355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Люси Монтгомери » Дом мечты » Текст книги (страница 2)
Дом мечты
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:29

Текст книги "Дом мечты"


Автор книги: Люси Монтгомери



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4
Первая невеста Грин-Гейблз

В день своей свадьбы Энн проснулась рано утром. Ярко светило солнце, и в открытое окно дул легкий сентябрьский ветерок.

«Как хорошо, что в день моей свадьбы будет хорошая погода», – подумала Энн.

Она вспомнила самое первое утро, проведенное в этой комнате. Тогда она не была счастлива. Но потом Энн полюбила эту комнату. Здесь прошли чудесные дни ее детства и девичества. У этого окна она стояла на коленях в молитве, когда думала, что Гилберт умрет. В этой комнате она проводила бессонные ночи, когда после помолвки не могла заснуть от радости. Много счастья и горя пережила здесь Энн. Вот теперь она должна была навсегда покинуть этот дом. С этого момента он станет чужим. Этот дом перешел по наследству Доре, когда той было пятнадцать лет. Она тоже жила в этой священной комнате молодости и красоты.

В то утро в Грин-Гейблз было шумно и весело. На рассвете приехала Диана с Фредом и маленькой Энн Корделией, чтобы помочь с приготовлениями. Близнецы Дэви и Дора занимали детей в саду.

– Смотрите, чтобы маленькая Энн Корделия не запачкала платье, – наказала детям Диана.

– Тебе нечего бояться, Дора отлично за ними присмотрит, – сказала Марилла. – Это дитя более аккуратное и осторожное, чем многие матери, которых я знаю. Она такая послушная, не то что другие оболтусы, которых я воспитывала.

Марилла на минуту перестала резать салат и с улыбкой посмотрела на Энн.

– Эти близнецы действительно милые дети, – сказала миссис Речел, когда убедилась, что дети ее не слышат. – Дора такая женственная и всегда готова помочь, и Дэви, когда вырастет, будет очень красивым. Он уже теперь не такой озорник, каким был раньше.

– Никогда в жизни я не была такой рассеянной, как первые шесть месяцев, что он был здесь, – добавила Марилла. – Позже я к нему привыкла. Когда он подрос, у него появилось твердое намерение стать фермером. Он просил меня разрешить ему работать со следующего года на ферме. Я сделала по этому поводу кое-какие распоряжения.

– Погода в день твоей свадьбы действительно чудесная, Энн, тебе просто повезло, – сказала Диана, повязывая широкий передник поверх своего шелкового наряда. – Лучше этого платья ты не найдешь, я заказывала его у Итонов.

– Этим Итонам достается от нас столько денег! – негодующе сказала миссис Линда. Она очень строго относилась к этим «спрутам», то есть магазинам. Девочки в Эвонли тратят деньги на Библию. Они зачитываются ею по воскресеньям.

– А Фред и маленькая Энн часами разглядывают картинки в каталоге Итонов. Их это очень увлекает, – сказала Диана.

– Я развлекаю своих детей без всякой помощи со стороны Итонов и их каталогов, – сердито ответила миссис Речел.

– Эй, вы, двое, перестаньте ссориться, – весело сказала Энн. – Сегодня такой день! Я так счастлива и хочу, чтобы и другие были счастливы.

– Надеюсь, твое счастье продлится долго, дитя мое, – со вздохом произнесла миссис Речел. Она действительно надеялась, так как верила, что все в руках Провидения.

В сентябрьский полдень по старым ступенькам, покрытым ковром, спустилась красавица-невеста, первая невеста Грин-Гейблз, стройная, с сияющими глазами, в вуали, с букетом роз в руках. Гилберт, ждавший ее внизу, глядел на нее влюбленными глазами. Наконец-то сбывалась его мечта: Энн – неуловимый идеал, который он долго искал, – станет его женой. Но достоин ли он ее? Может ли он сделать ее такой счастливой, как мечтал? А вдруг он разочарует ее, вдруг он не оправдает ее надежд… Тут их глаза встретились, и все его сомнения исчезли в один миг. Теперь они принадлежат друг другу, что бы ни выпало на их долю. Их счастье в их руках, и они сохранят его.

