Текст книги "Владыка Нового Мира (СИ)"

Автор книги: Максим Злобин

Соавторы: Юрий Винокуров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Понял, Владыка.

– И ещё! Узнай, нет ли среди новеньких магов. Если есть, то сразу же веди ко мне.

– Да, Владыка.

– Свободен. О-о-о! – а тут и синевласка подоспела. – Шампурелла, голубушка! Смотри, чего тебе принёс…

С тем я встал с трона, расстегнул рюкзак и достал книги. Часть – настоящие учебники в твёрдом переплёте, а часть – тупо распечатки в файликах. Итак, что у нас тут имеется: «Русское Деревянное Зодчество», «Дренажные Системы: благоустройство территорий», «Всё об архитектуре», «Кузнечное дело для начинающих», «Большая книга гончара» и «Полный справочник флоры и фауны Иномирья».

Увы и ах, книжки по основам жабоводства нет и, должно быть, никогда не было. Но им и этого хватит. Причём я уверен, что надолго.

– Здорово, – и опять эта виноватая улыбка Шампуреллы. – Но… Владыка. Я боюсь, что никто кроме меня из племени не умеет читать. И если уж говорить честно…

– А действительно, – перебил я гоблиншу. – Давай поговорим честно. Ты же видишь, какая дичь вокруг творится?

– Угу.

– И ты понимаешь, что по-настоящему я сейчас могу положиться только на тебя?

– Ну…

– Да! – нажал я. – Так и есть, и давай мне тут на комплименты не напрашивайся. Так что вот: я даю тебе полную свободу действий. Можешь кого угодно заставлять делать что угодно. Учи этих придурков, и начни со строительства укреплений. Как минимум чтобы они могли быстро возвести частокол и вышки. К тому же вот, смотри-ка, – я указал на трон. – Всё они на самом деле могут, если действительно захотят. А теперь у вас для этого ещё и инструмент имеется.

Далее я рассказал Шампурелле про свои грандиозные планы. А именно про постройку города посередь топей и объединения кланов. Спросил, что она по этому поводу думает и получил вполне себе годную подсказку.

– Владыка, при всём уважении к моим соплеменникам… они хорошие воины, но…

– Тупорылые.

– Хэ-э-э-э, – как-то неуверенно хохотнула Шампурелла, оглядываясь по сторонам. – Я хотела сказать, что если мы собираемся делать что-то столь масштабное, то нам не обойтись без помощи других городских гоблинов. В качестве грамотных управленцев.

– Та-а-а-ак, – кивнул я. – Развивай мысль, пожалуйста.

– Думаю, некоторые городские кланы будут счастливы узнать, что на болотах появляется государственность и с радостью примкнут к нам. А без них, чтобы добиться прогресса, нам придётся ждать смену поколений. Может быть даже не одну, Владыка. Как бы это гадко не прозвучало.

– Угу…

Вообще, звучит как план. Логично всё так, стройно. Но!

– Предполагаю, – сказал я, – что сперва нам всё-таки нужно объединить местные кланы, верно?

– Верно, Владыка. Городские вернутся, если на болотах станет безопасно, ведь именно от резни они и бежали.

– Точно! – вдруг вспомнил я. – Я ведь спросить хотел: ты-то почему вернулась?

– Владыка… Я… Можно я не буду рассказывать?

– Нельзя.

– У меня возникли… проблемы… с… э-э-э… работодателем, – Шампурелла тяжко вздохнула и отвела взгляд. – Меня поймали на воровстве.

– Понятно.

Далее синеволосая затараторила о том-де, что основная диаспора проживает в Столице. И что если нам удастся убедить присоединиться их, то гоблины с других городов придут сами, и настанет процветание, и благо, и пиво на каждом углу будет литься бесплатно, и салют каждый день.

Говорила она, говорила, а у меня тем временем чуйка на враньё аж завизжала. Не прямо вот на «враньё», но как будто бы Шампурелла мне что-то такое важное недоговаривает. А вот что? Про диаспору или про её «проблемы с работодателем»? Или про всё сразу?

Хм-м-м…

Но! Доверия у меня к ней меньше не стало, а, – внезапно, – даже наоборот. Вижу ведь, что она добрейший души… гоблин. И старательная, и умная, и как лучше хочет; и для себя, и для меня, и для всех. Странная какая-то хрень, если честно. Диссонанс как он есть. А может дело в разнице менталитетов и это я ошибаюсь?

