Текст книги "Нарушенное обещание (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, – умоляю я. – Пожалуйста, Лука, я хочу знать, на что это похоже…

Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза мрачно блестят.

– Прямо сейчас? – Его пальцы ускоряются внутри меня, изгибаясь, когда он прижимает подушечку большого пальца к моему клитору, перекатывая его снизу, когда он начинает толкаться быстрее. – Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить прямо сейчас, София?

– Да! О боже, да, пожалуйста – я почти всхлипываю, извиваясь в его хватке, когда он сжимает меня сильнее, потирая большим пальцем мой клитор, пока я не чувствую, что вот-вот сойду с ума.

– Тогда кончай, София. – Его голос обволакивает меня, гладкий, как шелк, густой, как дым, пьянящий, как вино. – Я хочу, чтобы моя киска кончила.

И вот так просто я возвращаюсь к той ночи, переполненная удовольствием, когда он снова и снова доводил меня до грани, отчаянно желая этого. Я думаю о том, как он дрочит мне на диване, о его горячей сперме на моей заднице. Я слышу звук, слетающий с моих губ, которого я никогда раньше не слышала, когда оргазм накрывает меня, все мое тело выгибается дугой над кроватью, когда я кончаю сильнее, чем когда-либо в своей жизни, почти крича от удовольствия, дергаясь под его рукой.

Он сильно вонзает в меня пальцы, его большой палец все еще потирает мой клитор, и волны накатывают на меня, пока я не чувствую, что не могу дышать, что я могу умереть. Я все еще дрожу, когда Лука вытаскивает из меня свои пальцы и сползает с кровати, широко раздвигая мои бедра, чтобы он мог видеть мою трепещущую, сжимающуюся киску, мое тело, взывающее о большем.

– Не останавливайся – тяжело дышу я, мои бедра приподнимаются над кроватью, когда Лука проводит руками по внутренней стороне моих бедер.

– О, не волнуйся, – обещает он, его голос темный и глубокий, когда он смотрит на меня, его зеленые глаза блестят. – Я не буду.

И затем я чувствую его рот.

– Лука! – Я почти выкрикиваю его имя от удовольствия, когда его язык скользит по моему все еще пульсирующему клитору, почти слишком чувствительному. Его язык мягкий и горячий, и я краснею, осознав, насколько я влажная. Он стонет, проводя языком от моего входа к моему клитору снова и снова, всасывая мои складки в рот, пожирая меня, целуя мою киску так, как он целовал мой рот.

Он заставит меня кончить снова, я это знаю. Я слышала, как Ана рассказывала о мужчинах, которые доводили ее до оргазма не один раз, обычно это были парни, с которыми она ходила на второе свидание, но я не думала, что такое может случиться со мной. Мне потребовалось достаточно времени, чтобы заставить себя кончить один раз. Но не с Лукой. Он уже снова доводит меня до предела, мое тело дрожит, когда я откидываю голову назад, пальцы вцепляются в одеяло, когда я бесстыдно трусь о его лицо, не заботясь о том, что он думает обо мне. Судя по тому, как он стонет, по звуку, вибрирующему на моей и без того сверхчувствительной плоти, это также заводит его.

Он снова засовывает два пальца в мой влажный канал, толкаясь жесткими, уверенными движениями, которые заставляют меня жаждать его члена, и я выгибаюсь навстречу его рту, хныча и постанывая.

– Пожалуйста, трахни меня, – слышу я свою мольбу, мои бедра раздвигаются шире, когда я пытаюсь подтолкнуть себя к краю, отчаянно желая этого. – Пожалуйста, Лука, мне нужно…

Это останавливает его всего на мгновение, и его глаза закатываются вверх, глядя на меня оттуда, где его рот зарывается между моих бедер.

– Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? – Он демонстративно лижет меня, позволяя мне наблюдать, как его язык поднимается вверх и обводит им мой клитор, заставляя меня снова беспомощно застонать. – Ты хочешь мой член?

– Да, пожалуйста…

– Тогда кончи для меня еще раз, и я тебя жестко трахну.

