Текст книги "Они брали Рейхстаг"

Автор книги: Максим Сбойчаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава одиннадцатая
На перекличке дружбы

1

Только после Парада Победы и решений Сессии Верховного Совета, когда началась демобилизация, солдаты по-настоящему почувствовали, что война кончилась, и всерьез заговорили о другой, невоенной жизни. Вопрос, чем заменить автомат и пушку, стал неотложным.

Повсюду шли пока еще непривычные политинформации о задачах мирного времени. Парторг Правоторов свои политбеседы в шутку называл прощальными. Он пересказал ребятам роман Ремарка «Возвращение». Опустошенными немецкие солдаты возвращались домой после четырехлетней империалистической войны, лишними они оказались в стране.

– Совсем другое у нас. Мы спасли Родину и всю Европу от фашистской чумы. Дома нас ждут грандиозные дела. Партия зовет народ быстрее восстановить хозяйство, разрушенное войной.

Он вызывал людей на разговор, помогал каждому определить свое место в трудовом строю.

Выбор был так велик, что разбегались глаза, Родная страна заждалась своих сынов.

– Ходил я в разведку, а все мечтал о своем заводе, – говорил лейтенант Сорокин. – Скажу откровенно: соскучился по токарному станку.

Сохранивший любовь к своей шахтерской профессии, Павел Брюховецкий уговаривал Ивана Лысенко ехать с ним в Донбасс «рубать уголек», позарез нужный стране…

Не легко было колхознику Лысенко так круто повернуть свою жизнь, сменить поле на шахту. Посоветовался с женой, прежде чем отправиться в город Юнком.

В результате горячих обсуждений определили, чем станут заниматься и другие разведчики. О себе Правоторов промолчал. Уже давно, с тех пор как получил известие о гибели брата Алексея, решил продолжить его дело. Но знал, что журналистика нелегкий труд и главное – нужно иметь способности. На фронте он пробовал писать в газеты – выходило. Как-то оно пойдет на гражданке, сейчас сказать трудно…

У иных жизнь устраивалась самым неожиданным образом. Так случилось у Гусева.

Фронтовой друг пригласил в гости в подмосковный город Электросталь. Был поздний вечер, когда Кузьма сошел с поезда. Над городом сияли огни. «Красотища! Как полярное сияние», – восхищался он, любуясь световыми переливами. Волны света взлетали внизу – их излучали заводские печи, в которых электричество плавило сталь.

Может, в ту минуту и решил он остаться здесь навсегда. В ярких отблесках плавок померкла его мечта о мичуринских опытах. Пришло к нему и личное счастье. Отыскал он медсестру Катю Остапенкову, они поженились.

Однажды к нему нагрянул желанный гость – Берест. Всю ночь проговорили друзья. Оказывается, Алексей поехал из Берлина в Харьков проведать сестер и в дороге заболел тифом. Сняли его с поезда в Ростове. Врачи приложили много усилий, чтобы спасти лейтенанта. Особенно старалась медсестра Люда, дни и ночи проводила у его койки. Они полюбили друг друга, и Людмила Федоровна стала его женой.

Алексей поступил на «Ростсельмаш». Не один год был на тяжелой работе пескоструйщика. Затем возглавил ремонтную бригаду, которая завоевала звание коммунистической.

Герой Советского Союза Степан Неустроев продолжал службу в армии.

Командирская учеба, тактические занятия в поле, стрельбы на полигоне, проверка караульной службы на объектах – много дел у заместителя командира полка! Он не только обучал, но и воспитывал подчиненных. Их глубоко трогали его рассказы о годах войны, о мужестве и отваге солдат и офицеров. Нередко речь заходила об уличных боях в Берлине, особенно о штурме рейхстага – последней цитадели фашизма.

В очередной отпуск поехал в Москву, побывал у генерала Переверткина. А от него махнул в Электросталь, узнав, что там работает Гусев.

Встретились, как родные.

– Володя твой чуть постарше моей Тани, а сын мой Юра уже учится в школе, – говорил Неустроев, знакомясь с семьей Гусева.

