Текст книги "Владыка Нового Мира (СИ)"

Автор книги: Максим Злобин

Соавторы: Юрий Винокуров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Возможно, что будь у нас с бароном Менделем хоть какой-нибудь бэкграунд… знай я хотя бы примерно, что он за человек такой, то моё решение было бы совсем другим. Однако всё случилось так, как случилось.

Мне в руки зашёл компромат, а я, – опа! – не пристрастен. Вадим Евграфович для меня чистый лист – ни симпатии у меня к нему, ни негатива. И что же в таком случае предпринять? Как поступить с таким компроматом? Что ж… по идее, либо сделать жертве этот самого компромата очень хорошо, либо же очень плохо. Либо отдать, либо продать, либо нагнуть. В первом случае ты вроде как герой, но лопушок. Во втором – просто сволочь, а в третьем сволочь беспринципная, каких по миру ещё поискать.

Но! Каждый из вариантов всегда успеется, а сейчас я постараюсь поставить эту монетку на ребро.

– Вадим Евграфович? – барон до сих пор не произнёс ни слова и лишь моргал на скорость. – Вы здоровы?

– Я… Да… Я… Да…

Видать, от пережитого страха у Благородия слетели все аристократические доспехи. Ни манер, ни хладнокровия. Стоит и ловит ртом воздух, как растерянный рыбачок на конечной остановке, у которого из-под носа ушёл последний автобус.

– Я… Да…

Что могу сказать о нём предварительно? Молодой. Не уверен даже, что ему тридцатник есть. До физической формы не докопаться – подтянутый не в пример некоторым разжиревшим аристо. Ниже меня, но всё равно осанистый, и что-то мне подсказывает, что одарённый. Очки – круглые, пиджак – твидовый, взгляд – ошалелый. Ну а что самое примечательное – он седой. Пока ещё не совсем белоголовый, но всё к тому идёт.

– Вадим Евграфович? – повторил я. – Мы так и будем здесь стоять?

– Нет, – барон наконец-то взял себя в руки. – Кто вы такой⁈

– Всему своё время, – загадочно ответил я.

Загадочность нынче – моё всё. А потому я отвёл взгляд от Менделя и вроде как скучая принялся читать винную этикетку. Внезапно, карменер оказался родом из Словении. Ну да, бутылочку французского теперь стоит хранить либо в банковской ячейке, либо в музее. А хотя… в музее всё-таки предпочтительней. Нового-то нет и уже не будет.

– Так! – Мендель зашагал в мою сторону. – Потрудитесь объяснить, кто вы такой и почему обманным путём проникли в мой дом⁈

– Вади-и-и-им Евграфыч, – протянул я в улыбке и оторвался от вина. – Обманным? Вы серьёзно? И вообще, ну разве подобает таким тоном разговаривать с человеком, который только что отвёл вас от виселицы?

– Что⁈ – Мендель округлил глаза под стать очкам, испуганно оглянулся, а потом шёпотом переспросил: – Что? О чём это таком вы говорите?

– О посылке.

– Так документы всё-таки у вас?

– Какие документы? – спросил я, тут же заржал, мол, шутка, и похлопал ещё более сбитого с толку Благородие по плечу. – Расслабьтесь, Вадим Евграфович, я доброжелатель. Неужели мои поступки не говорят об этом за меня?

– Какие… Что вообще… Как…

– Я успел перехватить человека Градского до того, как он ворвался к вам в дом во время обыска и обрёк вас на казнь. Можете сказать «спасибо».

– Так вы не курьер⁈

– А похож? – спросил я и немного поиграл тенью у себя за спиной. Ничего такого; просто пустил по ней рябь, дабы намекнуть на то, что одарён.

– А курьер… он…

– Жив. Поверьте, с ним всё будет хорошо.

– А документы?

– В надёжном месте…

Ах-ха-ха-ха! И ведь до сих пор ни разу не соврал! Разве что про «перехватил», но это так, мелочи.

– Вадим Евграфович, – я вздохнул так, будто бы меня утомил не только этот визит, но и всё бытие в целом. – Может быть, вы уже пригласите меня куда-нибудь, где мы сможем присесть и спокойно пообщаться? Разговор грядёт нелёгкий.

