Текст книги "Школа жён"
Автор книги: Магдалена Виткевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Ты прекрасна, – прошептала Арлета. – Подожди, я сколю тебе волосы.
Юлия хотела поскорее спрятаться в воду, она стояла нагишом, а эта странная горничная расчесывала ее волосы.
– Дорогая, надо перебороть стыдливость. Это первое, что надо сделать в «Школе Жён». Эвелина сегодня расскажет вам об этом. Ты не должна думать, что ты голая. Ты должна думать о том, что ты красивая.
Юлия никогда не думала о том, что она красива. Нет, уродиной она не была. У нее были длинные стройные ноги, довольно большая грудь, которую она умела выгодно подчеркнуть, но чтобы так сразу – красавица? Длинные волосы цвета… мышиного, которые летом, когда выгорали, могли претендовать на звание блондинистых. Нос прямой, глаза голубые – вот и все, ничего, казалось бы, особенного. Не то что секретарша у ее бывшего… Волоокая секс-бомба.
– Готово. – Арлета осторожно попробовала воду рукой.
Юлия погрузилась в ванну, от которой исходил аромат роз. Неудивительно – шапка пены была усыпана их лепестками.
– А сейчас мы потрем тебе спинку, – заявила Ар-лета, – только подождем еще кое-кого.
– Кого это кое-кого? Прямо здесь? – забеспокоилась Юлия.
– Ясно, что «прямо здесь». А где бы ты хотела принимать ванну? Не дергайся. Лучше закрой глаза и расслабься.
Через некоторое время вошел тот самый «кое-кто»: высокий мужчина, темные волосы, легкая щетина, мускулистый, почти голый, потому что джинсы – единственный элемент его одежды – в этой обстановке были ничего не значащим куском ткани. Короче – мечта женщины. Арлета обменялась с ним нежными объятиями и поцелуем.
– Привет. – Он присел на край ванны. – Я здесь, чтобы доставить тебе удовольствие.
– О! Звучит довольно двусмысленно, – попыталась отшутиться Юлия, проверяя взглядом, вся ли она покрыта пеной.
– Ты все правильно поняла: именно так и задумывалось – двусмысленно. – Мужчина хитро сощурил глаза и улыбнулся. – Моя задача – сделать твой досуг приятным. И я сделаю это с большим удовольствием. Не комплексуй, расслабься.
Он встал у изголовья ванны.
«Да, легко сказать – не комплексуй. А как здесь, черт возьми, не комплексовать? Сижу голая в ванной, рядом со мной весь из себя такой знойный мачо, который будет типа тереть мне спину… Дура я, дура, надо было вовремя бежать, а сейчас… Коготку увязнуть – птичке пропасть», – испуганно подумала Юлия.
– А… может быть, я сама справлюсь? – прошептала она.
Арлета зажгла свечи, включила романтическую музыку.
– Справишься, справишься, но постарайся расслабиться. Если не понравится, скажи – сразу уйду. – Мужчина погладил ее по волосам. – Закрой глаза, пожалуйста. Так ты будешь чувствовать себя более комфортно.
Он погрузил пальцы в воду и стал осторожно выводить ими круги на лице Юлии: на лбу, вокруг глаз, на щеках. Ей было страшно подумать, что будет дальше, но пока вроде терпимо, даже интересно. А тем временем руки нашего геометра осваивали всё новые пространства ее тела, вычерчивая на них всё новые фигуры. Она вздрогнула.
– Не бойся. Повторяю, одно из правил Школы – мы не делаем ничего против желания ученицы. – Он провел пальцем по ее то ли от напряжения, то ли еще от чего отвердевшему соску, выступавшему над поверхностью воды. – Я же вижу, что ты хочешь, просто тебе нужно оставить за воротами Школы зажатость, угрызения совести, сопротивление и условности. Здесь ты можешь быть собой и просто наслаждаться. Главная здесь – ты. А о том, что происходит в этой комнате, никто не узнает.
Юлия испуганно посмотрела на него.
– Ну так как, могу продолжить? – спросил он.
«Оставить зажатость, угрызения совести, сопротивление…» – вспоминала она наставления, пытаясь привести мысли в порядок, и робко кивнула в ответ. Он нежно коснулся плеч Юлии. Девушка закрыла глаза. Она предпочитала не думать, что это происходит с ней на самом деле, пыталась представить все это удивительным продолжением своего сна.
