Текст книги "Охотник на ведьм"

Автор книги: Макс Сек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

21

Старший инспектор Санна Поркка сжала руль, наблюдая гипнотическое зрелище. Пыль, кружившаяся над поверхностью шоссе, танцевала в свете дальних фар ее автомобиля. Он выхватывал из темноты не только сметенный по обеим сторонам дороги снег, но и голые стволы деревьев, скрывающих за собой бесконечную тьму. Они уже час ехали по сильному снегу, но до Хельсинки им еще оставалось ехать больше трех часов, и это без остановок. По телефону ее коллега старший инспектор Миксон подчеркнул, что особой спешки нет. Важно было лишь доставить Копонена в Хельсинки в целости и сохранности, чтобы утром они могли все тщательно обдумать.

Санна бросила взгляд на навигатор на приборной панели. Как только они проедут Юву, она должна будет свернуть на шоссе 5 в сторону Миккели, откуда их путешествие продолжится через Лахти и далее в Хельсинки. Дорога не вольется в скоростную автостраду, пока они не доберутся до Хейнолы. Несмотря на то что никакого движения не наблюдалось, для усталого человека езда по узкому шоссе – это стресс. На пути им встречались только случайные полуприцепы, едущие в противоположном направлении, Санне даже не пришлось никого обгонять.

– Скажите мне, если вам нужно будет остановиться, – предупредила Санна, глядя в зеркало заднего вида. За всю дорогу ни она, ни Копонен не проронили ни слова. Писатель так тихо сидел на заднем сиденье своей «Ауди», что пару раз Санне казалось, будто он заснул. Но Копонен даже не закрыл глаз, все это время его пустой взгляд был устремлен на лес, мелькавший мимо них будто монотонная кинолента. Несколько бутылок ликера размером с большой палец из мини-бара отеля присоединились к нему в поездке.

– Остановиться? – пробормотал Копонен и перевел взгляд на переднее сиденье. Санна почувствовала запах виски в его дыхании.

– Да, если…

– Сейчас половина второго ночи. На кой черт нам останавливаться? – голос Копонена был тих, он потер морщины на лбу.

На мгновение Санна задумалась, не ответить ли ей, но решила не делать этого. Она пыталась быть дружелюбной, этого достаточно. Странно было бы ожидать абсолютно нормального поведения от кого бы то ни было в подобной ситуации. Парень, должно быть, в шоке. Он, вероятно, просто хотел бы вернуться домой, сесть рядом с женой на диван и рассказать ей, какие же все остальные люди безумцы. Но Мария Копонен мертва. И теперь Санна понимала, о чем говорили Копонен и ее коллеги: она взглянула на фото, присланное шефом Миксоном. Застывшая ухмылка на лице женщины отпечаталась на сетчатке глаз Санны. Она могла представить себе ее даже среди снежинок, мерцающих в свете автомобильных фар.

– Простите меня, – вздохнул Копонен. Пробка в его руках треснула, и Санна вынырнула из своих фантазий. Спидометр показывал слегка за сотню – немного выше установленного предела скорости. Хоть шины и были универсальными, погодные условия до такой степени не радовали, что приходилось постоянно ощутимо напрягаться.

– Я не хотел показаться грубым, – продолжил он усталым голосом, затем поднес бутылку к губам. Санна не была уверена, что выпивка – это лучшее для Копонена в этот момент. С другой стороны, это могло бы успокоить его, возможно, даже помочь заснуть. В инструкциях Миксена не было никаких конкретных указаний: нужно было просто завалить Копонена в машину и отвезти в Хельсинки.

– Да ничего, – ответила Санна, быстро оглядываясь через плечо. Взгляд ее был слишком мимолетен, чтобы хорошо разглядеть Копонена в темноте, но выражение его лица показалось ей мирным.

Санна убрала ногу с педали газа. Двигатель, мурлыкающий под капотом «Ауди», сбросил обороты. Ее пальцы огладили тисненую кожу на руле. Великолепная машина. Может быть, когда-нибудь и она сможет купить себе машину, которую хочет, а не ту, которую может себе позволить.

– Мы будем в Хельсинки самое раннее в 4:30, – сказала Санна, засунув подушечку табака под верхнюю губу кончиком языка. Ее пассажир ничего не ответил, но Санна заметила, как он откинул голову на подголовник.

