Текст книги "Выйди навстречу своим великанам"
Автор книги: Макс Лукадо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
17
ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
Давид выглядит старше своих шестидесяти с лишним лет. Его плечи и голова опущены. Он волочит ноги, как старик, передвигаясь с видимым трудом. Часто останавливается. Отчасти потому что гора крутая. Отчасти потому что ему хочется плакать.
Это самая длинная дорога, которую ему предстоит пройти. Она длиннее, чем та тропка от ручья к Голиафу. Длиннее, чем извилистые дороги, по которым он убегал от Саула, и длиннее, чем путь от обличения к покаянию. На тех дорогах были крутые повороты. Но ничто не сравнится с восхождением на Масличную гору.
А Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал; голова у него была покрыта; он шел босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый голову свою, шли и плакали (2 Цар. 15:30).
Внимательно всмотрись, и ты поймешь причину, по которой плачет Давид. На его голове уже нет царского венца. Его сын Авессалом забрал его силой. У Давида теперь нет дома.
Стены, возвышающиеся за его спиной, ограждают город Иерусалим. Он бежит из столицы, которую сам же основал.
Каждый заплакал бы в такой ситуации. Престола нет. Нет дома. Иерусалим позади, а впереди снова пустыня. Но что произошло? Неужели он проиграл войну? Или Израиль поразила эпидемия болезней? А может, голод поразил его любимых и лишил его последних сил? Почему царь в таком возрасте и в одиночестве взбирается по крутому склону вверх? Пусть Давид нам сам все расскажет. Посмотри, как он отвечает на два простых вопроса.
“Давид, как твои дети?”
В ответ он начинает часто моргать. С тех пор как Давид соблазнил Вирсавию, прошло четырнадцать лет и тринадцать лет с тех пор, как Нафан сказал Давиду, что “не отступит меч от дома твоего во веки” (2 Цар. 12:10).
Пророчество Нафана оказалось до боли реальным. Амнон, один из сыновей Давида, воспламенился похотливой страстью к своей сестре по отцу Фамари. Амнон затосковал, затем составил заговор и изнасиловал ее. После этого он отрекся от Фамари, словно от ненужной куклы.
Естественно, Фамарь запричитала. Она посыпала голову пеплом, разорвала на себе разноцветное платье, которое носили незамужние дочери царя. После этого позора она стала “жить в одиночестве в доме Авессалома, брата своего” (2 Цар. 13:20). В следующем стихе мы узнаем о реакции царя Давида на это происшествие: “И услышал царь Давид обо всем этом, и сильно разгневался”.
И все? На этом все? Нам бы хотелось, чтобы этот стих был длиннее. Нам бы хотелось увидеть еще несколько глаголов. Например, “противостать”. Или лучше “наказать”. А еще лучше “изгнать” или “сослать”. И все же, что сделал Давид с Амноном?
Ничего. Даже выговора не было. Не было заключения. Не было даже разговоров на эту тему. Не было обсуждения. Давид ничего не сделал Амнону.
Но что еще хуже, он ничего не сделал для Фамари. Ей нужна была его защита, его поддержка и утешение. Ей нужен был папа. Но в ответ она получила молчание. Поэтому Авессалом, ее брат, заполнил образовавшийся вакуум. Он укрыл свою сестру и через какое-то время составил заговор против Амно-на: напоил его и организовал его убийство.
Инцест. Обман. Одна дочь изнасилована. Один сын убит. Другой остался с кровью на руках. Во дворце воцарился беспорядок.
И снова Давиду нужно было выступить. Проявить свою смелость, когда-то проявленную в схватке с Голиафом, прощение, явленное Саулу, и лидерские качества, подтвердившиеся у потока Восор. Семья Давида должна была увидеть в нем самое лучшее. Но опять Давид промолчал. Он не вмешался и никак не отреагировал. Он плакал. Но плакал в одиночестве.
Авессалом воспринял молчание как гнев и бежал из Иерусалима. Он спрятался в доме своего деда. Давид не попытался увидеться с ним. В течение трех лет они жили в разных городах. Когда Авессалом в конце концов вернулся в Иерусалим, Давид не захотел видеться с ним. Авессалом женился, у него родилось четверо детей. “И оставался Авессалом в Иерусалиме два года, а лица царского не видал” (2 Цар. 14:28).
Такое игнорирование давалось царю нелегко. Иерусалим был маленьким городом, и, чтобы избегать Авессалома, нужно было ежедневно это планировать и учитывать. Но Давид преуспел в игнорировании своего сына.
