Текст книги "Sleepiness (Спячка) (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

На этот раз я решил не останавливаться скажем так, «на каждом углу», а целенаправленно двинулся в сторону Садового кольца, на котором находился известный торговый центр «Атриум». Будучи в нем не таким и редким гостем, я хорошо помнил расположение интересующих меня точек, и не сомневался, что найду внутри немало полезного.

Проезжая все дальше и дальше вглубь города, я к большому своему сожалению отмечал, что многие люди, оказавшиеся на улице, к этому времени уже погибли. Их незащищенные тела не вынесли постоянного дневного пекла и однообразия своей позы, и теперь вся Москва предстала передо мной в неизмеримо более плачевном и неприятном виде, чем даже до этого. Мое нежелание находиться здесь усиливалось с каждой минутой, мое человеческое естество бунтовало и сопротивлялось моей же собственной воле, и тут лихорадочно работающий мозг внезапно подсказал спасительное решение. Мысль эта возникла совершенно из ниоткуда, но сразу завладела мной настолько, что я едва не захлебнулся от нахлынувших эмоций…

Глава 11. Последние часы в Москве.

Все было просто, как и все истинно гениальное… Крым! Именно туда я устремил сейчас все свои помыслы, и это озарение буквально перевернуло мне всю душу. Несколько лет назад я посещал этот благодатный край, и теплые воспоминания о том июне, самом теплом и беззаботном в моей жизни, еще долго грели мне душу, помогая справляться с жизненными невзгодами. И в позапрошлом, и в прошлом году, я порывался вернуться туда, но всякий раз мешали какие-то обстоятельства, из-за чего отдых постоянно переносился на более позднее время и Крым благополучно замещался азиатскими и североафриканскими странами. И вот теперь этот волшебный полуостров вновь возник передо мной, как некая спасительная пристань, причалив к которой я найду уют, защиту и душевное спокойствие. Впрочем, не думайте, что мной двигали только романтические чувства. Безусловно, все это присутствовало, причем совсем не в малой степени, но и наличие в моем решении здорового рационального зерна, отрицать было нельзя. Во – первых, Крым был тем самым местом, где затеряться среди сотен тысяч отдыхающих, количество которых в разы превышало местное населения, было проще простого. В его расслабленной атмосфере мало кого волновало, кто и откуда прибыл. Человек платит деньги и может жить в свое удовольствие где и сколько пожелает, не опасаясь привлечь излишнего внимания. Во – вторых, и это тоже немаловажно, там я смогу исполнить свою мечту и начать новую жизнь, поселившись возле самого моря. Я ни минуты не сомневался, что в случае пробуждения людей наступит такая чехарда, что я смогу без особых проблем получить новый украинский паспорт и этим окончательно обезопасить свое существование. Честно говоря, захваченный этой идеей, я абсолютно не думал о том, как могут выглядеть приморские города, переполненные людьми, оставшимися на палящем летнем солнце без всякой защиты. Более того, в этот момент я еще не осознавал, что мне придется расстаться со всей прежней жизнью, включая всех родственников и тех, кого я любил. Видно, так уж устроен человек, что в критические моменты, борясь за собственное выживание, мы очень часто начинаем безоглядно идти «по головам», мало заботясь о других. Я ни в коей мере не претендую на какую-то избранность, и поэтому мне не стыдно признаваться в том, что и здесь я повел себя как самый обычный человек. Не судите огульно, да несудимы будете, дамы и господа!

Тем временем, по мере движения вперед, намеченная мной цель в виде «Атриума» неуклонно приближалась. Ленинградский проспект плавно перешел в Тверскую улицу, а затем я свернул на Садовое кольцо и поехал в сторону Курского вокзала, возле которого и находился торговый центр. После известных событий мне еще не доводилось бывать в этой части города, но несмотря на желание как можно скорее покончить со своими делами и покинуть Москву, я все же до минимума сбавил ход. Машин было немного, широкая дорога впереди хорошо просматривалась, и я мог сосредоточить свое внимание на происходящем вокруг, не опасаясь натолкнуться на неожиданное препятствие. Нельзя сказать, что я увидел нечто такое, что разительно отличалось от других районов столицы, но все же несколько моментов я не могу не описать.

