Текст книги "Бесстрашные"

Автор книги: Макс Лукадо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

променял.

Потом Коллинз спросил:

– А кто не выдержал испытаний?

Адмирал Стокдейл ответил:

– О, здесь все просто. Оптимисты... это они говорили: «К Рождеству нас здесь не

будет». И Рождество пришло и ушло. Тогда они говорили: «На Пасху нас здесь не

будет». И Пасха пришла и ушла. А потом День благодарения, а потом – опять

Рождество. И они пали духом и не выжили5.

Настоящее мужество объемлет обе реальности – нынешних трудностей и

грядущего торжества. Да, жизнь бывает паршивой. Но это не навсегда. Как любит

75

говорить один из моих друзей, «в конце все будет хорошо. Если еще не все хорошо, значит, еще не конец».

Хотя Церковь проходит через суровый отбор, подобно войску Гедеона, хотя

Божью землю одолевают климатические катаклизмы и заливают кровью катастрофы, хотя само творение уже дрейфует куда-то в арктический ужас, не впадайте в панику.

«Покорись Господу и надейся на Него. Не ревнуй успевающему в пути своем, человеку

лукавствующему» (Пс. 36:7).

Избегайте оптимизма Поллианны 15. Мы ничего не приобретем, приукрашивая

жестокость человеческой экзистенции. Наш мир отравлен. Но не следует и вторить

паническим воплям Цыпленка Цыпы из мультика: «Небо падает! небо падает!» Где-то

между Поллианной и Цыпленком Цыпой, между оптимизмом с закрытыми глазами и

вульгарной истерикой находится уравновешенный, ясно мыслящий, сохраняющий веру

последователь Христа. С открытыми глазами, но без ужаса в них. Не пугающийся

запугивающих. Самый спокойный парень на улице – не из-за того, что шпаны там нет, а

из-за веры в своего старшего Брата. Древнему народу Божьему была знакома эта

безмятежность: «Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если

восстанет на меня война, и тогда буду надеяться» (Пс. 26:3).

После разрушения в ходе Второй мировой войны центра Варшавы на главной

улице столицы остался торчать только скелет одного строения. «Это было

полуразрушенное здание польского отделения Британского и зарубежного

библейского общества, и слова на единственной его уцелевшей внутренней стене стали

явственно видны с улицы... "Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут"»6. Это

образ христианской надежды. Хотя мир может рухнуть, свершения Христа останутся.

«Смотрите, не ужасайтесь...» (Мф. 24:6).

«Смотрите, не...» Указания начальников и учителей часто начинаются с этих слов.

«Смотрите, не забудьте подготовить мне отчет». Или: «Сочинение нужно сдать завтра.

Смотрите, не опоздайте». Такие слова призывают к повышенному вниманию, к

сосредоточенности на конечном результате, к целеустремленности. Не к этому ли

призывает нас и Христос? В наше опасное время, на хрупком, как яйцо Фаберже, земном шаре, где разразился финансовый кризис и распоясались террористы, у нас

есть все причины укрываться в приютах ужаса и скорби.

Но Христос говорит нам:

«Смотрите, не тревожьтесь...»

«Сохраняйте рассудительность и не впадайте в панику. ..»

«Старайтесь не впасть в панику...»16

«Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10).

Убедитесь, что остов ваших убеждений способен выдерживать удары и натиск.

15 Персонаж детских книжек американской писательницы Элеанор Портер (1868 – 1920). В книге М.

Флокера «Сладкая жизнь» (СПб.: Редфиш. ТИД Амфора, 2005. С. 76) ей дается такая характеристика: «В

грандиозной галерее человеческих характеров один из самых противных типажей – жизнерадостная

дурочка Поллианна. Веселая и бойкая, без причины улыбчивая, вечная пай-девочка. Но в жизни это

далеко не лучший способ вести себя...». – Примеч. пер.

16 Различные английские переводы Мф. 24:6. – Примеч. пер.

