Текст книги "Ареальность (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

–   Ходит проверяет, – тихо сказал Саня. – Сейчас обойдут склады и, глядишь, угомоняться.

–   А кто там? – спросил Максим.

–   Ашот Варданович, брат евойный, да охрана.  А ты иди к окну – посмотри, какая там машина? Только осторожно... не тряси занавеской!

–   Два джипа, – ответил Карнакин, аккуратно сдвигая в сторону плотную штору. – Водители курят.

   Саня кивнул:

–   Значит, я угадал. Вот неймется же людям – первое января, а они все равно на работу таскаются!

–   Так за дело отвечать надо, – сказал Карнакин, возвращаясь назад, сопровождаемый удивленными взглядами остальных. – Руководитель обязан болеть за свою работу, а иначе никакого бизнеса не получится.

–   Это что-то новенькое – говоришь прям как сам начальник! – ощерился беззубым ртом Юрик. – Пора тебе похмелиться, друг.

–   А я о чем? – Карнакин улыбнулся. – Говоришь о деле, а тут этот укроп...

   Он не договорил – дверь в комнату распахнулась и на пороге возник Сергеич.

–   Пойдем, Максим – начальство вызывает на ковер.

   Все переглянулись, но делать было нечего – Карнакин встал и пошел к выходу. Оказавшись возле двери, он оглянулся.

–   Ни пуха! – крикнул ему Юрик, в то время как остальные отводили глаза. – Расскажи ему, что дело прежде всего!

 Отмахнувшись на шутку, Карнакин закрыл за собой дверь и пошел за Сергеичем, который уже успел пройти половину коридора.

–   Ты там не робей, – внушал он ему по дороге. – Варданыч он мужик горячий, но не злой. Говори как есть и не пытайся выкручиваться. Авось, до чего-нибудь договоритесь.

     Пройдя два темных коридора, они поднялись вверх на один этаж и неожиданно оказались перед вполне приличной стальной дверью, резко контрастировавшей со всем, что было вокруг.

–   Это вход в офис? – спросил Карнакин.

–   Да, черный вход, – ответил Сергеич, берясь за ручку. – Да ты разве не был здесь?

   Максим улыбнулся:

–   Я заходил только с белого.

–   Да? – Сергеич задумался. – А мне казалось, что мы с тобой тут ходили... ну да ладно, сейчас не в этом дело... заходи!

    Бригадир открыл дверь и посторонился, пропуская Максима в светлый чистый коридор, по бокам которого было по пять широких железных дверей.

–   Контора, блин! – подумал Карнакин, заходя в одну из дверей, за которой оказалось нечто вроде приемной. На широком кожаном диване, рядом со столом, за которым в другие дни, вероятно, заседала секретарша, сейчас сидело двое парней в одинаковых черных костюмах. При появлении Карнакина один из них молча встал, подошел к двери из полированного дерева, находившейся у них за спиной, негромко постучал и, просунув туда голову, что-то сказал по-армянски. Получив ответ, он обернулся и кивнул Карнакину:

–   Захади, врэдитель!

   Войдя в кабинет, Карнакин, не зная, как себя вести, остановился у порога. Двое мужчин, находившиеся внутри, несколько минут смотрели на него, не говоря ни слова, но и Карнакин, в свою очередь, с интересом рассматривал свое новое начальство: представляя собой полную противоположность друг другу, эти двое, тем не менее, были очень похожи: первый, который сидел за большим рабочим столом, был крепкий, небольшого роста, с длинными, иссиня-черными волосами, гладко зачесанными назад. Второй, расположившийся на диване напротив  – высокий, худой, почти лысый, и тем не менее, общая форма головы, нос и глаза сразу выдавали в них близких родственников.

–   Ну что, Карнакин, – человек, который сидел за столом, говорил с легким армянским акцентом, медленно растягивая слова, – что ты можишь нам сказать?

   В ответ Максим лишь пожал плечами:

–   А что сказать? Виноват  если, значит надо отвечать.

–   Да? – армянин удивленно приподнял брови и переглянулся с братом. – И ты не будишь увиливать, рассказывать, что дверь сама открылась, что там плохой запор?

–   Нет, – Максим покачал головой. – Когда человек начинает что-то выдумывать, стоя перед начальством, то это идет ему лишь в минус. Правда всегда чиста, а я не люблю грязи.