В первую очередь меня поразил полуобгоревший, сильно разрушенный старинный дом на углу Петровки. Не было сомнений, что всему виной был взрыв, произошедший в одном из помещений на первом этаже. Сила его оказалась такова, что лицевая сторона здания просто перестала существовать. Верхняя часть стены осела вниз, превратившись в груду обломков, а нижняя разлетелась на тысячи отдельных частей, разбросанных теперь на добрую полусотню метров вокруг. По всей видимости, причиной всему стал пожар, который начался в правом крыле, как раз подвергшемся наибольшим разрушениям. Именно там находился модный ночной клуб и, вероятнее всего, газовые баллоны, установленные на его кухне и явились причиной последовавшего затем взрыва. Но все же не это привлекло мое внимание. Все нижние помещения были буквально заполнены обгоревшими людскими телами…

Ночь с пятницы на субботу всегда являлась для столичных тусовщиков главным событием недели. В клубах и барах до самого утра кипела жизнь, и смерти (как ни парадоксально это звучит), здесь удалось собрать обильную жатву. Не менее полусотни человек погибли в пламени, превратившем место их отдыха в самый настоящий крематорий. Несколько минут я не мог отвести взгляд от страшной картины, подчиняясь тому странному чувству, которое заставляет людей смотреть на то, что они предпочли бы вовсе не видеть. Однако долгое созерцание подобных вещей пагубно влияет на психику, и я, все же будучи уже более-менее закаленным, быстро взял себя в руки и двинулся дальше, оставив позади себя очередную человеческую трагедию.

До следующего объекта, завладевшего моим вниманием, долго добираться не пришлось. Уже через несколько минут, едва приблизившись к Сухаревской площади, я увидел впереди настолько сюрреалистическое зрелище, что нога сама нажала на тормоз, а остановившись, я так и остался сидеть на месте, только еще крепче схватившись за руль. Вероятно в этим мгновения, с выпученными глазами и широко открытым ртом, я выглядел весьма комично, но потрясающая, в своей невероятности, картина, так захватила мое воображение, что собственный вид был последним делом, которое могло меня сейчас занимать….

Прямо передо мной, на расстоянии не более пятисот метров, ровно посередине дороги лежала хвостовая часть самолета с отлично сохранившимися двигателями. В этом месте Садовое кольцо делало довольно крутой поворот, отчего последствия произошедшей здесь катастрофы открывались за ним внезапно и сразу, только усугубляя этим производимый эффект. В остатках лайнера безошибочно угадывался Ту-154, которых еще немало оставалось на внутренних линиях, несмотря на очевидную устарелость летного оборудования данного типа самолетов. Впрочем, в данной ситуации этот ветеран никак не был виноват. Конечно же, он спокойно летел в направлении одного из московских аэропортов, когда внезапно заснувший экипаж оставил борт без управления и самолет, отклонившись от курса и сделав вираж, рухнул на город. Я уже видел нечто подобное в самом начале своей эпопеи, когда наблюдал последствия авиакатастрофы в районе дома правительства, но здесь все было как-то ближе, и оттого, печальнее.

Некоторое время я еще находился в своем немом оцепенении. Но затем, разом встряхнувшись и громко выразив, одним емким словом, все испытываемые чувства, снова тронулся вперед. Продвигаться приходилось со всей осторожностью, поскольку, по мере приближения к месту катастрофы, дорога становилась все более и более труднопреодолимой. Мне приходилось лавировать среди множества обломков самой разнообразной формы, принадлежащих как самому лайнеру, так и окрестным домам, с которыми тот имел контакт при падении. Тихо прося Высшие Силы оградить собственную резину от возможных проколов, я приблизился к объекту на максимально возможное расстояние и, влекомый исключительно интересом, на этот раз даже вышел из машины. О дальнейшем продвижении вперед нечего было и думать – моя «Тойота» не была предназначена для преодоления препятствий, доступных только для гусеничных вездеходов. Вся немаленькая Сухаревская площадь при ближайшем рассмотрении оказалась полностью покрыта частями камня и металла, а следовательно, теперь мне предстояло ехать только в объезд. Впрочем, на этот счет я совершенно не беспокоился – весь город был в моей власти. Тем более, как вы скоро увидите, и в этом случае не обошлось без вмешательства провидения, поскольку только этим можно объяснить мой дальнейший маршрут, в конце которого меня ждало поистине невероятное событие.

