Текст книги "Чертов меч (СИ)"

Автор книги: Максим Далин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Песнь шестая,
в которой Избранная встречает Зло лицом к лицу

Семейная жизнь с Хнуро странным образом прояснила Аллочке многие вещи.

Хотя бы то, что у них не было собственного дома.

Они жили в королевском дворце, на птичьих правах. Своего у Хнуро, саркастического бессребреника, из имущества были только лютня, тряпки театрального вида, меч и косматый козёл, стоящий в королевской конюшне. У самой Аллочки было всё то же – минус козёл, плюс подаренные государыней драгоценности. Ни капли респектабельности в этом браке не было – и Аллочка никак не могла понять, нравится ей это или нет.

Скорее, не нравилось.

Мужчина должен обеспечивать семью. Ей хотелось, чтобы у Хнуро были замок и земли. За такого лаборданца, как он, приличная девица могла бы выйти замуж только по личной просьбе короля или по большой любви.

Но с большой любовью вышло странно.

Во-первых, Аллочка каким-то образом в первую же брачную ночь оказалась в супружеской постели, и это оказалось вовсе не гадко, чтобы не сказать сильнее. В отличие от тех немногих мужчин, которые встречались Аллочке на Земле, гоблин каким-то образом понимал, что нужно делать, и был нетороплив и нежен. Ещё Аллочке нравились его глаза и мускулы – металл, обёрнутый бархатом. Приходилось признать Хнуро вышесредним любовником.

Во-вторых, Аллочка раздражалась от этой мысли, потому что гоблин совершенно не подходил под её представления о мужчине мечты. Она обожала роскошные гладкие тела в голливудском стиле, а тощий гоблин был словно из стальной проволоки скручен, причём – неровно: кости торчали из него углами, везде, где только можно, а всё остальное покрывали старые шрамы. Вдобавок, кожа гоблина отливала явственной прозеленью. Будь Хнуро хорош собой, Аллочка решила бы, что он движется плавно, стремительно и хищно, как кошка, но поскольку он был всего лишь хромым горбатым гоблином, ей оставалось сказать себе, что у него неплохая реакция – и только.

В-третьих, у Хнуро начало получаться то, что не выходило ни у кого: Аллочка вдруг заметила, что запоминает слова местного языка. Гоблин тыкал пальцем, называл предмет и смеялся – и Аллочка тоже называла и смеялась, как-то само собой выходило. В каминной, с королём и королевой, она ухитрялась заговаривать с чудовищным акцентом, смеша их до колик – и ей самой становилось весело.

И Аллочке всё чаще больше хотелось пересмеиваться с Хнуро, чем разговаривать с мечом. Меч не лез с советами; Аллочка решила, что он ревнует, хоть и меч, а не мужчина, но тут случилось удивительное событие.

Через неделю после свадьбы Аллочка проснулась поутру одна. Обычно Хнуро вставал ни свет, ни заря, появлялся с куском запечённого паштета или пирога, кувшином молока или блюдом с ягодами – в этот раз она села в постели, куда не принесли завтрак, обиженная и раздосадованная.

– Муженёк не придёт, – скучно сообщил меч.

– Это почему? – огрызнулась Аллочка. Ей как-то не хотелось, чтобы меч лез в их с Хнуро дела.

– В покоях его величества, – сказал меч. – Принимают важного гостя.

– Это кого ещё? – спросила Аллочка, и её сердце вдруг страшно стукнуло.

– Тёмного Властелина, – небрежно сообщил меч. – Его посольство. Он, представляешь, прибыл лично. Так что можешь начинать спасать мир прямо сейчас.

Аллочка принялась одеваться; её руки заметно дрожали.

– Не трусь, – ухмыльнулся меч. – Всё шикарно складывается – никуда переться не надо. Тёмный Властелин с доставкой.

Аллочка некоторое время подумала. Потом надела кожаные штаны с вырезами со всех боков, прикрытыми только шнуровкой, крохотный чёрный кожаный топик, тоже шнурующийся, прикрывающий грудь примерно на треть и оставляющий открытым всё остальное, коралловые бусы – и, ощутив себя неотразимой даже для Тёмного Властелина, глубоко вдохнула, привычно закинула меч за плечо и вышла.

