Текст книги "Рождественский поцелуй (ЛП)"

Автор книги: М. Е. Картер

Соавторы: Сара Ней
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Сара Ней, М.Е. Картер
Рождественский поцелуй

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Переводчик: Светлана П

Редактор: Дания Г

Вычитка и оформление: Больной психиатр

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters

+18

(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Глава 1

«Если меня когда-нибудь уволят, надеюсь, это будет из-за служебного романа».

Я люблю Рождество.

Нет, я имею в виду, что ОЧЕНЬ люблю Рождество. Не только сам праздник, но и всё, что с ним связано. Морозный воздух и иней, снег, лежащий на земле. Суета и ажиотаж в городе. У меня реально кружится голова, когда, наконец, развешивают огни и украшения на Главной улице. Это вызывает у меня ностальгию.

Мне нравится видеть Санту на каждом углу. Я люблю звуки колоколов Армии Спасения, и всегда оставляю лишнюю мелочь, закутавшись в ярко-красное пальто, которое ношу только со Дня благодарения по тридцатое декабря. Это очаровательное алое пальто в горошек, и я добавила на лацкан большую винтажную булавку с Санта-Клаусом со стразами.

В этом году, как ни странно, я не могу проникнуться духом Рождества. Полагаю, это связано с тем фактом, что недавно переехала из Иллинойса в Даллас штат Техас, а в Далласе на Рождество не бывает холодно – в лучшем случае становится прохладно. Но, по словам Шейлы, женщины, чья кабинка в офисе находится рядом с моей, семнадцать градусов достаточно холодно, чтобы вызвать переохлаждение.

Но для меня? Видеть огни и веселье без снега и без минусовых температур просто не кажется таким праздничным. По крайней мере, сейчас.

И, говоря о Шейле, я слышу, как она хихикает в своей кабинке. А это значит, что женщина снова болтает по телефону со своим парнем. Да, у седовласой женщины в соседнем отсеке, вдвое старше меня и измученной возрастом, есть постоянный парень.

А у меня – нет.

– Нет, ты вешай трубку... – Слышу сквозь тонкие стены, как Шейла, словно подросток, воркует в трубку своего офисного телефона. – Нет, ты вешай трубку... – Она тихо хихикает, и это звучит немного непристойно. На короткое мгновение больная часть меня задается вопросом, о чем они разговаривали. – Клянусь, из-за тебя мне трудно сосредоточиться на работе, Нил.

Я молча умоляю его сделать нам обоим одолжение и повесить, наконец, трубку.

У меня есть работа, которую нужно сделать, но не могу сосредоточиться с этой любовной горячкой, которая продолжается весь день.

Это очень отвлекает. И, честно говоря, немного удручает.

О боже, я завидую Шейле.

Решаю написать своей лучшей подруге Табите. Она автор романов и любит слушать о подобном дерьме. Не говоря уже о том, что я безумно скучаю по ней с тех пор, как переехала, и не проходит и дня, чтобы мы не переписывались. Взглянув на часы, замечаю, что уже почти полдень, так что подруга, вероятно, делает перерыв на обед.

Обычно она пишет в причудливой маленькой кофейне, хотя ее муж Коллин построил для нее отличный домашний офис. Но Табита утверждает, что стулья дома просто не такие удобные, а латте не такое горячее. Боже, эти писатели и их странные проблемы …

Мэг: Я почти уверена, что Шейла и Нил только что занимались сексом по телефону.

Табита: Напомни мне еще раз, кто такая Шейла?

Мэг: На работе ее кабинка рядом с моей, и я слышу всё, что происходит.

Мэг: Она только что разговаривала по телефону со своим парнем, и я клянусь, они… ну, ты знаешь…

Табита: В следующий раз тебе следует попросить присоединиться к ним. Сделаете это втроем.

Мэг: Ты больная, знаешь это?

Табита: Я пишу любовные романы. Какого рода сочувствия ты от меня хотела?

Мэг: У тебя же есть ДЕТИ! Двое.