– Сядь, – сказал он повелительным тоном.
Она удивленно посмотрела на него, но подчинилась. Вода стекала по мокрым волосам, смывая пену с груди. Даже зажмурившись, она чувствовала на себе взгляд мужчины. А когда открыла глаза, увидела, что он действительно смотрит на нее. Он, поймав ее взгляд, тихо сказал:
– Ты прекрасна. Сегодняшняя работа станет для меня удовольствием. Большим удовольствием.
Она сидела на корточках, стыдливо прикрывая грудь. Он взял ее руки, развел их и мягко улыбнулся:
– Я хочу смотреть на тебя.
Она подняла голову и бросила вызывающий взгляд на мужчину. Юлия вдруг поняла, что красива, и перестала стесняться своей наготы. Он коснулся ее отвердевших сосков, описав сначала маленькие кружочки вокруг них, а потом стал делать эти круги все больше и больше. Потом резким движением подхватил ее под руки и поднял. Она стояла в ванне, голая, прикрывая ладонью лоно.
– Запомни. В этой Школе ты ничего никому не должна. Но ты можешь. И не стоит отказываться от возможности, – сказал он.
Она медленно отстранила ладонь, показав шелка волос, слегка покрытых белой пеной. Его лицо было почти вровень с ними. Он легко дунул, и пена слетела, рассыпавшись на сотню маленьких радужных пузырьков. Он улыбнулся. Налил себе на ладонь ароматный гель.
– Держись за меня крепко… И все у тебя будет хорошо, – хитро подмигнул массажист. Он взял ее ногу и поставил на край ванны. Юлия ладонями опиралась на его плечи.
Мужчина начал с пальцев на ногах, затем плавно переместил свои ладони выше. По икрам, под коленями, вдоль бедер. Массировал внутреннюю сторону бедер, гладил и ласкал. Делая все то же самое с другой ногой, он наконец добрался до тех мест, которых до сих пор избегал.
Она закрыла глаза и в напряжении ждала. Его пальцы лениво мяли низ живота, продвигаясь к только им известной цели. А когда нащупали жемчужину в ее раковине, Юлия шумно втянула в себя воздух.
– Мне прекратить? – спросил он.
– Нет, – тихо прошептала она. – Продолжай.
Ее глаза широко распахнулись. Теперь у нее уже не было сил остановиться. Он понял это и улыбнулся:
– Подожди, подожди минутку. Ты выйдешь из ванной, и мы закончим нашу игру.
Юлия кивнула. В этом ее теперешнем состоянии она была согласна на все. Он нежно поцеловал ее, подхватил на руки, вынес из водной стихии и поставил на мохнатом коврике рядом. Вскоре появилась Арлета и стала вытирать ее. Юлия вздрагивала при каждом прикосновении мягкого полотенца.
– Спокойно, девочка, – сказала Арлета. – Это только начало. Ты здесь первый день, а уже вся в нетерпении. – И быстрыми движениями тщательно, сантиметр за сантиметром, насухо вытерла Юлию.
– Готова? – Из-за двери, которую Юлия только сейчас заметила, выглянул мужчина. Тот самый, который только что чуть не довел ее до взрыва.
Юлия завернулась в простыню.
– Тебе не нужно прятаться. Ты должна знать, что ты красивая.
Она подошла к двери, за которой стоял массажный стол, в воздухе разливался дурманящий аромат восточных благовоний, мерцали огоньки свечей.
Юлия легла на живот, и мужчина принялся разминать ее шею и плечи. Умащенное благородной оливой, под мягким мерцанием свечей ее тело бликовало в полумраке, переливаясь всеми оттенками золота. Она жаждала прикосновений этого незнакомца, как давно ничего не хотела. Он массировал ее спину, ягодицы, нежно гладил, разминал, ласкал и – что было для нее важнее всего – говорил, говорил…
– Если мужчина замедлится в своем восхождении на вершину, ему потом будет гораздо труднее туда взобраться, а если остановить, пусть даже на мгновение, женщину, то ее эйфория в итоге будет гораздо сильнее… Хотя это требует от мужчины большой выдержки. Но я умею сдерживать себя, я очень терпеливый…
Наверное, так оно и было, что, в общем-то, неудивительно: терпение есть у многих мужчин… но у этого было еще и мастерство. Его действо было сродни древней мистерии, где и жест, и слово сливаются воедино, вызывая восторг у зрителя. А уровень мастера был таков, что даже паузы в мануальной активности и в речи были исполнены высокого смысла. Он вдруг замолчал, и наступившая внезапно тишина подчеркнула самое главное, чего уже не скроешь ни тихим говором, ни плеском воды, – учащенное дыхание Юлии, которое она была не в силах унять, чтобы скрыть свое страстное желание: ей уже не терпелось, чтобы он наконец овладел ею. И он знал об этом. Видел.
