Текст книги "Новогодний Стив (ЛП)"

Автор книги: М. Е. Картер

Соавторы: Сара Ней
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4

Я замедляю шаг перед своим многоквартирным домом, положив руки на колени, и вижу, как перед моим лицом клубится воздух. Обычно я не бегаю трусцой по улице в конце декабря, но сегодня мне нужно было сменить обстановку. Я надеялся отвлечься от своих нервов по поводу сегодняшнего вечера.

Это не сработало.

Теперь я просто устал, у меня замерзли пальцы на ногах, и я продолжаю шмыгать носом, потому что из него течет от холода. Мне следовало придерживаться беговой дорожки.

– Хорошо пробежались, сэр?

Я поднимаю голову и вижу Фрица, возможно, самого милого швейцара в мире, стоящего рядом со мной. Делаю последний глубокий вдох, прежде чем выпрямиться.

– Было холодно, это точно.

– Могу себе представить. – Он открывает передо мной тяжелую стеклянную дверь, как делал тысячи раз до этого. – Похоже, это был отличный способ закончить старый год и начать новый.

– Я определенно чувствую себя бодрым, – замечаю я, входя в большой вестибюль. – Чем займешься, чтобы отпраздновать сегодня вечером, Фриц? – Мне нравится разговаривать со стариком. Он не единственный швейцар, но определенно мой любимый.

– О, то же самое, что и каждый год. Спокойно поужинаю и посмотрю, как опускается шар. Вероятно, версия восточного побережья. Завтра я работаю, так что не хочу терять ни минуты отдыха.

– Значит, никакого горячего свидания?

Он хихикает.

– Ах, фотография моей прекрасной Имельды будет все время рядом со мной. Это все, что мне нужно для свидания.

Несколько лет назад его жена умерла. И все же, Фриц все еще романтичный парень.

Хлопая его по плечу, я не могу не надеяться, что когда-нибудь стану кем-то похожим на него.

– Ты хороший человек, Фриц.

– И вы тоже, сэр.

Он кивает мне, когда я направляюсь к лифту и трем тысячам квадратных футов, которые называю домом.

Открытое концептуальное пространство, в котором я живу, может похвастаться всеми улучшениями, на которые можно было бы надеяться в лучшем школьном округе. Но я выбрал его не поэтому. Я купил именно эту квартиру из-за окон от пола до потолка. Если правильно прислонюсь лбом к стеклу и посмотрю вниз, может показаться, что я лечу.

Это звучит нелепо, но иногда приятно чувствовать, что я парю над всеми проблемами внизу.

Фелисити бы здесь понравилось.

Вид прекрасен, особенно ночью.

Боже милостивый, я слишком много смотрел канал «Hallmark».

Смотрю на часы на запястье и отмечаю, что у меня есть всего двадцать минут, чтобы добраться до города на обед с Адамом, если собираюсь прийти вовремя на стрижку, и пока я там, могу попросить своего стилиста побрить меня.

Убью двух зайцев одним выстрелом…

Поспешно наношу свежий дезодорант и натягиваю те же джинсы, в которых был вчера вечером после работы, бейсболку, прикрывающую мою потную, растрепанную шевелюру, прежде чем отправиться обратно в офис.

Не то, чтобы мне там сейчас особо нечего было делать.

Это абсолютно неверно. Мне всегда есть чем заняться, но, учитывая, что сегодня канун Нового года, я собираюсь пустить дела на самотек, и большинство исполнительных вопросов будут отложены до начала нового года (что технически понедельник, но кто обращает внимание).

Самая большая проблема заключается в ожидании выверки этих финансовых отчетов. Хорошо, что у нас есть целая команда, готовая сделать это сегодня. Я уверен, что все они усердно работают. Наверное, мне стоит проверить этот этаж, пока я там. Им, вероятно, не помешал бы частный обед с обслуживанием на следующей неделе.

Отправляю короткое сообщение офис-менеджеру, чтобы не забыть.

