Текст книги "Король поднебесья"

Автор книги: Макс Брэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22. Два странных пассажира

Шериф Бен Петерсен обладал двумя качествами, незаменимыми в его профессии: во-первых, он превосходно стрелял, во-вторых, страдал полным отсутствием чувства юмора.

Все, кто умеет смеяться, беззаботно и беспечно плывут по жизни, порой жестоко страдая от тех худших свойств человеческой натуры, с которыми им нет-нет, а приходится сталкиваться. С шерифом Петерсеном все обстояло по-другому. Стремясь докопаться до сути дела, он не брезговал ничем. И ничто не могло укрыться от зоркого взгляда шерифа, когда речь заходила о поисках истины.

По этой же самой причине он ни одну тюрьму и ни один гарнизон никогда не считал «абсолютно надежными». В этом мире он не доверял никому, только самому себе. Результатом всего этого стала блестящая карьера, которая круто шла вверх.

Но все, что он совершил до этого дня, меркло перед его последней неслыханной удачей. Да и как же иначе? Ведь ему удалось захватить одного из членов знаменитой банды Танкертона, самого Оскара Чилтона! Счастливое стечение обстоятельств привело Чилтона прямо ему в руки, и шериф поклялся, что освободить бандита не удастся никому! Теперь оставалось только переправить его в безопасное место. А потом, как предвкушал шериф, его имя войдет в историю! Он навсегда сохранит за собой этот пост… и никто, ни один человек в целом мире не осмелится встать ему поперек дороги. Но так будет только в том случае, если он не даст Чилтону ускользнуть.

И тут он решил не полагаться только на свои собственные силы. Для перевозки пленника он занял часть вагона для курящих и взял с собой шестерых своих людей, которых отобрал самолично. Все это были горцы, привыкшие сражаться, и у каждого, кроме револьвера, была еще и винтовка. Говоря по правде, сам шериф не ждал от револьверов большого толку, если, конечно, речь не шла о таких стрелках, как он сам или легендарный Танкертон. Винтовки были надежнее.

– Не так быстро, зато наверняка! – любил он говорить.

Но даже приковав к себе узника наручниками, окружив его шестью вооруженными людьми, шериф не чувствовал себя спокойно. Стоило только поезду подойти к очередной станции, как шериф в поисках подозрительных лиц обшаривал платформу беспокойным взглядом.

Время от времени любопытные заглядывали в вагон для курящих. Зевак шериф встречал особенно подозрительно. Само собой, он был бы рад занять весь вагон, но поскольку это было невозможно, то он ограничился тем, что просил всех садиться подальше, оставляя три свободных ряда между пассажирами и им с его вооруженным эскортом.

Но даже после этого шериф не успокаивался. Приковав Чилтона наручниками к сиденью, Петерсен то и дело вставал и, подойдя к наиболее подозрительным пассажирам, оглядывал их с ног до головы.

Поезд подошел к крошечной станции. Именно там в вагон вошел слепой. Даже он вызвал опасения у шерифа, хотя его собственная охрана уже не скрывала насмешливых улыбок. Трудно было вообразить себе более несчастное и безобидное создание: согнутый почти вдвое старик, с пегой в проседи бородой, которую как будто подстригали овечьими ножницами. Темные очки прикрывали незрячие глаза, штаны какого-то неопределенного грязно-зеленого цвета и драный сюртук были испещрены вырезанными из грубой мешковины заплатками. Старые, изношенные до дыр ботинки, одна нога, скорее всего изуродованная ревматизмом и обмотанная грязной тряпкой, торчала наружу из прорехи. В руке у него была тяжелая палка, которой он ощупывал дорогу. За руку его вел мальчишка-поводырь – видимо, сам старик не видел почти ничего. Такой же оборванный, как и слепой, он, однако, был живой и непоседливый, словно воробушек и, казалось, только и ждал, что все вокруг присоединятся к нему, когда он подшучивал над доверенным его попечению несчастным слепцом.