–   Ха! – Ашот Варданович с улыбкой посмотрел на его грязную одежду, а затем перевел взгляд на брата. – Вазген, а парень-то не промах! Слущай, ты не от водки сегодня такой умний стал?

–   Какой водки? – Карнакин сделал круглые глаза. – На меня это не влияет.

–   Маладэц! – Ашот Варданович со смехом хлопнул по столу своей пухлой ладошкой. – Ни да, ни нет нэ сказал! Что дэлать с ним будем, Вазген?

–   Пуст платит! – Вазген, говоривший с гораздо более сильным акцентом, чем брат, рубанул по воздуху рукой. – Сматри-рэшай, чего и сколко.

–   Много пил сегодня? – Ашот Варданович вновь перевел взгляд на Карнакина.

–   Ну так..., – Максим замялся. – Немного отметили.... праздник всё-таки.

–   А вот такое будэшь? – армянин сунул руку под стол и достал бутылку коньяка «Ной».

–   «Властелин»? – Карнакин бегло посмотрел на этикетку. – С удовольствием!

–   Разбираешься? – удивленно спросил спросил Ашот Варданович, в то время как Вазген достал из шкафа три круглых бокала и уверенным движением заполнил каждый до половины, почти опустошив бутылку.

–   Двадцатипятилетний всегда хороший, а армянский, несомненно, один из лучших, – ответил Карнакин, аккуратно беря свой бокал за ножку.

–   А еще какие хорошие?

–   Французские ХО почти все хорошие.

–   Знаишь, сколька этот «Ной» стоит? – ухмыляясь, спросил Вазген.

      Максим пожал плечами:

–   Тысяч тридцать в магазине, в интернете немного меньше.

–   Правильно, – Ашот Варданович кивнул. – Вот ты нам должен сорок тысяч за укроп, а мы тебя поим такой дорогой штукой. Цени это, братан... с Новым Годом!

–   С Новым Годом! – ответил Максим и осторожно чокнувшись с братьями тонким хрусталем, одним духом выпил содержимое своего бокала.

   Несколько минут все молчали, ожидая, пока коньяк окончательно стечет по горлу и наслаждаясь послевкусием, а затем Ашот Варданович, несколько раз переглянувшись с братом, сказал:

–   Вот слушай, Карнакин – ты испортил укропа на сорок тысяч рублей, так?

–   Ну-у... наверное, – тот лишь пожал плечами. – Вам лучше знать!

–   Так оно и есть, – армянин с улыбкой погладил себя по животу, наслаждаясь исходившим оттуда коньячным теплом. – Я эти дэньги заплатил, а сейчас у меня нэт ни укропа, ни дэнег. –   Послезавтра я должен привезти еще укроп – у мэня уже есть заказ, а дэнег нет. Правильно?

–   В общем, логично, – улыбнулся Карнакин.

–   Логично, сам признал, – Ашот Варданович усмехнулся. – Так вот, я даю тебе времени два дня (для наглядности он показал еще и два пальца), чтобы ты привез мне дэньги, а если не успеешь, то будешь должен восемьдесят.

–   За что? – удивился Максим.

–   Вай! Патаму что ми два раза заплатим из своих дэнег! – вмешался в разговор Вазген. – Сейчас четыре часа дня, так что времени у тебя до четырех часов трэтьего января. Но ми сегодня добрыи, а потому вот тэбе такой расклад – если находишь дэньги за два дня, то радуйся, а если нэт, то будем у тебя весь год вычитать эти восэмьдесят из зарплаты, вася.

–   Мы правы? – с хитрой улыбкой спросил Ашот.

–   Да, Ашот Варданович, конечно, – понимая, что спорить не стоит, Максим согласно кивнул. – Будут деньги.

–   Вот и харашо! Всё, иди... и бригадира с собой забирай, от него воняет сивухой еще сильнее, чем от тебя, – не переставая улыбаться, Ашот кивнул на бутылку. – Это возьми сэбе, допьешь по дороге. Давай иди, Рокфэллер!

                                                                                                                          Глава девятнадцатая.