Его язык порхает по моему клитору, его губы прижимаются к моей влажной плоти, когда он всасывает ее в рот, и я чувствую, как будто растворяюсь. Я трещу по швам, затерянная в вихре удовольствия, подобного которому я никогда не испытывала. Я выгибаюсь, извиваюсь, стону и кричу, оргазм нескончаем, когда Лука снова и снова вводит в меня свои пальцы, посасывая мой клитор, доводя меня до того, что кажется бесконечным пульсирующим оргазмом, который, когда он наконец начинает отступать, оставляет меня безвольной и задыхающейся. Я поднимаю на него ошеломленный взгляд и знаю, что, когда это закончится, я больше никогда не смогу сопротивляться. Я бы отдала все, чтобы почувствовать это снова. Если бы я знала, что секс может быть таким приятным, я бы никогда не оставалась девственницей так долго. Но где-то в глубине души я подозреваю, что это всего лишь Лука. Или еще хуже…что это только он и я. Вместе.

Я в оцепенении осознаю, что он голый, его джинсы расстегнуты и отброшены в сторону, и он стоит на коленях между моих ног, его член толстый и твердый и так близко ко мне. Он медленно поглаживает его, его зеленые глаза прикованы к моему телу, жадно ощупывая меня.

– Скажи мне еще раз, София, – хрипит он, его голос почти рычит. – Скажи мне, что хочешь мой член.

– Да, пожалуйста, я хочу…

– Скажи это. – На его лице нет ничего, кроме неприкрытого голода, все его тело напряжено от желания. – Скажи мне.

Мне уже все равно, что я говорю. Он нужен мне. Он нужен мне внутри меня.

– Я хочу твой член, Лука, пожалуйста, пожалуйста, трахни меня, о боже, пожалуйста. – Слова срываются с моих губ в порыве, когда я тянусь к нему, желая притянуть его к себе, и когда последнее наслаждение срывается с моих губ, Лука стонет, его тело опускается на меня, когда его рот заявляет права на мой в обжигающем поцелуе.

Он входит в меня одним длинным, жестким толчком, его член заполняет меня полностью, когда он погружается по самую рукоятку, его бедра располагаются поверх моих. Я чувствую, как он вздрагивает, по его позвоночнику пробегает волна удовольствия, и я провожу руками по его спине, когда он снова целует меня, не двигаясь, пока он наслаждается вкусом моих губ. И затем Лука отстраняется, его глаза темнеют от вожделения, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Я не смогу действовать медленно, София, – стонет он хриплым голосом. – Мне нужно…

– Не сдерживайся.

Я обвиваю руками его шею, притягивая его вниз для еще одного поцелуя, и он начинает толкаться. Каждый удар жесткий и быстрый, и я чувствую его потребность, его голод, все, что он пытался сдержать с той ночи, когда прижал меня к своей двери и впервые поцеловал. И это так чертовски приятно. Я хочу большего, я хочу его всего, и я выгибаюсь вверх, прижимаясь грудью к его мускулистой груди, когда целую его в ответ, мои бедра отвечают на каждый его толчок, мои ноги обвиваются вокруг его, когда я прижимаюсь к нему, удовольствие тоже поднимается во мне. Я хочу кончить снова, хочу кончить с ним. Я слышу, как его стоны усиливаются, его толчки все сильнее и сильнее, пока он трахает меня с такой дикой самоотдачей, что теперь я знаю, это именно то, чего я хотела.

– Да, – слышу я свой шепот между поцелуями. – Да, о боже, Лука, это так приятно…

– Так блядь хорошо, – стонет он, содрогаясь от новых толчков. – Ты такая чертовски тугая, о, черт, София, ты была создана для меня… Блядь. – Он прерывает поцелуй, его глаза встречаются с моими, когда он прижимается ко мне. Я чувствую, как головка его члена прижимается к чувствительному месту глубоко внутри меня, подталкивая меня к краю, когда его бедра перекатываются поверх моих.

– Я собираюсь кончить, София, черт возьми, я не могу…София…

Он стонет мое имя, его губы наклоняются к моим, когда он целует меня так сильно, что это почти причиняет боль. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него, содрогаясь от удовольствия, когда он толкается еще раз, с силой, а затем начинает содрогаться.