Точнее, он игнорировал всех своих детей. Один отрывок из более позднего текста раскрывает его родительскую философию относительно детей. Один из его сыновей, Адония, организовал дворцовый переворот. Он собрал колесницы, всадников и личных телохранителей, чтобы захватить престол. Но возражал ли Давид? Давид “никогда не стеснял его вопросом: для чего ты это делаешь?” (3 Цар. 1:6).
Давид является Гомером Симпсоном библейских времен (Популярный американский анимационный сериал “Симпсоны” (“The Simpsons”) с главным героем Гомером. – Прим. перев.). Воплощение пассивности. Когда мы спрашиваем его о детях, он только стонет. Когда мы задаем ему второй вопрос, его лицо бледнеет еще больше.
“Давид, как твои жены?”
Мы начинаем подозревать беду уже в третьей главе Второй книги Царств.
И родились у Давида шесть сыновей в Хевроне. Первенец его был Амнон от Ахиноамы Изреелитянки, а второй сын его – Далуиа от Авигеи, бывшей жены Навала, Кармилитянки; третий – Авессалом, сын Маахи, дочери Фалмая, царя Гессур-ского; четвертый – Адония, сын Аггифы; пятый – Сафатия, сын Авиталы; шестой – Иефераам от Эглы, жены Давидовой. Они родились у Давида в Хевроне (2 Цар. 3:2–5).
Я насчитал шесть жен. Добавьте к этому списку Мелхолу, его первую жену, и Вирсавию, самую знаменитую из жен. Таким образом, получается, что у Давида было восемь жен. Это слишком много, чтобы для каждой отвести хотя бы по одному дню в неделю. Ситуация усугубляется тем, что мы обнаруживаем еще один отрывок, относящийся к семье Давида. После перечисления имен сыновей Давида генеалогия продолжается упоминанием “сыновей от наложниц” (1 Пар. 3:9).
Наложницы? У Давида были сыновья от других женщин, и мы даже не знаем, сколько их было. Возникает циничная мысль о том, а знал ли Давид имена всех своих сыновей. О чем он думал? Разве он не читал Божьих наставлений: “Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть” (Быт. 2:24)? Один мужчина. Одна женщина. Один брак. Простая арифметика. Но Давиду хотелось продвинутую тригонометрию.
Давид сделал столько хорошего. Он объединил двенадцать племен в одну нацию. Он планировал и осуществлял великие военные победы. Он основал город и возвеличил Бога как Господа всего народа, перевез ковчег в Иерусалим и подготовил все условия для строительства храма. Он писал псалмы, которые мы до сих пор читаем, и песнопения, которые до сих пор поем. Но когда дело доходит до его семьи, Давид терпит поражение за поражением. Самой большой ошибкой Давида было его попустительское отношение к семье. Вирсавия была непростительным, но объяснимым случаем его страсти. Убийство Урии было безжалостным, но предсказуемым действием отчаявшегося сердца. Но как объяснить пассивное отношение к воспитанию детей и широко распространившийся флирт? Эти грехи нельзя объяснить ленивым весенним настроением или безрассудной реакцией в рамках самозащиты. Семья Давида находилась в пожизненном хаосе и оцепенении, и это обошлось ему очень дорого.
Несколько лет назад ко мне на консультацию пришел молодой мужчина, гордый тем, что дома у него была жена, а в квартире он содержал любовницу. Этот человек использовал неверность Давида для оправдания собственного поведения. Он даже сказал, что подумывает о полигамии. В конце концов Давид действительно был многоженцем. Правильный ответ на подобную глупость – дочитай историю Давида до конца.
Помнишь Авессалома? Давид наконец помирился с ним, но было слишком поздно. Семена горечи пустили в его сыне глубокие корни. Авессалом решил свергнуть с престола своего отца. Он стал искать последователей среди войска Давида и запланировал переворот.
Захват власти Авессаломом закончился печальным бегством Давида из Иерусалима – вверх по Масличной горе и далее в пустыню. У Давида не было короны. Не было города. Это был старый, одинокий, с разбитым сердцем человек. “Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал; голова у него была покрыта; он шел босой” (2 Цар. 15:30).
Впоследствии верные Давиду люди все же свергли Авессалома с трона. Когда он пытался ускакать от преследователей на лошади, он запутался своими длинными и густыми волосами в ветвях деревьев, и один из воинов пронзил его копьем. Давид услышал новости и совсем потерял голову: “Сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!” (2 Цар. 18:33).
Запоздалые слезы. Давид преуспел во всем, кроме собственного дома. И если ты не преуспеваешь у себя в доме, можно ли вообще говорить о твоем успехе? Давиду помог бы совет апостола Павла: “И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем” (Еф. 6:4).
