Текст книги "К чести России (Из частной переписки 1812 года)"

Автор книги: М. Бойцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Отечество наше потерпело от врага вселенной, нуждалось в воинах, кои и были собраны. Из нашего корпуса были нынешний год три выпуска, в кои выбыло кадет до 200, да ныне выходит человек 160. Слышно, что будет выпуск в мае месяце будущего 1813 года. Мои лета и некоторый успех в науках дают мне право требовать чин офицера артиллерии, чин, пленяющий молодых людей до безумия и который мне также лестен, но не чем другим, как только тем, что буду иметь я счастие приобщиться к числу защитников своего отечества, царя и алтарей земли нашей, приобщиться и возблагодарить монарха кроткого, любезного, чадолюбивого за те попечения, которые были восприняты обо мне во все время долголетнего пребывания моего в корпусе....> Я буду проситься в конную артиллерию, ибо вообще конная служба мне нравится. В мае из первых чисел, верно, будет выпуск. Вот почему опять ведено набирать рекрутов с 500 по 8, почему можно безошибочно заключить, что и нас потребуют, более же потому, что в армии недостает офицеров, по крайней мере, до двух тысяч, несмотря на то, что много было выпущено. Почему, любезный родитель, прошу [как] вашего родительского благословения, так и денег, нужных для обмундировки. Вам небезызвестно, что ужасная ныне дороговизна на все вообще вещи, почему нужны и деньги, сообразные нынешним обстоятельствам. ...>

Н. Н. Раевский – А. Н. Самойлову.

10 декабря. Вильни

Начну я, милостивый государь дядюшка, описанием обстоятельств и движений.

1-ая и 2-ая армии, не считая Чичагова, Эртеля, Витгенштейна, не имеют более 30 тысяч, что удержало фельдмаршала следовать в герцогство Варшавское. Дохтуров с бывшим корпусом Эртеля и с частью, принадлежащей к 1-ой армии, и [Остен]-Сакена корпус, который к нему соединится, послан против Шварценберга, который ретируется в герцогство Варшавское. Наполеоновы остатки должны быть в Пруссии. Вышло их, я думаю, менее 10 тысяч. Macdonald(66) недавно еще был под Ригой, потому что не знал обстоятельств Наполеоновых. Туда пошел Витгенштейн, дабы его отрезать. Платов [идет] по пятам французов, коих прусские жители бьют, как били их наши мужики.

Итак, Россия освобождена от неприятеля. Что будут делать австрийцы и пруссаки – увидим! Кажется, на будущий год кампании не будет! Русский бог велик!..

Случай прекрасный отнять все забранное у Наполеона. Боюсь глупости и родства австрийского императора! Бонапарт много сделал вреда России, а политически – много пользы, ибо теперь уже не должны опасаться его внушений в народе, который его проклинает! Дорого заплатил он за ошибки свои! И ошибки его не есть ошибки великого воина! Теперь нам бывшие его силы известны, и должно признаться, что единственный способ был победить его изнурением и завлечением внутрь России, что мы все прежде осуждали. Под Смоленском имел он под ружьем, что доказано бумагами, у них взятыми, 220 т. человек. Перешел он границу, имея под ружьем 350 т., вышел же с 8-ю тысячами. Он надеялся, что, подобно как в Австрии и Пруссии, будет ему земля повиноваться и [он] найдет продовольствие, считал испугать взятием Москвы и заключить мир, полагал возмутить народ и не умел удержать войска от неистовств или, лучше сказать, не смел! Он в средине своей армии всякую минуту боится не только ослушания, но и смерти. Он употребляет все возможные обманы, чтоб удерживать ее в повиновении. Вот состояние сего врага рода человеческого! Кто его протекшей славе позавидует! Его побеждать можно, но он давит числом превосходным – людей не считает ни за что. Он сказал: que me font ces crapaux pourvus, que je vous conserve(67), говоря фельдмаршалам про войска свои исчезающие; он триста офицеров своих раненых подорвал в Смоленске и множество солдат. ...> Он уехал уже из-под Вильны, брося армию, в трех каретах с 50-ю человеками конвоя. [Он] больше конницы не имеет и ни одной пушки, ни повозки при армии.

Н. А. Мурзакевич – Е. А. Энгельгардт.

11 декабря. [Смоленск]

Милостивая государыня Елена Александровна!