Однако не успели эти двое устроиться на своих местах, как шериф, в очередной раз пристегнув узника наручниками к сиденью, подошел к ним.

– Далеко собрались, папаша?

– Что? – приложив ладонь ковшиком к уху, как это свойственно глухим, оглушительно рявкнул в ответ слепой.

Шериф невольно отшатнулся. Охрана расхохоталась. Захохотали и пассажиры. Именно поэтому, а может он и впрямь заметил что-то подозрительное в поведении слепого, но шериф наклонился и сорвал черные очки с лица старика.

Тот поднял руку, чтобы прикрыть ладонью глаза, будто испугавшись того, что мог увидеть. Но шериф, перехватив его руку, впился в него подозрительным взглядом.

– Сынок… сынок, в чем дело? – прошамкал старикашка.

Шериф молча водрузил очки ему на нос.

– Может, ты и в порядке, – пробурчал он, – только у тебя под рукой пара на редкость шустрых глаз, старина! Сколько тебе лет, папаша?

– А? – вытянув шею и приложив к уху ладонь, проорал тот в ответ.

Слегка обалдевший от мощных раскатов его голоса, шериф отступил на шаг.

– Эй, парень, – окликнул он мальчишку. – Как его зовут?

– «Па» Кумберленд.

– Что значит «па»?

– Папаша.

– А имя-то его как?

– А я почем знаю? Приятели зовут «Косым», а бабка наша, та кличет Джошем.

– Стало быть, Джошуа Кумберленд, – подытожил шериф, – А откуда вы, парень?

– Да с холмов, что в верховьях Килренни, где у кузена Джека…

– А сюда зачем пожаловали? – спросил шериф

И снова услышал про кузена Джека, что из Тулмы. Поэтому как только паренек дошел до кузины Мэгги, что осела в здешних местах, шериф счел за благо переменить тему.

– Так , стало быть, возвращаетесь в долину?

– Кузен Джек, он, вишь ты, послал фургон за толстыми лесинами, вздумал построить новый корраль, потому как Джек, он, вишь ты, собрался к будущей ярмарке наловить мустангов, так что решил, загоню проклятых тварей в корраль, пока они…

– Понятно. Значит, едете обратно в Тулму?

– Угу. Кузен Джо, он, вишь ты, собрался подержать у себя старика годик-другой, потому что…

– У вас никак родственники по всему миру, что ли?

– А то нет! – с энтузиазмом воскликнул мальчишка. – Да вот возьмите старого джентльмена – у него пра-пра-правнуков пруд пруди! Да все женаты, и у всех ребятишки, да и те уж выросли да переженились между собой, так что у нас родственников и кровных, и по браку знаете, сколько? Ууу, пропасть! Так и Па Кумберленд всегда говорит!

– Слышал я о Кумберлендах, – кивнул шериф. – Но и понятия не имел, сколько их на самом деле.

– О, да вы бы видели, сколько их собирается на Рождество…

– А ты что собираешься делать, когда отвезешь старика к этому вашему кузену Джо?

– Не знаю. Поговаривают, чтобы отправить меня в школу. Ищи дурака!

Шериф рассмеялся.

– Ну, думаю, с вами все в порядке, – сказал он, возвращаясь к себе. Остальные пассажиры и конвой вместе с ними с трудом спрятали усмешки.

Заметив, однако, веселое недоумение на лицах, шериф поспешил объяснить.

– Смейтесь, смейтесь! Только, скажу я вам, если бы кое-кто почаще смотрел под ноги, вместо того, чтобы опрометью нестись вперед, так не свернул бы себе шею. Похоже, с этим стариком, папашей Кумберлендом, все в порядке, но когда он ковылял по проходу, мне на минуту показалось, что он не такой уж старик, каким кажется. Уж больно легко он шел.

– Так ведь он же здешний, с гор, – пояснил один из охранников.