Я:Привет, Бет, на следующую неделю: давай устроим обед в конференц-зале для бухгалтерской команды. Я хочу поблагодарить их за тяжелую работу в этом квартале.

Бет: Сделаем! Есть какие-нибудь особые пожелания?

Я: Может быть, итальянская кухня?

Кому это не нравится?

Я: Паста, салат, чесночный хлеб? Может быть, пиццу?

Бет: Звучит здорово, мистер МакГиннис. Но, может быть, многовато всего для пяти человек?

Хорошая мысль. Я все время забываю, что бухгалтерская команда маленькая.

Я: Подожди, дай мне минутку.

Обуваю пару кроссовок, которые слишком изношены, чтобы бегать, но просто поношены и достаточно удобны, чтобы мне не нужно было наклоняться, чтобы завязать их.

Я толкаю пожарную дверь на своем этаже и пешком спускаюсь по лестнице на первый этаж, чтобы продолжить тренировку, посылая Фелисити сообщение на ходу. Она работает в небольшом офисе. У нее, вероятно, есть свое мнение на этот счет.

Я: Быстрый вопрос. Если бы ты собиралась поощрить небольшую группу людей за то, что они сделали все возможное и невозможное по работе, ты бы устроила обед с обслуживанием или... что-нибудь еще?

Фелисити: Это зависит от обстоятельств. Эта группа – женщины или мужчины, или смесь того и другого?

Я: Женщины.

Фелисити: Хм. Если бы это были мужчины, я бы сказала, что обед был бы потрясающей идеей. Если это женщины, и ты пытаешься показать им, как сильно их ценишь, как насчет подарочных карт в какое-нибудь приятное место. Типа спа-салон или что-то в этом роде? Кто НЕ любит массаж?

Фелисити: Не пойми меня неправильно, обед ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заморочен и, вероятно, не нужен.

Я: Нет, ты права. Здесь всего пять человек, и я как раз собирался заказать чертову тонну еды и решил сначала посоветоваться с тобой.

Я стою на платформе между десятым и одиннадцатым этажами, останавливая спуск, чтобы отправлять сообщения, не звуча как неумелый идиот с автозаменой.

Фелисити: Рада, что смогла помочь!

Закрываю приложение LoveSwept и отправляю еще одно сообщение Бет.

Я: С другой стороны, как насчет подарочных карт? Что за спа на Килборн???

Бет: Water and Earth?

Я: Он самый!

Бет: Отличный выбор, босс! Я займусь этим.

Босс.

Все еще странно видеть это в письменном виде или слышать, если уж на то пошло. После того, как мой дедушка умер, а отец вышел на пенсию, единственным оставшимся в семье, кто мог управлять делами, был я.

К некоторым вещам, связанным с властью, я никогда не привыкну.

Офис недалеко от моего дома, но нет времени идти пешком и я не собираюсь брать такси, поэтому бегу трусцой, хотя надел джины. И меня не волнует, если я вспотею, так как еще не принял душ.

Я задыхаюсь, когда добираюсь до входа в штаб-квартиру «МакГинниса», останавливаюсь, чтобы избавиться от адреналина, бегущего по венам, оттягиваю свою тонкую зимнюю куртку и футболку под ней подальше от тела и от моих потных подмышек.

На улице чертовски холодно.

Без сомнения, я отморожу себе яйца, как только температура моего тела вернется к норме.

Когда поднимаю взгляд, Адам ждет в вестибюле, не отрывая глаз от телефона, небрежно прислонившись к столу у турникетов, выглядя гораздо более нарядно, чем я.

На нем брюки, шерстяное пальто, красный клетчатый шарф и черные кожаные перчатки.

Он поднимает руку, когда я подхожу, и мы даем друг другу пять.

– Эй, чувак, почему так долго? – спрашивает он, засовывая телефон в карман пальто.

– Я бежал.

Он оглядывает меня с ног до головы.

– Выглядишь дерьмово, чувак.

– Спасибо.

Мы подходим к вращающимся дверям и возвращаемся на улицу, останавливаем такси, чтобы отправиться на наш заказанный обед.