Приезд Неустроева оказался кстати. Не так давно Гусев послал письмо в Центральный Комитет партии слишком много неверного содержалось в статьях и книгах о штурме рейхстага.

– Внес предложение – собрать в Москве бывших участников.

– Одобряю, Кузьма Владимирович,

2

И вот в 1961 году Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС пригласил к себе участников штурма рейхстага.

В просторном вестибюле с мраморными колоннами радостные возгласы, крепкие объятия, поцелуи. Когда волнения несколько улеглись, экономист из Алма-Аты Герой Советского Союза Сьянов вышел на середину, развел руки, словно собираясь обнять боевых друзей, и печально-торжественно произнес строки Есенина:

 
Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет…
 

И смолкли на минуту друзья, вспомнив и тех, кто пал в бою, и кого смерть унесла уже в мирные дни. Совсем недавно погиб бывший командир 79 ск генерал-полковник С. Н. Переверткин.

Два дня длилось обсуждение. Участники совещания делились своими воспоминаниями о том, что видели и пережили в день штурма, восстанавливали картины боя, критиковали ошибки, допущенные в отдельных статьях и книгах.

Горькую обиду высказали бывшие артиллеристы, добровольно ходившие на штурм: нигде о них не сказано ни слова. Входивший в эту группу Александр Лисименко, ныне заведующий промотделом Клинцовского горкома партии, Брянской области, сообщив о том, что недавно при аварии погиб колхозный тракторист Гизий Загитов, предложил найти и поместить в музее его партбилет, пробитый пулей в рейхстаге. Бывший член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант в отставке К. Ф. Телегин поддержал артиллеристов.

Выступающие критиковали тех, кому изменила память, и не стеснялись поправлять друг друга. Понимали: для готовящегося к печати пятого тома «Истории Великой Отечественной войны» надо дать правдивый материал. Дважды брал слово Герой Советского Союза генерал-полковник Шатилов.

От бывшего командования 3-й ударной армии выступили генерал-полковник в отставке Кузнецов и генерал-лейтенант Лисицын.

От иных выступлений многим присутствующим становилось жарко. Недаром полковник запаса Плеходанов шутил:

– Это наш второй штурм рейхстага. Только в стенах научного института.

После рабочего дня диспуты продолжались в гостинице до поздней ночи, перемежаясь воспоминаниями пережитого и рассказами о сегодняшней жизни. Лейтенант запаса Щербина, слесарь Костромского машиностроительного завода, вспомнил, как во время штурма Кунерсдорфа Гусев умудрился поймать перепуганного зайца, из которого после боя они с Пятницким сумели сделать отличное жаркое.

Гусев рассказал, что он получил письмо из села Богадинское, Тюменской области, от Василия Ивановича Ярунова. Вскоре после войны односельчане избрали его, секретаря сельсовета, своим депутатом. «Попросили меня однажды выступить в колхозном клубе, – писал он Гусеву. – В зале большинство женщин. Много молодых, а на лицах паутинки морщин, волосы серебрятся, в глазах печаль. Долго глядел я на них молча, не в силах говорить. Наверно, только теперь по-настоящему почувствовал, какой подвиг совершили наши женщины, которые кормили нас, одевали, ковали оружие и хоронили в сердцах скорбь, когда получали извещения о гибели мужа, отца или брата. Наконец заговорил… И знаешь, Кузьма, о чем? О женщинах, о том, что они вместе с нами шли на штурм рейхстага. Председатель сельского Совета потом сказал мне: «Трогательно говорил, Василий Иванович, однако День Победы у нас с тобой получился не того… Похож на 8 Марта», Я же нисколько не огорчился. Мне было приятно видеть повеселевших женщин. Значит, почувствовали себя участницами битвы, на сердце у них полегчало. А этого мне и хотелось».

Почти сразу же после войны вышел в отставку Герой Советского Союза полковник Федор Матвеевич Зинченко; живет на Украине в городе Золотоноша. Полковник запаса Алексей Дмитриевич Плеходанов вернулся в Брест, откуда начинал свой боевой путь.

Герой Советского Союза Василий Иннокентьевич Давывод отправился на Север, в лесопромышленность.