Побеждать.

Аллочкина душа разрывалась надвое. С одной стороны, ей очень хотелось видеть Хнуро и побеждать вместе с ним; гоблин создавал незнакомое доселе чувство надёжности. С другой… с другой стороны, Аллочке хотелось впервые взглянуть на Тёмного Властелина без него.

Тёмные Властелины – они такие. Закон жанра, знаете ли… мало ли что…

И вот она шла по замковой галерее, как по подиуму, привычными кивками отвечая на насмешливые поклоны придворных – и тут её окликнули.

По-русски.

– Нельзя ли поговорить с вами, дорогая Аллочка?

Уютным таким, домашним тоном. Почти родственным.

Аллочка вдохнула и обернулась.

Он был именно такой, как она себе представляла. Вернее, он напоминал персонажа её романа «Влюбиться в Короля Ада», только лучше. Высокий. Лицо бледное и нежное, с синяками под глазами, но не как у пропойц с недосыпа, а будто их специально нарисовали – а глаза тёмно-синие, громадные. Ясные. И на виске татуировка – чёрный какой-то каббалистический знак. И солнечно-рыжие локоны ниже лопаток. И тёмно-синяя атласная рубаха распахнута до пояса – а под ней прекраснейшее тело на свете. Матовая белая кожа, без изъяна.

И всех вокруг, наверное, сдуло ветром.

У Аллочки слёзы навернулись на глаза. По закону жанра ей полагалось бы выйти замуж именно за него. Вроде как, вот с этого места и начиналась бы её настоящая история. А Тёмный Властелин смотрел на неё ласково и немного растерянно, будто не знал с чего начать разговор.

– Ой, здравствуйте, – сказала Аллочка, смущаясь.

– Как я рад вас видеть, – сказал Тёмный Властелин. – Я ведь никогда не посещал замок короля Георга. Я сделал это исключительно ради вас. Я слышал, вы – Избранная… – и добавил грустно, как будто чуть виновато. – Вы, кажется, должны меня убить?

Аллочке захотелось немедленно провалиться сквозь землю.

– Н-нет, – сказала она, пытаясь спрятать глаза. – Нет, я не должна… то есть, всё как-то запуталось… мне говорили – спасти мир…

Тёмный понимающе кивнул.

– От меня?

– Нет. Так, вообще…

– Аллочка, милая… простите, можно вас так называть? Так вот, Аллочка, неужели вы думаете, что я хочу уничтожить мир? – спросил Тёмный с печальной улыбкой. – Я похож на идиота? Или – на самоубийцу?

Аллочка отрицательно затрясла головой.

– Простите, вы ведь беседовали с королём?

– Я языка не знаю, – пожаловалась Аллочка.

– Ах, это такие пустяки! – воскликнул Тёмный. – Это такая крохотная магия! Раз! – и вы говорите в совершенстве! Только пожелайте.

– Я желаю, – сказала Аллочка и тут же ощутила, как что-то безболезненно, но неприятно повернулось у неё в голове. Глаза на миг будто пелена заволокла.

– Вот и всё, простите за маленькое неудобство, – сказал Тёмный. – И минуты не прошло, верно?

– Ой, знаете, вы очень любезны, – сказала Аллочка.

– Да, я не соответствую, – улыбнулся Тёмный. – Мне бы надо быть злобным и страшным, тогда бы подданные короля Грегора остерегались бы нарушать границы моих владений и убивать моих друзей. У меня слишком мягкий характер – и меня презирают. Теперь ещё вы…

– Я – нет, – сказала Аллочка твёрдо. У неё перед глазами встала придорожная виселица.

– Да, здесь не рай, – кивнул Тёмный, будто догадавшись о её мыслях. – Совсем. Король Грегор – беспощаден к врагам, кого бы он ими не считал…

В этот миг в галерею вбежал Хнуро и издалека злобно крикнул:

– Никт, отойди от неё!

