Текст книги "Владыка Нового Мира (СИ)"

Автор книги: Максим Злобин

Соавторы: Юрий Винокуров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

С тем я оставил бедолагу на кочке и двинулся к своему трону. Сел, опёрся о весло и принялся наблюдать за внутренней борьбой старины Жабыча. Гоблины, – особенно дикие, болотные, – ребята простые. У них все мысли и побуждения на роже написаны; мимика почти людская, только вот слегка придурковатая.

Так что я в полной мере пронаблюдал все внутренние терзание Жабыча. Тот сперва пережил отчаяние, потом разозлился, потом погоревал, пожалел себя, снова разозлился и на секунду мне показалось, что он вот-вот предпочтёт пасть смертью храбрых, но… смирение. Пока что злое, но всё-таки это было смирение.

Жабыч оставил топор торчать в земле, – как будто наказал его за что-то, – и подошёл к трону.

– Ты главный, – сказал он без крика, но так чтобы все слышали. – Ты Владыка.

– Владыка, – повторил за ним разрозненный хор голосов.

Бабка Загза недовольно поджала губы, лицо Шампуреллы как у хорошего покериста оказалось нечитаемо, а вот Додя радостно захлопал в ладоши. Взвизгнул от восторга, а потом толкнул жену локтем в пузо и игриво подмигнул.

Так…

Признаться, для меня этот короткий, но всё-таки бой, тоже не прошёл бесследно. Усталость и без того давала о себе знать, ну а теперь навалилась окончательно. Усталость и голод. Блин! Первый день в теле человека, и я пока что забываю за собой ухаживать. С момента попадания питался святым духом и бокальчиком карменера; желудок аж сводит.

Нельзя так.

Завтра на ярмарке загоню чай, а потом обязательно себя побалую. По-плотски, ага. Вкусно поем, вкусно попью, а может быть и ещё чего-нибудь придумаю. Но сперва мне надо бы выспаться, а для этого – побыстрее закончить все дела на болоте и ещё раз проделать долгий нудный путь до города. Чёрт…

Ну не спать же мне здесь! И не сворачивать же теперь на полпути, верно? Так что пора уже решать вопросики, и начнём мы с нейминга.

– Слушайте все!

– Слушайте Владыку! – поддакнул Додя.

– Не знаю, как вы называли себя раньше, но отныне и на века вы клан Разящего Весла! И каждый, кто посмеет тронуть вас, будет иметь дело со мной!

Гоблины начали переглядываться. Осмысливают. Кое-кто вроде бы даже рад.

– Ты! – я указал на Додю. – Подойди. Ближе-ближе, не бойся…

Гоблин робко подошёл к трону почти вплотную и чуть было не упал в обморок, когда я замахнулся на него веслом.

– Не бойся, говорю! – крикнул я и опустил гребную лопасть ему на плечо. – Ты больше не Додя! Теперь тебя зовут сэр Додерик Кровопускатель, и ты первый жрец культа Великого Харона! Поздравляю!

Культ. Ну да, пока что культ. Всему своё время; ещё тысячу раз переиграем, если понадобится.

– О-о-о-о-о, – мечтательно выдохнул гоблин. – Жре-е-е-ец. Спасибо вам, Владыка.

– Неси свою веру словом и клинком, сэр Додерик, и будь хранителем знаний. Не посрами свой культ и клан…

Одновременно с тем, как моему телу становилось всё хуже и хуже, божество во мне ощутило невероятный прилив сил и… может быть, я могу теперь это как-то уравновесить? Оп! Как оказалось могу. Но не буду. Слишком дорого получается в пересчёте на божественную энергию. Правда понял я это не сразу, и уже успел слить половину и без того скудного запаса на то, чтобы волшебным образом утолить голод и жажду. Чувствую себя теперь на пятёрочку, вот только спать хочется по-прежнему.

Ладно, продолжим:

– Ты! – я перевёл весло на Розу; Роза охренела. – Назначаю тебя главой Инквизиции.

Слово для гоблинши явно было новым, и потому она зависла.

– Будешь пытать неверных, – пояснил я, – до тех пор, пока они не станут верными.