Бракосочетание состоялось в старой арке под палящим солнцем в окружении радостных лиц старых друзей. Их венчал мистер Аллан, а потом Реверент Джо прочитал, как сказала миссис Линда Речел, самую красивую свадебную молитву. Не часто можно услышать пение птиц в сентябре, но в тот день они заливались вовсю. Пол слышал эти трели и написал потом одно из своих самых восхитительных лирических стихотворений. Шарлотта Четвертая, услышав пение, сказала, что эти птицы желают молодоженам счастья. Трели не затихали до конца церемонии. Никогда в старом саду не было такого веселого дня. Все старые шутки, которыми обычно сопровождаются свадьбы, приобретали оттенок новизны. Повсюду слышался радостный смех. Энн и Гилберт должны были покинуть гостей, чтобы успеть на кармаодский рейс. Марилла стояла в воротах и смотрела на экипаж, который постепенно превращался в маленькую точку вдали. Марилла лишь успела заметить, как Энн махнула в последний раз рукой и вскоре скрылась из виду. Она уехала, Грин-Гейблз перестал быть ее домом. Лицо Мариллы выглядело серым и постаревшим, когда она медленно возвращалась в опустевший дом, где Энн провела четырнадцать лет. Все эти годы дом был наполнен ее заботами и весельем.

Но Диана и ее дитя, жители Эко-Лоджа и Алланы с двумя старушками были здесь, чтобы разделить с Мариллой боль утраты и одиночество первого вечера. Они организовали ужин, уютно устроились все вместе за большим и удобным столом и приятно провели остаток дня за беседой, обсуждая подробности только что происшедших событий. А пока они разговаривали, поезд, в котором ехали Энн и Гилберт, прибыл в Глен-Сент-Мэри.

Глава 5
Приезд домой

Доктор Дэвид Блайз, дядя Гилберта, послал навстречу молодоженам свою коляску. Мальчишка, который привез коляску, убежал, не попрощавшись, оставив новобрачных одних на дороге.

Энн всегда помнила тот чудесный вид, который открылся им, когда они переехали холм у деревни. Их нового дома все еще не было видно. Но перед Энн лежала гавань Четырех Ветров, как сияющее зеркало роз и серебра. Далеко внизу она увидела вход в гавань между песчаными дюнами и мрачным утесом из темно-красных камней. Маленькая рыбацкая деревушка уютно разместилась в бухте. Издалека она была похожа на чудесный опал, утопающий в тумане. Небо над головой было как жемчужный свод, из которого на землю лились сумерки. Из гавани ветер приносил свежий морской воздух, и весь пейзаж был наполнен очарованием моря. Из маленькой белой церкви, видневшейся вдали, лился колокольный звон. Его мелодичные звуки расстилались над водой, сливаясь с шумом моря. Огни на скалах мягким золотым блеском мерцали под чистым северным небом, в котором сияли звезды. А вдали, у горизонта, вились алые ленты пара проходящих мимо кораблей.

– Это так красиво, так красиво! – восторженно сказала Энн. – Я полюблю Четыре Ветра. А где наш дом, Гилберт?

– Отсюда его еще не видно. Он скрывается за березовой рощей, зато в двух милях от Глен-Сент-Мэри, а от рощи до дома – еще одна миля. У нас немного соседей, Энн. Около нас стоит только один дом, и я не знаю, кто там живет.

Может быть, тебе будет одиноко, когда я буду уезжать?

– Нет, со всем этим великолепием огней я не буду чувствовать одиночества. А кто живет в соседнем доме, Гилберт?

– Не знаю. Но непохоже, чтобы там жили добросердечные люди.

Дом был большим и мрачным, покрашенным в ярко-зеленый цвет, который резко выделялся на фоне листвы. Напротив был почти пустой фруктовый сад.

– Ну, думаю, что хозяин с таким вкусом может быть добрым, – заключила Энн. – Если только у них не было такого происшествия, как у нас на холмах. По-моему, здесь совсем нет детей. Здесь слишком чисто, строго, как у нас в Коппе, что на Тори-Роуд. Я не ожидала, что на свете есть еще более чистое место.

Энн и Гилберт никого не встретили на дороге вдоль побережья. Но как только они подъехали к зеленой роще, за которой скрывался их дом, Энн увидела девушку, пасущую на холме белоснежных гусей. Девушка была высокая, в голубом платье. У нее была прекрасная походка, она шла очень ровно, с поднятой головой. Девушка стояла у ворот, осторожно поглядывая на прохожих, не выражая, правда, при этом особого интереса. Энн в какой-то момент показалось, что незнакомка смотрит на них враждебно. Но красота девушки заставила забыть о ее взгляде, и Энн, затаив дыхание, восхищенно глядела на красавицу. Ее красота была яркой, заметной и привлекала внимание. На девушке не было шляпки, голову покрывала густая шапка волос цвета спелой пшеницы. Ее большие голубые глаза блистали как звезды, красивая фигура была удивительно пропорциональна, а губы были такими же алыми, как маки, которые девушка держала в руке.

