Текст книги "Наперекор судьбе (СИ)"

Автор книги: Максим Савичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Что с олигархией в полисе?

– Они оказались на удивление... единодушны – несколько несогласных были убиты самими восставшими вместе с семьями, видимо, за отказ от мятежа. Остальные, как и сказал гонец, прорываются в Галатию.

– Вместе с семьями?

– Да, стратег.

– Отлично. Убьём двух зайцев разом. Как я понимаю, продвигаются они достаточно медленно?

– Да, стратег. Пытаются пробраться через территорию Писидии и Каппадокии.

– Горы, холмы, леса...

– Именно, стратег.

– Хорошо. Это всё, Аристей?

– Да, стратег.

– Что с Никомедией?

– Ишпакай сильно закрутил гайки, стратег, оставшиеся в живых олигархи долго такого терпеть не смогут. Хотя, учитывая расправу над сардскими товарищами по несчастью, всё же ещё повременят...

– Расправу?

– Ты же не собираешься оставлять их в живых, стратег?

– Тоже верно. Если будут какие изменения – сразу сообщай мне. Так, дальше, мне нужна информация из Галатии – как хочешь, но к концу года ты должен организовать там агентурную сеть.

– Понадобится достаточно много денег, стратег...

– Дам, сколько надо.

– Тогда, с твоего позволения, стратег, я начну...

– Да, иди. Охрана! – в комнату заглянул аргираспид, – вызовите ко мне Эстарха.

Тяжело вздохнув, Эвмен пошёл в покои жены – надо было объяснить и попрощаться... На ближайшую неделю точно...

* * *

– Уже выдвигаешься?

– Да, отец, – Эвмен стоял перед царём в доспехе – пришёл обсудить дальнейшие планы и попрощаться.

– Заодно загляни в Эфес – дела там идут не так хорошо, как хотелось бы. Да и эпистат что-то темнит сильно. Мне кажется, он не понимает новой политики царства.

По всему царству начинались бесконечные стройки – из всех известных греческих полисов приглашались архитекторы, своих на всех участках уже не хватало, начиналась реализация плана Атталидов... Что и говори, на самых лёгких участках привлекались даже недоучившиеся студенты – хотя обычно это было категорически запрещено. Но... Новое государство – новые законы.

На данном этапе началось создание качественной дорожной сети на территории всего царства, пока связывались только крупные полисы и относительно большие города внутри страны, создавалась дорожная сеть в направлении Киликии – через несколько лет Шёлковый путь пройдёт по новой артерии, наполняя царство невиданными доселе богатствами. К стройкам широко привлекались освобождённые рабы – пока только государственные и малой толики олигархов, согласившихся на подобную реформу.

И, надо сказать, за деньги большинство из них работало на удивление хорошо. Даже отлично. Но были и другие – те, кто работал так же плохо, как и в рабстве, и те, кто не хотел работать вовсе. Пока что борьба с тунеядцами велась с помощью пряника – окладную оплату труда сменили на сдельную, что в свою очередь, привело к другим неожиданным последствям.

Во-первых, плохая часть заключалась в том, что отдельные рабочие пытались саботировать подобные стройки – поскольку работали они плохо, то очень скоро их уровень благосостояния стал намного ниже уровня таких же рабочих. С подобными людьми разговор был короткий – на перекрёстках новых дорог виднелись виселицы с саботажниками. Как ни странно, но остальные рабочие подобные шаги только приветствовали – никому не нравились подобного рода "тунеядцы", к тому же, ещё и пакостившие исподтишка своим же товарищам. Во-вторых, из-за ускорившихся темпов строительства и понизившегося уровня добычи, очень скоро начала проявляться серьёзная нехватка строительных материалов – камень, строевой лес, песок, известь, не хватало всего, на отдельных участках постепенно начал проявляться дефицит инструмента. Что вызвало совсем уж неожиданное в-третьих... Бывшие рабы начали организовываться в артели по профессиям – кузнечные, чернорабочие, отдельные, самые пробивные, просили у эпистатов разрешения на разработку природных ресурсов – камня, руд, леса... Пока, конечно, дореформенного уровня добычи достичь не удалось, но страна уверенно к этому двигалась.