Тут уж всё стало понятно, и Роза расцвела. Не уверен, что гоблины физиологически способны на румянец, но что-то такое я на её щеках как будто бы пронаблюдал. А вместо «да» или «спасибо», гоблинша начала басовито смеяться. Эх! Простая такая, искренняя деваха, ну прямо диву даёшься.

– Владыка, – вдруг подал голос Додерик. – Владыка, ты прощай что сомневаюся в этих твоих самых… решениях. Но в её положении…

– Каком положении?

– Завали! – Роза схватила мужа за лицо и отодвинула подальше. – Я согласная, Владыка! Хочу пытать!

– Отлично.

Дальше я обратился к Жабычу. Достаточно вежливо, чтобы не уронить его прежний статус ещё ниже, но достаточно жёстко, чтобы дать клану понять в чём дело. А дело в следующем: это не главного сместили. Это над главным появился кто-то поглавней.

Так вот.

У вождя я выяснил главные боли гоблинской общины, и боли эти очень удачно вылились в цели. Как оказалось, звиздорезка на болотах происходит нон-стоп. Ведь мало того, что гоблины сами по себе агрессивны, тупы и зачастую безразличны к собственной жизни, – Жабыч, по ходу дела, исключение из правил, – им ещё и скучно до безумия.

Телека нет, книжек нет. Жрачки на болотах в тёплое время года достаточно, чтобы не упахиваться собирательством с утра до ночи, вот и остаётся им, – как школьникам на заре интернета, – крушить друг другу лица из спортивного интереса. Сперва оно происходит по-дружески, чисто чтобы время скоротать. Потом в драке кто-то кому-то что-то ломает, ставки повышаются, атмосфера накаляется, зуб летит в камыши вслед за зубом, а око вслед за оком, и в следующей стычке дело доходит до первых жертв. А дальше уже понеслось по-взрослому. Кровная месть, все дела.

Так что морально-этические дилеммы в грядущей гоблинской войне мне решать не придётся. Тут и так все друг другу враги. Иди да нагибай без объяснения причины.

Но о чём это я? О том, что соседний клан Родильного Ведра, – не хочу знать, что это такое, – уже давно повадился нападать на наших. Причём в открытую не идут, паскуды. В партизан играют. Ждут, когда кто-то отобьётся от клана, а потом месят толпой и насмерть.

С них-то мы, значит, и начнём. Во имя справедливости и меня-любимого.

– Я принесу вам оружие, – пообещал я, закончив беглый «смотр войск».

Ведь кроме Жабыча, Додерика, Розы, Шампуреллы и того перца с тесаком вместо руки, клан Разящего Весла покамест был вооружён преимущественно палками и комьями грязи.

– Выступим все вместе, – сказал я. – Я поведу вас в бой послезавтра на рассвете.

Да-да, послезавтра. Надо бы денёк побыть в Новом Саду и привести тамошние дела в порядок. Эх… разорвусь ведь теперь между городом и болотом. Но ничего! Оно того стоит. Крепну здесь – крепну там, и наоборот.

– Владыка, – обратился ко мне Додя, когда я закончил озвучивать свои грандиозные планы. – Владыка, научай, а? Как молиться-то правильно?

– Хороший вопрос! – спохватился я. – От моего самого лучшего жреца!

Сэр Додерик засмущался, как монашка при виде страпона, а я задумался. Вообще, никакие правила к молитве не применимы. Главное, чтобы они были обращены в мою сторону; остальное всё фигня. Но то обычные молитвы, а есть ведь ещё и необычные… и вот интересно. А способен ли я создать нечто подобное прямо сейчас?

Так.

Закрыв глаза, я перенёсся на высокогорное плато с вечным закатом. Вполне логично, что здесь я гораздо лучше чувствую своё божественное начало, энергию и всё что с этим связано. Не только чувствую, но и могу распоряжаться ей куда более изощрённо и правильно, нежели тупо утолить голод телесной оболочки.

Итак. Если брать общепринятую среди моего родного пантеона градацию силы, то я пока что и не бог вовсе. Так. Бесплотный дух; заготовка под божество. Сущности такого порядка возникают случайно. Как? Поди знай.