–   Ну, что? – Сергеич, остававшийся ждать в коридоре, с удивлением посмотрел на Максима, появившегося из-за дверей с бутылкой в руке. – Свистнул коньяк у них, что ли?

–   Это тебе! – Максим передал бутылку опешившему Сергеичу. – Ашот Варданович подарил. Мы из неё выпили, но твои законные «стопятьдесят» на месте. С Новым Годом, бригадир!

–   С Новым Годом! – Сергеич посмотрел на этикетку. – Ой, какая вещь! Нет, я потом выпью – дома, с лимончиком!

   Карнакин пожал плечами:

–   Как хочешь. Ну что, пойдем?

–   Да-да, пойдем! – Сергеич торопливо сунул коньяк в карман свой телогрейки и поспешил за Карнакиным, уже направлявшимся к выходу. – Что Варданыч – ругался? – спросил он, когда они спускались по лестнице.

   Карнакин усмехнулся:

–   Нет, только поздравил с праздником.

–   А укроп что?

–   За укроп придется платить, Сергеич.

–   Ох-хо-хой... много?

–   Много, Сергеич, – подойдя к своей двери, Карнакин остановился. – Около двух моих зарплат, а если не заплачу через два дня, то еще в два раза больше.

–   Потянешь?

–   А что делать остается?

–   Я на мели... извини, в долг дать не могу...

–   Да ничего... ну что ты! – Карнакин с улыбкой посмотрел на бригадира. – В том, что произошло, надо разбираться мне самому. Кстати, а та дверь...ну, в хранилище – она действительно плохо закрывается?

   Сергеич пожал плечами:

–   Там надо ногой прижимать снизу, а так нормально. Ты тогда домой торопился, вот и забыл, видимо.

–   Домой? – Карнакин задумался. – Да-а... домой я и сейчас тороплюсь. Слушай, бригадир, может отпустишь меня сегодня пораньше, а? Варданыч уедет, так я  ведь особо и не нужен буду?

–   Ладно, на два часа раньше можешь уйти. Только остальным ни-ни, а то начнется буча.

–   Это понятно. Спасибо, Сергеич.

–   Да ладно! – отмахнулся тот, открывая дверь, из-за которой сразу послышался громогласный бас Санька. – Только не нажрись сейчас с ребятами – им домой в девять, они-то проспятся, а ты в своей куртёнке можешь околеть по дороге, если заснешь.

     Появление Карнакина и Сергеича, естественно, сопровождалось многочисленными вопросами. Компания соскучилась по новостям, а вдобавок все страстно желали узнать, когда уедет начальство, поэтому вновь прибывшие не страдали от недостатка внимания. Впрочем Карнакину было не привыкать – за время работы менеджером, а особенно, за последние полтора года, он научился общаться с самыми разными людьми, так что вскоре все желающие были удовлетворены и на столе вновь появилась вожделенная всеми водка.

      Полностью отказаться от алкоголя у Карнакина не получилось – каждый считал долгом выпить с попавшим в переплет коллегой. Зная, что в подобных компаниях отказ чокнуться с человеком, выражающим таким способом свою поддержку, будет воспринят, мягко говоря, с непониманием, Карнакин не стал отлынивать и к шести часам вечера вновь был совершенно пьян. В голове вертелись разные мысли, но все же помня, что имеет возможность пораньше уехать домой, Максим собрал последние силы и, выйдя в туалет, отдал ему все содержимое своего желудка. Сразу ощутив явное улучшение, он еще несколько раз повторял эту процедуру, промывая желудок водой и к половине седьмого стал другим человеком, вновь обретя возможность контролировать происходящее. Когда он вернулся в комнату, практически вся компания была мертвецки пьяна: Сергеич, полулежа в кресле, беспрерывно переключал телевизионные каналы, пытаясь найти что-нибудь интересное, рядом на полу лежал Гена, у окна – Андрей. Саня вновь уснул прямо за столом, а что касается Коляна и Юры, то они все же нашли в себе силы добраться до дивана, на котором и расположились, с головой накрывшись старыми шерстяными одеялами.

–   С-собираешься? – повернув голову на звук открывшийся двери, Сергеич, прикрыл один глаз, чтобы лучше рассмотреть вошедшего.