Аллочка всплеснула руками в досаде – только его тут не хватало! Взлохмаченный, тощий, горбатый гоблин смотрелся рядом с Тёмным, как мелкая пакостная нечисть – и Аллочка отлично понимала каждое его слово. Она в одночасье научилась думать на местном языке.

Дурацкая ревность, когда ещё ничего и не было! Подумаешь…

– О, вот, кстати, гоблины, – продолжал Тёмный. – Вы не поверите, Аллочка, сколько гоблинов было убито солдатами Грегора во время последней войны…

Хнуро обнажил меч.

– Я сказал, Никт, отойди от моей жены!

Тёмный скорбно покачал головой.

– Аллочка, неужели вы замужем за гоблином? Простите, мне неловко продолжать, когда… – и поднял глаза на Хнуро. – Мне кажется, ты не можешь мне приказывать.

В его мягком тоне лязгнул боевой металл.

– Лучше всего тебе убраться туда, откуда ты выполз, – прошипел Хнуро, как змея. Аллочка не видела его таким – и зрелище ей не понравилось.

Тёмный чуть усмехнулся.

– Аллочка, если я правильно понимаю, вас выдали замуж за это дитя гор почти насильно? Хочется надеяться, что вам ещё не прискучило общество комнатной собачки короля Грегора, гоблина, предавшего свой народ и пресмыкающегося перед его смертельным врагом, победителем в войне…

Аллочка в ужасе посмотрела на Хнуро.

– Ты позволила ему дотронуться до твоего разума, – проговорил Хнуро медленно. – Зачем, Аллиэль?

– А знаешь, как неприятно не знать языка, на котором вокруг говорят? – выпалила Аллочка. – Мне, может, хочется, наконец, узнать, что именно! В точности!

– Смеются над вами, – грустно сказал Тёмный. – Но это не помешает им вас использовать. Чужеземцев здесь не жалуют.

– Ты зря торопишься, – тихо сказал Хнуро.

– Ты правда предал свой народ? – спросила Аллочка, чуть не плача.

– Я не успею объяснить, – сказал гоблин. – Нельзя в двух словах…

– Солгать? – предположил Тёмный.

Хнуро сжал пальцы на рукояти меча.

– Ты ещё жив потому, что это замок твоего хозяина, – сказал Тёмный. – Простите, Аллочка, мне кажется, вы имеете право знать. Вам будут лгать и обо мне, и друг о друге – и здешним уроженцам очень не понравится, что вы понимаете их речь. И мою. Это мешает… лгать безупречно.

Хнуро нанёс удар мечом, и Тёмный парировал лезвие ладонью, чуть дрогнув лицом, как от боли.

– Не смей! – рявкнула Аллочка. – Как ты можешь с оружием на безоружного?! Предатель несчастный!

– Нам надо поговорить, Аллиэль, – сказал Хнуро.

– Не о чем, – Аллочке было очень плохо. – Не хочу слышать враньё.

– А Никту ты поверила?

– А это неправда, что король Грегор убивал гоблинов? И что ты после войны остался с победителем?

По лицу Хнуро судорога прошла, но он не возразил.

– Ну и всё! – отрезала Аллочка. И обратилась к мечу. – А ты что молчал?

– Откуда мне знать? – негодующе сказал меч. – Я что, у него в голове рылся? Ну, гоблин – подонок, положим. Типа, друзья иногда не то, чем кажутся. Закон жанра, опять же.

У Аллочки в книжках так никогда не выходило. Хорошие у неё всегда до конца оставались хорошими, а по плохим издалека было видно, что они плохи. Теперь она мучилась от разочарования.

Как в жизни.

Какая же это сказка?!

Тёмный сострадательно смотрел на Аллочку. Гоблин швырнул меч в ножны и кусал губы. Аллочка повернулась к нему.

– Скажи, ты хотел бы, чтобы я убила Тёмного? И король?

– Да, – сказал Хнуро. В его голосе слышалась тихая ярость, которая Аллочку взбесила. – Я не знал, что ты можешь убить Никта, но если можешь – да, я хотел бы. Думаю, и король тоже.

– Даже здесь? В замке, где он в гостях?

