Текст книги "Алексей Петров (ЛП)"
Автор книги: М. Л. Харги
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Никогда не думала, что наступит время, когда я действительно почувствую себя в безопасности. Но он оказывает на меня такое влияние. Это то тепло, которого я жаждала в детстве, когда больше всего хотела, чтобы кто-то заботился обо мне.
Содержимое кастрюли начинает кипеть, овощи варятся в курином бульоне. Мой разум в смятении, ночные кошмары не дают спать до самого рассвета. Мало что можно сделать, будучи запертой в этой хижине, погружаясь в свои мысли. Если так пойдет дальше, мой мозг станет таким же мягким, как эти овощи.
Шорох заставляет меня резко повернуть голову, оглядывая тихую комнату. Алексей работает наверху, и если тут есть мышь, я с удовольствием вылью на нее суп, чтобы избавиться от этого маленького мерзкого грызуна.
Шум повторяется, но на этот раз отчетливее – явно снаружи. Нервы сдают, и я осторожно подхожу к шторам.
Приоткрыв их немного, заглядываю в щель, осматривая окрестности. Птица скачет по ветвям дерева, весело порхая, совершенно не замечая холода.
На моем лице появляется улыбка. Насколько спокойнее была бы жизнь, если бы у тебя были заботы, как у этой птицы, можно было не беспокоиться о мире, просто перелетая с дерева на дерево, петь и чирикать весь день напролет.
Раньше сестра моей приемной мамы называла меня Белоснежкой из-за того, как сильно я любила диких животных, хотела взять их к себе домой и обращаться с ними так, как будто они члены семьи.
Раскрыв шторы, наблюдаю за птицей еще немного. Свет заливает комнату, заставляя меня прищуриться и зашипеть. Проморгавшись, я снова смотрю на дерево, но птицы теперь нигде не видно.
Грусть от того, что потеряла ее из виду, быстро сменяется холодящим страхом. За дальним деревом стоит темная фигура, прижавшись к коре. Его глаза пристально следят за мной, и он медленно поднимает руку, и машет в моем направлении. Безумная ухмылка на его лице заставляет кровь замереть в моих жилах. Он выходит из-за дерева, делая медленные шаги к хижине. С каждым его шагом вперед я отступаю назад.
– Нет! – кричу я, когда он начинает двигаться быстрее. Колени упираются в кофейный столик, и я падаю назад, сквозь стеклянную поверхность.
Мое тело кричит от боли, шока и страха.
– Амелия? – слышу, как он кричит, когда его ноги быстро сбегают по ступенькам.
– Он… он здесь. Он нашел меня, – мои слова едва слышны из-за захлестывающих рыданий.
– Кто нашел тебя? – он поднимает меня с пола, крепко прижимая к себе, пока я неуверенно указываю рукой на окно. Темные глаза сосредотачиваются, и он направляется к двери, доставая спрятанный под столом пистолет.
Дверь с грохотом распахивается, ударяясь о стену, что заставляет меня подпрыгнуть. Алексей поднимает пистолет, направляя его в сад, медленно наводя на цель. В следующую секунду громкий выстрел оглушает мои уши, и я падаю на пол, обхватывая колени.
Слезы застилают глаза, соленый поток стекает по щекам. Мой разум затуманен, головокружение вызывает рой звезд за закрытыми веками, пока я раскачиваюсь на полу. Говорят, это признак безумия. И я с радостью признаю, что схожу с ума.
Его тепло окутывает меня, когда он осторожно прижимает мое напряженное тело к себе, держа так, будто я сделана из стекла и могу разбиться от его дыхания.
– Все в порядке. Я с тобой…
Ласковые слова не успокаивают дрожащее тело, и я прижимаюсь к нему еще ближе, пытаясь слиться в единое целое. Может быть, тогда я буду в безопасности.
Я не хочу знать, жив он или мертв, потому что, в любом случае, придет кто-то еще. Они обещали, что придет день, когда я выплачу свой долг, или все узнают, чем зарабатываю на жизнь.
