Текст книги "Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез"

Автор книги: Максим Малявин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

И дым отечества нам сладок и приятен…

Пролистывая старые материалы судебно-психиатрических экспертиз, нашел еще одно подтверждение теории относительности. Не совсем в том виде, который подразумевал Альберт Эйнштейн, но тем не менее. Один парень стащил… простите, ИМЕЯ ПРЕСТУПНЫЙ УМЫСЕЛ, ТАЙНО ПОХИТИЛ бутылку текилы.

Чем причинил супермаркету, как говорилось в деле, значительный ущерб. А другой прихватил кассу… ну то есть, ЗЛОУПОТРЕБИВ ДОВЕРИЕМ, ПУТЕМ ОТКРЫТОГО ДОСТУПА НЕЗАКОННО ЗАВЛАДЕЛ в ломбарде золотом и кругленькой суммой. В двести с хвостиком тысяч. Чем причинил заведению незначительный ущерб. Сразу представился владелец ломбарда, дающий следователю объяснение: да ладно, мол, товарищ старший лейтенант, никаких проблем, ваши клиенты еще наворуют. Ой, я имел в виду, наши клиенты еще чего-нибудь в залог принесут. Не в деньгах счастье!

Почему бывшему сотруднику ломбарда назначили судебно-психиатрическую экспертизу? В психиатрическую больницу он приходил всего два раза. Сам, добровольно. Один раз, когда проходил медосмотр перед получением водительских прав, и второй раз – когда устраивался на работу. Да-да, именно туда. И оба раза у врачей не возникло и тени сомнения в его душевном здоровье. Кассу брал сам, без галлюцинаторных подсказок и непосредственного руководства со стороны внеземных и потусторонних сил. И на белую горячку тоже не ссылался – дескать, думал, что гербарий собирал, землянику там всякую, а оно вон как вышло. И даже традиционного «бес попутал» ни разу не сказал. Все четко: спланировал, дождался, пока выручка будет максимальной, – и привет работодателю. Заинтриговал? Тогда расскажу.

Валерий Павлович (пусть его зовут так), покинув навсегда свое рабочее место с золотом и деньгами, подался в другой город. Снял гостиницу и отправился пристраивать золото по местным ломбардам. Потом зашел в туристическое агентство, а через пару дней серебристый «боинг» уже вез его в Индию.

Гоа очаровал Валерия сразу: краски, запахи, ленивый плеск волн Аравийского моря, атмосфера беззаботности и вселенской лени. Первая неделя пролетела как сон. Связавшись по скайпу с подругой из родного города, Валера долго живописал ей, какое тут райское место и как ее тут не хватает. Подруга впечатлилась, но осторожно намекнула, что здесь, на родине, им интересуются. Спрашивают, куда пропал и когда вернется. Так что ты бы не дурил, Палыч, покаялся – глядишь, тебе скидка выйдет. Палыч хлебнул еще рома с колой, приободрился и заявил, что они все… им всем… словом, он одним нахом семерых посылахом. И вообще, он всегда в душе был немножечко индус, поэтому решил тут навеки поселиться. Даже предложил схему, чтобы продать свое жилье и обзавестись тут домиком у моря.

А через несколько недель Валерий Павлович сам явился к следователю с заявлением – мол, признаю свою вину, меру, степень, глубину и все такое. Изумленный следователь спросил: неужто совесть замучила? Нет, ответил Валера. НОСТАЛЬГИЯ ЗАЕЛА. Ром с колой уже не лезет, море обрыдло, от местных пряностей тошнит. Тоска там зеленая, товарищ старший лейтенант. Следователь записал все показания. Потом крепко задумался. Потом посовещался с коллегами. А потом в корректной форме поставил перед судебно-психиатрической экспертизой мучающий его вопрос: какова степень интеллектуальных способностей подэкспертного?

Вася, НЛО и пирамиды

Эту историю рассказала Галина Владимировна, коллега и наша хорошая знакомая. Она героически справлялась с тремя участками, пока мы с Оксаной были в отпуске. Конечно же, за это время и при таком мощном потоке страждущих интересных случаев просто не могло не быть.