– Я кончаю, – рычит он, слова выдавливаются сквозь его зубы, когда он прижимается ртом к моему плечу. Я чувствую, что тоже в третий раз схожу с ума, мое тело сотрясается вокруг него, когда я жестко кончаю на его член, обвиваю его руками и ногами, когда он толкает меня обратно на подушки, и я чувствую, как его член пульсирует внутри меня, он извергается, горячий поток его спермы наполняет меня, и я беспомощно стону, настолько охваченная удовольствием, что я не смогла бы остановить это, даже если бы попыталась.

Его рот прижимается к моему плечу, его бедра все еще двигаются напротив меня, и я понимаю, что он все еще возбужден.

– Я не могу остановиться, – бормочет он. – Черт, София. Ты как чертов наркотик, клянусь…

Он слегка отстраняется, глядя на меня ошеломленными глазами. Он выглядит так, как будто никогда раньше не испытывал ничего подобного. Я думаю обо всех женщинах, которые, должно быть, лежали в этой самой постели, в которых он был внутри вот так, и я чувствую приступ жгучей ревности, которая угрожает поглотить меня. Но, глядя в лицо Луки, я знаю без его слов, что такого никогда не было. Что бы он ни чувствовал ко мне, он никогда не чувствовал раньше.

Я беру его лицо в ладони, его щетина царапает их, и я смотрю в глаза моего мужа, когда я обхватываю его ногами, мои бедра двигаются навстречу его медленным толчкам.

– Не останавливайся.

ЛУКА

У меня такое чувство, будто я в тумане. Это лучше, чем быть под кайфом, лучше, чем любой секс, который у меня когда-либо был в жизни, лучше, чем все, что я когда-либо представлял. Я только что кончил сильнее, чем, думаю, когда-либо прежде. Тем не менее, я все еще тверд как скала, постанывая от удовольствия, ощущая, как тугая киска Софии трепещет вокруг меня от ее оргазма. Я все еще чувствую ее вкус на своих губах, ее аромат, окружающий меня, и я не хочу останавливаться. Я не могу остановиться и продолжаю входить в нее, приподнимаясь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, медленно покачивая бедрами, наслаждаясь ощущением ее влажного, бархатного тепла, скользящего по длине моего члена снова и снова.

Я не могу ее отпустить. Это половина причины, по которой я не хочу прекращать трахать ее, потому что я чувствую, что каким-то образом, если я остановлюсь, если я выйду из нее, если я засну, когда я проснусь, ее здесь больше не будет. Она будет в своей собственной комнате, или она уйдет, потеряна навсегда. Это нелепая, бредовая мысль, но я перестал пытаться разобраться в ней с того момента, как ступил на борт самолета, возвращающегося домой.

Это все, чего я хотел. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Не останавливайся.

Я теряю счет тому, как долго это продолжается. Я хочу сделать больше, чем просто трахнуть ее вот так, в миссионерской позе, но я не хочу выскальзывать из нее достаточно надолго, чтобы сменить позу. Я продолжаю толкаться, долго и медленно, целуя ее снова и снова, пока, наконец, она не сжимается вокруг меня и снова не вскрикивает. Я чувствую, как мой член начинает пульсировать, когда я снова проливаю в нее свою сперму во второй раз, содрогаясь, когда я обнимаю ее и увлекаю за собой, перекатываясь на бок, ее нога обхватывает мою.

После этого мы ненадолго засыпаем, мой наполовину твердый член все еще внутри нее. Голова Софии прижата к моей, ее лицо прижато к моей груди, и я чувствую тепло ее дыхания на своей коже. Я никогда не делал этого раньше. Несколько раз женщины оставались у меня на ночь, когда я был слишком измотан, чтобы утруждать себя вызовом такси, но я никогда не держал женщину в своих объятиях после секса, никогда не засыпал, прижимаясь к чьему-то телу. Я никогда не думал, что захочу. Мне нравится мое пространство, моя огромная кровать, возможность растянуться, как король в своем замке. Я не думал, что когда-нибудь найду женщину, которую захочу сделать своей королевой.