Санна не была в Хельсинки целую вечность, и на этот раз она не намеревалась оставаться там дольше, чем этого требовала необходимость. Сегодня у нее все равно дежурство, так что неважно, где она проведет свой рабочий день: на вокзале в Савонлинне или в дороге, перевозя только что овдовевшего автора бестселлеров. Кроме того, ей нечасто выпадал шанс сесть за руль новенького роскошного автомобиля.

– Вы читали мои книги?

– Нет, – быстро ответила Санна. Дальнейшие объяснения показались бы странными. Копонен глубоко вздохнул.

– В них описаны совершенно безумные вещи… Если все будет так… Я даже представить себе этого не могу.

– У вас будет возможность рассказать обо всем этом, когда мы приедем в Хельсинки, – спокойно ответила Санна. Несколько мгновений прошли в молчании. Затем она вдруг услышала плач с заднего сиденья. Санна не была уверена, вызвана ли внезапная вспышка эмоций ее пассажира тем, что до него наконец-то дошла мысль о смерти его жены, или тем, что он молча перебирает в голове все ужасы, которые породило его воображение. Жуткие фантазии, которые вдохновили какого-то больного человека убить его жену. Санне хотелось сказать ему что-нибудь утешительное, но ничего не получалось. Все это уже было сказано. Расстояние до заднего сиденья показалось большим, чем световой год.

Мимо пронесся полуприцеп, и поток воздуха от массивной машины обдул «Ауди». Снег падал на асфальт, сбивался в бешеные вихри. И тут Санна увидела, как в зеркало заднего вида забил яркий свет.

22

Виски обжег ему горло, но не парализовал. Недостаточно. Женщина в форме за рулем машины не сводила глаз с дороги. Роджер почувствовал, как кровь закипает в его жилах, а потом резко отступает, от чего кончики пальцев замерзают. Однообразный лесной пейзаж, проносящийся за окном, абсолютная скука заснеженных хвойных деревьев вызывали у него тошноту. Он сгорал от желания принять предложение своего водителя и попросить ее остановиться. Ему хотелось броситься в лес, нырнуть между деревьями, как водоплавающая птица ныряет в заросший сорняками пруд. Ему хотелось исчезнуть в этой невзрачной трясине, прижаться к земле, зарыться в снег, впасть в спячку, как медведь, не думая о предстоящей весне.

Это его вина. Это он убил Марию. Эта мысль высвободила что-то внутри него. Он ощутил, как слезы текут по его щекам, а губы кривятся в безутешном рыдании. Он получил все, чего когда-либо хотел: литературный успех и красавицу жену, ожидающую его в большом доме на берегу. Но теперь все это казалось лишенным смысла, как будто он жил и писал только для Марии, переживал ее чувства, видел себя с ее точки зрения. Восхищался собой в том, что восхищало Марию. А теперь она ушла. Навсегда.

Любил ли он ее? Может быть. По крайней мере, по-своему. Он был готов сделать все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Была ли это любовь, или Роджер просто хотел содержать свой аквариум в чистоте, а рыбок сытыми? Он не знал точного ответа, и это заставляло его чувствовать удушающую вину. А теперь уже слишком поздно было это выяснять, потерянное счастье навсегда озолотит эти воспоминания.

Мимо них проехал большой грузовик. Машина раскачивалась, автоматические дворники на секунду махнули, как руки на рок-концерте. Машине всего шесть недель. Почти новая. Каждая деталь, вплоть до аксессуаров и кожаной обивки, была тщательно подобрана в прошлом году. Но она уже не пахнет чем-то новым. Она пахнет смертью. Словно гроб, который тянут триста сорок лошадей.

– Выключи их, черт побери!

– Что? – спросил Роджер, шмыгнув носом, и поднес бутылку к губам.

Шеф полиции бросила взгляд в зеркало заднего вида. Яркий свет пронизывал заднее стекло автомобиля.

– У той машины сзади нас включен дальний свет, – сказала она и поправила зеркало заднего вида.

Роджер вытер рукавом уголок глаза, оглянулся через плечо, и свет ослепил его.

– Черт… – пробормотал Роджер и быстро обернулся. Он сразу понял, что машина находится всего в нескольких десятках метров от них.

Через мгновение фары машины погасли.

– А теперь они нас обгоняют, – прошептала себе под нос женщина за рулем, обеими руками сжимая его.