Мне не стыдно. Но есть часть меня, которая хочет сохранить свою личную жизнь в тайне. И я чувствую, что могу ему доверять.
Слезы пропитывают тонкую ткань моей футболки, пока Алексей нежно вытирает каждую из них.
– Кто это был?
– Когда мои родители умерли, они заявились ко мне домой, утверждая, что я должна вернуть все деньги, которые задолжали мои родители, но у меня не было такой суммы. Я умоляла их, надеясь, что они дадут мне время попытаться накопить.
– И они дали? – Алексей выглядит обеспокоенным, брови сведены вместе, отчего он выглядит старше.
– Нет, – вздыхаю я. – Они сказали, что если я не отдам им семьдесят пять тысяч, которые по праву их, то меня ждет та же участь, что и моих родителей.
Слезы наполняют мои глаза, болезненное покалывание разливается по моей груди от воспоминаний.
– С тех пор я пытаюсь убежать от них. Но они всегда появляются, что бы я ни делала.
– У каждого из нас есть свои демоны, Кодак. У кого-то они проявляются чаще, чем у других. Но когда это происходит, их становится легче устранить. И я с радостью избавлю тебя от всех них.
Мои глаза впиваются в его, а в голове кружатся голоса.
Если бы я была одна, выжила бы?
Я ничего не знаю о самозащите.
– Алексей?
Он издает низкий стон одобрения, снова и снова оглядывая каждый сантиметр комнаты.
– Ты… Ты можешь научить меня, как постоять за себя?
Его голова резко поворачивается в мою сторону, морщины на лбу становятся глубже, он смотрит на меня с беспокойством.
– Зачем? Для этого я здесь.
– Я серьезно. Помоги мне. Пожалуйста.
Поднимаясь на ноги, он протягивает руки, берет мои ладони в свои и поднимает меня.
– Ты уверена, что сможешь? – его глаза сканируют все мое тело, и выражение беспокойства появляется на лице.
– Со мной все в порядке. Ничего не сломано, порезы незначительные. Почти не болят, – я провожу руками по своему телу, показывая, что вполне способна сделать это.
Тревога все еще гнетет меня, я неуверенно качаюсь на ногах и кладу руку ему на плечо, чтобы удержаться.
– Ну, что?
– Сначала бурбон. Потом уроки. Твоему учителю нужно выпить, прежде чем он научит тебя чему-нибудь. Не думаю, что смогу выдержать, если ты окажешься на мне сверху, когда я буду лежать на полу.
– Заткнись, – передразниваю я, толкая его в твердую, как камень, грудь.
Он идет на кухню, глубокий смех пробирает меня до самой души.
Слышен звон стеклянной бутылки, когда он наполняет два бокала золотистой жидкостью и возвращается в гостиную.
– Вот, – говорит он, передавая бокал.
– Спасибо.
Я делаю глоток напитка, и жгучее ощущение мгновенно проносится по горлу, заставляя подавить кашель. Этот напиток горький.
– Алексей. Мы можем начать прямо сейчас?
Положив свою руку в его, я позволяю ему вывести меня из комнаты. Оглянувшись через плечо, замечаю безжизненное тело на переднем дворе, кровь растекается вокруг головы.
– Иди приведи себя в порядок, я скоро вернусь за тобой. Нужно кое-что убрать сначала. А потом начнем.
Направляясь к коридору, останавливаюсь, когда его голос раздается за моей спиной. Я поворачиваюсь к нему лицом, замечая, что он прислонился к стене, скрестив руки на груди. Его губы растягиваются в ухмылке, в глазах появляется блеск.
– Во время занятий ты называешь меня «сэр», – тон игрив, он приподнимает бровь. – Как только ты пойдешь за мной в мой класс, я сведу тебя с ума своими знаниями. И, может быть, если ты будешь хорошей девочкой, я вознагражу тебя.