– Конечно, – согласился шериф. – И, можете поверить мне на слово, наши горцы скорее выживут из ума, чем начнут спотыкаться на ровном месте.

С этими словами он откинулся на спинку сиденья и принялся смотреть в окно. Поезд подходил к маленькой станции, от платформы, петляя, убегала тропинка, терявшаяся между холмов. Вдруг глаза его сузились, он пристальнее вгляделся вдаль и резко повернулся к пленнику, который опять был прикован к нему наручниками.

– Как ты, Чилтон? – спросил он.

– Нормально, – буркнул тот.

– Может, голоден, или что?

– Чего-нибудь бы съел.

– Чем тебя с утра кормили в тюрьме?

– Рисовой кашей с патокой.

– Да ну? Рисом с патокой? Господи, да я бы и паршивому китаезе такое не предложил! Но сейчас будет остановка. Держу пари, мы тут сможем перехватить парочку бутербродов.

– Сойдет, – кивнул сохранявший полное спокойствие пленник.

Шериф окинул его одобрительным взглядом.

– С тобой никаких хлопот, Чилтон, – сказал он. – Ведешь себя, будто совесть у тебя чище чистого. Только вот что скажет суд, хотел бы я знать!

– Известно чего! – безмятежно отозвался Чилтон. – Там для таких, как я, один разговор – веревка да петля!

– Не уверен, – вполне дружелюбно заявил шериф. – В суде по всякому бывает, сам знаешь. Может, ты понравишься судье, и он даст тебе срок…

– Срок?! – вспыхнул Чилтон. – Слушай, Петерсен, а ты согласился бы жить дальше, коли бы тебе предложили обратиться в свинью?

– Э… а это-то тут причем?

– Да при том! Лучше подохнуть, чем, как свинья, заживо гнить в тюрьме! Я уж там был, сам знаю! Говорю тебе, уж лучше руки на себя наложу, чем пойду туда снова!

Он заявил это с такой яростной ненавистью, что шериф онемел. Потом кивнул, и задумчиво устремил взгляд в окно, будто погрузившись в собственные невеселые мысли.

Завизжали тормоза. Поезд подходил к станции.

Глава 23. Нападение

Поезд подходил к маленькой станции. Казалось, тут намеревались выйти большинство пассажиров. Сорвавшись со своих мест, они проталкивались к дверям.. Сезонные рабочие перекидывали через плечо свернутые одеяла. Шерифу вдруг показалось, что на платформе что-то уж слишком много фургонов и оседланных лошадей. К тому же перед зданием станции, будто в ожидании чего-то, толпилось не менее дюжины мужчин. Хотя, подумал шериф, не исключено, что они поджидают нанятых работников, чтобы сразу доставить их на ранчо или ферму.

Успокоившись, он выглянул в другое окно и с удивлением увидел опущенный шлагбаум. Перед ним стояла еще парочка фургонов и несколько верховых.

Все стало ясно. Сорвавшись с места вместе с пленником, по-прежнему прикованным к нему наручниками, шериф резким взмахом руки подозвал к себе конвой.

– Ну, ребята, – сказал он, – теперь я покажу вам кое-что интересное! Держу пари, вам и невдомек было, для чего это мне понадобилось столько народу, чтобы перевезти Чилтона! Проклятье, я ведь не из трусливых, и вам это хорошо известно, верно? Да только дельце это чертовски дурно пахло. И дело тут не в Чилтоне. Не его я боялся, а Танкертона и его шайку!

При этих словах конвойные беспокойно переглянулись.

– У нас была возможность получать информацию из первых рук, – продолжал шериф. – В его шайке у нас был свой человек. Они собирались подсадить кого-то из своих в этот вагон, как раз на этой станции. Пытаться узнать, кто это, было бессмысленно. Может, он заберется в поезд, когда он затормозит, не знаю, но все произойдет в тот момент, когда поезд войдет в ущелье Бегущей Лошади. Там он повернет рукоятку стоп-крана, поезд встанет, а люди Танкертона уже будут поджидать в кустах.