–   Да, я пойду, – ответил Карнакин, высматривая в шкафу среди множества чужих вещей, свою сумку. Старая-старая, он помнил её еще с тех времен, когда не купил себе первый портфель – Максим выбросил эту сумку еще раньше, чем куртку, в которой ему предстояло ходить, но теперь вещи вновь вернулись к прежнему хозяину.

–   Привет супружнице! – козырнул Сергеич. – На работу, смотри, не опаздывай.

–   Спасибо, я передам! – ответил Карнакин, одновременно понимая, что не вполне уверен, где сейчас находится его дом. Впрочем, эта проблема решилась весьма просто – паспорт был на месте и Максим, нисколько не удивившись, увидел, что местом его прописки является все то же Марьино, покинутое им позапрошлой осенью и благополучно забытое.

      Оставался еще деликатный момент, за всеми событиями постоянно откладываемый им на «потом», а именно – связаться с Оксаной, чтобы понять, как ему необходимо себя с ней вести. Насчет Силкина он не переживал, не сомневаясь, что рано или поздно тот объявится, но Оксана... какая она в этой новой реальности, что у них происходит, чем она занимается? Всё это необходимо было знать, чтобы, как говорится, не сесть в лужу, но сделать это нужно ненавязчиво, не вызывая лишних вопросов и домыслов. Несколько минут Максим вертел в руках телефон, раздумывая, что предпринять, но в итоге решил отказаться от звонка и ограничился простым смс ( в старом аппарате даже не было возможности установить «мессенджер»): «Дорогая, я выезжаю. Давай вместе отметим Новый Год?».

–   Ну вот! – убедившись, что отправка сообщения прошла успешно, Максим с облегчением выдохнул. Зная привычку жены всегда держать телефон поблизости, что отличало её от большинства женщин, всегда забывающих его в сумочке, другой комнате, кухне, ванной (список может быть продолжен), он не сомневался в скором ответе, а пока суд да дело, решил провести ревизию собственной сумки.

   Ох уж эти вещи! Перебирая их, Карнакин узнавал каждую мелочь, некогда принадлежавшую ему, но, к большому его сожалению, среди них не нашлось ничего, что относилось к последнему периоду его жизни, связанному с вмешательством СИСТЕМЫ: Ключи (конечно, от старой квартиры), кошелек, в котором нашлось лишь триста пятьдесят рублей, шарф, некогда подаренный матерью, билет на метро, пустая коробочка для бутербродов, простенькая расческа, паспорт, бесплатная вечерняя газета, старый потертый аудиоплеер. Вот, собственно, и всё.

–   Эй, Макс! – громкий голос Юрика заставил Карнакина обернуться.

–   Что?

–   Т-ты куда собрался? – Юрик приподнялся на своем диване, стараясь сфокусировать зрение на Карнакине, находившемся в дальнем конце комнаты.

–   Домой.

–   А чё?

–   Начальство отпустило, – вмешался в разговор Сергеич. – Тебе еще два часа – дрыхни!

–   Макс, принеси м-мне диск «Модер Токинг», – Юрик со значением поднял вверх указательный палец. – Ты обещал!

–   Какой диск? – спросил Максим, который, желая поскорее покинуть опостылевшую компанию, торопливо натягивал на себя вязаную шапочку.

–   Лазерный! – Юрик глупо усмехнулся и вновь упал лицом в подушку.

–   Ты ему всю ночь вчера г-говорил про этот диск, – Сказал Сергеич. – Какой-то сборник, что ли... обещал в другой раз принести.

–   Какой сборник? – Карнакин пожал плечами. – Ну, я пойду?

–   Иди! – Сергеич махнул рукой, едва не упав из-за стола от резкого движения. – Песня «Ю май хат, ю май сол» вчера играла, так Юрке она понравилась. Ты сказал что у тебя целый диск есть.

–   Ладно, поищу!

   Выйдя за дверь, Карнакин с удовольствием вздохнул – прохладный воздух, пусть и с примешивающимся ароматом овощей, был явно лучше перегара общей комнаты, которым пропахла вся его одежда. Теперь домой, только домой! Он уже спускался вниз по лестнице, когда послышался писк пришедшей смски. «Ок, – написала Оксана. – Только приди трезвым, это лучший подарок. Я готовлю ужин. От Лёшки привет».