– А теперь ляг на спину, – прошептал он. – Я обещаю, что совсем скоро ты получишь все, чего так желаешь.
Он начал со ступней. Массировал каждый палец по отдельности, потом перешел на икры, на бедра. И чем дальше продвигался к ЭТОМУ месту, тем сильнее была ее дрожь, которую она поначалу пыталась скрывать, сдерживать, но потом уже и не могла, и не хотела.
– Ну же, ну, – подгоняла его Юлия, ловя воздух на каждом вздохе, будто рыба, выброшенная на берег.
Он замер на мгновение, посмотрел в ее затуманенные глаза и лизнул то место, которое требовало нежности больше всего. Его язык работал все быстрее и быстрее. Мир поплыл темными кругами в ее голове, завертелся, застыл и взорвался всеми цветами, и из ее глаз брызнули слезы. Она закричала.
– Иди сюда, малышка, – приказал победитель. – Прижмись.
Юлия свернулась калачиком и прижалась к его голому торсу. Он гладил ее по спине, ягодицам. А она всхлипывала, дрожа…
* * *
Она проснулась у себя в номере, в постели под легким одеяльцем.
– Привет еще раз. – Рядом стояла Арлета и улыбалась. – А то я уж было собралась будить тебя. Пора на ужин, а потом мы пойдем на вечер знакомства для всех новых учениц.
– Ужин – это хорошо, я так проголодалась, – сказала Юлия.
– Неудивительно. После таких аттракционов!
Юлия смущенно опустила глаза.
– Привыкай, дорогая, – сказала Арлета. – Если тебе понадобится ванна, просто дай мне знать. Оскар – лучший. Я много раз пользовалась его услугами… Мы рады, что тебе понравилось. Первый раз всегда самый трудный. Потом все пойдет как по маслу… Так, быстренько одеваемся. Платье здесь. – Она достала из шкафа кремовое, легкое, ажурное, больше похожее на пеньюар. – Белье мы не носим, – напомнила Арлета.
Юлия выскользнула из-под одеяла. Арлета коснулась ее бедра.
– У тебя чудесная кожа, – сказала она. – Такая мягкая и гладкая. Когда ты уедешь отсюда, ты станешь еще красивее.
Юлия надела платье и причесалась. Схватилась за косметичку, желая навести марафет. Арлета остановила ее жестом.
– Здесь все должны быть sauté, – объяснила она с улыбкой. – То есть свободными, красивыми и естественными. Вы здесь для того, чтобы преобразиться. Что-то я слишком много болтаю. Нам пора.
Они вышли из комнаты. Юлия босиком ступала по мягкому ковру. Везде был пол с подогревом, поэтому с каждым шагом она чувствовала приятное, расходящееся по всему телу тепло.
Они спустились на лифте и прошли в большой актовый зал. Там полукругом стояли двенадцать удобных кресел. Некоторые уже были заняты женщинами, разного возраста, блондинками, брюнетками, красивыми и не очень. Одна, такая вся из себя пышечка, безуспешно старалась прикрыть коротким платьицем пухлые коленки. Юлия не была злой по природе, поэтому, заняв место, не стала закидывать ногу за ногу и демонстрировать, насколько щедр Господь Бог к некоторым своим созданиям. Впрочем, как потом выяснится, и ко всем остальным, правда, в другом отношении.
Места постепенно заполнялись, а когда свободным осталось только одно, в актовый зал вошла Эвелина.