– Да, – повторил гоблин.

Тёмный кивнул.

– С тех пор, как король Грегор победил гоблинов, они мне не союзники, – сказал он печально. – Король Грегор их вынудил меня бросить. Теперь их бесит само упоминание об их собственном предательстве.

– Это правда? – спросила Аллочка с отвращением.

– Да, – сказал Хнуро. – Тебе не надо было позволять ему касаться твоей души, Аллиэль. А я не смог тебя предупредить. Это не ложь. Это хуже.

– Вы всё понимаете, Аллочка? – спросил Тёмный сочувственно.

– Понимаю, – сказала Аллочка понуро.

– Ну! Тёмные – не всегда плохие, – тут же вставил меч. – Закон жанра, а? У тебя самой…

Ох, да. Аллочка думала, что Тёмный Властелин по имени Никт куда лучше и красивее Короля Ада Эд`Ндро`Одэлла, которого она сама когда-то придумала. И что хороший Тёмный Властелин – это куда моднее, чем плохой. И вообще, может, зло – это как раз король Грегор, который вешает людей на проезжих дорогах… и гоблин, королевский шут! Ну да, шут!

И я тут их всех развлекаю, как последняя дурочка, осенило Аллочку.

– А вы надолго собираетесь задержаться, Никт? – спросила она Тёмного, заглядывая в его прекрасное лицо.

– Если вы хотите, Аллочка, можем уехать прямо сейчас, – сказал он и улыбнулся нежно и загадочно.

– Аллиэль, нет! – охнул гоблин и дёрнулся, было, вперёд, но Тёмный остановил его одним взглядом.

– Помолчи, нелюдь. У тебя было достаточно времени на разговоры – ты его уже потратил, – сказал он и галантно подал Аллочке руку, прикрытую плащом.

– Я ж говорил, что гоблин – дело промежуточное, – сказал меч удовлетворённо. – Вот этот – по нам. У него – земли и золото, и вообще…

Аллочка и сама думала, что вообще.

Но по сердцу что-то царапало. Кажется, ей было жаль гоблина. Иррационально.

Песнь седьмая,
в которой Избранная посещает Обитель Тьмы

Аллочка очень любила магию. А магии в её путешествии пока как-то не оказывалось и не оказывалось. И у неё самой магические способности не проклёвывались и не проклёвывались. Поэтому Никт, Тёмный Властелин, произвёл сильное впечатление, когда вызвал из воздуха чёрную карету, запряжённую бешеной вороной шестернёй с оскаленными клыками, горящими красными глазами и развевающимися в безветрии гривами – на козлах сидел бледный мертвец в цилиндре, а на запятках стояли маленькие рыжие дьяволята. А на самой Аллочке, она даже не заметила, как, оказалось чёрное шёлковое платье, отороченное белыми перьями, и мрачное ожерелье из золотых черепов и бриллиантов, и браслет тяжёлого золота в виде оскаленного дракона обвил её голое запястье.

И туфли на шпильках, сделанные из полированного хрусталя и лепестков чёрных тюльпанов, сменили на её ножках котурны, к которым ей всё это время приходилось как-то подстраиваться.

И Аллочка поняла, что Тёмный – настоящий маг по всем классическим канонам, который всё обеспечит. Ночной горшок под кроватью, ванна в виде громадной кадушки, не такая уж и чистая, чтоб не сказать больше, вонь конюшни и казармы от стражников и пота от всех остальных, вилки размером с вилы, которыми здешние крестьяне сено ворошат – в прошлом, туда и дорога.

Равно как в прошлом и мерзкие аристократы Грегора, которые, непонятно, действительно обожают или придуриваются.

Тем более, что провожать её почти никто не вышел, только какие-то бледные физиономии выглядывали из-за ставен и маячил где-то на периферии зрения гоблин с мечом. Но не совался ближе.

А вот так им всем и надо.

Бесёнок опустил ступеньку, и Аллочка, опираясь на руку Тёмного, села в карету. На мягкие, обтянутые чёрной кожей подушки, как в дорогом автомобиле, а не в поганом дормезе, где начинает мутить уже через полчаса дороги.