Когда я снова просыпаюсь, София шевелится у меня на груди, часы показывают пять утра. В какой-то момент она перевернулась, прижавшись ко мне так, что я обнимаю ее. Когда ее спина слегка выгибается, а ее задница прижимается к моему паху, я чувствую, как мой уже частично возбужденный член полностью твердеет, мои яйца ноют, когда я, не задумываясь, терзаюсь об нее. София стонет, ее голова откидывается на мое плечо.

– Опять? – Сонно спрашивает она, ее голос легкий и дразнящий даже в полусне, и мой член пульсирует.

– Да, – рычу я и наклоняюсь, чтобы расположиться между ее ног, постанывая, когда головка моего члена легко проскальзывает в нее. Она такая влажная, ее тело горячее и жаждет меня, и я вонзаюсь в нее одним движением, усаживаясь по самую рукоятку, обнимая ее за талию и притягивая к себе.

– О боже, это так приятно, – хнычет София, и я чувствую прилив вожделения, когда вспоминаю, что она никогда не делала ничего из этого раньше, что все, что мы делаем вместе, будет для нее в новинку. Никто никогда не доводил ее до оргазма своим языком, как я сделал прошлой ночью. Никто никогда не трахал ее так. Это сводит меня с ума, мои яйца сжимаются и причиняют боль от потребности кончить, когда я просовываю одну руку ей под голову, чтобы перекинуть ее через плечо, играя с ее соском, а другую руку просовываю между ее ног и начинаю тереть ее клитор, слегка пощипывая его при каждом толчке.

Ощущение того, как она извивается в моих руках, выгибается дугой, когда я играю с ней, исследую ее тело, когда мой член погружается в нее снова и снова, лучше всего, что я мог себе представить, а я представлял совсем немало. На этот раз я двигаюсь медленнее, мы оба все еще ленивы от сна, когда я подталкиваю ее к кульминации, держа ее за спину, пока не почувствую, как ее спина глубоко выгибается, ее рот приоткрывается, ее волосы рассыпаются по моей груди, ее голова прижимается к моему плечу, когда она сжимается в моей руке и громко стонет, ее киска трепещет вокруг меня, когда она кончает.

– Черт… – Стону я у ее плеча, когда толкаюсь вверх, мой член пульсирует, когда поток спермы извергается из меня, заполняя ее… о, черт, я даже не знаю. Я потерял счет тому, сколько раз мы уже трахались.

Вот так мы снова засыпаем, а когда просыпаемся, я переворачиваю ее на спину. Она тихонько хнычет, когда я вхожу в нее, и я могу сказать, что ей больно.

– Ты хочешь, чтобы я прекратил? – Я спрашиваю мягко, и София качает головой, обвивая руками мою шею.

– Нет, – шепчет она, и я стону, когда снова погружаюсь в нее, мое тело уже напрягается в ожидании очередного оргазма.

Уже девять часов, когда я, наконец, сдаюсь и сажусь, щелкая выключателем, чтобы открыть жалюзи и наполнить комнату светом.

– Нам нужно вставать. Мы должны проверить Катерину и Ану, и мне нужно поговорить с Раулем…

София медленно садится, обхватив себя руками, когда солнечный свет наполняет комнату. Я вижу, как реальность прошлой ночи снова наваливается на нее, и мой желудок сжимается. Я легко могу представить, что все возвращается на круги своя при резком свете дня. Я легко могу представить, что ее готовность прошлой ночью была случайностью.

Я не отпущу ее. Она моя, сейчас больше, чем когда-либо. Моя жена. Но если она не хочет меня, я ничего не могу сделать, разве что заставить ее. И если я не смог сделать этого раньше… Я определенно не смогу сейчас, когда я узнал, каково это, иметь ее желание, чтобы она отдалась мне полностью, без оговорок, о чем я мечтал с тех пор, как обнял ее, плюющуюся, царапающуюся чертовку, стремящуюся сбежать, в ту первую ночь.

Я прочищаю горло.