– Гилберт, кто эта девушка? – низким голосом спросила Энн.

– Что? Я не заметил никакой девушки, – ответил Гилберт, который не замечал вокруг никого, кроме своей жены.

– Она стоит у ворот, не оборачивайся, она смотрит на нас. Я никогда еще не видела такого красивого лица.

– Не помню, чтобы здесь были красивые девушки. Симпатичные – может быть, но не красивые.

– Эта девушка действительно красива. Ты, наверное, никогда не видел ее, иначе бы заметил и запомнил. Таких красавиц я видела только на картинках. А какие у нее волосы!

– Может быть, она гостит здесь. И, наверное, живет в гостинице.

– На ней надет белый передник, и она пасет гусей.

– Может быть, она делает это для развлечения. Посмотри туда, Энн.

Тут Энн увидела дом и сразу забыла обо всем на свете. Дом ей понравился с первого взгляда. Он был такой красивый! Вокруг росли тополя, чьи силуэты чернели на фоне голубого неба. Дальше виднелись пихты и лес. Лес выглядел таинственно, как будто скрывал что-то.

Новые ветры начинали свои бурные танцы за отмелью, и рыбацкая деревушка, что по ту сторону гавани, сверкала огоньками, когда Энн и Гилберт по узкой тропинке между тополями подъехали к дому. Дверь маленького домика открылась, и сумерки озарились мерцанием камина. Гилберт помог Энн выйти из коляски и проводил ее в сад через небольшую калитку между пихтами, наверх по красной тропинке к песчаным ступенькам.

– Добро пожаловать домой, – прошептал он, и, держась за руки, они переступили порог дома своей мечты.

Глава 6
Капитан Джим

«Старый доктор Дэйв» (так звали в кругу родственников Дэвида Блайза) и миссис Дэйв вышли из дома, чтобы поприветствовать жениха и невесту. Пожилой доктор Дэйв был крупным и веселым мужчиной с седыми волосами, а миссис Дэйв розовощекой маленькой леди с поседевшей головой. Она сразу же полюбила Энн.

– Я так рада тебя видеть, дорогая! Вы, должно быть, ужасно устали с дороги. Пойдемте скорее ужинать. Капитан Джим принес для вас форель. Уже все готово. Капитан Джим, вы где? Он, наверное, с лошадьми. Поднимайтесь пока наверх и располагайтесь.

Энн огляделась вокруг и последовала за миссис Дэйв. Ей очень нравился новый дом. Атмосфера в нем была такой же, как в Грин-Гейблз.

– Думаю, миссис Элизабет Рассел была добрейшим человеком, – пробормотала она, когда осталась одна в комнате.

В комнате было два окна: одно – с видом на гавань, где находился маяк, в другое окно были видны долина и ручей. А за ручьем стоял одинокий дом. Это был единственный дом на много миль вокруг. Он был старым и серым. Энн очень хотелось знать, кто живет там, что за люди их соседи. Она надеялась приобрести в их лице хороших друзей. Неожиданно Энн поймала себя на том, что думает о той красивой девушке с гусями: «Гилберт думает, что она не здешняя, но я уверена, что это не так. В той девушке есть что-то от этого моря, неба, гавани. Четыре Ветра у нас в крови».

Когда Энн спустилась вниз, Гилберт стоял у камина и разговаривал с незнакомцем. Они оба обернулись, как только Энн вошла в комнату.

– Энн, это капитан Бойд. Капитан Бойд, это моя жена.

Гилберт впервые произнес «моя жена», представляя Энн. Капитан протянул ей руку. Они улыбнулись друг другу и сразу стали друзьями. Добрая душа с первого взгляда может разглядеть, добрый человек или злой.

– Рад познакомиться с вами, миссис Блайз. Надеюсь, вы будете так же счастливы, как первая невеста, которая была в Четырех Ветрах. Ваш муж не совсем правильно меня представил.

Меня обычно называют капитаном Джимом. Зовите и вы меня так. Вы очень красивая, миссис Блайз. Когда я смотрю на вас, мне кажется, что я сам только что женился.

Миссис Дэйв, вошедшая в этот момент в комнату, не удержавшись, при этих словах расхохоталась. А потом уговорила капитана Джима остаться на ужин.

– Большое спасибо, вы очень добры. Я останусь с большим удовольствием. Мне ведь приходится и завтракать, и обедать, и ужинать одному. Мой собеседник отражение моей физиономии в стакане. Мне не часто удается посидеть с двумя такими очаровательными дамами.