Табита: И что? Как ты думаешь, откуда они у меня появились? *подмигивание, подмигивание*

Мэг: Хорошая мысль.

Табита: Как думаешь, в чем здесь настоящая проблема?

Мэг: Что ты имеешь в виду?

Табита: Тебя действительно волнует, что Шейла занимается сексом по телефону в своей каморке, или ты просто завидуешь, что не занимаешься сексом в своей. Ой, я имею в виду секс по ТЕЛЕФОНУ. Хе-хе.

Мэг: Я бы никогда не занялась сексом по телефону на работе!!!

Табита: Ну, а как насчет обычного секса?

Мэг: Возвращайся к работе.

Табита: Спасибо, так и сделаю. Ты только что подала мне отличную идею, о которой стоит написать.

Потрясающе. Моя лучшая подруга собирается писать о сексе, регулярно занимается сексом со своим мужем, а теперь я сижу за своим рабочим столом и думаю об этом. О сексе.

Тупо смотрю на монитор своего компьютера, полностью потеряв фокус.

Не поймите меня неправильно – мне нравится моя работа.

На самом деле нравится.

Я всегда мечтала стать спортивным агентом, поэтому получить работу в «Агентство МакГинниса» было мечтой, ставшей реальностью. Я не говорю, что мне повезло. Кандидаты, с которыми мне пришлось конкурировать, чтобы получить это место, были лучшими в своем классе, некоторые из лучших бизнес-школ по всей стране. Некоторые говорят, что отправить свое резюме для найма в «МакГиннис» то же самое, что спортсмену, участвовать в драфте.

Так много кандидатов и всего несколько мест в команде агентов «МакГиннис».

Всё ещё не в состоянии сосредоточиться на работе, даже с приближением крайнего срока по контрактам на компенсацию, я поправляю маленького пластикового Рудольфа на своем столе, его маленький красный носик сияющий и яркий, как в песне. Как раз собираюсь проверить его батареи, когда моё внимание привлекает суматоха спереди, и я поворачиваюсь в кресле, когда Джейсон Харт проходит мимо моей кабинки.

Джейсон Харт.

Защитник НФЛ.

Известная личность.

Высокий, широкоплечий и огромный, мистер Харт – один из наших самых известных футбольных клиентов. Настоящий здоровяк, он возвышается над серыми стенами кабинок, составляющих седьмой этаж нашего агентства, и я следую за ним взглядом, когда мужчина входит в кабинет единственного человека, с которым не пыталась поговорить с тех пор, как я здесь.

Адам Робертс.

Агент и менеджер.

Маркетинговая машина.

Я с тоской выдыхаю его имя у себя в голове. Наблюдаю, как он встаёт, чтобы поприветствовать своего клиента, разглаживая складки темно-серых брюк. Мужчины пожимают друг другу руки, Адам хлопает мистера Харта по спине, затем закрывает за ними дверь. Чёрт возьми, теперь я не смогу слышать его смех.

Сдержанный, но сильный, как и сам мужчина.

К счастью, я могу смотреть вдоволь, потому что кабинет Адама полностью сделан из стекла. Как будто мужчина в пресловутом аквариуме, и я наблюдаю за ним, словно он там только для моего удовольствия. Я могу украдкой поглядывать и пялиться на него, сколько захочу, потому что мужчина приятен для глаз. Со своими тёмными, цвета горячего шоколада, каштановыми волосами и более тёмными глазами, Адам такой же высокий, как Джейсон Харт. Такой же грозный.

От него у меня перехватывает дыхание.

Не поймите меня неправильно, я наблюдаю за ним не только из-за его внешности.

Адам Робертс великолепен во всех смыслах.

Работа Адама, являющегося первоклассным специалистом, состоит в том, чтобы руководить и организовывать профессиональную и медийную жизнь мега-спортсменов, таких как Джейсона Харта. Это включает в себя руководство командой по связям с общественностью, – когда сын Джейсона был болен, – и вступление в Совет директоров многомиллионного фонда «Харт к сердцу».