76

Об этом следовало бы позаботиться строителям «Титаника». Роскошный лайнер

затонул, потому что подрядчики предпочитали дешевые заклепки и плохо рассчитали, что требуется сделать. Заклепки скрепляют стальные листы обшивки с остовом

корабля. Столкнувшись с нехваткой качественных стержней, кораблестроители стали

брать нестандартные, расклепанные головки которых горохом посыпались под

натиском айсберга7.

Насколько прочны заклепки на корабле вашей веры? Укрепляйте их ежедневным

чтением Библии, богослужением, искренним общением с Богом. «Смелость – это

страх, успевший вознести молитву»8.

И помните: «...все это – начало родовых схваток»17 (Мф. 24:8), а ведь в родовых

схватках не все так плохо (мне-то легко говорить). Схватки предвещают начало родов.

Акушеры заверяют женщину, которой настала пора стать мамой: «Какое-то время

будет больно, но потом все будет хорошо». Иисус заверяет нас в том же самом.

Глобальные конфликты указывают на приближение даты родов в нашем календаре

беременности. Близится последний час, осталось всего несколько толчков до

разрешения от бремени, еще немного потикают часы вечности, и творение будет

увенчано. Грядет новый мир!

«...Надлежит всему тому быть...» (Мф. 24:6). Это радостное слово «надлежит»

подтверждает, что все происходящее, даже самое ужасное, подчинено Божьему

замыслу. Все бедствия и испытания встанут в нем на свое место. «Причина, по которой

мы не должны ужасаться, отнюдь не в том, что войны не ужасают. Совсем наоборот.

Причина же в том, что над всем хаосом властвует божественный замысел»9.

Все события, великие и пустяшные, предначертаны Богом и служат исполнению Его

благой воли. Когда кажется, что вселенная вышла из-под контроля, это не так. Когда

кажется, что всем заправляют кровавые маньяки, это не так. Когда экологические

катастрофы выходят на первое место в мировых новостях, не давайте им выйти на

первое место в вашем сердце.

Доверимся нашему Небесному Отцу так, как Питер Вирт доверился своему

земному отцу.

Питер, студент университета, в возрасте двадцати одного года стал ощущать

сильные боли в правом плече. Он позвонил отцу спросить совета. Большинство

студентов поступили бы точно так же: позвонили бы домой, чтобы посоветоваться. Но

мало у кого из студентов нашелся бы лучший советчик в такой ситуации. Майкл, отец

Питера, – всемирно известный ортопед, специализирующийся как раз на плечевом

поясе. Звонок Питера доктору Вирту – это все равно что звонок дочери Билла Гейтса

своему папе с целью спросить у него что-то о компьютерах.

Поначалу Майкл объяснял боли Питера чрезмерной физической нагрузкой. Но

когда пошли онемения и покалывания, у доктора Вирта стало рождаться все больше

подозрений на чрезвычайно редкое заболевание под названием «тромбофлебит

глубоких вен». У сына в плече образовался тромб, в опасной близости к сердцу. Майклу

это заболевание было не просто знакомо – доктор был соавтором статьи о методах

его лечения. Он предложил Питеру обратиться в больницу и обязательно настаивать на

17 Автор использует английский перевод Библии 1978 г. (МУ). В русском Синодальном переводе: «...

всё же это – начало болезней». – Примеч. ред.

77

ультразвуковой диагностике. Как оказалось, поставленный на расстоянии диагноз

попал в самую точку. Питера немедленно госпитализировали, тромб рассосался, земная жизнь сына продолжилась.

Разве не замечательно иметь такого отца?

У нас Он есть. Он поставил Свой диагноз миру и написал книгу о том, как его

исцелить. Мы можем довериться Ему. «В конце все будет хорошо. Если еще не все

хорошо, значит, еще не конец».

Один здравый страх

14

И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались.

Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал встаньте и не бойтесь. Мф. 17:6-7

Страх, что Бог не поместится в мою коробочку

Женщина в очереди к регистрационной стойке отеля держала в руке мою книгу. Я

не решался подойти и представиться, чтобы ненароком не услышать, что врач прописал

ей такое чтение для борьбы с бессонницей. Но все же я рискнул. И она сказала, что

книга ей в самом деле нравится. Однако глянув на меня повнимательней, она почему-то

подумала, что я не тот, за кого себя выдаю.