– Да… Да, – кивнул Мендель и взглянул на лестницу, что вела на второй этаж. – У меня сегодня организован небольшой приём. Я быстренько схожу к гостям, успокою их насчёт гвардии, и сразу же вернусь к вам. Можете пока подождать меня в кабинете.

– Это где?

– Вон та дверь, – указал Мендель.

– Отлично, – я подбросил бутылку на руке. – Но карменер пойдёт со мной. На обратном пути не забудьте прихватить бокалы и штопор.

– Э-э-э… да, – кивнул Благородие и лосём побежал вверх по лестнице.

Если вернётся с кем-то и решит меня обидеть – поплатится. Во-первых, зубов не соберёт. А во-вторых, документов у меня при себе действительно нет. Я спрятал их на той самой крыше, под листом профнастила, и в любой момент могу перейти к шантажу. Короче! Если со мной попробуют по-плохому, то и я в долгу не останусь. А коли по-хорошему, то… как знать? Вдруг это начало большой и чистой дружбы?

Посвистывая себе под нос, я двинулся к той двери, на которую указал барон. Открыл. Зашёл. Богато.

Большой стол, кушетка, диван, стеллажи с книгами в кожаных переплётах, уютная полутьма. Короче, классический рабочий кабинет аристократа, но что-то мне подсказывает, что именно работу эти стены никогда не видели. Не знаю, чем зарабатывает на жизнь Его Благородие, но документооборот это «что-то» явно не подразумевает.

На столе стоял набор маленьких разноцветных баночек с акриловыми красками, стакан с кисточками и выключенная лампа с гибким штативом. Рядом – ювелирная лупа и недокрашенная фигурка сисястой анимешной дамочки с лисьими ушками и хвостом.

Ай да Евграфыч, ай да затейник. Ну… не мне судить. Кто как хочет, тот так и это-самое.

Я поставил бутылку на стол, плюхнулся на диван и стал ждать. Меж делом глянул на настенные часы: времени уже дохрена и к гоблинам я, по всей видимости, опоздаю. Пойти – пойду. Обязательно. Совсем забить нельзя, ведь нехорошо это. Старались всё-таки ребяты, алтарь мне строили, да ещё и не без успеха как оказалось.

– Спасибо что подождали, – барон явился с бокалами, как и было велено; заодно успокоился и теперь был весь из себя самообладание. – Кстати, вы ведь так и не представились.

М-м-м… да… опять что ли «Тёмный Властелин» ляпнуть?

– Харон, – я встал и подал Благородию руку. – Просто Харон, большего вам знать пока что не нужно.

Евграфыч хмыкнул, но руку пожал. А затем молча принялся открывать и разливать карменер. Но вот, мы наконец-то расположились друг напротив друга, я сделал глоток, похвалил вино и взял слово:

– Вы знаете, почему я здесь?

Как оказалось, почву из-под ног барона я выбил первым же вопросом. Бедняга опять напрягся и явно что не знал, что ему ответить. Молчал.

– Отчасти, – ухмыльнулся я, – потому что господину Градскому не стоит доверять ничего сложнее лузганья семечек, а уж тем более передачу сверхсекретных документов, от которых зависит ваша жизнь. Но это, повторюсь, лишь отчасти. А от другой части… скажи́те сами.

Ещё несколько секунд тишины и:

– Я не знал, что так будет! – прорвало Менделя. – Я ещё ничего не решил! Никому ничего не обещал и ничего такого не делал! Ху-х, – барон ослабил ворот и понизил тон обратно до нормального. – Да, Младшие действительно связывались со мной, и у нас даже случилась тайная переписка… Во всяком случае, я думаю, что это были именно они. Но я ничего не обещал! Скажите, вы их человек, да?

Младшие.

По верхам, но Харитон всё-таки кой-чего знал. Вообще, противостояние Младших и господина наместника – самое увлекательное шоу из тех, что можно было понаблюдать в этом мире, и конкретно о нём-то он слышал.

Когда случился Исход, каждый решил стать владыкой нового мира. Сперва Столица, а затем и другие города разделились на лагеря. Но наиболее легитимными кандидатами на престол по мнению общественности, – да и логики заодно, – стали два персонажа.

Первый – наместник и ставленник Его Величества, до недавних пор губернатор всего иномирья. Он управлял регионом до Исхода, и его на этот пост назначил сам Император. Приказа о снятии с должности не было, да и… не будет ведь теперь. Так что Борис Степанович Бахметьев вполне логично рассудил, что он тут власть.