По случаю несчастного последствия, когда от водворившихся в Смоленске неприятелей объявлена была сентенция предать смерти мужа вашево Павла Ивановича Енгельгарта(68), то он призвал меня в Спасскую церковь, где содержались их [французов.– М. Б.] арестанты и наши соотечественники, просил меня высповедать и приобщить животворящих тайн, что я выполнил, и по желанию его для утешения и утверждения в непоколебимом уповании на милость божию, я от него не отходил до самой полуночи. И на следующий день, по прозбе ж его, пришед я к нему очень рано, выслушивал объясняемые им мне душевные мысли и расположения относительно его дому и верных людей. Между протчим, с сердечным сожалением сказал мне, что он погрешил перед вами и чрез то причинил в вашей жизни великое расстройство, почему просил меня исходатайствовать у вас от имени его христианское прощение. В то же самое время написано им собственноручно к матери его особое письмо относительно духовной, сделанной им, и о доносителях на него. И оное отдавши мне, лично просил доставить, которое я ей и вручил. Удостоверяю вас, что покойный супруг ваш в таком был чистосердечном сознании, что бог его во всем простил, а я вас прошу ему все отпустить. Он и в письме своем к матери просил ее попросить у вас и у вашей матери прощения. Итак, выполняя возложенное на меня покойным Павлом Ивановичем доверие, желаю вам душевного спокойствия.

Вашего высокоблагородия милостивой государыни покорный слуга С [моленской] О [дигитриевской] Ц [еркви] С [вященник] Н[икифор] М[урзакевич.]

Смерть Павлу Ивановичу объявлена 13 октября. Он весь день был покоен и с веселым духом говорил о кончине, судьбою ему назначенной, и [что] нонешний год какое-то было предчувствие, что он должен умереть. 15-го октября в 11-ть часов утра пришел к нему бывший здесь в Генеральном Заседании членом польский полковник Костенецкий и принес полбутылки простого вина и просил его с ним оное распить, извиняясь при том, что он сожалеет, что во время суда из Смоленска был откомандирован, иначе участь была бы инакова чрез обследование. Он [Энгельгардт.– М. Б.], хотя от того ослабел несколько, [что] по 14-е число ничего не пил, и не ел, и всю ночь не спал, но показал геройский дух, поблагодаря его за учтивость, ответил, что "смерть христианину нестрашна, а сожалею, что [еще] многие дворяне подвергнутся подобной участи, ибо не будут у вас просить до милостей или залога. Я с радостию умираю как невинный, и смерть моя сделает осторожными других против злодеев, которым скорое и неминуемое последует наказание", и требовал, чтоб скорее его вели на место, дабы не видеть и не слышать тиранства. Когда пришли за ним, он просил идти с ним, [потому] что он некоторые записки мне вручит, и чтоб отпеть по нему провод и предать земле тело. За Молоховскими воротами в шанцах начали читать ему приговор, но он не дал им дочитать. Закричал по-французски: "Полно врать! Пора перестать! Заряжай поскорей и пали, чтоб не видеть больше разорения моего отечества и угнетения моих соотечественников!" Начали ему завязывать глаза, но он не позволил, говоря: "Прочь! Никто не видел своей смерти, а я ее буду видеть!" Потом, попрощаясь с мною и с двумя детьми, которые его в тюрьме со мной навещали, и с Рагулиным Федором Прокофичем, которому, вынувши из пазухи, духовную отдал, чтоб по оной последнюю его волю выполнили, а мне дал 2 записки, чтоб по оным в селе Дягилеве сыскал скрытые вещи, которыми он благодарит за неоставление, о чем и в духовной упомянул. Потом, сказавши: "Господи, помяни мя, егда приидеши во царствии твоем! Я в руки твои предаю дух мой!" – велел стрелять, и из 18-ти зарядов 2 пули прошли грудь, и одна живот. Он упал на правое колено, потом навзнычь пал, имея поднятые руки и глаза к небу по примеру первомученика Стефана, начал кончаться, и как дыхание еще в нем длилось, то 1-ый из 18-ти спекулаторов(69), зарядя ружье, выстрелил в висок, и тогда [он] скончался. Я начал здесь отпевать погребение, а Рагулин достал людей выкопать могилу. Не успел я долг христианский кончить, и спекулаторы раздели его донага и ничком в 3 четверти выкопанную яму вбросили, а окровавленную одежду и обувь разделили себе.