Отогнув суперобложку, она посмотрела на мою фотографию, а затем перевела

взгляд на меня:

– Вы не Макс Лукадо.

– Он самый и есть. Эта фотография сделана много лет назад, с тех пор я несколько

изменился.

Без тени улыбки она снова глянула на мое фото и решительно заявила:

– Нет. У Макса Лукадо усы, нет морщин и густая шевелюра.

– Раньше Макс был таким, – объяснил я.

Но она твердо стояла на своем:

– Он и до сих пор такой.

Я полез было в карман за водительскими правами, но предпочел оставить ее с этим

ее заблуждением. В конце концов, если она хочет видеть Макса Лукадо

тридцатилетним, кто я такой, чтобы спорить?

С другой стороны, я понимал ее предвзятость. Когда разложишь все по полочкам, проще так и оставить. Она создала мой образ. Определила меня. Классифицировала.

Втиснула в рамки фотокарточки пять на восемь. Этакий Макс в коробочке.

Коробочки вносят в наш мир удивительную упорядоченность. Благодаря им крупа

не рассыпается, и карточки не пылятся. Когда надо разложить вещи, коробочки

идеальны. Но когда нужно разобраться в людях, они плохо оправдывают наши

78

надежды. А когда дело доходит до попыток постичь Христа, никакие коробочки вообще

не годятся.

Его современники из Палестины, знаете ли, пытались. У них был полный набор

всевозможных коробочек. Но ни в одну из них Он не помещался. Его сочли бунтарем —

Он уплатил подати. В Нем видели провинциального плотника – Он ставил в тупик

ученых мужей. К Нему приходили, чтобы увидеть чудеса, но Он отказывался давать

представление. Он не поддавался простым определениям. Он, иудей, привлекал к Себе

язычников. Раввин, обличавший тех, кто лицемерно молился в синагогах. Святой, знавшийся с босяками и блудницами. В обществе с патриархальным мужским

шовинизмом Он не дискриминировал женщин. В среде с антиримскими настроениями

Он не обличал Рим. Он разговаривал как царь, а жил как скиталец. Люди пытались найти

для Него определение. Не смогли.

А мы все еще пытаемся.

У одного моего знакомого таксиста в Бразилии на приборном щитке была

приклеена фигурка Иисуса.

Всякий раз, когда ему хотелось, чтобы нашлось место для парковки или поскорее

зажегся зеленый, он тер своего пластмассового «Помоги-ка-Иисуса».

Проповедник, вещающий по кабельному телеканалу поздно вечером, уверяет

меня и других полуночников, что до преуспеяния нам осталась всего одна молитва.

Надо лишь попросить доброго «Дай-ка-доллар-Иисуса».

Я сам однажды свел Христа к пригоршне доктринальных положений. Он был

рецептом, все ингредиенты для которого у меня имелись. Смешай их в нужных

пропорциях – и вот тебе Иисус домашнего розлива.

Политики снимают коробочки со своим домашним Иисусом с полок, заявляя, что

Он наверняка голосовал бы за «зеленых», за консерваторов; любит ястребов, голубей, орланов... Во время выборов политизированный Иисус всегда у них под рукой.

Боги из коробочки. Вы увидите их фигурки зажатыми в руках людей, которые

любят богов осязаемых, послушных и предсказуемых. Для нашей сумасшедшей жизни

нужны прирученные боги, не так ли? В сорвавшемся с катушек мире мы хотим себе

такого бога, чтобы он жил у нас на кухне – уютный, как щеночек или котеночек. Мы

позовем, и он прибежит. Почешем его за ухом, и он замурлычет. Ах, если бы Бог так же

хорошо знал Свое место...

Должно быть, этого хотели и Петр с Иаковом и Иоанном. А чем еще объяснить тот

поход за избавление от коробочек, в который повел их Иисус?