Часть бывших рабов расселялась вдоль новых трактов – создавались небольшие сельскохозяйственные и рабочие поселения, хотя, конечно, приносить реальную прибыль они станут ещё нескоро... Обдумывая, как бы выбить свободу для остальных рабов, Атталос и Эвмен начали продвигать закон о самовыкупе рабов, пока цена была достаточно высока – чтобы уменьшить сопротивление олигархии, но постепенно, как примут закон, её будут снижать, пока не опустят до смехотворной величины. После – полная отмена рабства. В идеале подобное изменение пройдёт за одно поколение. Если ситуация будет развиваться по плану.

Изначально Эвмен сильно беспокоился о том, как воспримут граждане своих новых "собратьев". Реакция оказалась очень спокойной – и, во-первых, потому, что полноценного гражданства рабы пока не получали, и, во-вторых, как это ни грустно, но граница между простым народом и рабами сильно поистёрлась – некоторые горожане жили практически на том же уровне, что и "говорящие орудия". Впрочем, скоро ситуация станет выправляться к лучшему. Из освобождённых рабов начали формироваться новые подразделения – для охраны порядка внутри государства, к ним присоединялись отряды наёмников, но на определённых условиях.

Наёмные отряды расформировывались и раскидывались по подобным подразделениям – за высокое жалование и предоставление надела по старости, соглашалось, конечно, немного, но и то было неплохо. Вся внутренняя безопасность – пока только за пределами городов, переходила в личное ведение царской династии, Сарды, Эфес, скоро и Никомедия, фактически находились под прямым управлением государства. Пергам, Ассос и Гордий – под властью олигархии. И, чтобы побороть власть олигархии, Атталидам приходилось усиливать провинции – то, чего не делал ещё ни один вменяемый правитель, ведь усиление провинций быстро приводило к рождению сепаратизма...

К счастью, основным катализатором сепаратизма являлись как раз таки сами олигархи, власть которых с каждым месяцем становилась всё слабее... На всякий случай велась реформа по территориальному устройству царства – перекраивались границы в соответствии с экономическими нуждами, национальный вопрос отходил на второй план, исторические названия должны были быть постепенно заменены на географические. Из-за противодействия олигархии внутри полисов приходилось идти обходными путями – самые большие города превращались в, можно сказать, отдельные субъекты, за счёт чего вся сельская местность выходила из-под контроля полисов, превращаясь в самостоятельные области. И, как в только что созданных субъектах, в них вводилось относительное самоуправление общины – местных жителей, под контролем царского эпистата, конечно...

Для предотвращения всяких недоразумений с выборами в подобных советах, создавались списки постоянных жителей областей, имели право голоса в органах самоуправления только те граждане, которые жили в данной области более пяти лет. Казалось бы, глупость, но имелись прецеденты, когда олигархи гоняли своих клиентов в разные города на выборы...

Дополнительной мерой по борьбе с местным сепаратизмом и олигархией стало обучение наиболее выдающихся членов всех областей за счёт государства в государственных школах и колледжах. Где, понятно, исподволь закладывалась мысль о любви к единому отечеству и неприятие к всякого рода прохиндеям. И где обучение шло исключительно на греческом языке. Конечно, от столь масштабных реформ царство начинало очень сильно лихорадить, но пока ситуация удерживалась в узде силой войск. Через несколько лет их поддержат новые управленцы, так же начнёт неуклонно расти поддержка среди простого населения – по мере увеличения уровня жизни последнего... Тогда начнутся дальнейшие реформы.

Огромной проблемой стал вопрос финансирования реформ – шёлковый путь ещё не приносит прибыли, армия стремительно наращивается... Как частичный выход стало стремительное ужесточение законодательства в отношении олигархии – вводились грабительские штрафы за любые провинности, да, многое олигархи всё же успевали заблокировать, но далеко не всё... Хороший доход приносили вновь захваченные города – во-первых, это, конечно, финансовые ресурсы уничтоженных олигархов, во-вторых – их имущество. Предприятия, плантации, корабли, всё перешло под контроль Атталидов. И в этот раз царская семья ничего не распродавала – всё использовалось для получения дополнительных финансов...

