Текст книги "Краеугольников (СИ)"

Автор книги: Максим Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава № 11

Елена Николаевна Голякова достала сигарету, кавалер галантно поднес зажигалку. Они стояли у выхода из клуба, не торопясь никуда уходить. Тихонько о чем-то переговаривались, курили, смотрели на проезжающие мимо автомобили. Евгений, по-видимому, развлекал даму, как мог: на улице то и дело слышался ее непринужденный смех.

Я продолжал съемку, тем более, что здесь это оказалось не в пример сподручнее, чем в клубе. Хотя вокруг уже давно царила ночь, но фонари и подсветка зданий легко справлялись с темнотой, создавая вполне сносное освещение. Да и следить за парочкой, ввиду отсутствия толпы, стало гораздо легче. Прислонившись к стене, я незаметно наблюдал, не забывая фиксировать происходящее на видео.

Евгений затушил сигарету, раздался смущенный вздох. Мужчина что-то проговорил и кивнул в сторону отеля, весело подмигивающего вывеской. Они вновь о чем-то посовещались, женщина сопротивлялась скорее для проформы. Ее лицо вдруг сделалось серьезным, Голякова слегка нахмурилась и как-то воровато оглянулась, будто опасаясь увидеть за спиной мужа.

Не знаю, на что женщина рассчитывала с такой наивной предосторожностью. Заметить слежку она смогла бы, разве что, если бы я стоял в двух шагах. Да и то вряд ли поняла бы, кто я и что тут делаю. Так что, думаю, этот жест понадобился только для самоуспокоения, а не в практических целях.

Опять же, не сказать, чтобы я так здорово спрятался. Просто стоял в отдалении, в неприметном укромном месте. Не сразу и заметишь, если всерьез не всматриваться.

Оглядевшись и приняв, по своему разумению, все необходимые меры предосторожности, Елена Николаевна покорно кивнула. Мужчина, получив формальное согласие, тут же приобнял подругу, увлекая ее за собой.

Я проводил их перемещение камерой и размеренно двинулся следом, держась на приличном отдалении. Даже если Голякова оглянется еще раз, максимум, что увидит – одинокого бредущего по улице пешехода. А уж связать меня с наблюдением – точно не получится. Я даже специально сместился в тень, чтобы стать еще более незаметным. Не хотелось спугнуть жертву в самый последний ответственный момент.

Парочка перешла дорогу и быстро приблизилась ко входу в отель. На крыльце задерживаться не стали – сразу же нырнули внутрь, чтобы не отсвечивать лишний раз. Я старательно заснял их перемещения, а потом взял крупным планом вывеску отеля, чтобы можно было четко различить название, да и адрес – на всякий случай.

Подошел к дверям вплотную, все еще держа камеру наготове. Внутрь, конечно, заглядывать не стал – это точно было бы весьма подозрительно. Тщательно отснял табличку у входа; тяжелую, богато отделанную створку.

Вот и все. На этом видеосъемку точно можно заканчивать. Больше ничего интересного по плану случиться точно не должно. Вернее, интересного будет, конечно, очень много – но оно все внутри, в номере, наедине между романтической парочкой.

Так-с… Ну и какие у меня планы дальше? По идее, моя часть операции выполнена целиком и полностью. Видео я наснимал даже больше, чем необходимо, хватит на десять компроматов. Если выбирать отдельные кадры, то снимков будет более, чем предостаточно, с избытком.

А потому – камеру выключил и аккуратно убрал в карман куртки. Облегченно вздохнул и позволил себе несколько расслабиться. А потом как следует призадумался.

Что же делать дальше? Ловить такси и езжать восвояси домой? Пожалуй, тут оказалась моя недоработка: окончание операции мы с Евгением никак не оговаривали, не согласовали.

Сколько они пробудут в отеле? Никак не меньше нескольких часов. А может, и всю ночь до утра. Ждать их появления, вроде бы нет никакого смысла. Не нуждается сладкая парочка ни в охране, ни в присмотре.

Надо было предусмотреть какой-то знак что ли… Цветок в окне, как в лучших шпионских фильмах. Или анекдотах?