Но!

Волею судеб, в этом мире застрял человечек из дома Романовых. Троюродный племянник Величества и аж сороковой в очереди к престолу, теперь он вроде как стал первым. Проскочил без очереди, ага. Извините, мне только спросить.

Ну и вот…

Николай Петрович Романов тоже решил, что править теперь ему. Но если верить слухам, то умом, сообразительностью и самостоятельностью, – что главное, – этот восемнадцатилетний звиздюшонок никогда не отличался. Поэтому его быстренько взяли в оборот. Отпрыски великих княжеских семей, которые по стечению обстоятельств застали Исход по эту сторону, собрались в кулак и всерьёз решили дерзнуть. А Романова взяли в качестве фальшивого лидера. По сути, благородной такой пешки, которой очень просто манипулировать, – и сейчас, и в случае победы, когда всё закончится.

Отсюда, к слову, их неофициальное название – Младшие Сыновья.

Вот и месятся теперь эти две фракции, как не в себя. Сманивают на свою сторону других аристократов и целые города. Но города, как правило, не сдаются просто так, потому как в большой игре участников гораздо больше. Наш князюшка, вот, например. Послал нахер всех и вся, и заявил о независимости Нового Сада.

И таких как Садовников целая куча. Но они менее интересны в плане предыстории, и потому о них Харитон ничего не знал. Про Чёрного разве что, но там человек-уникум, и история совершенно другая…

– Так вы от Младших? – переспросил Мендель, когда я слишком надолго задумался.

– Нет.

– От господина наместника⁈ – барон аж подскочил с кресла и сорвал с себя очки.

– Нет.

– Тогда…

– Вопросы пока что задаю я. Присядьте, Ваше Благородие. В ногах, как говорят в народе, правды нет. Лучше расскажите мне: как, по-вашему, чем конкретно вы так заинтересовали Младших?

Мендель последовал моему совету – присел и задумался.

– Так ведь… ну как? – улыбнулся барон. – Думаю, видят во мне своего.

– То есть?

– То есть по возрастному признаку.

Ну да, ну да. Вполне логично. Старый пердун наместник и горстка сопляков – к борьбе за власть добавляется извечный конфликт отцов и детей, в котором на «свой-чужой» делить легче лёгкого.

– И только? – хитро улыбнулся я.

Чистый блеф. Ни на что конкретное я сейчас не намекал, но вдруг?

– Я думаю… Я думаю… Да! – опять запаниковал Благородие. – Я же говорю вам, я ничего не сделал!

– Тише-тише-тише, я верю, – сказал я и пригубил вина. – Я знаю, что вы ничего не сделали. Иначе, уж поверьте, меня бы сейчас здесь не было. Но тем не менее, Ваше Благородие. Младшие отправили вам информацию. Знаете, какого именно содержания она была?

– Насколько я знаю, – ответил Мендель, – там должен был быть список с фамилиями.

– Пра-а-а-авильно. А зачем этот список нужен?

– Так ведь… как? Узнать кто из кандидатов в дворянство может быть полезен и составить рекомендации.

Ага… То есть, по сути, вербовка кадров и подготовка к восстанию. И что-то мне подсказывает, что Градский с его курьерской службой может оказаться Младшим полезен и претендует на дворянство, а вот курьер Харитон нет.

Обидно, конечно. Мне. А вообще умно: посулить пряник тем, кто хоть что-то может, и организовать себе поддержку внутри Нового Сада. Правда отдадут в конце концов этот пряник или нет – большой вопрос. Ведь если предал раз, то и второй раз предашь, верно? И на кой-чёрт держать при себе таких людей? Короче… сложно!

– Я же тут, а они там, – подытожил свою мысль Благородие. – Мне пробить по фамилиям и узнать что к чему проще.

– Пра-а-а-а-авильно, – улыбнулся я с понтом дела, что и так всё знал. – Вам поручили грязную работу, Вадим Евграфович. Ценой собственной чести и жизни организовать подрывную деятельность и…

– Так значит вы от Садовникова⁈ – опять вскочил Мендель.

– Нет.