– Ты уверена?

– Да, Владыка.

– Столичные гоблины, значит?

– Да, Владыка.

– Поедем вербовать? Ты и я?

– Если вам так угодно, Владыка.

Ну… ладно. До этого ещё дожить надо. До этого ещё пилить и пилить, и как минимум одну болотную богиню на ноль помножить.

Ну а пока что я велел главной охотнице собрать всех, кто только умеет охотиться на что-то крупнее жабы, и идти добывать мне лисиц на шубы. Напоследок мы с ней быстренько посовещались на предмет названия её должности. Звания? Титула? Чина?

Короче! В конце концов я решил ничего не изобретать. Мы же хотим оцивилизовываться, верно? На людей хотим походить? Да и я, в общем-то, начинаю выстраивать свою Империю в качестве Императора, а потому:

– Баронесса ты теперь, – сказал я. – Жалую. Светские имя и фамилию придумай себе сама, и потом как вернёшься скажешь. Вот только сразу предупреждаю, что ответ «Шампурова» я не приму. Давай обойдёмся без фарса, хватит мне и сэра Додерика в качестве жреца. Нам нужно внушать страх и излучать благополучие. Понимаешь?

– Да, Владыка.

Шампурелла ушла, а я продолжил гонять у себя в голове тему нейминга. Она у меня, значит, баронесса. Но вот баронесса чего? Сам-то я как своё полубожественное ОПГ назову? Какие бы такие буковки нанести на карту? Хм-м-м… Весляндия? Веслостан? Харония? Харламия? Харонобад? Темная Империя? Империя Харона? Харонская Империя? Хмм…

Во!

А почему бы мне не охренеть в конец? Имею право! С чего бы вдруг не назваться просто – Империя? Без сокращений или лишних прибабахов, ибо нехер. И без пояснений. Почему? Да потому что Империя может быть только одна, и Император в ней тоже может быть только один! И этим Императором буду я! Бу-га-га! Звучит мощно, грозно, приятно; мне нравится. А детали и всякие-прочие склонения потом сами приложатся. Наверное…

– Империя, – произнёс я вслух, прокатив слово по нёбу, а затем откинулся на троне и начал наблюдать за тем, что происходит вокруг.

Засуетились товарищи гоблины, забегали. Рядовые под присмотром Жабыча лупят друг друга палками, меж кустами бродят патрули, синеволосая собирает охотников, а всех остальных Додя с Розочкой принуждают к духовным практикам. Красота.

Так…

Впервые с момента попадания я почувствовал что-то типа спокойствия. Хоть какая-то упорядоченность появилась. В кои-то веки я вижу на несколько шагов вперёд и не вынужден судорожно соображать: а что же делать дальше?

Ведь дальше у меня всё расписано: оленегатор, шубы, такси, Копчёный Котёл, Хозяйка и спасение маленького Игорька.

И начнём мы, пожалуй, по порядку.

– Сэр Додерик! – крикнул я.

– Да, Владыка? – гоблин откровенно заскучал от молитв и явно что рад был отвлечься. – Вызывали, Владыка?

– Вызывал. Поймай-ка и приведи мне одну из тех рогатых тварей…

* * *

Думал, убью Додю.

Начнём с того, что сперва я чуть было не получил копытами под дых. Потом пару раз навернулся в попытке запрыгнуть этой скотине на спину. Под конец забрался, оленегатора со страху понесло, и я упал прямо в топь, – мало того, что испачкался, так ещё и чуть было новенький плащ не порвал.

И лишь пото-о-о-ом! Потом, сука, после всех этих мучений, выяснилось, что объезжается оленегатор вообще не так, и ларчик открывается довольно просто.

– Владыка, – почесал репу сэр Додерик. – Это, наверное, потому что ты жабой не воняешь.

– То есть?

– Ну то и есть, Владыка! Не воняешь жабой-то! Поешь, Владыка, жабу!

И что же выяснилось в итоге? Оленегаторы подпускают к себе гоблинов потому, что их успокаивают жабьи феромоны, а у гоблинов в свою очередь этими феромонами с утра до ночи вся харя вымазана.