Октября 24-го такая же участь постигла Шубина, а пятеро дворян и до 15 рославских мещан особенною божию милостью избавились от казни. А именно, Петр Михайлович Храповицкий, Тит Иванович Кусонский, Яков и Алексей Петровичи Тимофевичи, Николай Иванович Адамович! Первый из них был отпущен для покупки хлеба, уверил часового, что он не арестант и из усердия к родным, [в заключении] содержащимся, для прислуги к ним живет. Часовой поверил сему, не смотрел за ним, и он ушел, за что прочих строже содержали, и за сие пред выходом из Смоленска неприятелей ведены были на место казни. Но бомба пала пред конвоем и всех рассеяла. Несчастные отведены были в Молоховскую кордегардию. Тут они содержались два дни, и когда Молоховскую башню взорвало, часовые повели их с собою за город, и как сами спешили сбежать, то при темноте они одни отстали, и воротясь в город, пришли в дом капитанши Лебедевой, а от ей по вступлении наших в Смоленск, поутру пошли по домам своим. Из них почти все теперь больны, а Тит Кусонский преставился.

О себе скажу вам, что неоднократно был в руках смерти, но бог не только меня но и церковь мою в целости соблюл, и чрез мое старание все, в ризнице архиерейской оставленное, збережено. Генерал Жемени велел сделать в Успенском соборе магазин(70), и того убедил отменить. И так собор со всем его имуществом и имуществом здешних граждан, в оном сокрытом, сбережены.

В. С. Норов – родным.

[После 10 декабря]. Вильна

Поздравляю вас с радостью: братец оставлен в Москве, вылечен от раны и хотел скоро отправиться к вам. Сию приятную весть привез мне Парфен, с которым получил я ваши письма и посылки. ...> Я, по милости божьей, до сих пор здоров. Был под ядрами и пулями, но жив....> Правда, что трудно в походе, но когда же и служить, как не теперь? Как можно думать о спокойствии и о жизни теперь, когда дело шло о спасении отечества? Тот день, в который я первый раз был в сражении, был самый счастливый для меня в жизни. Любовь к отечеству и вера, вот о чем помышлял я ежеминутно и часто даже не примечал падающие около меня ядра. Последнее сражение, которое наиболее расстроило французов, было под Красным. Мы день и ночь преследовали неприятеля, наконец, под городом Красным недалеко от Смоленска настигли мы французскую армию. Сам Наполеон остановил ее и расположил в боевой порядок, но сильный огонь нашей артиллерии принудил его к отступлению. Целый день продолжалась сильная канонада с обеих сторон, наконец, велено нам атаковать в штыки, и наш полк, построясь в колонну, первый на них ударил, закричав "ура!". Все, что нам сопротивлялось, положено было на месте, множество взято в плен. Корпус фельдм. Нея был отрезан и истреблен. Французы потеряли 200 пушек и 20000 пленными. Ночью я был послан со стражею, чтобы выгнать из деревни остающихся французов. Они долго защищались, но мы заняли деревню и принудили их сдаться. Подле меня разорвало одну гранату, но мне не причинило никакого вреда. С тех пор мы гнали безостановочно неприятеля к Березине, где было последнее поражение французов, а теперь гвардия остановилась в Вильне, куда приехали государь и великий князь, а армия преследует остатки французов в Пруссии. Итак,...> неприятель выгнан из пределов нашего отечества. Мы ожидаем повеления идти в Пруссию или возвращаться в Петербург. ...>

М. И. Кутузов – жене.

13 декабря. Вильно

Ты несколько правду говоришь, мой друг, что опасно, чтобы Вильна не была то, что Ганнибалу Капуа(71). Я первый раз постлал постель, без которой обходился, и стану раздеваться, чего не делал всю кампанию. Многие генералы жалуются, что непокойна квартера. Однако же я с помощию божиею скоро опять буду без постели, и генералы будут греться у огня....>

А. Г. Сидорацкий – Т. А. Каменецкому.