Но факт есть факт: я на самом начальном этапе. Поэтому многие опции мне либо не по силам, либо недоступны вовсе. Например, я не умею прокачивать за счёт энергии своих послушников; пока что только себя. Я не умею творить Чудеса и воздействовать на материальный мир. Я не умею ширить метафизику своего убежища дальше одной локации, – то есть переправы. Я не умею создавать богов для своего пантеона. Я не умею считать слонов, фальцетом петь, и, – ну конечно же! – я не умею всего уметь…

Но кое-что мне доступно.

Например, я всё-таки могу создать спасительную молитву. Это же база. Когда верующих становится очень много – боги её как правило уничтожают, потому как тебя попросту затыркают и разорвут на части. Но сейчас, на первых порах, пока моя паства ограничена полтинником гоблинов… а почему бы и нет?

– Значит так, – сказал я Додерику, вернувшись со своих личных небес. – Славить имя моё вы можете, как угодно. Но есть одна специальная молитва…

И я произнёс её вслух. Сильную, заряженную и достаточно простую, чтобы её запомнили даже гоблины…

Какое-то время спустя

Болота

– Он чужой! – в сотый раз повторила старейшина Загза. – Он человек! Человекам нельзя доверять!

– Он сильный, – в сто первый раз парировал Жабыч. – Он хочет помогать.

– А ты веришь⁈

– А я верю.

В отличии от большинства гоблинов, у вождя был крепкий стержень относительно своих убеждений. А даже и без этого! Переобуться второй раз за вечер для лидера клана – как-то несерьёзно.

Однако, похоже, придётся.

– Чужой! – бабка со злости начала колотить клюкой трясину. – Чужой! Чужой! Чужой!

И часть клана… бОльшая часть клана, к великому сожалению Жабыча, уже была с ней согласна. Непонятно кто и непонятно откуда явился на территорию гоблинов и устанавливает свои правила. А Додя с Розой… эта парочка явно преувеличила насчёт воскрешения. Что-то им привиделось, что-то додумали, а может и без магии иллюзий дело не обошлось.

– Чужой! Чужой! Чужой!

– Заткнись, старая!

– Чужой! Чужой! Чужой!

– Заткнись, я сказал!

– Не смей так говорить со старейшиной! – донеслось из толпы.

Оп-па. В вождя полетел первый метафорический камушек. Кажется, весы общественного мнения качнулись в другую сторону и Владыке Харону здесь больше не рады. Решить это у него за спиной внезапно оказалось куда легче, чем в его непосредственном присутствии.

– Где ваши мозги⁈ – зашипела Загза, оскалившись. – Где ваша гордость⁈ Вы действительно будете служить человеку⁈ – последнее слово старая карга выплюнула, будто ругательство. – Убьём его! Накинемся толпой, как только он заявится вновь и… ы-ы-ыкх, – внезапно бабуля Загза выхватила дубиной по хребту. – Ты что делаешь⁈

– Бью дубиной неверных, – простодушно улыбнулась Розочка.

– Идиотка, – Загза аж сплюнула со злости. – Давайте голосовать! Раз наш вождь потерял где-то свои яйца и не в состоянии принять правильное решение, его примем мы! Кто за то, чтобы убить Владыку⁈ – спросила бабка и вытянула костистую руку вверх.

Один за другим, гоблины следовали её примеру.

– Кто против?

Сэр Додерик с женой, Жабыч и ещё парочка особо впечатлённых гоблинов.

– Решено! – кровожадно улыбнулась Загза, но на всякий случай решила узнать мнение воздержавшейся охотницы. – А ты, Шампурелла?

– Кхм, – прокашлялась лучница…

По правде говоря, всё это время она готовила в голове спич. Про гоблинов, людей, болота, город и сородичей, которые предпочли этот самый город этому самому болоту. Совсем ещё молодая, она не успела закостенеть в своих суждениях. Она понимала, что жизнь на болоте – не предел мечтаний в этом большом и интересном мире. И что Харон, вполне возможно, действительно поведёт за собой клан прямиком в светлое будущее. Ну а тем более, что в отличии от всего клана Шампурелла уже успела пожить среди людей.

Жаль только, что её голос в итоге ничего не решал. Но! Ей так и так не пришлось высказать своё мнение.

– Я думаю, что… – робко сказала Шампурелла, глядя на Загзу, и в следующее же мгновение увесистый каменюка содрал со старейшины половину лица. Старуха напоследок прохрипела что-то неразборчивое и свалилась замертво.