– Если ты хочешь сначала принять душ…

– Что это было? – София поворачивается ко мне лицом, натягивает простыню, чтобы прикрыть грудь, и смотрит на меня своими широко раскрытыми темными глазами. – Прошлой ночью. Ты… что это было?

Мой первый инстинкт – остыть, сказать ей, что это ничего не значит. Что я был зол, что кто-то посмел попытаться причинить боль тому, что принадлежало мне. Что я воспользовался ее слабостью, чтобы получить то, что хотел. Я мог бы покончить со всем этим несколькими удачно подобранными словами. Я мог бы провести между нами грань, которую больше никогда нельзя будет пересечь, и избавить нас обоих от мучительных попыток наладить отношения. Потому что на самом деле, как это вообще может сработать в конце? Я не тот мужчина, который был создан для любви. Не тот, кто может дать ей то, в чем она действительно нуждается, чего она добивается от мужа.

Но она застряла со мной. Мы могли бы хотя бы попытаться. Я решаю пойти за правдой. Только в этот раз.

– Я не знаю, – честно говорю я ей. – Один из сотрудников службы безопасности пришел рассказать мне, что произошло. И когда он сказал, что кто-то вломился, что тебя чуть не убили… – Я провожу рукой по волосам, чувствуя, как они встают дыбом. – Что-то оборвалось внутри меня. Все, о чем я мог думать, это вернуться домой. Домой…

– Ко мне, – тихо говорит София. – Это то, что ты сказал прошлой ночью. Прямо перед тем, как…

– Если ты жалеешь об этом, можешь сказать мне. – Я слышу, как мой голос твердеет. – Я не собираюсь отступать от того, что сказал, даже после этого инцидента. Ты можешь оставаться в своей старой комнате. Я больше не прикоснусь к тебе, если…

– Я не жалею об этом.

Требуется секунда, чтобы до меня дошло. Я полностью поворачиваюсь к ней, простыня собирается вокруг моих бедер и соскальзывает вниз. Я вижу, как глаза Софии опускаются вниз, ее горло сжимается, когда она сглатывает, и мой член предательски пульсирует при мысли о том, каково было бы, если бы ее горло вот так сжалось вокруг меня, глотая мою сперму.

– А ты?

– Нет. – Она вздергивает подбородок, и я вижу, как в ней просвечивает частичка прежнего упрямства.

И это чертовски возбуждает меня. Черт возьми, как она меня так чертовски сильно заводит?

– Я переспала с тобой прошлой ночью не только потому, что чувствовала себя уязвимой, – говорит София, скрещивая руки на груди. – Я хотела знать, на что это будет похоже.

– О. – Я не уверен, почему это немного задевает. Бог свидетель, я трахал достаточно женщин из чистого любопытства. – Рад, что смог быть полезен.

– Это не то, что я имела в виду. – Она прикусывает нижнюю губу, слегка краснея. – Я имею в виду, я хотела знать, на что это было бы похоже, если бы мы… если бы мы действительно попытались.

– Что попытались?

– Это. – София машет рукой в пространство между нашими телами. – Нас. – Она делает глубокий, прерывистый вдох. – Послушай, я знаю, ты, наверное, просто хотел потрахаться прошлой ночью. И я знаю, что ты просил об этом браке не больше, чем я. Я поняла, прошлой ночью, разговаривая с Катериной, что ты тоже был втянут в это. И ты, вероятно, так же возмущен этим, как и я. Но, может быть…

Она смотрит на меня, и я вижу, как она нервничает. Мне приходит в голову, что я мог бы облегчить ей задачу, но я даже не знаю, что сказать. Прошлой ночью я не думал о своем неконтролируемом желании подумать о том, что может произойти утром. В холодном свете дня София так же прекрасна, как и прежде. И я хочу ее так сильно, как никогда. Но я знаю, что брак, настоящий брак, это гораздо больше, чем это.

– Я не хочу быть таким мужем, каким был Росси, – говорю я, медленно подбирая слова. – Я вообще не хотел быть мужем, именно по этой причине. Я не хотел иметь жену, которую игнорировал, на которую перекладывал обязанности по дому и семье, в то время как сам продолжал жить так же, как жил всегда. Я хотел быть холостяком, потому что не хотел испытывать вину за то, что буду отсутствующим мужем.