Ну, это может быть преувеличением. У нас с Адамом забронирован столик в спортивном баре-ресторане в непрестижной части города. Это заведение рядом с бейсбольным стадионом, которое существует дольше, чем сам стадион. Темное и грязное, стены которого украшены памятными вещами, которые я пытался выкупить у владельца, по меньшей мере, дюжину раз.

«Спенс и Бун».

За исключением того, что остался только Бун.

Еда чертовски фантастическая, местные жители любят слушать последние инсайдерские сплетни (когда это, конечно, не конфиденциально), а мы с Адамом любим выслушивать точку зрения фанатов.

Наше место у окна занято – заведение переполнено из-за игры в Кубок колледжа, – но Бун пододвигает стол к одному из телевизоров с плоским экраном, переставляет стулья и втискивает нас за стол, которого не было до нашего прибытия.

Это чертовски неудобно, и я чувствую, как мои щеки краснеют от смущения из-за того, сколько усилий прилагается, чтобы разместить нас, но кто мы такие, чтобы настаивать, чтобы сидеть где-нибудь без хорошего обзора?

Адам не позволил бы этому случиться. Он любит особое отношение. И когда приходит счет, мы всегда выражаем нашу признательность щедрыми чаевыми. Иногда билетами на игру, иногда ваучерами на товары. Иногда одеждой с автографами.

Когда как.

Бун попросил официанта принести нам наш обычный напиток, чтобы ни было в тот день на разлив у местного пивовара, и корзину чипсов, чтобы занять нас, пока ждем наш обычный обед: две сосиски с квашеной капустой, горчицей, кетчупом, и общую тарелку жареных сырных палочек, и еще одну жареных соленых огурцов.

И фермерский соус.

Да, да, да, я знаю, это, вероятно, вызывает отвращение, но мы со Среднего Запада, дайте нам передохнуть.

– Большие планы на вечер? – спрашивает Адам, запихивая в рот несколько чипсов и запивая их холодным пивом.

– На самом деле, да. Большое свидание.

Его глаза расширяются. Это новость. У меня уже несколько месяцев не было свиданий, и я даже не хотел говорить о них.

– Свидание? Типа... первое свидание?

– Ага.

– Первое свидание в канун Нового года?

Я откидываюсь назад, наклоняя голову.

– Да? Это плохо?

Адам, кажется, так думает.

– Канун Нового года. Это как первое свидание в День святого Валентина, чувак. – Он издает тихий свист. – Чувак, это поднимает планку очень высоко.

– Может быть, я хочу, чтобы планка была очень высокой. Мне нравится эта женщина.

– Ну, я надеюсь на это, потому что после этого можешь получить прилипалу. – Он снова свистит, жеваная крошка вылетает у него изо рта. – Не слишком увлекайся, иначе ты обрекаешь себя на разочарование.

– Ты действительно драматизируешь.

– Серьезно? – Адам жует, жует и глотает. – Как давно ты знаешь эту женщину?

– Я... – Давайте посмотрим, как мне это сформулировать? – Я ее не знаю. Мы общались через приложение для знакомств.

Адам делает паузу, прежде чем покачать головой.

– Чувак, ты сумасшедший.

– О, верно, ты ненавидишь приложения для знакомств и знакомства, если на то пошло – тебе просто повезло найти любовь всей своей жизни на работе, прямо у себя под носом.

Он усмехается.

– Это правда, но я не знал, что она была прямо у меня под носом, помнишь? Мы встретились, потому что у нее были технические проблемы, и мы случайно начали общаться в системе офисных сообщений.

– И система обмена сообщениями так сильно отличается от приложения для знакомств?

Парень пожимает плечами.

– Отдел кадров уже отсеял психов для меня.

Он меня поймал.

– А ты не забыл об инциденте с лифтом?

Адам закатывает глаза.

– Кто мог забыть об этом? Никто не хочет оказаться запертым в лифте на корпоративной рождественской вечеринке, особенно я. Особенно без еды.