Немалую пользу принесло это совещание.

В 1963 году вышел пятый том «Истории Великой Отечественной войны». Хоть всего и несколько страниц посвящено в нем штурму рейхстага, но в них картина боя отражена объективно. Правда, освещаются главным образом события, начавшиеся с 18 часов 30 апреля. Отмечен исторический момент поднятия Знамени Победы: «В ночь на 1 мая по приказанию командира 756-го полка полковника Ф. М. Зинченко были приняты меры по водружению на здании рейхстага знамени, врученного полку Военным советом 3-й ударной армии……Ранним утром 1 мая… уже развевалось Знамя Победы… Его водрузили разведчики сержанты М. А. Егоров и М. В. Кантария».

Как видим, ничего не сказано о дневном прорыве подразделений 674-го полка. Объясняется это тем, что в то время еще не были обнаружены архивные документы. Неизвестными оставались и адреса бывших воинов этого полка. По этой причине и фотография разведчиков Сорокина «Салют в честь Победы» помещена в томе без указания фамилий.

Надо было видеть огорчение редактора тома И. С. Рощина, когда после выхода тома выяснилось, что в Москве проживает бывший командир роты Герой Советского Союза П. А. Греченков, не упомянутый в книге.

А года полтора спустя в ИМЛ пришел московский инженер Николай Николаевич Правоторов, поведавший о судьбе своего брата Виктора, бывшего парторга взвода разведки.

Вернувшись с войны в Макеевку, Виктор попробовал работать корреспондентом городского радиовещания. Получилось. Журналистика отвечала его пылкому, прямому характеру, увлекала.

К годовщине штурма рейхстага редакция газеты «Макеевский рабочий» заказала ему статью. Виктор написал краткие, но довольно эмоциональные 'воспоминания о штурме, о том, как их группа разведчиков пробиралась через площадь. В них были и такие строки:

«Никогда не забыть дни конца апреля и начала мая 1945 года. Мне в числе других выпало счастье быть участником этих исторических боев, штурмовать германскую столицу, немецкий рейхстаг и водружать на нем Знамя нашей Победы.

Берлин… Ненавистный, проклятый миром город! Мы думали о нем еще в начале войны, когда грудью отстаивали Ленинград и Москву, когда мерзли в топких калининских болотах. Никогда не покидала нас мысль об этом городе, откуда, словно спрут, протягивал черные лапы германский фашизм. И мы говорили себе: «Мы будем в Берлине. Будем во что бы то ни стало!»

И вот Берлин перед нами… За четыре года войны я не видел у бойцов такого энтузиазма, как в эти последние дни войны. И хотя победа была близка, а вместе с ней близко счастье мирной жизни, каждый шел на смерть без страха и колебаний.

…В рейхстаг пробивались все новые и новые отряды наших бойцов. Поздно ночью мы встретились с пехотинцами из другого полка – Егоровым и Кантария. Сопровождаемые группой автоматчиков, они водрузили над рейхстагом Знамя Военного совета армии».

Читатели тепло встретили свидетельство земляка, оставившего свою подпись на рейхстаге. Но в Макеевке нашелся чиновник, увидевший в статье крамолу, приклеил автору ярлык самозванца и хвастуна, вынудил оставить любимую работу.

Конечно, Виктору не так трудно было опровергнуть ложь: за штурм рейхстага и водружение на нем флага он награжден орденом Красного Знамени, а всего у него было четыре ордена и четыре медали. Но он не обратился в партийные органы. С горькой обидой перешел на работу заведующего продскладами города. Даже боевым друзьям ничего не сообщил.

Сослуживцы уважали его за искренность и чуткость, 8а принципиальность и непримиримость к беспорядкам, которых он не терпел. В 1962 году Виктор трагически погиб. Однажды увидел электрический провод высокого напряжения, небрежно брошенный в проходе ремонтниками здания продсклада. Это могло привести к несчастным случаям. Он решил устранить опасность – подвесить провод на крюк, вбитый в стену. Взялся за провод, а он в этом месте оказался оголенным. Виктор Николаевич был смертельно поражен током. И вот его брат, Николай Николаевич, принес в Институт марксизма-ленинизма переплетенную рукопись, более двухсот страниц, с фотографиями.