Я делаю глубокий вдох.

– Я никогда особо не задумывался о женитьбе, потому что никогда не думал, что это произойдет. Я никогда не думал, что это произойдет, этот конкретный долг никогда не должен был исполниться.

София смотрит на меня с опаской.

– А теперь? Если бы ты собирался стать мужем, каким бы ты хотел быть?

Я обдумываю этот вопрос. Я не знаю, к чему ведет этот разговор, но после прошлой ночи она заслуживает, по крайней мере, честного ответа.

– Справедливым, – говорю я наконец. – Верным.

– Добрым? – София слегка улыбается, уголки ее рта подергиваются.

Я позволяю своему взгляду скользнуть по ее телу, позволяя ей увидеть похоть в моем взгляде.

– Иногда.

Она дрожит, но слабая улыбка не сходит с ее губ.

– Когда ты говоришь верный, ты имеешь в виду…

Тогда я тянусь к ней. Я ничего не могу с собой поделать. Я провожу пальцами по ее растрепанным волосам, проводя кончиками вниз по изящной линии подбородка.

– Я имел в виду то, что сказал прошлой ночью, София. Весь вчерашний день парни приставали ко мне, чтобы я кого-нибудь трахнул. Честно, столько девушек, сколько мог. И я не буду тебе лгать, я пытался заставить себя сделать это, чтобы выкинуть тебя из своей системы, как я уже сказал.

– Но? – Ее щека прижимается к моей руке, ее темные глаза не отрываются от моих.

– Я не смог этого сделать. Все эти женщины, они были такими же, как любая другая женщина, которая когда-либо была в моей постели. Великолепные, идеально сложенные, готовые сделать все, что я попрошу.

– Лука, – София морщится. – Может быть, мне не нужны все подробности.

– Справедливо. – Я усмехаюсь. – Дело в том, София, что я хотел только тебя. В ночь перед похоронами, когда я оставил тебя здесь одну и остался в отеле, я не был с другой женщиной. Я позволил тебе так думать, потому что хотел, чтобы между нами была дистанция. Но я все время думал о тебе. Желал тебя. Фантазировал о тебе. – Я качаю головой, моя рука скользит вниз по ее подбородку, пока ее подбородок не оказывается в моей руке. – Я немного сошел с ума, когда пришел домой и увидел это видео. Я так чертовски сильно хотел тебя, и увидеть тебя…

– Все в порядке. – Она слегка смеется, вырывая свое лицо из моих объятий. – Если ты не знал, мне понравилось то, что ты со мной делал.

Блядь. Мой член пульсирует под простыней, поднимаясь при одном упоминании о той ночи.

– Это так?

– Мне нравилось все, что ты делал для меня до сих пор, – мягко говорит София. – Даже если я не хотела этого признавать.

– Означает ли это… – я колеблюсь. – София, я говорил тебе до того, как мы поженились, что не буду принуждать тебя. Я имел в виду это тогда и имею в виду сейчас. Особенно после прошлой ночи, я не хочу тебя, если ты не хочешь. Но я хочу тебя в своей постели. Сейчас, сегодня вечером, завтра ночью. Каждую ночь после этого.

– До тех пор, пока мы оба будем жить. – София снова прикусывает нижнюю губу, на ее лице появляется печальное выражение. – Я не знаю, что делать, Лука. Ты говоришь, что был бы справедливым мужем. Даже верным, что, черт возьми, намного больше, чем, я думаю, может ожидать любая другая женщина в этой организации. Катерина не ожидает верности от Франко. Но если ты думаешь, что я бы это делала, то ты прав. Я знаю, что вышла замуж за мафиози, но я не жена мафиози. – Она смотрит на меня, вызывающе вздернув подбородок. – Я не смогу лечь с тобой в постель, зная, что ты, возможно, трахнул какую-то другую женщину несколькими часами ранее. Или сидеть дома, несчастной, потому что тебя нет дома допоздна, и я не знаю, что, или с кем ты делаешь. Я бы предпочла, чтобы тебя вообще не было, чем иметь только часть тебя.