– Так от кого же вы тогда, чёрт возьми⁈

– Узнаете, – и опять эта хитрая лыба поверх блефа. – Всему своё время. Давайте пока что будем считать так: я появился здесь, чтобы уберечь вас от неправильных поступков. Ничего не прошу, ни к чему не принуждаю, а просто намекаю на то, что всё не так просто…

– Я… Я не понимаю! Прекратите говорить загадками!

– Младшие, наместник, Его Сиятельство Садовников, – невозмутимо продолжил я именно что говорить загадками, загибая пальцы. – Согласен, все эти люди на виду и кажутся очень серьёзными. Но как мы знаем, что счастье, что деньги, что настоящее могущество любят тишину.

Евграфыч отчаялся что-либо понять в этом нагромождении слов, плюхнулся обратно в кресло и залпом добил бокал. А я будто школьник, услышавший слово «многочлен», поборол в себе позыв засмеяться и продолжил:

– Не торопитесь выбирать сторону, Вадим Евграфович, – тут я чутка понизил тон, чтобы казаться ещё более загадочным. – Моя рекомендация такова: живите пока что так, как живётся, и немножечко подождите. Совсем скоро в городе появится новая сила, по сравнению с которой те люди, что набиваются вам в покровители, не более чем клоуны.

Мендель надел очки, облокотился на локоть и молча поднял на меня глаза. Мне же нужно было подвесить после себя интригу. И чем больше в ней недосказанности, тем лучше. А потому я тоже осушил свой бокал, – на ход ноги, так сказать, – и встал с дивана.

– Думаю, теперь мы с вами будем видеться гораздо чаще. Искренне надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество, Вадим Евграфович.

В дверях я задержался.

– Ах, да! – обернулся я. – Чай. Вы не против, если я возьму несколько пачек?

* * *

– Ах-ха-ха-ха!

Вот так. Пеший курьер Харламов взял себе в вассалы цельного барона, ещё и на чай бедолагу выхлопал! Не знаю, во что оно теперь выльется, но во что-то выльется обязательно. Как минимум, я смогу снова заявиться к Вадиму Евграфычу в дом и также загадочно попросить об услуге. О какой? А вот это уже по обстоятельствам, конечно же. Мало ли как оно дальше сложится?

Но то, повторюсь, минимум. Максимум – на фундамент лёг первый кирпичик в построении моей собственной… м-м-м… «фракции», назовём это так. Рано или поздно мне придётся подминать под себя город, а Мендель тут как тут. Мендель-Пендель… интересно, в школах для маленьких аристо тоже дразнятся?

А что до списка дворянства – пускай лежит, чай не похарчится. Полистаю на досуге, посмотрю чуть внимательней. Глядишь, и с ним что-нибудь путное придумаю.

Итак.

Вскочив на велосипед, я рванул в обратный путь. Но только не в контору к Градскому, а прямиком домой. Завтра заеду за расчётом, а пока что Антоша пускай идёт в жопу. Косвенно, но он сам себе эти проблемы с курьерами устроил. Из-за него, козла такого, весь город гвардией кишит. Вот пускай и расхлёбывает, значит.

А даже если он взбрыкнёт насчёт моего увольнения… даже если разжалобит меня и убедит подождать с выплатой зарплаты – мне есть чем надавить на козла. Во-первых. А во-вторых, на субботней ярмарке у меня китайскую заварку с руками оторвут. Хватит и на квартплату, и на пожить, и на побаловаться.

Ну а пока – домой. Переодеться в тёплое и бегом к гоблинам.

– … а мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы, – послышалось ещё за квартал от дома. – Тёмные твари и сорваны…

Вырулив из-за угла, я увидел удивительную картину:

Дядь Сеня Карякин на вершине трясучей стремянки, прислонённой к статуе без носа, а внизу в качестве подстраховки Батяня. Вот только Батяня никого особо не страховал. Похоже, был не в курсе. Облокотившись одной рукой о стену, в другой он держал телефон; прямо рядом с ухом. Из него-то как раз и орала музыка.

Закрыв глаза, вомбат покачивал головой в такт музлу и попыхивал зажатой во рту сигаретой.

– Дядь Сень! – крикнул я.

– Ай-йопт!

От неожиданности стремянка под Карякиным затряслась ещё сильнее, и он обеими руками ухватился за гипсового мужика. Но не упал. Сдюжил.