Ну а пока что я, с интересом и изумлением, осматривал старинную московскую площадь, измененный облик которой резко контрастировал с тем, что сохранилось в моей памяти. Падающий самолет снес верхние части домов, находившихся на соседнем проспекте Мира, и на полной скорости влетел на Сретенку. Оторванный при ударе хвост, так и остался лежать на площади, в то время как крыльями было полностью разрушено несколько небольших окрестных строений, а остальной фюзеляж, проломившись через узкую улицу не менее двухсот метров, оказался зажат между домами. Как ни странно, взрыва при этом не последовало, и оттого последствия оказались все же менее ужасны, чем могло было быть. Конечно, без жертв не обошлось. Подойдя ближе к фюзеляжу я издалека видел множество трупов, но углубляться в подобные исследования мне абсолютно не хотелось и осмотрев место катастрофы, вскоре я направился назад к машине, решив больше не делать никаких остановок.

Глава 12. Я миллионер.

Дальнейший путь, вследствие объективной невозможности движения по прямой, вполне логично предполагал собой объезд столь неожиданного препятствия справа или слева от оного. В любом случае, для начала мне было необходимо немного вернуться назад, и спустившись под ближнюю эстакаду, уже повернуть в ту или иную сторону. Честно говоря, я даже не знаю, почему тогда свернул именно направо, поскольку другая дорога вышла бы на несколько километров короче. Но руки сами выполнили маневр, и в результате я очутился на Олимпийском проспекте, а с него – на Третьем Транспортном кольце, от которого до этого момента старался держаться подальше. По нему мне предстоял совсем короткий отрезок пути, но и на нем я был свидетелем последствий множества транспортных происшествий, произошедших в ночь Великого Оцепенения. Ночью на этой трассе резко уменьшалось количество автомобилей и, одновременно, увеличивалась скорость их передвижения, вследствие чего аварии приобретали совершенно ужасающий характер. Мое пресыщение подобными зрелищами уже достигло того предела, когда я мог огородить сознание от принятия подобного близко к сердцу, но и травмировать душу лишний раз мне не хотелось. Вероятно, нечто подобное испытывают люди, попавшие на войну, когда ежедневное присутствие боли и смерти притупляет чувства, делая человека более готовым к новым и новым испытаниям, без опасности повредиться в рассудке.

Итак, постаравшись как можно скорее преодолеть неприятный участок я, двигаясь исключительно по правой полосе, через несколько минут уже был возле Рижского вокзала. Эстакада, проходившая над проспектом Мира, вывела меня на совершенно пустую Большую Переяславскую улицу, идущую параллельно основной трассе, а с нее я попал на улицу Каланчевскую, заканчивающуюся возле всем известной Комсомольской площади или, в просторечии, «площади Трех Вокзалов». И вот здесь, находясь на столь знаковом месте, я принял неожиданное решение ехать к «Атриуму» не кратчайшим объездным путем, а снова вернуться на Садовое кольцо, чтобы с него попасть к своей конечной цели. В этом не было никакой логики, но, как часто и бывает, именно в подобных случаях можно ощутить ту самую «руку провидения», вопреки всему ведущую нас от одного жизненного цикла к другому.

На Садовое кольцо выводил короткий, но очень широкий проспект Сахарова, и именно на нем произошло событие, которое можно было смело отнести к одному из основополагающих в моей жизни. Конечно, на фоне всего происходящего оно не было самым главным (свои намерения я мог осуществить и без этого), но стечение обстоятельств вновь было явно в мою пользу, и не отметить этого я не мог.

Однако, я обещал больше не томить читателя долгими лиричными отступлениями, а потому сразу возвращаюсь к основному повествованию… Итак, проехав под железнодорожным мостом и миновав трамвайные пути, я вырулил на проспект и, с удовольствием прибавив газу, помчался в направлении кольца. Оно уже виднелось впереди, когда мое внимание привлекла крупная автомобильная авария, произошедшая на противоположной стороне. Солнце светило прямо в глаза, отчего я не сразу смог разобраться в произошедшем, и только подъехав поближе, понял, какой подарок преподнесла мне судьба. Оказалось, что на своем пути я повстречал целую автомобильную колонну, состоявшую из доброго десятка инкассаторских автомашин. Двигаясь на приличной скорости, в одну секунду они врезались друг в друга, да так и остались стоять, усыпав обломками всю проезжаю часть. Тут были и легковушки сопровождения, и обычные светло-желтые банковские фургоны, но самыми главными, несомненно, являлись три огромных бронированных грузовика, на которых обычно перевозят самые большие ценности. Я не был столь наивен, чтобы, безнадежно теряя время, надеяться, без надлежащего опыта и инструментов, вскрыть эти сейфы на колесах. Но любопытство взяло свое, и стоило подъехать ближе, как у меня потемнело в глазах… Нет, на этот раз солнце было ни при чем – блеск золотых слитков и сияние, исходившее от множества денежных мешков, лежащих прямо на дороге, слепило не меньше природного светила. Получилось так, что этот грузовик, оказавшийся между своих собратьев, в одно мгновение получил несколько мощнейших ударов спереди и сзади, отчего замки не выдержали и часть содержимого из его фургона оказалось на улице. Из окна я увидел не более четверти всей добычи, но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы у меня слегка закружилась голова и торможение вышло более резким, чем обычно.