Одним словом, окончание операции никак и ничем не обусловлено. Как Евгений поймет, что нужно закругляться? Сам, конечно, сообразит – он-то поопытней меня будет. Но неплохо бы дать понять, что соблазнитель остался один, без прикрытия. Черт, да от кого я прикрывать-то собрался? Вот уж точно, комиксов перечитал.

А как он передаст снятые материалы? Через меня? Или сам подвезет в офис? Вопрос, конечно, насущный, но опять же – не слишком принципиальный. Так ли, этак ли – главное, чтобы карточка с видео оказалась у технарей. А уж они обработают все по высшему разряду.

В общем, как я ни крутил ситуацию в голове, выходило, что мне оставаться и ждать совсем не обязательно. Вернее, даже глупо. Потому что и ждать нечего, и никакой пользы от меня нет, скорее даже вред. Могут ведь счесть подозрительным криминальным элементом. И маячить перед входом в отель точно не стоит.

Повинуясь своей же безупречной логике, протопал дальше легким прогулочным шагом. Прошел метров пятьдесят, пока не оказался у небольшого перекрестка. Здесь от широкой улицы отделялась маленькая – даже не улочка, а не поймешь что: то ли придворовой проезд, идущий вдоль подъездов, то ли дублер проспекта с редкими отворотками.

Помедлил, все еще не в силах принять окончательного решения. В голове вдруг всплыло предостережение Андрея Андреевича. Не зря ведь он заострял внимание на том, что дело очень важное и нужно подойти к нему максимально ответственно. Вот и думай теперь: как это, ответственно? Ждать до утра что ли? Свечку стоять держать?

Прислушался к предчувствию и решил все же немного выждать. Немного – это до тех пор, пока не надоест в конец. Подожду, пока совесть уснет, тогда и сам отправлюсь на боковую.

Приняв решение, неторопливо развернулся, дефилируя вдоль дома. Добрался до одинокой скамеечки, оценил место: видно и выход из клуба, и, краем глаза – вход в отель. Присел с самого бока, нахохлился, как воробей. И приготовился наблюдать.

Прошло десять минут, двадцать. Время ползло неумолимо медленно. По внутреннему хронометру – миновала целая вечность; по часам – кое-как прошел час.

Поскольку сидел без особого движения, стал заметно подмерзать. Хоть и весна, а ночи холодные. Морозец нагло пробирался под куртку, давая еще один повод прекратить все эти игры в шпионов.

Народу на улице становилось все меньше. Посетители клуба постепенно разбредались по домам. Большинство уезжали на такси, находились и любители пеших ночных прогулок. Заметил и одну парочку, резво переметнувшуюся все к тому же отелю – провести ночь без обязательств. Вот ведь, симбиоз: наверное, клуб делает гостинице знатную долю выручки.

Наконец, я почуял, как глас разума уверенно заглушает попискивания замерзающей совести. Еще раз все взвесил и решил – ждать больше нечего и незачем. Никому ведь не будет лучше, если я заработаю воспаление легких? Так что… посижу еще минут пять – и сматываюсь!

По иронии судьбы, именно пяти минут и не достало, чтобы уйти спокойно.

Двери клуба распахнулись, выпуская на улицу очередную подвыпившую компанию. Шестеро молодых парней, громко горланя и разговаривая, весело двинулись по улице. Я провожал их сонным взглядом: ничего необычного, просто еще одна дружеская попойка.

Только вот эта команда мимо не прошла. Не знаю, сразу они меня заметили или только в процессе движения. Но как-то незаметно повернули в мою сторону.

А вот я, надо признать, в очередной раз сплоховал. Виной ли тому долгое бесплодное ожидание, или общая усталость. Одним словом, внимание притупилось, чувство самосохранения дало сбой. Ощущение чего-то неладного пришло, только когда что-то предпринимать стало уже поздно.

– Привет, чепушило! – возглас рявкнул над самым ухом, заставив меня нелепо подскочить.