Но как объяснить постоянные катастрофы, которые обрушились на дом Давида? Как объяснить молчание Давида, когда дело касалось его семьи? У него нет ни одного псалма, написанного о детях. Неужели среди его жен не было ни одной, достойной сонета или псалма? Однако он никогда не говорил о них.
Кроме той молитвы, которой он молился за ребенка Вирса-вии, в Писании нет никаких указаний на то, что он вообще молился о своей семье. Он молился о филистимлянах, ходатайствовал за своих воинов. Он молился об Ионафане, своем друге, и о Сауле, своем главном сопернике. Но когда дело доходит до его семьи, создается впечатление, что ее вообще не было.
Может, Давид был слишком занятым человеком, чтобы думать о ней? Может быть. У него было много забот с городом и царством, которые нужно было созидать.
Может, он был слишком важным человеком, чтобы беспокоиться о семье? “Пусть жены воспитывают детей, а я буду руководить народом”.
Или он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы быть для них пастырем? В конце концов, как мог Давид, который соблазнил Вирсавию и убил Урию, назидать и исправлять сыновей, когда они насиловали и убивали друг друга?
Слишком занятой. Слишком важный. Слишком виноватый. А теперь что? Теперь слишком поздно. Но для тебя еще не поздно. Твой дом и твоя семья представляют собой гигантских размеров привилегию, самый главный твой приоритет. Не повторяй трагических ошибок Давида. Как ты ответишь на вопросы, которые мы задавали ему?
“Как твоя семья?”
Относись к своей семье так, словно это виолончель Тесторе (Виолончель французского инструментального фонда работы Карло Джузеппе Тесторе, сделанная в Милане в 1700 году. – Прим. перев.). Этот искусно изготовленный инструмент считается особой, буквально бесценной редкостью. Очень немногие музыканты удостаиваются чести играть на такой виолончели, и еще меньшее количество музыкантов могут позволить себе обладать ею.
Я знал одного человека, у которого была такая виолончель. Ты не поверишь, он одолжил ее мне для проповеди. Я хотел проиллюстрировать хрупкую святость брака и потому попросил его поставить этот инструмент, которому более трехсот лет, рядом с кафедрой, и объяснил всей церкви ее ценность.
Как, по твоему мнению, я обращался с этой реликвией? Думаешь, я ее вертел в руках, похлопывал и дергал за струны? Ни в коем случае! Виолончель – слишком нежный инструмент для моих неловких пальцев. Кроме того, ее владелец дал мне ее на время. Я не посмел проявить хоть какое-то непочтение к этому инструменту.
В день твоей свадьбы Бог дал тебе на время Свое произведение искусства – тонко сделанную работу, шедевр, изготовленный руками Мастера. Он доверил тебе абсолютно уникальное творение. Цени ее. Почитай его. Будучи благословлен таким шедевром, зачем тратить время и рисковать с кем-то еще? Давид этого не понял. Он собирал жен, как трофеи. Он воспринимал их как способ удовлетворения своих желаний, а не часть Божьего плана. Не совершай ошибок Давида.
Будь неистово верен своей жене. Неистово верен. Не смотри на других и даже второго взгляда не бросай. Никакого флирта. Никаких заигрываний. Никаких остановок у ее рабочего стола или в его офисе. Ну и что, если он подумает, что ты ханжа, а она заявит, что ты грубиян. Ты дал своей половинке обещание. Сдержи его.
А потом, выполняя это слово, воспитывай детей, которых Бог дает тебе.
“Как твои дети?”
Ландшафт нашего общества украшают тихие, малозаметные герои. Они не носят орденских ленточек на груди и не целуют трофеи. Они носят с собой слюнявчики и целуют малышей. Их имен ты не найдешь в газетных заголовках, но они составляют цвет общества и гордость нации. Ты не найдешь их имен в списке лауреатов Нобелевской премии, но их можно увидеть в списках учителей воскресных школ, библейских курсов, групп продленного дня и организаторов спортивных состязаний.
Это родители. Родители по крови и плоти, по имени и дате рождения. Это герои. В программе новостей о них не говорят. Но это нормально. Потому что о них говорят их дети… Дети называют их мамами. Они называют их папами. Эти мамы и папы намного ценнее и важнее, чем исполнительные директора и законодатели к западу от Миссисипи, ибо именно они сохраняют мир в единстве.
Будь одним из них. Читай книги своим детям. Играй с ними в мяч, пока можно и пока они хотят этого. Поставь себе целью быть на всех спортивных играх, в которых они участвуют. Читай все истории, которые они пишут, и послушай все заученные ими стихотворения. Посмотри каждую пьесу, в которой они выступают.