Роджер огляделся, когда машина поравнялась с ними. Они уже сбросили скорость до восьмидесяти километров в час, но машина сзади не спешила их обгонять. Роджер увидел, как капот внедорожника плавно скользит, не отставая от них.

– Какого черта он делает? – Женщина в форме за рулем повернулась, чтобы бросить суровый взгляд в окно. На пассажирском сиденье лежала съемная синяя мигалка, уже подключенная и готовая к работе. Она взяла ее с собой на всякий случай. Наглец в машине рядом с ними быстро остановится, если она включит ее.

Роджер бросил взгляд на приборную панель, их скорость упала до семидесяти. Внедорожник будто стал их тенью, цеплялся за них, как прицеп. Длинный участок дороги, открывавшийся перед ними, был пуст.

Пальцы женщины нащупали полицейскую мигалку. Она постановила ее на крышу и включила. Полоса голубого света лизнула стекла автомобиля, преследующего их. А потом боковое стекло внедорожника опустилось. Маленькая бутылочка коньяка выскользнула из пальцев Роджера. Он узнал худое лицо, уставившееся в открытое окно, надоедливый зритель из центра.

Вы боитесь того, о чем пишете?

23

Звонок смешался с его сном. Эрну потребовалась минута, чтобы проснуться и сесть на потертый кожаный диван. Кондиционер обдувал его лицо холодным воздухом, и теперь у него болела шея. Лихорадка, вероятно, усилилась. Номер, вспыхнувший на экране, принадлежал Санне Поркке, сотруднице полиции, которая, по их договоренности, должна была отвезти Копонена из Савонлинны в Хельсинки. Сейчас 3:15 утра, офис был пуст.

– Алло? – Эрн с трудом смог заговорить и даже не сумел сдержать кашель.

– Respice in speculo resplendent, – произнес женский голос. Очень похоже на старшего инспектора, но голос у нее вялый, дрожащий.

– Что?

Затем наступила тишина. На заднем плане послышался шорох. Женщина всхлипывала. Эрн попытался осмыслить услышанное, но его мысли все еще путались после сна.

– Поркка?

– Respice in speculo resplendent.

– Не понимаю, – пробормотал Эрн и сел. Он все еще был не в себе и не понимал, что происходит. Он крепче сжал телефонную трубку. – Что случилось? Где Копонен?

Раздались крики, и звонок ооборвался. Эрн мгновение смотрел на экран своего телефона, затем перешел в меню входящих вызовов и нажал на номер Санны Поркки.

Номер недоступен.

Твою мать. Пару часов назад Эрн сохранил номер Роджера Копонена, но и до него не смог дозвониться. Что-то было не так. Эрн с силой потер лицо и вошел в кабинет. Он выбрал следующий номер из телефонной книжки и нажал на значок вызова.

– Полиция Савонлинны… – настороженно, учитывая время звонка, ответил мужской голос.

– Миксон, Хельсинкский отдел по расследованию убийств. В котором часу Поркка и Копонен покинули Савонлинну?

– Одну секунду…

– В котором часу они поехали в Хельсинки? – рявкнул Эрн и услышал, как застучали пальцы по клавиатуре. Прошли мучительные десять секунд.

– Согласно журналу, они выехали из участка в 1:03 ночи. Но разве они не должны были поехать на его машине?

– Да, а что?

– Насколько я понимаю, они должны были забрать ее из гаража отеля, так что потребовалось бы некоторое время, прежде чем они действительно выехали бы на дорогу, – объяснил дежурный офицер и замолчал.

Эрн сел за компьютер и прощупал пульс на шее.

– Разве Поркка не отвечает на звонки? – спросил дежурный офицер.

– Нет.

– Но… Если бы что-то случилось на дороге, нам бы сообщили… Что еще…

– Позвоните мне немедленно, если что-нибудь узнаете, – бросил Эрн и повесил трубку. Он слышал, как кровь стучала у него в ушах. Голые ветви березы царапали окно.

Эрн вывел на экран компьютера карту. Выехали ли Поркка и Копонен из Савонлинны? 1:03 утра… Плюс двадцать минут… Они ехали два часа максимум… Эрн провел курсор по маршруту от отеля «Сокос» в Савонлинне и останавил его между Миккели и Хейнолой.

«Черт побери! Черт! Черт!» – шептал Эрн себе под нос, пытаясь найти особый номер телеоператора для спецслужб. Он снова поднес трубку к уху, в то же время стараясь вспомнить, что говорила ему Поркка по телефону. Респис… черт возьми. Эти слова вообще ничего для него не значили.