Василий (назовем его так) с психиатрией знаком много лет и за это время успел убедиться, что слухи об ее подлой карательной сущности сильно преувеличенны. Конечно, лечение в стационаре имеет немало особенностей, не позволяющих отнести его к санаторно-курортной категории, и основным, хитовым F.A.Q.[18]18
  Акроним от англ. Frequently Asked Question(s) – часто задаваемые вопросы.


[Закрыть] является «когда меня выпишут?». Но куда деваться, если вот уже много лет к твоей ничем вроде бы не выдающейся персоне проявляют самый живой интерес инопланетяне? Встали на дальнем рейде, аккурат позади Луны, и ИНТЕРЕСУЮТСЯ.

Как Вася питается? Отчего так много курит? О, да у нас сегодня запор! Непорядок, дорогой. Ты ж того. Береги себя. Понять причину столь пристального внимания к себе Василию трудно: государственных тайн он не знает, в обществе имеет некоторое влияние лишь на своего кота (да и тот считает голос номинального хозяина совещательным), как носитель генетического материала представляет собою больше угрозу, нежели ценность, – словом, загадка. Он спрашивал напрямую, но без толку. Не объясняют. Но и в покое не оставляют. А время от времени начинают им, Василием, командовать – то приказывают, а то и сами берут в руки джойстик, и тогда одно спасение – практически уже родные больничные стены.

А на этот раз друзья-НЛОшники вообще отожгли не по-детски. Прознали про организацию На Три Буквы и давай терроризировать подопечного: ну, Вася, ну давай вложимся, богатеем станешь! Тот стойко отнекивался, подыскивал контраргументы – моей, мол, пенсии, хватает только на ручку от потребительской корзины, а кормить меня кто будет, вы, что ли? И главное, чем? Но те были настойчивы: Вася, не надо путать гуановый горизонт твоего текущего бытия с небом в алмазах! Один наглый решительный жест – и ты в дамках! Ты что, совсем не знаешь слова «кредит»?

В общем, уговорили. Куда смотрели работники банка, отдавая полсотни тысяч инвалиду второй группы по психическому заболеванию, – это отдельный вопрос. В тот же день все до копейки было вложено в пирамиду. И, произойди это хотя бы на полгодика раньше, было бы Василию финансовое счастье. Но не судьба. Банк оказался не готов отправлять своих коллекторов на окололунную орбиту, чтобы стребовать нужную сумму с истинных виновников инцидента. Видимо, расценки Роскосмоса на проезд туда и обратно сильно кусались. Поэтому сосредоточились на Васе.

Тот вышел на сеанс космической связи и, высказав все, что думает о космосе в целом и финансовом гении советчиков в частности, потребовал, чтобы инопланетяне погасили его долги. Ребята ответили, что, мол, у самих кризис, мы сами на тебя рассчитывали, но не судьба, так что, если хочешь, подавай на нас в суд. В прокуратуре заявление изучали долго: мешали взрывы хохота и грохот очередного упавшего под стол тела. Наконец, собравшись с силами, ответили, что связи с космосом – не их компетенция, зато психиатры…

Вася смекнул, что дело пахнет не то что керосином – ракетным топливом, и побежал сдаваться.

– Ну и что мне теперь с тобой делать? – вздохнула Галина Владимировна.

– Может, в больницу? – с надеждой спросил несостоявшийся средний класс.

– Они хоть на связь-то с тобой не перестали выходить?

– Перестанут они, как же! Дразнятся, причем «космический лох» – это самое безобидное, что они говорят!

– Ладно, сейчас напишу направление. Заодно придется, я чувствую, провести экспертизу сделкоспособности.

– Согласен! Согласен! – обрадовался Вася и показал потолку язык.

Бог не фраер!

Лихое прошлое и не менее интересное настоящее нашей страны настолько тесно переплетено с темой этапов и лагерей, что, похоже, отложилось у населения где-то на генетическом уровне. Начиная с политиков, которым, такое впечатление, можно давать срок просто авансом, сразу по приходе в систему – типа потом все равно будет за что. И заканчивая последним водителем маршрутки, который щедро делится с пассажирами репертуаром очередного (внимание, эвфемизм!) шансонье.

И это не считая горячей нелюбви к стукачам. Вот уж поистине общенародная черта! Это в Европе можно гордиться табличкой над дверью «Здесь живет сознательный гражданин, сотрудничающий с полицией». Повесить в России что-либо подобное – все равно, что появиться в аэропорту Нью-Йорка в футболке с надписью: «Я няшный ваххабит». Или «Талибан – мимими».