Аллочка вдруг почувствовала такое элегантное презрение к жалким людишкам, что даже на душе у неё потеплело. Впервые за всё время пребывания в Иномирье, она наконец-то ощутила себя Избранной.

Тёмной Владычицей, скажем.

Она же ни с кем не договаривалась, что будет играть за Светлые Силы!

И меч помалкивал. Аллочка чувствовала, что он с ней согласен.

Карета рванулась с места, как и полагается магическому транспорту: стремительно, без намёка на тряску. Аллочка улыбнулась и удовлетворённо вздохнула. Никт болтал о том, о сём, глядя на неё нежно и задумчиво – и ей оставалось только слегка жеманиться, просто для того, чтобы он не решил, что она совсем уж разомлела и готова на всё.

Но, в сущности, она была готова.

Ей казалось, что это и есть любовь с первого взгляда.

Аллочка смотрела на Тёмного, а не в окна кареты, задёрнутые чёрной вуалью, поэтому пропустила момент с замком. И увидела Оплот Зла, только когда карета остановилась.

Не то, что она ожидала увидеть, если уж быть до конца честным. Потому что Аллочке представлялась, всё-таки, хорошенькая готическая картинка, со шпилями, башенками и мультяшными летучими мышками – а предстала мрачная крепость. Стены из шершавого тёмного камня уходили в небеса. Их обвивала кроваво-красная лиана, цепкие шипастые плети с листьями, похожими на вырванные языки. Её гнусные побеги продирались сквозь заросли колючих безлистых ветвей какого-то кустарника, мотками колючей проволоки окружавшего замок по периметру. И высоченные ворота распахнулись с лязгом.

Из крепостного двора пахнуло ледяным холодом, мертвечиной и неопрятными хищниками.

Аллочка поёжилась. Казалось бы, лето…

– Вы озябли, моя милая? – улыбнулся Тёмный и укрыл Аллочкины плечи меховым манто, вынутым из воздуха. – Согреетесь в доме, там всегда тепло. Я не люблю холод.

– Не очень уютно, – пролепетала Аллочка.

– Но, Аллочка, вы ведь знаете, сколько врагов у вашего бедного друга, – печально сказал Тёмный и помог ей выбраться из кареты, которая тут же растворилась в воздухе. – Каждый норовит причинить вред… волей-неволей начнёшь отгораживаться от мира, да…

Какие-то отвратительные твари, похожие на освежёванные туши, с оскаленными пастями и выпученными белёсыми глазами в голом красном мясе, сидящие на толстых цепях, зарычали навстречу.

– Мои собачки, – небрежно сказал Тёмный, проходя мимо и унимая тварей взмахом руки. – Дом охраняют.

– Гадость какая… – сорвалось у Аллочки.

– Если хотите, Аллочка, заведём вам мопсика, – улыбнулся Тёмный.

Багровая лиана обвивала и внутренние постройки. Наверное, из-за неё, свет внутри крепости казался красноватым.

– Мортус, – сказал Тёмный ласково. – Очень полезное растение. Вы не представляете, дорогая моя гостья, как много отличных рецептов включают в себя либо сок, либо порошок корня! Яды – но это самое вульгарное. Сыворотка правды. Забавный напиток, ломающий волю… жаль, только на некоторое время. Ещё кое-что, очень ценное… В общем, мы его культивируем. Хорошо прижился, а ведь завезли совсем недавно…

– Откуда? – спросила Аллочка больше из вежливости.

– Из ада, – Тёмный даже удивился. – А откуда же? Больше нигде не растёт…

– Запах какой-то… – Аллочка не хотела обижать Тёмного, но сорвалось. От него самого пахло замечательно, прохладной свежестью, но от тухлятины в крепостном дворе ей было тошно.

– Удобрения, – извиняющимся тоном сказал Тёмный и показал в сторону.

Аллочка взглянула. В чёрно-багровой куче под корнями особенно разросшегося экземпляра копошились опарыши, над ней жужжали мухи. Аллочка сморщила нос, и, уже отворачиваясь, успела заметить что-то вроде освежёванной человеческой головы с торчащими костями черепа.