Может быть.

– Но если бы ты не застрял, ты бы не понял, что Мэг была любовью всей твоей жизни.

Это утверждение ему нравится.

– Верно. Так что само собой разумеется, что, может быть – просто может быть – в «МакГиннисе» есть кто-то, кто идеально тебе подходит, просто ты ее еще не встретил.

Верно, но для него это не то же самое, что для меня. Я владею компанией и управляю ею, а ты не гадишь там, где ешь, и не ныряешь в пруд компании. Это ставит всех в компрометирующее положение, и я бы никогда не злоупотребил своим влиянием, заставляя женщину чувствовать себя обязанной встречаться со мной.

Нет.

Не собираюсь этого делать.

Политики о служебных отношениях не существует, но правила, очевидно, не очень строго соблюдаются. Моя задача – быть выше обычных стандартов надлежащего поведения и подавать пример.

– Честно говоря, чувак, так просто проще. Во-первых, я избегаю золотоискательниц, которые видят только знаки доллара. И не хочу встречаться с кем-то на благотворительном вечере или что-то в этом роде – все они знают, кто я, еще до того, как нас познакомят. Золотоискательницы похожи на пираний.

На самом деле даже хуже.

– А что во-вторых? – Он отпивает немного своего пива.

– Во-вторых, даже если это дочь кого-то богатого, или племянница или внучка, то это совсем другая история. Это еще хуже. Потому что они хотят встречаться со мной только для того, чтобы поддерживать свой образ жизни, а не потому, что у них есть какой-то романтический интерес ко мне.

Он кивает, потому что понимает.

– Есть еще что-то третье?

Да.

– И если я встречаю кого-то в других условиях, они видят признаки: часы за тридцать тысяч долларов, дорогая машина, шелковый галстук. Вся эта аура. – Я тоже кладу чипс в рот. – Мне это не нужно.

– Эм. Сегодня твоя аура больше похож на пердеж, чувак – ты выглядишь, как бездомный.

Это большая натяжка.

– Ничего подобного. Мама купила мне эту куртку. – Я нащупываю молнию на куртке фирмы «Патагония» (прим. Patagonia – один из известнейших в мире брендов, специализирующихся на производстве спортивной экипировки и повседневной одежды), расстегиваю ее и снимаю.

– Твоя мама купила тебе эту куртку? – Адам снова закатывает глаза. – Ух ты, если кому и нужна девушка, так это тебе, – говорит он смеясь. – Твоя мама. Она и носки с нижним бельем тебе покупает?

Я хмурюсь, потому что да, иногда она так делает, и кого это волнует? Ей безумно скучно, и мой отец сводит ее с ума теперь, когда не работает по семьдесят часов в неделю.

Его последней идеей было купить фургон и объехать на нем все Соединенные Штаты, но она быстро отказалась от этой идеи.

– Итак, хорошо, где ты встретил эту цыпочку?

– В приложении для знакомств под названием LoveSwept. Это что-то вроде приложения для создания отношений.

– Я, кажется, слышал об этом. Моя двоюродная сестра только что обручилась с парнем, которого встретила на Sparks, то же самое, только я почти уверен, что парни могут отправлять фото. Ну, знаешь, как фотки членов.

– Я понял, что ты имел в виду.

Я бы никогда этого не сделал. Мысль о какой-то незнакомой женщине, разглядывающей на экране мои причиндалы? Нет, спасибо. Кроме того, мужчины, которые думают, что их члены фотогеничны, сошли с ума от бреда.

– В любом случае – канун Нового года, да?

Официант выбирает этот момент, чтобы принести нашу еду, ставит ее перед нами, прежде чем спросить, нужно ли нам что-нибудь еще, и уходит.

– Ага. – Я макаю один из кусочков жареных маринованных огурцов в заправку, дую, прежде чем положить его в рот и обжечь вкусовые рецепторы. ДЕРЬМО, ЭТО ГОРЯЧО. – Вот только она не знает моего настоящего имени, что не так уж и важно, верно? Но может быть странно поначалу сказать: «Эй, меня зовут Харрисон, ха-ха».