Дежурный в ночную смену на линии экстренной помощи ответил на звонок, но Эрн заикался, не в силах объяснить, что ему было нужно. Холодная волна окатила его.

Поркка говорила на латыни.

24

Джессика сидела на краю дивана, уставившись на обеденный стол. Она включила торшер рядом с диваном, потому что сейчас темнота стала беговой дорожкой, заставлявшей ее воображение мчаться галопом.

Она не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала что-то подобное. Ее сны никогда не казались такими реальными.

В деле, над которым она работала, явно присутствовало что-то необычное. Возможно, извращенный способ убийства. А может быть, Джессику это преступление травмировало больше, чем она думала. А может быть, и то и другое.

Джессика разогнула колени и встала. Суставы болели, она почувствовала резкий укол в бедре. Иногда она задавалась вопросом, может ли она что-нибудь сделать с этой болью, которая была не настолько сильной, чтобы упомянать о ней в кабинете врача. Боль преследовала Джессику так долго, что стала ее частью, частью памяти ее тела, частью, которую Джессика не хотела у себя забирать. Ее разум уже давно справился с тем, что произошло, но она намерена была дать своему телу столько времени, сколько потребуется. Она многим ему обязана.

Джессика прошла мимо кресла, на котором во сне видела свою мать. Она посмотрела на него краем глаза и на мгновение вернулась к тревожному кошмару, к женщине в своем сердце, которая напоминала ей мать, но не была ею. Посмотри в зеркало.

Паркет заскрипел у нее под ногами. Джессика остановилась в дверях кухни и почувствовала, как у нее сводит живот. Что за…

Адреналин бурлил в теле. Ее черный халат висел на спинке барного стула ровно там, где Джессика оставила его после душа. На кухне никого не было. А халат, учитывая все обстоятельства, создавал удивительно эффективную оптическую иллюзию в темноте. Джессика сгребла его в охапку и бросила на стол. Она слышала свое тяжелое дыхание.

Щелкнул электрический чайник. Радиочасы показывали время – 3:46 утра. Ей нужно еще немного поспать, иначе предстоящий день будет слишком долгим.

Джессика перевела взгляд на окно и увидела отражение кухни, купающейся в свете, саму себя в центре, в спортивных штанах и футболке, черные волосы собраны сзади в «конский хвост». Черт лица почти не разглядеть.

Посмотри в зеркало.

Во сне Джессике явилась Мария Копонен. В точно такой же позе и в такой же одежде Джессика видела ее на месте преступления. Но лицо… лицо было ее матери. Джессика никогда не утруждала себя толкованием снов, несмотря на то что время от времени была вынуждена обсуждать их на сеансах психотерапии. И все же она не могла отделаться от мысли, что слова, произнесенные ее матерью во сне, означали что-то важное.

У нее заурчало в животе. Она ничего не ела со вчерашнего обеда. Джессика взяла хлеб из корзинки, бросила два ломтика в тостер и включила его на полную мощность, потому что не хотела ждать ни секунды дольше необходимого. В чайнике булькала вода. Ноутбук все еще стоял на стойке. Джессика достала из буфета чистую белую кружку. Наливая воду для чая, она услышала, как вибрирует телефон в кармане ее спортивных штанов. Джессика почувствовала, как забился ее пульс. Эрн не стал бы звонить ей посреди ночи, если бы это не было очень серьезно.

– Эрн?

– Проснулась?

– Да.

– Извини. Помню, что говорил, что вам, ребята, надо отдохнуть…

– Что происходит?

– У нас еще два трупа.

Джессика осознала, что новости Эрна, какими бы ужасными они ни были, ее не удивили. Чего же еще следовало ожидать? Джессика заставила себя промолчать и позволить Эрну самому подобрать слова. Она долго слышала лишь его тяжелое дыхание – пауза явно затянулась. Наконец Эрн проговорил:

– Позвони Юсуфу, пусть он тебя заберет.

Джессика подошла к кухонному окну. Шаг за шагом ее отражение становилось все более отчетливым, более знакомым. Джессика ощутила странное облегчение, как будто боялась, что за окном окажется что-то, чего она не хотела бы увидеть.

– Эрн? – наконец отозвалась она. – Что случилось?