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на

гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его

сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр

сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе

одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его

слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме

одного Иисуса.

Мф. 17:1-8

79

Высшие точки в Писании как-то связаны с высшими точками земли. Авраам

совершал жертвоприношение Исаака на горе Мориа. Моисей увидел горящий куст на

горе Синай. Илии Бог явился на горе Хорив. Христос искупил человечество на холме под

названием Голгофа. Иисус преобразился на горе Ермон.

Точно никто не знает, но большинство историков отождествляет гору

Преображения с горой Ермон, имеющей высоту 2814 метров. Она господствует в

ландшафте северной части Израиля, бывает видна от Мертвого моря, за сотни

километров. Этот гигантский заснеженный пик был идеальным местом для уединения

Иисуса с Петром, Иаковом и Иоанном. Вдали от шумных толп и назойливых спорщиков

Иисус мог без помех пообщаться с тремя самыми близкими друзьями. Отсюда

открывался вид на бирюзовую гладь моря Галилейского и на равнину с поросшими

виноградником холмами. Здесь можно было помолиться.

«...Взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться» (Лк. 9:28). Христу

нужны были силы. Лишь несколько месяцев оставалось Ему до распятия. Впереди

Иисуса ждали жестокость воинов и злоба толпы. Чтобы выдержать это, требовалась

стойкость, и Он хотел, чтобы Его последователи увидели, откуда Он ее почерпнет.

В какой-то момент молитвы кроткий плотник, питавшийся хлебом и рыбой, говоривший с провинциальным галилейским акцентом, преобразился в воплощение

космического света. Христос «преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как

солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17:2).

От Него исходило сияние. Чистое. Ослепительное. Изумительное. Свет лился из

каждой поры Его кожи и каждого стежка на Его одеждах. Светящийся Иисус. Смотреть

на Его лицо – все равно что приближаться к Альфе Центавра. Марк говорит нам, что

«одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле

белильщик не может выбелить» (Мк. 9:3).

Одежды Его заблистали не от отбеливателей. Это было присутствие Бога. В

Писании Бог часто приравнивается к свету, а свет – к святости. «...Бог есть свет, и нет в

Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5). Бог «обитает в неприступном свете» (1 Тим. 6:16).

Преображенный Христос, таким образом, есть Христос в Его чистейшем выражении.

И это истинный Иисус, в Своем одеянии до Вифлеема и после распятия. Не «слабый

галилеянин, а высящаяся неистовая фигура Божества, Которое никому не укротить»1.

«...Святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников...» (Евр. 7:26).

Бриллиант без изъяна, роза без пятна, музыка с гармонией сфер, стихи с безупречной

рифмой.

В этом сиянии Петр, Иаков и Иоанн – словно комарики под сенью орлиных крыл.

Никогда они не видели Иисуса таким. Он ходил по воде, умножал хлебы, запрещал дуть

ветру, изгонял бесов, воскрешал мертвых – это да. Но превратиться в светящийся

факел? Оказывается, Иисус еще только разминался.

Появились два гостя: Моисей и Илия. Законодатель из законодателей и пророк из

пророков прошли через неощутимую завесу, отделяющую землю от рая. «...Они

говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк. 9:31).

Моисей и Илия для иудеев – как Джордж Вашингтон и Авраам Линкольн. Их

портреты висят при входе в иудейский Зал славы. И вот они здесь, в ответ на молитву

Иисуса. Не ждем ли мы уже отчасти, что Петр, Иаков и Иоанн повторят изумленный

80

вопрос, прозвучавший на море Галилейском: «Кто это?» (см.: Мф. 8:27). Гарант Закона и

учитель пророков откликаются на Его зов?

В этот момент Петр старательно откашлялся. Пламя на горе, комок в горле.

«...Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и

Моисею одну, и одну Илии» (Мф. 17:4).

Эти слова кажутся нам безобидными, кому-то – даже неплохой идеей. Мы любим

увековечивать события памятниками, мемориальными досками и обелисками. Петр

счел, что по такому случаю необходим специальный архитектурный проект, и вызвался

возглавить комитет по строительству. Хорошая мысль, правда?

