Текст книги "Пэпэла (Бабочка) Часть 2"

Автор книги: Максимилиан Уваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Вы с ума сошли? – взвился Илико. – Мало того, что накрасили меня, еще и пачку хотите на меня надеть?

– Понимаешь, Илюш… – Сонька пыталась скрыть улыбку. – У девочек там гладко. А ты сейчас девочку должен играть.

– Да делайте что хотите, – вздохнул Илико и поднял вверх руки, принимая на себя пышную юбку.

========== Глава 5 ==========

Как только Илико вступил на сцену, его ноги предательски задрожали, и он испуганно вцепился в руку Соньки.

– Илюша, все хорошо! – шепнула ему она. – Выглядишь прекрасно. Главное, слушай музыку и танцуй.

– Девочки! Встали на исходную, – крикнул из зала режиссер. Сонька подтолкнула Илико вперед и взяла его руку, скрестив свои спереди. Девушка с пучком сделала то же самое, и Илико оказался вторым в танцевальной сцепке. – Музыку нам, пожалуйста! Мы готовы, – Кивнул режиссер пианисту, сидящему в углу сцены.

Илико, как во сне, повторял знакомые движения. Сквозь гул в голове он слышал только топот пуант по влажным доскам сцены и громкие выкрики режиссера.

– Держим, держим руки! Молодцы! Мадмуазель справа! Вы отстаете на полтакта! Догоняйте своих подруг. Мадмуазель, вторая справа. Где улыбка? Такие губки должны улыбаться! Четче, четче движения!

Илико в очередной раз поднялся на пуантах и, сделав батман, задел ногой ногу соседки. Та на секунду запнулась и, потянув Илико в сторону, села на сцену, поджав под себя ногу.

– Стоп музыка! – крикнул Папунашвили и громко хлопнул в ладоши.

Илико с ужасом смотрел перед собой, сжимая со всей силы руку Соньки.

– Мадмуазель справа! Это ваша вина! Вы ведущая, и вы же запаздываете. Из-за этого ваша соседка, которая, надо сказать, четко выполняла движения, задела вас ногой. Поменяйтесь с ней местами. Мадмуазель с пухлыми губками! Да-да… вы, – режиссер ткнул пальцем в Илико. – Отпустите руку вашей соседки и вставайте с краю. И прошу вас, улыбайтесь! Не забывайте!

Илико, оставшись без поддержки Соньки, совсем запаниковал. В голове барабаном забила кровь, и ему на секунду показалось, что он оглох. Но как только заиграла музыка, гул в голове стих, а его тело, повинуясь звукам, снова стало повторять заученные движения.

Репетиция шла около часа. За это время простенький короткий танец повторялся раз двадцать. Капли пота скатывались в широкий вырез на спине, колени дрожали от напряжения, а руку соседки Илико вообще не чувствовал. Ему казалось, что еще минута – и он упадет на сцене в обморок.

– Довольно, девочки! – захлопал в ладоши Папунашвили. – Мадмуазель справа. Вы, с пухлыми губками! – он снова указал пальцем на Илико. – У вас необычная техника, и мне она нравится. Выйдите вперед.

Илико разжал пальцы, выпустил руку соседки и, как во сне, сделал шаг вперед.

– Вы знаете еще какую-нибудь партию? – обратился Папунашвили к испуганному Илико. Тот попытался что-то сказать, но от страха голос не слушался его. – Ну же… смелее, деточка.

– Танец феи Драже, – ответил Илико. Его голос, который уже год давай сбои, то опускаясь до низкого альта, то взвиваясь до фальцета, неожиданно дал хорошего «петуха» и громко и звонко прозвучал в тишине зала.

– Очень кстати, – кивнул режиссер. – Извольте, мадмуазель! – и он кивнул пианисту.

Илико автоматически выставил вперед ножку и, скрестив перед собой руки, надел на себя дежурную лучезарную улыбку. Заиграла музыка, и Илико, делая мелкие шажки назад, стал зажигать пальчиками невидимые огоньки. Легкий прыжок, взмах ноги, снова мелкие шажки. Руки легкими крылышками взвились над головой. Снова прыжок, поворот, взмах. Ножка легко задрожала, отбивая батман.