Почему у меня такое чувство, что я мало чему научусь?
– Как ты это делаешь? – спрашивает она, дрожа в моих объятиях.
Все ее внимание сосредоточено на большой боксерской груше. Она отводит руку назад, выравнивает костяшки с крестиком в центре и делает выпад вперед.
Ее тело подается вперед и сталкивается с грушей.
– Слегка расставь ноги, вот так.
Положив руки ей на бедра, раздвигаю ее ноги, ставя одну немного впереди другой.
Чувствуя тепло, исходящее от нее, я с трудом заставляю себя убрать руки.
Она откашливается, ее тело отстраняется от моего прикосновения, и она снова поднимает руки к груди, чтобы попробовать еще раз.
Я снова выпрямляюсь, моя грудь прижимается к ее спине, когда поправляю положение ее рук. Костяшками касаюсь упругой груди, окончательно фиксируя позицию, придерживая локти.
– Хорошо. Теперь сосредоточь вес на ногах, чтобы сохранять равновесие, но отталкивайся локтями, а не всем верхом, вот так.
Медленно направляя ее руку вперед, позволяю кулаку коснуться груши, затем возвращаю ее обратно, повторяя это несколько раз, пока она не найдет баланс.
Это настоящая пытка.
Ее тело замирает, когда она чувствует, как мой твердеющий член прижимается к копчику.
– Алексей… – мурлычет она.
– Так, – кашляю я, отходя на шаг назад. – Теперь попробуй сама.
Прищурив глаза, она резко вдыхает и плавно наносит удар вперед, попадая точно в крестик в центре.
На ее лице появляется удивление, глаза широко раскрыты.
– Я это сделала?
– Ты сделала это.
Она начинает прыгать от радости.
– Помнишь свое первое убийство?
Вопрос застает меня врасплох, и я начинаю вспоминать.
– Да, помню. Это была первая угроза нашей семье, с тех пор как мы с братьями присоединились к отцу.
– Тебе было страшно?
Она выглядит по-настоящему обеспокоенной, прикусив нижнюю губу.
– Нет. Мы были готовы к этому, и знали, что нужно делать.
– Я не думаю, что смогла бы стать убийцей.
– Никто не рождается убийцей. Есть небольшой механизм в мозгу, который медленно, кажется, перенастраивается. Гнев сменяется, превращается во что-то другое, пока твое тело не начинает жаждать крови другого человека.
Ее кулак снова сталкивается с грушей, дыхание становится быстрым и тяжелым. Уперев руки в бедра, она слегка наклоняется, сиськи полностью видны сквозь большой круглый вырез моей белой футболки.
– Из какой научной книги ты это вытащил, профессор?
– Это не наука. Это просто мое мнение. Никто никогда не смотрит на младенца и не думает: – Хм, этот вырастет и устроит массовое убийство. Я думаю, что однажды человек просыпается, и будто бы переключатель щелкнул.
– По-моему, ты просто придурок.
Я бросаюсь к ней, прижимая ее к груди.
– Хочешь назвать меня так еще раз, Кодак?
– Ты… – она едва успевает произнести это сквозь смех. – Ты придурок. С уважением, сэр.
– Дерзкая девчонка, – говорю я, глядя на нее с легким предупреждением.
Закатив глаза, она снова встает в позу, полная решимости нанести идеальный удар.
Я бы мог смотреть на нее весь день.
Звук завывающего ветра эхом разносится по тихому кабинету, рама окна скрипит от силы порывов.
– Otets, я сказал, что буду дома.
Его глубокий голос раздается через динамик моего телефона, когда он продолжает изливать свою мудрость относительно того, как я веду свою жизнь.
– Пока мы разговариваем, я слежу за ними. Как только это будет сделано, я вылечу отсюда первым же рейсом.
Я могу представить, как его рука нервно поглаживает длинную седую бороду, беспокоясь о времени.
Все, чего он хочет на Рождество, – это чтобы его сыновья вернулись домой, и все снова были вместе.