– Здравствуйте, дорогие. Это наша первая общая встреча. Многие из вас сейчас смущены. Но стыдиться нечего! Вы все сдали свой первый экзамен. Мы хотели узнать вас получше. И уже более или менее понимаем ваши ожидания, знаем ваши желания… Кто-то испытал оргазм, другим хватило расслабляющего массажа. Надеюсь, что такая встреча не отбила у вас охоту, не обескуражила вас. Нам бы хотелось, чтобы все вы остались с нами. Вероятно, во время нашего трехнедельного курса будет и над чем посмеяться, и о чем поплакать… Как это обычно бывает в школе. Любое обучение требует заглянуть внутрь себя, чтобы узнать, как побороть свои слабости и как подчеркнуть достоинства. И сделать это нам будет легко, ведь здесь так много красивых женщин. От вас потребуется только немножко помочь нам в этом деле. С массажистами вы уже познакомились. – Она махнула рукой в сторону двери, и в актовый зал вошли двенадцать импозантных мужчин. Юлия узнала Оскара, который в упор смотрел на нее.
«Господи, сейчас будет разбор полетов. Какой стыд…» – подумала она. Судя по реакции женщин, каждая из них подумала о том же.
– С девушками вы тоже уже познакомились. Их задача – выполнять все ваши прихоти. Даже самые странные! Мы принимаем к рассмотрению все мечты и на многие соглашаемся. – Эвелина села в кресло и слегка наклонилась, показав полную грудь. – Может ли хоть кто-нибудь из вас сказать мне, почему мы все здесь? – спросила она.
Невысокая загорелая девчушка, курносая, с длинными красными ногтями и татуировкой на щиколотке, подняла руку.
– Я бы хотела, чтобы мой Мишка остался доволен! – Улыбнулась она. – Я здесь ради него!
– Мишка наверняка будет доволен, – ответила Эвелина. – Только дело не в этом. Может, Юлия нам скажет?
– Я? – удивилась Юлия.
– Ну да, ты. Почему ты здесь?
– Сама не знаю. У меня нет никакого Мишки, ради которого стоило бы стараться. Я как бы сама по себе. Пребывание здесь я выиграла… Случайность… А вообще по жизни мне нужен был трамплин. Я должна была сделать что-то для себя.
– Вот! Золотые слова! Для себя! – воскликнула Эвелина. – О том и речь! Мои дорогие, прежде всего вы здесь для себя. С этого момента вы узнаете, как управлять мужчиной. Как влюбить его в себя и как сделать так, чтобы он никогда вас не бросил. Ваша судьба и все решения в отношениях окажутся в ваших руках. Ваши мужья, партнеры думают, что вы учитесь доставлять удовольствие им. Но помните: дело не в наслаждении как таковом. Главное – чтобы эти навыки заставили мужчину носить вас на руках, поклоняться вам, чтобы он осыпал вас комплиментами и подарками. И чтобы никогда-никогда не бросил. Вот в чем задача нашей учебы. Вы делаете всё для себя. Чтобы чувствовать, что вы красивы, желанны и обожаемы. Всегда. Мы также научим вас, как правильно расставаться с мужчинами. А теперь давайте перейдем в ресторан. Вы наверняка голодны. Потом я оставлю вас. Можно спуститься вниз выпить, перекусить или просто поболтать с другими участницами проекта. Вам станет комфортнее, когда вы познакомитесь друг с другом. Желаю всем приятного аппетита. Ах да, забыла про сюрприз. Каждая из вас может по своему желанию использовать наш салон красоты. Мы в вашем распоряжении.
Эвелина поднялась с кресла. За ней потянулись остальные. Первой подалась Марта, невысокого роста женщина, весьма корпулентная и очень скованная. Ей, чтобы расслабиться и поднять себе настроение, обязательно нужно было перекусить. Расслабляющий массаж в ее случае дал осечку. Она так и пролежала на массажном столе, плотно закутавшись полотенцем, не позволяя снять его с себя. Массажист (она даже не запомнила имени) безуспешно пытался убедить ее расслабиться. Все напрасно.
– Ничего, – успокаивал он ее, – когда будешь готова, скажешь?
– Скажу, скажу, – отвечала та, радуясь, что он наконец-то отстал.
– Ладно, а пока я помассирую тебе ступни. На это, думаю, ты согласишься…
Она согласилась, чуть заметно кивнув головой.
Когда массажист прикоснулся к ней, Марта закрыла глаза. Вспомнила мужа. Одну из их первых встреч жарким летом, поездку на озеро. Сначала они сидели на помосте, плескаясь, как дети, а потом Яцек массировал ей ступни. Это был обычный мягкий массаж. Но для нее он так много значил. И стал началом чего-то совершенно нового.