«Гранд батман, арабеск, фуэте…» – проносилось в голове Илико. Порхая легкой тенью по сцене, он не заметил, как приблизился самый сложный момент танца. Он на секунду замер вместе с музыкой и со следующим аккордом закружился по сцене. «Шаг, шаг, два поворота. Шаг, шаг, два поворота…» – считал про себя Илико. Еще один поворот, и он замер посреди сцены с поднятой вверх рукой и ослепительной улыбкой на лице.

– И-и-и… поклон… – скомандовал Папунашвили. Илико, откинув назад руку, сложил корпус, выставив ножку вперед. – Молодец, девочка! Браво! – захлопал режиссер. Илико поднялся, с удивлением посмотрел на Папунашвили, потом на Соньку, которая стояла у кулисы. У нее дрожали губы, и глаза были полны слез. – Она твоя! – крикнул режиссер и как подкошенный упал в кресло.

– Кто? – удивленно поднял брови Илико.

– Роль. Она твоя! – махнул ему мужчина и поправил рукой роскошные черные усы. – А теперь… Все со сцены! Быстро! Пошли, пошли! Перерыв полчаса. Карэн! После перерыва позови на сцену Вахтанга и Кэти. Только умоляю, Карэн! Стучи в дверь Кэти, чтобы снова не получить букетом по лицу!

Сердце Илико стучало, как сумасшедшее. Он никак не мог успокоиться после танца и даже не понимал до конца, что произошло. Девочки увели его обратно в гримерку, и Илико начал молча смывать грим с лица ваткой, смазанной кремом.

– Почему так несправедливо?! – голос Соньки оборвал тишину, которая висела в гримерной. – Я год разучивала этот танец. Я сбивала в кровь ноги, отточила каждое движение, каждый поворот головы, чтобы в следующем сезоне участвовать в отборе на эту роль. И вот… роль досталась мальчишке, который выучил ее за пару недель! – пуант полетел в стену и, ударившись об угол трюмо, за которым сидел Илико, упал к его ногам.

– Муха! Я не хотел, – обернулся Илико к подруге.

– Чего ты не хотел? – взвизгнула Сонька. – Учениц школы не берут на отбор. Только выпускниц! А тебя взяли! А ты даже не в старшей школе, и ты даже не девочка!!!

– Сонь, – снова начал Илико, но увидев в руках Соньки второй пуант, замолчал.

Илико постарался побыстрее переодеться и выскочил в темный коридор, дабы избежать вида Сонькиных слез. Он встал у стены и начал водить пальцем по вензелям, выбитым на одной из дверей.

– Эй! – услышал он голос за спиной. Он обернулся и увидел Вахтанга Таргамадзе, выглядывающего из двери своей гримерки. – Подойди! – танцор качнул головой и скрылся в комнате, оставив дверь открытой. Илико не ожидал такого приглашения и на секунду замешкался. – Идешь? – услышал он из-за двери. Илико зачем-то кивнул стене и, распахнув дверь настежь, вошел в комнату.

Солист Театра оперы и балета, блистательный Вахтанг Таргамадзе, сидел в изящной позе в кресле, стоящем напротив гримерного столика с зеркалом, и внимательно рассматривал Илико.

– Садись, – он кивнул на стул у двери, на котором лежал зеленый шелковый халат.

Илико взял халат в руки и секунду раздумывал, куда его деть. Повесив тонкую ткань, пахнущую дорогим парфюмом, на спинку стула, Илико уселся напротив танцора.

– Как тебя зовут? – спросил Вахтанг, с ухмылкой следя за действиями Илико.

– Илиа Чантурия, – ответил Илико, теребя в руках свою кепку.

– Чантурия… Хм… – хмыкнул Вахтанг, потерев тонким пальцем ямочку на подбородке. – Я видел, как ты сегодня танцевал, – сказал он Илико.

– Это не я… Вам показалось… – замямлил испуганный Илико, заерзав на стуле.

– Брось, Чантурия! – засмеялся танцор. – Меня грим не сбил с толку. И его остатки до сих пор у тебя под глазами.

Илико машинально провел пальцем по лицу, и на подушечке осталась тонкая черная полоса.

– Вы теперь все расскажете господину Папунашвили? – нахмурился он.

– Нет, Чантурия. Но я дам тебе совет. Заметь, бесплатный! – Вахтанг легко закинул ногу за ногу и запустил пальцы в густую шевелюру…

========== Глава 6 ==========

На улице моросил мелкий холодный дождь, но Илико не замечал его. Он молча шел за Сонькой по продрогшей от холода улице и думал…

Разговор с Вахтангом Таргамадзе не выходил у него из головы.