И вот тут провал был близок, как никогда. Провал, а заодно и смерть сэра Додерика от побоев, но вот ведь как удачно всё сложилось:

«Вонь» оказалась манерой речи и на поверку жаба не пахла вообще никак. Мой верный жрец поймал первую попавшуюся, пожмякал её в руках, жаба от жмяканий стрессанула и выделила из себя какую-то хрень, – будто бы вспотела. Далее Додя аккуратно, чтобы не выхватить веслом по хребтине, провёл её спиной по моему плащу и… вуаля!

Оленегатор принял меня, как родного. И управлять им оказалось проще простого: газ под рёбрами, а в качестве тормоза и руля гоблины использовали обычную верёвку, которую оленегатор послушно закусывал меж зубов.

Ну просто чудеса какие-то.

Итого: никто не воняет жабой – это раз. Лёгкость в управлении – это два. Но даже на этом моя удача не заканчивается! Три – это то, что никто из людей до сих пор не прочухал про феромоны. И не прочухает теперь; уж я-то постараюсь. Просто у моих будущих наёмных водил будет форма, которую они получают перед тем, как седлать зверюгу. Вот и всё.

Хотя… знание это не ахти какое тайное и городские гоблины могут подкинуть подляну. В Новом Саду я за два года не видел ни одного, – что довольно странно, – а вот в других городах зеленокожие могут подсмотреть мой чудо-бизнес, а потом того и гляди повторить.

И это, кстати, лишний довод в пользу того, чтобы заручиться их поддержкой. Но! Повторюсь: всему своё время.

– Отлично! – крикнул я, гарцуя на оленегаторе вдоль построенных в ряд гоблинов Разящего Весла.

Ну… потому что всё действительно было отлично…

Трасса Новый Сад – Кацапетовка

Примерно 15 км от Нового Сада

Ночь. Трасса. В лунном свете летает первый весенний гнус, а тишину нарушает лишь уханье совы, да отборная солдатская брань.

Ну а как тут не ругаться? Не объясняя, что вообще происходит, зачем и почему, Его Сиятельство князь Садовников отправил своих гвардейцев на встречу с людьми Клюева. Причём ни кого-нибудь отправил, о нет! Лучшие свои кадры!

И зачем? Передать письмецо.

– Тьфу ты, йопт, – Сергей Игнатьевич Гордеев вылез из машины на Трассу и со всей злости хлопнул дверью.

Ещё будучи на службе в армии Российской Империи, он дослужился до майора, а уж в гвардии Нового Сада вообще, по сути, был царь и бог. Опытный, но при этом не такой уж и старый, – Гордееву было чуть за сорок. Но самое главное – боевик.

Матёрый, настоящий.

Одарённый четвёртого уровня с уникальным, что называется, «билдом». Основной дар Сергея Игнатьевича был даром электричества, а вот побочный, сплавившийся с основным – экзотичный и загадочный вампиризм. Причём сплавилось оно как нельзя удачно. Гордеев был просто незаменим в городских боях, на штурмах, да и вообще везде, где можно было вставить пальцы в розетку или любым другим способом добраться до проводки.

Электричество лечило его, а личный артефакт, – длинный прямоугольный щит, – защищал от дальнобойных атак. То есть получается, что Сергей Игнатьевич был боевой единицей в себе. И танк, и хилл, и тот ещё звездораздатчик.

И вот – эту машину для убийств будят посреди ночи и отправляют за сотню километров для того, чтобы он встретился с людьми Клюева. С этими… недоносками! Спасибо хоть за то, что встреча прошла на полпути до Гремячего, и ему не пришлось заезжать в этот гадюшник.

Но и это ещё не всё.

На обратном пути, уже почти на подъезде к Новому Саду, гвардейский микроавтобус вдруг чихнул, икнул, закашлялся и сдох. И вот ведь…

Не бросишь же его теперь здесь! Казённая, блин, собственность! Садовников за тачку на ходу весь мозг съест.

Можно было бы пойти до города пешком и оставить всё на подчинённых, но вместе с Гордеевым на «стрелку» ездили гвардейцы… м-м-м-м… помоложе. Сильно помоложе, можно даже сказать «сопляки». Двое.

И!

Во-первых, Сергей Игнатьевич не мог доверить им машину, потому что мало ли какая внезапность из этого может вырасти. А во-вторых… ну чисто по-человечески если. Втроём у них оставался хоть какой-то шанс оттолкать автобус до города, вдвоём же – точно нет.