Эту историю рассказали мне коллеги из… впрочем, неважно, город называть не буду. В те золотые времена, когда их спецбригада еще располагалась на базе психбольницы, захаживал к ним в гости один товарищ из технического персонала. Придет, бывало, посидит, погреет уши – и в администрацию, на доклад. А орлы потом удивляются: откуда у начальства такая осведомленность? И про субботний плов, и про семьдесят граммов на брата в честь чьего-то дня рождения, и про неофициальное мнение о себе, любимом. Опять же, взыскания. Неприятно.

Потом личность дятла-докладчика все же установили и думали даже оную набить, но не стали. Там той личности – на половину санитарского кулака, еще помрет от стыда и раскаяния. Опять же, бог шельму метит, глядишь – и этому отольется. Но от посиделок отлучили. А потом он куда-то пропал. А через некоторое время и спецбригада переехала из родного дурдома на станцию скорой помощи.

И вот однажды он появился там, на подстанции. Ребята как раз затеяли шашлыки по поводу какого-то праздника. Повисла тяжелая пауза. Бутылку коньяка, на которую отработавшая и собирающаяся по домам смена с интересом поглядывала, доктор прикрыл халатом – от греха подальше.

– Нашел-таки, – хмуро сказал санитар. – Сразу побежишь стучать или как?

Ответный монолог был очень экспрессивен, за одним недостатком: членораздельная речь в нем полностью отсутствовала. Но если бы Герасим с таким же жаром попытался объясниться со своей Му-Му, собачка сама привязала бы себе на шею камень и добровольно утопилась.

Доктор, прислушавшись к выразительному мычанию, вклинился в беседу:

– Так. Ну-ка, зажмурь глаза. Ага. А теперь оскаль зубы. Угу. Высунь язык как можно дальше. Понятно. Руки перед собой вытяни. Сожми мои два пальца левой рукой. Теперь правой. Что, инсульт был? (Интенсивное кивание.) Давно? Ах да, извини. Вот бумага и ручка, напиши когда. И заодно – ишемический или геморрагический. Что, и левой рукой написать не сможешь? Занятно, моторная афазия и аграфия в одном флаконе. Ну что ж… – Он достал спрятанную было бутылку и разлил по стаканам. – Нам не болеть и тебе поправиться. Вот, держи тридцать граммов, больше тебе все равно нельзя.

Глядя на вытянувшиеся лица спецбригады, доктор пояснил:

– Он никому не расскажет. И не напишет. Верно говорю?

Мужик отчаянно закивал. Ребята облегченно вздохнули, и праздник продолжился. Никто не заметил, когда молчаливый товарищ оставил их компанию и исчез из вида. Появился снова он где-то через час, когда посиделки закончились. В сопровождении старшего врача подстанции.

– Ну и что ты мне хотел показать?

– Ыыыы!

– Это спецбригада. А тебе нужно к невропатологу. Понял? К нев-ро-па-то-ло-гу.

– Ммааа!

– Они психов возят, ясно? А тебе нужна линейная бригада.

– Ыыыы! Уууу! Мляааа… – выдохся мужик и перешел на язык жестов.

Он щелкнул средним пальцем себе по шее, аккурат под челюстью, и показал на медленно мрачнеющих орлов. Потом, как мог, изобразил процесс приготовления и поедания шашлыка.

– А-а! – догадался старший врач. – То есть, мало того что тебя инсульт трахнул, так ты еще и калдырить не бросил! И, – он попытался повторить жест, которым болезный изобразил ворошение углей и переворачивание шампуров, – тебе привиделись эти. Ну черти мелкие. Очень, – повторение жеста, изображающего их поедание, – злые и кусачие. Ну тогда ты по адресу. Сейчас они тебя отвезут куда надо. Эй, эй, ты куда?!

Товарищ, смекнувший, что сейчас произойдет, дал деру. Даже правая нога, которую он чуть подволакивал, не смогла сколь-либо заметно снизить скорость улепетывания. Все-таки мотивация – великая вещь.

Объявляем автономию!

