои трусики. Все, они нам больше не понадобятся.

Я облизываю верхнюю губу и прикусываю нижнюю, а потом вновь раздвигаю свои бедра. Я слышу его дикое звериное рычание. О, да!

– Не сопротивляйся себе, малыш! Возьми меня! Я хочу быть твоей, хочу принадлежать тебе одному…

Я с восторгом смотрю, как одна его ладонь легла на ширинку брюк и медленно расстегнула пуговицу. Еще! Этого мало! Молния ползет вниз, и я победно улыбаюсь.

Одна моя рука медленно скользит по набухшим, влажным складочкам, потирая клитор и слегка заныривая в глубину моей девочки, а друга ласкает потяжелевшую от вожделения грудь.

– Прошу тебя, перестань, – он ревет раненым зверем, но я беспощадна к нему. Томный, протяжный стон вырывается из меня, и я ложусь спиной на алтарь, выгибаясь и открывая себя его алчному взору.

Я вся в его власти, абсолютно вся.

– Килиан, разве ты не хочешь меня? – спрашиваю я его тихим, умоляющим шепотом.

– Хочу! – рычит он и наконец-то набрасывается на меня.

О, да, мой зверь! О, да!

Вокруг нас снопом искр ярко вспыхивают свечи, а на стенах вязь языка мертвых загорается призрачно-алым свечением. Черный туман клубится вокруг, любуясь тем, что он сделал с нами и смеется над нашим бессилием.

И пока его губы страстно и безудержно ласкают, предложенное ему, тело, из моих глаз без остановки текут слезы бессилия. Неужели это конец? Неужели мы так легко ей проиграли?

Не надо, Килиан, я прошу тебя!

Но он уже никогда этого не услышит…

Глава 41

Ванда

Утро нового дня встретило меня ярким солнечным светом и абсолютным душевным равновесием. Странно было так просыпаться, без сердечной боли и тоски, без глупых «если», нон-стопом крутящимися в голове. Я сладко потянулась и присела на все еще немного теплый камень своего такого странного спального места.

Как странно? Голая…Вроде бы еще вчера я ложилась спать, кутаясь в китель патлатого полиморфа. И тут, как обухом по голове, на меня накатили воспоминания прошедшей ночи.

Твою мать!

Святой Космос! Как я могла?

Я же сама его позвала этой ночью! И он пришел, черт его дери. Пришел и трахнул меня. Хаос Первозданный, в кого я превратилась?

Стыд опалил щеки, а картинки прошедшей ночи одна за другой воскресали в моей памяти. Он сопротивлялся, не хотел меня, но я бесстыдно расстегнула китель, а потом и трусы себя стянула, стыдоба распроклятая! И ноги бесстыдно развела, предлагая себя, как натуральная, прожженная шлюха! И он взял то, что ему так щедро преподнесли на блюде. Ну а какой мужик бы не взял? Что уж говорить об бабнике Килиане Аль-Надире, он тут без секса сколько дней куковал-то? Поди уже и плевать было на кого лезть.

Я со стоном прикрыла глаза и долгий протяжный стон против моей воли вырвался на свободу. Потому что воспоминания горели так ярко, потому что то, что он со мной делал этой ночью мне безумно понравилось. Понравилось? Слово-то какое убогое. Оно не способно описать, что я чувствовала, оказавшись опять в его сильных, умелых руках. Оно слишком блеклое и пресное, чтобы хоть как-то отразить весь тот фейерверк эмоций, что отгремел во мне, озаряя все вокруг разноцветными искрами.

Он целовал меня всю! Прикусывал и посасывал соски, а потом трахнул меня ртом и руками, прежде чем засадить на всю длину и вознести на такую высоту блаженства, что и описать сложно. Сначала это было до ужаса дико, примитивно и грубо. А второй раз, развернув меня к себе спиной, он уже имел меня медленно, чувственно и со вкусом. И я кончала под ним снова и снова, стонала в голос и почти выла от экстаза.

И тело мое, впервые за три года бесцветного существования, вновь ожило и запело рядом с ним. Как жить дальше с этим знанием дальше? Как перешагнуть через все это и найти в себе силы существовать вопреки этому дьявольскому притяжению?

Чем закончилась эта сумасшедшая ночь, я не помнила. Скорее всего, от кайфа я потеряла сознание. Ну а мой патлатый любовник не стал особо со мной миндальничать. Раз его нет, значит он просто встал, отряхнулся и покинул меня.

Черт, я должна была с ним поговорить об этом. Я должна была как-то объяснить свое поведение и дать понять, чтобы на продолжение банкета он не рассчитывал.

Я тут же порывисто начала натягивать на себя сорочку. А вот трусики так и не нашлись, видимо, Аль-Надир зашвырнул их куда-то в порыве страсти. А и плевать! Пойду без нижнего белья. Не шарахаться же мне теперь от него как от проклятого?

И стоило мне только выйти из рукотворного каменного убежища, как я сразу же заметила мощную спину Ра Справедливости, что стоял немного в отдалении и пристально вглядывался в бескрайнее голубое небо.