Начиналась новая страница истории Пергамского царства, и только богам было известно, сможет ли оно стать тем, что задумал Эвмен...

* * *

– Двигаться придётся преимущественно по тропам – централизованной дорожной сети там нет.

– Стратег, ты предлагаешь верное самоубийство!

– Почему, Эстарх? Если не можем одной армией пройти даже мы, более чем вероятно, что одной армией не смогут пройти и они. А значит, они прорываются малыми отрядами.

– Едва мятежники узнают о нас, они попытаются объединиться для решающего боя.

– И да, и нет, Эстарх. Ты забываешь, что у них нет боевого стратега, там идут мнительные богачи со своими семьями и парой таксисов наёмников.

– Таксиархи...

– Сначала слушать их не будут. Позже они сделать уже ничего не смогут. Ты же знаешь, что инициативу из наших рук вырвать очень сложно.

– Да, стратег...

– Отлично, тогда собирай войска – к полудню мы уже должны быть на марше, кровь из носу, но надо сесть им на хвост ещё в Писидии.

– А зачем...

– Эстарх, много будешь знать, быстро и болезненно умрёшь. Говорил же уже.

– Да, стратег.

– Тогда я тебя больше не держу. А, и пригласи Эвклида с Поликлетом.

Эвмен приветливо махнул рукой вошедшим, приглашая к столу с картой.

– Итак, не буду плясать вокруг, да около. Поликлет, твоя задача – возвести укрепления вот здесь, здесь, и здесь, – показал точки на границе между Писидией и Каппадокией Эвмен. Для этого дела я тебе выделю несколько десятков таксисов из бывших рабов, они уже двигаются к Гордию... Ах да, советую тебе выезжать уже сейчас – всё должно быть готово уже через два дня.

– Стратег, я не уверен...

– А тебе и не надо быть уверенным, Поликлет. Тебе просто надо всё это сделать. После командир – Ишпакай, вроде ты его знаешь, организует нужное патрулирование.

– Я... Понял, стратег.

– Почему тогда ты ещё здесь? – Поликлет торопливо покинул палатку.

– Так. Эвклид... Значит, говоришь, не знал о восстании ничего? – обратился Эвмен к последнему оставшемуся внутри человеку.

– Я такого не говорил, стратег, – спокойно ответил таксиарх. Пока, по крайней мере – не мог придумать вменяемого названия Эвмен. Не главным же армейским врачом его звать?

– Но семью загодя эвакуировал, да и имущество, в основном, вывел за пределы полиса...

– Я не дурак, стратег, и прекрасно видел, что вы делаете в Сардах. И действовал соответственно.

– Верю... – на улице послышался напев трубы – общее построение. Эвмен, послушав, продолжил, – что с организацией госпиталей?

– Продвинулся, стратег. Правда, после Никомедии я увеличил количество хирургов – по одному на таксис. Там едва справились...

– Да уж, – при штурме Никомедии боевые потери составили более пятисот человек, сколько только одних ампутаций было, не говоря об операциях посложнее...

– Не думаю, что в этой кампании будут такие потери... Что думаешь о моём предложении?

– Каком именно, стратег?

– Организации медицинской службы в соответствии с тяжестью ранения.

– В этой кампании я опробую подобный метод.

– Думаешь, хорошо пойдёт?

– Не знаю, стратег. Но идея хорошая. Сортировка раненых будет идти на первой линии перевязочных пунктов, тяжёлые, после оказания возможной помощи, отправляться в полевые госпитали, оттуда, после операции, в стационарные. Я вам давал наброски своих мыслей...

– Да, Эвклид, давал, но сейчас я смогу потянуть не больше пяти-шести госпиталей на всё царство – водопровод, термы, отопление, канализация... Ты знаешь, сколько это стоит?!