14 декабря. Мокшан

...>Вы тужите, потеряв свою библиотеку и пр. Я думаю, что я столько же причин имею болезновать о потере, смотря из письма вашего, всех лучших моих врачебных книг, которые я покупал дорого и доставал с великим трудом. Что делать! Досталось нынче всем сестрам по серьгам... Жаль мне чрезвычайно своих манускриптов, которые многим пользу делали, а теперь, верно, откажутся мне более служить. Уведомляю вас о себе в коротких словах. Из Москвы я выехал еще позже вашего – в тот же день, только в 11 час. ночи. Я проехал через Рязань и 22 сент. приехал сюда. На судьбу свою я пенять никогда не буду, потому что ею доволен, а бог знает, что творит! С недавнего времени я имею удовольствие читать здесь московские газеты. Как это приятно, то вы можете сами это чувствовать. ...>

А. И. Тургенев – А. Я. Булгакову.

17 декабря. С.-П[етер]бург

Я получил твое письмо, любезный друг, и немедленно бы исполнил твое поручение касательно проэкта памятника, представленного А. Н. Олениным, но сперва должен сказать тебе, что он еще не утвержден, и что сверх того сделаны проэкты Воронихиным, Томоном и другими, да и Оленин сделал два, и одного и модель готова. Он весь составлен из цельных, нерастопленных пушек; ростры также из пушек. Пьедестал четвероугольный, по углам прикованы французские орлы, а на верху колонны на шаре сидит русский орел. Надпись простая, но все выражающая. С одной стороны сначала под чьим предводительством низложен Наполеон и истреблена его армия и во сколько времяни. С другой – сколько народов воевали противу России. Других проэктов я еще не видал. Как скоро будут рисунки, тотчас тебе пришлю.

Официальных известий из армии еще нет, но кажется, что дела идут хорошо. Бессмертная слава Смоленскому! (72) ...>

Твой Тургенев.

Е. Н. Давыдова – А. Н. Самойлову.

21 декабря. [Каменка]

...> Сейчас приехали ко мне одни барыни из Елисаветграда(73) и сказывали очень приятные известия, что будто Бонопарте пойман, а именно после разбития его гвардии он ушел; в каком-то маленьком местечке его нашли на хорах в костеле. Ксендз там его прятал. Я сейчас послала к княгине Кудашевой, ибо сказывают, что и к ним есть письмы с этим курьером. Что узнаю вернее, то тебя уведомлю.

К. Д.

С. Н. Марин – М. С. Воронцову.

21 декабря. [Без места] (Получено – 11 января 1813 г.)

Рад душевно, что ты произведен, а то мы с Закревским здесь за тебя изгоревались....> Многие удивляются, что ты поехал в армию адмирала(74), которого здесь ненавидят и раздирают на части, полагая, что он причиной спасения великого злодея. Но в сих случаях я молчу, ибо в проклятом воинском ремесле надо быть на месте и в делах, чтоб судить, кто прав, кто виноват. У нас же репутации возвышаются и упадают очень часто без всякой причины. ...> Что же касается до меня, любезный Миша, то твое свидетельство о моей службе мне приятнее креста. Все видели, что я не давал себе покою, продовольствовал армию, хлопотал обо всем и беспрестанно. Но труды мои как черная и неблестящая работа пропали. Я о сем не беспокоюсь, я желал бы только, чтоб государь знал о сем. Нельзя другого способа найти, как чтобы Сен-Приест ему объяснил. Я на него надеюсь. ...>

Я всегда был, несмотря на то, что и ты произведен, против производства за отличие. Сколько тут зла! За одного порядочного производятся пять дрянных, чему все свидетели. Гораздо бы лучше, если бы шло по старшинству. Но ведь нет правила без исключения. ...> Иной был пьян как стелька (спроси Кретова), а произведен за Бородино! Государя винить нечего – он полагается на главнокомандующих, главнокомандующий видеть всего не может – верит корпусным, а те обманывают. Их-то бы я велел на полчаса повесить. До свидания, друг и командир. Помни, что нас осталось двое, как ты говорил в письме своем после смерти бедного Арсеньева, и люби

Марина ...>.

Л. А. Симанский – матери.

22 декабря, г. Вильна

Любезнейшая матушка!