Танцор нагло разглядывал Илико, покачивая ногой в тонком балетном тапочке.

– Ты действительно хочешь танцевать в театре? – спросил его Вахтанг.

– Я хочу быть в театре лучшим, – уверенно сказал Илико, не отводя взгляда.

– Юношеские амбиции – это хорошо. И данные у тебя есть, но… – Таргамадзе поднял палец вверх. – Ты должен знать, что блестящие костюмы, красивые замки и яркий свет, это всего лишь бутафория. Театр на самом деле огромная куча дерьма, в которой копошатся червяки и жуки, стараясь сожрать друг друга из-за теплого места. У тебя будут партнеры, помощники, коллеги. Вокруг тебя будет сонм воздыхателей, но… У тебя не будет друзей. Почему, спросишь ты меня? – Вахтанг ухмыльнулся. – Да потому, что каждый из них, от работника сцены до твоего партнера или партнерши, будут завидовать тебе. Твоей молодости, красоте, таланту. И не дай бог показать им слабину или повернуться к ним спиной. Ты тут же получишь удар ножом!

Илико вздрогнул и удивленно поднял брови.

– Не пугайся, – улыбнулся Таргамадзе. – Это образно. Хотя… Иголки в костюме – это реально. Ты танцуешь партию, а они при каждом движении втыкаются в твою кожу, прокалывая ее до мяса. А ты танцуешь и улыбаешься зрителю.

– У меня есть друзья, и они со мной так не поступят, – мотнул головой Илико.

– Наивный мальчик! Друзья они тебе, пока ты никто. Как только ты чего-то добьешься, ты тут же увидишь их настоящее лицо. Вот скажи мне, – Вахтанг подвинул свое кресло ближе к Илико и, нагнувшись, посмотрел в его глаза, – как среагировала на твой успех твоя подруга, которая тебя привела?

– Кричала. Бросала в меня пуанты, – насторожился Илико.

– Вот! – Вахтанг выпрямился и победно улыбнулся.

– И что же мне делать дальше? – спросил у него Илико.

– Правильный вопрос, Чантурия! Переступи через все. Через подругу, через ее слезы. Соглашайся на роль. Поверь, когда ты дебютируешь и, я думаю, успешно, тебе простят этот маленький обман. Тебя запомнят тем, что ты, ученик средней школы, смог обойти всех и получить роль. И главное… – Вахтанг встал с кресла, и прошелся по комнате. – Избавься от друзей сейчас, чтобы потом не было больно и обидно.

Илико не заметил, как они дошли до Сонькиного дома и она остановилась возле лестницы.

– Илюш… – сказал Сонька, накрывая голову Илико своим зонтиком. – Я тут подумала… Ты прости меня. Я должна была порадоваться за тебя, как друг, и за себя. Я оказалась хорошим учителем. Прости меня за эту истерику. Я бы все равно не получила эту роль. Выпускницы даже в отборе не могут принимать участия. Простишь меня, дуру? – Сонька улыбнулась Илико и погладила тонким пальчиком по носу.

– Я откажусь от роли! – нахмурился Илико.

– Ты совсем глупый? – воскликнула Сонька. – Упускать такой шанс!

– Я не хочу начинать жизнь с вранья, – Илико опустил голову.

– Если Папунашвили узнает, кто ты, то он пожалуется в школу и тебя выгонят. Нет! Ты просто должен танцевать! – не унималась Сонька. – Обещай, что подумаешь и примешь правильное решение. Когда Папунашвили сказал приходить тебе на репетицию?

– Через неделю, – ответил Илико.

– У тебя есть целая неделя. Ты как раз отдохнешь на каникулах и все обдумаешь, – сказала Сонька, поцеловала Илико в щеку и вспорхнула по ступенькам к большой деревянной двери дома.

За обедом Илико был мрачнее тучи. Он не принимал участие в разговоре и молча мешал в тарелке давно остывший суп. На предложение Наны и Сандро сходить в синематограф на новый фильм Илико ответил отказом и, поблагодарив Мгелу за обед, поднялся в комнату и уселся на своей кровати с книгой.

– Илико-о-о, – протянул Изя, забираясь к нему. – Чего ты читаешь? – он придвинулся ближе и толкнул Илико плечом.

– Граф Монте-Кристо, – неохотно ответил Илико.