Но не с точки зрения Бога. Предложение Петра о трех кущах или скиниях было

настолько неосновательным и неуместным, что Бог даже не дал ему договорить. «Когда

он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей

есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17:5).

«Возлюбленный» означает здесь «несравненный», «единственный». Нет никого, кто

был бы подобен Христу. Никто с Ним не сравнится. Ни Моисей. Ни Илия. Ни Петр. Ни

Заратустра вместе с Буддой и Мухаммадом. Никто – ни на небе, ни на земле. Иисус, как провозгласил Отец, не просто «Сын» или даже «лучший из Сыновей». Он —

«Возлюбленный» Сын.

Петр этого не понял. Он поместил Христа в почетную коробочку с ярлыком

«Великие исторические личности». Он собирался воздать Иисусу, а также Моисею, а

также Илии одинаковые почести. Богу это совсем не нужно. Христу нет равных. Нужно

строить лишь одну кущу, потому что из всех находящихся на горе только Единственный

достоин почестей.

Петр, Иаков и Иоанн уже не говорили. Больше никаких строительных проектов.

Никаких разговоров о скиниях, базиликах и мемориальных комплексах. Это

подводники, достигшие дна Марианской впадины, астронавты, высадившиеся на Луну.

Они увидели то, чего не видел ни один человек, – Христа в его космическом величии. В

такие мгновения слова бессильны. Кровь отлила от лиц. Кожа посерела. Колени

задрожали, отчаянно заколотилось сердце. «И, услышав, ученики пали на лица свои и

очень испугались» (Мф. 17:6).

Горнее сияние породило горний страх. Страх здравый, священный. Петр, Иаков и

Иоанн испытали укрепляющий душу ужас, целительное благоговение перед

единственным Богом. Они увидели Того, Кто рассыпал звезды по небу, словно

бриллианты по черному бархату, Кто возносил пророков в огненной колеснице, а

фараона утопил в Чермном море.

Их глубоко пронзило это чувство: Бог одновременно присутствует здесь и везде.

Один вид сверкающего Галилеянина сбил с них всю важность и спесь, заставив

подобающим образом поклониться. Упасть ниц. «И, услышав, ученики пали на лица свои

и очень испугались» (Мф. 17:6).

Таков страх Господень. Большинство наших страхов пагубны. Они крадут у нас сон, лишают покоя. Но это – другой страх. «С библейской точки зрения, ничего

невротического в страхе Божием нет. Невротическим было бы отсутствие страха или

страх не перед тем, перед чем надо. Именно поэтому Бог открывает нам Себя, чтобы

мы смогли перестать бояться не того, чего надо. Когда Бог полностью раскрыт нам и мы

81

это постигли, тогда мы испытываем преображение нашего страха... «Страх Господень»

есть совершенно здравое признание того, что мы – не Бог»2.

Как давно вы испытывали такой страх? Когда у вас, при новой встрече со Христом, подкосились ноги и перехватило дыхание? Когда вы, ощутив отблеск Его величия, онемели с замершим сердцем? Если все это было слишком давно, тем и объясняются

ваши страхи.

Когда Христос велик, наши страхи ничтожны.

Когда благоговение перед Иисусом разрастается, все наши жизненные страхи

съеживаются. Великий Бог порождает великую смелость. Убогие представления о

Всевышнем не приносят нам мужества. Слабый, маленький, не пламенеющий Иисус не

имеет власти над раковыми клетками, продажностью, нарушением прав, биржевыми

кризисами и глобальными катастрофами. Портативный, карманный Иисус может быть

очень удобен в сумочке или на полке, но ничего не сделает с вашими страхами.

Должно быть, именно поэтому Иисус взял учеников на гору Преображения. Он

видел, в какую коробочку они Его заключили. И Он видел, какое будущее ждет их: отречение Петра, темницы в Иерусалиме и в Риме, нужды Церкви, гонения при Нероне.

Бог в карманном формате – не настоящий Бог. Вот почему Иисус испепелил коробочки

их предубеждений.