Он замолчал.

Переведя дух, шериф обвел взглядом столпившихся вокруг людей, успев подметить страх, и сомнение на их лицах.

– Понятное дело, кое-кто из них ринется в багажное отделение, остальные явятся сюда. Дельце это должно принести им неплохие деньги, но в первую очередь им нужен Чилтон! Не пройдет и нескольких минут, как они появятся, и начнется стрельба! Думаю, не стоит напоминать, что люди Танкертона стреляют метко!

Он снова замолк, обвел настороженным взглядом хмурые лица своих людей и продолжал.

– У них в шайке появился новичок. Ему-то и поручено провернуть это дельце. Для него это вроде как испытание, так что драться он будет, как дьявол. Жаль, ребята, что вас всего шестеро. Сейчас я бы предпочел, чтобы вас было человек двадцать. Но возьми я больше, так Танкертон, проведав об этом, придумал бы что-нибудь еще. Ну, а теперь за дело, мальчики! Не теряйте головы и стреляйте наверняка! Мы в вагоне, а это неплохое прикрытие. Стрелять будем через окна. Проучим Танкертона, да так, чтобы он и десять лет спустя плевался, вспоминая этот день! А когда все будет позади, держу пари, мертвяков у нас тут будет навалом! Не каждый сможет переварить свинцовую сливу! Не говоря уж о славе, мальчики, помните – за каждую голову кого-то из людей Танкертона обещаны чертовски приличные деньжата!

– А что делать с теми, которые полезут в багажное отделение? – спросил чей-то голос.

В этот момент кто-то громко всхрапнул. Судя по всему звук этот родился в груди старика-слепого, который, свесив голову на грудь, мирно дремал в двух шагах от них.

– Старый крокодил! – чертыхнулся шериф, рассердившись, что его прервали. – – Ну что ж, ребята, пусть лезут, коли охота. Только думаю, не очень-то им там понравится. Конечно, денежки там есть, и немалые! А кроме них еще помощник шерифа и четверо наших людей с винтовками и всем прочим. Так что пусть только люди Танкертона сунутся туда! И солоно ж им придется… как собаке, что сунула нос в кроличью нору, а там вместо кролика – дикая кошка!

Ответом на это были мрачные ухмылки охранников

– Похоже, чертовски неплохой план! – воскликнул один из них.

– А то нет? – хмыкнул Петерсен. – Говорю вам, все сработает, если только вы не подведете, ребята. Сейчас здесь только один из его людей, но как только мы въедем в ущелье, тут их будет черт-те сколько! Если нам повезет, ребята, то имена ваши войдут в историю. И в карманах будет приятно позвякивать, а это ведь не пустяк, верно?

Он махнул рукой в сторону выхода.

– Винтовки оставьте здесь, – велел он – А сами идите, подышите воздухом, только как поезд тронется, сразу сюда!

– Так это что же – вы тут останетесь один на один с Чилтоном, шериф? – удивленно спросил кто-то.

Шериф мрачно ухмыльнулся.

– Держу пари, все будет нормально, ребята! Разве что только старику или мальчишке придет охота отбить Чилтона!

Охрана дружно расхохоталась. Дождавшись, когда поезд остановится, все высыпали на перрон.

Поднялась суматоха. Суетились рабочие, разыскивая своих хозяев, топот ног, крики, гомон слились в один неумолчный шум. Наконец суета понемногу улеглась. Осела пыль и вот уже палящий зной вливается внутрь вагона через приоткрытые окна, окутывая дремотной пеленой оставшихся пассажиров.

– Ух, жарко, – проворчал шериф.

Чилтон не ответил.