– Представляю, стратег...

– Так что строительство... пяти я одобрю. Твоей задачей будет выбрать для них местоположение. Но лучше в сельской местности – её я контролирую твёрдо, а вот в полисах будут подобные этому рецидивы. Учитывай это. Дальше. Пойдём опять широким фронтом – планируй расположение своих эскулапов с оглядкой на это. При том идти будем в лесисто-гористой местности. Без дорог. Ах да, и оправь кого-то из своих помощников с Поликлетом – там же тоже нужны хирурги.

– Прекрасно, – без энтузиазма откликнулся Эвклид.

– Никто не обещал, что будет легко, таксиарх, – Эвклид поморщился, словно от зубной боли – ему, человеку до мозга костей гражданскому, очень не нравилось его воинское звание, – будем идти илами и лохами, растянувшись цепью на несколько километров.

– Мы что, на охоту собрались, стратег?

– Хм... Пожалуй, что да. Кто, как не дикий бешеный зверь мятежник и предатель для государства?

– Я... Понял, стратег...

– Отлично. Тогда больше не держу тебя.

Дождавшись, пока выйдет Эвклид, стратег и сам засобирался – надо было выступить перед армией, войска должны были быть уже построены...

* * *

В Сарды Эвмен решил пока не заходить – армия двинулась прямиком за мятежниками. Подходя к лесу, колонны начали делиться на лохи и илы и распределяться широким фронтом напротив леса. Благо, путь вражеских сил был достаточно заметен – они даже не старались скрыть своих следов. Тем лучше для пергамских солдат.

Дело шло к вечеру – маршировали на максимальной скорости, благо, постоянные тренировки давали себя знать – солдаты ещё не устали и были вполне бодры. По отрядам распределялись связки факелов, зажигательные стрелы – всё было загодя подвезено в обозе, прибывшем из Сард. Войска будут продвигаться вперёд до полуночи, потом – быстрый ужин и короткий сон – не больше четырёх-пяти часов. Лагерей решено было не строить. Как правильно отметил Эвклид, это была не война, а охота. А солдат от зверя за частоколом не прячется. Будет выставлено охранение из засад, дабы, в случае какой-либо неожиданности, не попасть впросак. Но Эвмен сильно сомневался в храбрости олигархов.

Когда над опушкой леса разнёсся вой трубы, небо уже начало темнеть – стала видна, пока что еле-еле, круглая, словно монета, луна, проявлялись самые яркие звёзды. Вся живность, вспугнутая перекличкой труб и рожков, огромным количеством света и гула от цепи солдат, затихла. Не перекликались птицы, не свиристели в траве сверчки... Человек в очередной раз демонстрировал своё превосходство природе.

– Ну, вперёд.

– Есть, стратег!

Войска вступили в лес.

– Стратег, зачем мы всё же...

– Эстарх... Ты становишься слишком любознательным. Это не харизматично. Люди любят глупых героев, а не умных военачальников.

– Стратег...

– Мы загоняем зверя.

– Что?.. – явно растерялся гиппарх.

Если пехота шла широкой цепью и создавала много шума, то тарантинцы просто рыскали по лесу илами – искали вражеские засады. Первые создавали психологические эффект, вторые им пользовались. Правда, сегодня вряд ли удастся нагнать вражеский арьергард, но завтра... Да и звук труб в ночи разносился очень далеко – если мятежники его слышали, то должны были начать нервничать. Может, даже паниковать – по какой-то причине среди олигархов Эвмен пользовался крайне дурной славой беспощадного кровавого палача.

Стратег гнал мятежников на заграждения, строящиеся сейчас Поликлетом – прорваться через них сходу они не смогут, поэтому, под угрозой удара в тыл армии Эвмена, будут вынуждены пробиваться на север – в горы. Где и будут окончательно уничтожены. Женщины и дети сильно тормозили движение мятежников, что, в конечном счёте, и погубит их... Впрочем, стратегу было плевать – уничтожены будут все до единого. Маленькие мстители в будущем ему были ни к чему.