–   Трезвым! – Карнакин усмехнулся. – Это весьма проблематично – всё равно в тепле развезёт... получается – я что, в этой жизни, кроме того, что неудачник, так еще и алкоголик? Ну ладно еще хоть не развели меня с женой, и на том спасибо. Вот блин!

   Выйдя на улицу, он поёжился – минус 20! Его одежда явно не соответствовала такой температуре, но выбирать не приходилось. Кивнув охранникам на вахте, Максим вышел на дорогу, ведущую к хранилищам и огляделся: слева, за редким лесом, гудела МКАД, а направо дорога уходила куда-то вверх, затем, видимо, выводя к жилым домам. Первой его мыслью было вернуться и спросить охрану, куда идти, но потом, решив, что подобные вопросы вызовут ненужные пересуды, он решительно зашагал по вымороженной дороге по направлению к домам.

      Через пятнадцать минут, совершенно продрогший от ледяного ветра, дующего, казалось, со всех сторон, Карнакин вышел к автобусной остановке. Одинокая старушка, сидевшая на скамейке, сказала, что автобус до метро не так давно ушел, но есть еще маршрутка и долго ждать её не придётся. Поблагодарив пожилую женщину, Карнакин сел с ней рядом, но уже через минуту вынужден был встать, одновременно начав притопывать на морозе, а когда пришла маршрутка, то еще долго не мог разогнуть замерзшие пальцы, чтобы заплатить за проезд.

                                                                                                                                                   Глава двадцатая.

     В метро, как он и предполагал, находящийся в крови алкоголь вновь пошел в наступление. Организм, собравший на морозе все силы, в тепле невольно расслабился и если бы какой-то парень не толкнул заснувшего Карнакина, он имел все шансы проехать не несколько лишних остановок, а попасть в депо или в руки полиции. К счастью, встряска оказала должное действие – больше Карнакин садиться не пытался и благополучно преодолев несколько пересадочных пунктов, прибыл на свою станцию. Далее всё повторилось – вновь лютый холод, вновь ветер, вновь топтание на остановке в ожидании транспорта....

     И  все же, преодолев все препятствия, в половине девятого вечера первого января две тысячи двадцатого года, Максим Карнакин добрался до дома. Входя в знакомый до боли подъезд, где не был почти полтора года, он втянул носом воздух, воскрешая в памяти запахи прежние запахи, сел в по-прежнему грохочущий лифт и приехав на свой этаж, подошел к своей квартире. Он уже было протянул руку к кнопке звонка, но вдруг остановился... Странное дело! Максим не мог отделаться от неприятного ощущения, что он пришел не к себе домой. Да, конечно, он не заслужил того, что у него было вплоть до прошедшей ночи, не заслужил талантом, не заслужил прежней жизнью, но  и это всё сейчас было не его! Карнакин чувствовал это так явственно и сильно, что ему пришлось изо всех сжать кулаки и стиснуть зубы, чтобы внезапно подступившая злость и жесточайшее разочарование не дали о себе знать. Что? Почему? За что? А этот Силкин... сука такая! Пьянь, лжец, самодовольный лжец!  Только недавно с ним говорили, он же знал, что со мной произойдет такое, и ни словом не обмолвился... конечно, у него всегда есть отмазка, что он ничего не решает! Как легко и удобно говорить, что выполняешь только приказ, а виноваты другие – слышали уже, и не раз!

–   Как же мне это надоело! – Карнакин произнес эту фразу вслух, одновременно, не находя в себе сил сдерживаться, ударив кулаком по стене. – Всю жизнь разрушили...ненавижу! Всех, всех кругом ненавижу!

    Неизвестно, долго ли бы он так стоял, но неожиданно дверь квартиры открылась и он увидел Оксану.

–   Что случилось, Максим? – спросила она, выглядывая в коридор, словно желая убедиться, что он там один. – Ты чего молчишь?

–   Вот, пришел, – ответил он и сразу осекся, поняв нелепость своего ответа.... Странно, Оксана изменилась и не изменилась одновременно. Да, с неё сошел прежний лоск, кожа, не знающая еженедельных косметических процедур, была не так ослепительно чиста, простенький трикотажный халатик... но это была она, та самая женщина, которую он любил именно такой, не зная еще, как преображает людей достаток и отсутствие жизненной рутины. Чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы, Карнакин отвернулся...

