Текст книги "Алексей Петров (ЛП)"
Автор книги: М. Л. Харги
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Кровать прогибается рядом со мной, когда я просыпаюсь, ощущая себя полностью отстраненной из-за всех таблеток, циркулирующих в моем организме. Острая боль все еще пронзает в груди, и я пытаюсь сделать медленный, ровный вдох.
– Алекс…
– Я здесь, малышка. Я здесь.
Его руки обвиваются вокруг моей шеи, когда тело приближается, прижимаясь к моей спине. Тепло окутывает мою щеку, и его прерывистое дыхание сбивается.
– Я… – он захлебывается в рыданиях. – Я подвел тебя, Кодак. Я обещал защитить тебя, и я не справился.
– Эй, хватит.
Я медленно поворачиваюсь в постели, проглатывая крик, который угрожает вырваться наружу, подавляя острую боль.
– Ты спас меня. Если бы тебя не было рядом, я бы все еще была прикована к тому столу. Или хуже – мертва.
Он крепко зажмуривает глаза, на лице появляется выражение боли.
– Я не хочу думать об этом…
– Но я здесь, и я в безопасности, Алексей. Ты спас меня.
Кончиками пальцев провожу по его заросшему щетиной подбородку, чувствуя, как по нему пробегает напряжение.
Я глубоко вздыхаю, шипя от боли, исходящей из моих горящих легких.
– Давай уедем. Сейчас погода наладилась, мы сможем убежать от наших демонов. Уедем в маленькую хижину на берегу, будем проводить дни, купаясь в солнечных лучах и трахаясь в море. Заставь меня громче выкрикивать твое имя в тишине, твоя сперма будет вытекать из меня в голубой лагуне.
– Ммм, ты могла бы легко убедить меня своим дразнящим ртом.
– Искупаемся нагишом в море, трахнешь меня под луной и звездами, – мурлыкаю я. – Наши проблемы все еще будут здесь, когда мы вернемся, но сейчас давай убежим.
– Мне нужно домой, – говорит он со вздохом, и мое сердце сжимается.
Он уезжает? Я отрываю глаза от его, и начинаю играть с краем одеяла.
– Поедешь со мной. Позволь мне отвезти тебя в мой дом, и тогда я обещаю, как только разберусь с делами и с отцом, я трахну тебя так, как никогда раньше. Я подарю тебе своих детей, а потом вернусь домой, чтобы начать совместную жизнь. Мы и наша армия детей. Я сделаю тебя матерью и женой. Ты будешь моей, отныне и до конца.
– Отныне и до конца, – я ухмыляюсь, мне нравится звучание того, чтобы быть рядом с ним всегда, но особенно его фетиш на детей, который заставляет мое сердце биться быстрее, а трусики становиться мокрыми.
Я с радостью позволю ему наполнять меня своим потомством каждый божий день.
– Алексей, можем ли мы прилечь у огня?
– Конечно, малышка. Держись за мою шею, я тебя отнесу.
Я обнимаю его, когда он поднимает меня с кровати. Прижимаясь головой к груди, слушаю, как бьется его сердце.
Когда он держит меня, я чувствую, как моя тревога медленно исчезает. Переживания о человеке, который нашел меня, и которому он уже рассказал, где я остановилась, прежде чем его жизнь была прервана рукой убийцы, в которого я, возможно, постепенно влюбляюсь. Когда они придут за мной, заставят меня заплатить душой за долг.
Но все это не имеет значения в данный момент, не тогда, когда он прижимает меня к себе.
Я знаю, что они придут за мной, но мне все равно, пока у меня есть Алексей.
Он опускает меня на ковер, тепло от огня нагрело холодный пол. Волоча за собой несколько одеял и подушек, он опускается рядом со мной, накрывая нас пушистым одеялом.
– Это мило, – шепчу я, кладя голову ему на плечо.
Его губы касаются моей макушки, нежно целуя.
Я провожу кончиками пальцев по широкому плечу, растворяясь в ощущении его присутствия и в том, как сильно я бы скучала по его прикосновениям.
– Ммм, – стонет он, его веки прикрываются. – Не дразни меня, malyshka.