– Планы почти выполнены. Дома находятся на завершающей стадии ремонта, и я нашел себе маленького эльфа на холодные ночи.
– Отец, пожалуйста. Есть вещи, о которых я предпочел бы не знать.
Сердечный смех пронзает мои уши, когда я регулирую громкость в своем телефоне.
– Я перезвоню… они здесь.
– Не проявляй милосердия, сынок.
Сбрасываю вызов, наблюдая за красной точкой на экране, указывающей на местоположение в моем саду.
Адреналин бурлит во мне, заставляя чувствовать, что я парю, когда спускаюсь по лестнице и выхожу за дверь.
Как только открываю ее, меня тут же встречают его крики, от этих болезненных воплей у меня в животе возникает ощущение трепета.
Попался.
Открыв дверь сарая, я ступаю в кровь, заливающую пол, сочащуюся из его ноги.
– Добро пожаловать, – напеваю я.
– Отпусти меня, ублюдок.
Я медленно обхожу, оценивая его состояние.
Большой медвежий капкан облегает нижнюю часть его ноги, разрывая кожу и демонстрируя обнаженные мышцы и кости.
Он держится за колено, раскачиваясь взад-вперед от боли.
– Это только усугубит ситуацию, – предупреждаю я. – Ты открываешь рану еще больше, но, пожалуйста, продолжай. Это облегчит мою работу.
Его брови хмурятся, он смотрит в мою сторону, ярость светится на покрасневшем лице. Голос шипит сквозь стиснутые зубы.
Я достаю нож из-за спины, провожу пальцем по сверкающему лезвию. Прижимая кончик пальца к свежеотточенному лезвию, прокалываю кожу, и на поверхности появляется маленькая капелька крови.
Опускаясь на колени, я упираюсь локтями в коленные чашечки, подперев лицо ладонями, и на моих губах появляется зловещая улыбка.
– Итак, между нами, девочками. Каков был план, а? Чего ты надеялся добиться этим дерзким приключением?
– Твоей головы на колу, – отвечает он почти мгновенно.
– Хм, интересно. Тогда почему послали тебя выполнять грязную работу? У него не хватает смелости сделать это самому?
– Я служу ему, и выполняю все, о чем меня просят.
Делая выпад вперед, позволяю лезвию пронзить его живот, пока он захлебывается криком.
– Это был риторический вопрос, кусок дерьма.
Поворачивая нож в руке, наблюдаю, как цвет уходит с его лица.
– Итак, если бы я был им, где бы я спрятался? Нужно быть близко, но не слишком близко. Скрытно, но также на виду, там, где этого меньше всего ожидают.
Его грудь тяжело вздымается, рот сжат в прямую линию.
Проталкивая нож в бедро, я заставляю его согнуться, и лезвие проникает глубже.
– Это был вопрос. Отвечай.
– Думаю, ты никогда не узнаешь, – отвечает он с ухмылкой.
– Хм, у меня есть свои методы. Я всегда побеждаю.
Подхожу к верстаку с металлической поверхностью и начинаю копаться в беспорядочно разбросанных инструментах.
Эники, беники…
– Ты подойдешь, – шепчу я.
Поднимаю отвертку с крестовым наконечником и прижимаю ее к запястью, вращая рукоятку между большим и указательным пальцем. Наконечник тупой, покрытый ржавчиной медного цвета, но он все равно справится с задачей.
Провожу металлическим инструментом по его носу, сильно надавливаю на верхнюю губу и наклоняю голову набок.
– Где он? – спрашиваю я.
Единственный ответ, который получаю, – это быстрое покачивание головой, глаза смотрят куда угодно, только не на меня.
Неправильный ответ, мой друг.
Издав негромкое цоканье, я втыкаю отвертку в его зрачок, когда он быстро закрывает веко над металлом.
Из меня вырывается злобный смех, я упиваюсь криками, наблюдая, как кровь сочится из проткнутого глаза.