Она делает паузу, медленно выдыхая.

– Я знаю, что брак моих родителей не был идеальным во многих отношениях. Но я никогда не поверю, что мой отец был не верен моей матери. Он любил ее. Я так упорно боролась, пытаясь понять, почему он отдал меня тебе. Почему он так доверял тебе, потому что я знаю, что он любил меня. Так скажи мне, Лука. Почему я должна тебе доверять? Почему я должна верить, что мой отец не совершил ошибку?

Ее глаза слегка затуманиваются, и я чувствую, как моя грудь сжимается от выражения ее лица.

– София, я не знаю, что тебе пообещать. Я обещал тебе свою защиту, и я имел в виду именно это.

– И прошлой ночью на меня напали. Чуть не убили. – София снова обхватывает себя руками, и в ответ появляется тот страдальческий взгляд, который я так хорошо знаю. – Вот тебе и защита.

– Я не должен был оставлять тебя здесь одну. Это была ошибка. – Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее лица, но она отстраняется, и я вижу, как воздвигаются ее стены. Она отгораживается от меня. Вспоминая, почему она так упорно боролась, чтобы держаться от меня подальше.

Я не хочу, чтобы это произошло. У меня такое чувство, будто я борюсь за что-то, чего не понимаю, за будущее, которого не вижу. Все, что я знаю, это то, что мысль о том, что я могу потерять ее, заставляет меня чувствовать себя так, как будто я стою на краю обрыва, слишком высоко над дном, чтобы увидеть, что произойдет, если я упаду.

– Я собираюсь выяснить, как это произошло. Я снова поговорю с Виктором. – Я колеблюсь. – София, я не знаю, как это сделать. Я могу обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить твою безопасность. Я могу обещать, что никогда не причиню тебе вреда, никогда не подниму на тебя руку. Я могу пообещать тебе, что буду укладывать тебя в постель, как делал прошлой ночью, каждый раз, когда ты пожелаешь, до конца твоей жизни. Я даже пообещаю тебе верность, если ты этого захочешь. – Я коротко смеюсь. – Бог знает, я все равно был верен, несмотря на все мои усилия. Но, София, я не знаю, могу ли я обещать тебе что-нибудь еще.

– Не любовь. – Она проницательно смотрит на меня. – Не такой брак я представляла, когда росла.

– Из-за этой любви убили твоего отца. Из-за нее чуть не убили и твою мать. Это привело тебя сюда, замуж за человека, который не может быть тем, кем ты хочешь, который не может любить тебя, который… – Я делаю паузу, качая головой. – София, я не подхожу тебе во всех отношениях. Ты заслуживаешь лучшего, чем это. Но вот мы здесь.

София делает глубокий вдох.

– Хорошо, – мягко говорит она. – Давай попробуем это, прямо сейчас. Просто пытаемся существовать вместе, как пара. Я буду спать здесь, с тобой. Мы постараемся больше говорить и меньше спорить. Мы постараемся понять друг друга. И посмотрим, что из этого получится.

Некоторое напряжение покидает меня, когда я слушаю ее. Возможно, мне не удастся так легко помириться с Братвой, но кажется, что здесь, в этой спальне, я заключил предварительный мир со своей женой.

Это еще не все. Но я думаю, этого может быть достаточно.

Пока.

СОФИЯ

Я покидаю комнату Луки, не зная, что и думать. Я никак не ожидала ничего из того, что произошло прошлой ночью. Как я и сказала ему, я ожидала, что он не придет домой. Оставить меня здесь, напуганную и уязвимую, пока он не закончит свои выходные. Я правда не ожидала, что он тут же примчится домой. Но дело не только в этом, а в том, что произошло потом. И я боюсь… точно так же, как я была напугана прошлой ночью, когда тот человек стоял в дверях с пистолетом, направленным мне в лицо, но уже по-другому поводу.

Если я слишком доверюсь Луке, у него есть потенциал разбить мне сердце. Он снова и снова говорит мне, что он мне не подходит, что он не может любить меня, и что ему никогда не суждено стать мужем тем, который мне нужен. И все же мы продолжаем приближаться именно к этому… к жизни как муж и жена в реальности, а не только на бумаге.