– Два трупа были найдены в лесу в Юве, недалеко от озера Салаярви. В шестидесяти километрах к западу от Савонлинны…

– Савонлинна… – тихо произнесла Джессика. Она прижала пальцы к стеклу. Оно показалось холодным, как будто ледяной ветер пронзил его насквозь.

Она молча слушала слова Эрна, хотя уже знала, что он собирался сказать. Брошенная «Ауди» Копонена. Мобильный инспектора Поркки, странный звонок. Затем Эрн драматично вздохнул:

– У нас есть все основания предполагать, что тела принадлежат им…

– Что значит «есть все основания предполагать»?

– Джессика. Тела нелегко опознать. Они были сожжены.

– Святые угодники…

В этот момент в кухне раздался резкий хлопок, и сердце Джессики замерло. Телефон упал на кафельный пол. Запах гари наполнил кухню. Джессика посмотрела на тостер, из которого только что вывалились два куска почерневшего хлеба.

25

В конференц-зале пахло сигаретными окурками, несмотря на то что в последний раз курение там было разрешено где-то в начале двухтысячных. Стояло раннее утро, ветер утих, но на улице было еще темно. Из окна открывался вид на гигантскую строительную площадку, окружавшую железнодорожную станцию Пасила, пустынную, несмотря на яркий свет фонарей. Высокие краны поднимались ввысь, как динозавры, спящие стоя.

Джессика обхватила пальцами кружку с чаем и поднесла ее к губам. За исключением Эрна, здесь собралась вся команда: Юсуф, Нина, Микаэль и Расмус, от которого, как обычно, разило потом. В участке шутили, что дезодорант Расмуса – худший друг в мире, потому что предает его каждый день. Удивительно, что эти насмешки до сих пор не достигли его ушей, потому что если бы дошли, он бы наверняка решил проблему. Расмус Сусикоски, ровесник Джессики, был юристом по образованию и не провел ни одного дня вне участка. Несмотря на это, а также благодаря своему острому уму и энциклопедическим знаниям он доказал свою ценность во многих расследованиях.

Нина Руска беспечно стучала по своему телефону, как будто она вернется в конференц-зал в полицейском управлении и в жуткую реальность только после того, как нажмет кнопку «Отправить». Нине было за сорок. Благодаря выразительным чертам лица и щедрой россыпи веснушек она не утратила привлекательности. Ее не портила даже повседневная форма одежды, состоявшая из джинсов и толстовки с капюшоном. Микаэль Каариниеми, сидящий рядом с ней, яростно жевал резинку. Мике был ровесником Нины и недавно окончательно отказался от борьбы с выпадением волос, но его рубашки все так же оставались всегда удивительно хорошо отглаженными. Он поднял бровь, глядя на Джессику, и она быстро отвернулась.

– Доброе утро, – поприветствовал их Эрн, закрывая за собой дверь. Остальные пятеро участников пробормотали что-то в ответ. – Брифинг для прессы начинается в восемь. К тому времени мы должны наметить хотя бы предварительную линию расследования.

Эрн использовал пульт дистанционного управления, чтобы включить видеопроектор. Комната наполнилась приглушенным жужжанием устройства, свисающего с потолка.

– Ты первый, Рас, – сказал Эрн и прислонился к столу.

Расмус прочистил горло, поправил очки на носу указательным пальцем. Он бросил быстрый взгляд на остальных и, запинаясь, начал:

– Мы прочитали трилогию Копонена. Уже зашли на второй круг – может быть, теперь поймаем какие-то детали, которые пропустили в первый раз. Мы нашли в общей сложности восемь убийств, семь из которых можно считать ритуальными. Для каждого нашего дела есть совпадение из книги Копонена.

Слова Расмуса нарушили царившее в комнате напряжение. Они подтвердили то, о чем в глубине души все уже догадывались.

– Преступления в книге происходили в том же порядке? – на удивление спокойно спросил Эрн, скрестив руки на груди. Джессика бросила взгляд на своего начальника и снова повернулась к Расмусу, сидевшему рядом с ней.

– Нет. – Расмус нервно потеребил дужки очков. – Убийства были совершены не в том порядке, как описано в книге. То есть я имею в виду первые два, но если мы будем рассматривать два убийства этой ночью как сожжение на костре… У меня тут копии для всех…

Расмус подтолкнул тонкую стопку бумаг на середину стола, и все расхватали по экземпляру. Джессика посмотрела на список и нахмурилась.