Кажется, что его тело охвачено огнем, и во мне разгорается трепет. Капли пота выступают у него на лбу, медленно стекая по переносице.
Склонив голову набок, замечаю, что в уголках его рта собирается кровь.
Схватив за подбородок, я сжимаю его щеки, заставляя приоткрыть рот.
– Черт возьми! – ругаюсь я.
Испуганная маленькая сучка откусила себе язык.
– Ну, теперь ты для меня бесполезен.
Вынимая отвертку из глаза, я вонзаю ее ему прямо в сердце. Нет смысла тянуть с этим дальше, когда он буквально не может сказать мне то, что мне нужно.
Я выпрямляюсь, вытирая кровь с рук о грубую ткань штанов.
Свет в ванной все еще горит, сообщая мне, что Амелия до сих пор там. Я благодарен судьбе, что ей не пришлось быть свидетельницей всего этого, каким бы недолгим это ни было. Ей не обязательно знать, на что я готов пойти ради ответов, особенно теперь, когда она вовлечена.
Она стала моим приоритетом номер один. Ее безопасность – единственное, о чем я думаю. Эти ублюдки залягут на глубине шести футов, прежде чем позволю им тронуть хоть волосок на ее хорошенькой головке.
Я защищу тебя, малышка.
– Эй, я прочитала все книги, которые смогла найти, и теперь мне скучно. Нужно что-нибудь сделать?
Алексей оборачивается через плечо, сидя за своим рабочим столом, с улыбкой.
– Выдвини вон тот стул, – говорит он, указывая на соседний стол. – Видишь эту красную точку? Она с утра бегает по экрану как сумасшедшая. Можешь присмотреть за ней, пока я сделаю пару звонков? Если она выйдет за пределы этого черного круга, крикни.
Не мой тип развлечений, но почему бы и нет. Мне нравится мысль о том, чтобы работать с ним, даже если его работа… немного необычная.
Маленькая красная точка мечется по экрану, а я внимательно слежу за каждым ее движением.
Голос Алексея доносится из холла, где я слышу, как он расхаживает по этажу.
– Нет. Все оказалось не так просто, как ты думаешь, ты ведь это уже знаешь. Меня здесь просто завалило снегом. Еды хватит на неделю, так что погода должна скоро успокоиться, иначе я помру с голоду и присоединюсь к куче бесполезных тел снаружи.
Я тихо смеюсь и сразу чувствую его руку на своем плече.
– Да нет здесь никого. Это телевизор, здесь скучно, ты же понимаешь.
Его глаза впиваются в мои, а палец прижимается к губам, призывая молчать. Приоткрывая губы, я беру в рот его указательный палец, посасывая по всей длине, пока мои глаза закатываются и закрываются.
– Черт, – бормочет он себе под нос. – Ничего, он снова начал двигаться, и я подумал, что он идет в нашу сторону. Ложная тревога.
Он с хлопком вынимает палец из моего рта и поднимает меня с места, кивая в сторону двери.
Проведя рукой по его обнаженной груди, я дарю ему легкий поцелуй в щеку и оставляю работать. Кажется, мне придется самой найти себе развлечение.
Босые ноги ступают по холодному полу, и чем ближе я подхожу к гостиной, тем сильнее меня обдает жаром от камина.
Я еще не переоделась в свою одежду с момента приезда, ношу только его футболки. Главное – комфорт, как говорится. Или в моем случае – его взгляд, прикованный к моей круглой заднице каждый раз, когда хожу в черной футболке с круглым вырезом.
Как я перешла от ненависти к тому, чтобы быть здесь, к тому, чтобы никогда не хотеть уезжать, – выше моего понимания. Но Алексей это чувствует. Я слышу его поздно ночью, когда он думает, что сплю, как он кричит по телефону о том, что застрял здесь, что нужно сделать работу и что еще одно тело добавится к куче снаружи.