Изя сунул длинный нос в книгу и, пробежав глазами по строчкам, сказал:

– О! Он уже познакомился с аббатом? Сейчас начнется самое интересно. Аббат будет…

– Изя! – воскликнул Илико и, захлопнув книгу, кинул ее на другой край кровати. – Я не хочу слушать, что будет дальше! Я хочу это прочитать. А ты… Иди отсюда на свою кровать! Хватит лезть ко мне со своими нежностями! Мы взрослые! А взрослые так себя не ведут!

– Я просто хотел посидеть с тобой рядом и поговорить, – обиженно надул губы Изя. – Ты чего такой злой? Случилось чего?

– Не твое дело! – ответил Илико и, лягнув Изю ногой, спихнул с кровати.

Изя пересел к себе, потирая ушибленный бок, и обиженно засопел.

Илико стало жалко друга. Изя ничего плохого ему не сделал, а Илико накричал на него и прогнал от себя. Так он останется совсем один, без друзей, как и советовал ему Таргамадзе.

– Изя… – Илико слез со своей кровати и перебравшись к Изе, обнял за плечи. – Прости! Просто я сегодня обидел Соньку. Случайно. Обманул главного режиссера театра и получил роль в спектакле. Сонька говорит, чтобы я соглашался, иначе меня выгонят из школы.

– И что ты решил? – спросил его Изя, повернувшись.

– А что бы ты сделал? – спросил его Илико.

– Если бы мне сказали выбрать между исполнением мечты обманом и тобой? – спросил Изя. Илико удивленно посмотрел на него и хлопнул себя по коленям.

– Изя! Да что это со мной? Конечно… Ты абсолютно прав! Я никогда не пойду на то, что мне противно. Ты просто чудо, Изя, – и Илико обнял друга и чмокнул в сморщенный нос.

Театр был пуст. По этажам ходили только полотеры и уборщики. Илико подошел к огромной дубовой двери, ведущей в кабинет главного режиссера. В узкой комнате за столом сидел молодой человек и тыкал пальцами по клавишам печатной машины.

– Тебе что? – он поднял недовольный взгляд на Илико.

– Мне нужно к Папунашвили! Срочно! – ответил ему Илико и добавил. – Пожалуйста!

– У Александра Геворгиевича сейчас Таргамадзе, но я спрошу, когда он тебя сможет принять, – ответил юноша и, смерив Илико презрительным взглядом, спросил: – Как о тебе доложить?

– Скажите, что пришел Илиа Чантурия, – чуть поклонившись, ответил Илико.

Из двери пахнуло дорогим коньяком и сигарами.

– Александр Геворгиевич, к вам Чантурия просится. Когда назначить встречу? – спросил у режиссера секретарь.

– Чантурия? – поднял брови Вахтанг и, сделав маленький глоток коньяка из широкого фужера, кивнул Папунашвили. – Примите его, Александр Геворгиевич. Не пожалеете!

– Проси, Константин, – кивнул режиссер секретарю и, повернувшись к Вахтангу, продолжил прерванный разговор. – Так вот… Я ему и говорю: «Как вы смеете так говорить о постановке самого Петипа?», и знаешь, что мне ответил этот наглец? «Будущее за такими, как Фокин и Дягилев!» Ты представляешь, Вахтанг? Сравнить этих молодых выскочек с таким мэтром, как Петипа?

– А как же Павлова? Она поддерживает их и, кажется, даже танцевала в их постановках, – ответил Таргамадзе, поднимаясь и наливая из хрустального графина еще коньяка.

– Павлова… – вздохнул Папунашвили, протягивая свой бокал под струю ароматного напитка. – Она богиня! Если она будет танцевать просто под бой барабанов, это будет восхитительно!

– Можно? – Илико стоял на пороге кабинета, тиская в руках свою кепку.

– Чем могу помочь, Чантурия? – Папунашвили сделал нарочито серьезное лицо, одним глазом подмигивая Вахтангу.

– Я по поводу роли феи Драже, – ответил Илико, не решаясь сделать шаг вперед.

– Видите ли, господин Чантурия, роль уже получена, так что… – Папунашвили развел руками.

– Вы меня не поняли, – Илико осмелел и сделал наконец шаг вперед от двери. – Вы дали ее мне, но я вынужден отказаться.