Над лесом разнёсся глухой рокот командирской трубы – привал. В свои права вступала полночь...

* * *

– Стратег, несколько передовых дозоров столкнулись с вражескими заслонами, уничтожено несколько десятков вражеских солдат, – отрапортовал гонец. Наступать на пятки мятежникам стали ближе к обеду – и те очень засуетились...

– Потери?

– Два убитых и пять раненых, стратег.

– Понятно... Всё, свободен, – гонец, склонив голову, поскакал обратно, – Эвклид, что с госпиталями и перевязочными пунктами?

– Всё готово, стратег. Командиры ил и лох извещены об их местонахождении.

– Отлично.

Обдумав всё, Эвмен решил дать приказ командирам поредевших лох и ил отступать в тыл – для реорганизации и спасения жизней раненых. Заодно вытаскивали в тыл и тела павших – стратег решил, что своих убитых всегда надо хоронить с почестями. Место побитых отрядов заменяли свежие – из второго эшелона. Благо, фронт наступления был не так широк, поэтому позволял подобные действия, более того, были даже третий и четвёртый – правда, в четвёртом состояли соматофилаки и ксистофоры, которые, по понятным причинам, вступали в бой только в случае серьёзного сопротивления, которое не удастся сломить тарантинцам и присоединившейся к ним пехоте.

Постепенно армия изогнулась полумесяцем вокруг отступающих мятежников – в серьёзные бои старались не вступать, однако отставшие небольшие группы и разведчиков нещадно перемалывали, не давая ни остановиться, ни сгруппироваться, ни найти выход из ситуации. Врага гнали прямо на укрепления – после того, как мятежники несколько раз попытаются взять их приступом, стратег надавит на них с тыла, вынуждая отступать в горы – где, собственно, они и закончат свою жизнь. Можно было бы, конечно, нагнать их и разбить сейчас, но Эвмен не хотел лишних потерь – пока мятежники боятся и надеются избежать смерти, они будут делать множество ошибок. Как те же разведчики, регулярно рассылаемые во все возможные стороны и перехватываемые пергамскими отрядами.

Со всех сторон слышался гул перекликающихся труб и рожков – стратег приказал дублировать каждый сигнал по несколько раз – для пущего наведения паники в рядах противника. Хоть это и несколько дезорганизовывало, но мятежники действительно ломились прочь от переклички, словно дикие животные...

К вечеру армия немного отстала от своей "дичи" – пусть отдохнут. За ночь укрепления должны будут максимально укрепить, дабы избежать лишних жертв. Как не удивительно, но мятежники практически сразу устроили привал – даже не пытаясь оторваться. Неужели решились дать бой? Это было крайне нежелательно...

Как только смолкли трубы, о себе напомнили сверчки и птицы. Погода была, конечно, просто великолепная – не жарко, не холодно... Поскольку снабжение было относительно сильно затруднено, лес изрядно опустел – солдаты, преследуя врага, набивали дичь. Так что сегодня будет весьма и весьма богатый мясом ужин. Благо, и на завтра запас сил понадобится – Эвмен не хотел чрезмерно затягивать преследование, олигархи должны видеть, что любое силовое выступление будет быстро и крайне жёстко подавлено царской армией.

– Эстарх, будьте настороже – не нравится мне, как спокойно они устроили привал.

– Дозоры докладывают о каком-то шуме – словно там идёт борьба.

– Уже сцепились с наёмниками?

– Непонятно, стратег. Если прикажешь...

– Не стоит – не хочу терять попусту людей. Для них уже поздно что-либо предпринимать, даже если сменится командование.

– Как скажешь, стратег.

* * *

Утро началось с незаметной, как надеялись мятежники, попытки оторваться от преследующей армии. И, казалось, им это удалось – пергамская армия стояла на месте, не предпринимая попыток преследования... Однако очень скоро мятежная армия натолкнулась на стоящие перед ними укрепления...

– Стратег! Стратег! – кричал, бешено нахлёстывая коня, гонец, как только увидел Эвмена.

– Что за... – хмуро начал Эстарх.