Это должно бы пугать меня, но вместо этого вызывает во мне трепет. Опасность жить с мужчиной, который мог бы убить меня голыми руками за что-то такое простое, как отказ ему.
Я бы не возражала, если бы его руки обвились вокруг моей шеи.
Мое тело воспламеняется, огонь разгорается между ног. С тех пор как он был внутри меня, это все, о чем я могу думать. Как наркоман, нуждающийся в новой дозе. Мне нужен его член глубоко внутри, пока я выкрикиваю его имя.
Потирая указательным пальцем по своим маленьким трусикам, я чувствую, как разливается влага, адреналин зашкаливает.
Эту проблему я могу решить и без его помощи.
Повернув голову, слышу, как он все еще кричит в телефон. Половицы скрипят под его массивной фигурой, он снова ходит туда-сюда.
Опершись на столешницу, провожу рукой по животу, чувствуя, как он сжимается в предвкушении.
Легкая испарина покрывает мою кожу, я проникаю рукой в трусики. Мгновенно мои пальцы становятся влажными.
Тело напрягается, клитор набухает под моим прикосновением, пульсируя от желания. Рисуя маленькие круги, я потираю ноющий клитор, чувствуя, как спадает напряжение. Вся кровь в моем теле приливает к моему влагалищу, когда просовываю внутрь палец, за ним другой, чувствуя, как стенки сжимаются с каждым толчком.
Срывается тихий стон, и я облизываю сухие губы. Позволяя голове отклониться в сторону, оглядываю кухню в поисках чего-нибудь, что могло бы заменить его член. Взгляд останавливается на круглой стойке для кухонных полотенец, длинном черном стержне, почти таком же толстом, как его член.
Потянувшись, я снимаю рулон со стойки, рассматривая закругленный верх и большое основание.
Это должно сработать.
Опустив край трусиков, я наблюдаю, как они опускаются к ногам, и отбрасываю их в сторону.
Проведя верхушкой по клитеру, ощущаю, как молния пробегает по животу, и моя промежность становится влажнее.
Кончик мягко прижимается к входу, небольшая острая боль пронзает меня, когда продвигаюсь дальше внутрь. Тихий шипящий звук срывается с моих губ, я ощущаю, как он касается меня, попадая в ту самую сладкую точку.
Тишина нарушается только влажными звуками, и мягким мурлыканьем, вырывающимся из моей груди.
Я немного ускоряю темп, наконец чувствуя себя увереннее с импровизированным членом. Моя рука движется быстрее, вбиваясь глубже, когда голова откидывается назад в экстазе.
– Черт, – бормочу я, задыхаясь.
Костяшки пальцев белеют, когда хватаюсь за край столешницы, поднимая одно колено вверх, чтобы проникнуть глубже.
– Код…
Моя голова мгновенно поворачивается, и я смотрю в темные глаза. Легкая усмешка появляется на его лице.
– Черт, Кодак. Ты так сильно скучала по моему члену?
Румянец заливает мои щеки, смущение нарастает, но я не могу остановиться, как будто мое тело взяло верх.
Он медленно идет ко мне, не отрывая глаз от моей киски, пока я продолжаю трахать себя, и из меня вырывается еще один тихий стон.
Поворачивая шею из стороны в сторону, он тянет за штаны, эрекция становится очевидной, образуя выпуклость.
Его палец скользит вниз по моей груди, кружит по животу, прежде чем найти мой ноющий клитор. Мое тело содрогается от прикосновений, я жажду, чтобы он прижался ко мне.
От нежного прикосновения его голова опускается на мою шею, он глубоко вдыхает. Я чувствую, как дыхание танцует на моей коже, когда он прижимает меня сильнее.
– Если тебе понадобится мой член, чтобы трахнуть тебя, все, что тебе нужно сделать, это попросить.
– Ты был занят, а я возбуждена, – говорю, затаив дыхание.
– У меня всегда найдется время для этой милой киски, Кодак.
Возясь с его штанами, я чувствую, как они скользят вниз по ногам, и его член прижимается к моему животу.