– Вот черт! – хлопнул себя по коленям Таргамадзе и рассмеялся. – Я хотел с кем-нибудь пари организовать. Узнаешь ли ты, Александр Геворгиевич, в нем мальчика!

– То есть… – Папунашвили откинулся на спинку своего кресла и внимательно посмотрел на Илико. – Я вместо девушки… На роль феи… – он несколько секунд смотрел на бледного от страха Илико и вдруг в голос расхохотался. – А я не мог понять, что в этой девушке не так! Вахтанг! Я теряю хватку!

– Забавно вышло! – хохотал Таргамадзе, и коньяк в его бокале задрожал, искрясь от яркого света люстры.

– Вы можете меня наказать, только, пожалуйста, не исключайте из школы. Балет для меня – все в жизни! – Илико не понимал причины веселья, и от этого ему было еще страшнее.

– Знаете что, Чантурия! – Папунашвили перестал смеяться и хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. – Вы, конечно, обманули меня, но вы оказались честны. Вы набрались смелости и пришли сюда. За это я вас награжу. Вы сможете посещать репетиции в театре в любой день. Или может, у вас есть свое желание?

– Есть, – кивнул Илико. – Разрешите участвовать в отборе на роль феи Драже выпускнице школы Софии Раевской!

========== Глава 7 ==========

Роль Сонька так и не получила, но после этого случая ее отношения с Илико стали более теплыми и нежными. Она открыто оказывала ему всяческие знаки внимания в виде поцелуев и внезапных объятий, чем вгоняла Илико в краску.

А в отношениях Илико с Изей наметилось заметное напряжение. Изя никак не мог понять, почему Илико сторонится его или шарахается как от прокаженного. Несчастный Изя пытался поговорить об этом, но Илико переводил разговор на другую тему или вообще делал вид, что не слышит его. Если Изя пытался приблизиться или дотронуться до Илико, тот вздрагивал и отстранялся.

Причиной такого поведения была странная реакция организма Илико на друга. Любое прикосновение Изи отдавалось приятной тяжестью внизу живота, и этот факт пугал Илико. Он ничего не чувствовал на репетициях с девочками из женской школы, совершенно спокойно относился к поддержкам во время занятий со Смирновым, который исполнял мужские партии в их дуэте. На Соньку с ее вечными поцелуями организм Илико почти не реагировал, но как только к нему прикасался Изя, он просто сходил с ума.

Илико так измучился, что решил наконец с кем-нибудь поговорить о своей проблеме. Первым кандидатом для откровенного разговора была Сонька, но ее Илико тут же отмел. Он никогда не решился бы делиться с подругой проблемами такого характера. Поэтому он решил поговорить об этом с Сандро, но немного подумав, решил, что дядя слишком старый и вряд ли поймет его. С самим Изей обсуждать эту ситуацию Илико не хотел. Оставался последний вариант: Вано.

На большой перемене во время обеда Илико уселся на стул рядом с другом и поставил поднос с едой на стол. Он несколько минут смотрел, как Вано закидывает в себя очередную ложку супа. Когда Вано приступил к компоту, Илико наконец решился начать разговор.

– Вано… – Илико отодвинул от себя тарелку с недоеденными пюре и котлетой и тоже взялся за стакан с вишневым компотом. – А у тебя уже… ну… ты когда-нибудь чувствовал… ну…

– М? – не отрываясь от компота, промычал Вано.

– В общем… – Илико глубоко выдохнул и выпалил. – У тебя когда-нибудь возникали странные желания, когда ты до кого-то дотрагивался?

– Ты про писюн? – совершенно спокойно спросил Вано. Илико коротко кивнул. – Да, постоянно.

– А было такое, чтобы это происходило с неправильным человеком? – попытался развить свою мысль Илико.

– Это как? – Вано отставил пустой стакан и удивленно поднял брови.

– Ну, писюн реагировал не на того человека? – Илико нервно ковырял пальцем кусок хлеба.

– Я вообще не понимаю, о чем ты, – равнодушно пожал плечами Вано. – Я как-то не особо обращал внимание на это. Меня более серьезные проблемы волнуют. Из ссылки сбежал товарищ Катанадзе, и теперь жандармы следят за его женой, а Сулико Катанадзе руководитель нашей партячейки, а из-за слежки она не может собрать заседание. Вот это проблема! – Вано многозначительно поднял вверх палец, взял в руки поднос и понес его к столу с грязной посудой.