–   Что ты глаза прячешь, нажрался всё-таки? – следующий вопрос Оксаны, впрочем, был далек от деликатности, что сразу вернуло его в реальность. – Повернись! – она потянула его за рукав. – –   Конечно, воняет как от последнего забулдыги!

–   Так вышло, милая, – тихо сказал он. – Я немножко совсем, с начальством пришлось выпить. Ты же видишь, что я немножко?

–   Вижу... синий весь! – Оксана вздохнула. – Ладно... ты домой собираешься?

–   Конечно.

–   А чего под дверью стоял – ключи потерял?

–   Нет, ключи у меня. А ты как узнала?

–   Интересное дело! – Оксана всплеснула руками. – Мы тебя ждем к столу, лифт приехал, потом под дверью возня какая-то, стуки.

–   А если бы это был не я? – Карнакин, уже переступивший через порог, обернулся. – Другой кто-нибудь, а? Пьяная компания?

   Оксана вздохнула, в её взгляде виднелась ирония:

–   А глазок на что нужен тогда?!

–   Глазок? Да, я не подумал.

   В квартире было тепло, даже жарко. Сняв верхнюю одежду, Карнакин привычным движением глянул в зеркало, но только собирался выключить свет, как заметил, что Оксана, стоявшая за его спиной, неприязненно морщится:

–   От меня плохо пахнет? – спросил Карнакин, продолжая смотреть на жену, глядя в зеркало.

–   Ужасно, Максим!

–   На работе в общей комнате самая мерзкая атмосфера, какая только может быть, – сказал он, оборачиваясь.

–   Я чувствую.

–   Ты на меня злишься?

–   За что? Я привыкла.

–   Хотелось бы уйти оттуда, мне хватило одного дня..., – сказал Карнакин и тут же осекся, но к счастью в этот момент в коридоре появился Лёша, что позволило избежать ненужных вопросов.

–   Папа, привет! – сказал он, держась от отца на некотором отдалении. – Ты с нами будешь ужинать?

–   Да, Лёха, – Максим кивнул. – Обязательно!

–   Спасибо за подарок на Новый Год.

–   Пожалуйста, сынок. Он тебе понравился? – Карнакин спросил просто так – не зная, о чем идет речь.

–   Ага! Ну мы же сами выбирали – я давно хотел эту «стрелялку».

–    Ну и хорошо! Играй на здоровье! – Карнакин перевел взгляд на Оксану. – Я сейчас помоюсь по-быстренькому и будем ужинать. За мое состояние... ммм...не совсем нормальное, прости. Я и так сделал всё, что мог, но не выпить с ребятами и начальством, это, сама знаешь...ээээ... в коллективе это невозможно.

–   Знаю, – Оксана наконец-то улыбнулась. – Ладно, иди сразу в ванную, а чистую одежду я тебе принесу.

      Через полчаса, умытый и посвежевший Максим Карнакин сидел за праздничным столом вместе с женой и сыном. Конечно, не в пример двум предыдущим годам всё было довольно скромно, но домашний уют (после овощехранилища Максим начал ценить его еще больше), нельзя было оценить никакими деньгами.

–   С праздником! – Максим поднял вверх бокал с шампанским, а затем все звонко чокнулись. – Пусть этот год станет для нас началом новой жизни, ура!

–   Ты и в прошлый раз так говорил, – усмехнулась Оксана. – Но всё равно, ура!

–   Раз новая жизнь, то подаришь мне ноутбук с игровой видюхой? – Лёха хитро подмигнул отцу.

–   Всё будет! – на этот раз я постараюсь, – ответил Максим, маленькими глотками смакуя вино. – М-м-м... вкусно!

   Оксана пожала плечами:

–   Больной один подарил, за то что уколы ему ставить ходила. Хранила на работе, чтобы ты не выпил до праздника.

–   Я много пью?

–   Немало.

–   Больше не буду.... почти не буду.

–   Кто бы говорил!

–   Я изменюсь, – Карнакин хитро улыбнулся. – А вот угадайте, где я сегодня спал?

–   А что?

–   В куче лука! – Карнакин расхохотался. – Прямо комедия какая-то! Жестко, пахнет плохо – фу!