Слово “любовь” в понимании детей пишется иначе – В-Р-Е-М-Я. Дело не в качественном времени, а в том времени, которое ты проводишь с ними в любое возможное время. Твои дети – не хобби, не увлечение, они – твое призвание.
Твоя жена или твой муж – это не трофей, а сокровище.
Не нужно платить цену, которую пришлось платить Давиду. Давай забежим немного вперед в его историю, к его последним часам жизни на земле. Давай посмотрим на полную цену заброшенной семьи, посмотрим, как умирал наш герой.
Давиду осталось жить совсем немного. Ему холодно, и никакие одеяла его согреть не могут. Слуги приходят к выводу, что ему нужен человек, который мог бы согреть его: кто-нибудь, кто крепко обнимет его, когда он сделает свой последний вздох.
Обращаются ли они с этой просьбой к кому-то из жен? Нет. Призывают ли они кого-нибудь из детей? Нет. “Они искали красивой девицы во всех пределах Израильских… и ходила она за царем и прислуживала ему; но царь не познал ее” (З Цар. 1:3,4).
Я думаю, что Давид отдал бы все на свете за то, чтобы за ним ухаживали ласковые руки его жены. Но было слишком поздно. Он умер на руках незнакомой девушки, потому что всю свою семью он сделал для себя чужой.
Но для тебя еще не поздно.
Посвяти всего себя своей жене. Сделай мужа объектом своей самой большой страсти. Люби того, кто носит твое кольцо.
Лелей детей, которые носят твое имя.
Преуспей прежде всего в своем доме.
18
РУХНУВШИЕ НАДЕЖДЫ
“Я хотел…” Давид, который произносит эти слова, стар. Руки, которые когда-то стреляли из пращи без промаха, дрожат. Ноги, которые когда-то танцевали перед ковчегом, подгибаются. И хотя глаза его по-прежнему остры, его волосы поседели, и кожа на шее под бородой обвисла.
“Я хотел…”
Огромная толпа слушает. Придворные, советники, управляющие и слуги. Они собрались по команде Давида. Царь устал. Время его ухода близко. Они слушают речь царя.
“Я хотел построить…”
Странное начало для прощальной речи. Давид упоминает не то, что он сделал, а то, что хотел, но не смог сделать. “Было у меня на сердце построить дом покоя для ковчега завета Господня и в подножие ногам Бога нашего” (1 Пар. 28:2).
Храм. Давид хотел построить храм. Он хотел обеспечить для ковчега то же, что обеспечил для Израиля – защиту. Он хотел сделать с храмом то же, что сделал с Иерусалимом – построить его. И кто мог сделать это лучше него? Разве он буквально не написал книгу поклонения? Разве он не освободил ковчег завета? Храм мог бы стать его лебединой песнью, его знаковым делом. Давид надеялся посвятить свои последние годы строительству места поклонения Богу.
По крайней мере он этого хотел. “Было у меня на сердце построить дом покоя для ковчега завета Господня и в подножие ногам Бога нашего, и потребное для строения я приготовил” (1 Пар. 28:2).
Приготовил. Архитекторы были выбраны. Строители тоже. Чертежи и планы, рисунки и цифры. Колонны для храма рассчитаны. Ступеньки определены.
“Было у меня на сердце… и я приготовил”.
Намерения. Подготовка. Но храма нет. Почему? Неужели Давид передумал? Нет. Он по-прежнему хотел построить храм. Неужели люди саботировали его желание? Вряд ли. Они жертвовали на строительство щедро и с радостью. Может, материалов было недостаточно? Совсем нет. Давид “заготовил множество железа для гвоздей к дверям ворот и для связей, и множество меди без весу, и кедровых дерев без счету…” (1 Пар. 22:3, 4). Тогда в чем дело?
И здесь снова появился союз.
Союзы действуют как сигнальные огни в предложениях. Некоторые, такие, как союз “и”, зеленого цвета. Другие, как “однако”, имеют желтый цвет. А некоторые союзы красные. Пламенно-красные. Они останавливают тебя. Давид получил такой союз.
И стал Давид царь на ноги свои и сказал: послушайте меня, братья мои и народ мой! было у меня на сердце построить дом покоя для ковчега завета Господня и в подножие ногам Бога нашего, и потребное для строения я приготовил. НоБог сказал мне: не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь… Соломон, сын твой, построит дом Мой и дворы Мои (1 Пар. 28:2, 3, 6; курсив автора).
Кровавая биография Давида стоила ему привилегии построить храм. Он мог только сказать:
Я все приготовил…
НоБог…
Я вспоминаю о некоторых людях, которые произносили похожие слова. У Бога для них были иные, чем у них самих, планы.