На разом ставшими ватными, ногах, я медленно, словно боясь, что видение исчезнет, вылез из-за водительской двери и направился к поверженному грузовику. По дороге, действуя исключительно ради интереса, я приподнял один из денежных мешков, чтобы приблизительно рассчитать его вес. Оказалось, что каждый из них весил не менее десяти килограмм – я никогда и представить себе не мог, что в массе купюры могут быть такими тяжелыми. Конечно, мне не терпелось обследовать его содержимое, но для начала было необходимо составить впечатление о полных размерах свалившегося на меня богатства. Поэтому, снова положив мешок на асфальт и перешагнув через добрый десяток золотых слитков, лежавших в луже масла, натекшего из соседнего фургона, я, не мешкая, пошел к грузовику.

В тишине, хруст битых стекол, раздававшийся под подошвами ботинок, звучал особенно пронзительно. Казалось, будто он эхом отдается по стенам близлежащих домов, отчего последний десяток метров был наполнен той особой трепетной напряженностью, которую испытывал каждый из нас перед наступлением самых вожделенных и торжественных моментов. Сердце стучало так, что я ощущал каждое его движение, а когда, остановившись, я заглянул внутрь грузовика, оно сжалось, жалобно всхлипнуло и мне пришлось схватиться за кузов машины, чтобы не упасть…

… Более половины внутреннего пространства фургона оазалось заполнено денежными мешками различных размеров и золотыми слитками, упакованными в особые ящики. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что этого количества мне хватит для покрытия всех своих желаний и потребностей в несколько раз. Да что там, «моих» – при разумном подходе этого хватило бы и следующему поколению для вполне безбедного существования!

Не в силах более сдерживаться, я залез внутрь грузовика и, совершенно потеряв голову, начал один за другим вскрывать мешки, буквально шалея от волшебного вида тугих денежных пачек. Тут были и серо-зеленые доллары, и разноцветные евро и российские рубли всевозможных номиналов. На бирках была указана точная сумма содержимого, но сейчас это мало меня интересовало – и без этого, от шестизначных и более, сумм, сладко кружилась голова. Я жадно перебирал одну пачку за другой, гладил теплые золотые слитки и, несомненно, в это мгновение представлял собой весьма неоднозначное зрелище.

Удивительно, как меняется человек в зависимости от ситуации! Животное всегда одинаково, его потребности жестко регулируются инстинктом, а поведение условными рефлексами. Люди – иное дело. Еще недавно во мне превалировали самые простые потребительские начала, когда, заботясь о выживании, я думал только о бесперебойном обеспечении собственного пропитания. Деньги и ценности не имели никакого значения и, как бы, перестали существовать. Не могу сказать, что сейчас я думал о чем-то другом, но в случае возвращения жизни «на круги своя», способы самообеспечения менялись радикально. Деньги и золото – металл и простые бумажки, правящие человеческим обществом, вновь станут единственным товарообменным средством, имеющим значение.

Глава 13. Приятные хлопоты.

Однако начальная эйфория вскоре пошла на спад и, по мере того, как я приходил в себя, стали возникать и неизбежные, в данном случае, вопросы. Сев на лавку, идущую вдоль одной из стен фургона, я с удовольствием вытянул ноги и, медленно переводя взгляд с одного мешка на другой, принялся размышлять. Во-первых, было необходимо отделить «зерна от плевел», что в конкретном случае подразумевало собой разделение денег по номиналам. Не было и речи о том, чтобы воспользоваться всей добычей – для ее перевозки потребовался бы прицеп не самых малых размеров.