Ему удается сделать так, чтобы это кажется лёгким.

Я снова вздыхаю, на этот раз в свою кофейную кружку-эльфа.

Очевидно, я пью горячий шоколад, а не кофе, потому что в нём нет праздничного настроения. Тыкаю пальцем в плавающую зефирку, и с прихлебыванием запихиваю ее в рот, стараясь выглядеть занятой, в то время как тайком наблюдаю, как Адам приглашает Джейсона Харта присесть в одно из его больших кожаных кресел у стола.

Я рассеянно задаюсь вопросом, заметил бы когда-нибудь такой блестящий, привлекательный холостяк, как Адам, кого-нибудь вроде меня. Кого-то, кто не может устоять перед своими леггинсами с принтом Санты, когда на календаре первое декабря. Кого-то, кто носит сумочку в форме елочной игрушки и серебряные висячие серьги в виде рождественской елки.

Кого-то, кто точно не похож на подружку исполнительного менеджера.

Когда смотрю сквозь стеклянные стены кабинета Адама, мои зеленые глаза невольно блуждают по лавандовому галстуку, искусно завязанному вокруг его шеи, и я задаюсь вопросом, относится ли он к тому типу людей, которые когда-либо задумывались о том, чтобы носить галстук с крошечными снежинками на нем. Сейчас мужчина оживлен, большие руки жестикулируют, когда он разговаривает со своим клиентом, рукава закатаны до локтей.

Я нахожу всю эту картину невероятно сексуальной.

Его предплечья невероятны.

Мой взгляд блуждает, пока Адам говорит, путешествуя к полным губам, окруженным темной тенью щетины.

Сексуальный.

Его волосы все еще влажные после раннего утреннего душа, и уверена, что он пахнет также невероятно, как и выглядит. Хотя я никогда не позволяла себе подойти достаточно близко, чтобы понюхать. Еще один тоскливый вздох срывается с моих губ, и когда я подпираю подбородок руками и поднимаю глаза…

О, Скрудж (прим. Эбенизер Скрудж – персонаж повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе», а также многочисленных фильмов, поставленных по этому литературному произведению. Один из самых больших скупердяев в истории мировой литературы)!

Проклятье!

Черт!

Джейсон Харт пристально смотрит прямо на меня.

С дерзкой ухмылкой, растянувшейся на его красивом лице.

Мгновенно мои виноватые глаза расширяются от того, что меня поймали, щеки вспыхивают, прежде чем отвожу взгляд на свой монитор.

Как неловко.

Затем у меня появляется еще одна ужасающая мысль: что, если Джейсон Харт подумает, что я пялилась на него? Как непрофессионально – пялиться на клиента. Женатого клиента, ради всего святого! И знаменитого. И так далеко от моей лиги, что даже смешно.

Скрипучий, назойливый голос прерывает мои размышления, и я вздрагиваю в кресле, чуть не роняя кружку.

– Эй, рождественская девушка, что ты наденешь на вечеринку в офисе завтра вечером?

– Господи, Шейла, ты до смерти меня напугала! Я думала, ты вернулась к работе.

– Неа.

Конечно, нет. Вместо того, чтобы заняться той горой бумаг, которую я заметила на ее столе, похоже, женщина провела последние десять минут, прихорашиваясь. Буквально нанося макияж, пока разговаривает со мной, круглая розовая пудреница и малиновый тюбик губной помады в ее руках.

Клянусь, с таким количеством помады, которое она накладывает, удивительно, что у Нила нет постоянно красных пятен на губах. Я задумчиво постукиваю по своей кружке – если подумать, его губы всегда были немного яркими. Окрашенными.

– Что ты наденешь на завтрашнюю вечеринку в офисе? – повторяет Шейла, проходясь пуховкой для пудры по своему чрезмерно накрашенному лицу.

Я ерзаю на своем сиденье.

– Вечеринка сразу после работы, верно?