Один мужчина ждал до тридцати с лишним лет, чтобы жениться. Полный решимости выбрать правильную жену, он много времени уделял молитве на эту тему. Когда он нашел ее, они переехали на запад, купили ранчо и начали совместную жизнь. Через три года она погибла в автокатастрофе.
Я хотел…
Я все приготовил…
НоБог…
Молодая супружеская пара оборудовала детскую комнату. Они оклеили стены, заново отделали колыбельку, а затем у жены случился выкидыш.
Я хотел…
Я все приготовил…
НоБог…
Винсент хотел проповедовать. К двадцати пяти годам он пережил достаточно много, чтобы понять, что он готов к служению Богу. Он продавал произведения искусства, учил языки, торговал книгами. Он мог зарабатывать на жизнь, но это была не жизнь. Все его мечты были связаны с церковью. Он страстно желал работать с людьми.
Страсть молодого человека привела его на угольные копи южной Бельгии. Там весной 1879 года этот молодой голландец начал служить простым горнякам Боринажа. Его страсть была испытана в течение первых же недель. В результате обвала в угольной шахте многие горняки были ранены. Винсент ухаживал за ранеными и кормил голодных.
После того как завалы расчистили и похоронили мертвых, молодой проповедник занял достойное место в сердцах этих людей. Крошечная церковь наполнялась людьми, которые жаждали его простых посланий любви. Молодой Винсент делал то, что всегда мечтал делать.
Но…
Однажды его навестил вышестоящий служитель. Образ жизни Винсента привел его в шок. Молодой человек ходил в старой солдатской шинели. Его брюки были сшиты из мешков, а жил он в простой хижине. Винсент отдавал свое жалованье людям. Церковный чиновник был неприятно удивлен. “Ты выглядишь хуже, чем люди, которых ты приехал учить”, – сказал он. Винсент спросил: “А разве Иисус не сделал бы то же самое?” Посетителю все это не понравилось. Служителю так жить не подобало. Поэтому Винсента уволили.
Молодой человек был в отчаянии.
Он только хотел построить церковь. Он только хотел почитать Бога. Почему Бог не дает ему выполнить эту работу?
Я хотел…
Я все приготовил…
НоБог…
Что делаешь ты, когда в твоей жизни возникает такое “но”? Когда Бог нарушает твои добрые намерения и планы, как ты реагируешь?
Человек, потерявший свою жену, отреагировал плохо. Сейчас, когда я пишу эти строки, он переполнен гневом и обидой. Молодая пара лучше справляется со своей бедой. Они активно участвуют в делах церкви и молятся о том, чтобы у них родился ребенок.
А Винсент? У него своя история. Но прежде чем я расскажу тебе эту историю, хочу закончить мысль о Давиде. Когда Бог изменил планы Давида, как он отреагировал? Думаю, тебе это понравится.
В своей прощальной речи после фразы “но Бог” он продолжил – “однако же Бог…”
Однако же избрал Господь Бог Израилев меня из всего дома отца моего, чтоб быть мне царем над Израилем вечно, потому что Иуду избрал Он князем, а в доме Иуды дом отца моего, а из сыновей отца моего меня благоволил поставить царем над всем Израилем (1 Пар. 28:4).
Если сократить этот абзац до одной фразы, тогда мы получим следующее: “Кто я такой, чтобы жаловаться?” Давид от низкого положения дошел до царского трона, от статуса пастуха до военачальника, от жизни на пастбище до жизни во дворце. Когда вам дают сливочное мороженое с фруктами, сиропом, орехами, взбитыми сливками и тому подобное, вы не станете жаловаться на то, что сверху отсутствует вишенка.
Давид встречал гигантских размеров разочарования со словами “однако Бог”… Давид доверял Богу.
То же самое сделал Винсент. Сначала он испытывал гнев и боль. Он задержался в том поселении, не зная куда податься. Но однажды он заметил старого шахтера, согнувшегося под тяжестью огромного мешка с углем. Охваченный состраданием, Винсент быстро набросал усталую фигуру старика на бумаге. Первая попытка была грубоватой, но он попробовал снова. Тогда он этого не понимал, но именно в этот момент Винсент обнаружил свое истинное призвание.
Не одежда священника, но фартук художника.
Не кафедра проповедника, но мольберт живописца.
Не служение словом, но служение образом. Молодой человек, которого не признал лидер, стал великим художником, которого признал весь мир, – Винсент Биллем Ван Гог.
“Но Бог” в его жизни превратилось в “однако Бог”.
Кто знает, может, и твое “но Бог” имеет такую же концовку?