– Харон⁈ Ты чо пугаешь-то⁈

– А ты зачем туда залез⁈

– Реставриро-варо-ваю! – тут я понял, что дядь Сеня еле ворочает языком. – От этай суки Зуева жы ни-И-даждёшься. Во! – Карякин показал мне какой-то белый катышек на ладошке. – Хлебушкиным мякишем ща заделаю! Такой шнопак ему прилеплю! У-у-У-ууу! На зависть всем другим статуям…

– Хватит орать! – крикнул женский голос из окна соседнего дома.

Ну а я… а что я? Это не моя война. Я спросил у Карякина, не против ли он чтобы велосипед одну ночь постоял в пролёте, тот по синей лавке согласился, и я пошёл дальше. Тут Батяня, ненадолго выйдя из своего экстаза, схватил меня за руку, пристально уставился в глаза и пропел:

– … мы бы взлетели! МЫ БЫ ВЗЛЕТЕЛИ!!! – а потом отпустил и затанцевал вдоль по улице, делая вид что слэмится с толпой невидимок.

Ну…

Каждый отдыхает так, как хочет, верно?

Признаюсь честно, диван-кровать поманил меня тысячей пряников, и я чуть было его не послушал. Необходимость во сне, пожалуй, один из главных недостатков бренного тела, и надо бы начать с ним мириться, ведь хороший сон – залог всего. Но! Не сегодня. Сегодня речь о моей божественной сущности, которая куда как важней.

Наверное…

Ладно! Перекинувшись из шорт в джинсы и бросив термосумку в прихожей, я накинул сверху осеннюю куртку, сунул в карман налобный фонарь и выбежал из дома. Карякин с вомбатом к этому времени уже куда-то подевались. Оставили после себя прислонённую к дому стремянку и отреставрированную античную статую явно что грузинского происхождения, а сами исчезли. Ну да ничего, найдутся. Это с ними не впервой.

Дальше – путь по городу, через бревенчатый самострой, Трассу и лес.

С ориентированием на местности проблем не возникло, – Харитон охотился на лабрадуток уже два года и знал окрестности как свои пять пальцев. И даже в темноте знакомые тропинки, ручьи, малинники и коряги оставались знакомыми. Так что дорогу я нашёл без проблем. Даже несмотря на то, что под конец чутка промахнулся и вышел на болото чуть левее чем нужно, дальше нашёлся.

Дым от костра и его зарево явно намекали на то, что рядом кто-то есть. И наверняка это гоблины греются в ожидании меня.

Ну отлично! Оглядевшись повнимательней, рисковать и прыгать по кочкам на манер жабы я не стал, и пошуршал кустами к месту встречи. Пошуршал, дошуршал, вышел к болоту и тут…

– Ух, – вырвалось у меня.

Но не только из-за того, каким оказался алтарь, – такого я точно не ожидал. Была ведь и ещё одна внезапность. К остроносому зелёному мечнику и его пузатой жене добавилось ещё несколько гоблинов. Хотя… как сказать «несколько»? Навскидку штук пятьдесят.

– Влады-ы-ы-ыка! – протянул мой недавний знакомец, указал на меня костистым пальцем и начал радостно оглядываться на сородичей. – Это Влады-ы-ы-ыка!

И что характерно, судя по рожам сородичи его оптимизма не разделяли…

Глава 5

Итак…

Плюс-минус сотня гоблинских глаз безотрывно глядела на меня. И взгляд их не сказать, чтобы добрый был. Только мои старые знакомцы, – надо бы уже наконец-то узнать их имена, – наблюдали за мной с эдаким религиозным обожанием; остальным было абсолютно наплевать на мою божественную суть. Ну… это пока что. Как бы там ни было дальше, а им придётся поверить.

– Добрый ночь, – сказал я.

Затем спокойно, по очереди выдержал взгляд каждого из уродцев, а заодно повнимательней рассмотрел болотный народ. Ох и страшны, конечно. Но! Что прикольно, страшны они по-разному. Каждый из гоблинов подчёркивал свою индивидуальность похлеще человеческого подростка в период пубертата.