Он застыл. Лицо его напоминало маску, сурово сжатые губы, устремленные куда-то вдаль глаза говорили о том, что мысли бандита в эту минуту были далеко… возможно, он был там, в ущелье Скачущей Лошади, вместе со своими товарищами, поджидавшими поезд. Шериф догадывался, о чем он думает, но не испытывал ни жалости, ни сострадания. И не из-за присущего ему жестокосердия, вовсе нет. Просто ему недоставало воображения, чтобы хоть на миг представить себя в шкуре другого человека!

Вдруг папаша Кумберленд встрепенулся и встал.

Мальчишка попытался было удержать его:

– Это не наша остановка, – воскликнул он.

– Что?! – все тем же пронзительным скрипучим голосом провизжал старик. Не обратив на него ни малейшего внимания, слепой, хватаясь за поручни,

двинулся по проходу к шерифу.

Мальчишка устремился за ним.

– Эй, старина, – сказал шериф, – если хочешь прогуляться, так дверь в другой стороне.

– Что?! – крикнул старик, наваливаясь на шерифа, словно чтобы расслышать получше.

– Я говорю, – начал тот, – что дверь…

Это были его последние слова. Старик нанес сокрушительный удар прямо в челюсть злосчастному служителю закона, и Петерсен, потеряв сознание, привалился к плечу своего пленника.

– Надевай шляпу, парень, – тихо шепнул Данмор ему на ухо. – Скоро мы вытащим тебя отсюда.

Он ловко обшарил карманы шерифа, извлек из одного ключ от наручников и одним поворотом его сделал Чилтона, по крайней мере, на время, свободным человеком. Наручники с грохотом свалились к его ногам. Он пинком зашвырнул их под сиденье, а ключ выкинул в окно.

Они направились к выходу.

Чилтон не сказал ни слова. Все его тело сотрясала крупная дрожь, из груди вырвался сдавленный вдох, как у человека, слишком долго пробывшего под водой, когда он полной грудью вдыхает живительный воздух. Протянув руку, он судорожно стиснул одну из винтовок, которые охранники составили в угол. Малыш Джимми Ларрен схватил другую. Третью взял Данмор.

Все гуськом направились к перрону. Замыкавший шествие Данмор увидел, как шериф, приоткрыв мутные глаза, поморгал, и тут же голова его свалилась набок.

Они позаботились покинуть вагон так, чтобы их не увидели с перрона и торопливо зашагали туда, где у шлагбаума замерли фигуры двух верховых с оседланными лошадьми. Данмор шепотом сказал, куда ехать, попридержав Чилтона, чуть не бросившегося наутек.

– Как только мы тронемся, они сразу заподозрят неладное, – сказал он. – Успокойся, Чилтон. Как только минуем шлагбаум, возьми на прицел вон того джентльмена на буланой лошади. Думается мне, лошадка должна быть резвая! Мой будет тот, что на гнедом жеребце. Конь, конечно, так себе, но по крайней мере достаточно здоровый, чтобы выдержать такого верзилу, как я. Нужно еще постараться увести ту лошадку, что ближе всего, для Джимми. Парнишка научился ездить верхом раньше, чем ходить.

Вдруг за их спиной из вагона долетел дикий вопль. Лязгнул затвор винтовки, грянули выстрелы и пуля, с визгом ударившись о рельсы возле ноги Чилтона, высекла сноп искр.

– Началось, – пробормотал Данмор. Они подбежали к шлагбауму. – Вперед, ребята!

И с воинственным криком перемахнул через него.

Этим криком начался и закончился бой из-за лошадей. Мирные обыватели, вдруг обнаружив перед собой вооруженных до зубов головорезов, не говоря уже о свирепого вида мальчишке, с дикими воплями на бегу размахивавшем винтовкой, предпочли ретироваться без дальнейших возражений. В это время из вагона высыпала целая толпа вооруженных мужчин и открыла беспорядочный огонь по беглецам.

Увидев направленные на них винтовки, мирные горожане тут же спешились. Похоже, никогда еще твердая земля под ногами не казалась им такой желанной. Подскочив к изгороди, они одним махом перескочили через нее и кинулись наутек.