Это очень интересует моего друга.

– Как ты ей представился?

Я пожимаю плечами.

– Стив.

– Хм, – выдыхает он. – Не виню тебя. Слишком легко отследить людей в Интернете и все такое. Ты хочешь убедиться, что она нормальная, прежде чем расскажешь ей все подробности. Я понял.

– Вот именно. Поиск Харрисона МакГинниса явно не приведет к появлению множества других мужчин. Я легкая добыча.

– Ты гений. – Адам кусает свою еду, но, поскольку у нас нет всего времени в мире, чтобы сидеть здесь и болтать без умолку, он включается, даже с набитым ртом. Что отвратительно, но неважно. – Может быть, мы с Мэг присоединимся к вам. Где твое свидание?

– Черт возьми, не скажу.

– Почему? – Он притворяется оскорбленным.

– Потому, что мне не нужна аудитория, когда выставляю себя на посмешище.

– Просто не надевай этот наряд сегодня вечером, или она подумает, что ты провел весь день, разъезжая по кварталу в своем Лузермобиле.

Лузермобиле?

Он идиот.

Адам проверяет свой телефон, морщится, кладет его, затем вытирает рот. Выпивает половину пива из своего стакана, прежде чем объявить:

– Мы должны идти.

Я тоже быстро отхлебываю пиво, но встаю и тянусь за курткой, натягивая ее. Залезаю в карман за бумажником и бросаю стодолларовую купюру.

Хватаю свою сосиску, потому что ни за что не оставлю ее.

– Что происходит? Почему мы не можем остаться и закончить?

– Мануэль Гомес получил удар, и им пришлось уносить его с поля на носилках.

– Черт!

Мануэль – один из клиентов Адама, выступающий за «Нэшвилл Маунтинерз», и который вел переговоры о подписании более выгодного контракта командой, трижды выигравшей Суперкубок.

– Это была его мама. Они хотят меня видеть. – Он хватает свой хот-дог и выскальзывает из кресла. – Я весь день отвечал на звонки, как журналистов, так и спонсоров, и все они просили сообщить последние новости. Стервятники. Черт возьми, откуда мне знать, как долго он еще будет отсутствовать. Дайте врачам возможность сначала сделать свою работу.

Мы останавливаем такси, которых здесь много, и едим свои хот-доги по дороге, облизывая пальцы, когда возвращаемся в офис. Судя по блеску в зеркале заднего вида, я бы сказал, что водитель не в восторге от того, что проносят еду в его машину, но серьезно, мой обед ни в коем случае не пахнет хуже, чем в салоне этой штуки. Или, может быть, это запах моего пота после пробежки. В любом случае, он получит большие чаевые и переживет это.

Когда мы возвращаемся наверх, Адам идет своей дорогой, а я начинаю идти своей, но не раньше, чем я говорю ему:

– Если я могу что-нибудь сделать, чувак, дай мне знать.

– Так и сделаю. Удачи тебе сегодня вечером.

Мы стукаемся кулаками, и я иду в ванную, чтобы вымыть руки после поездки в такси, замечая по дороге, что в офисе очень тихо.

Странно.

Я просто предположил, что будет работать больше людей, учитывая, что наши клиенты редко получают перерыв. Независимо от времени года, они слишком заняты, развлекая массы своими физическими способностями, чтобы сегодня иметь свободное время. Полагаю, что в первую очередь, это касается только наших футбольных клиентов.

И все же.

Мы представляем значительную часть активных спортсменов, выступающих сегодня на поле, и хороший процент пенсионеров, у которых есть контракты на рекламу, телевидение и фильмы.

Может быть, мне стоит спуститься вниз, чтобы быстро проверить состояние бухгалтерии – еще достаточно рано, чтобы у них было время достичь своей цели, но конец недели и конец квартала. Просто нужно убедиться, что они не прогибаются под давлением. Черт возьми, мне больше нечего делать, кроме как проверять их. Мой список дел на сегодня довольно короткий.