– Когда ты издаешь подобные звуки, я не смогу остановиться, – уголки моих губ приподнимаются в извращенной ухмылке, я прекрасно понимаю, что испытываю свою удачу.
– Ты ранена, Кодак. Я не хочу причинять тебе боль еще больше. Отдыхай. Восстанавливайся.
– Что ж, если ты мне не помогаешь, – вздыхаю я, переворачиваясь на спину. – Я большая девочка. Я могу сама о себе позаботиться.
Опускаю руку вниз по своему животу, просовывая пальцы под резинку трусиков. Тепло охватывает меня мгновенно, растущее желание выпустить все это накопившееся напряжение внутри.
Я чувствую, как его глаза прожигают дыры в моей коже, наблюдая за мной так, словно от этого зависит его жизнь.
– Кодак, – рычит он.
Он переворачивается на бок, его рука обвивает мою талию.
– Я сделаю тебе больно, Кодак. И, несмотря ни на что, я не остановлюсь. Ты понимаешь?
Я пропускаю его слова мимо ушей, пытаясь прислушаться к предупреждению, но все, о чем могу думать, это о его члене и о том, как хорошо он наполняет меня.
– Я хочу, чтобы ты оставил меня кричать от боли. Выкрикивать твое имя. Наполни меня, Алексей. Черт возьми, наполни меня своей спермой.
Мой разум даже не может осознать, как быстро он двигается, прижимая мое тело к полу.
У меня перехватывает дыхание. Его тяжесть на мне смешивается с влажным жаром, наполняющим комнату. Он поглощает все внутри меня.
И я живу ради этого.
Его рот жадно встречается с моим, как будто я последняя еда.
Я открываюсь для него, позволяя языку скользнуть мимо моих зубов, пока он облизывает меня.
– Черт, Кодак. Твое тело прямо сейчас умоляет меня. Я чувствую, как влага просачивается сквозь твои трусики. Тебе нужно, чтобы мой член наполнил тебя, малышка?
– Да, сэр.
Его глаза расширяются, когда он видит ухмылку на моем лице. Дикое рычание вырывается из его груди, глаза закатываются.
– Назови меня так еще раз, – требует он.
– Трахните меня… сэр.
Мои руки упираются в его грудь, отталкивая от себя, и я смотрю, как его спина соприкасается с полом, а мои ноги двигаются, чтобы оседлать его.
Давление толстого члена, прижимающегося ко мне, оставляет ощущение тяжести внизу живота. Потребность поглощает меня, когда опускаюсь ниже, к напряженной выпуклости.
Просовывая руки между ног, я стягиваю одежду, прикрывающую его член, и сдвигаю трусики в сторону.
Направив его, я опускаюсь, и громкий стон заполняет комнату.
– Алек… – слова обрываются, когда его рука обхватывает мое горло, сначала слегка сжимая, затем постепенно усиливая хватку.
– Да… – стону я.
– Ты моя, Кодак. Ни один другой мужчина никогда не почувствует, как эта тугая киска сжимает его член. Они никогда не услышат, как их имя произносят в то время, когда они наполняют тебя своей спермой. Ты всегда будешь моей.
Его голос срывается, когда я медленно подпрыгиваю на нем вверх-вниз, мои стенки сжимаются на толстой длине.
– Я подам головы твоих врагов на блюде. Тебе больше не нужно о них беспокоиться. А теперь… Трахни меня. Заяви права.
Мои руки теребят ткань его футболки, задирая ее к шее, когда меня пронзает острый укол вины. Шрам, покрывающий его грудь после попытки спасти меня, темнеет на груди.
Идеи роятся во мне, когда я провожу пальцем по крошечной ранке.
– Ты хочешь, чтобы я заявила на тебя права?
Он медленно кивает в ответ, его тело дрожит подо мной.
Я беру покрывало со стопки подушек, закрываю ему глаза и продолжаю медленно трахать его.
Когда наклоняюсь в сторону, чтобы дотянуться до камина, острая боль пронзает меня в груди. Но моя боль ничто по сравнению с тем, что вот-вот произойдет.
Его член пульсирует внутри меня, пока я не сбавляю темп, наклоняясь ближе, чтобы добраться до трещащего пламени.