Сего месяца 5-го числа вторично вступали мы в этот город. Главнокомандующий светлейший князь со слезами на глазах встречал гвардию, которую сопровождал великий князь(75). При входе в самый город радостное "ура!" солдат ознаменовывало важнейшую победу в свете. ...> После сражения при селе Бородине в половине сентября месяца мы остановились за рекою Нарою на позиции, где простояв три недели при прекраснейшей погоде, мы довольно отдохнули. Шалаши у нас были построены домиками, потом стали делать землянки, у меня была моего изобретения с выбеленною печью и окнами, также сделаны были разного рода игры. Так препровождая время, мы не чувствовали никакой тяжести похода, 6-го числа октября ходили в ночную экспедицию, где с рассветом французы были совершенно разбиты, после чего мы воротились опять на старый свой лагерь. Выступив с оного лагеря, пришли мы 12-го числа под Мало-Ярославец. Становясь на места, проходили мы под ядрами. Гвардию тогда не употребили, и многие [другие] полки оставались в резерве также по излишеству. В нашем виду происходило все дело, которое с рассветом другого дня окончилось. С этого-то самого дня неприятель, почувствовав весь гнев божий, преследован был до самого истребления всей его армии, что вы, я думаю, по известиям из нашей видели. По большим уже морозам мы пошли по квартирам. Вы не можете себе представить, как первый ночлег в избе после семимесячного похода нам показался приятен. Итак, продолжая всякий день марши, мы подошли 5-го ноября к Красному, где еще несколько дней простояв на биваках, думали быть в деле. От сего-то места мы видели следствия поражения неприятеля. Дорогой представлялись нам самые несчастнейшие и ужаснейшие картины, каких еще ни в одной войне не было видано. Вначале смотрели мы на это с большим содроганием и подавая сим несчастным всякую помощь, но чем мы ближе подходили к Вильне, то картины сии были на каждом шагу, так что мы смотрели уже с равнодушием на растянувшихся по всей дороге сих несчастных, в самые уже ужаснейшие морозы не имеющих даже клочка холстины, чтобы прикрыть себя. [Они] падали среди дороги, смешиваясь с издохлыми лошадьми, и среди их умирали.

Вступая в Вильну же, мы видели их уже грудами наваленных в городе, едва успели только разбросать по сторонам каждой улицы их тела, чтобы пройти войскам, но, не находя слов описать сии несчастнейшие все анекдоты, я сим прекращаю. ...> Я вам опишу теперь наше препровождение здесь времени. По прибытии сюда 10-го числа государя императора, на другой день был он у развода гвардейских егерей. При появлении его троекратное "ура!" раздавалось по всей площади. Всемилостивейший монарх изъявлял им свою признательность, благодарил за службу, потом, подойдя к офицерам, милостиво их также благодарил, особенно нашему полку, а потом каждому из нас особенно приветствовал. На другой день, т. е. 12-го числа декабря в день рождения императора, был у светлейшего князя бал, на который приглашены были все гвардейские офицеры. Государь и великий князь присутствовали на оном и до ужина уехали. Светлейший был в тот день украшен первоклассным орденом Георгия, который надет был у него сверх мундира(76). Государь по прибытии в город при первом свидании с князем возложил оный на него. Город в тот день был иллюминован. Разводы были по очереди полков, когда же был от нашего полка, к которому, кстати, приехал и полковой наш командир г.-майор Храповицкий, [и] вышел на костылях явиться также императору. Прочие полки встречали его, прокричав всегда три раза "ура!". При появлении же государя к нашему полку он как бы хотел показать пред всеми ему свою признательность, поздороваясь сперва с людьми, поблагодаря их за службу и храбрость, на что они отвечали ему радостным "ура!". Потом государь, поблагодарив, сказал весьма громко сими словами: "Ваш полк покрыл себя бессмертною славою". Полковой наш командир, идя подле него, закричал: "Ура!" Солдаты, сами подхватив оное, провожали оным его, пока государь прошел по всему полку, с Храповицким поцеловался и дружески разговаривал. [Он] в этот день произвел всех наших в полку подпрапорщиков. Прежде сего еще вышло награждение нашего и Литовского полка капитанам и штабс-капитанам. Им пожаловали ордена св. Анны 2-го класса с алмазами, а полковникам Владимирские 3-го класса. Вчерась же еще у развода я слышал также весьма приятную новость, что обоим же сим полкам дадут вскоре Георгиевские знамена за отличие – подлинно сказать, что лестно в таком полку служить. Мы обязаны будем сим храброму генералу Коновницыну, который, присутствуя в самом жару сражения при сих двух полках, видел их храбрость и обещал во что бы то ни стало испросить у государя сии знамена им....>

Часть вторая | Содержание | Эпилог

ПРИМЕЧАНИЯ (Часть третья)

П. А. Кикин – брату. [7.10].– БЩ, ч. 5, с. 3-6.