Поглаживание, нежные ласки. Ее ноги жаждали поцелуев. Яцек нежно касался каждого пальца в отдельности, поглаживая ее ярко-красные ноготочки.
Через некоторое время она почувствовала его язык, нежно целующий ее пальцы, потом его губы, осмелев, целовали ее лодыжки, икры и ее самое чувствительное место – под коленкой. Тогда на этом они и остановились. Но два года спустя они встретились на том же самом помосте и Яцек попросил ее стать его женой.
Марта лежала на массажном столе, закрыв глаза, а в воспоминаниях снова была там, у озера, вместе с Яцеком. И снова чувствовала себя молодой, беззаботной девушкой, которая могла бы пролежать на мокрых досках помоста хоть всю ночь. Только бы он был рядом.
* * *
Ядвига сидела в дальнем углу большого ресторанного зала. Она как раз заканчивала пирожное с карамельным кремом тоффи. Чудо. Да, она определенно должна была отказать себе в этом. Осмотрелась. Вокруг молодые, красивые девушки. Что здесь делает она, старуха? Почему старуха? Да просто когда-то, давным-давно, она прочитала в какой-то книге (уж и названия-то книги не помнит! Боже, что это? Склероз? Уже?) о «пятидесятилетней старухе». А тут не успела оглянуться, как ей самой уже пятьдесят с хвостиком в три года. Но старухой она себя не чувствовала. Абсолютно. А когда в магазинных витринах замечала свое отражение, то недоумевала: кто эта женщина с прилизанными волосами, торчащей задницей, брюхом, которая вышагивает, размахивая сумочкой?.. Хорошо, что она чувствовала себя ровно на столько лет, сколько было всем этим девочкам, которые здесь, в «Школе Жён», сидели, смеясь и потягивая красное вино из изящных бокалов.
Она вздохнула, вспомнив слова директрисы о том, что кто-то испытал оргазм. «Интересно, каким это образом?» Ну да, действительно, когда она принимала ванну, вошел мужчина, но Ядвига вежливо намекнула ему, что он ошибся дверью, что массаж в другой комнате. После купания она подготовилась к массажу: надела нижнее белье. Ей еще никто никогда не делал массаж. Она не смогла расслабиться. До сих пор к ней прикасался только муж. Да и то в последнее время все реже и реже. С тех пор как «Ошибка» надела сапфиры, и вовсе перестал. Впрочем, может, оно так и надо… Ведь что за радость прикасаться к ее телу, когда можно потискать двадцатилетнюю девочку?
– Вы очень напряжены, – услышала она от массажиста.
Она и без него знала, что напряжена. А как тут не быть напряженной, когда ты зла на все, зла на жизнь, когда тебя одолевают сомнения, правильно ли ты поступила со своими сбережениями, вбухав их в школу жён? Зачем? Женой она пробыла почти тридцать лет, и если не стала хорошей женой за три десятка лет, то что могут изменить эти три недели? Не существует способа стать вдвое моложе и весить на двадцать кило меньше, стать такой, чтобы мужчина полетел за тобой на край света.
Ядвига не могла отключиться от груза жизненных проблем во время сеанса массажа. Она знала, что этот молодой парень трудится вовсю, стараясь размягчить каждую ее напряженную мышцу, но его работа давала совершенно противоположный результат. Она еще больше сжималась, будто это могло приблизить исполнение ее желания – чтобы процедура поскорее закончилась.
В какой-то момент ей даже показалось, что мужчина массирует ее не совсем так, как следует, то есть в противоречии с ее представлениями о массаже. Его движения становились какими-то уж слишком ласкающими и… непристойными. Именно тогда она заявила ему, что больше не хочет, что устала и больше не может, что чувствует себя некомфортно и хочет побыть одна. Массажист (черт, даже имя забыла, хотя он представился) попытался убедить Ядвигу, что все это ради нее, чтобы ей стало хорошо, но она отвергла все предложения и отогнала его, как назойливого торговца, который ломится к тебе в дверь и пытается всучить что-то, что сломается сразу после покупки.
«Вы очень напряжены».
Конечно, она напряжена, а как иначе, если муж даже не поинтересовался, куда она уезжает, правда, кажется, спросил, когда вернется, но, думается, исключительно для того, чтобы знать, как долго он сможет спокойно общаться со своей «Ошибкой» – как теперь она стала называть соседку Эльжбету.