Вспрыгнул на ноги, судорожно оглядываясь. Компания оказалась вся тут, в полном сборе. Стояли грамотно, полукругом, отрезая возможные пути бегства. Сразу стало понятно – не вырваться. Тут уж либо съехать на базаре, либо…

Мой подскок с лавки они восприняли с одобрительными смешками. Глядели оценивающе, с пьяной ленцой, даже можно сказать – жадно. Глазами истосковавшихся до крови волчат.

Самое обидное, что, судя по лицам – совсем молодые. Пожалуй, едва-едва стукнуло восемнадцать, а то и еще меньше. Зато ростом и шириной выдались знатно. Возможно, спортсмены; завсегдатаи какого-нибудь зала. Тот самый счастливый возраст, когда занятия в «качалке» можно без проблем совмещать с алкоголем и вечеринками до глубокой ночи.

– Ну чо? – слегка покровительственно поинтересовался обладатель пудовых кулаков и прически «ежика», – Помнишь, плечом меня задел, а? Теперь-то че не такой смелый?

Его товарищи одобрительно хохотнули, будто радуясь удачной шутке. Покопавшись в памяти, я моментально сделал вывод, что вижу всю компанию впервые. Если кого-то и задел, то только случайно. Впрочем, сейчас это не играет никакой роли. Ведь удар плечом – лишь повод. Да и весь разговор – не более, чем прелюдия к драке. Нелепая попытка оправдать последующее насилие.

Сделав шаг назад, уперся в стенку. Судорожно соображая, сжал кулаки. Бежать некуда, отступать дальше – тоже. Что остается? Принять неравный бой? Попробовать прорваться?

Ну почему это вновь случилось именно со мной? Как же хваленые правила безопасности? Неужто я притягиваю неприятности, сам нарываюсь? Вроде бы нет… Прокрутив события вечера назад, не могу припомнить ни одной серьезной оплошности. Ну, кроме, разве что самого посещения клуба. Но это работа, от нее не отвертеться.

– Чо, парень, язык проглотил? – угрожающе рыкнул второй мордоворот, становясь вровень с первым, – Ты там чо, в штаны наложил?

Он демонстративно принюхался, а вся компания заржала в полный голос.

Очень в эту секунду захотелось сказать нечто лихое и едкое, чтобы разом утереть всем нос. Такое-этакое – резкое, хлесткое, жесткое – чтобы все разом заткнулись. Чтобы стая уличных гопстоперов понурила головы и пошла бы отсюда восвояси.

Только вот в голове ни одной умной мысли вообще не возникло. А язык, как назло, словно прилип к гортани. Да и в горле пересохло так, что любое слово вышло бы лишь бесполезным хрипом.

Короче говоря, стало страшно. Потому что я понял – будут бить. И чем сильнее станешь сопротивляться, тем серьезнее придет расправа. Можно, конечно, смириться; покорно принять с десяток-другой обидных плюх, да и отделаться разбитым лицом и попранной честью… Только потом в зеркало стыдно смотреть.

Значит, драться? Один против шестерых – про честный поединок говорить не приходится. Даже если успею задеть одного или двух, остальные затопчут. Возможно, какой-нибудь мастер спорта по условному кикбоксингу раскидал бы всех… а может и нет. Все-таки драка на ринге, пусть по жестким, но правилам, и драка на улице, где единственное правило – выжить, это две большие разницы.

И навыки карате, тоже, кстати, вряд ли сильно помогут. Здесь не зал, не татами. Нет, ну если бы, конечно, хулиганы нападали строго по очереди, джентельменски ожидая, пока я отражу предыдущую атаку… тогда бы шансы были. Но что, если они бросятся всем скопом? А ведь именно так, скорее всего и будет.

Тренер всегда учил, что карате – искусство одного удара. В идеале поединок должен им начинаться, им же и заканчиваться. Один удар, разящий противника наповал. И, в общем-то, так оно и есть. Нужно только наработать этот удар, сделать его неотразимым. Ну и суметь нанести, конечно. Это тоже не так-то просто.

Интересно, что бы тренер сделал сейчас, в подобной ситуации? Хотя я почему-то уверен, что он вообще никогда бы не попал в такую засаду. Ну а если… Да по-любому бы всех раскидал! Бум, бум, бум – трое лежат. Оставшиеся, может, и вовсе не полезут. Ну а коль сунутся – им же хуже.