– Пару выстрелов по конвою, ребята… только никого не убивать! – скомандовал Данмор, выпрягая полюбившегося ему жеребца.

Поднявшаяся суета привлекла внимание конвоя. Опешив от воплей, шума, громогласных проклятий очнувшегося шерифа, они все же постарались честно выполнить свой долг и ринулись в погоню за беглецами. До них оставалось всего несколько шагов, когда Чилтон открыл огонь.

Он получил приказ стрелять поверх голов, но близость врагов заставила его забыть обо всем. Вскинув к плечу винтовку, он взял на прицел первого из преследователей. Грянул выстрел и охранник в воплем рухнул на землю. Следующий выстрел попал другому в плечо.

Рассыпавшись в разные стороны, уцелевшие конвойные кинулись под прикрытие вагона.

Раненый в плечо конвойный оглушительно вопил. Остальные же служители закона, засевшие в багажном вагона, настолько перепугались, что не осмелились даже нос высунуть наружу, чтобы посмотреть, что происходит. Только фермеры, укрывшись на безопасном расстоянии, равнодушно проводили глазами удалявшихся всадников.

Погони не было. Облаком поднялась пыль под копытами бешено скачущих лошадей, а когда она осела, беглецов пропал и след.

Глава 24. Вернется ли Данмор?

Было только одно место в лагере Танкертона, где можно было поговорить, не опасаясь, что тебя подслушают – маленькая хибарка, служившая домом Беатрис Кирк. Тонкие стены хижин, где жили мужчины, позволяли стоявшему снаружи слышать каждое слово. Поэтому все совещания проходили в домике девушки.

В эту ночь там собрались сам Танкертон, Линн Такер и доктор Леггс. Беатрис готовила им кофе. Кофейник шипел и булькал на огне. Танкертон не случайно попросил ее приготовить кофе. Если бы не это, она бы устроилась на диване, который за бешеные деньги где-то достал Танкертон, и постоянно вмешивалась бы в их разговор, то и дело перебивая то одного, то другого. Беатрис вела себя, как невоспитанный ребенок или избалованная вниманием повелителя фаворитка, и так же к ней относились и остальные.

В этот раз они сложившуюся ситуацию. Правда, Данмору, Чилтону и малышу Ларрену удалось ускользнуть, но положение их было незавидное. Их отрезали, не дав пробраться в горы, где у людей Танкертона было надежное убежище.

– Им не пробиться, – покачал головой доктор. – Последнее, что я слышал, это то, что между Гризволдом и Чэннингом их караулит сотни три вооруженных людей!

– Достаточно иметь голову на плечах, а лазейка всегда найдется, – вмешалась Беатрис.

– А о трех сотнях винтовок вы позабыли, дорогая? – елейно переспросил доктор.

– А вы позабыли, что речь идет о Данморе! – парировала девушка.

– Ее сердце принадлежит ему, – заметил доктор. – Впрочем, я догадывался, что так и будет.

– Еще бы, – угрюмо осклабился Линн Такер. – Он ведь у на новенький! А Беатрис всегда тянет на свежатинку!

– По крайней мере, он не любитель попусту молоть языком! – отрезала девушка. – Еще кофе, Линн? И, будь любезен, сотри эту мерзкую ухмылку с физиономии, хорошо?

Он послушно протянул ей кружку, но лицо его помрачнело еще больше. Из всех, кто попал под очарование красавицы Беатрис, Линн Такер стал самым покорным ее рабом.

– Ты даже в лагере умудрилась устроить домашний очаг, – хмыкнул он.

– Как это? – заинтересовался доктор.

– Женская рука! – с довольным видом объяснил Такер.

– Тебе это полезно! – фыркнула она.

– Вы вроде тонизирующего средства для него, дорогая? – осведомился доктор.