– А-а-а-а! – послышалось со всех сторон. – Тревога! – а камни полетели градом.

Клан Родильного Ведра появился за час до рассвета. Их лазутчики внимательно наблюдали за всем тем, что происходило у соседей. Выспавшиеся, сильные, вооружённые и максимально сплочённые, они решили, что именно сегодня отличный день для того, чтобы перейти от коротких стычек к полному и тотальному истреблению врага. Пора положить конец этой войне. Пора убивать.

– Осторожно!

Не успели последние камни булькнуть в болоте, как клан Родильного Ведра всем составом выскочил из кустов. До начала резни оставалось десять, девять, восемь…

– А-ааа-ааа! – взревел Жабыч, схватил топор и рванул на неприятеля. Одну героическую смерть он сегодня уже упустил, но вот вторая-то теперь точно его.

…семь, шесть, пять…

Шампурелла сориентировалась быстрее прочих и уже успела на скорость отстрелять половину колчана.

…четыре, три…

Как ей и было велено, глава Инквизиции Розочка понеслась бить дубиной неверных. Пускай их больше, и пускай она в положении. Отныне именно такова её миссия, и миссию эту возложил на неё не кто-нибудь, а настоящий, всамделишный бог.

…два…

Малодушная часть клана уже рванула по болотам в противоположную от захватчиков сторону. Крики, оры, неразбериха и стойкий металлический запах страха в воздухе. Однако прямо здесь и сейчас нашёлся один гоблин, который по-прежнему сохранял спокойствие.

Сэр Додерик.

Пока весь клан Разящего Весла, – а для него это название отныне не было пустым звуком, – поддался панике, он не сомневался во Владыке ни на секунду. Торопливым шагом Кровопускатель подошёл к трону, упал перед ним на колени, сложил ладони, закрыл глаза и…

…один…

…начал читать молитву. Ту самую, которую оставил ему Харон и ту самую, которую он по какой-то необъяснимой причине запомнил. Запомнил с самого первого раза, хотя до сих пор никогда в жизни не учил стихов!

– Во-о-осемь-восемьсот, – прошептал Додерик. – Пять-пять-пять, три-пять, три-пять. Владыка, приходи, не то нас будут убивать…

Ф-ФФФ-ФУХ!!! – отклик был мгновенным. Чёрный смерч взвился там, где совсем недавно восседал Харон. Сама Тьма, – густая и осязаемая, будто чернила в воде, – прибыла на болота по первому же зову сэра Додерика. Пульсирующими рывками она разрасталась вширь и ввысь, пока наконец не сложилась в очертания тёмной фигуры с веслом.

– Владыка, – прошептал счастливый Додя и чуть не свернул себе шею, когда Тьма пронеслась мимо него в сторону захватчиков…

Глава 6

Только-только я зашёл домой. Только-только сполоснулся. Только-только раздвинул диван, расстелился по-человечески, залез под одеяло и начал проваливаться в сон, как вдруг…

– Во-о-о-осемь-восемьсот, – зов сэра Додерика оказался таким громким, что я аж подпрыгнул.

И сила молитвы потянула меня обратно на болота. Не против воли, само собой. Всё же я сам себе божество и могу проигнорировать собственные метафизические механики. То есть выбор у меня был: либо поддаться магии и посмотреть, что из этого получится, либо же обрубить «входящий» звонок.

Сказать, что я был зол – ничего не сказать. Первым же делом я подумал, что гоблин-жрец тупо решил поэкспериментировать и проверить молитву. Так что на зов я откликнулся сугубо с целью прописать этому маленькому уродцу люлей, чтобы больше так не делал. Думал, что перенесусь к нему в качестве бесплотного духа или что-то типа того, но…

Уф…

Локальное чудо. Даже маг, у которого и основной и вспомогательный дары телепортационные, не умеет перенестись на такое далёкое расстояние по щелчку пальцев. Я же в свою очередь едва поддался зову, как в следующую секунду оказался на троне.

Сам.

Во плоти.

И сразу же понял, что что-то тут не так. Зря я грешил на сэра Додерика; всё он правильно сделал. Сам-то он вот – стоит у подножия трона, а позади него уже разворачивается батальная сцена. И время как будто бы замедлилось. То ли это последствие магии, а то ли выплеск адреналина… скорее всего и то, и другое сразу.