Или просто гаркнул на ребят – нечто грозное и громкое – они сами бы расступились. Сила она всегда видна, и заставляет себя уважать. Если, конечно, у противника есть в наличии хоть какие-то зачатки разума.

Жаль только, что я не тренер. Не достиг нужных вершин мастерства. Вот, кстати, и тренировку прошлую пропустил – был занят на работе. А зря, зря… вот оно как сейчас аукнется.

И в очередной раз отругал себя за то, что брожу по пустынным улицам без оружия. Впрочем, на этот раз у меня рациональное оправдание: в ночной клуб не пустили бы. Там на входе обыскивают довольно профессионально, хоть и не слишком тщательно. Но вот сейчас…

Сейчас родной кастет пришелся бы как нельзя кстати!

Люди, зачастую, преувеличивают убойную силу этого оружия. Но иногда и наоборот – преуменьшают. Правда, как обычно, где-то посередине. Достаточно попробовать ударить по кирпичной стене голым кулаком, а потом – кастетом. Сравнить результат и ощущения в руке. И сделать выводы.

Но чего нет, того нет. Да что там – кастет. Сейчас мне помог бы даже банальный газовый баллончик. Одного-двоих отвлечь, остальных смешать, растолкать – и ходу, ходу!

Но я пуст. Гол, как сокол. Остается рассчитывать только на силу кулаков и эфемерную удачу.

– …похоже, он нас не уважает! – юный балбес с круглым красным лицом пришел, наконец, к закономерному выводу.

– Точно! – гыгыкнул ближайший мордоворот, потирая сжатый кулак, – Ну ничего, ща, исправим!

Он шагнул ближе, поворачивая тело для богатырского замаха. Его напарник страховал с другого бока. Да и вся компания подтянулась, жадно наблюдая за началом драки.

Напружинив ноги, я приготовился к прыжку.

– Стоять! – резкий окрик больно резанул по ушам.

Я вздрогнул, настолько неприятным оказался голос. Да и тон, которым это было сказано, не сулил ничего хорошего. Было в нем нечто… устрашающее. И это при том, что голос совсем не ставил своей целью запугать – получалось как бы походя, само собой. Просто тембр сразу давал понять, что непослушание будет приравнено к сопротивлению, а оно жестко пресечено и наказано.

Если во мне и имелся хоть какой-то боевой напор, то он моментально иссяк. Компания хулиганов тоже притихла. Все разом остановились, невольно опустив руки. Головы, как по команде, повернулись в сторону нежданного гостя.

Василий стоял, широко расставив ноги и грозно набычившись. И без того широкие плечи под покровом плаща создали иллюзию настоящей горы. Толстая короткая шея почти не видна из-под воротника. Зато отлично просматривается стриженная круглая голова с перекошенным лицом. Руки в карманах, злобный взгляд, не сулящий ничего хорошего, блуждает в поисках жертвы. Натуральная бандитская внешность заставляет невольно поежиться. Хищная ухмылка как бы говорит: сейчас я буду причинять боль…

– Ты кто… – начал было парень, но договорить не успел.

Презрительно сплюнув, детектив обратился к шпане с короткой оглушительной речью. Ни одного цензурного слова! Зато по напору и влиянию на умы с ней вряд ли что-то сравнится. Выражаясь крайне некультурно, с помощью грязных маргинальных эпитетов, мужчина в непреклонной манере предложил товарищам хулиганам как можно быстрее удалиться восвояси, пока они еще в состоянии держаться на ногах.

Не зря говорят, что все гениальное – просто. Вот они – те слова, что я безуспешно искал. Вот та интонация, та подача, что несет гораздо больше смысла, чем сама речь. И главное: нужно пересилить себя, опуститься до уровня собеседника. Говорить с ним на одном языке – только тогда есть шанс быть понятым.

– Ты чо… – опешил громила.

–;*%*#@&, я сказал! – рявкнул Василий, резко вытаскивая руки из карманов.