– Сейчас узнаем, Эстарх, не спеши с выводами.

– Стратег! Там... Там... – запыхавшийся гонец пытался перевести дух, чтобы внятно сказать, что же там было впереди.

– Отдышись. Всё, нормально? Продолжай.

– Стратег, мятежники перебили своих жён и детей...

– Ого, – удивился Эвмен.

– Достаточно... Радикально, – вторил подошедший только что Эвклид.

– Нам меньше забот. Итак, Эстарх, труби выдвижение. На засады натыкались? – спросил Эвмен у гонца.

– Нет, стратег. Всё чисто.

– Тогда возвращайся к своему отряду, – пришлось немного перекроить тактику – вперёд продвигались отрядами из нескольких лох или ил. Таким образом удалось сильно сократить потери – шутка ли, за два дня стратег потерял больше сорока человек убитыми...

По лесу разнёсся гул командирской трубы – войска двинулись вперёд. Но теперь пергамская армия заходила на мятежников с юга – дабы прогнать их вдоль укреплений к горам, где, собственно, и произойдёт решающее сражение.

– Стратег, может послать хирурга в лагерь...

– Эвклид, ты всерьёз считаешь, что за эту ночь там мог уцелеть кто-то из тех, кого решили убить?

– Всё же, стратег...

– Ладно, – вздохнул Эвмен – ох, уж эти гражданские, – Эстарх, хочешь прокатиться до вражеского лагеря?

– Я рядом с тобой, стратег!

– Верю, – улыбнулся Эвмен, – Эвклид, где твой конь?

– Я...

– Коня! – тут же на зов стратега нашли скакуна, спешив незадачливого всадника, переминавшегося теперь рядом со ставкой, – Эвклид, штрафовать начну за отсутствие средства передвижения, дождёшься! И такими темпами ты все госпитали оплатишь.

– Смотря, какой штраф вводить, стратег...

– Олигархически высокий.

– Я... Стратег, при всём уважении, это неудачная шутка...

– Эстарх, смешно же?

– Да, стратег! – без всяких сомнений откликнулся гиппарх.

– Эстарх с тобой не согласен, – договорив, Эвмен погнал коня вперёд. Ну, как погнал... Быстрее рыси разгоняться было опасно – не дай боги, конь сломает ногу.

Вскоре показался лагерь мятежников – перекличка труб слышалась недалеко позади, минут через пятнадцать-двадцать войска догонят стратега с охраной. Лагерь выглядел очень... Разворошённо – часть вещей лежала тут же, у кострищ, тела убитых были свалены в кучи – женщины, дети, мужчины... Видимо те, которые пытались их защитить. Не все посходили с ума.

Эвмена удивляло, с какой лёгкостью олигархи пошли на подобный шаг – не попытавшись договориться, не попытавшись дать решающий бой. Не могло же на них так подействовать суточное преследование? Хотя... Приглядевшись к телам, стратег начал понимать...

– Что думаешь, Эстарх?

– Не знаю, что и сказать, стратег... Очень странно.

– Вот и я так думаю...

– Эвклид, ты уверен, что здесь могут быть выжившие?

– Надо... Проверить... Стратег... – не выдержав, таксиарх опустошил свой желудок, свесившись с коня. Ну да, подобного рода резня нескоро становится привычной...

– Ну, хозяин – барин.... Эстарх, отряди Эвклиду таксис... Ммм, какой у нас самый молодой?

– Четвёртый пергамский гоплитов, стратег.

– Вот их и отряди. Эвклид, только сам здесь не оставайся – ты мне нужен у поля боя. Оставь... Не знаю, одного-то даже много. Ладно, одного хирурга. Хотя уверяю – он здесь не понадобится.

– И всё же, стратег... – начал бледно-зелёный таксиарх.

– Хорошо, Эвклид, хорошо. Поехали отсюда. А ещё хирург... Как же ты с таким слабым желудком людей оперируешь, а?