Во-вторых, деньги нуждались в сортировке и новой таре. Конечно, подобными делами надо было заниматься не здесь и не сейчас, но от этого сам вопрос не становился менее значим. Я решил разложить купюры в кучки, от десяти до нескольких сотен тысяч. В каждую должны были входить все три основные валюты, но для удобства я решил считать их в долларах США. В пути могли возникнуть десятки самых различных ситуаций, и я не хотел подвергать напрасному риску свое богатство. В случае чего, его по частям можно будет спрятать в различных местах и вернуться за ними, когда в этом возникнет необходимость.

Ну, и наконец, я понял, что моя «Тойота», какой бы замечательной и удобной она ни была, уже не могла удовлетворять всем требованиям, необходимым для грандиозной поездки, которая мне предстояла. Дорога всегда непредсказуема, а тем более в данной ситуации, когда на пути могло встретиться любое препятствие из доброй сотни возможных. Первым, что пришло мне по этому поводу на ум, было желание обзавестись каким-нибудь мощным грузовиком, но эта мысль была настолько абсурдна, что через минуту я сам засмеялся над подобным предположением. Грузовик, несмотря на все свои преимущества, в случае нештатных ситуаций становился одной большой обузой. Неповоротливый и прожорливый, он не годился для передвижения по пересеченной местности или для преодоления некоторых препятствий, с которыми другая машина справилась бы с легкостью. Да, я мог увезти с собой хоть целый дом, но все же, в данном случае, мне была важна мобильность, а не грузоподъемность автомобиля. Да и не собирался я, подобно цыгану, везти с собой весь скарб, вплоть до домашних тапочек. Сейчас и так все вокруг принадлежало мне одному, а на другой случай у меня теперь имелось столько денег и золота, что проблем попросту не должно было возникнуть. Поэтому, решительно отставив в сторону идею с грузовиком, я тут же переключился на другой объект, а именно – внедорожник.

Вот автомобиль, который полностью удовлетворял моим требованиям! Мощный и вместительный, комфортный и маневренный, он одновременно сочетал в себе уверенность грузовика, простор микроавтобуса и легкость управления легкового автомобиля. Именно эти качества, соединенные вместе, и были необходимы для моего путешествия, где по дороге могли встретиться самые разнообразные препятствия. Оставалось еще определиться с маркой и моделью автомобиля, но этот вопрос я решил оставить напоследок.

Сейчас, когда с машиной все стало более-менее понятно, мне предстояло еще одно приятное, но не самое легкое дело – сортировка денег. С золотом было проще – надо было брать все, а вот с купюрами придется немало повозиться. Встав с лавки, я с удовольствием расправил плечи и сняв с себя влажную футболку, еще раз огляделся: В фургоне находилось не менее сотни денежных мешков самых разных размеров и тринадцать ящиков с золотом. Решив начать именно с них, я перетащил ящики к самым дверям, а затем, спрыгнув вниз, перенес свое богатство в «Тойоту». Вес некоторых достигал не менее пятнадцати килограмм, и под конец я буквально обливался потом. Тем не менее, это не помешало мне скрупулезно списать вес содержимого каждого ящика, указанный на особой табличке, а затем, суммируя все цифры, узнать результат. Оказалось, что я стал обладателем ста четырнадцати килограммов чистейшего золота, находящегося в слитках от десяти грамм до килограмма. По приблизительному курсу, который отложился в моей памяти, выходило не менее шести миллионов долларов, а если учитывать тот ящик, внутренности которого были сейчас хаотично разбросаны по всей дороге, то и того больше! Не буду сейчас описывать, какие эмоции я испытывал в тот момент, но все же золото определенно обладает неким чудодейственными свойствами. Собрав все слитки воедино, я ощутил такой прилив сил, такое воодушевление, что от небольшой усталости, ощущавшейся к этому моменту, не осталось и следа! Я был готов перебороть все проблемы, все трудности, стоящие передо мной и, что самое главное, во мне появилась непоколебимая уверенность в успешном окончании всей моей одиссеи. Теперь оставалось только поддержать этот кураж, но с этим, как раз, сложностей не возникло.