Стрижка.

Бритье.

Душ.

Свидание.

Ага, уйма времени, чтобы все сделать.

Я разберусь с этим.

Я... делаю глубокий вдох и понимаю…

От меня воняет.

Нюхаю собственные подмышки – не очень приятное занятие, особенно на публике, но это действие, которое я не могу остановить. Не после того, как уловил собственный запах.

Пот и жареная еда.

Фу.

Я смотрю на свое отражение в золотых панелях внутренней части лифта, застонав при виде щетины, рваных джинсов, поношенных кроссовок и бейсболки с рваными краями.

Адам был прав. Прямо сейчас мне не хватает картонной таблички.

Я вдруг жалею, что оставил куртку на стуле в своем кабинете. Конечно, было бы полезно прикрыть поношенную концертную футболку 90-х годов.

А также я мог бы использовать рукав своей куртки, чтобы оттереть жир с внутренней стороны дверей, когда они открываются. Делаю пометку, чтобы команда Скитера провела уборку четырех этажей, которые мы занимаем, поскольку команда уборщиков, по-видимому, этого не сделала.

Не то, чтобы я вообще видел его в последнее время. Я упомяну об этом, когда увижу его снова после того, как он вернется из отпуска.

Выхожу из лифта и оглядываюсь, когда он скрипит, двери медленно закрываются, затем снова открываются, застревают.

Хмм.

Странно.

Раньше такого не было. Может быть, двери нужно смазать, а не просто почистить. Конечно, ремонтники не специалисты по лифтам, но если есть что-то, что они могут исправить, прежде чем мы вызовем третью сторону, то было бы не плохо.

Я нажимаю красную кнопку «Стоп» внутри, и кабина остается на месте.

Присев на корточки перед блоком питания, я открываю маленькую дверцу с помощью швейцарского армейского ножа в заднем кармане – того, который ношу на брелоке, – быстро отвинчивая гайки.

Заглядываю внутрь, чтобы увидеть, не сработал ли выключатель питания.

Может, я и не ремонтник, но живу в здании с грузовым лифтом, который регулярно ломается, так что знаю кое-какие основы.

Никаких коротких замыканий. Никаких манипуляций с панелью управления.

Ни каких…

– Уф! Вот ты где, – раздается веселый голос у меня за спиной, когда я засовываю инструмент в карман джинсов. – Никогда в жизни не испытывала такого облегчения, увидев кого-то. – Голос замолкает. – Ладно, это чересчур драматично. Однажды я увидела Санта-Клауса в своей гостиной, поедающего печенье, но мы оба знаем, что он ненастоящий, а ты – настоящий.

Я поворачиваюсь на своих резиновых подошвах, которые скрипят по полу, и пялюсь.

Молодая женщина хлопает в ладоши в притворном ликовании.

– Я так рада, что ты наконец-то здесь! Когда закончишь с лифтом, не мог бы ты заменить лампочку над моим столом?

Понятия не имею, о чем, черт возьми, говорит эта женщина, но она забавна, и я держу рот на замке.

– Если ты не прослушал мои голосовые сообщения, просто удали их. Я начала звучать отчаянно, ха-ха!

Какие голосовые сообщения?

– Я могу честно сказать, что не слушал никаких отчаянно звучащих голосовых сообщений.

Это не ложь, но и не признание того, что я понятия не имею, кто она такая, черт возьми. Она, с другой стороны, очевидно, знает меня? Но…

– Что вы, ребята, делаете там, внизу, в своей конторе, весь день? Пьете кофе и едите пончики?

Или, может быть, не знает меня. О чем она говорит?

– Прости, мне не следовало этого говорить. Уверена, что у вас аврал больше, чем я могу себе представить. Моя ситуация с перегоревшей лампочкой вряд ли приоритетная, особенно, когда лифты ломаются, а окна нужно заменить.

Она смотрит на меня в ожидании уступки или согласия, и я ошеломленно киваю.