А стенка вот-вот найдёт на стенку. Вон Жабыч бежит. Держится особняком, – чтобы случайно не зашибить топором своих же, – и уже замахивается на неприятеля. Вон по магической траектории, напрочь игнорируя законы физики, летит шампур. А вон Розочка. Уже опускает дубину на голову неизвестного мне гоблина и лыбится так, будто её с днём рождения поздравили.

Я же тем временем аж сочился Тьмой. Молитвенная энергия Доди каким-то образом миновала мои запасы, сразу же сжигалась и преобразовывалась в энергию магическую, – ту, которой пользуется тело. То есть этот остроносый звиздюшонок баффает меня в режиме реального времени, да притом так сильно, что меня буквально распирает от магии.

И выгляжу я сейчас, как Тёмное Злое Зло в доспехах из теней. Что очень удачно, по правде говоря, ведь из материальной одежды на мне сейчас только трусы с принтом из пивных кружек.

Ну…

Так! Ситуация проста, как и весь гоблинский уклад жизни. Один клан напал на другой клан. При этом один клан мой, другой чужой, и думать тут совершенно не о чем. Погнали!

Вскочив с трона, я метнулся мимо Додерика в самую гущу событий. Силушку не ограничивал, и с порога размозжил веслом пару неприятельских голов – без уловок, заигрываний и прочей эквилибристики. Мощно и наверняка.

Буква «Д» – деморализация. Как только вражеские гоблины увидели, что их месит нечто непонятное, численный перевес больше не играл никакой роли. Ублюдки испугались и побежали. Жаль только, что время сейчас такое… непонятное. Рассвет едва забрезжил. Солнца ещё нет, а факелы уже горят зазря. Тени жидкие и неуверенные, и никакого толку мне с них нет. Не могу схватить отступающих, гущи не хватает.

Уйдут…

Ну хоть проредить врага насколько это возможно – и то профит. Но! Нагибал я не в одиночку! Жабыч вот, например, тоже отличился. Заприметив меня, вождь вошёл в кураж и как давай ультовать – закружился с топором вокруг своей оси будто циркулярка, сбривая всех, кто зазевался. Шампурелла забила на главную заповедь стрелка, – держаться на расстоянии, – вгрызлась в самую мякушку боя и теперь стреляла в спины убегающим. А Роза…

Роза – это Роза. И ведь не одарена девка! Чисто на конституции тела и природной дури вывозит. Ух! Мне бы ещё десяток таких Роз для Инквизиции найти, и культ ждёт просто феноменальный успех…

Итак. Битвы на уничтожение не случилось. Клан Родильного Ведра позорно бежал, оставив на нашем болоте порядка двадцати трупов. Мох окрасился в бурый, и кувшинки уже вовсю жадно хлебали кровь.

Нашим тоже досталось. Увы и ах, Разящее Весло сегодня потеряло пятерых гоблинов, включая бабку-старейшину и того товарища с тесаком вместо руки. Жаль, конечно. И жаль, что переправа пока ещё не улавливает души последователей, иначе я бы похлопотал об их перерождении лично. Ну… Что ж. Яйца разбились не просто так – яичница уже в процессе.

И худо не обошлось без добра.

Как только всё стихло, я вернулся на трон. Развалился и вырубил теневые доспехи, чтобы клан видел именно меня, а не чёрную бабайку. От разгорячённого тела клубами валил пар, а я сидел в пивных трусах и пытался отдышаться. Молчал. Ждал, когда гоблины сами сделают правильные выводы.

А те покамест медленно собирались полукругом у трона. Почти как ночью, во время моего первого появления, но это «почти»… в нём очень многое. На рожах вместо дерзкого недовольства то ли удивление, а то ли благодарность. И нет у них больше сомнений. Ни в силе моей, ни в том, что сила эта клан Разящего Весла оберегает.

– Владыка, – как и подобает вождю, Жабыч взял первое слово. – Мы… Э-э-э… Ну мы короче…

– Кто это был? – спросил я, избавив гоблина от неловкости.

– Родильное Ведро.

– Знаешь, где у них стоянка?

– Знаю, Владыка.