В левой ладони оказался зажат тот самый кастет, об отсутствии которого я так сокрушался. Зато в правой…

Я отнюдь не знаток огнестрельного оружия, но отличить его способен. Не понятно только: откуда у Василия ствол? Насколько я знаю, разрешения на ношение у нас ни у кого нет, да и быть не может. Мы же не правоохранительные органы.

И тут как-то разом все отступили на шаг. Раздались удивленно-недоуменные возгласы разной степени испуганности. Ребята явно не ожидали такого развития событий.

Не теряя инициативы, Василий быстро сместился вперед. Рука влетела вверх, дуло уставилось в небо. Прежде чем кто-то хоть пикнул, оглушительно прогремел выстрел. А мгновение спустя пистолет уже смотрел в лицо ближайшему хулигану.

Тут страшно стало даже мне. Я вдруг уверился в том, что, случись такая необходимость, детектив перестреляет эту шпану, не моргнув глазом. Конечно, мне это только на руку, но проблем потом не оберешься…

– Э-э! Тихо-тихо! – «вожак» мордоворотов разом пошел на попятный, – Мы уходим…

– Сваливаем, Жорж! – поддержал его высокий шкет, пятясь назад, будто рак, – На такое мы не подписывались!

Озверело рыкнув, Василий резко шагнул вперед, слегка притопнув ступней. Это оказалось последней каплей – доморощенная банда рванула восвояси, только пятки засверкали. Детектив провожал их суровым взглядом, пока последний из шпаны не скрылся за поворотом.

Тогда мужчина спокойно распихал оружие по карманам и медленно обернулся ко мне.

– Ты как тут, стажер? Развлекаешься?

Глава № 12

– Не пойми меня неправильно, я очень благодарен за помощь, – я мямлил, будто первоклассник на экзамене, – Ты меня спас… наверное. Но какого черта ты тут забыл? Только не говори, что случайно проходил мимо!

– Стреляли… – философски усмехнувшись, хмыкнул Василий.

Какое-то время я судорожно соображал, лишь потом смекнув, что это отсылка к советскому фильму. Потер лицо, стараясь успокоиться – сердце до сих пор колотилось, как бешеное.

Василий стоял рядом, как ни в чем не бывало. По его виду вообще невозможно было сказать, что произошло нечто нештатное. Что вообще хоть что-то произошло. На бандитской физиономии детектива застыла довольная гримаса самоуверенного спокойствия.

Он сунул руку в карман плаща, достал пакет ирисок. Одну тут же закинул в рот – начисто выбритый подбородок начал размеренные поступательные движения. Следующую конфету мужчина протянул мне.

– Держи, от нервов помогает, – негромко проговорил детектив.

– По тебе не скажешь, что ты нервничаешь, – раздраженно выдохнул я, освобождая ириску от фантика.

– Не, я курить бросаю.

И опять не поймешь – то ли шутит, то ли сказал серьезно. Лицо абсолютно не изменилось. Только разве что глаза еще больше прищурились.

– Так что…

– Батя велел присмотреть за тобой, – перебил Василий, демонстративно похлопав себя по карману.

– Зачем? – опешил я.

– Да кто ж его знает? – парировал коллега, – Как видишь, оказался прав. Это ж Батя… Он такого повидал, что нам с тобой и не снилось. Старая школа.

– В смысле? Что еще за старая школа?

Василий насмешливо осмотрел меня с ног до головы, сокрушенно качнув головой.

– Ну… ты явно не из старой школы.

– Почему это?

– Да хотя бы потому, что задаешь много идиотских вопросов.

Я тут же прикрыл рот, хотя на языке прямо-таки вертелись десятки невысказанных мыслей. Мужчина еще раз покачал головой, в его взгляде появилась нотка сочувствия.

– Не переживай, я тоже не из старой школы, – мягко сказал он, – Это… хм… люди совсем другие. Со стержнем что ли. С иным менталитетом, если угодно.

Пришлось кивнуть, хотя я ничего и не понял. Но не выставлять же себя дураком. Разглагольствовать про «старую школу» и другие философские материи можно и в более подходящее время. А сейчас есть вопросы поважнее.

– Так ты что, все время за мной наблюдал?

– Угу, – он сказал это так обыденно, будто речь шла о присмотре за трехлетним ребеночком.