Эта девушка…

Милая.

Нет, вычеркните это. Не милая – симпатичная.

И странно знакомая?

Или я схожу с ума, потому что только что выпил пинту пива в середине рабочего дня?

Я обретаю голос.

– Прости, в чем, ты сказала проблема? – Похоже, лампочку в ее кабинете нужно заменить, и я, конечно, могу это сделать.

В конце концов, это мой офис и моя ответственность, и как лучше подавать пример, чем физически выполнять задачу, в которой нужна помощь кому-то из моей команды.

Я могу протянуть руку помощи. В любом случае, мне все равно нечего делать до четырех часов.

– Свет над моим столом постоянно мерцает, и это сводит меня с ума. Мне нужно закончить отчеты к полудню, и я не могу позволить себе отвлекаться. Ты даже не представляешь, как это ужасно! Мне пришлось купить козырек, чтобы защититься от вспышек. Я чувствую себя скаковой лошадью в шорах.

Она смеется.

Мой желудок делает странное небольшое движение, которое я узнаю как: влечение.

Дерьмо.

Это не хорошо.

Сегодня вечером у меня свидание с Фелисити, с которой я флиртовал и болтал в течение нескольких недель, и с которой строил фундамент. Я знаю о ней больше, чем об Адаме.

А эта женщина работает на меня, и помните, что я говорил ранее о том, чтобы гадить там, где ем? Несмотря на отсутствие принудительной политики о служебных отношениях?

– У меня даже есть новая лампочка! – продолжает болтать она, указывая дорогу, петляя по лабиринту кабинок, расположенных в центре главного этажа. – Я знаю, что не должна была этого делать, но была уверена, что это легко исправить, и подумала, может быть, я могла бы поменять ее сама? Только ничего не вышло, потому что, ну... посмотри на меня.

О, я смотрю на нее.

Хорошенькая, миниатюрная, у этой женщины есть изгибы во всех нужных местах и крошечная в придачу. Я очень сомневаюсь, что она смогла бы дотянуться до потолка, если бы у нее не было семифутовой лестницы. Даже тогда это сомнительно.

– Где ты взяла лампочку?

– Мне купили в хозяйственном магазине. – Ее смех звенит по коридору. – Я собираюсь представить расходы своему боссу на следующей неделе.

Находчивая малышка.

Длинные темные волосы, экзотические глаза. Полные губы, которые не выглядят так, будто их косметически увеличили.

Я знаю ее.

Откуда знаю ее?

Эта мысль не дает мне покоя, пока мы идем к ее кабинету. Она разъедает меня, как песня, играющая в моей голове, которую я не могу узнать или вспомнить слова. Но знаю мелодию и эпоху, из которой она взята.

Я также знаю, что если посмотрю в Интернете, то найду название и исполнителя.

Так же, как знаю, что если поищу в Интернете, то найду эту девушку.

Назовите это интуицией.

Так странно знакома.

Такая счастливая и жизнерадостная.

Ее руки уперты в бедра, и я понимаю, что она стоит посреди своего кабинета, под мерцающим флуоресцентным светом, одна из лампочек выходит из строя, создавая эффект пульсации в комнате.

– Да, этого достаточно, чтобы заставить человека ослепнуть.

– Вот именно! – Она так рада, что я согласен. – Да, спасибо! Я не схожу с ума!

Боже, она очаровательна.

Как мы могли до сих пор не встретиться? Не то, чтобы я никогда раньше не был на этом этаже. На самом деле, она как раз из того отдела, который я собирался проверить.

– Где Виктория? – спрашиваю я, бросая взгляд на офисное помещение рядом с этим, зная, что именно его мой финансовый директор называет домом. – Думал, вы все сегодня работаете, чтобы закончить согласование.

Она не спрашивает, откуда я знаю о сроках сдачи отчетности, или почему я спрашиваю, где находится ее прямой начальник.

– Да, я тоже думала, что мы все сегодня работаем, но, увы, я одинокий волк. Только я и вот они.