– Ровно в шесть часов внизу, в вестибюле. Большинство людей подтягиваются только ближе к семи, но если не придешь вовремя, то упустишь бесплатную выпивку. Группа начинает играть в восемь.

– Разве большинство людей не останутся в своей рабочей одежде?

Она бросает на меня неодобрительный взгляд.

– Мэг. Это офисная рождественская вечеринка. А не офисная рождественская вечеринка в уродливых свитерах.

Подождите. Она только что опустила взгляд на мой свитер, когда сказала это?

– Ты не можешь носить свой... – Шейла останавливается и машет рукой по кругу в моем направлении, как будто пытается найти слова, чтобы описать, что на мне надето, но не может их найти. – Праздничный... сумасшедший... костюм из «Уолмарта». Посмотри интернете, если мне не веришь.

Я усмехаюсь. Как будто я бы это сделала.

– Шейла, эти леггинсы такие забавные! И как ты узнала, что они из «Уолмарта»? Четыре доллара. Я просто не могла оставить их там. – Я смеюсь. – Кроме того, они праздничные и веселые. Это лучшее и единственное время года, когда мне может сойти с рук, одеваться в стиле фанк на работе.

Женщина с отвращением морщит нос.

– Я не знала, что ты на самом деле купила там свою одежду. Думала, что она просто так выглядит. Теперь все имеет смысл.

Я стараюсь не позволять ее комментариям беспокоить меня. Она не может испортить мне праздничное настроение.

– Ну, ты здесь дольше, чем я. Как думаешь, что мне надеть завтра? Буду ли я слишком разодета, если надену веселый свитер на вечеринку?

Глаза Шейлы расширяются.

– Слишком разодета? Нет. Дамы здесь все наряжаются: платья, блестки и все прочие.

Мои брови встревоженно взлетают вверх. Я прикусываю губу.

– Серьезно?

– Да, но не волнуйтесь, Дебора из бухгалтерии имеет степень косметолога. Я уверена, что она была бы рада наложить на тебя свои лапы.

– Дебора из бухгалтерии? Имеет степень косметолога и степень бухгалтера? Вау.

– И ногтевого дизайна. Она делает обалденное гелевое покрытие. – Шейле требуется несколько секунд, чтобы изучить свой маникюр. – Хотя ее педикюр – дерьмо, но не смей говорить ей, что я тебе это сказала.

Слегка киваю головой, отчего мои серебряные серьги в виде елки звенят.

– Не скажу.

Шейла беззаботно машет рукой, и я замечаю ее длинные, кроваво-красные ногти. Ох.

– Давай закончим разговор о твоей одежде, сладкая. Ты не можешь носить… рабочую одежду на вечеринке.

– Не могу?

– Ладно. Некоторым людям это позволено. Только не тебе. Этот наряд просто отвратителен.

Я смотрю вниз на свои любимые леггинсы. Конечно, это не лучший материал, который можно купить за деньги – и да, вы можете видеть сквозь них мое нижнее белье, когда я наклоняюсь, – но на них же Санта! Если женщины всего мира могут бегать весь год в этих сумасшедших, странных леггинсах, которые все покупают на Фейсбуке, то, конечно, мне сойдет с рук несколько голов Санта-Клауса на моих.

– На мне самый праздничный наряд во всем этом офисе. Видишь, на моей рубашке блестки, – спорю я.

– Да, я заметила.

– Почему тогда это не подходит для вечеринки?

– Дорогая, для женщин в этом офисе, рождественская вечеринка – это Суперкубок по охоте на мужчин. Они явятся на четырехдюймовых каблуках и в самых изысканных нарядах, на которые только смогут наложить свои наманикюренные когти. Ты же не хочешь показаться деревенщиной, не так ли?

Хорошо. Буду первой, кто признает, что я немного перегибаю палку во время праздников, но в остальное время года я настолько профессиональна, насколько это возможно. Предсказуемая и скучная, если честно. Темно-синие юбки-карандаш до колен и белые рубашки на пуговицах. Каблуки. Гладкие прически и жемчуг.