– Это воспоминания бывших разведчиков, – пояснил он. – Наш памятник брату.

После гибели Виктора его братья Николай, Василий, корреспондент «Макеевского рабочего», и Семен, редактор многотиражной газеты «По ленинскому пути», а также двоюродный брат Алексей Никитович, модельщик по дереву опытного завода научно-исследовательского института, продолжительное время разыскивали его боевых друзей, большинство из которых награждены за рейхстаг орденом Красного Знамени, получили от них воспоминания, ликвидирующие некоторый пробел в описании штурма рейхстага. В частности, прояснился важный вопрос, который у многих вызывал недоумение: как разведчики сумели пройти по рейхстагу, где было множество фашистов?

Оказывается, когда в одиннадцать, а затем в тринадцать часов на рейхстаг обрушилась наша артиллерия, гитлеровцы убежали в подвал. Этот момент разведчики и использовали. А пока укрепляли флаг на фронтоне, в рейхстаг пробилась часть бойцов роты Греченкова. Они перво-наперво закупорили выходы из подвала. Гитлеровцы пробовали вылезать из подвала, но получали отпор. Конечно, если бы они знали, что ворвалась всего горстка бойцов, могли бы их смять. Но в том-то и дело, что этого они не знали. С теми же, которым удавалось пробиться из подвала, вели бой подразделения 674-го и 756-го полков.

В июне 1965 года «Макеевский рабочий» напечатал очерк Семена Правоторова «Слово о брате», в котором он рассказал, каким радостным явился Виктор с фронта, с какой гордостью показывал военные газеты, фотографии, говорил о товарищах. Семен Николаевич снова воспроизвел здесь воспоминания Виктора, напечатанные в сорок шестом году. Уместны в очерке и ссылки на опубликованные материалы в газетах и журналах, в частности на статьи известного кинооператора лауреата Ленинской премии Р. Кармена «Как это было», опубликованные в четырех номерах «Московского комсомольца» (27, 28, 29 и 30 апреля 1965 года), и на воспоминания лейтенанта запаса С. Сорокина «Первый флаг над рейхстагом» в той же газете за 11 мая 1965 года. Это важные свидетельства о подвиге разведчиков.

Как быстро бегут годы! Позади уже целое двадцатилетие.

9 мая 1965 года на Красной площади состоялся военный парад. Знамя Победы нес Герой Советского Союза полковник К. Я. Самсонов, рядом шагали ассистенты – Герои Советского Союза М. А. Егоров и М. В. Кантария.

Начался марш ракет. Фронтовики радовались. Сколько силы в этом оружии! Ракеты против любого нападения: среднего радиуса, межконтинентальные, зенитные… Гусев толкнул Береста:

– Гляди, Алексей, это из нашей стали!

Трогательны были встречи участников штурма рейхстага с трудящимися. Вместе с бывшим командиром дивизии Героем Советского Союза генерал-полковником в запасе Василием Митрофановичем Шатиловым и членом Военного совета 3-й ударной армии генерал-майором в отставке А. И. Литвиновым они выступали в печати, по радио и телевидению, на страницах газет и журналов, побывали в новом здании Центрального музея Вооруженных Сил.

Великолепен Знаменный зал, в центре которого стоит Знамя Победы. Смотришь на него – и кажется, оно реет над Красной площадью, и это вызывает чувство торжества и гордости.

Справа – макет рейхстага, а слева – плиты стен рейхстага с автографами победителей. Кто бы мог думать, что эти плиты станут реликвиями!

При восстановлении здания рейхстага западногерманские реваншисты намеревались уничтожить ненавистные им надписи. Но с риском для жизни немецкие патриоты – антифашисты западного Берлина – переправили плиты в Москву.