Комплименты капитана выглядели бы смешными и глупыми, если бы не грация и благородство, с которыми он говорил.

Капитан Джим был высоконравственным человеком, уже в летах, с каким-то детским выражением глаз и молодым сердцем. У него была высокая, немного неуклюжая фигура, чуть-чуть сутулая, но еще сильная и выносливая. На чисто выбритом лице блестели глубоко посаженные глаза. В этих глазах была затаенная мечта, дума, которая заставляла их так сиять. Придет время, и Энн узнает, о чем думал капитан.

Надо признать, капитан Джим был домоседом. Широкие скулы, тонкие, крепко сжатые губы и мощные надбровья не портили его красивого, мужественного лица. Он прошел через многие испытания, побывал во многих плаваниях.

Веселая компания расселась вокруг обеденного стола. Ярко пылающий камин согрел воздух в комнате, хотя в открытое окно дул прохладный сентябрьский ветер. Вид из окна был сказочным. Стол был заставлен деликатесами и различными вкусными блюдами, приготовленными умелыми руками миссис Дэйв.

– Думаю, вы очень голодны, а после долгого путешествия вам все кажется вкусным. Эта форель очень свежая. Еще два часа назад она плавала в пруду.

– Кто сегодня на маяке? – спросил мистер Дэйв.

– Племянник Алин. Он разбирается в этой работе так же хорошо, как и я. Да, все-таки я действительно рад, что вы пригласили меня на ужин. Я ужасно голоден, сегодня почти ничего не ел.

– Мне кажется, вы вообще голодаете большую часть времени, – серьезно заметила миссис Дэйв. – Вам лень приготовить что-нибудь.

– Нет. Я готовлю, миссис Дэйв, – запротестовал капитан. – Зачем вы так говорите? Да я живу, как король. Вчера вечером я был в Долине и принес два куска мяса. Сегодня я собирался устроить пир.

– И что же случилось с мясом? – спросила миссис Дэйв. – Вы потеряли его по пути?

– Нет, – капитан Джим робко поднял глаза. – Просто поздно вечером какая-то бедная собака пришла ко мне и попросилась переночевать. Думаю, это был пес какого-нибудь рыбака. Я не мог выгнать гостя, тем более что у бедняги была поранена лапа. Я запер его на веранде, предварительно положив большую сумку вместо матраца, и лег спать. Но почему-то я долго не мог заснуть. Тогда я стал думать и вдруг вспомнил, что пес смотрел на меня голодным взглядом.

– И вы встали и отдали ему все мясо? Вы отдали все, что у вас было? спросил доктор Дэйв.

– Ну да. Это было единственное блюдо, которое я мог ему предложить, ответил капитан с раздражением. – Собака была голодна и съела два куска. В конце концов уже глубокой ночью я заснул. Но обед на следующий день у меня получился скудный, пришлось обойтись картошкой. А пес утром отправился домой. Думаю, он не был вегетарианцем.

– Что за чудачество! Голодать из-за какой-то никому не нужной собаки! воскликнула миссис Дэйв.

– Откуда вы знаете, может быть, кому-то эта собака очень дорога, – не соглашался капитан. – Она не очень хорошо выглядела, но о собаках нельзя судить по внешности. Может быть, по характеру она очень хорошая. Мой кот, Фест Мэйт, неодобрительно отнесся к этому псу, хотя у Мэйта, конечно, было предубеждение. Нельзя судить собаку по кошачьему мнению о ней. Но так или иначе, я потерял свой обед. Вот почему я так рад поужинать с вами. Как хорошо иметь добрых соседей!

– А кто живет в доме напротив, за ручьем? – спросила Энн.

– Миссис Дик Мур, – ответил капитан Джим. – И ее муж, – прибавил он, помолчав.

Энн улыбнулась и сразу мысленно представила себе миссис Мур по описанию капитана. Получилась вторая миссис Линда Речел.

– У вас немного соседей, миссис Блайз, – продолжал капитан Джим. – Эта часть гавани мало населена. Большинство земель принадлежит мистеру Харварду. Он сдает их под пастбища. А на другой стороне живут коренные жители. Там особенно много представителей рода Мак-Алистеров. Там есть целые поселения Мак-Алистеров. На днях я разговаривал со старым Леоном Блэкуэром. Он работал там целое лето. «Они там все Мак-Алистеры», – сказал он мне. Там живут Нил Мак-Алистер, Андус Мак-Алистер и, я даже думаю, Дьявол Мак-Алистер.

– Там еще много Эллиотов и Крауфордов, – сказал доктор Дэйв после того, как стих смех.