Ядвига даже не заметила, как потянулась за вторым десертом. На этот раз за пирожным с заварным кремом. Куснула бисквит и ощутила на языке пропитанную ликером вишенку, которая могла бы стать идеальным завершением ужина, но…
– Я что-то не совсем врубилась. Что там эта Эвелина наговорила? У меня, например, не было никакого оргазма. – К ее столику подсела молодая девушка и нервно забарабанила длинными искусственными ногтями по столу. – А у вас? – спросила она. – Ой, я не представилась. Меня зовут Михалина.
– Ядви… Ягода. Зови меня Ягодой.
– Что, прямо так по имени? Нет, знаете, у меня вряд ли получится. Хотя бы потому, что вы старше меня… А гори все ясным пламенем, короче, был у тебя оргазм или нет?
Ядвига улыбнулась. По имени и на «ты» нельзя, а об интимных проблемах можно. И мотнула головой в ответ.
– Вот именно. Потому что я приехала сюда не для того, чтобы кто-то делал мне приятное. Для этих дел у меня есть Мишка. Потому что, знаешь, Ягодка… – Девушка засмеялась. – Не, ну смешно же, звучит как фрукт. Это чего, имя, что ли, такое? – недоуменно посмотрела она на Ядвигу.
– Ну есть такое.
– Подожди, я возьму пирожное, надо заесть печаль. Хотя если буду так жрать, то скоро выскочу из тридцать шестого размера[1]1
Европейский 36-й размер соответствует 42-му российскому. – Здесь и далее примечания переводчика.
[Закрыть]. А Мишка любит худеньких, стройненьких. Только в сиськах имею право прибавить. Вот такие, как твои, были бы в самый раз, – заявила она, указывая на бюст Ядвиги.
Та смущенно потупила взгляд.
– Сиськи у тебя классные. Я себе такие же сделаю. Я как раз собиралась пойти на операцию, а тут на эту Школу наткнулась. Но в общем я довольна, а ты?
– Я? – Ядвига никогда не принадлежала к числу людей откровенных, и разговаривать о сексе было выше ее сил. Свою грудь она тоже обсуждать не привыкла. Она даже не понимала, что может быть объектом чьего-то восторга.
– Вот я, например, хоть в принципе довольна, но не совсем. Потому что, знаешь, эта моя, что со мной ходит, – забыла, как ее зовут, – короче, пришла и велела раздеться, типа ванну принять. Ну я и разделась. А тут пена и всякое такое, видно, хотели создать настроение какое-то романтическое, но со мной такие номера не проходят. О нет! Я приехала сюда ради своего Мишки, чтобы ему было хорошо. Потому что, знаешь, мы пара – Михал и Михалина. Круто, да?
Ядвига успела только кивнуть, а Миська продолжила:
– Ну а потом этот парень начал ко мне приставать, я вскочила с кровати и хотела сделать то, чему приехала учиться, ты же знаешь, а то Мишка после каждого раза укорял меня типа «I can’t get no satisfaction»[2]2
Я никак не могу получить удовлетворение (англ.). Рефрен из одноименной песни группы The Rolling Stones.
[Закрыть], но этот парень не дался. Он велел мне лежать. Я несколько раз порывалась, ведь должна же я наконец узнать, что я делаю не так. А он свое. Он отталкивал меня и отталкивал, – взволнованно рассказывала девушка. – В конце концов меня это разозлило и я сказала ему, что думаю обо всем этом. Мишка платит приличные деньги, а меня ничему здесь не учат. Деньги, получается, на ветер, а ведь была возможность пустить их на сиськи. – Михалина схватила себя за грудь.
– С чего ты взяла, что они плохие?.. – заикнулась Ядвига.
– Ни с чего, потому что я знаю, что они совсем не плохие. – Она пожала плечами. – Но что я могу сделать? Мишка предпочитает, чтоб побольше. Говорю тебе, Ягодка, вот твои – просто идеальные. – Она сжала грудь Ядвиги. – Берешь в руку и, как говорится, маешь вещь. Сразу чувствуешь, что не искусственные. Ну ничего. Надеюсь, что потом они нас чему-нибудь все-таки научат. А то какое-то бессмысленное лежание в благовониях, от которых не продохнешь…
Михалине и впрямь было трудно дышать во время массажа. Мишка хоть и трогал ее, но прелюдия с Мишкой у нее пробегала как-то очень быстро. Это он был господином и повелителем. Но проблема была не столько в том, что ее желания не учитывались, сколько в том, что она не нуждалась в интенсивных ощущениях. Она хотела сделать все, чтобы ее мужчина был доволен. А сама она оставалась на ролях второго плана. Так что пусть они поскорее кончают с возжиганием этих свечек и переходят, наконец, к конкретике.