(1) То есть пропуск, разрешение.

(2) Имеется в виду отступление корпуса К. Шварценберга.

(3) Тарутинский бой.

М. И. Кутузов – жене. 7.10.– МИК, ч. 2, с. 22.

(4) Приток р. Нары недалеко от Тарутина.

(5) В авангарде Мюрата было ок. 26 тыс. человек.

(6) При городе Кремсе в Австрии 30 октября 1805 г. М. И. Кутузов наголову разбил преследовавший его армию французский корпус маршала Мортье.

А. Е. Измайлов – Н. Ф. Грамматину. 7.10.-Библиографические записки, т. 2, 1859, с. 413-414. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 398, к. 1, No 19, л. 3-4 об. На письме пометка: "Получено 21 октября".

(7) На берегу Белоозера у истока р. Шексны.

(8) Вероятно, "Вольное общество любителей словесности, наук и художеств", существовавшее в 1801-1825 г.; было основано поэтами И. М. Борном и В. В. Попугаевым.

М. А. Вожова – В. И. Ланской. 7.10.– Перевод с фр.– BE, с. 599-600.

Д. С. Дохтуров – жене. 8.10.– PA, 1874, No 5, ст. 1104-1105.

А. А. Закревский – М. С. Воронцову. 10.10.-АВ, т. 37, с. 236-237.

(9) П. И. Багратиона.

(10) То есть стал генерал-фельдмаршалом.

(11) Беспочвенные слухи, распускавшиеся недоброжелателями Кутузова о том, что он стремится любой ценой заключить мир с Наполеоном, могли распространиться только вдали от театра военных действий. Ср. с письмом В. С. Норова, написанным из Тарутина в этот же день.

(12) М. С. Воронцов, отправившись для излечения раны, полученной в Бородинском сражении, в свое владимирское имение с. Андреевское, пригласил с собой около 50 раненых офицеров и более 300 рядовых своей дивизии, пользовавшихся у него заботливым уходом.

В. С. Норов – родным. 10.10.– PA, 1900, No 2, с. 275-276.

(13) О пребывании А. С. Норова в плену см. его воспоминания "Война и мир 1805-1812 с исторической точки зрения". Спб., 1868.

(14) А. С. Норов был ранен в Бородинской битве.

Н. М. Карамзин – И. И. Дмитриеву. 11.10.-Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. Спб., 1866, с. 165-166.

Е. Н. Давыдова – А. Н. Самойлову. 14.10.– ГБЛ, ф. 219, к. 46, No 1, л. 17.

(15) Небольшой гарнизон бобруйской крепости под начальством Г. А. Игнатьева 4 месяца героически оборонялся против осаждавших с июля Бобруйск наполеоновских войск и удержал крепость.

(16) Кавалерийский отряд А. И. Чернышева из армии Чичагова совершил 3-7 октября рейд в герцогство Варшавское до предместий Люблина.

(17) То есть от австрийского правительства.

(18) В оригинале "получение".

Д. С. Дохтуров – жене. 15.10.– PA, 1874, No 5, ст. 1105-1106.

(19) Сражение у Малоярославца.

П. И. Энгельгардт – матери. 15.10.-Лесли И. П. Смоленское дворянское ополчение 1812 года. Смоленск, 1912, с. 51-52.

(20) Как предполагается, крестьяне сводили личные счеты со своим помещиком.

(21) Подробнее о смерти П. И. Энгельгардта см. письмо Н. А. Мурзакевича от 11 декабря и комментарии к нему.

Н. М. Карамзин – брату. 16.10.-Атеней, с. 532.

Д. А. Валуева и П. С. Валуев – Марг. А. Волковой. 16.10.-Отголоски 1812-1813 гг. в письмах к М. А. Волковой. М., 1912, с. 48-49.

(22) Казаки И. Д. Иловайского вошли в Москву 12 октября, а не 11, как обычно считается.