– Ну и херли ты на меня вылупился⁈ – заорал Гордеев, закуривая. – Вылезай давай! Я за руль, а вы давайте…

Но тут вдруг.

– Мужики! – раздался голос со стороны обочины. – Вам помочь⁈

При виде черноволосого парня, который взобрался на спину какой-то неведомой болотной хренотени, один из молодых гвардейцев потянулся было за автоматом, но Гордеев рявкнул ему отставить.

Попыхивая сигаретой, он начал внимательно рассматривать это дивное диво. Молча. Издалека. Итак: зелёный олень, а на нём сидит этот парнишка в плаще. Парнишка вроде бы с виду безобидный. Да и зверюга ведёт себя на удивление спокойно, и даже более того – на неё накинуто седло из лисьих шкур, а изо рта торчат поводья.

– Трос есть⁈ – закричал парень.

– Ты кто такой⁈ – ответил вопросом на вопрос Гордеев.

– Харон! Харламов! Местный я! – а затем спешился со своего уродливого оленя, погладил его по морде и неспеша побрёл в сторону гвардейцев. – Анималист я! Помочь хочу! Я же вижу, что вы свои! Кителя-то у вас зелёные, новосадские!

Во как.

Парнишка умудрился ёмко и коротко ответить на все те вопросы, которые так интересовали Гордеева, и всё пока что вроде бы сходилось. Кроме того, естественно, что анималистов в Новом Саду он не встречал ни разу, но так ведь… население, чай, не маленькое. Да и потом: кто-то уехал, кто-то приехал.

– В доме Зуева живу, на Третьей-Каменной! – продолжил Харон доказывать свою «местность» и медленно приближаться. – Сосед мой, Карякин Арсений Михалыч, может знаете его! Мужики, давайте я вас утяну-то, а⁈ Чего вам тут стоять⁈

Что ж…

Сперва недоверчиво, – уж слишком странным казалось это совпадение, – но затем всё более и более спокойно, Гордеев мало-помалу принял эту новую реальность, в которой люди катаются на рептилоидных оленях.

Не задавая лишних вопросов, Харон взялся за трос, присобачил его к самодельной сбруе своего зверя и запрыгнул на него верхом. Обернулся на гвардейцев, подмигнул и пришпорил оленя. Фургон тронулся. Сперва ничего удивительного в этом не было, но затем…

– Охренеть, – Гордеев аж глаза протёр.

Стрелка спидометра колебалась где-то рядом с отметкой сорока километров в час.

– Если эта тварь так резво тянет микроавтобус с тремя пассажирами, то… охренеть! – повторил Сергей Игнатьевич и снова закурил…

Глава 12

Ох, как же пёр оленегатор! Ох, как же он пёр! Пожалуй, за городом на нём нужно кататься строго в очках – комары, мотыльки и прочие ночные гады так и норовят об глаз удариться. И удивительно, откуда столько дури в этой болотной зверюге! Да, на вид она чуть покрепче оленя, – более плотненькая и сбитая, что ли? – но всё равно. Тянуть на себе столько и с такой скоростью…

Короче говоря, золотая жила детектед.

Примерно около четырёх утра я подобрал на Трассе микроавтобус с гвардейцами, а уже через час отвязывал трос в центральном районе, на самой набережной. Внимание: за шлагбаумом, ведущим к корпусам гвардии Его Сиятельства. То есть там, где квартировались чуть ли не все основные военные силы Нового Сада.

– Не-не-не! – улыбнулся я и выставил перед собой ладонь. – Ну вы что, Сергей Игнатьевич, какие ещё деньги?

Действительно. Оставьте эти копеечки себе, лучше подарите мне свою лояльность. А главное: к утру растрезвоньте всем и каждому в этом городе о том, что есть некий Харон, всадник на оленегаторах. А ещё о том, что это нормально, – кататься на оленегаторах, – и о том, что парень Харон свой, хороший, такому можно доверять.

Эх! Куча моих былых маленьких невезений, которые я порой даже не замечал, взяли и обернулись в одну большую, жирную удачу.