Пусть испепелит и ваши.

Разве не нужно нам знать преображенного Христа? Того, от Кого исходит

священный пламень? Того, Кто властно призывает к Себе исторические фигуры? Того, Кто восседает на высшем престоле и носит единственный истинный венец во вселенной

– венец Возлюбленного Сына Божьего? Того, Кто призвал друзей взойти на гору

Преображения, чтобы они смогли подняться к небесам?

Поднимайтесь и вы. Смотрите долго и проникновенно на Светоч, на Святого, Всевышнего, Единственного. И тогда все ваши страхи, кроме страха перед Самим

Христом, растают, как кубики льда на июльском асфальте. И вы согласитесь с Давидом:

«Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться?» (Пс. 26:1).

В книге «Принц Каспиан» Люси впервые за много лет вновь видит льва Аслана. Со

времени их последней встречи он сильно изменился. Люси поражает его величина, и

она говорит ему об этом.

– Аслан, – сказала Люси, – ты вырос.

– Это потому, что ты стала старше, малышка, – отвечал он.

– А ты?

– Я такой же, как был. Но с каждым годом ты будешь взрослеть, и я буду казаться

тебе все больше3.

Так и с Христом. Чем дольше мы живем во Христе, тем больше Он становится в нас.

Это не Он меняется, а мы; мы лучше видим Его. Мы видим такие Его измерения, аспекты, свойства, которых не знали раньше, всевозрастающие и удивительные

свидетельства Его чистоты, могущества и единственности. Мы отбрасываем коробочки

и старые образы Христа, как ненужный хлам. Мы не смеем больше сажать Его на

политических ослов и слонов. Надменная уверенность сменяется смиренным

интересом. Определять Иисуса доктриной, сводить Его к нашим представлениям о

82

Нем? Никоим образом. Мы скорее вычерпаем Карибское море сачком, чем вместим

Христа в нашу коробочку.

В конце мы поведем себя так же, как апостолы, мы поклонимся Ему, пав ниц. Тогда

рука Плотника протянется из бушующего пламени и прикоснется к нам. «...Встаньте и не

бойтесь» (Мф. 17:7).

И вот какая догадка у меня есть. Петр, Иаков и Иоанн спустились с горы загорелые

и улыбающиеся, упругой походкой, глядя вперед уверенным, если не слегка дерзким

взором. С таким-то Мессией кого им бояться?

И вот еще одна моя догадка. На горе Преображения до сих пор пылает тот же

огонь, и около него есть место для приходящих.

ЭПИЛОГ

Псалом Уильяма

Вечером 3 сентября 1943 года в восемь часов семнадцать минут над Лондоном

раздался вой сирен ПВО. Прохожие замерли на тротуарах и бульварах, вглядываясь в

небо. С визгом тормозили машины. Из остановившихся автобусов гурьбой повалили

пассажиры. В отдалении послышался огонь зениток. Совсем близко артиллеристы

выпустили залп осветительных ракет. По улицам прошел стон и вопль. Некоторые люди

бросались ничком на землю. Другие закрывали руками лицо и кричали:

– Начали бомбить! Начали бомбить! Все высматривали вражеские самолеты. Тот

факт, что никто их не видел, ничуть не останавливал всеобщую истерию.

Жители бежали к станции метро «Бетнал Грин», где уже нашли убежище свыше

пятисот человек. В следующие десять минут к ним намеревались присоединиться еще

полторы тысячи.

Свалка началась, когда бегущие толпы столкнулись у входной лестницы. Женщина с

ребенком на руках оступилась на одной из девятнадцати ведущих вниз выщербленных

ступенек. Ее тело преградило путь потоку, и сверху на нее, как домино, посыпались

десятки других. За считанные секунды сотни людей образовали беспомощно

барахтающуюся груду, бесформенную, будто куча грязного белья. Ситуация

усугубилась тем, что продолжавшие подбегать люди решили, будто их намеренно не

пускают внутрь (хотя места внизу хватало). Они начали напирать. Хаос длился не более

четверти часа. Завалы тел разбирали до полуночи. В итоге погибших оказалось 173

человека – мужчины, женщины, дети.