– Это на кого ты там писюн свой поднимаешь? – услышал Илико злой шепот над ухом.

– Смирнов! – зашипел в ответ Илико. – Не твое дело!

– Если на Сонечку Раевскую, то я тебя придушу, понял? – Смирнов больно ущипнул Илико за плечо.

– Ты чего! – возмутился Илико. – Муха мой друг.

– Тогда на кого? – Сашка быстро пересел на стул рядом с Илико.

– Неважно, – буркнул Илико.

– Ну в принципе… Если не на Сонечку, то неважно, – кивнул Смирнов. – Так в чем проблема-то?

– Просто… Как объяснить… это не должно происходить. Потому что неправильно. А еще после этого у меня живот болит, – вздохнул Илико и опустил глаза.

– А ты зайди в ванную и чуток потереби писюн. Во-первых, это приятно, а во-вторых, живот потом болеть не будет, – кивнул Сашка. – Я иногда просто так это делаю. Мне нравится.

– Я попробую, – согласился Илико. – Главное, про это не думать. Ведь раньше у меня такого не было. Только иногда во сне. Но мне никто не снился. Я просто летал.

– Если летаешь во сне, то это ты растешь. Так моя бабушка говорит, – Сашка встал, хлопнул Илико по плечу и снова пересел за свой столик.

Был самый разгар весны. Илико шел впереди дяди Сандро по дорожке, ведущей в больницу. Настроение у него было весеннее и радостное. Он морщил нос, глядя на яркое солнце, и вдыхал полной грудью влажный запах проснувшейся после зимы земли.

– Илико… – Сандро остановился возле двери палаты и взял Илико за руку. – Не пугайся. Твоей маме прописали новые лекарства, потому что ее состояние ухудшилось. От них она себя странно ведет.

– Ей плохо? – испугался Илико.

– Скорее, ей хорошо, но… – Сандро замялся. – В общем, это временно, как мне сказали. Скоро она поправится.

Илико вошел в палату и остановился на пороге. Софи сидела на стуле возле кровати и смотрела перед собой, на выкрашенную зеленой краской стену.

– Мама… – окликнул ее Илико. Софи повернула голову, ее равнодушный взгляд скользнул по Илико и снова уперся в стену. – Мама, это я, Илико, – он подошел к ней и дотронулся до плеча. Никакой реакции не последовало.

Илико сел на кровать рядом с матерью и стал рассказывать ей о школе, о занятиях хореографией, об интересных фактах из жизни бабочек, которые он узнал на биологии, о том, как они ходили с Сонькой и Изей в зоосад и он кормил  ручного хорька, о том, как Нана разрешила Сандро и Изе завести собаку вместо умершего зимой кота. Как они все вместе обсуждали породу собаки и подбирали ей кличку.

Софи молчала, покачивая головой в такт слышной только ей музыке, и иногда стучала пальцем по подлокотнику стула.

– У вас осталось пять минут, – сказала медсестра, заглянув в комнату.

Илико вздохнул, сел на пол возле ног матери и положил ей голову на колени. Рука Софи дрогнула и, опустившись на пышные волосы сына, зарылась в них пальцами.

Через неделю Софи Чантурии не стало…

На похоронах и после них Илико не плакал. Он пребывал в страшной депрессии и часами сидел возле окна, глядя в ясное весеннее небо. Ему казалось, что он оказался в огромной яме, в темноте и совершенно один.

Сандро и Нана, видя состояние Илико, отпросили его в школе на всю неделю. Изя всеми силами пытался вытащить Илико из этого состояния, читая книги, рассказывая о походе в музей естественных наук. Рисовал на клочке бумаги череп динозавра, показывая руками его размеры, но Илико отмахивался от него и снова садился к окну.

– Илико… – Изя сел на край кровать и тихонько тронул Илико за плечо. – Можно к тебе?

– Нет, – ответил Илико и отвернулся к стене, укрывшись одеялом с головой.

Изя лег рядом с ним и, потянув на себя одеяло, обнял Илико, уткнувшись в длинные волосы носом.

– Ты не один, – тихо прошептал он. – У тебя есть Сандро и Нана. Они добрые и хорошие. И у тебя есть я. Я всегда буду рядом с тобой. Даже если ты будешь прогонять меня, я от тебя никогда не уйду, – Изя крепко обнял Илико за плечи и прижал к себе.

Илико обернулся к другу, уткнулся лицом в его грудь и впервые за эти дни расплакался.