Советских людей глубоко тронул поступок немецких друзей. Бывший командир орудия, ныне учитель истории, И. Мирошников писал в «Правду» о тех, кому наша победа стала поперек горла: «Они злобствуют: пустили в ход пескоструйные аппараты, чтобы стереть наши имена… Но ведь струей песка можно стереть надписи на стене, а в памяти народной всегда будут жить имена советских воинов, спасших человечество от «коричневой чумы». «С радостью узнал, – писал в газету бывший сержант, ныне шофер, В. Синев, – что фамилии моих фронтовых друзей, расписавшихся на камнях рейхстага, сохранены для истории славными сынами немецкого народа».

– Эх, жаль, что имен немецких товарищей, спасших плиты, сейчас нельзя обнародовать, – огорчился Берест.

Когда после осмотра музея вышли в парк, подполковник в отставке Исаак Устинович Матвеев взволнованно сказал:

– Нас радует, что в ГДР с каждым днем крепнет социализм, и никаким реваншистам не уничтожить того, что уже завоевано. Еще в дни войны Вильгельм Пик говорил, что придет время – и немецкий народ вновь завоюет доверие народов. Сбываются эти слова.

День Победы в ГДР – большое торжество. «Это и наш праздник!» – от всей души говорят немцы. В числе гостей, приглашенных берлинцами, были лейтенант запаса Р. Кошкарбаев, М. А. Егоров и М. В. Кантария. Знаменосцев избрали почетными гражданами Берлина.

Гусев с Берестом побывали в гостях у бывшего заместителя командира полка Соколовского, чей бюст хранится в Третьяковской галерее. После фронта он вернулся в Институт по строительству заводов строительных материалов (Гипстром), где работал до войны. Он стал ведущим специалистом института. Пожаловался на здоровье, на то, что дают о себе знать раны.

– Видно, надо собираться на пенсию.

Раны начали беспокоить и фронтовиков, которые намного моложе его. Раньше срока вынужден был уйти с военной службы Неустроев. В тот день состоялся строевой смотр полка. Мимо ветерана, чеканя шаг, проходили рота за ротой. Всматриваясь в лица молодых солдат, Степан Андреевич тепло думал о тех, кто пришел ему на смену.

Запевала начал песню, и строй дружно подхватил: «Мы прошли, прошли полсвета, если надо, вновь пройдем». Да, такие орлы не только полсвета, весь свет пройдут, если потребуется защитить Родину, труд и мир на земле.

3

Связи боевых друзей расширялись. Совет ветеранов войны учел пожелания фронтовиков и организовал встречу бывших воинов всей 3-й ударной армии. 2 ма-я 1970 года Измайловский парк столицы гостеприимно принимал их.

Пожилые люди с боевыми орденами на гражданских костюмах со всех сторон направлялись к площади, украшенной клумбой. Стекались медленно, то и дело останавливаясь на дорожках, узнавая друг друга. Генерал-лейтенант в отставке К. Ф. Телегин приветствовал собравшихся короткой речью. 25-летие победы над фашизмом совпало со 100-летием со дня рождения В. И. Ленина, идеи которого вдохновляли воинов на ратные подвиги. Генерал напомнил, с каким энтузиазмом советские воины в грохоте боя отмечали 75-летие великого вождя.

С боевыми орденами и Юбилейной медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» на груди перед молодеянью выступали Михаил Егоров, Мелитон Кантария, Кузьма Гусев, Рахимжан Кошкарбаев.

День 3-й ударной армии в Измайловском парке порадовал ветеранов, надолго запомнился молодежи. По рукам ходили военные мемуары В. М. Шатилова, С. А Неустроева, рассказы Василия Субботина «Как кончаются войны», книжка фронтовых рисунков Ильи Кричевского.

– Не зря художник мучил нас тогда в рейхстаге, – смеялся Гусев, разглядывая рисунки.

Торжественное заседание открылось вечером в Зеленом театре. Собралось больше тысячи человек. На огромном полотнище во всю сцену черный рейхстаг в красном пламени.

Репродукторы разносят по парку голос Левитана военных лет – известный диктор читает приказ Верховного Главнокомандующего о взятии Берлина. Упавшие на полотнище лучи заходящего солнца будто оживили языки пламени, охватывающие рисунок здания с решетчатым куполом. Присутствующие как бы переносятся в грозный, боевой сорок пятый.