(23) Так называемый "Разговор между королем Неаполитанским и генералом Милорадовичем на передовых постах российской и французской армий в 29-й день сентября 1812 г." был сочинен А. Я. Булгаковым, очень быстро разошелся в списках и в ноябре был опубликован в "Сыне Отечества", No 9. Впоследствии подлинность этого вымышленного диалога подтверждал даже сам Милорадович.

М. И. Кутузов – жене. 16.10.– МИК, ч. 2, с. 145.

М. И. Кутузов – дочери и зятю. 17.10.– МИК, ч. 2, с. 156.

А. Я. Булгаков – И. П. Оденталю. 20.10.-Дубровин, No 193, с. 265-268 (без указания автора) и PC, 1912, No 11, с. 327-329.

(24) Ф. В. Ростопчиным.

(25) Так будет быстрее, чем иначе! (фр.)

(26) Ф. В. Ростопчин приписывал исключительно своей "агитации", в духе известных афишек, развязывание народной войны против нашествия. Поэтому его сторонники старались всячески приуменьшить роль регулярной армии, возглавлявшейся М. И. Кутузовым.

(27) Все эти "изменники" были прощены и отпущены после судебного разбирательства в сенате Манифестом от 30.8.1814.

И. В. Сабанеев – М. С. Воронцову. 23.10.-АБ, т. 39, с. 356-357.

(28) В 1812 г. Меттерних в Россию не приезжал.

Н. Н. Раевский – А. Н. Самойлову. 23.10.-АР, с. 170-172.

(29) То есть даем возможность отступать.

(30) Л. Г. Сен-Сир (см. именной указатель).

(31) См. примечание 2 к письму Е. Н. Давыдовой от 14 октября.

(32) П. Л. Давыдов.

А. Я. Булгаков – жене. 25– 26.10.– PA, 1866, No 5, ст. 722-731.

(33) Ф. В. Ростопчин.

(34) Иверские (Воскресенские) ворота Китай-города находились в конце нынешнего Исторического проезда.

(35) Дом Юшкова, построенный В. И. Баженовым, сохранился. Сейчас это д. 21 по ул. Кирова.

А. И. Тургенев – П. А. Вяземскому. 27-29.10.-Остафьевский архив князей Вяземских. Спб., 1899, т. 1, с. 5-8.

(36) Даже лучшая часть русского дворянства, к которой, безусловно, принадлежал и А. И. Тургенев, не могла еще провести грань между отношением крестьянина к родине и его отношением к помещику. Отсюда и опасения в первые месяцы войны, что "мужики" встанут на сторону захватчика. Когда же патриотизм крестьянства показал нелепость таких предположений, появилась другая крайность – уверенность в том, что русские крестьяне отстаивали не только свою страну, но и господствующий в ней социальный строй. Над недостатками этого строя люди, подобные А. И. Тургеневу, стали задумываться после окончания войны, когда обнаружилось, что никакой "благодарности и уважения" к крестьянам русские крепостники не испытывали, когда вместо облегчения участи крестьянства последовало усиление гнета. Выступления крестьян против помещиков не прекратились и в 1812 г.– см.: Б ы ч к о в Л. Н. О классовой борьбе в России во время Отечественной войны 1812 г.– Вопросы истории, 1962, No 8, с. 43-58.

Н. Н. Раевский – А. Н. Самойлову. 26.10-АР, с. 173.

(37) В сражении при Вязьме 22 октября 3-й корпус Нея потерял 4 тыс. убитыми и 3 тыс. пленными. Потери русских – 1800 убитых и раненых.

П. А. Вяземский – Н. Ф. Грамматину. 28.10.– ГБЛ, ф. 398, к. 1, No 4. На письме пометка о получении: "5 ноября. В Кострому".

(38) В басне И. И. Дмитриева "Дуб и трость" есть строка: "Но подождем конца".

П. П. Коновницын – жене. 28.10.-БЩ, ч. 8, с. 113.

М. И. Кутузов – жене. 28.10.– МИК, ч. 2, с. 237-238.

(39) Л. Л. Беннигсен интриговал против М. И. Кутузова, и тот добился от Александра I разрешения отослать Беннигсена из армии. Хотя письмо Александра датировано 9 октября, М. И. Кутузов ждал до 15 ноября с повелением Беннигсену отправиться в Калугу и ждать там приказаний.

А. В. Воейков – Г. Р. Державину. 30.10.– Дубровин, No 211, с. 301-302.