Я чувствую, как жар поднимается по рукоятке, начиная покалывать ладони.
Выпрямляясь обратно, ускоряю темп, прижимаясь к нему в погоне за собственным освобождением.
– Ты мой, – говорю я, затаив дыхание.
– Теперь до конца, Кодак.
Я направляю кончик к шраму, делая глубокий вдох, прежде чем продвигаюсь вперед, пока не касаюсь его кожи.
Он резко вскидывает голову, когда я рисую свой рисунок у него на груди.
Он наблюдает за каждым моим движением, пока раскаленная кочерга врезается в его прекрасную плоть.
– Черт, – шипит он сквозь стиснутые зубы.
Запах горящей кожи вызывает у меня тошноту, но я отмахиваюсь от тревожащего ощущения и подвожу последнюю черту.
Он проводит кончиками пальцев по новому шраму, лицо искажается от боли.
– Хм, ты ставишь на мне клеймо, Кодак?
– Отмечаю свою территорию.
На его лице выражение дискомфорта сменяется удовлетворением, тепло в глазах тает, превращаясь в глубокую черноту.
– Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.
Обнимая меня за талию, он переворачивает нас, нежно укладывая на спину. Он все еще глубоко внутри меня, едва сбиваясь с ритма, когда кладет руки мне под колени, поднимая их к плечам.
– Помни, Кодак. Я не остановлюсь. Сколько бы ты ни умоляла, это только заставит меня трахать тебя сильнее. Кричи для меня, малышка. Я собираюсь посеять хаос в моей идеальной маленькой пизде. Разорву ее надвое, пока наполняю тебя своей спермой.
Слова застревают у меня в горле, когда отчаянно киваю в его сторону.
Прежде чем успеваю сделать вдох, я наполняюсь до краев. Мое зрение затуманивается, языки пламени танцуют на потолке.
– Алексей, – выдыхаю я.
Я даже не замечаю, что близка к краю, пока все внутри меня не взрывается, подобно фейерверку, заполняющему темное осеннее небо.
– Дои меня, Кодак. Возьми все, что я тебе дам. Позволь этой сладкой киске высосать меня досуха.
Его рука проскальзывает между нами, когда кончики пальцев ложатся на мой клитор. Парящее ощущение проносится по мне. Мои нервные окончания воспламеняются от такого легкого прикосновения. Его прикосновения возвращают меня к жизни.
– Не останавливайся, Алексей. Не останавливайся, блядь.
– Я бы не остановился, малышка.
Я чувствую, как он напрягается глубоко внутри меня, его головка соприкасается со мной самым лучшим из возможных гребаных способов.
Кочерга выскальзывает у меня из рук и со стуком падает на пол, когда он окидывает взглядом мой шедевр.
– Ты овладела мной наилучшим из возможных способов, Кодак. Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.
Буква К прикрывает когда-то маленький шрам. На его месте появился новый, побольше.
Теперь он мой.
Моя голова откидывается назад, его пальцы быстрее скользят по моему клитору, огонь приливает прямо к киске.
– Ал-Алескей… Я собираюсь…
– Кончай, детка. Пролей свои соки на мой член, пока я наполняю эту тугую киску нашими детьми.
Это все, что нужно.
Мои глаза затуманиваются, когда я падаю за край. Свободное падение в забвение с единственным человеком, которого хочу в этом мире.
Наши тела сливаются воедино, становясь единым целым, когда экстаз пронизывает до глубины души.
– Черт! – его грудь вибрирует напротив моей, горячее дыхание касается моего уха. – Ты сведешь меня в могилу, Кодак. Но, черт возьми, я умру счастливым.
Я кладу голову ему на шею, оставляя легкий поцелуй на теплой коже.
– Как насчет того, чтобы никто не умер? – говорю со смешком, придвигаясь к нему ближе.
– Как бы ты отнеслась к тому, чтобы уехать утром? Дадим себе несколько дней, прежде чем мне придется уладить кое-какие дела?
– Я начну собирать вещи.
У меня кружится голова при мысли о том, чтобы уехать, и провести с ним еще больше времени.
– Пойдем. Позволь мне отвести тебя в наш новый дом.