– Вроде того. По крайней мере, не даю вашим мозгам заплыть жиром, – буркнула Беатрис. Повернувшись к ним спиной, она растянулась на диване и, взяв в руки журнал, сделала вид, что читает. Но внимательный взгляд мог бы заметить, что глаза ее то и дело украдкой обращались в сторону сидевших за столом.

– Данмор – ловкий парень, – сказал Танкертон, – и в одиночку смог бы проскользнуть. Но не надо забывать, что с ним Чилтон. А он, скорее всего, еще не очухался после тюрьмы. Да не забывайте про Джимми Ларрена – он ведь еще мальчишка!

– Да в одном его мизинце больше храбрости, чем во всех твоих людях, – донеслось с дивана.

Линн Такер злобно покосился в ее сторону.

– Это мое мнение! – воскликнул он. – Если хотите знать, мне вообще плевать, что там станется с Данмором!

– В таком случае почему бы тебе не убраться отсюда… подальше. Я не позволю тебе так говорить в моем доме.

– Обратите внимание, – с гаденькой улыбочкой сказал доктор, – как она обижается, стоит только слово сказать против этого Данмора! Нас это, разумеется, не касается!

– Данмор, Данмор! – вдруг с бешенством воскликнул Линн Такер. – Уж если он такой умный, так почему не дождался, пока поезд войдет в ущелье?! Ведь таков был наш план, верно? Тогда бы нам достался кус пожирнее Чилтона! Куча денег! Но влез этот болван и нарушил все наши планы! Решил, что сам справится… идиот несчастный!

Топот копыт раздался совсем рядом, и чей-то кулак громыхнул в дверь.

Беатрис вскочила и кинулась к двери. Чей-то голос, задыхаясь, спросил:

– Что, босс здесь?

– Да.

Она повернулась к Танкертону.

– Это Бифф Лори. Похожи, у него новости.

Юнец лет двадцати с трудом переступил порог и махнул в знак приветствия шляпой. По лицу его струился пот.

– Данмору удалось проскочить! – выдохнул он.

– Не может быть! – взорвался Линн Такер. – Это ложь! Не мог он этого сделать… там и шериф, и все эти…

– Говорю тебе, он проскочил!

– Но как?

– Чертовски просто! Все трое спрятались в повозке с сеном. Данмор держал возчика на мушке. Так они и проехали!

– Идиоты! – фыркнул Такер. – Трюк, старый, как мир, и они попались на удочку!

– Вот так-то, Линн, – хмыкнула Беатрис.

Он угрюмо покосился на нее.

– Что ж, я очень рад, что они выкрутились!

– Как это похоже на тебя! – усмехнулась она. – Лучше положи себе побольше сахару в кофе, чтобы подсластить пилюлю, радость моя!

– Где ты это услышал? – вмешался Танкертон.

– Об этом только что толковали у Харпера. Он сам, кстати, поставил три против одного, что Данмору не удастся добраться до гор. И вот вдруг в этот самый момент вваливается Крис Лейн с этой новостью. Парень чуть ли не насмерть загнал лошадь, чтобы сообщить об этом.

– А где сейчас Данмор?

– По моим расчетам, где-то возле Расти Галч.

– Значит, будет здесь еще до рассвета, – кивнул Танкертон, – если кони выдержат. Впрочем, в тех местах любой даст ему лошадей. Пойди отдохни, Бифф. Спасибо за добрую весть!

Дверь за Биффом захлопнулась. Наступила тишина. Вдруг до мужчин донеслось хихиканье Беатрис.

– Что тут такого смешного? – взорвался Такер.

– Читаю рассказ, если хочешь знать.

– Тогда, может, поделишься с нами?

– Ради Бога! Трое старых скряг ворчат, потому что никак не могут обчистить в карты совсем зеленого новичка!

– Полагаю, имеются в виду мы трое? – осклабился Такер.

Она зашвырнула журнал в угол и села, уставившись на него сверкающими глазами.