* * *

На закате мятежников загнали на плато посреди бесчисленных горных пиков. Несколько раз попытавшись прорваться сквозь укрепления, враг начал отступление на север – в единственном открытом для него направлении. Когда войска забрались на возвышенность – безлесную и плоскую, что твой стол, они приготовились к бою, построившись напротив идущей по пятам пергамской армии.

– Какого... Творит их стратег? – не выдержал Эстарх, – то они бегут, теряя своих солдат сотнями, то уничтожают всех тех, кто их тормозил, то готовятся к последнему бою...

– Всё просто, Эстарх. И вместе с тем даже немного грустно. Знаешь, кого вырезали в лагере?

– Кого, стратег?

– Олигархов с семьями. Там, – кивнул Эвмен в сторону построившегося врага, – остались только наёмники, галаты, да несколько сотен сардских горожан. И всё. Они надеялись оторваться от нас без этого "балласта". Но опоздали. Если бы изначально поступили так, может, и смогли бы.

– Ну, кабы, да если бы...

– Да, Эстарх. Ладно, пора с этим заканчивать.

Лучи заходящего солнца красиво освещали окрестные горы, в небе одиноко парил орёл, ища свою добычу на сегодня. Впрочем, скоро для птиц и зверей настанет настоящий пир... Плато продувалось достаточно сильным ветром, но, к счастью, доспех хорошо защищал от его резких порывов. В воздухе начинала чувствоваться осень – словно на высоте она наступала быстрее, чем на равнинах...

Пергамские войска перестраивались для наступления. В первой линии встали многочисленные застрельщики, сзади их подпирали две линии тяжёлой пехоты, на правом фланге построились тарантинцы и фракийцы – враг решил обороняться? Тогда Эвмен не начнёт рукопашного боя, пока не кончатся боеприпасы у последнего застрельщика. Зачем понапрасну жертвовать своими солдатами – итак в результате реформы их содержание очень сильно увеличилось.

– Ты смотри, Эстарх! Они сариссы умудрились сохранить! С ума сойти... – Эвмен действительно сильно удивился – шутка ли, пронести сквозь дремучий лес, при непрекращающемся преследовании, шестиметровые копья...

– Вряд ли это им поможет, стратег...

Вот пропела командирская труба – пехота монолитной массой двинулась вперёд, тарантинцы и фракийцы поскакали вперёд – они первыми начнут обстрел, заодно охватив врага с флангов. В этом сражении никто не выживет – мятежники должны всегда наказываться смертью. Теперь, в обновлённом царстве, будет только так.

Били барабаны, ставя шаг, пехота не спеша двигалась вперёд. Эвмен, с соматофилаками и ксистофорами двигался следом – приглядывая за строем солдат. Благо, строй она держать научилась очень хорошо – пара месяцев муштры и вот они, практически наследники войск Александра...

Первыми жертвами тарантинцев предсказуемо оказались галаты – не признававшие доспехов, они были крайне опасны в ближнем бою и крайне уязвимы в дальнем... Первые же залпы начали собирать богатый урожай, даже отсюда, издали, Эвмен видел, как быстро редеют ряды галатов. Приказ... Тарантинцы поскакали дальше, окружая изготовившихся к бою мятежников. К счастью, кавалерии, как таковой, у них не было – только небольшой отряд стратега. А, нет, военачальника – кавалерия была тоже галатская... И этот отряд жался к своей пехоте, в тщетной надежде избежать своей смерти.

Да... Стыдно признать, но Эвмен уже устал от войны – несколько месяцев он гонялся за врагами Пергама, уничтожая их везде, где это только возможно. У Кахины уже появился небольшой животик – его дитя росло, с каждым днём становясь больше, а он, вместо того, чтобы проводить время со своей семьёй, носился сутками в седле по всему в несколько раз увеличившемуся царству. Отчасти, именно это объясняло его беспощадность к врагу. Даже правители уязвимы чувствам...