Легкий снежок сверкает поверх когда-то ярко-зеленых садов. Каждый лепесток цветов хрустит от прикосновения ночного мороза.
В груди у меня теплеет от осознания того, что мы все снова вместе. И что еще лучше, она поехала со мной домой.
После короткой встречи с моими братьями и отцом мы ушли в наш только что построенный дом. Отец превзошел сам себя: этот маленький домик для двоих просто восхитителен.
Легкий сонный стон вырывает меня из раздумий, когда Амелия ворочается в постели позади меня, медленно просыпаясь.
– А-Алексей?
– Доброе утро, Кодак.
Ее губы изгибаются в самую сладкую и довольную улыбку, совершенно непохожую на ту натянутую, что была на лице раньше.
– Счастливого Рождества, malyshka.
С очередным стоном она открывает глаза, оглядывая комнату ища меня. Когда ее глаза начинают блуждать в моем направлении, они быстро возвращаются к елке.
– Что все это значит?
– Прошлой ночью приходил Санта, – прохрипел я.
– Что? Когда? Как?
Издавая сердечный смешок, я придвигаюсь к ней ближе, пока не сажусь на край кровати рядом, запуская пальцы в ее растрепанные волосы.
– Через некоторое время после того, как ты кончила и уснула.
Ее рука касается моей груди, легонько ударяя меня за саркастический комментарий.
– Для кого они? – шепчет она, моргая, прогоняя сон, по-прежнему не отводя взгляда от подарков, разбросанных под свежей елью.
– Для тебя, – насмешливо шепчу я в ответ.
– Да, а кого еще?
– Только тебя, Кодак.
Ее брови приподнимаются почти до линии роста волос, а рот слегка приоткрывается. Удивление расписывает ее лицо, когда она с восхищением смотрит на свои подарки.
Маленькая слезинка скатывается по ее покрасневшей щеке.
– Алексей… – она медленно качает головой, наконец встречаясь со мной взглядом. – Я не могу. Я… это слишком много.
– Ты заслуживаешь весь мир, Кодак. Это, – указываю в сторону единственного праздничного элемента в доме. – Это только начало, чтобы показать, как много ты заслуживаешь. Плюс, ты была хорошей девочкой, малышка. Это только часть твоих наград.
Ее взгляд метается между подарками и мной, а улыбка становится шире, безмолвно задавая мне вопрос, который она так хочет задать.
– Ну же, распаковывай. Я приготовлю нам кофе.
С новой волной энергии она спрыгивает с кровати и на цыпочках идет по холодному полу, опускаясь на коврик перед дровяной печкой, сидя по-турецки.
Не раздумывая, она берет один из подарков и срывает обертку с таким же восторгом и энтузиазмом, как ребенок в Рождество.
Смена часовых поясов давно забыта, но я все еще чувствую последствия всего, когда дрожь пробегает по моему телу, и я направляюсь на кухню.
Кофеин совершенно необходим.
Звуки восторженных визгов наполняют мое сердце теплом, которое было мне незнакомо долгое время, но которое я так полюбил.
Я никогда не думал, что мне кто-то понадобится в моей сумасшедшей жизни, но она показала, что в моей жизни есть нечто большее, чем то, к чему я привык.
И это она.
С двумя чашками свежезаваренного кофе в руках, я позволяю аромату окутать меня, когда приношу их в гостиную и присаживаюсь рядом с ней.
– Оно прекрасно, Алексей. Ты действительно меня балуешь.
– У нас сегодня семейный праздник, я подумал, что ты захочешь надеть что-нибудь новенькое. Рождественский наряд.
– Возможно, это слишком низкий вырез для семейного мероприятия, – хихикает она.
– Поверь мне, сегодня внимание каждого занято чем-то другим. У каждого есть своя пара сисек, над которыми можно пофантазировать. Позволь мне пофантазировать над твоими.
– Ты фантазируешь о моих сиськах?
– Я фантазирую о каждом сантиметре твоего совершенного тела. Каждая частичка тебя – совершенство. И я не могу дождаться, когда снова почувствую твой вкус на своих губах.