Потому что кто мог знать, что автобус гвардии заглохнет именно там и именно тогда? Лучшего и придумать невозможно! А хотя… возможно всё-таки. Если бы дело было днём, эффект был бы куда круче, ну да ладно. И так сойдёт: в компании гвардии я проехал верхом на болотной зверюге через весь город, а прямо сейчас свечусь на глазах у караула. Моя легитимность не просто доказана, она теперь не подлежит обсуждению.

Ещё ведь и на Гордеева нарвался в придачу!

Сергея Игнатьевича в городе знали хорошо. Он уже давно успел выделиться среди других начальников гвардии: тот случай, когда Гордеев в состоянии гусарского залихватского подпития на спор вылез на крышу в грозу, принял на себя удар молнии, а потом вернулся за стол заканчивать катку в преферанс, обсуждался повсеместно и уже вошёл в неофициальное собрание городских легенд.

Так что гвардейцы обязательно запустят сарафанку. Запустят-запустят. Хотя бы потому, что о чём-то же им говорить надо, а тут такой повод. Люди вообще обожают делиться новостями, а уж когда из первых уст…

– Я же вам от души помочь согласился, – продолжил я изображать святую простоту. – Моя гвардия меня бережёт.

– Хм-м-м, – Сергей Игнатьевич подкрутил ус и хитро улыбнулся. – Раз так, то быть может к нам попробуешься?

Опа… а вот этого в планах не было.

– Нам толковые маги всегда нужны.

– Ой, да куда мне? – я отмахнулся. – Чем я вам помогу на службе-то? Если только в следственный отдел, проводить допрос помойных крыс. Лампу в морду, паяльник в зад, говори что видел…

Не ахти какая смешная шутейка, но Гордеев вежливо хохотнул. А вот я задумался. Так… впереди, кажись, маячит неприятность. То, что один-единственный анималист вымутил себе болотного питомца и разъезжает по городу – это нормально. Но когда у этого анималиста соберётся целый таксопарк, то возникнут вопросы.

А хотя… чего это я парюсь? Ма-а-а-а-агия же! Кто её там разберёт? Основной дар анималистики и побочный дар очарования сплавились в имбу – вот и всё объяснение. А ручки-то вот они, ага.

– Вы лучше знаете что? – я быстренько решил свернуть тему моей службы в гвардии. – Вы лучше мой номер запишите. Я сегодня-завтра на карете таксовать начну, и вдруг понадобится подкинуть? Вам, Сергей Игнатьевич, само собой бесплатно будет.

– Спасибо, Харламов, – искренне поблагодарил меня гвардеец, а затем уставился на оленегатора и спросил: – А можно?

– Конечно можно.

– Не кусается?

Стоп! А ведь кусается!

– Один момент. Пускай увидит, что мы друзья, – с тем я осторожно приобнял Гордеева, так чтобы жабьи феромоны с моего плаща попали на него. – Теперь можно.

Сергей Игнатьевич подошёл к зверюге вплотную и погладил по морде.

– Как будто чемодан щупаю, – улыбнулся гвардеец, а оленегатор внезапно ответил на ласки и будто кошка начал льнуть к его ладони. – Как зовут?

Хороший вопрос. И ответом на вопрос стал нос. Внезапно, при городском освещении мокрый шнопак моего оленегатора поймал отражение аварийной лампы где-то вдали и заиграл красными бликами. И все сомнения тут же отпали.

– Рудольф, – ответил я. – Рудик…

* * *

Ох, как же Рудик облегчил мне жизнь – словами не передать. Если бы не он, то со всеми делами я в тот день ни за что бы не управился. Да, чуть ли не каждый третий прохожий считал своим долгом остановить меня для беседы и узнать, что это за тварь такая интересная, но так ведь это даже хорошо.

Новый Сад принял оленегатора с распростёртыми объятиями.

Гвардейцы улыбались при виде меня, тыкали в Рудольфа пальцем и начинали о чём-то шептаться между собой, а значит всё в порядке. Значит, ситуация штатная. Люди не боялись, а дети… те так вообще в восторге были.

И да, с появлением Рудика разрешился самый геморройный момент в моей жизни. Теперь путь до стоянки Разящего Весла и обратно я мог проделать всего лишь за час с небольшим. Неплохо против шести часов ходьбы, не правда ли?

Так вот…

Дождавшись утра, первым делом я поскакал в ателье. За пределы городской стены, чтобы без пафоса и намёка на высокую моду. Там, в полуподвале на цокольном этаже, компания сдобных тётечек латала одежду, подшивала шторы и занималась прочим тряпичным ремеслом. К ним-то я и зарулил.