Массажист позволял своим рукам выделывать такое, что Мишке, узнай он об этом, наверняка не понравилось бы. А она никак не могла допустить неудовольствия Мишки.
– Слушай. – Она села на край массажной кушетки, не обращая внимания на то, что на ней совершенно ничего нет. – Как тебя зовут? – спросила она массажиста. – А впрочем, неважно. Я приехала сюда не на вечер знакомств, а чтобы учиться – как там у вас в рекламке написано – оральному экстазу, – сказала она и указала подбородком на ширинку массажиста. – Вот за что мой Мишаня платит, а не за то, что я вернусь вся вымазанная каким-то маслом. Не, ну пойми – маслом я и сама могу помазаться.
– Михалина, успокойся… – попробовал прервать ее массажист.
– Я и так спокойна. – Она поднялась с кушетки и встала напротив мужчины. – Но если Мишка отвалил кучу капусты за эти ваши курсы, то потребует и результата, он парень конкретный. И что я ему потом скажу? Что ты втер мне в задницу пол-литра какой-то липкой слизи? Он захочет конкретики! Конкретики! – крикнула она.
– Всему свое время, – попытался убедить ее массажист. – Пожалуйста, расслабься…
– Ага, он мне тут еще про релакс. – Она нервно вышагивала по комнате. – Я чего, не возбуждаю тебя? Ты хочешь только этим мазилом меня натирать? Да я сама кого хочешь потру. – Она подошла к мужчине и потерлась грудью о его спину.
– Подумай о себе, Михалина. – Он повернулся к ней и поцеловал в губы. Она задрожала.
Он поднял ее и посадил на массажную кушетку.
– Ты здесь только первый день, а уже хочешь всё и сразу. Погоди. Не всё сразу.
* * *
– И видишь, Ягодка? – закончила Михалина. – Абсолютно без смысла. Я сюда приехала сексу учиться, а этот меня массирует. Если бы это видел мой Мишаня, дал бы ему прикурить!
– То есть Мишка знает, что ты здесь? – удивилась Ядвига.
– Конечно, знает. Я здесь ради него. – Миська пожала плечами. – Он платит за это и потребует результата после возвращения. – Она опечалилась. – Да мне и самой это нужно, а то боюсь я, Ягодка, что он найдет себе другую. Потому что он такой, бабник… – Она начала грызть свои длинные ногти. – Я расскажу тебе, как это было. Я родилась во Влоцлавеке. Ты ведь знаешь, Ягодка, где это?
Ядвига кивнула.
– Во, там я закончила началку и поступила в гимназию. А после гимназии вышла с пустой головой и не знала, что делать дальше. Я хотела учиться на парикмахера, потому что всегда укладывала прически всем подругам. Всегда. Хочешь, и тебе могу сделать, а то у тебя такие неухоженные волосы. Есть одно хорошее питательное средство, я напишу тебе название. Знаешь что? Когда выпьем и поднимемся к себе в комнаты, я сделаю тебе такую прическу, что просто закачаешься. Будешь как богиня!
Ядвига улыбнулась. Она никогда не обращала внимания на свои волосы. Всегда стриглась покороче и прически выбирала такие прилизанные. Она? Богиня? Да ладно…
– Ну и родители согласились, потому что парикмахер – это конкретная профессия, работа всегда найдется, вот я и поехала в техникум в Быдгощ. Так рада была, что вырвалась от родителей, хотя сейчас скучаю по ним. Я думаю, они обиделись на меня. В принципе, надо бы им позвонить, но я боюсь…
– А чего ты боишься? Позвонить – это нормально.
– Да я понимаю, что нормально, просто они были недовольны, что я с Мишкой связалась и в Варшаву свалила… Я была нужна им там. А что я могла сделать? Ты-то хоть понимаешь, что любовь не выбирает… – Миська задумалась. – Хотя их я тоже люблю. Но с другой стороны, не от них же у меня будут дети.
Ягоде подумалось, что при таком раскладе дети у Михалины с Мишкой тоже маловероятны.