Линейная бригада скорой помощи считает экипаж барбухайки страшными лентяями: количество вызовов у тех и других просто не сравнить. Зато качество… На днях смене Дениса Анатольевича пришлось сделать десять выездов. И все боевые. Даже одну укрепленную огневую точку пришлось штурмовать.

К Василию (назовем его так) спецбригаду вызвали родители. Стаж болезни у него немаленький, и почти ни одна госпитализация добровольной не была. Парень провел ретроспективный анализ и сделал вывод: ни разу он не больной. Диагноз ему поставили по заданию всемирного сионистского оккупационного правительства. Даже родителей подменили на двойников-соглядатаев. Про докторов вообще речи не идет, они и не доктора вовсе, а передовой карательный отряд. Просто без пейсов, в целях глубокой секретности. И Тору они маскируют под томики Фрейда. У них везде по городу установлены мозговые сканеры: только успеешь подумать что-нибудь антисемитское – сразу оказываешься в дурдоме, на перевоспитании. Хорошо, что от тех, настоящих, родителей осталась дача.

Узнав, что ехать предстоит за город, Денис Анатольевич затребовал провожатых. Родители Василия долго отнекивались – дескать, он и так на нас косо смотрит, а если увидит, кто его сдал, так и вовсе житья не будет. Даже попытались нарисовать схему проезда, но, поскольку оба смыслили в топографии немногим больше, чем шимпанзе в теории фракталов, все же согласились прокатиться с ветерком. При условии сохранения инкогнито.

Машину пришлось оставить на въезде: дачный сторож сообщил, что Василий с утра занял наблюдательный пост на чердаке своего дома и при малейшем подозрении на шухер может уйти огородами. У него, мол, там бинокль и много всякого разного – впрочем, сами увидите. К дому подбирались короткими перебежками. На одном из открытых участков родители пациента порекомендовали двигаться по-пластунски, но понимания не встретили. Сошлись на том, чтобы изобразить подвыпившую компанию.

Оказавшись у цели, Денис Анатольевич оценил фортификационный талант Василия. Окна в доме были закрыты глухими железными ставнями, забор увит колючей проволокой, а на крыше оборудовано что-то среднее между капитанским мостиком и гнездом большого, очень одинокого аиста, страдающего паранойей. Во всяком случае, здоровому аисту не нужны телескоп, морской бинокль на штативе и шалашик из маскировочной сетки. И антенны тоже ни к чему.

Взяв у родителей дубликаты ключей, спецбригада выдвинулась к дому. Очень осторожно, мимикрируя под яблони, кусты малины и прочие детали местного ландшафта: мало ли что из дома прилетит… В дом проникнуть удалось без проблем, а вот с люком на чердак вышла загвоздка: он был заперт с другой стороны. Денис Анатольевич вежливо постучал. Через пару минут с той стороны люка спросили:

– Кто?

– Троянский конь. В пальто.

– Я серьезно спрашиваю!

– А где ты слышал, чтоб я ржал? Шалом еси, добрый молодец.

– Ну, сионисты хреновы, держитесь!

Люк открылся, и сверху посыпался картофельный град. А следом по лестнице слетел Василий с вилами наперевес. Вид его был грозен. Ровно до первой картофелины, угодившей под ногу.

– Врубель. Демон поверженный, – резюмировал санитар, перехватывая вилы.

– Сионисты! Оккупанты! – не унимался парень.

– Ты чего обзываешься? – грозно спросил второй санитар.

– Я называю вещи своими именами! – парировал Василий. – Вы все тут марионетки ихнего режима! И вся ваша психушка – его слуги!

– Вот тут ты здорово ошибся, – возразил Денис Анатольевич. – Ты что, газет не читаешь?

– Да что в газетах могут такого написать! Все давно куплено!

– А ты между строк читал? Не читал. Вот и нечего хороших людей обижать.

– А что там написано? Между строк-то?

– А то, что больница объявила о своем суверенитете и автономии. Объявлен конкурс на герб, гимн и проект конституции. В общем, думай. Ты с нами? Такие бойцы нам нужны. А то смотри, мы-то уедем, но сионисты где-то рядом…

Всю дорогу до приемного покоя Василий сидел, задумавшись. То ли герб пытался представить, то ли гимн складывал.