Но не пушки, а духовой оркестр грянул в театре. Под торжественный марш и аплодисменты бывший начальник штаба полка Логвинов с ассистентами Егоровым и Кантария, которые в новой сержантской форме выглядят помолодевшими, по проходу несут на сцену боевое Знамя 756-го полка. Становится почетный караул – стройные молодцы в парадной форме, отличники боевой и политической подготовки.

На авансцене длинный стол, за которым размещается президиум, состоящий из бывших и нынешних воинов 3-й ударной армии.

Доклад о боевом пути армии делает бывший начальник оперативного отдела армии генерал-лейтенант Г. Г. Семенов, с воспоминаниями и речами выступают М. А. Егоров, бывшая участница боев, ныне начальник центральной женской школы мастеров стрелкового спорта, Н. А. Латковская.

Представитель нынешнего командования армии заверил ветеранов, что личный состав свято хранит боевые традиции. В дни ленинского юбилея выросло число отличников боевой и политической подготовки, многие награждены медалями за воинскую доблесть.

– Будьте спокойны и уверены, дорогие товарищи. Новое поколение воинов не подведет, будет громить агрессора с таким же мужеством, с каким вы штурмовали рейхстаг!

Бывший замполит полка Евгений Сергеевич Субботин приехал из Казани, а бывший парторг Каримджан Исаков – из Наманганской области Узбекской ССР; он сейчас полковник, военком области. К ним подходит Греченков.

– Ты помнишь, Петр Афанасьевич, Литвака? – спрашивает Субботин у Греченкова.

– Леонида Петровича? Как же забыть своего боевого командира взвода, штурмовавшего рейхстаг! – восклицает бывший командир роты. – Где он?

– Приезжал ко мне в Казань. Не повезло парню. Был он музыкантом, руководил хором, заведовал Домом культуры в городе Щучье, Курганской области. Получил немало благодарностей и Почетных грамот. Но дала о себе знать контузия, стали отказывать пальцы правой руки, и ему пришлось сменить работу.

Греченков рассказал о московской средней школе, носящей имя воинов 150 сд Егорова и Кантария, штурмовавших рейхстаг. Каждый год школа гостеприимно встречает бывших воинов дивизии, слушает их воспоминания. Школьники собрали немало материалов о героизме и отваге бойцов, создали музей.

– А я со всем своим взводом встретился, – проговорил Сорокин. – Правда, на экране, но все равно вновь пережил сорок пятый.

Оказывается, когда вышел двухсерийный документальный фильм «Великая Отечественная война» С. С. Смирнова и Романа Кармена, Сорокин получил пригласительный билет на просмотр и был растроган: приглашал не кто-нибудь, а соавтор картины, бывший фронтовой кинооператор, ныне лауреат Ленинской премии.

Известный кинорежиссер сразу узнал Сорокина, с которым когда-то беседовал на крыше рейхстага. С волнением смотрел Сорокин фильм, а когда в конце пошли кадры штурма рейхстага и водружения флага, вскочил от неожиданности. Еще бы! Увидел свой взвод. Специально для него стали демонстрировать в замедленном темпе.

Вот впереди бежит высокий сержант.

– Наш парторг Виктор Правоторов! – кричит Сорокин.

За парторгом молоденький боец с развернутым флагом.

– Гриша Булатов!

Рядом старший сержант.

– Помкомвзвода Иван Лысенко!

Замолк, лишь увидев себя в кожаном пальто. Сам Кармен объявил его фамилию и сказал, что он присутствует здесь.

В зале долго гремели овации в честь отважной семерки разведчиков. Семен низко поклонился авторам, всему залу и не почувствовал, как по щекам покатились слезы…

– Где они сейчас, бывшие твои разведчики? – спросил Субботин.

Оказывается, Степан Гаврилович Орешко после демобилизации вернулся на родину – в село Домашлин, Корюковского района, Черниговской области, стал лесником. За свой труд неоднократно награждался ценными подарками. На работе его постигло несчастье – ушибло свалившееся дерево. Давали о себе знать и фронтовые раны.