– Отлично, – сказал я, и в тот же момент первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев. – Не будем ждать до завтра. Пойдём сегодня же ночью. Додерик!

– Да, Владыка?

– Ты молодец.

– Спасибо, Владыка.

– Прикрути мне к трону черепа тех ублюдков, – попросил я и на всякий случай уточнил: – Черепа! Не головы. Понял?

– Очень понял, Владыка.

– И ещё! Принесите мне какую-нибудь одежду…

* * *

Жаль, но после отработки молитвенного вызова я не портировался обратно. Будь у меня шагомер – я бы его за прошлые сутки точно из строя вывел. Это же, блин… это сколько же я итого прошёл⁈

Туда.

Потом туда-сюда, и снова туда. Итого двенадцать часов ходьбы! С поправкой на лесную чащу, всё равно километров сорок сделал, не меньше!

Сейчас оно, конечно, не во вред, – есть что обдумать по дороге, – но в дальнейшем надо бы найти какой-то способ перемещения. Поставить на велосипед колёса от фэтбайка, что ли? Так ведь ветки по роже хлестать будут, да и того гляди в трясине увязну.

М-м-м…

Ладно. Что-нибудь придумается. Сейчас же я заново размышлял о том, сколько открытий чудных готовит мне моё новое житие-бытие. Уникум я всё-таки. Бог, подвязанный к телу. Обладатель собственной переправы, который проживает девяносто девять процентов времени в материальном мире – это ведь что-то нереальное.

Никогда ни о чём подобном не слышал. Все механики работают совершенно не так, как я привык, и даже сама концепция божественности рушится. А ещё непонятно… я от этого слабее «обычных» богов? Или же наоборот сильнее?

Только эмпирическим путём проверять теперь.

И кстати! Не без усилия, но я сделал ещё один шажок к… э-э-э… к чему-то. Хрен даже знает, как это обозвать, минуя заумные термины. Короче, я смог перенестись на свою переправу прямо на ходу; как будто бы одним глазком подсматривал что творит тело и не войдёт ли оно случайно со всей дури в дерево.

Ну а там, на переправе, меня уже ждали гоблины из Родильного Ведра. Аж шесть штук – то есть те, которых я угандошил собственноручно. Уехать на кабинке в закат без моего разрешения эти черти не могли – ждали. Пыточной локации у меня пока что нет, – как бы не хотелось напоследок сорваться на этих ублюдков, – и разговаривать мне с ними не о чем. Как и договариваться, ведь все шестеро были неодарёнными.

А жаль!

Дело в том, что шарики-дары при желании можно преобразить в божественную энергию. По очень невыгодному курсу, – всё равно что топить печь картинами, – но всё равно можно.

И да, я много-много лет занимался сбором этих самых шариков. Из-за легенды о Хароне глупые смертные тащили мне свои бесполезные монетки, а на самом-то деле мне нужны были их магические дары. Кого-то удавалось обмануть, кого-то запугать, а кто-то сам с радостью отдавал свой дар и отказывался от шанса переродиться магом, не суть…

Суть в том, что я почти успел собрать достаточное количество даров, чтобы переплавить их и стать Верховным. Расточительство, согласен. Но другой, более классический способ возвыситься для меня был, увы, недоступен. Я не мог развиваться за счёт энергии верующих, алтарей, молитв. Я был в ссылке. С лёгкой руки Зевса заперт на переправе; обречён на вечное служение и возню с душами. Вроде бы наказан за поведение, но я-то знаю… боялся он меня.

Потому-то я и придумал эту шалость. Тайком собирал «шарики»-дары в секретный схрон, копил силы, готовился. Собирался либо с боем возглавить родной пантеон, либо же уйти и основать свой собственный.

Ну а теперь же…

Да, теперь вера Разящего Весла подпитывает меня энергией! Но всё равно о-о-о-очень-очень скромно, – её ведь едва на утоление «человеческого» голода хватило, – так что поглотить несколько шариков-даров было бы сейчас весьма кстати. Любые крохи на счету.

Тем более: а вдруг хватило бы? Вдруг качнул бы себя на уровень повыше и обзавёлся боевой формой. Которая, – что-то мне подсказывает, – будет выглядеть именно так, как сегодня во время молитвы Додерика. Теневые доспехи, все дела.

Ну да ладно. Всё ещё успеется. Всё будет хорошо.