– Растения – моя слабость, – сказал Тёмный, подхватывая Аллочку под локоть и поднимаясь с ней по лестнице. – Чудесные творения природы, тихие… люблю тишину, знаете ли. Раздражает, когда суетятся, орут, размахивают руками… У меня в доме большинство прислуги – духи, не видно и не слышно, очень удобно.

Рыцари в латах с опущенными забралами отсалютовали алебардами, сморщенный горбатый карлик на коротеньких кривых ножках распахнул перед Тёмным двери.

В замке вправду было тепло. Даже, пожалуй, жарко. Декорировано алым и оранжевым атласом, золотом и чёрным резным деревом, в общем, богато. Обширный холл украшали кадки с орхидеями, прикрытые хрустальными колпаками, поэтому от кучек гниющего мяса, на которых распускались цветы-мотыльки, не разило тухлятиной. Роскошная лестница с коваными золочёными перилами, явно изображающими заросли мортусов, вела наверх. На лестничной площадке, в призме из очень прозрачного, чистого, как речная вода, стекла, стоял странный человек.

Он был одет в шёлковую белую рубаху, белый камзол из золотой парчи, белые, шитые золотом штаны и высокие белые сапоги из отличной кожи – а обветренное грязное и небритое лицо с кровоточащей царапиной на лбу, к которой прилипли сальные волосы, выглядело, как у бродяги. Он чуть не вцепился в стекло содранными до кровавых мозолей ладонями, и взгляд у него был живой и отчаянный, хотя явное же чучело, подумала Аллочка – и ей вдруг очень захотелось вернуться в замок Грегора прямо сейчас.

– Вам неприятно смотреть? – грустно спросил Тёмный. – Я прикажу убрать к себе в кабинет.

– Зачем это? – спросила Аллочка.

Тёмный виновато улыбнулся и пожал плечами.

– Приятное воспоминание. Так, глупости… Не обращайте внимания. Сегодня уберут.

Аллочка и рада бы была не обращать – но по спине полз мороз. В галерее стало ещё хуже. Галерея была украшена головами, наподобие охотничьих трофеев – но головы принадлежали при жизни не животным, а людям. И гоблинам, как Аллочка заметила, невольно остановив взгляд на зеленоватом остроносом лице. И… эльфам, наверное: точёный бледный лик с синими стеклянными очами, золотистые локоны, свисающие на полметра вниз, острые уши…

– Враги, – пояснил Тёмный с несколько даже кокетливой улыбкой. – Думаете, непростительная слабость, Аллочка? Ну да, да, я всё понимаю – но ведь каждый из них хотел убить меня…

И бежать было некуда. И просить о помощи некого – даже меч заткнулся. Аллочка почувствовала локтём ладонь Тёмного, и от этого прикосновения ей внезапно стало тошно.

«Если он решит лечь со мной в постель, я, наверное, умру», – подумала Аллочка, цепенея.

– Аллочка, милая, пожалуйста, не беспокойтесь, – сочувственно сказал Тёмный, убирая руку. – Я вовсе не собираюсь к вам приставать, или как это… Вы – только моя дорогая гостья, тем более, что живые меня всё равно не… ну, не важно. Вы ведь будете обедать?

– Мне не хочется, – пискнула Аллочка.

– Вы могли бы выпить вина или молока… Впрочем, если вы желаете отдохнуть, Аллочка, я прикажу проводить вас в ваши покои, – сказал Тёмный предупредительным тоном влюблённого.

– Ага, – сказала Аллочка, потому что больше ничего ей на язык не шло.

Тёмный щёлкнул пальцами – и взметнувшийся вихрь подтолкнул Аллочку вперёд по галерее. Перед ней сами собой зажигались свечи.

Аллочка шла, натягивая на грудь мех, хотя вокруг стояла тропическая жара.

Она почти ни о чём не думала; бездумно, чувствуя только панический безнадёжный ужас, она вошла в миленький, совершенно розовый будуарчик – и вдруг ощутила, что ей стало намного легче двигаться.

Меч, вечно висевший у неё за плечами, исчез.