Пришлось пойти сторожем колхозных животноводческих ферм.

Григорий Петрович Булатов работал на Севере, потом перебрался в родной город Слободской, Кировской области. Был слесарем ремонтного поезда, потом спичечной фабрики «Белка».

Михаил Антонович Пачковский заведовал кирпичными заводами в Брестском районе, Гродненской области, и в городе Сумгаите, Азербайджанской ССР. Три года работал забойщиком на одной из шахт Горловки. После окончания кооперативного техникума вернулся на родину и работает в городе Речице, Гомельской области, старшим инспектором по торговле.

– А ведь в фильме-хронике есть и вы, Евгений Сергеевич! – воскликнул Каримджан Исаков. – С повязкой на голове беседу проводите на лестнице рейхстага.

– Видел, как же, – задумчиво сказал Субботин. – Тогда и не заметил, как кинооператор заснял.

Однополчане недоумевали, почему на встречу не приехал Плеходанов. А бывший комполка в это время был у себя в Бресте. Там состоялись большие торжества. На Праздник Победы приехали воины народной Польши. В цитадели над Бугом состоялся митинг. К подножию камня у Вечного огня легли многочисленные венки.

По улицам города медленно шла военная машина. Полковник Плеходанов держал факел, зажженный у стен крепости. По бокам от него стояли бывший боец бессмертного гарнизона М. Г. Пискун и бывший командир партизанской бригады С. X. Арзуманян. Горожане аплодисментами провожали этот символичный автомобиль. Громовым «ура» встретил его стадион «Спартак», где шло театрализованное представление, финалом которого и явился въезд героев войны.

Как и другие бывшие воины, полковник Плеходанов ведет большую военно-патриотическую работу. За это его наградили Почетными грамотами Президиум Белорусского республиканского совета ветеранов, Брестский областной комитет ДОСААФ, областной совет профсоюзов. Теплым письмом поздравили полковника в связи с его 60-летием областной и городской комитеты ЛКСМ Белоруссии, поблагодарили за интересные беседы с молодежью, за участие в походах по местам революционной, боевой а трудовой славы советского народа.

В Москве ему удалось побывать лишь перед октябрьскими праздниками, откуда он в молодежном поезде дружбы поехал в ГДР.

Четверть века никуда не выезжал из своих мест Иван Никифорович Лысенко. К шахтерскому делу он привыкнуть не смог и, пожив у Брюховецкого несколько месяцев, вернулся в родное село Кузнецы. Вскоре вышел Указ Верховного Совета о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Земляки избрали его председателем сельсовета, а спустя шесть лет – заместителем председателя сельпо по заготовкам. Работы много, сельпо обслуживает 15 деревень, в каждой из них нужно побывать – трудно и в отпуск выбраться.

– Наверно, и сейчас не приехал бы, если бы не случилось несчастье, – говорил он московским друзьям.

В начале 1971 года ему пришло письмо из Юнкома от Брюховецкого, попавшего в обвал. Лысенко навестил друга, потерявшего трудоспособность, и на обратном пути заехал в Москву.

– Можете поздравить: я – дедушка, – развел руками Лысенко. – Оба сына, Иван и Василий, как подобает, отслужили срочную, женились, и вот…

– А мой Виктор – сержант, – вставил Греченков.

– Да, но у меня еще и три дочери, – уточнил Лысенко.

– Ну ты, брат, богач! – воскликнул Сорокин. – Мы с Греченковым скромнее: у нас по сыну с дочерью.

Сорокин – токарь экспериментального завода медицинской техники.

– Понимаешь, Ваня, – шутил Греченков. – Семен наш поднял свое мастерство до такого уровня, что блоху подковать может, как тот русский умелец Левша.

– Подковывать это насекомое нет надобности, – отшучивался Сорокин, – но точность при изготовлении деталей от токаря у нас требуется, пожалуй, не меньшая.

Греченков недавно вернулся из поездок с генералом Шатиловым по городам страны.