–   А зачем? – спросил Лёха.

–   Потому что в одной комнате с кучей пьяных мужиков спать еще хуже.

–   Ты как Андрей Миронов, – Оксана улыбнулась. – Он тоже пьяный в луке спал в фильме «Блондинке за углом».

–   Да? А я-то думаю, что это мне напоминает.

–   Ну и как, выспался?

–   Еще как! А вы что без меня делали?

   В ответ Оксана тяжело вздохнула:

–   Ты как ушел вечером, я небольшой столик собрала, чтобы Лешке не обидно было...

–   Да все нормалёк, мам! – вмешался тот. – Я потом полночи еще играл на компьютере...

–   Не встревай! – Оксана легонько хлопнула сына по руке. – Ну, в общем, посидели немного до курантов, а потом я просто телек смотрела.

–   Грустно было одной? – спросил Карнакин, ощущая, что в нем просыпается чувство вины за то, в чем он, как ни странно это звучит, вовсе не виноват.

–   Немного. Но ты ведь всё равно завалился бы спать к этому времени, так что...

     После ужина, когда сын ушел к себе в комнату, Карнакин вызвался помочь жене с мытьем посуды. Встав у раковины, он с таким энтузиазмом принялся за дело, что удивленной Оксане оставалось лишь успевать подносить ему грязные тарелки, а уже через пять минут работа была окончена.

–   Не узнаю тебя, -сказала она, смотря как он деловито вытирает руки полотенцем. – Ты определенно стал немного другим после Нового Года.

–   Немного? – спросил Максим, привлекая её к себе.

–   Пока да. С чем связаны такие изменения?

–   Пойдем в комнату?

–   Ты только там мне расскажешь? – рассмеялась Оксана.

–   Да.

–   Ну хорошо, пойдём!

   Через полчаса, когда разгоряченные и счастливые, они лежали на кровати, Оксана тихо спросила:

–   У тебя всё в порядке?

–   Да, а что? – Карнакин удивленно посмотрел на жену.

–   Что-то не так?

–   Всё так, даже очень «так»! Но в последнее время ты уделял мне мало внимания, а тут в тебе сразу прорезался и помощник и любовник.... определенно что-то произошло.

   Максим задумался.

–   Просто я хочу стать другим, – сказал он, наконец. – Я сегодня с какой-то особенной остротой понял, что мне не место на овощебазе. Ну не моё это! Я очень многое умею, а тут вдруг Максим Карнакин – простой работяга!

–   Что же ты умеешь? – Оксана усмехнулась. – После того, как тебя с такой формулировкой уволили из фирмы, работа на складе еще не худщий вариант. И вообще, все твои затеи ни к чему хорошему до сих пор не приводили. Мало того, что из-за долга за задвижки нам пришлось не только отдать все свои сбережения, но еще и брать кредит в банке, так теперь ты снова хочешь что-то устроить? Работал бы уже спокойно, а? Кредит только выплатили, теперь поднакопим денег – сколько всего купить нужно – тебе, мне, Алёшке. Я же работаю всю жизнь простой медсестрой и ничего – каждый сверчок знай свой шесток. Нет ничего хуже, чем переоценивать свои возможности.

–   Да-а! – выслушавший её тираду, Карнакин нервно потер себе лоб. – Хорошая перспектива складывается! Получается, что всюду клин и нет никакой точки невозврата. Всё легко можно отыграть назад, только в ещё худшем варианте. Блин, может мне хотя бы переводчиком пойти?

–   Переводчиком чего? – удивилась Оксана.

   Карнакин грустно усмехнулся:

–   Я знаю три языка.

–   С каких это пор?!

–   Изучал на досуге.

–   Да ладно! – она засмеялась. – И какие же?

–   Английский, немецкий, французский. Я вообще много чего знаю, только в данной ситуации мои знания некуда применить. Хотя...

      Оксана прищурилась:

–   Скажи по английски: Сегодня праздник, я пришел с работы, а еще первый раз за месяц занимался сексом с женой!

–   Не веришь?

–   Скажи, тогда поверю!

–   Пожалуйста, – Максим немного подумал, а затем произнес на чистейшем английском языке. – Today is a holiday, I came home from work, but also the first time in a month he had sex with his wife!