А мне осталось только чертыхнуться сквозь зубы. Потому что, возомнив себя чуть ли не образцовым шпионом, умудрился не заметить банальный присмотр. А если бы следил не коллега? А какой-нибудь маньяк?

– Классическая ошибка новичка, – безмятежно пояснил Василий, – Ты так сосредоточился на объекте, что смотреть по сторонам совсем позабыл. В какой-то момент я сидел за столиком прямо у тебя за спиной. Мог рукой по плечу похлопать, – детектив показал ладонь, имитируя прикосновение, – Но ты не расстраивайся, все так прокалываются поначалу. Прими к сведению, сделай выводы, намотай на ус. И постарайся в будущем быть повнимательнее.

Вот теперь мне точно осталось только сгорать от стыда, да досадливо вздыхать. Вот что бывает, когда безосновательно переоцениваешь собственные возможности. Мало того, что не заметил очевидной слежки, так еще и совершенно идиотским образом попал в переделку. Так что Василию пришлось вмешаться, чтобы выручить непутевого напарника.

И ведь простая по своей сути идея – если ты за кем-то следишь, значит кто-то другой, вполне возможно, будет следить за тобой. Но почему-то пришла это мысль только теперь, когда толку от нее совсем чуть. Прямо хоть напоминание в телефоне делай…

– А что это за черти были? – Василий задумчиво кивнул в сторону опустевшей улицы, – Чего не поделили? Сцепился что ли где-то?

Пожав плечами, я еще раз промотал в голове события сегодняшнего вечера. Ни в одной из сцен, хранящихся в памяти, не смог распознать лица хулиганов. По всему выходит, что если я их раньше и видел, то совершенно мимолетно, не придав этому никакого значения.

– Ты знаешь, нет. Такое ощущение, что вообще их первый раз вижу.

Детектив нахмурился, глядя туда, где скрылась давешняя компания.

– Бывает, – с каким-то сомнением проговорил он.

Недоверие Василия передалось и мне. Я тоже пялился на пустую улицу, стараясь осознать: что же это было? Неужели я настолько невезуч, что просто притягиваю неприятности?

– Погоди, – буркнул вдруг мужчина, – А этот, долговязый… Что он такое вякнул?

– Э-э-э…

– Что-то вроде «мы на такое не подписывались»?

Я встретился взглядом с Василием. Закостеневшие мозги со стоном заворочались, взявшись переваривать новую информацию.

Что значит «не подписывались»? Их что, кто-то подписал? Надоумил напасть именно на меня?

Впрочем, кому я нужен? Не много ли чести? Гораздо проще все объяснить обычным стечением обстоятельств и неисповедимыми путями молодежной шпаны.

– Знаешь, – выдавил Василий с крайне кислой физиономией, – Если бы кто-то захотел нас спровадить… Это вышел бы отличный отвлекающий маневр.

Мы почти синхронно обернулись в сторону отеля, вход куда с текущей позиции практически не просматривался. Помрачнев, будто туча перед грозой, Василий быстрым шагом направился к вывеске. Я семенил следом, стараясь собрать воедино разбегающиеся мысли.

Далеко мы не ушли – успели сделать едва ли с десяток шагов. Ночную тишь вдруг прорезали приглушенные хлопки. «Бум! Бум!» – словно кто-то со всей мочи долбит в здоровенный барабан. А потом, через секундную паузу, еще раз: «Бум!»

Признаться, я не сразу понял, что это за звук. Накатило какое-то отупение. Да и опыта в подобных делах не то чтобы много. Зато Василий среагировал мгновенно. Злобно чертыхнувшись, мужчина с места сорвался в бег. Мне ничего не оставалось, кроме как припустить следом.

Уже у самого входа в отель звук настиг с новой силой. «Бум!» – здесь грохот слышался гораздо явственнее, – «Бум!».