Пятьдесят любовников и бригада дежурных ангелов

Скоро фраза «чтоб тебе весь день белочек возить» станет на спецбригаде страшным проклятием. Такое впечатление, что конец света наступит не так, как его себе рисуют фантасты и напуганные обыватели. Всемирный северный пушистый не принесет с собой цунами, не шарахнет шальным астероидом и не высадит инопланетный десант. И третья ядерная мировая тоже не случится. Население просто возьмет и дружно уйдет в другую реальность. Делириозную. Во всяком случае, многие уже упорно тренируются.

В тот день бригаде не досталось ни одного нормального шизофреника. Зато с завидным упорством попадались то любители «скорости»[19]19
  Жаргонное название наркотических веществ из разряда стимуляторов.


[Закрыть] в маниакально-бредовом состоянии, то вьюнош с пятикопеечными зрачками, настолько глубоко ушедший в сказочный лес с гномиками-матерщинниками и феями-нимфоманками, что добиться от него, с каких же таких шишечек его кукушка дала вертикальный взлет, так и не удалось. Шишечки – и все тут.

Сами попробуйте, чего вам объяснять. Башню рвет – ммм, просто бомба. Плюс товарищ, которому досталась белка-летяга. То есть парашютяга. Или дельтапланерюга, кто их разберет. В общем, хорошо, что второй этаж.

А под вечер позвонила супруга шестидесятипятилетнего делирионавта. Мужик оказался силен: его автономка в море водки без подвсплытия на перископную глубину длилась пять месяцев. Последние три недели он вообще из дома не выходил: рука стакан с трудом держала, не то что любимую трость. В магазин за водкой бегала жена: попробуй не принеси, живо той же тростью и огребешь.

В тот день он что-то разохотился, и бутылка водки ушла уже к обеду. Потом – часа три в полузабытьи. А потом мужика шарахнул эпилептический припадок. Придя в себя, он огляделся и прищурился: а где, мол, горючее? Я же просил купить! Жена возмутилась: как это где? А кто давеча усосал пузырь в одну наглую морду? Стоп-стоп-стоп, прервал ее мужик. Какой такой пузырь? В какую такую морду? И что это за пустая посуда тут у кровати стоит? А-а-а, понятно! Ты, старая, совсем стыд потеряла! Стоило мужу вздремнуть с устатку, она тут любовника привела! Водку выпили, супружеское ложе осквернили, так она теперь мне же и предъявляет претензии! Ах ты ж, стерлядь старая!

Ничего не старая, возмутилась жена. Как в магазин тебе, хромому спиногрызу, бегать – так очень даже молодая. Можно сказать, козочка. Прыг-скок, туда-сюда. Где ты тут любовников увидел, бдительный ты наш? Мужик окинул мутным взглядом комнату и аж подскочил на кровати: как где? А в окно кто только что вылез? В количестве пятидесяти рыл? Это что же получается: я теперь рогоносец? Можно сказать, заслуженный олень Российской Федерации? Ну все, жена, достукалась. Сейчас буду убивать. Вот этими вот рогами.

Хорошо, что перемещаться в пространстве мужик быстро не мог. Нарезая от него круги по квартире, жена вызвала спецбригаду. Когда те приехали, семейный скандал уже успел пройти фазу активных наступательных действий и находился на этапе позиционной окопной войны по обе стороны кровати, с периодическим вялым артобстрелом чем под руку подвернулось. Супруга изложила суть дела. Мужик слушал с интересом, открывая для себя все новые страницы собственной биографии и мрачнея лицом. На моменте описания эпиприпадка и всего, что за ним последовало, он встряхнул головой и поинтересовался – о ком это она тут рассказывает? И вообще, вы кто такие? Доктора? А почему не в халатах, а в каких-то пижамках? И тут его озарило: ЛЮБОВНИКИ! Мать, да ты ненасытна! Мало тебе тех пятидесяти, что в форточку упорхнули, так ты мальчиков по вызову себе соорудила! Ну держитесь, гады! Эх, гробы подорожают!

Отняв у ревнивца трость, отвели его в машину. На полпути до наркодиспансера он выдал еще один припадок. Пришлось придерживать голову, чтобы не разбил, и следить, чтобы не откусил себе язык. Придя в себя, мужик осторожно поинтересовался: а вы кто?

– Бригада дежурных ангелов, – ответил Денис Анатольевич. – Вот совещаемся: на тот свет тебя везти или в наркологию.