– Мэг. Дорогая. Ты забываешь, в какой отрасли мы работаем, – говорит Шейла мягко, как будто я не знаю, что наша компания обслуживает одних из самых физически здоровых, красивых мужчин и женщин в мире. – Я понимаю, что это будет твоя первая рождественская вечеринка с нами, но думаешь, что завтра там будут только мужчины из офиса? Клиенты тоже приходят, Мэг. Кли-ен-ты.

– Клиенты?

– Видишь того квотербека, который сейчас в офисе Адама?

– Он не квотербек.

– Неважно. На праздничной вечеринке будет полно его товарищей по команде. А еще тренеры. Там будет множество горячих, мужественных, спортивных мужчин. Если хочешь получить шанс заарканить одного из них, тебе нужно выглядеть соответственно.

– Подожди. Заарканить одного из них?

Она что, чокнутая? Я бы никогда даже не подумала о том, чтобы смешивать бизнес и удовольствие. Связываться с клиентом? Кроме того, думаю, что прочитала кое-что о панибратстве с клиентами в «Руководстве для сотрудников». Мне потребовалась целая неделя, чтобы прочитать эту штуку.

– Один из них может решить, что ты ему действительно нравишься, но тебе придется переодеться, если хочешь быть женой мистера «Горячая Спортивная Звезда», – говорит она с мечтательным выражением на лице.

– Я начинаю думать, что ты работаешь здесь только ради доступа к спортсменам, – бормочу я. – Кроме того, разве у тебя нет парня?

– Нил? – Шейла смеется, несколько выбившихся прядей седых волос выбиваются из ее пучка. – О, дорогая, нет. Мы лишь развлекаемся.

Лишь развлекаются? Это для меня новость.

Поверьте, я видела букеты, которые он ей посылал – большие, неприлично дорогие – и слышала о местах, куда он водит ее по выходным. Романтические рестораны, концерты, спектакли и однажды – домик на берегу озера.

– Уверена, что он знает, что ты просто развлекаешься? Думаю, что он... – Давайте посмотрим, как это сформулировать. – Не вкладывает в это больше, чем ты думаешь.

Женщина пренебрежительно машет рукой, позвякивая браслетом-оберегом.

– Он хороший отвлекающий фактор, Мэг, и он знает, что временный, пока не появится подходящий мужчина, проплывающий через них. – Она тычет указательным пальцем в сторону. – Вон те двери лифта.

Я просто качаю головой. Мне следовало догадаться, что у нее нет никакого реального интереса к этой работе.

Шейла почти ничего не делает, кроме как сплетничает и порхает вокруг, и я немного разочарована в себе за то, что не поняла этого раньше. Я предположила, что ей просто нравятся короткие юбки.

– Итак, вернемся к праздничной вечеринке, – говорит она, хлопая в ладоши. – Тебе нужна новая одежда.

Я опускаю взгляд на свой красный махровый свитер, затем поднимаю и перевожу его в сторону офиса Адама.

– Мне не нужна новая одежда.

– Милая, боюсь, что нужна. Мы идем за покупками.

– Мы не пойдем за покупками. – Я могу пойти сама.

– Почему нет? – спрашивает Шейла, выглядя удрученной.

– Потому что я тебе на самом деле не нравлюсь.

К ее чести, женщина очень старается не согласиться со мной поначалу. Пока не отказывается от этой шарады.

– Хорошо, ладно. Ты права. Но нравишься ты мне или нет, не имеет значения, потому что я люблю ходить по магазинам.

– Ну, а я нет.

– Если только не в «Уолмарт», – бормочет она себе под нос.

– Эй!

– В самом деле? Ты собираешься это отрицать? На тебе штаны за четыре доллара.

Я пожимаю плечами, теребя ткань, обтягивающую мои бедра. Пощипывая маленькие розовые щечки Санты.

– Но они такие милые.