– Почти везде находятся боевые друзья, – рассказывал он. – Представьте, приезжаем в Горький, а нам навстречу бежит… Кто бы вы думали? Иван Филиппович Матюшин, бывший командир хирургического взвода нашего медсанбата. Сейчас он профессор, доктор медицинских наук, ректор Горьковского мединститута… А ездила с нами туда бывший хирург Раиса Федоровна Калмыкова, ныне Дроздова, работающая в Южно-Сахалинске. Кстати, она рассказывала, что к ним приезжал Михаил Егоров…

– Завидую всем вам, – сказал Лысенко. – А я за все годы встречался лишь с Александром Лисименко. Он теперь второй секретарь Клинцовского горкома партии…

Гусев ждал гостей – Береста и Щербину. Вот уже пять лет прошло с последней встречи, когда снялись на Красной площади. Есть о чем поговорить. Вместе с теми, кто поставил свою подпись на рейхстаге, Кузьма Владимирович недавно выступил по телевидению. Ведущий прочитал стихотворение механика электростальского завода Л. Бирюкова, посвященное трудным годам войны. Последние его строки звучали так:

 
Но как итог за это все нам
Был на рейхстаге, знаем мы,
Штыком написанный каленым
Автограф Гусева Кузьмы!
 

Кузьма тепло говорил о Бересте и думал: «Сидит сейчас Алексей у телевизора, смотрит на меня и улыбается. Может, и Щербина видит, если не в ночной смене. Приедут, поострят, что волновался. Но попробуй не волноваться, когда на тебя трубы наставлены…»

Сообщения о дне приезда друзей должны уже поступить, но вдруг из Ростова телеграмма со страшными словами: «Трагически погиб Берест».

Кузьма работал как оглушенный – Алексей не выходил из головы. Что же произошло?

Лишь через несколько дней узнал подробности.

Проходя мимо железной дороги, Алексей Прокофьевич услышал шум поезда, а на путях увидел беззаботно играющую девочку. В одно мгновение, как бывало на фронте при опасности, прыгнул на рельсы, обеими руками схватил девочку и отбросил ее в сторону. Рванулся и сам за ней, но не успел…

Подбежавшие люди застали его еще живым, с красненькой детской рукавичкой, крепко зажатой в руке. Вызвали «скорую помощь», отвезли в больницу, но в дороге сердце Алексея перестало биться.

На похороны Гусеву попасть не удалось. Выехал в Ростов в годовщину смерти друга. Семья покойного тепло стретила Кузьму Владимировича. Прямо из квартиры велась телевизионная передача. Гусев рассказывал о Бересте, о том, как вместе штурмовали рейхстаг, демонстрировал фотографии.

Дружеская беседа состоялась на «Ростсельмаше», в ней участвовала и дочь Береста Ирина. Воспоминания Гусева о друге с интересом слушали ученики школы № 5, воины Ростовского гарнизона, экскурсанты Музея боевой истории Северо-Кавказского военного округа. Волнующей была встреча с туристами из ГДР – среди них оказались активные борцы против гитлеровского режима.

Вскоре из Костромы к Гусеву приехал Щербина. В черных кудрявых волосах его блестели серебряные ниточки. «Годы делают свое», – отметил Гусев. Вместе попечалились об утрате друга.

– Теперь, когда выступаю с воспоминаниями, я говорю о том, что наш замполит Берест совершил два бессмертных подвига: при штурме рейхстага и при спасении ребенка, – проговорил Щербина. – Таких народ не забывает.

– Когда погибал товарищ в бою, мы усиливали удары по врагу, – задумчиво сказал Гусев. – Пусть и в мирное время действует этот закон. Алексея нет в рабочем строю, еще энергичнее должны трудиться мы. Это – лучшая память о нем.

Будь жив Алексей, друзья вместе порадовались бы успехам. Высокую награду получил Щербина: Советское правительство наградило его орденом Октябрьской Революции. Трудящиеся Костромы в третий раз избрали его депутатом областного Совета. Ударно трудится и Гусев. Неоднократно премирован, награжден Почетными грамотами металлурга. Коммунисты десять раз избирали его секретарем парторганизации. Для друзей у него был приготовлен сюрприз. Теперь придется преподносить одному Щербине.