Пехота продолжала приближаться к мятежникам, тарантинцы же, окружив вражеские войска, начали кружить вокруг них, заливая строй дротиками. Эдак для пехоты ничего и не останется... Впрочем, поняли это и вражеские войска – постояв под непрекращающимся обстрелом несколько минут, солдаты зашевелились. Спустя некоторое время, сариссофоры двинулись к пергамской армии, медленно, прикрываясь щитами со всех сторон, но всё же теряя людей, они продвигались вперёд. Особенно, конечно, не позавидуешь солдатам в последней шеренге – прикрываться щитом с тыла, держа в руках сариссу...

– Может, дать им последний бой, стратег? – спросил Эстарх.

– Делать мне больше нечего, кроме как сохранять честь мятежникам. Будем расстреливать как зайцев. Эстарх, ты чего это, бунтарям симпатизируешь?

– Нет, стратег...

– То-то.

Взрык командирской трубы и армия останавливается на месте. Застрельщики начинают своё дело, уничтожая медленно двигающиеся вперёд таксисы. Застрельщики на флангах, делая залп, продвигаются на несколько шагов вперёд – дабы увеличить потери наступающих мятежников и заменить тарантинцев – у кавалеристов дротики уже закончились... Минута сменялось минутой, вот уже в тыл врагу вышли пельтасты, выкашивая всё больше солдат.

Вражеский военачальник – дикари, как всегда, не любили думать на поле боя, рванул к ближайшей гиппархии тарантинцев, надеясь, видимо, навязать ближний бой... Да будет так – по мере его удаления от своих войск, отряд окружили тарантинцы. Итог был закономерен – единый, мощный удар буквально смёл военачальника с охраной...

Наконец, вражеские таксисы, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие, встали на месте. Видимо, увидели смерть своего военачальника... Простояв некоторое время под непрекращающимся обстрелом, они начали отступать в сторону пельтастов – надеялись всё-таки завязать рукопашную схватку? Однако, выдержки им для этого не хватило – солдаты дрогнули. Пройдя в строю, словно по инерции, ещё несколько метров, они, бросая на ходу сариссы, побежали...

– Стратег, приказать?..

– Зачем, Эстарх? Стрелы сделают своё дело не хуже...

Наконец, пронзённый стрелой, на землю упал последний мятежник.

– Как-то...

– Неинтересно?

– Не совсем то, что я хотел сказать, стратег...

– Я понял тебя, Эстарх. Но мятежи давить и неприятно, и, чаще всего, слишком легко. Для боевого офицера, каким ты являешься, по крайней мере...

– Да, стратег... – согласился, подумав, гиппарх, – это просто какая-то бойня.

– Ну, что поделаешь, не всегда же нам с тобой рисковать жизнью. Ладно, выдвигаемся в Гордий – там передохнём сутки. После армию в Пергам, а сами – в Эфес. Надо посмотреть, что же там идёт не так...

Солнце клонилось к закату, у армии было совсем мало времени, чтобы спуститься с плато – в темноте это сделать было намного сложнее... Над полем боя уже начинало летать вороньё – словно им кто подсказал, где можно поживиться свежей падалью...

ГЛАВА 8: ПОБЕДА

– Тише, думаешь, аргираспиды глухие? – прошипел командир небольшого отряда. Его выделяли очень дорогие и качественные доспехи. Впрочем, чувствовал себя он в них не слишком уютно, было заметно, что ему это непривычно.

– Я тихо! – ответил второй. Хотя действительно и наступил на ветку.

Чёртовы лесные насаждения – за последние годы лесополосами и каналами перегородили всё Пергамское царство. Якобы подобные меры помогали улучшать урожай и стабилизировали природу. Хотя, что греха таить – ни засух, ни сезонов дождей не было уже достаточно давно. Но сколько земли занимали эти лесополосы... Земли, которую можно было пустить на распашку для плантаций. Как было раньше, когда страной правили благоразумие и интеллект...

Наконец, деревья расступились – впереди была видна небольшая вилла. Весь периметр был достаточно ярко освещён кострами, вокруг ходили патрули. Командир остановился и лёг на землю, подтягивавшиеся сзади бойцы следовали его примеру – незачем было испытывать судьбу... Через несколько минут все солдаты собрались вместе.