Признаюсь, деньги манили меня не меньше золота, а потому, вернувшись к грузовику, я упруго оттолкнулся от асфальта и одним движением вновь оказался в фургоне. Сейчас мне предстояло отделить от основной массы те купюры, брать которые с собой я не собирался. В первую очередь это касалось российской валюты достоинством ниже тысячи рублей, поскольку занимаемый ею пространственный объем явно превалировал над качеством содержимого. Также я решил отказаться и от мелких купюр других стран, тем более, что их количество явно было весьма незначительным. Подобный процесс грозил затянуться надолго, но в этом деле мне должны были помочь специальные этикетки, имевшиеся на каждом мешке. На них подробно отображалось количественное и качественное состояние содержимого и теперь, рьяно взявшись за дело, я мог быстро оценивать сумму наличных, находившихся внутри. После этого, предварительно записав соответствующие цифры на бумажный листок, я просто выкидывал наружу те мешки, деньги из которых и должны были образовывать мой капитал.

Несмотря на то, что весь процесс был максимально упрощен, мне потребовалось не менее сорока минут, чтобы закончить с физической частью работы, и еще около десяти, чтобы окончательно произвести все подсчеты. Итогом тому стала метровая гора серых банковских мешков на асфальте и невероятная сумма, отображенная на бумаге. Пять миллионов шестьсот тысяч долларов, два с половиной миллиона евро и почти семьдесят миллионов рублей перешли в мою собственность. Никогда прежде я не видел такой кучи денег и тем более, никогда не думал, что окажусь их обладателем. Да, честно говоря, в обычной жизни и не нужна была мне такая сумма. Конечно я, как и все, иногда мечтал о том, что делал бы с миллионом долларов, найди я его на улице, но мечты так и оставались мечтами. Мне вполне хватало того, что имелось, а тем более, будучи реалистом, я прекрасно знал, что заработать такие деньги честным трудом было доступно только единицам. Из всего населения земного шара, лишь несколько миллионов человек владели почти девяноста процентами всех богатств. Это была их ноша, их обуза, их судьба, и я никогда не завидовал тем, у кого денег было больше, чем у меня. Каждому свое – вот принцип, на котором всегда строилась жизнь, и это «свое» мы получим в любом случае, с какой стороны не посмотреть.

Глава 14. Моя готовность номер два.

Было уже четыре часа пополудни, когда я, уложив в «Тойоту» все свои богатства вновь сел за руль. Мечтая поскорее убраться из Москвы, я уже потянулся к замку зажигания, но потом убрал руку и задумался: Оставалось решить наиважнейший вопрос с автомобилем, на котором мне предстояло отправиться в дальний путь, а от этого зависел, соответственно, и весь дальнейший маршрут.

Выбор был огромен, но при всем его богатстве и несомненном уважении ко всем остальным, в данном случае я мог довериться только нескольким маркам. Оригинальностью этот список не отличался – я остановил внимание на представителях «большой немецкой тройки», присоединив к нему все ту же «Тойоту», «Инфинити» и «Кадиллак». Мысленно перебрав все внедорожники, предлагаемые этими производителями, я в первую очередь отсеял «Ауди» и «БМВ» – для моих целей их машины были попросту малы. По той же причине в стороне осталась и «Инфинити» – их «QX 56”, несмотря на значительные габариты, не мог похвастать большим внутренним пространством. «Кадиллак», несмотря на громкое имя и подходящий размер длиннобазного «Escalade”, не подошел, из-за далеко неоднозначной репутации в плане надежности. Соответственно, оставались только «Мерседес-Бенц» и «Тойота» и, признаюсь, здесь я крепко задумался, прежде чем сделать свой выбор. И «GL” и “Land Cruiser” одинаково подходили по всем параметрам и чтобы окончательно определиться, мне пришлось учитывать малейшие нюансы, касаемые той или иной модели. В конце концов, после настоящих душевных мук и перебирания десятков «за» и «против», я решил, что моей машиной должен стать все-таки «Мерседес». Не в обиду «Тойоте» могу сказать, что подобный выбор был сделан не логикой, а скорее диктовался сердцем и особым настроением. Автомобили штутгартской марки всегда обладали невероятным магнетизмом и, не являясь здесь исключением, я всегда мечтал оседлать подобного «коня». Как вы помните, некоторое время назад я уже ездил на «Мерседесе» и сейчас, когда пришло время выбирать, магия трехлучевой звезды вновь оказала свое воздействие, оставив все сомнения позади.