   Оксана высоко подняла брови:

–   А на немецком?

–   Heute ist ein Feiertag, ich nach Hause kam von der Arbeit, sondern auch das erste Mal in einem Monat hat er mit seiner Frau Sex hatte! По-французски надо?

–   Не надо...., – она изумленно покачала головой. – Почему ты за столько лет мне не говорил ничего?

–   Я же только недавно закончил обучение, – Карнакин улыбнулся. – Это мой новогодний сюрприз!

–   Это какая-то фантастика! – проговорила Оксана, смотря на мужа с широко открытыми глазами. – Так не бывает просто, Максик! Слушай, так ведь это действительно вариант найти дело поинтереснее... сколько ты изучал эти языки?

–   Года два примерно, – Карнакин пожал плечами. – Я же говорю, что мне не место на базе, но...

–   Что «но»?  – Оксана отодвинулась так, чтобы видеть его глаза. – Еще один сюрприз?

–   Можно и так сказать, – Карнакин поморщился. – У нас есть деньги?

–   Какие деньги?

–   Просто деньги. Мне нужно... я там на работе немного проштрафился... прости.

–   Много?

–   Сорок тысяч.

–   Ого! – Оксана в ужасе прижала ладонь к щеке. – За что?

   Делать было нечего. Карнакин рассказал ей правду и про злосчастный укроп, и про условие Ашота Вардановича, упомянув при этом, что все произошедшее лишь стечение обстоятельств и этого вообще не должно было быть. Конечно, он вкладывал в эти слова несколько иной смысл, нежели его понимала Оксана, но и без этого она вновь показала себя любящей женой и настоящим другом.

–   Денег у нас таких нет, – сказала она, когда Карнакин закончил рассказ. – Я могу попросить на работе у заведующей отделением тысяч двадцать в долг под зарплату, а вот с остальными деньгами не знаю, что делать. В банк я больше не пойду и тебя не пущу.

–   Может быть, попросить у родителей? – Карнакин был не вполне уверен в том, какие отношения он мог поддерживать с отцом и матерью при данном положении дел, а потому его вопрос прозвучал весьма неуверенно. Впрочем, ответ Оксаны вполне соответствовал ожиданиям:

–   Они тебе не дадут! – она решительно покачала головой. – Ты забыл – отец вообще с тобой не разговаривает, как ты начал работать на базе? А вот у мамы можно попросить на месяц эту двадцатку, но только если это сделаю я.

–   Оксана!

–   Да ладно, чего уж там! – улыбнувшись, она положила пальчик ему на губы. – Конечно, придется что-нибудь соврать, но что не сделаешь для любимого мужа, который не только пообещал бросить пить, но и стал полиглотом!

–   Милая, как же я тебя люблю! – не находя слов, Карнакин покрыл её тело горячими поцелуями. – Ты моя спасительница, ты самый надежный и верный друг, ты самая, самая...

–   Давай спать, – Оксана посмотрела на часы. – У меня завтра утром смена, а сейчас уже за полночь.

–   Ты завтра работаешь?

–   А ты уже забыл?

–   Я не хотел этого, а потому забыл, – задав вопрос невпопад, Карнакин, тем не менее, тут же нашелся. – Давай спать, милая, – он протянул руку к пульту, чтобы выключить телевизор. – Как же приятно вот так вернуться домой и узнать, что не всё так и плохо.

–   Можешь сказать мне на ночь что-нибудь по-французски? – спросила Оксана, обвивая его всем телом и одновременно закрывая глаза.

–    Bonne nuit, mon cher! Faites de beaux r?ves!

–   Что это значит?

–   Спокойной ночи, дорогая! Сладких снов!

                                                                                                                               Глава двадцать первая.

    Следующим утром, едва проводив Оксану на работу, Максим быстро позавтракал остатками вчерашнего стола и как следует одевшись, вышел на улицу. Ночью ещё подморозило, но небо расчистилось, ветер утих, так что холод более не вызывал какого-либо серьезного дискомфорта. Впрочем, Карнакину сейчас было не до холода: голова его окончательно прояснилась и следующим этапом отрезвления стал полный сумбур в мыслях, упорядочить которые он решил с помощью прогулки, обойдя кругом весь район. Способ нехитрый, но, как известно, весьма надежный и действенный.