Сперва я высказал гоблинам за то, что из-за них, уродов, мне пришлось в одних трусах портироваться на болота. Потом думал попугать ужасами грядущей жизни, но ведь… а вдруг и впрямь испугаются? Вдруг откажутся перерождаться, останутся у меня на переправе и будут виды портить? А Ада, чтобы заставить их передумать, у меня пока что нет. Да и нехорошо это – души удерживать.

Так что не. Отпустил.

– А-а-а-а-а-а!!! – визжал один из гоблинов, по пути в закат одной рукой удерживаясь за перекладину кабинки.

Соскользнул с сиденья, бедолага. Н-да. Надо бы, к слову, доработать всю эту тему с кабинками. Крытыми их сделать, что ли? Или тупо эскалатор в небо запустить? Ладно, посмотрим.

Пока суть да дело, я добрался до Трассы. Суббота, время чуть за шесть утра, и город, к моему счастью, пока что спал. Почему к счастью? Да потому что выглядел я сейчас, как сутенёр – в длинной шубе на голое тело. Широкополой шляпы мне теперь только не хватало, золотых цепей и негритянского происхождения. Но даже так, блин, получалось весьма колоритно.

Никакой человеческой одежды у гоблинов, конечно же, не оказалось, и они на скорую руку пошили мне вот это. Ну… Шуба хотя бы не «лоскутная», – и на том спасибо, – а чисто из лисицы. Робяты держали шкуры про запас, и по случаю использовали. И! Не исключаю момент, что если отдать её толковому портному и догнать до ума, то шубу можно будет выгодно продать.

Продать…

Точно-точно, сегодня же ярмарка. Планы менять не буду – заскочу домой, посплю пару часиков, а потом вперёд, торговать чаем.

– Харон? – встретил меня в подъезде Карякин и с недоумением оглядел шубу.

Кажись у старичка синяя зорька случилась. Подскочил ни свет ни заря после попойки, ещё чутка хмельной. Ходит себе и даже не подозревает, что над ним уже нависло дамоклово похмелье.

– Дядь Сеня? – невозмутимо ответил я, мол, ничего странного не происходит.

Тут же на шум из своей квартиры вышел вомбат; так быстро, как будто под дверью караулил.

– Арсений Михайлович, – вежливо произнёс Батяня и протянул руку Карякину так, будто бы пару часов назад не жрал вместе с ним в три горла и не танцевал по улице. – Харон, – а затем и со мной поздоровкался.

– Батяня, – кивнул я и пожал руку.

Вот так. Назвали мы друг друга по именам и стоим посередь лестничной клетки, молчим неловко. А взгляд мой сам собою на плечо Батяни упал. На свежую татуировку, которой ещё буквально недавно там не было. Ну то есть… не на татуировку в привычном понимании этого слова, конечно же, – ведь в случае шерстяного вомбата это попросту невозможно, – а на метку. Как у лошадей. Криогенная такая татуха. Рисунок из осветлённых волос с широким контуром.

– Чо? – Батяня поймал мой взгляд, сам глянул на своё плечо, неподдельно удивился и сказал: – Ой.

Но не девчачье отрывистое «ой», а мужицкое. Громогласное, основательное и явно что охреневающее. При том что охренеть ему было с чего, ведь татуировка до боли напоминала известный мужской орган в режиме боевой готовности.

– Это маяк, – поспешил оправдаться Батяня. – Моряцкий символ надежды. Это вот островок внизу, а сверху световая камера и… чо⁈ Маяк, говорю! – вомбат недовольно нахмурился и перешёл в нападение: – Классные у тебя трусы.

– Спасибо.

И снова тишина.

– Нос ещё не отвалился, кстати, – обратился я к Карякину как будто бы между делом.

– Какой нос?

– Тот, что ты вчера статуе прилепил.

– Ы-ы-ыкх, – крякнул дядь Сеня и судя по задумчивой роже принялся вспоминать. – Да-а-а-а-а…

– Ага.

– Угу.

Постояли мы ещё чуть-чуть и разошлись по квартирам. И ни у одного из нас не было вопросов к другому. Шубу я повесил в прихожей и опять, – в который уже раз за эти сутки, – погнал в душ. Потом установил будильник и всё-таки лёг поспать. Провалился в сон, как только голова коснулась подушки…

* * *

– Ро-о-о-ой! – радостно протянул я. – Дружище, как ты⁈

Вокруг шумела ярмарка.