Т. А. Каменецкий – О. К. Каменецкому. 31.10.– ГБЛ, ф. 406, к. 1, No 1, л. 178.

(40) Граф А. К. Разумовский (см. именной указатель).

(41) Афишки при письме нет.

И. П. Оденталь – А. Я. Булгакову. 1.11.-PC, 1912, No 11, с. 322-324. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 41, к. 114, No 34, л. 11-12. На письме проставлен номер-64.

(42) Сразу же этот господин Бонапарт станет жалкой фигурой для тех, кто ныне не смеет на него смотреть без восхищения (фр.).

(43) Автор русского текста Ю. А. Нелединский-Мелецкий.

А. Н. Самойлов – Н. Н. Раевскому [Первая половина ноября].-АР, с. 173-176. Письмо черновое.

(44) С. А. Раевская (урожденная Константинова) (1769-1844) -жена Н. Н. Раевского, внучка М. В. Ломоносова.

С. Никитин – Е. М. Ермоловой. 4.11.– ГБЛ, ф. 64, к. 110, No 1, л. 6-7 об.

Н. П. Николаев – Д. И. Хвостову. 5.11.– Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980 с. 410-412. Примечания по этому же изданию.

(45) Николаев просил освободить от военной службы врача К. Груммерта.

(46) Трагедия не сохранилась.

И. Б. Пестель – сыну. 5.11.– Красный архив, 1926, т. 3(16), с. 173. Перевод с фр.

(47) П. И. Пестель был награжден за Бородинское сражение.

(48) Семья Пестелей происходила из Саксонии.

С. Киов – И. Я. Неелову. [Начало ноября].– ГБЛ, ф. 459, к. 2, No 65, л. 1-2. На письме пометка: "Получил 1812 года ноября 17 дня".

Д. С. Дохтуров – жене. 7.11.– PA, 1874, No 5, ст. 1106-1107.

(49) В сражении под Красным 4-6 ноября были наголову разбиты корпуса Даву и Нея. Наполеон бросил здесь почти всю артиллерию.

Д. К. Боткин – сыну. 10.11.-БЩ, ч. 1, с. 66-68.

А. И. Тургенев – А. Я. Булгакову. 10.11.– Письма Александра Тургенева Булгаковым. М.,

1939, No 93, с. 127-128.

П. П. Коновницын – жене. 11.11.-БЩ, ч. 8, с. 116.

И. П. Оденталь – А. Я. Булгакову. 15.11.-PC, 1912, No 11, с. 332-334. Исправлено по рукописи оригинала: ГБЛ, ф. 41, к. 114, No 34, л. 27-28 об. На письме номер 68 и отметка о получении "21N", то есть 21 ноября.

(50) Евгений Богарнэ не был взят в плен.

(51) Сильно преувеличенные и неточные слухи о попытке государственного переворота, предпринятой в ночь с 10(22) на 11(23) октября генералом К. Ф. Мале.

С. И. Мосолов – дочери и жене. 18. [11].– БЩ, ч. 8, с. 83-84.

(52) С. С. Апраксин (см. именной указатель).

М. И. Кутузов – жене. 19.11.– МИК, ч. 2, с. 416.

М. И. Кутузов-жене. 20.11.– МИК, ч. 2, с. 417.

Д. С. Дохтуров – жене. 22.11.– PA, 1874, No 5, ст. 1107-1108.

(53) В результате ошибок Чичагова и Витгенштейна и нескоординированности их действий с действиями главных сил Наполеону ценой больших потерь удалось вырваться из окружения и с остатками армии переправиться через р. Березину 14-16 ноября. Основная тяжесть обвинения в том, что Наполеон не был взят на Березине в плен, легла на Чичагова.

М. И. Кутузов – жене. 26.11.– МИК, ч. 2, с. 469-470.

(54) Кутузов, твоя сноровка сбила меня с пути (фр., игра слов).

Н. М. Карамзин – И. И. Дмитриеву. 26.11.-Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. Спб., 1866, с. 167-168.

(55) Памятник древнерусской исторической литературы XVI – XVII вв.

П. П. Коновницын – жене. 1.12.-БЩ, ч. 8, с. 119-120.

(56) Тарутинский марш-маневр начался 5 сентября, б-го числа армия уже подходила к Подольску.