– Дорогая, нет. На самом деле это не так. Похоже, ты села на лицо Санты, и оно прилипло к твоей заднице.

У меня падает челюсть.

– Значит, ты слишком пристально смотришь на мою задницу, потому что на мне поверх нее свитер.

– Ты имеешь в виду свитер, который задирается сзади каждый раз, когда ты наклоняешься, чтобы что-то поднять?

Я смотрю вниз на теплый, но тонкий материал у себя на коленях. Конечно же, он растянут ровно настолько, чтобы я могла видеть сквозь Санту.

– Вот дерьмо. Почему ты не сказала мне раньше?

– Потому что я поспорила с Деборой о том, сколько времени тебе потребуется, чтобы понять это. Не говори ей, что уже знаешь. Если ты продержишься еще неделю, я заработаю двадцать баксов. Пятьдесят, если ты снова наденешь их в понедельник.

– Серьезно? Я теперь мишень для офисных шуток?

– Только с той первой недели декабря, когда стало очевидно, что ты будешь носить их весь месяц. До этого мы вообще о тебе толком не говорили. – Шейла делает паузу, не давая мне времени пожалеть себя. – Так что позволь мне сводить тебя по магазинам. Пожалуйста? Я обещаю вести себя хорошо, – умоляет она, как будто не провела последние несколько минут, оскорбляя меня. – Мы купим тебе что-нибудь блестящее, обтягивающее твои изгибы. Мы... мы даже проведем тест на прозрачность, чтобы ты больше не мелькала розовыми стрингами! Только не говори Деборе.

Я встаю и беру свою любимую кофейную кружку в форме эльфийской шляпы, направляясь в комнату отдыха. Мне не хватит мятного горячего шоколада, чтобы пережить этот день. Может, стоит подумать, чтобы добавить то, что Шейла добавляет в свой кофе?

– Спасибо, Шейла, но я действительно думаю, что у меня дома в шкафу есть идеальный наряд.

– Есть?

Нет, но ей не нужно этого знать.

– Разве не у каждой женщины он есть? – окликаю я через плечо и ловлю одобрительную улыбку на ее лице.

Шейла с энтузиазмом кивает.

– Принеси его завтра, и встретимся в туалетной комнате на четвертом этаже. Ровно в пять тридцать. И я дам Деборе знать, что она может творить свою магию. Не могу дождаться, когда мы превратим тебя в настоящую женщину!

Я закатываю глаза и с важным видом направляюсь в комнату отдыха, на моих губах играет тайная улыбка.

Потому что, если и есть что-то, что я люблю помимо Рождества, так это торговый центр перед Рождеством.

Я едва могу сосредоточиться на том, что говорит Джейсон, наблюдая за обменом репликами между Мэг и этой старой перечницей Шейлой, а затем наблюдаю, как Мэг мчится в комнату отдыха, сжимая в руке эту дурацкую кружку.

Не могу до конца понять, что это, черт возьми, такое. Иногда я думаю, что это елка, но в другие дни кружка похожа на эльфа. Кто знает. Единственное, что понимаю, это то, что это уродливая рождественская тематика.

В последнее время девушка сходит с ума от праздничной атрибутики.

Я и представить себе не мог изящную, сексуальную Мэг в роли рождественской поклонницы.

Но, блин, она просто фонтанирует Рождеством, черт возьми. Как ни странно, это удивительная часть ее личности, которую я нахожу странно милой. С тех пор как Мэг МакКлейн подписала контракт с «МакГиннисом» в качестве младшего агента, ходят слухи, что она быстро учится и впитывает информацию. Можно сказать, что она родилась, чтобы быть спортивным агентом. Я точно знаю, что девушка проверила игровые записи из библиотеки ресурсов на третьем этаже и что задвигает на задний план домашние матчи. Колледж. Профессионалы. Девушка не просто гоняется за громкими именами. Она голодна и амбициозна.

Но добрая.

Не то, чтобы я знал об этом.