Один в шкуре, другой в ржавой кольчуге, третий в наряде из коры, лопуха и рогоза, а четвёртый вообще голый, – если, конечно, не считать за одежду повязку через глаз и целую связку амулетов на шее. У одного клыки торчат, а у другого не торчат. У одного нос длинный, острый, каноничный, а другому как будто бы сковородкой хлебало формовали. У одного на голове небольшие рожки, у другого на спине выросло целое семейство мухоморов, а у третьего вместо руки самопальный протез с мясницким тесаком на конце. Эклектика, короче говоря, как она есть. Пёстрая, интересная.

Гоблины оказались абсолютно разными по цвету кожи, – от песчаного и болотного до радиоактивного зелёного и почти что чёрного, – и абсолютно разными по размеру. В среднем, они были мне чуть выше пупа, почти как Батяня, но та же пузатая жена мечника, например, вымахала ростом с человека.

Волосы – вообще отдельная тема. У некоторых особей на голове росло патлатое нечто самых вырвиглазных оттенков. Причём я почти уверен, что это их натуральный цвет. Вряд ли на болотах найдутся толковые мастера-колористы, чтобы поддерживать эту красоту.

Ну да ладно, хватит разглядывать гоблинов. Тут ведь и помимо них есть на что посмотреть.

Алтарь. Ну… как сказать алтарь? «Без ТЗ – результат ХЗ», – так что я сам отчасти виноват. Толком не объяснил что хочу, а потому товарищи гоблины слепили то, на что их подтолкнула собственная фантазия.

А именно: трон.

Да-да. На одной из болотных кочек из камней было сложено костровище и полыхал огонь, а уже на следующей стоял трон. Сиденье из цельного куска чёрной древесины, – судя по всему огромного пня, – подлокотники из брёвен, а вот спинка… спинка как раз по моему заказу. Чётко. Не придраться.

Величественным веером, будто лучи солнца, сзади к трону были приколочены вёсла. Много-много вёсел. Большие и малые, деревянные и пластиковые, лодочные и байдарочные. Где только гоблины умудрились надыбать столько и за такой короткий срок… загадка.

И если честно, то мне их поделка понравилась. Выглядит трон внушительно, – а особенно на фоне болотной топи. Его бы ещё черепами кое-где инкрустировать, какие-нибудь загадочные руны вырезать и вообще сказка получится. Ну а главное, что работает он как надо. Как алтарь. Ведь именно благодаря этой постройке, – я уверен, – у меня получилось создать то метафизическое божественное убежище с фуникулёром.

Так…

Время идёт, а гоблины всё так же хмурятся. Не нападают, что хорошо, но и склониться перед Владыкой не спешат, что плохо. И надо бы уже что-то делать.

– Кхм-кхм, – сверху вниз, я просверлил взглядом одного из уродцев с факелом, который стоял на моём пути к трону.

Уродец насупился ещё сильнее и даже оскалил жёлтые клыки, но всё-таки сделал пару шагов назад. Я же неспеша двинулся к престолу. И вот передо мной загадка из разряда символических. Костёр. А заковыка вот в чём: в процессе мифотворчества мелочей не бывает, а ведь именно им я сейчас и занимаюсь.

Обойти слева? Обойти справа? Не важно с какой стороны обойти, это в любом случае провал. Любой суетливый жест может свести эпичность момента на ноль, и потому я ступил прямиком в пламя. Тут же накастовал под ногами тёмное облачко – чуток от дара теней, чуток от магии смерти. Затушил костёр, прошёл дальше, и молча уселся на трон.

Что-то тут же заворочалось во мне, – в божественном мне, – а вот что именно пока понять не могу. Благодаря алтарю произошло то ли какое-то повышение, а то ли усиление. Непонятно… Всё же я был изначально рождён Титанами в качестве полноценного бога, и весь этот путь становления от местечкового духа не проходил. В новинку оно для меня.

Так что сижу пока. Жду. Смотрю исподлобья, но весело. Мрачно-игривый весь из себя типа.

– Владыка, – благо, мой зеленокожий адепт не заставил себя ждать; подбежал к трону и отвесил челобитную. – Владыка, вы довольновый?

– Имя? – спросил я.

– А… Э? – гоблин разогнулся и оглянулся. – Моё?

– Да, твоё.

– Ваше Темнейшество, меня звать Кровавый Додя…

«Ваше Темнейшество» – это хорошо; это нравится. А вот «Додя», пускай даже и «Кровавый» – очень и очень плохо. Надо бы переименовать чувачка. Тем временем рядом с ним, как и прежде грузно, на колено бахнулась его жена.