Мой гнев усиливается из-за того, что Виктория оставила тяжелую работу своей команде, но немного утихает, когда я смотрю вниз и вижу, как милашка-бухгалтер шевелит пальцами ног, спрятанные в самые нелепые пушистые тапочки с кроликами.

– Только не говори мне, что ты с ними разговариваешь, – говорю я, входя в ее рабочее пространство.

– Хорошо, я не скажу тебе, что разговариваю с ними, хотя разговариваю с ними, – дразнит она. – Не суди меня, мне одиноко. Это не гламурная работенка.

Это заставляет меня смеяться.

Бухгалтерия, возможно, наименее привлекательная из всех кабинетных работ, но, что удивительно, она делает ее сексуальной, вероятно, из-за этих кроликов на ее ногах.

– И что теперь? – спрашивает она. – Кстати, я Фелисити.

Когда она протягивает руку, я замираю, как вкопанный, не в силах ответить. По крайней мере, не так, как нормальный человек.

Мой рот открывается, челюсть отвисает. «Эм».

Фелисити смеется.

– А ты... Том из отдела технического обслуживания? Брэд? Хэнк?

Я качаю головой, выходя из оцепенения.

– Хэнк? Кто теперь так называет своих детей? – Я протягиваю руку. – Мои друзья зовут меня Гарри.

Никто из моих друзей не зовет меня Гарри. В последний раз, когда пытались, я их поколотил, потому что это было в начальной школе, и я ненавидел это имя.

МакГиннис. Харрисон. Новичок. Ботаник.

Выбери один, вот варианты.

Гарри заставляет морщиться мои ягодицы, но выбора нет. Я не могу сказать ей, что меня зовут Стив – она заподозрит неладное. Сегодняшний вечер должен был стать большим открытием – наше свидание вслепую должно быть слепым, так что мне придется солгать и скрестить пальцы, чтобы она не возненавидела меня позже.

Дерьмо.

Фелисити не похожа на женщину, которая будет держать обиду, но я и раньше ошибался насчет женщин, так что мне остается только надеяться и молиться.

Она мне нравится.

Действительно чертовски нравится.

Волнение нарастает у меня в животе, желание раскрыть себя разъедает изнутри так, что могу взорваться от этой новости.

– Гарри? Как принц Гарри из Британии?

– Как принц-с-нулевыми-шансами Гарри из Британии.

Фелисити вздыхает.

– Но он такой романтичный. – Она снова хихикает. – Мы с подругой были в Лондоне на его свадьбе. Прилетели и отправились в паб в Виндзоре, и пили просекко во время церемонии, скандировали и приветствовали, когда толпа обезумела.

Да, я знал это. Она сказала мне, когда мы начали общаться – это было среди ее забавных, случайных фактов.

Я не могу вспомнить свой. Возможно, что могу проплыть два круга в бассейне под водой, задержав дыхание.

Слабенько. Так слабенько.

– Так ты мой большой поклонник?

Фелисити кивает.

– В основном его из королевской семьи. – Она делает паузу, искоса поглядывая на меня. – Думаешь, что это странно, не так ли?

Да, но не мое дело говорить, что кто-то находит увлекательным или нет. Я коллекционирую старые монеты, и большинство моих друзей думает, что это глупо, так кто я такой, чтобы судить.

– Итак, эм. Мне, наверное, стоит сходить за лестницей, верно?

– Ой! Да, мне так жаль, что я продолжаю болтать! Время – деньги, а я здесь трачу ваше время впустую. – Она хлопает себя ладонью по лбу. – Когда я начну болтать, просто скажи мне, чтобы прекратила. Я голодна, но собираюсь поесть позже, и не хотела перекусывать, так что смогу съесть все сегодня вечером.

Она такая очаровательная, стоит там в своей юбке-карандаш и белой блузке с этими милыми маленькими тапочками.

Продолжение этой шарады может убить меня. Но если когда-либо и было время для разведки, то сейчас у меня есть шанс.