Не знаю, какого черта я ей сделал, раз мы никогда не разговаривали, но она избегает меня, как проклятой чумы.

Я смотрю, как Шейла садится обратно в свою кабинку, а затем начинает наносить помаду с помощью маленького зеркальца. Количество раз, когда эта женщина приставала к нашим клиентам, ошеломляет. Серьезно, уму непостижимо, и я часто задавался вопросом, как, черт возьми, она нашла здесь работу. Кажется, большинство ее клиентов – пожилые люди, но все же.

Глубокий тембр Джейсона прерывает ход моих мыслей.

– ...думаю, что цифры выглядят впечатляюще. Как ты думаешь? Мы достаточно потратили на рекламу? Банк крови сообщает об очередном всплеске потенциальных доноров костного мозга, так что это хорошо, но я не уверен в количестве добровольцев, которые будут работать в клинике.

Мэг снова появляется в поле моего зрения, покачивая бедрами в этих нелепых леггинсах.

– М-м-м, – отвечаю я, как придурок, потому что не расслышал ничего из того, что он говорил, и постукиваю карандашом по своему рабочему столу.

Очевидно, Мэг не знает, что ее брюки прозрачные, материал эластичный, потому что я очень хорошо рассмотрел ее задницу этим утром, когда она наклонилась, чтобы поднять папку с файлами с пола.

Ее попка и розовые стринги.

Розовые.

Совсем не рождественский цвет.

Интересно, что еще на ней надето, кроме красного и зеленого?

– Итак. Ты собираешься пригласить ее на свидание или как?

– Хм? – Мой взгляд возвращается к Джейсону. – Черт, извини.

У меня нет оправдания тому, что я не обращаю внимания на каждое слово, которое слетает с его губ. Этот человек платит мне зарплату, а я ни черта не слышал из того, что он говорил.

– Я спросил, собираешься ли ты пригласить ее на свидание? – повторяет Джейсон свой вопрос, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди, отчего его бицепсы напрягаются. Его бицепсы. Вот прямо здесь: причина, по которой здесь работают такие женщины, как Шейла Данфи. Охотники за титулами.

– Кого пригласить на свидание?

Джейсон закатывает глаза.

– Не заставляй меня спрашивать в третий раз, я знаю, что ты меня слышал. – Он испускает долгий, тяжелый вздох и смотрит на меня, как на чертова идиота. – Девушка в кабинке напротив. – Еще один непонимающий взгляд от меня. – Псевдо миссис Клаус с кофейной кружкой эльфа и штанами Санты?

Ах, так это эльф. Я, черт возьми, знал это.

Я поддаюсь перекрестному допросу и даю ему немного информации.

– Ее зовут Меган МакКларен, и я пытаюсь понять, что это за чертова кружка, по крайней мере, неделю.

– Ты бы знал, если бы поговорил с ней. Ты ведь с ней не разговаривал, верно?

– Нет. Она ненавидит меня.

Джейсон смеется, его мясистый кулак с громким стуком ударяется по деревянному столу.

– Ты, бл*дь, издеваешься надо мной, Адам Робертс? Или боишься женщины, которая носит блестящую фольгу?

– Это мишура, придурок.

– Знаешь, что за последние три месяца, каждый раз, когда мы встречаемся, ты ни черта не слышишь из того, что я говорю? Это чудо, что ты еще не испортил мое расписание. Чертово чудо. У тебя в мозгах штаны Санты.

– Отлично. Я думал, что хорошо скрываю это. Я бы с удовольствием пригласил ее на свидание, но она даже не знает моего имени.

Джейсон снова смеется.

– Я серьезно в этом сомневаюсь.

– Хорошо, может быть, она знает мое имя. Но только потому, что мой офис находится буквально напротив ее кабинки, и на нем написано мое имя.

– Возможно. Или, может быть, ты ей нравишься.

– Пф-ф-ф. – Я невозмутим. – Что навело тебя на эту мысль?