========== Глава 8 ==========

Закончился учебный год, а с ним для Илико закончилось обучение в средней школе. На последнем занятии хореографией Псешинский на своем идеальном французском пожелал всем удачи и успехов в нелегком труде, который называется балетом.

– Шантури, зайдите ко мне в учительшку, когда переоденитеш, – бросил он Илико и вышел из танцкласса.

– Вызывали, господин Псешинский? – Илико толкнул дверь учительской комнаты. Станислав стоял возле окна и смотрел на бабочку, которая билась в оконное стекло.

– Что ты видишь, Шантури? – спросил он у Илико.

– Бабочку, – ответил тот и подошел ближе к Псешинскому.

– Будь как эта бабочка. Яркой и упорной. Чтобы тебя заметили и, оценив твое упорство, открыли перед тобой двери, – с этими словами Псешинский распахнул окно, и бабочка вылетела на свободу.

– Спасибо за все, учитель, – Илико склонил голову перед Станиславом.

– Удачи, Илиа, – улыбнулся Псешинский и похлопал его по плечу.

Собрав вещи Илико вышел на залитый летним солнцем двор школы. На крыльце стоял Гогонава и провожал учеников, пожимая каждому руку.

– Реваз Темурович, – Илико поставил на ступеньку старый чемодан с выбитой на крышке бабочкой и протянул директору руку. – Я благодарен вам за все.

– Удачи тебе, Илиа Чантурия, – улыбнулся ему Гогонава и, наклонившись к самому уху Илико, добавил шепотом: – Не потеряй себя и храни свой свет.

– Постараюсь, – кивнул ему Илико и, взяв чемодан, пошел к воротам.

В старшей школе ученикам уже не предоставлялся полный пансион, а выделялись комнаты в общежитии при театре.

– Никакого общежития! – твердо сказал Нана. – Ты будешь жить с нами. И это не обсуждается!

– Правда, Илико, – поддержал его Изя. – Если не хочешь жить со мной в комнате, мы подготовим тебе другую, – добавил он, опустив глаза.

– Мне не нужна отдельная комната, – улыбнулся ему Илико, – но я не хочу быть нахлебником и обузой.

– О чем ты говоришь, Илико? – нахмурился Сандро. – Ты давно уже член нашей семьи.

– И еще, мы тут посоветовались с Сандро и Изей, – продолжила Нана. – И решили сделать тебе подарок в честь твоего дня рождения и окончания средней школы. Скажи сам, что ты хочешь?

– Я хочу поехать к себе домой на пару дней, – неожиданно для всех ответил Илико.

За то время, пока мама лежала в больнице, Илико ни разу не приезжал на свою малую родину, но раз в месяц он получал письма от Мамуки, в которых друг писал ему про свою жизнь и звал в гости. К тому же там у Илико осталось небольшое наследство: квартира в старом доме в центре городка. Сначала Илико думал ее продать. Он написал Мамуке, чтобы тот попросил отца оформить все нужные документы, но друг отговорил Илико продавать квартиру.

– Зачем тебе туда возвращаться? – спросил Изя, когда они шли к дому Соньки.

– Я решил сдавать квартиру отдыхающим. И мне нужно договориться с дядей Рафиком, чтобы тот помог мне в этом. Деньги, конечно, будут небольшими, но на них я вполне смогу шить себе костюмы для занятий и выступлений, – объяснил ему Илико. – Потом,  мне хочется  повидать Мамуку.

– Можно мне поехать с тобой? – с надеждой в голосе спросил Изя.

– Почему нет? – улыбнулся ему Илико. – Только нужно спросить разрешения у Наны и Сандро.

Сонька предстала перед ними в тонкой белой рубашке и коротких широких штанах. На ее рыжих волосах был завязан белый платок, а в руках у нее была мягкая тряпка.

– Хорошо, что пришли, – обрадовалась им Сонька.

– Сонь, мы вроде договаривались пойти гулять, – Илико с удивлением разглядывал ее странный вид.

– Папá возвращается с учений завтра, а домработница как назло приболела. Так что сейчас вы мне поможете натереть воском пол и помыть окна, а потом я отведу вас на рыночную площадь, кататься на аттракционах. Идет? – Сонька впустила мальчиков в квартиру и пинками погнала в комнату.