Миська продолжила:
– Я жила в общежитии. Было весело, потому что никто нас не охранял, все ходило ходуном – сплошные гулянки, ну а я хотела быть парикмахером и училась. Как к подругам приходили тусоваться, я всегда шла спать к такой, у которой никогда не было вечеринок. Такая, знаешь, серая мышь. Вероникой звать. Ну и училась. В принципе, мне и учиться-то не пришлось, потому что меня очень быстро приметили и взяли на работу к той тетке, которая вела у нас занятия. В большой парикмахерский салон. Зарплаты практически никакой, но на золотые руки чаевые всегда капают неслабые. Особенно от мужчин, но я всегда предпочитала стричь женщин. Особенно делать свадебные прически. Честное слово, Ягода, я любого гадкого утенка могла превратить в белую лебедь. Есть такая сказка, может, знаешь?
Ядвига кивнула.
– Ну а у мужика? Что тут придумаешь? Хоть бы ирокез кто себе заказал… Никакой фантазии у людей… Скучные все… В Варшаве хоть какое-то разнообразие, у всех разные прически, а в Быдгоще каждый второй приходил под ноль постричься. Но я и здесь иногда делала что-нибудь классное, какие-нибудь хаир-тату на этих лысых головах. – Она улыбнулась. – Потому что – веришь ли нет – я умею красиво рисовать. Я всегда рисовала и поэтому выбрала парикмахерскую школу. Мне почему-то подумалось, что там тоже надо уметь рисовать… Головы, например… У меня до сих пор есть тетрадка с разными прическами. Я даже с собой ее взяла. Обязательно покажу тебе. Короче, разные ребята ко мне приходили (стричься и даже типа клинья подбивали), но я не из тех, кто пойдет с каждым. О нет! – Она сделала суровое лицо. – Если и шла с кем, то только в особом случае. Нет, оно, конечно, пообедать там или поужинать, когда приглашали, это всегда пожалуйста, потому что денег у меня не было, и хоть какая-то экономия выходила, да и пройтись с кем, поболтать, а не в этом интернате сидеть. Но все это было несерьезно.
Короче, ближе к делу. Когда я была на третьем курсе, ровно год назад, ко мне пришел Мишка. – У Михалины заблестели глаза. – Я тогда еще не знала, что за Мишка он такой, но он сказал, что, если я буду его гладить по лысой голове, он заплатит вдвойне. Ну я и гладила, а что было делать, даже расстегнула блузку на две пуговицы, потому что думала, что Мишке понравится, глупая я тогда была, Ягодка, потому что выяснилось, что он любит сиськи побольше. Но тогда я этого еще не знала. – Миська пожала плечами. – Он все равно приходил ко мне каждый раз, как только у него волосы отрастали, и каждый раз приходилось гладить его вдвое дольше. Однажды он принес мне красный тюльпан и спросил, не поглажу ли я его дома. Красиво сказал, а? Я, конечно, не согласилась, потому что мы не имеем права оказывать услуги на дому. Ты не поверишь, дело было вовсе не в стрижке. Подруга потом сказала, что он этот тюльпан на клумбе сорвал перед салоном, но какое это имеет значение? – спросила Михалина, совсем не ожидая ответа от Ядвиги.
Даже если бы Ядвига считала иначе, у нее не было шансов прервать любовную историю Миськи.
– В тот же день мы пошли за пиццей, а потом к нему. Это было очень романтично, потому что он сказал, что любит меня и что волосы от стрижки засыпались ему за ворот, и не могла бы я помочь ему избавиться от них. Под душем избавиться. – Она улыбалась воспоминаниям. – И мы пошли в душ. Я тоже, Ягодка, пошла. Потом я осталась у него до утра, а родители узнали, что я не ночевала в общежитии. Ну и загорелся сыр-бор. Сказали, что меня выгонят, а Мишка сказал, пускай выгоняют. А потом мы поехали в Варшаву. Родители на меня обиделись, перестали звонить. Мишка тогда сказал, что если они соскучатся, позвонят сами. Я скучаю, но не звоню, потому что они будут злиться на меня… Они даже не знают, где я. Мишка получил работу (вышибалой) в этой джазовой закусочной, а я там разношу напитки (типа официантка). Ну что ж, – вздохнула она, – не всем же быть парикмахерами у звезд. А знаешь, Ягодка, ведь когда-то я об этом мечтала. Но не все мечты сбываются…