– О, ради Бога, перестань валять дурака! – воскликнула Беатрис. – Я вижу тебя насквозь! Вы бы с радостью вырезали ему сердце из груди, чтобы посмотреть, что внутри!

– Может, ты нам расскажешь, Беатрис? – осведомился доктор. – Похоже, анатомию ты знаешь, как свои пять пальцев!

– Я и так вам скажу! – крикнула она. – Это смелость!

Вдруг неподалеку раздался крик. Затопали ноги и дверь в домик распахнулась нараспашку. Ввалившиеся внутрь бандиты загалдели наперебой, как взволнованные дети.

– Он здесь! Данмор, и те двое! Только что приехали!

Беатрис Кирк потянулась за журналом. Подняв его с пола, она хладнокровно запустила его в голову первому из ворвавшихся в комнату.

– Что за… – рявкнул тот, но вовремя прикусил язык, а журнал, точно пташка, взмахнув крыльями, порхнул у него над головой.

– Эй вы, недоумки, когда научитесь стучать прежде, чем вламываться в дом? – беззлобно крикнула она.

Возмущенный до глубины души бандит хлопнул дверью. Покрутив головой, доктор заметил:

– И она еще хочет убедить нас, что он ей безразличен! Ох, Беатрис, ты же умная девочка! Будь ты моей дочерью, я бы гордился тобой!

– Значит, он вернулся, – пробормотал Такер. – Хотелось бы узнать, почему он затеял все это, не дождавшись, пока поезд войдет в ущелье…

– Тогда тебе лучше отправиться за ним самому! – бросила девушка. – Знаешь ведь, что сюда он не придет! Он ведь не из тех, кто будет петь себе самому осанну!

– Он будет здесь через пару минут, – с уверенностью в голосе заявил доктор. – Только пригладит волосы и стряхнет пыль с сапог, и все ради вас, дорогая!

– Сколько стоит мой гнедой? – вдруг спросила она.

– Я заплатил за него восемь сотен, – ответил недоумевающий Танкертон.

– А давно он у вас? – поинтересовался доктор?

– Двух недель еще нет!

– Тогда можете вполовину сбросить цену! Четыре сотни и ни цента больше, – отрезал он.

– Ах ты, старый лгун! – воскликнула Беатрис. – Ставлю своего гнедого против сотни, что я права, и Данмор не придет!

– Сотня?! Дорогая моя, можете с ним проститься!

– Так, значит, согласны?

– Еще бы!

– Пари! – воскликнула она. – Вы свидетель, Джеймс! И пусть он на ваших глазах отсчитает мне денежки сполна!

Все замерли в ожидании. В очаге треснуло полено. Дым клубами вырывался из докторской трубки.

– Гляньте-ка, как он пыхтит! – указала на него девушка. – Дымит, как паровоз!

– Десять минут прошло, – сказал Танкертон. – Она выиграла, Леггс.

– Ничего подобного! – возмущенно запротестовал тот. – Дайте ему немного времени!

Снова в комнате повисла тишина. Девушка подобрала журнал и свернулась калачиком, мурлыкая себе под нос. Трое мужчин то и дело кидали в ее сторону вопросительные взгляды.

Наконец Танкертон неохотно пробурчал:

– Похоже, она все-таки права, доктор!

– Да, в мужчинах она разбирается! – хмыкнул Такер.

– Почему бы ей не разбираться? – с внезапной злобой рявкнул Леггс. – У нее немалый…

Девушка даже не удостоила его взглядом, только подняла палец.

– Осторожнее, доктор, – сказала она. – Я как раз читаю об одном парне, который был вынужден проглотить раскаленный уголек. Так вот, он заработал себе несварение желудка на всю оставшуюся жизнь!

Доктор с возмущенным воплем вскочил на ноги.

– Ладно, пойдем поищем его! – прорычал он. – И пусть Такер задаст свой вопрос!