Если я не доверюсь ему, я собираюсь прожить одинокую жизнь. Без удовольствия, без счастья, без прикосновений его рук. Даже если бы я могла каким-то образом сбежать от него, в конце концов, я знаю, что никогда не смогу полностью освободиться от него. Я всегда буду оглядываться через плечо, ожидая, что он придет за мной, чтобы вернуть то, что принадлежит ему. После него я никогда не смогу вступить в другие отношения и подвергнуть опасности кого-то другого, кого я, возможно, полюблю. А после вчерашнего вечера… я не уверена, что кто-нибудь может сравниться с ним.

Я, конечно, знала, что секс может быть приятным. Веселым. Возбуждающим. Я достаточно часто слышала, как Ана говорила об этом. Может, я и была девственницей, но я не была дурой. Я знала, что секс может быть самым разнообразным, от разочаровывающего до умопомрачительного.

Однако ни одна из этих ночных сплетен не подготовила меня к реальности прошлой ночи. Каким-то образом Лука доставил мне удовольствие, которое я испытала в эту ночь, доводя меня до мольбы, и удвоил его, даже утроил. У меня все болит, но часть меня все еще хочет снова лечь с ним в постель прямо сейчас, просто чтобы почувствовать все это снова.

Между нами произошло нечто большее, чем просто обычный секс. Это был отчаянный, голодный, страстный… секс, который, как я думала, существует только в художественной литературе. Но это было реально. И это вызывает привыкание.

Ты как чертов наркотик. Слышу скрипучий голос Луки в моем ухе, и я точно знаю, что он имел в виду. Я могла бы забыться в таком удовольствии, забыть обо всем, кроме того, как это умопомрачительно. Это заставляло меня чувствовать себя живее всех живых, связанной с ним чем-то большим.

Я должна держать голову прямо, говорю я себе, одеваясь, натягивая футболку через голову и быстро заплетая мокрые волосы в косу. Лука ушел поговорить с Раулем и остальной охраной, а мне нужно проверить, как там Катерина и Ана. Я не могу позволить себе потерять голову и попасть в ловушку, думая, что это нечто большее, чем есть на самом деле. Несмотря на все то, что он говорил мне, что будет верен, Лука не притворялся этим утром, что мы внезапно влюбились, и что мы будем счастливы в браке. На самом деле, он специально напомнил мне с точностью до наоборот, что он не может меня полюбить. Что он не тот мужчина, за которого я когда-либо хотела бы выйти замуж, и он никогда им не станет.

Проблема в том, что я сейчас не до конца понимаю это. Я думала, что Лука цеплялся за свою холостяцкую жизнь, потому что хотел оставаться тем же плейбоем, которым был всегда, потому что не хотел, чтобы жена занимала его место, ограничивала его стиль, накладывала ограничения на то, что он мог и чего не мог делать. Он не хотел шнырять по гостиничным номерам или ходить по квартирам других женщин вместо того, чтобы приводить их сюда, а затем вышвыривать. Но очевидно, что это не тот случай. У него не было проблем с согласием на верность, если верить всему, что он сказал, тогда он был верен с той ночи, когда привез меня домой, хотя я никогда этого не ждала.

Итак, если он не хочет других женщин, тогда в чем проблема? Может быть, мне только кажется, думаю я, спускаясь по лестнице. Может быть, я просто не та женщина, которую он мог бы полюбить. Слишком невинная. Слишком наивная. Слишком слабая. Ему было бы лучше жениться на ком-то вроде Катерины, на ком-то, кто знал, как быть женой мафиози и чего ожидать. Но вместо этого он получил меня.

Катерина и Ана сидят за кухонным столом, когда я вхожу. Перед ними стоят контейнеры с едой навынос, и Катерина сжимает в руках чашку кофе, делая глоток, как раз когда я вхожу. Ана приподнимает бровь, глядя на мои мокрые волосы.

– Похоже, ты чувствуешь себя лучше. Ты хоть немного поспала?

Я краснею, и Катерина ставит свой кофе на стол, подозрительно глядя на меня.