Сажаю ее к себе на колени, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, отчего по телу бегут мурашки. Легким прикосновением ее губы встречаются с моими. В этом нет никакой страсти, сексуальности или требовательности. Но это именно то, что мне нужно.
– Остался один, детка. А потом мы сможем собраться и отправиться в главный дом.
Я передаю ей квадратную коробку, и она нетерпеливо берет ее, разрывая коричневую бумагу в клочья, когда под ней оказывается простая черная коробочка.
– Хм. Что это?
– Открой и узнаешь, – я смеюсь, и она закатывает глаза в ответ.
Крышка небрежно брошена на пол вместе с остатками разорванной бумаги, и ее взгляд падает на маленькое черное устройство.
– Алексей… – мурлычет она, скосив прищурившись в мою сторону. – От тебя одни неприятности.
– Давай попробуем немного оживить этот день, сделать все немного более захватывающим. Без сомнения, мой отец захочет поговорить о делах, так что, надеюсь, это поможет тебе не заскучать.
Веселье освещает ее лицо, а глаза темнеют от страсти.
Мой маленький дьяволенок готов к игре.
Доставая, она проводит пальцами по силиконовому материалу, обводя выступ, отходящий от основной части.
– В тебе есть что-то плохое, – выпаливает она, и ее щеки заливает новый румянец.
– Давай. Пойдем собираться.
Дверь в главный дом уже открыта, и нас встречает сотрудница, гордо стоящая с руками за спиной.
– Добро пожаловать, мистер Петров, мисс Барнс. Ваш отец ждет вас в гостиной. Напитки уже подаются.
Я слегка киваю, когда мы переступаем порог и передаем наши вещи другой женщине, немного старше той, что приветствовала нас.
– Не могли бы вы передать отцу, что мы скоро присоединимся? Нам просто нужно освежиться.
– Конечно, сэр.
Переплетая свои пальцы с пальцами Амелии, я веду ее вверх по лестнице к одной из многочисленных ванных комнат, расположенных в этом особняке.
– Что мы делаем? – спрашивает она.
– Сядь на край ванны, раздвинь для меня ноги, малышка.
Она делает, как ей сказано, задирая платье до бедер и открываясь мне полностью.
– Кодак, где твои трусики? – рычу я, чувствуя, как где-то внизу живота разгорается голод. Но это не голод по рождественскому ужину.
Мой палец слегка скользит вверх по внутренней стороне ее ноги и медленно пробегается вверх-вниз по центру, замечая, что она уже влажная для меня.
Я прижимаюсь к ней губами и жадно посасываю ее уже набухший клитор.
– Ты уже вся мокрая, malyshka. Сделай глубокий вдох ради меня, тебе это понравится.
Делая вдох через ее нос, я ввожу маленькую игрушку в мокрое влагалище, прижимая продолжение к клитору.
Схватив за руки, я поднимаю ее и поправляю складки на платье.
– Как ощущения? – спрашиваю, с любопытством приподнимая бровь.
– Удобно. Просто чувствую себя наполненной.
– Отлично. Пошли, не могу же я заставлять отца ждать.
Когда мы заходим в гостиную и поднимаем два стакана с деревянной барной стойки, расположенной у самой большой стены в комнате, из гостиной доносится множество акцентов.
Виски обжигает мне язык, когда я позволяю ему проскользнуть в горло, наслаждаясь вкусом лучших напитков отца.
Мы выбираем мягкий диван у окна с небольшим круглым столиком перед ним, наблюдая, как все погружены в разговор.
Мой отец сидит впереди в центре, его новобрачная покоится у него на коленях, в то время как мои братья и их девушки расселись по комнате.
Пробегая пальцами по шелковистой нежной коже бедер Амелии, я обращаю свое внимание на нее.
– С тобой все в порядке?
– Да, я просто восхищаюсь. Дом твоего отца прекрасен.
– Хммм, – мурлычу я в знак согласия.
Достав телефон из кармана пиджака, открываю приложение, которое ищу, и украдкой смотрю в сторону Амелии. Она по-прежнему наблюдает за всеми в комнате, одаривая мягкими улыбками, когда их взгляды встречаются.