Поставил перед ними мешок с рыжей пушниной и начал договариваться насчёт шуб. Гоблинские модельеры в этом плане меня вообще не устраивали; из-под их корявых ручонок выходило нечто дикарское.

Но!

Тут всплыли нюансы. Сушка, засолка, обезжиривание, дубление, разминание и ещё куча непонятных мне терминов. По словам барышень, от весело бегущей по лесу лисички-сестрички и до полноценной шубы должно пройти минимум несколько недель. Во-первых. А во-вторых, они подобными вещами не занимаются и надо мне срочно искать того, кто занимается.

И да, судя по их рассказам то, что сейчас висит у меня дома в прихожей обязано завонять в течении нескольких дней.

Что ж. Пришлось временно отступить. Никаких недель у меня нет, а потому некромантия в помощь. Пускай я и не люблю поднимать зомбарей, но всё же магия смерти до сих пор моя основная магическая специализация и умерщвлённая плоть, по идее, должна меня слушаться.

Тут мне понадобилось скрыться с любопытных глаз долой. Поэтому я привязал Рудика у подъезда, заперся в квартире, ровным слоем разложил перед собой шкуры и принялся колдовать. Работа это тонкая, сложная, можно даже сказать «ювелирная», и потому пришлось мне слить все накопленные запасы божественной энергии под чистую.

Вместо засолки и дубления, я провёл что-то типа обряда мумификации. Получилось нормально. За то, что шкуры теперь не испортятся и не рассыплются я отвечаю, ну а дальше уже вопросы не ко мне.

Минус – во время ритуала по моей квартире пополз неприятный запашок гнили и разложения. И не просто пополз, но ещё и уполз на лестничную клетку. Даже несмотря на открытые настежь окна уполз. Тут пришлось извиняться и объяснять Карякину, что это я сырую курицу в духовке забыл на несколько дней, отсюда и запах.

– Жену тебе надо, – зажимая нос руками сказал дядь Сеня и ушёл, вполне удовлетворившись ответом.

Ну а я собрал шкуры и, получается, обратно в ателье поскакал. Теперь качество сырья тётенек устроило, и настала пора договариваться предметно.

Само собой, работали мастерицы не за бесплатно, и тут опять выручил натуральный обмен. Часть шкур барышни забрали себе в качестве оплаты за услуги, да плюс ещё на обрезь глаз положили – на манжеты, воротники и прочие оборки. И как мне кажется, сделка оказалась выгодна вообще для всех.

Дальше: пока шубы шились, я заглянул к Нине и забрал флаги Разящего Весла. Потом забежал в аптеку за баночками для анализов и метнулся до болот, – заодно попробовал выжать из Рудольфа максимум и малость охренел от свиста в ушах. Познакомил бойцов с символикой Империи и собирался раздать ценные указания на день грядущий, но…

Сказать, что порадовался – ничего не сказать.

Оказалось, что гоблины воспринимают звиздюля с первого раза. Жабыч без дополнительного напоминания уже гонял своих воинов, сэр Додерик созывал гоблинов на полуденную молитву, а Шампурелла нависала над компанией бедолаг, которые затачивали верхушку бревна для частокола.

– Что там с именем, баронесса? – уточнил я у синеволосой. – Придумала себе что-нибудь?

– Шамурская.

– Отлично!

– Елена.

– Превосходно!

– Кишкодёровна.

– Э-э-э… так. При всём уважении к твоему отцу, но давай ты впредь будешь Константиновной? На людях, я имею ввиду.

– Конечно, Владыка.

Баронесса Шамурская! Едрить его мать! Не знаю, как там дальше пойдёт, но с таким ФИО ей бы неплохо заделаться в переговорную группу будущей Империи. Делегатом каким, дипломатом или даже министром.

Ну ладно, это я опять вперёд забегаю.

А пока что есть ещё одно неотложное дело. Вызвав к себе на ковёр Додю, я вручил ему баночки для анализов и велел собрать в них жабью феромоновую слизь, а также к завтрашнему дню добыть для клана ещё парочку оленегаторов.

– Сделоваю, Владыка!