Решительно направилась в его сторону, но не дойдя всего пары шагов, замерла от звука его голоса, наполненного таким холодом, что я невольно вздрогнула.

– Что тебе нужно? – а потом он все-таки повернулся ко мне и кинул взгляд исподлобья. Злой, как все черти Ада.

– Я хотела бы обсудить то, что между нами произошло, – я стойко выдержала его взгляд.

– А мне плевать, Ванда, на то, что там тебе хочется. Это ясно? Мне осточертело твое общество, твоя персона и твои желания.

– Но, – уж было начала я, но он тут же меня перебил.

– Никаких «но», Балем. Твои жалкие потуги очаровать меня с треском провалились, ясно? Заплывы голышом, томные взгляды, глупые вопросы и слезы на глазах…Все это, конечно, очень трогательно, но меня не впечатлило. Ищи себе новую жертву для своих тупых ведьмовских экспериментов. Я же, все, что хотел, получил. Больше не позарюсь.

Если я думала, что знаю, что такое боль, то чертовски ошибалась. Нет, боль – это нечто большее, всеобъемлющее и выжигающее на своем пути все живое, все хорошее, все чистое, доброе и светлое, оставляя за собой даже не руины, а абсолютную пустоту. Это то чувство, когда тебя просто перемалывают в пыль, в ничто, даже не задумываясь, что от этого уже не оправиться.

И будто ему было мало, он захлопнул и заколотил крышку моего гроба.

– И знаешь еще что? Я считаю, хотя нет, я уверен, что все эти танцы с бубнами, алтари и прочая херотень – твоих рук дело. Просто ничтожная попытка привлечь к себе хотя бы каплю внимания. Только вот, кому ты нужна, убогая? Слава Космосу, и до меня наконец-то дошло.

Первая горячая слезинка скатилась из моих глаз и растворилась в синих песках безымянного пляжа у такого же безымянного озера. Где-то здесь же, будет похоронено и мое глупое сердце. Лучше жить без него, а еще и без души тоже.

– Ну? Чего вытаращилась? Или все еще хочешь что-то обсудить?

Мне было нечем дышать, грудь опалило раскаленным железом, ноги превратились в желе, а в голове стоял дикий шум, бесконечно дублируя его жестокие, категоричные слова.

«Я же, все, что хотел, получил. Больше не позарюсь»

Снова, снова и снова…

А потом с неба хлынул свет, а на песке совершенно точно проявилась слабая, размытая и подрагивающая беспрерывными помехами, голограмма Великого.

– Ну, привет, ребята. Скучали? Я тут по ваши души прилетел, горемычные. Рады? А, можете не отвечать. Ну как можно мне не радоваться? – и сам же своей шутке и рассмеялся, а потом продолжил, как ни в чем не бывало, – встаньте ближе друг к другу, прыгать самому мне к вам не получится, могу засбоить, не будем рисковать. Мы выдернем вас телепортаторами. Ну же, поторопитесь, пока Ми-Иру находится в максимальном удалении от корабля.

И мы сделали как просил Великий. Встали напротив друг к другу. И если я была с каменным лицом, от испытанного шока и еще одной эмоциональной встряски, то Килиан Аль-Надир был сама ярость во плоти. Он не смотрел на меня, но его мимика отчетливо давала мне понять – я ему омерзительна – он кривил губы и будто вдыхал зловония, а потом, очевидно не выдержал, и сплюнул на землю.

Таким я его и запомню. Навсегда. Потому что сразу же после нашей телепортации нас разлучили. Небольшой, но въедливый допрос Великого. Заключение, что я критически сбою под действием своей силы. Рекомендации быть всегда под строжайшим наблюдением Верховных. А потом меня и вовсе перекинули на другой корабль с курсом на Асахо.

На мой резонный вопрос – почему именно Ци-Иру, Великий только пожал плечами и заверил меня, что это могут быть отголоски моей кратковременной синхронизации с Сорос Балем.

– И да, Ванда, лично я думаю, что этот твой прыжок никак не связан с твоей матерью. Дроны сканировали планету, пока мы ждали выход на более удобную орбиту по отношению к разрушенной Ми-Иру и результат оказался отрицательным. Спутник чист. Никаких алтарей тут не было и нет.

– А как же мой амулет? – вскинулась я.

– Скорее всего, бывшая планета энфириумов разрушила его. Ядро Ми-Иру поглощает любую магию. Это не то место, чтобы предаваться колдовству, магии и ритуалам, Ванда. Надеюсь, теперь ты спокойна?

Спокойна ли я? Хаос Первозданный, да я просто ходячий труп. Но все же один вопрос у меня оставался.

– Кай, как ты узнал, где искать нас?

– Несколько часов назад сработал передатчик на кителе Аль-Надира, и мы смогли отследить сигнал. Удачное стечение обстоятельств и исходных данных. Нам всем невероятно повезло.

Повезло…только бы не сдохнуть от радости.