При одном нажатии на экран краска отливает от ее лица, ноги плотно прижимаются друг к другу.
– Что… Алексей! – она быстро шепчет мне на ухо.
– Давай сделаем встречу немного более захватывающей, хорошо?
Ее голова лежит у меня на плече, горячее дыхание касается моей щеки.
Нажав на маленькую стрелочку, я увеличиваю темп движения игрушки на пульте управления, и она извивается рядом со мной.
– Н-нас м-могут поймать, Алексей.
– Они все заняты, мы не привлекаем внимания. Я контролирую ситуацию, Кодак. Ты будешь трепетать передо мной, задыхаясь и страдая от желания наполниться. Умоляй меня, d'yavolenok. Скажи мне, как сильно ты жаждешь моих прикосновений.
– П-пожалуйста, Алексей, пожалуйста. Просто п-прикоснись ко мне. Пожалуйста.
– Хорошая девочка. Смотри на меня, Кодак. Не спускай с меня глаз.
Ее слегка прикрытые глаза скользят по моей груди, останавливаются на губах и продвигаются еще выше, когда я вознаграждаю ее хорошее поведение быстрым темпом.
Хриплый стон вырывается наружу, когда она громко кашляет, чтобы скрыть оргазм, который, я знаю, находится на грани.
Дрожащими руками она поднимает бокал и делает большой глоток золотистой жидкости, чтобы прочистить горло.
– Ты собираешься заставить меня кончить на глазах у своей семьи?
– Таков план, малышка. Я хочу, чтобы ты дрожала от желания перед ними, – мои губы растягиваются в озорной усмешке, в глазах появляется голодный блеск, в то время как ее взгляд остается сосредоточенным исключительно на мне.
Голос на другом конце комнаты привлекает ее внимание, она поворачивается в его сторону и присоединяется к разговору, но я не могу отвести взгляд.
Румянец вернулся на ее лицо, дыхание стало тяжелым от желания. Она довольно хорошо это скрывает.
Но это нужно изменить.
Нажимая кнопку еще пару раз, ее бедра приподнимаются, а губы приоткрываются с глубоким выдохом.
Я чувствую, как ее задница трется о диван, когда она скачет от вибрации.
Слегка повернувшись, она пытается дальше сохранять самообладание, продолжая болтать, в то время как ее колени прижимаются к моему бедру.
Ощущение того, как они дрожат рядом со мной, заставляет мой член напрягаться под молнией.
Я нажимаю еще раз.
Ее локоть сбивает стакан со стола, и тот падает на пол. Сотрудница подбегает, чтобы поднять.
– Я снова наполню твой бокал, – смотрю вниз на свои черные туфли, скользящие по жидкости на полу. – И возьми салфетку, прежде чем ты поскользнешься.
– Алексей… Мой бокал был пуст.
– Хмм? – спрашиваю я, когда до меня доходит. – Моя хорошая маленькая девочка нуждается во мне?
Ее голова отчаянно мотается вверх-вниз.
– Ты сводишь меня с ума, Кодак. Черт возьми, я люблю каждую частичку тебя, малышка, – хриплю я. – Пойдем, давай приведем тебя в порядок, но сначала мне нужно попробовать твою мокрую киску.
На ее лице все еще благоговейный трепет, призрачное выражение сменяется блестящими глазами и сжатыми губами.
– Т-ты любишь меня?
– Конечно, люблю, Амелия. Я так чертовски сильно тебя люблю.
Слова кажутся такими естественными, когда я их произношу, ни одна женщина, кроме моей матери, не слышала ничего подобного от меня. Но эта женщина будет слышать, как сильно я люблю ее и обожаю, каждый день и каждую ночь, пока она будет со мной.
Я хочу, чтобы она была рядом со мной, носила мое кольцо и рожала моих детей. Мы созданы друг для друга. И до последнего своего вздоха я буду напоминать ей о ее ценности. Уничтожать ее врагов и дарить ей жизнь, которую она заслуживает. Мир рухнет прежде, чем я позволю хоть одной слезе упасть с ее щеки.
– Я тоже люблю тебя, Алексей.
– Отныне и до конца, – шепчу я, слегка целуя ее в лоб.
– Отныне до конца.