Итак, выбор был сделан! Теперь мне оставалось сделать один последний шаг, чтобы перспектива той новой жизни, которую я сам решил создать, начала обретать реальные черты. Я чувствовал себя… даже не знаю, с чем это сравнить, чтобы вам было понятно мое состояние, но ближе всего оно походило на то приятное возбуждение, которое испытывают отпускники во второй половине своего последнего рабочего дня. Уже куплен вожделенный билет, море и солнце становятся так близки и реальны, что кружится голова, а работа и тревоги вдруг отступают в тень. Кажется, что все плохое закончилось, и теперь ты станешь другим человеком – самым радостным и беззаботным в мире.

Как это часто бывает, после принятия важных решений наступает неминуемое расслабление. Стоило мне, облегченно выдохнув, завести двигатель, как ту же я понял, что очень хочу есть. Голод оказался настолько силен, что, несмотря на желание немедленно отправится в автосалон, я решил повременить и подкрепиться. С собой у меня был целый батон великолепной сырокопченой колбасы, а потому, недолго думая, я тут же отъехал в сторонку и, остановившись в тени деревьев, очень кстати оказавшихся на противоположной стороне дороги, принялся за еду.

Как же хороша колбаса, когда необходимо не только насытиться, но и получить максимум удовольствия! Не нужно ни хлеба, ни гарнира – просто берешь, и откусываешь кусок за куском, испытывая всю сложную гамму чувств настоящего хищника! Вместе с мясом организм получает не только все важнейшие микроэлементы, но и мгновенную энергию, которую дает выделяющийся адреналин. Не скажу, что я испытывал нехватку этого гормона, но любая его новая доза была не лишней, помогая организму справляться с бесконечным стрессом.

Наконец я почувствовал, что насытился. У меня оставался еще небольшой кусок, но теперь я не мог даже смотреть на колбасу и остатки деликатеса оказались попросту выброшены на улицу. Больше всего на свете сейчас мне хотелось пить и, схватив пятилитровую бутыль, я приник губами к её широкому горлышку. Вода была теплой, почти горячей, но мне было все равно – делая большие жадные глотки, я даже не замечал, как часть жидкости течет мимо рта, по подбородку и шее стекая прямо на одежду. Моему организму потребовались не менее двух литров, чтобы солевой баланс внутри пришел в норму, однако сделав последний глоток, я был абсолютно удовлетворён и счастлив. Всё-таки, странное существо – человек! Как быстро мы меняем свое мнение, как быстро забываем о том, что еще несколько минут назад казалось самым важным. Пятнадцать минут назад все мое богатство оказалось в тени обычной сырокопченой колбасы. Затем колбаса, несмотря на все свои очевидные достоинства, потеряла свою привлекательность на фоне обычной питьевой воды. И вот теперь, удовлетворив свои естественные потребности, я вновь вернулся мыслями к деньгам, значимость которых снова превышала все остальное. Странно, не правда ли? Ведь из этого выходило, что весь мир, созданный человеком, является противоестественным для него самого! Естественное – это то, что без чего мы не можем прожить ни дня, ни даже минуты. Дышать, питаться, спать – вот три основных постулата, создающие формулу жизни, а все остальное – только фикция и тлен. Получалось, что мы не только живем внутри искусственного противоречивого мира, но и сами целиком состоим из этих противоречий, а соответственно, каждое из них жизненно необходимо!

Ну, да ладно, хватит философии! Подобные мысли могут завести в такие дебри, из которых порой неспособен выпутаться даже подготовленный человек, не говоря уже о простых людях. К тому же, только сейчас, по прошествии определенного времени, я стал размышлять о смысле жизни. Чаще всего это происходит, когда после сытного ужина я позволяю себе пропустить стаканчик доброго виски и, глядя на закат, погружаюсь в воспоминания. Постепенно они уводят меня все дальше и дальше, уводя от реальности, но я не сопротивляюсь. Только благодаря им я сумел осмыслить все произошедшее, постепенно изменившись до неузнаваемости, и именно им обязана своим рождением эта книга. В моей невероятной истории много поучительного и сейчас, когда моя жизнь налажена и мне больше ничто не угрожает, нет больше смысла скрывать от читателя то, что просит донести до него сама душа. А покаяние это или нет, пусть каждый решает сам… в меру своей испорченности, конечно! Ну а сейчас, я прошу прощения за это очередное лирическое отступление и возвращаюсь к повествованию, которое, благополучно перевалив экватор, теперь уверенно движется к развязке.