Сняв куртки и закатав штанины, мальчики приступили к уборке. Для нужного настроения Сонька включила граммофон и поставила на него «Пер Гюнта» Грига. Изя вызвался мыть окна вместе с Илико, но из-за больной ноги не смог взобраться на подоконник. Натирать пол воском он не мог по той же причине.

– Я бесполезен, – вздохнул Изя и плюхнулся в кресло.

– А вот и нет, – Сонька принесла ему тряпку и тазик с водой. – Будешь протирать пыль в буфете. И не думай, что это просто. Нужно протереть не только полочки, но все фужеры и бокалы.

Работа под музыку Грига шла весело и быстро. Сонька летала по полу, как по льду, надев на ноги специальные щетки. Изя протирал полки и выставлял на них тонкие хрустальные фужеры. Илико махал тряпкой по стеклам, стоя на подоконнике.

Заиграло стаккато «В пещере горного короля», и Илико, тихо спрыгнув с подоконника, крадучись пошел под музыку в сторону ничего не подозревающего Изи. На середине комнаты к нему присоединилась Сонька. Согнувшись, она сделал страшное лицо и вытянула вперед руки со скрюченными пальцами.

Изя продолжал протирать очередную полку, держа в руках тазик с водой, когда Сонька и Илико достигли своей жертвы и с криками бросились на него. От неожиданности Изя вскрикнул и, не удержав тазик, плеснул водой на Соньку.

Сонька долго хохотала, выслушивая возмущенные крики Изи, а Илико не мог оторвать глаз от маленьких грудок, проступающих через мокрую ткань. В его голове громко стучала кровь, а внизу живота рос тяжелый камень.

– Илюш, ты чего? – удивленно посмотрела на него Сонька. – Тебе плохо?

– По-моему, ему наоборот хорошо, – буркнул Изя.

– Я… я… – бормотал Илико, пытаясь отвлечься, но острые грудки так и притягивали его взгляд.

– Ой мамочки! – вскрикнула Сонька, поняв причину состояния Илико, и бросилась вон из комнаты.

– Ты как? – спросил Изя Илико и положил ему руку на плечо.

– Неловко вышло, – вздохнул тот. – Нужно было ей сказать, что рубашка мокрая, а я как дурак уставился на нее. Но знаешь… Мне понравился вид.

– Это же наша Муха! – возмутился Изя. – Как ты можешь так говорить?

– Ты еще совсем ребенок, Изя. И у тебя, наверное, еще ничего такого не было, – махнул ему рукой Илико.

– Было, – опустил глаза Изя. – Иногда когда я…

Но в это время в комнату снова вошла Сонька. Она уже переоделась в простенькое легкое платье, и на ее голове красовалась соломенная шляпка с красным бантом.

– Я объявляю уборку законченной! – голосом глашатая сказала она и добавила уже обычно: – Побежали на улицу. Сначала покачаемся на качелях, а когда стемнеет, посмотрим фейерверки.

Они стояли на небольшой площади, задрав головы вверх, и смотрели в черное небо, где яркими всполохами сверкали разноцветные огни.

– Знаете, мальчики, – сказала Сонька, не отрывая восторженных глаз от фейерверка. – У меня такое ощущение, что скоро что-то изменится. Как будто мы празднуем начало новой жизни.

– Мы просто стали старше на одно лето, – ответил ей Изя.

– Главное, чтобы мы так и остались друзьями, что бы ни случилось! – сказал Илико и взял их за руки. – Давайте, когда будет очередная вспышка, поклянемся, что навсегда останемся друзьями и будем помогать друг другу. Готовы?

Сонька и Изя кивнули ему и, когда снова прогремел взрыв петарды, громко сказали хором:

– Клянемся!

========== Глава 9 ==========

На день рождения, как и обещали ему Нана и Сандро, Илико отпустили в родной город. Нана долго вздыхала и качала головой, когда Изя сообщил родителям о его намерении ехать вместе с Илико.

– Солнышко, – вздыхала Нана. – Я и Илико боюсь одного отпускать. И еще ты ехать собрался. Я с ума сойду, думая, как вы там.

– Не беспокойся, дэида, – успокаивал ее Илико. – Там нас Мамука встретит. Дядя Рафик очень добрый, и дом у них большой. На улице не останемся. И потом, я всегда хотел угостить Изю самыми вкусными на свете хачапури, которые печет дядя Рафик, и показать город, в котором я вырос. Мы только на пару дней поедем. Как раз к выходным вернемся.