Затем я на всякий случай ещё раз натёрся жабой. Ну… чтобы Рудольф на меня чего вдруг не сагрился. Походил, побродил, удостоверился что на болотах всё нормально, и был таков: погнал обратно в город. Ближе к вечеру забрал шубы и повёз их на разборку.

– Стой-стой-стой! – сперва из-за Рудика как будто бы начались проблемы.

Однако из здания охраны почти тут же вышел человек, одетый по форме гвардии, – всё-таки они здесь есть, – шепнул что-то мордовороту на ухо, и гнев тут же сменился на милость:

– А, так это ты ночью Гордеева вытащил.

Пришлось, правда, немного задержаться с ними – ответить на вопросы насчёт оленегатора; дюже он всем интересен. Ну а потом…

Потом довольные механики получили свои шубы, тоже потаращились на Рудольфа и принялись за работу, а я присел на удобный кожаный диван, – который на самом деле был задним сиденьем какой-то премиальной тачки, – пригрелся на солнышке и уснул. Прямо вот провалился, наглухо и без сновидений. Всё-таки мой день начался ещё вчера; был на редкость насыщен и утомителен.

Сколько так проспал не знаю, но проснулся я от лёгкого тычка в плечо.

– Э-э-эй, – надо мной нависал Суета. – Вставай, нам кресло ставить нужно.

Как оказалось, я уснул на том, что мне и так предназначалось. И да, мужики не будили меня до последнего – «гольф» был готов за исключением заднего сиденья. Чистенький, блестящий. Вместо приборной панели и руля механики прикрутили что-то типа небольшого столика, а из капота уже торчала металлическая оглобля на жёсткой сцепке.

Думаю, что со второго раза, когда они уже вкурили что именно и зачем именно мне нужно, – ну и за оплату в виде денег, разумеется, – они соберут мне полную систему упряжи, но пока что и так сойдёт. Главное, чтобы «гольф» ехал след в след за оленегатором, а остальное неважно.

– Спасибо, мужики!

Кажется, мы остались друг другом довольны. Под заинтересованным взглядом механиков, я пристегнул Рудольфа к машине и вскочил на него верхом. Дал по бывшей штрафстоянке пару кругов, чтобы проверить маневренность и вернулся к ангару.

– Если всё получится, скоро вернусь!

– Давай-давай!

* * *

Жаль, что день был будний, и ночью на улицу выползло на редкость мало озорных гуляк. Однако на мою долю их всё равно хватило. После того, как я отрубился на разборке, сил и бодрости было не занимать, а потому вперёд! Погнали!

Ночью – таксовал. Утром – таксовал. Днём – таксовал.

Правда, пока что назвать сие действо «таксованием» в привычном смысле этого слова было сложно. Заскучавший за автомобильным комфортом народ как правило катался бесцельно, чисто из интереса к новинке. Так что я скорее водил эдакие обзорные экскурсии по Новому Саду. Просто ездил по городу без чётких адресов и временных рамок.

Насчёт бабла я решил не скромничать и сразу же выставил конский ценник. Во-первых, мне это сейчас нужно. А во-вторых, если сперва поездка на оленегаторе будет восприниматься в умах граждан как роскошь, то тем прикольней им будет, когда прайс опустится и станет доступен для всех-всех-всех.

Да-да. Ум без хитрожопости бесполезен так же, как хитрожопость опасна без ума.

Жаль только, что Гордеев меня вчера ночью не вызвонил. Тут бы я, конечно, умерил свои аппетиты и провёз начальника городской гвардии по всем злачным аристократическим местам нахаляву. Но зато засветился бы вместе с ним везде, что на данном этапе ценнее.

Ну да ладно, и так хорошо.

Денег я наколотил порядочно и теперь… а что теперь? Теперь настала пора их тратить! Вот оно, совмещение приятного с полезным! Развесёлая пьянка, во время которой я наберу себе первых работников.

– Заходи, Женёк, заходи…

– Это про тебя в городе говорят? – вместо «здрасьте» с порога начал Удальцов. – У тебя чо, магия пробудилась?

– Ну видишь, – развёл я руками. – Позднее созревание у меня. Скоро прыщи пойдут, а там глядишь и девчонками начну интересоваться.

– Слышь! Я серьёзно! Рассказывай давай!

– Всё расскажу, – я выдал Женьку новенькие меховые тапки. – Всем и всё пренепременно расскажу, а пока что давай проходи.