Лицензии, разрешения, маркировки, штрих-коды – всё это пошло по звезде сразу же после Исхода. Причём не частично, а вот прямо целиком и полностью; в одночасье. Импорт из родного мира прекратился, общество залихорадило, и теперь о санкционированной торговле и защите прав потребителя никто и слыхом не слыхивал.

Какой там контроль? Пожалуйста, удовлетворяйте спрос, коли есть такая возможность! У кого что есть, тот тем пускай и торгует, а налоги… налоги заплатят крупные игроки. Почём зря нагибать простых людей в таких условиях? Себе дороже. Мало того, что маленькие, – и потому мобильные, – в любом случае найдут обходные пути, так ещё и обиду затаят.

К тому же.

Налог… как бы его так теперь взять-то, а? В это шаткое время, когда сама концепция денег встала под сомнение. А ведь именно так и есть! Города воюют – это раз. Валюта ничем не подкреплена – это два. Золото? Ну да, ну да, только кому оно сейчас всралось? Ещё про крипту расскажите, ага.

Насколько мне известно, большинство городов пользуются имперским рублём, который до сих держится лишь на привычке и честном слове, но самые прошареные уже пытаются запустить свою валюту. Кто-то её к хлебу привязывает, кто-то к зерну, кто-то ещё к чему-то…

Не суть.

Суть в том, что местами вернулись времена натурального обмена, и никакого контроля над торговлей нет. Вот и выросли по всему новому миру старые-добрые палаточные рынки и ярмарки.

Фотку видел из Столицы. Там ярмарку разбили прямо в торговом центре: под эскалатором бабушка с яичками стоит, рядом развал с арбузами, а кто-то прямо из фонтана в дырявую пластиковую бутылку воды зачерпывает и зеленушку со своего огорода орошает, чтобы простояла подольше.

Нет, понятное дело, что местные торговые сети были. И часть из них даже выжила, но за два года организовать слаженную и взаимовыгодную работу с фермерами и ремесленниками пока что ни у кого толком не получилось. И кстаа-а-а-ати…

Ладно-ладно! Прочь пока что эти мысли!

Итак. В Новом Саду можно было достать почти что угодно и почти когда угодно, – чай, не бедствуем, – но по-настоящему крупная ярмарка стихийным образом возникала лишь в выходные дни. На площади рядом с пристанью, вокруг прижизненного памятника Его Сиятельству Садовникову. Рыбаки и собиратели тащили сюда всё то, что надыбали за неделю, ремесленники отрывались на эти дни от ремесла и тоже несли свои товары на продажу, ну а самое главное, – для меня, во всяком случае, – что на ярмарке присутствовал Рой.

– М-м-м? – жучара склонил голову набок. Серые фасеточные глаза не выражали ровным счётом ничего.

– Харламов, – напомнил ему. – Харитон.

– Да! – вспомнил Рой. – Привет, Харитон. Как твои дела?

– Не жалуюсь, всё хорошо. Слушай, дружище, а не поможешь мне продать чай? Хороший, китайский, такого теперь нигде не найдёшь, – и я вывалил пачки ему на прилавок.

– М-м-м-м, – жучиные жвала задрожали, что подразумевало под собой интерес.

Ну да. Само собой, что я сразу же отправился к Рою. Разбивать палатку не имею ни средств, ни желания. Ходить как извращуга в плаще и распахивать его перед каждым встречным-поперечным, чтобы продемонстрировать чай – тоже. Тем более, что таким образом и с моим-то товаром можно нарваться на неприятности.

Ну а Рой для таких авантюр – самая подходящая кандидатура.

Кто он такой? М-м-м-м… как бы так сказать? Рой – это целая раса в себе. Куча антропоморфных жуков, разбросанных по миру, и связанных между собой коллективным разумом. Коллективным разумом и коллективным, – барабанная дробь! – характером.

Да-да, кабы не характер, воевать бы человечеству с этими инсектоидами – уж больно они имбалансны, чтобы не попробовать в мировое господство. И ведь не только воевать! Скорее всего ещё и проигрывать!