– В наркологию! В наркологию!

– Слышал? – Денис Анатольевич повернулся в сторону водителя. – Меняем курс.

Петрович и шестеро бесенят

Говорят, что в лучших домах Лондона и Парижа уже не в моде непосредственная компаративная фаллометрия. Кое-где еще меряются марками суперкаров и длиной яхт, но тоже скорее по привычке. Куда утонченнее в качестве сублимации помериться личными сомелье. В России эта мода приживается с трудом. Видимо, из-за высокого риска суицида представителей этой славной профессии, рискнувших предложить здесь свои услуги.

Ну посудите сами: ты всю свою сознательную жизнь учишься, какие вина, какого урожая и какой провинции когда, к чему и при какой температуре подавать, потом находишь персону, готовую щедро оплатить твои услуги, едешь, волнуешься. И в результате тебя просят принести ледяной водочки. И еще пивка. Это для разминки. А уж потом – ладно, уболтал, чертяка языкастый, тащи этот, как ты там его назвал… мурло? Кто мурло? После этого – только утопиться с первой же зарплаты в полной ванне «Дом Периньон». Белого. Брют.

Нет, личного сомелье в России оценят считаные единицы. Настоящая крутизна – это личный похмельé.

С горячим хашем и ухой, холодным огуречным рассолом, грибочками в вазочке, с тяжелой внутривенной капельной артиллерией (чисто на всякий случай) и мелкашкой для белочки (если случай будет совсем уж всяким).

Эта история во многом похожа на тысячи прочих. Ну не было у Петровича личного похмельé. Вопрос решался намного проще: с утра махнул сто пятьдесят – и уже можно жить дальше. С дробными дозаправками до позднего вечера. Главное – вовремя делегировать полномочия коммерческого директора другому человеку. Родному. Дочери то есть. Изначально загул планировался на июнь, но горящая душа – такая непредсказуемая штука! А в сентябре организм ушел в глухую оппозицию: мол, душа может гореть хоть синим пламенем, но ты бы, Петрович, познакомился со своей совестью – авось поимеешь? Петрович попробовал. Честно. Четыре дня персональной безалкогольной Сахары – мол, вона я какой гарный бедуин!

К вечеру четвертого дня на душе стало тоскливо-тоскливо. А потом из холодильника полезли бесенята. Росточку они были небольшого – впору на кошке верхом кататься. И такие шустрые оказались: шмыг – и на люстре, шмыг – и четверо в ряд на гардине. А уж ехидные! А как обидно обзывались! Самым ласковым эпитетом, каким был одарен Петрович, был «пассивный гомосексуалист». Петрович, понятное дело, возмутился, аж сам запутался: что значит – пассивный?! Очень даже активный! Ой, мать моя суккубиха, тикай, хлопцы! – перепуганные бесенята кинулись врассыпную, заметались по столу и один за другим нырнули в двухлитровую коробку с томатным соком, крепко задраив за собой колпачок. Изнутри раздалось подозрительное шебуршание, а потом послышались вздохи и стоны, в духе лучших произведений немецкой киноиндустрии. В этот момент на кухню зашла дочь и решила налить себе стакан сока.

– Не трожь!!! – рявкнул Петроич.

– Бать, ты чего? – аж присела девушка. – Я стакан только себе налью. Не хватит – схожу куплю тебе еще.

– Не пей! – твердо повторил отец. Встал, подошел поближе и зашептал ей на ухо: – Там шестеро мелких бесенят. Трахаются напропалую. Вишь как коробка ходуном ходит? Выпьешь – проглотишь. Сама вразнос пойдешь, а тебе еще замуж выходить, детей рожать. Как я людям в глаза смотреть буду?

Чтобы выйти из ступора и вернуть глаза из режима «лемур увидел говорящие бананы» в состояние «красивые девичьи», дочери понадобилось минуты две. Спас опыт исполняющего обязанности коммерческого директора.

– Батя, ты только никуда не уходи и ничего сам не предпринимай. Я быстро.

– Ты куда?

– У меня где-то был телефон экзорцистов-надомников. Подруга говорила – люди надежные, проверенные. Скорую у города арендовали. Сейчас позвоню, пусть выручают.

– Звони, доча, – благословил Петрович. – А я покараулю.