С тем я провёл друга на кухню, где уже собрались почти все остальные. А именно: дядь Сеня и Батяня. Последний только-только вернулся из своего рейса в Иной Новгород и обещал рассказать что-то такое… тако-о-о-ое! Такое, что мы все раз и навсегда охренеем, и никогда не станем прежними.

К слову! Как и обещал, вомбат привёз из своей командировки яблочную самогонку. На удивление прозрачное, вкусное и ароматное пойло, – по писярику мы уже попробовали, не дождавшись Женька, – стояло сейчас в батарее других бутылок.

Стол ломился. В картонных боксах, доставленных к нам из ближайшей шашлычки, лежала и клянчила слюну еда.

Мяса – целое море. Баранья карешка, свиная шейка, говяжья вырезка и ассорти из куриных потрошков. Горка овощей, горка солений, мини-картошка с огня, грибы оттуда же, и несколько вариантов хачапури на выбор. С яйцом, без яйца и крытая такая, слоёная. Отдельно несколько соусов, тонкий лаваш и небольшое майонезное ведёрко с маринованным луком.

Короче – сказка.

– Штрафную, – сказал Карякин при виде Женька, взялся за самогонку и начал отворачивать ей горлышко, и в тот же самый момент раздался звонок в дверь. – О! А мы разве ещё кого-то ждём?

– Ждём-ждём, – сказал я и направился встречать дорогого гостя.

– Здравствуй, Харитон Харламов.

Жук робко топтался на пороге, протирая верхними лапками раскрытые настежь фасеточные глаза. Это он так моргает, если я правильно понимаю. По такому случаю Рой даже приоделся в весёленький клетчатый пиджак, – причём явно что пошитый на заказ, с шестью рукавами. Заходить он пока что почему-то не спешил – вертел головой, заглядывал мне через спину и теребил в «средних» руках авоську с фруктами. Во! Точно! Про них-то я и забыл. А что до остального – стесняется, поди, бедолага.

– Заходи, дружище! – я похлопал Роя по плечу и чуть ли не насильно затянул его в квартиру.

– Спасибо, Харитон Харламов. Я очень рад быть у тебя в гостях.

– О, – Батяня аж замер с раскрытым ртом, когда жук появился на кухне; как будто бы говорящий вомбат в порядке вещей, а это что-то прям такое, из ряда вон. – Здарова, земляк.

– Всем здравствуйте, – Рой помахал одной из лап и неловко примостился на табуретку. – Приятно всех вас видеть. Желаю хорошо повеселиться.

– Ага, – Карякин пододвинул ему потную стопку. – Пей.

– А вы?

– А мы уже.

Забылись оленегаторы и мой «внезапно обретённый» дар анималиста. Забылись приключения Батяни в Ином Новгороде. Забылось вообще всё на свете, и сейчас мы ждали что же будет происходить дальше. Будет ли он пить? Умеет ли он? Делал ли он это когда-нибудь ранее? И ещё загадка века: опьянеет ли весь коллективный разум, если одна из особей начнёт накидываться.

– Ну, – Рой взял стопку и поднялся на ноги. – За встречу, – аккуратно обхватил её мандибулами, а потом резко запрокинул голову назад.

Постоял так несколько секунд, затем средними лапками вытащил стопку у себя изо рта, поднял кверху верхние лапки, – сорян за тавтологию, – и протянул:

– У-уууу-уууух-хорошо-пош-ш-ла! – схватил со стола горочку маринованного лука и закусил.

И ничто человеческое жуку, как оказалось, было не чуждо. Либо же он вдоволь насмотрелся на нашего брата и теперь очень искусно мимикрировал, даже не знаю… и даже не знаю, а имеет ли это значение?

Ну а дальше…

Дальше квасили, смеялись и активно питались, пока вся эта прелесть на столе не остыла. Прежде чем перейти к делам, мне хотелось бы настроить всех собравшихся на позитивный лад. Умаслить, так сказать, и подтолкнуть к принятию правильных решений. Не то, чтобы все они мне были именно что НУЖНЫ, но всё же начинать какое-то дело со «своими» и спокойней, и приятней.

– Короче, мужики, – сказал я, когда народ перестал обгладывать баранью корейку до скрежета зубной эмали об кость, а ведь это что-то да значит. – Дело есть.