– А я Роза, – пробасила гоблинша, склонив голову.

И здесь тоже какой-то диссонанс возник. Ей бы там… Разрушительницей назваться, например. А она всего лишь Роза.

Кстати! Вот и последствия ассимиляции, ага. Те гоблины, что живут в городах – это понятно. Они родились и выросли в Российской Империи и среди людей, однако культура с языком всё равно долетела даже до болотных.

– Встать, – сказал я гоблинам, и когда те поднялись потребовал: – Отчёт.

Но не тут-то было.

Конфликт есть. И сам собой он не исчерпается; не могу даже представить, чтобы столь многочисленный болотный клан гоблинов принял новую власть вот так – просто, покорно, молчаливо. Эдак на мой трон кто угодно жопу кинуть может и сказать, что он тут теперь царь во дворца.

Из толпы ко мне двинулась делегация. Старая морщинистая гоблинша, молодая неморщинистая гоблинша с ярко-синими волосами и мускулистый хрен размером почти что с Розу. Старушка при ходьбе тряслась будто разъярённый чихуахуа и помогала себе клюкой. Остальные держались уверенно.

– Владыка, это вот совет клановый, – объяснился Додя и чуть отошёл.

И тут же я понял кое-что об изменениях, которые произошли со мной на троне. Каким-то альтернативным зрением, я увидел магические дары гоблинов. Прямо как раньше! Большой оказался магом-физиком второго уровня с побочным даром регенерации, – в перспективе просто убойное комбо, – а молодая гоблинша была ещё на первом уровне.

Но дар у неё весьма редкий – она стрелок. Скорее всего пока что сама не понимает, что одарена. Просто её стрелы раз за разом летят в цель и мистическим образом никогда не ломаются.

Ну а бабка – это просто бабка. Её суперспособность видна и так. Чтобы дожить до таких лет на болоте надо постараться.

– Это старейшина Загза, – начал представлять мне всех Додя. – Это вождь Жабослав, а это главная охотница Шампурелла.

Ага. Старушка у нас из того поколения гоблинов, которые ещё назывались традиционными именами. Юный вождь уже ощутил на себе влияние Империи, – пускай и несколько пародийно. А вот Шампурелла – это явно что погоняло. У неё же вон, – за спиной, – колчан торчит. С шампурами.

Ну да. Логично. С её даром хоть стрелами шмаляй, хоть шампурами, хоть хорошо заточенным карандашом – всё одно в яблочко попадёшь.

– Слышь, ты, – начал вождь. – Не знаю, человечка, как ты наделовал в голову говна этим двоим, но…

Но я его перебил:

– Молчать, – и встал с трона. – Я бросаю тебе вызов.

Вот как-то так. Вместо абсурдных разговоров и неловких объяснений перейдём сразу же к делу. Не спроста же вождём назначили самого здоровенного и мощного ублюдка, – значит, здесь царит культ силы.

– Давай-давай, – сказал я, бортанул вождя плечом и прошёл на ту кочку, где дымился потушенный костёр.

Встал. Обернулся, вытянул руку в сторону и призвал весло. Сперва среди гоблинов раздался дружный: «Ах», – а затем разрозненные голоса зашептали:

– Шаман.

М-м-м-м… так это у них называется? Ну ладно. Херово дело у гоблинов с одарёнными, раз каждый способный призвать личный артефакт сразу же получает какой-то уникальный статус. Ну ничего-ничего, качну ребят. Всему своё время.

У вождя, к слову, от появления весла тоже рожу перекосило. Но страх перед своими людьми… ну то есть гоблинами… короче! Нельзя ему страх демонстрировать. Держаться надо.

Поэтому переросток заорал:

– Топор! – и из толпы появились два гоблина стандартного размера с топором размера нестандартного.

Бедняги кое-как тащили на руках эту огромную хренотень, – один за древко, а другой за плоскость лезвия. И топор, понятное дело, был не совсем топор. Явно его не кузнецы под заказ делали. Как по мне то была лошадиная оглобля с куском заточенного железа на конце, – как будто бы Жабослав вымутил себе где-то лезвие от гильотины.

Взревев дурным голосом и тем самым распаляясь ещё больше, вождь похлопал себя по груди на манер гориллы, а затем взял оружие одной рукой, – физик же, – и шагнул вслед за мной на импровизированный ринг.