На Лондон не была сброшена ни одна бомба.

Этих людей убили не бомбы. Их убил страх1.

Страх любит легко впадающие в панику толпы. Его дивиденды – бессмысленная

истерика, мучительная тревога, бессонные ночи. В последнее время он собирает

неплохой урожай.

83

Вот вам вопрос на засыпку. Насколько легко вы готовы расслышать очередное

предостережение «вы в опасности»? Сигнал, что вы в беде? Вам достаточно

перелистнуть страницу газеты? Включить радио? Войти через свой компьютер в

Интернет? Если верить масс-медиа, жить на свете сейчас просто жутко.

И мы подозреваем, что это результат целенаправленной кампании. Страх хорошо

продается. Страх приклеивает телезрителей к их креслам, заставляет сметать журналы

с прилавков, приносит сверхприбыли. Программы новостей научились обострять наше

внимание набором тревожных фраз типа «Далее: неприятные новости для тех, кто

находится за рулем»; «Почему шоколад снижает ваш коэффициент интеллекта»; «Что

делать, чтобы избежать опасности»; «Знаем ли мы, какую воду пьем?».

Фрэнк Фуреди документально доказал разрастание индустрии страха в масс-

медиа, подсчитав частоту употребления слова «опасно» в британских газетах. В 1994

году оно встретилось 2037 раз. В следующем году это число оказалось вдвое больше. В

1996 году оно увеличилось еще на пятьдесят процентов. В течение 2000 года слово

«опасно» было напечатано в газетах свыше восемнадцати тысяч раз2. Если честно, неужели за шесть лет наш мир стал в девять раз опасней? Нас заваливают скверными

новостями. Глобальное потепление, столкновение с астероидом, атипичная пневмония, геноцид, войны, землетрясения, цунами, СПИД... Прекратится ли это когда-нибудь?

Скверные новости собирают свою дань. Нашей нынешней культуре повышенная

тревожность присуща в большей степени, чем любой другой из когда-либо

существовавших. Впервые за все время после окончания Второй мировой войны

родители считают, что следующее поколение будет жить хуже, чем жили они сами3.

Хотя продолжительность жизни удвоилась, и медицинские исследования

поднялись на невиданную ранее высоту, можно подумать, что на улицах свирепствует

бубонная чума. Журналист Боб Гарфилд отследил сообщения на тему здоровья в

наиболее влиятельных изданиях и обнаружил, что, помимо прочих медицинских

проблем,

 у 59 миллионов американцев есть сердечные заболевания;

 53 миллиона американцев страдают мигренями;

 25 миллионов американцев больны остеопорозом;

 16 миллионов не могут избавиться от ожирения;

 у 3 миллионов – рак;

 у 2 миллионов наличествуют расстройства мозговой деятельности.

Если просуммировать все данные, то получится, что 543 миллиона американцев

считают себя жертвами той или иной серьезной болезни, – цифра удручающая, поскольку у нас в стране всего 266 миллионов человек. Как замечает Гарфилд, «либо

наше общество исторически обречено, либо кто-то из нас не на шутку двурушничает»4.

Есть, есть эта заразительная паника. Пусть же она нас не поглотит. Будем среди тех, кто сохраняет спокойствие. Давайте признавать опасность, но не терять головы.

Помнить, что все время чем-то рискуем, но не поддаваться страху. Пусть другие дышат

миазмами тревоги, но не мы. Войдем в число тех, кому слышен иной голос – голос

Божий. Хватит этих воплей отчаяния, стонов обреченности. Сколько можно

прислушиваться к зловещим прорицателям с Уолл-стрит и к продавцам газетных

84

ужасов? Мы обратим взгляд и слух в другую сторону – вверх. Мы повернемся лицом к

нашему Создателю и благодаря этому будем меньше бояться.

Бесстрашие не паникует, оно молится. Бесстрашие не оплакивает, оно уповает.