– Ты что, слепой? Я не раз замечал, как она смотрит на тебя через стекло. – Его ухмылка дерьмовая и уверенная, как у любого другого профессионального спортсмена, который переступает мой порог.

Я раздраженно приподнимаю бровь.

– Джейсон, сделай мне одолжение.

– Какое?

– Снова скрести руки на груди и следи за своими бицепсами, когда это делаешь.

– Зачем?

Он выглядит смущенным моей просьбой. Поэтому я повторяю это еще раз.

– Скрести руки на груди и следи за своими бицепсами.

– Ла-а-адно, – медленно говорит он, но делает, как я сказал. – Почему я только что это сделал?

– Ты видел, как напряглась эта гигантская мышца на твоей руке, когда ты двигался?

Джейсон пожимает плечами, как будто не понимает, к чему я клоню.

– Твои бицепсы – вот на что она пялится каждый раз, когда ты здесь. Только не на меня. Поверь мне, чувак, я здесь достаточно долго, чтобы знать, что служебный роман – это не просто плохая идея для отдела кадров. Это также плохая идея, потому что ей это неинтересно.

Я замираю, когда Мэг встает, возится со своим рабочим креслом, затем снова садится. Проводит рукой по волосам, сияющим под яркими флуоресцентными лампами над нами. Девушка может одеваться как сумасшедшая кошатница в декабре, но ее лицо прекрасно. Иногда она укладывает эти волосы на макушке, и я вижу ее длинную, безупречную шею. Шею, которую хотел бы укусить – не сильно. Может быть, слегка прикусить?

Я видел, как ее выразительные зеленые глаза сверкали от успеха клиента.

Она великолепная. Необычная, настоящая.

Красивая.

– О черт. Я вижу этот взгляд. У тебя все плохо. – Джейсон просто не затыкается.

– Может оставим это?

– Держу пари, у нее уродливый рождественский свитер, и она не думает, что он уродливый. – Внезапно у него появляется идея, и его лицо загорается. – Эй! Тебе стоит спросить, не захочет ли она пойти с тобой на вечеринку Линдси.

Я стону.

– Я не пойду на эту вечеринку.

– Черт возьми, ты однозначно пойдешь! – кричит он. – То, что ты проиграл конкурс свитеров в прошлом году, не значит, что ты можешь уклониться от участия.

– Я не уклоняюсь, придурок, просто отказываюсь носить свитер Гринча, который Эддисон подарила мне на Рождество в прошлом году.

Эддисон – жена Джейсона.

– Ты проиграл конкурс уродливых свитеров – этот свитер был твоим призом. Ты должен лелеять это дерьмо, придурок. – Он снова скрещивает свои огромные руки. – Кроме того, ты обязан его надеть. Это наша семейная традиция.

Я фыркаю.

– Какая традиция? Вы женаты всего пару лет.

– В июне исполнится пять.

– Неважно. Этого недостаточно для традиции.

– Это достаточно долго для меня и моей миссис, так что этого достаточно и для тебя.

Мне нечего на это сказать, поэтому я ничего не говорю.

– Как человек, который пополняет твой банковский счет, я решительно требую, чтобы ты пришел на вечеринку Линдси. Попроси девушку пойти с тобой.

Он встает, потягивается и направляется к двери.

– Полагаю, эта встреча закончена?

– Ты не можешь оторвать взгляд от вон той кабинки, так что, в любом случае, в этом нет смысла. Я поймаю тебя позже, чувак. – Джейсон оборачивается и указывает прямо на меня. – Не опаздывай на вечеринку, придурок.

– Хорошо.

– В семь часов.

– Я знаю, во сколько начало.

Он хихикает и начинает уходить. Но затем останавливается, пятится назад и кладет руку на мой дверной косяк.

– И не забудь свитер.

Мой взгляд скользит к кабинке Мэг. Она смотрит, как Джейсон неторопливо идет по устланному ковром коридору, и улыбка озаряет все ее лицо.

Улыбка, которая исчезает с ее губ, как только девушка оглядывается и видит, что я наблюдаю за ней.