– Ты пожалеешь, человечка! Пожалеешь сильно-мощно, что припёрся на мою землю!

Ну да, ну да… поехали уже, что ли?

– Нападай уже, говорливый.

Сказано – сделано. Жабослав перехватил свой топор обеими руками за самый конец, хорошенько так размахнулся, ударил и:

– Ах! – выдохнула толпа, когда весло из чёрной материи блокировало удар.

Силён, зараза, но я всё равно сильнее. В моём личном даре тоже физики намешано, так что не удивил. И да, теперь настало время контратаки! Одним толчком я откинул топор, и пока Жабослав покачнулся под его тяжестью вдарил говнюку веслом по ногам.

Ожидаемо, что гоблин навернулся. И чуть было не убился, кстати; чуть было не уронил свою железяку себе же на голову.

– А-а-аааа! – взревел вождь, подскочил на ноги и повторил процедуру.

Размах, удар, блок, толчок. Только на сей раз я откинул его топор не вверх, а в сторону, так что за ним пришлось бежать. Ещё и шарахнул Жабослава веслом по спине для ускорения. И где-то тут по внутренним ощущениям поток божественной энергии как будто бы увеличился. Как будто бы кто-то из гоблинов уже впечатлился и уверовал.

– Ну-ка дай-ка, – попросил я у ближайшего зеленокожего факел, и тот послушно передал его мне.

– А-ааа-аааа!

Снова размах, снова удар. Только теперь вместо того, чтобы меряться силушкой и блокировать, я сразу же отвёл топор в сторону. Лезвие вошло в кочку целиком, а вождь получил веслом в ухо. К его чести, удар он выдержал, топор из земли вырвал, но выглядел теперь неважно: и взгляд блуждает, и дышится через силу…

– А-ааа-ааа, – и крик уже не такой грозный.

Короче, бобик сдох. Чтобы уйти из-под очередного удара, мне нужно было сделать всего лишь короткий шаг в сторону. Жабослав снова вогнал лезвие в землю и теперь ковырялся с ним, пытаясь достать оружие рывками.

Бить я его не стал. Отошёл на несколько шагов и вытянул перед собой факел. Чуть поигрался с углом отражения, – сделал так, чтобы моя тень падала на вождя, – и выдал спецэффектов на потеху публике. Руки моей тени зажили своей жизнью, легли на плечи Жабослава и потянули вниз. Помимо воли, вождь всё-таки встал передо мной на колени.

– Убей, – осознав всю хурму, попросил гоблин. – Убей меня, человечка.

Признаться, в планах у меня такого не было. Если правильно понимаю законы местной иерархии, то убив вождя сам становишься вождём. А я… как бы так сказать? Человек! И это только во-первых. Во-вторых, меня больше устроит скромное звание Владыки. «Вождь над вождями» или что-нибудь в том же духе. Ну и в-третьих, мне не нужна лишняя возня. Они ведь уже выбрали этого детину главным, они его слушаются, все социальные связи выстроены и лучше бы оно всё так и оставалось.

– Жабыч, – я подошёл к агонизирующему гоблину и шепнул на ухо. – Не против, если я буду тебя так называть? Ага, спасибо, я так и знал. Короче, Жабыч, слушай меня внимательно. Продолжишь брыкаться – умрёшь. Замыслишь месть – умрёшь. Сорвёшься на ком-нибудь из своих – умрёшь. Больно, глупо и бесцельно. А если пораскинешь мозгами и признаешь меня – будешь вождём в клане. В клане, который рано или поздно соберёт под свои знамёна всех окрестных…

Тут я запнулся.

– Забудь слово «окрестных», – сказал я. – ВСЕХ гоблинов.

Ведь смысл именно в этом. Мне нужно больше верующих! Мне нужно больше энергии! Больше алтарей, ништяков и способностей! Ведь прежде, чем взяться за людей, бог Харон должен достаточно окрепнуть.

Сильный? Да. Но пока что я ещё ой как уязвим.

– Без подвохов, Жабыч. Я вам не враг, только если вы мне не враги. Первый раз прощается, потому что я тебя понимаю, чесслово. Но дальше ни-ни. С тобой или без тебя, Жабыч, всё будет одно. Так что решай.