Бесстрашие не отчаивается, оно слушает. Оно прислушивается к голосу Бога, на

протяжении всего Писания призывающего нас: «Не бойтесь!» Оно слышит голос Христа, всегда утешающего нас в больничных коридорах, на кладбищах, на полях войны:

...Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои.

Мф. 9:2

...Ободритесь; это Я, не бойтесь.

Мф. 14:27

Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь...

Мф. 24:6

Да не смущается сердце ваше...

Ин. 14:1

Да не смущается сердце ваше и да не устрашается.

Ин. 14:27

Итак, не бойтесь: вы дороже многих малых птиц.

Лк. 12:7

Мы последуем изумительному примеру Уильяма Фарисса, который семилетним

мальчиком увидел, как его родной дом исчезает в пламени пожара. Он – сын

переводчиков Библии из «Пайонир Байбл транслейторс»18 в Западной Африке, очень

способный мальчик с неуемным интересом к динозаврам и другим животным. Его

семья жила в доме с тонкой жестяной крышей, покрытой толстым слоем соломы.

Однажды ветер занес на кровлю их хижины искру от костра, и из нее разгорелось

пламя. Фариссы пытались спасти свой дом, но в иссушенной палящими лучами солнца

местности шансов у них не было. Беспомощно глядя, как от их жилища остаются одни

головешки, мать Уильяма услышала, что он молится. Она поняла, что его молитва – это

что-то вроде псалма, а через несколько дней, вновь услышав, как сын молится, сразу же

записала слова.

Ни в бурях, ни в ливнях,

Ни в пламени лавы

Господь никогда не покинет тебя.

Трясется земля, и в море – цунами,

Но Господь никогда не покинет тебя.

Великая сушь, и степи пылают, —

Но Господь никогда не покинет тебя.

Кто любит Его – тех Он благословляет;

И много даров им дает.

........................................

18 «Пайонир Байбл транслейторс» (Pioneer Bible translators) – организация, ставящая своей целью

перевод Библии на все языки мира. – Примеч. пер.

85

Кто сильней, чем Господь?

Кто догонит гепарда

В африканской саванне?

Это может Господь.

Кто выше гор?

Это только Господь.

Кто укротит носорога?

Господь.

Господь может дать тебе коз, и овец, и коров,

И цыплят, и щенка, и котенка.

Все, что угодно, подарит тебе.

........................................

Кто сильней, чем Господь?

А кто слона остановит?

Кто храбрее, чем лев?

Господь.

Кто быстрей скакуна?

Кто поймает кита?

Кто опутает спрута?

Господь.

Жертву принес Христос на кресте,

Эту жертву принес Господь.

Господь никогда о тебе не забудет.

Библия – Слово Его.

Он – Пастырь добрый.

Он любит тебя,

И Он Свой народ не оставит.

Вот так-то5.

Сквозь грозные всполохи пламени мальчик различал облик Бога. Уильям уповал на

Бога и не боялся. А разве мы не можем?

Воистину, Уильям. Воистину так.

РУКОВОДСТВО ДЛЯ УГЛУБЛЕННОГО ИЗУЧЕНИЯ

Данное руководство для углубленного изучения книги «Бесстрашные» может

использоваться как на групповых занятиях, так и в индивидуальном порядке всеми, кто

хотел бы лучше понять мысли и идеи, в ней содержащиеся. Каждое занятие состоит из

трех разделов:

•исследование страха: вы вернетесь к ключевым высказываниям обсуждаемой

главы и постараетесь ответить на вопросы, предполагаемые подобранными

цитатами;

•разоблачение страха: изучив соответствующие места в Библии, вы обдумаете, что

говорит по этому поводу Бог;

•борьба со страхом: вам будут даны одна-две рекомендации о том, как на практике

применить уроки, извлеченные из данной главы.

86

Глава 1

Почему мы боимся?

ИССЛЕДОВАНИЕ СТРАХА

1) «Вы только вообразите свою жизнь в полной свободе от каких бы то ни было

опасений. А что если вера, но не страх станет первым вашим откликом на все, что