Только теперь до меня дошло, что звук весьма напоминает приглушенный грохот выстрелов. А доносятся они из-за дверей отеля. А в отеле Евгений и Голякова. А значит…

Додумать не успел. Впрочем, выводы напрашивались вполне очевидные. Если на Елену Николаевну ведет охоту маньяк… Возможно, только мое присутствие сдерживало его весь вечер от активных действий. Ему даже пришлось нанять парней, чтобы те переломали мне кости. А сам, получается, добрался до женщины…

Василий распахнул дверь с такой силой, что та чуть с петель не слетела. Мы ворвались внутрь тесного холла, где с трудом умещалась стойка ресепшена и журнальный стол с двумя креслами.

На нас со страхом глянула обильно намалеванная тетка внушительных габаритов, застывшая у прохода в фойе. Крашенные волосы, длиннющие ресницы, яркие полные губы – весь набор женских украшательств. Да и одета дамочка, несмотря на габариты, была весьма откровенно. Я бы сказал – с претензией на сексуальность. Тесная кофта едва скрывала громадный бюст, а из-под короткой юбочки напоказ вылезали громадные ляжки.

Увидев нас с Василием, она открыла рот, собираясь что-то сказать. Может быть даже – закричать. Но мужчина не дал такого шанса.

– Прочь! – рявкнул детектив с такой силой, что рот дамочки буквально захлопнулся, не успев издать ни звука, – И вызови полицию!

С грациозностью громадной мышки она юркнула под конторку. Более чем внушительные габариты барышни едва сумели укрыться за хлипкой стойкой. В ладонях, увенчанных длинными разноцветными ногтями, мелькнул телефон. Открылась дверь – спустя мгновение женщина уже исчезла в недрах подсобки.

Я одним прыжком преодолел фойе, в растерянности застыв перед развилкой. Одна дверь вела в длинный коридор по первому этажу; рядом красовалась пологая лестница наверх. Взгляд пробежался по ступеням, дверям, проходам – ничего необычного.

Не успел заметить, как Василий оказался у ресепшена. Мужчине хватило секундного взгляда в журнал, чтобы отыскать нужную информацию. Одним плавным движением он перенес тело через стойку, ледяной взгляд стрельнул по пролету лестницы.

– Двести пятый! – рявкнул детектив, разом оказавшись рядом со мной.

Я рванул первым, совершенно не задумываясь, что буду делать, когда достигну цели. В голове воцарилась пустота. Слабоумие и отвага, приправленная тревогой за подопечных – наилучший коктейль для того, чтобы кинуться с голыми руками на вооруженного противника. То, что мы слышали приглушенные выстрелы – сомнений нет никаких. Но что я буду делать, когда доберусь до нужного номера – таких мыслей почему-то не возникало. Казалось бы, совсем недавняя история с хулиганьем должна бы чему-то научить, но нет…

Не успел преодолеть и пары ступеней, когда на встречу по лестнице с громким стуком скатилось нечто черное. Показалось, что в меня просто бросили камнем. А в следующий миг на плечо упала рука Василия, крепкие пальцы ухватили за куртку стальными тисками.

– Ложись! – заорал он что есть силы.

Неодолимая сила рванула назад, так что я разом потерял равновесие. Запнувшись о собственные ноги, полетел сквозь холл, настоящей рыбкой ныряя за кресло. Василий швырнул меня с такой же легкостью, как огромный волкодав раскидывает несмышленых щенят.

Рухнул за кресло, больно ударившись коленом; голова едва не пропахала лбом по полу. Яркой вспышкой возникла мысль: «Зачем?!». Дальнейшие события послужили достойным ответом.

Рвануло так, что на несколько секунд я оглох. Дождь стальных осколков обрушился на злополучный холл, за мгновение превращая его в поле боя. Тяжелое кресло приняло на себя весь урон, предназначавшийся мне. Буквально волосами почувствовал, как нечто смертоносное проносится в считанных сантиметрах сверху. А потом на затылок обрушился тяжелый удар.

Не знаю, сколько провалялся без сознания. Должно быть, не больше нескольких секунд. Пришел в себя как-то резко, разом, будто кто-то щелкнул выключателем. Со стоном потрогал голову – на затылке ощутимо бугрилась наливающаяся кровью шишка. Рядом валялся внушительный деревянный чурбак – обломок от перил. Он-то, по-видимому и саданул по кумполу.