– Встань на колени.
Вытаскивая стойку, я двигаюсь, чтобы положить ее на столешницу, но он качает головой. Взяв ее у меня, он ставит на пол и толкает меня навстречу. Холодный металл снова проникает внутрь, все глубже, когда я опускаюсь на колени.
Его покрытый татуировкой член прямо передо мной, дразнящий. Я снова облизываю губы, возбуждение нарастает.
Член все еще в руке, он проводит им по моим приоткрытым губам, пока капли предварительной спермы покрывают мой язык.
– Помни, – начинает он, проводя рукой по моим волосам. Взяв прядь, он продолжает раскачивать меня вверх-вниз на стойке в устойчивом темпе. – Смотреть на меня, Кодак.
Запрокинув голову, смотрю на него снизу вверх прищуренными глазами, наблюдая, как подрагивает его челюсть, когда он медленно проводит членом по моим губам.
Я раскрываюсь шире, позволяя ему заполнить меня, когда он начинает трахать мой рот.
Его толчки замедляются, он толкает меня глубже на стойку, теперь я полностью заполнена. Основание задевает мой клитор, я вздрагиваю в ответ.
– Каково это – быть полностью заполненной, под моим контролем?
Я могу только стонать в ответ, когда он еще глубже засовывает свой член мне в рот. Слюна собирается вокруг твердой длины, я нетерпеливо мотаю головой, желая взять его всего.
Тяжело сглатывая, толкаюсь вперед, обхватывая рукой напрягающиеся яйца. Его ворчание заставляет меня принимать член все глубже и глубже, страстно желая, чтобы мое имя сорвалось с его губ.
Мои стенки сжимаются, я подпрыгиваю вверх-вниз, чувствуя подкрадывающуюся потребность кончить.
Другой рукой он обхватывает мою шею, сжимая, когда я стону в ответ на его толстый член.
– Да, malyshka. Покричи для меня. Только для меня.
Мои крики отдаются в нем вибрацией, когда он ускоряет темп, трахая мой рот и толкая меня все ниже.
– Я… – мой голос звучит приглушенно из-за того, что полностью заполнена.
– Ты кончишь со мной, malyshka? Я хочу, чтобы этот пол пропитался тобой, когда ты будешь кричать вокруг моего члена.
Я отчаянно качаю головой, соглашаясь с ним.
Задыхаясь вокруг него, двигаюсь быстрее, мое тело воспламеняется. Его хватка на моей шее усиливается, и он стонет от удовольствия. Мое тело извергается, когда я кричу рядом с ним.
Поднимая взгляд, теряюсь в темных прищуренных глазах, которые впиваются в мои. Его губы слегка приоткрываются, голова склоняется набок. Я чувствую, как по бедрам стекает влага, когда замедляю свои прыжки.
– Моя очередь, Кодак. Ты собираешься проглотить меня, как хорошая девочка?
Прежде чем успеваю ответить, его член напрягается у меня во рту, когда горячая сперма стекает в мое горло. Его хватка в моих волосах крепче, он тянет меня вперед, полностью заполняя мой рот. Я продолжаю сосать, глотая все, что он предлагает, наслаждаясь вкусом, когда он стонет надо мной.
Его рука скользит по моей щеке, и я отдаюсь нежной ласке.
– Моя девочка.
Сердце трепещет в груди, замирая на мгновение, когда он помогает мне подняться на ноги. На трясущихся ногах я прислоняюсь к столешнице, чувствуя боль от ударов, которым подверглось мое тело.
– Давай, приведем тебя в порядок.
У меня звенит в ушах, усталость щиплет глаза, но, несмотря на все это, его голос эхом отдается в моей голове. Два простых слова, от которых я чувствую себя легкой как облако. Свободной, как птица, даже несмотря на то, что я застряла в этих четырех стенах. Два слова, которые так сильно подействовали на меня, что я забыла обо всем, что происходит в городе под нами.
Моя девочка.