На ноги вскочил почти сразу, хотя, возможно, и не стоило так торопиться. Кровь резко бросилась в голову, мир слегка качнулся, прежде чем зрение сфокусировалось. Только теперь обратил внимание на противнейший тремор, появившийся в конечностях. Ноги еще худо-бедно держали, а вот руки трясло так, что пальцы ходуном ходили.

Теперь фойе действительно напоминало поле только что окончившегося сражения – такая тут царила разруха. Откуда-то из-за изрешеченной двери подсобки доносились истеричные женские повизгивания. В воздухе стоял неприятный горелый запах, вперемежку с целым облаком пыли. Где-то неприятным рефреном завывала сирена: то ли сработала пожарная сигнализация, то ли приближались машины экстренных служб.

Василий высился у лестницы. Где он сам укрылся от взрыва – ума не приложу. Однако, на мужчине не нашлось и царапины. Озабоченный тревожный взгляд пробежался по мне, удостоверившись – жив, здоров – и вновь уперся на верхние пролеты подъема.

Только сейчас до меня неожиданно дошло, что детектив, по сути, опять спас мне жизнь. Если тогда, с парнями, не столь очевидно… то здесь – практически стопроцентно. Если бы не Василий, я сейчас валялся где-нибудь в уголке, со смертельными стонами стараясь собрать собственные кишки из разорванного желудка.

Рыкнув по-звериному, Василий резко бросился вверх. В три прыжка преодолев внушительную лестницу, он скрылся в коридоре второго этажа.

Я бросился следом, справедливо решив, что если уж ему удалось, то и мне подавно ничего не угрожает. Правда, мой бег оказался не столь грациозным: ноги подвели. Едва не споткнулся на самой первой ступени, дальше пришлось скакать почти на четвереньках.

Второй этаж встретил развилкой: коридор уходил направо и налево. Не успел задуматься, как из одной отворотки выскочил Василий. С совершенно озверелой физиономией, не издав ни звука, он тут же скрылся в противоположном проходе. Выбор стал очевидным: я рванул за ним, стараясь не упускать спину более опытного товарища из вида.

Мужчина несся по коридору, на мгновение примыкая к дверным проемам. Я не сразу понял, что он высматривает нужный номер. Одна из створок приоткрылась, оттуда высунулась испуганная растрепанная женская рожица.

– Тихо сиди! – на ходу рявкнул Василий таким тоном, что мне самому захотелось усесться.

Приоткрывшаяся дверь захлопнулась моментально. Детектив промчался вдоль нее, мимоходом засадив по створке кулаком, так что та тревожно загудела. Думаю, теперь из этого номера еще очень долго никто не высунется.

Не добежав до конца коридора считанные метры, Василий издал торжествующий рык: на двери красовался номер двести пять.

Он с ходу ударил ногой, снося дверь с петель вместе с худосочным замком. Тигром ввалился внутрь, моментально кинувшись обыскивать помещение. Я прыгнул следом, но тут же остановился, едва удерживая себя на грани паники.

Первое тело лежало почти у входа. Это был Евгений: полуголый, в одних штанах. Почему-то сразу бросился в лицо небольшой животик на выкате, волосатая грудь, яркий шрам от вырезанного аппендикса… В районе сердца на грудной клетке расплылись красными пятнами безобразные раны. Крови натекла целая лужа; такое ощущение, что вытекла вся, сколько было.

Ноги мертвеца нелепо подогнулись, одна рука лежала поверх тела. Остекленелый взор уставился куда-то в сторону. В том, что мужчина мертв, сомнений не возникало с первого взгляда.

Похоже, когда в номер вломился убийца, Евгений пытался защититься. И не будь нападавший вооружен, вполне возможно, что-то бы и вышло…

Не в силах сдвинуться с места, я медленно поднял взгляд. Второе тело лежало на кровати, раскинув руки и ноги «звездой».

Голякова была полностью обнажена, без нижнего белья. Голова повернута в сторону двери, на бледном лице застыла гримаса ужаса: глаза полуприкрыты, рот перекошен, губы разбиты в кровь.

Ее избивали? Одного взгляда на тело оказалось достаточно, чтобы сделать гораздо более страшные выводы.