– Среди них много приятных людей, – сказал капитан Джим. – Я не раз ходил в плавание с Вильямом Крауфордом. По силе, смелости и выносливости ему не было равных. На той стороне Четырех Ветров у людей есть мозги. И они не любят тех, кто кажется умнее их.

Доктор Дэйв, который, жил с аборигенами пятьдесят лет, рассмеялся.

– Кто живет в великолепном доме на той стороне дороги? – спросил Гилберт. Капитан Джим улыбнулся.

– Мисс Корнелия Брайэнд. Она хочет познакомиться с вами, поскольку вы пресвитериане. Если бы вы были методистами, она вообще здесь не появлялась бы. Корнелия с ужасом относится к методистам.

– У нее есть характер, – захихикал доктор. – Она закоренелая мужененавистница.

– Зелен виноград, – сострил Гилберт.

– Нет, не зелен виноград, – серьезно ответил капитан Джим. – Корнелия могла сделать свой выбор, когда была молода. И даже сейчас ей стоит только слово сказать, как вокруг нее завертятся старые холостяки. Но, кажется, она родилась с хронической ненавистью к мужчинам и методистам. Во всей округе нет человека с более злым языком и более добрым сердцем. Если что-нибудь случается, она первая приходит на помощь. За всю свою жизнь она не сказала ни одного грубого слова в адрес другой женщины. И если она не любит нас, бедных мужчин, то наши грубые старые шкуры этого заслуживают.

– О тебе она всегда хорошо отзывается, капитан Джим, – сказала миссис Дэйв.

– Да, боюсь, это так. Мне это совсем не нравится. Из-за этого мне начинает казаться, что во мне есть что-то сверхъестественное.

Глава 7
Невеста директора школы

– Кто был первой невестой в этом доме? – спросила Энн, пока гости рассаживались вокруг камина после ужина.

– Я слышал, что о ней есть история, связанная с этим домом, – вспомнил Гилберт. – Кто-то говорил мне, что вы знаете эту историю, капитан Джим.

– Ты прав. Я могу рассказать вам эту историю. Думаю, я единственный человек с Четырех Ветров, кто помнит невесту директора школы, когда она только приехала к нам. Она уже умерла, но такую женщину нельзя забыть.

– Расскажите нам о ней, – стала просить Энн. – Я хочу выяснить все о женщине, которая жила здесь до меня.

– Ну хорошо. Их было трое: Элизабет Рассел, миссис Нед Рассел и невеста школьного директора. Элизабет была очень милой женщиной, миссис Нед тоже была очень приятной. Но им обеим было далеко до невесты директора Джона Сельвина. Он приехал в Долину, чтобы работать в школе, мне тогда было шестнадцать лет. Он не был похож на обычного директора. Другие учителя были пьяницами. Они давали уроки, если находились в трезвом состоянии, и отпускали домой, если напивались. Джон Сельвин был праведником и, кроме того, красивым молодым человеком. Он часто обедал у моего отца. Мы с ним были закадычными друзьями, хотя он был на десять лет меня старше. Мы все делали вместе: гуляли, читали, разговаривали. Он знал всех поэтов, которые когда-либо жили. Помню, он часто декламировал, когда вечерами мы гуляли вдоль берега. Мой отец считал, что образование – это только ненужная трата времени, но все-таки одобрял мою тягу к знаниям, так как надеялся, что я переменю свое решение уйти в море. Но ничто не могло разубедить меня. Предки моей матери были мореплавателями, и я унаследовал любовь к морю с рождения. Но я очень любил слушать Джона. С тех пор прошло почти шестьдесят лет, а я до сих пор помню поэмы, которые мы с ним разучивали. Как давно все это было!

Капитан Джим задумался, глядя на огонь в камине. Затем, вздохнув, он продолжил рассказ:

– Помню, как-то весенним вечером я встретил его на холме. Он был в приподнятом настроении, так же как и вы, доктор, когда приехали домой с миссис Блайз. Я сразу вспомнил о нем, когда увидел вас тогда. Я не был рад тому, что у Джона появилась невеста. Во мне проснулось эгоистичное чувство ревности. Я думал, что после появления невесты наша дружба прекратится. Правда, я старался не показывать виду. Он рассказывал мне много о ней. Ее звали Персис Лэй. Она проводила бы больше времени с Джоном, если бы не ее больной дядя. Она не могла оставить его одного, у нее больше никого не было, так как родители ее умерли. Но вскоре дядя умер, и Персис с Джоном решили пожениться. В те дни путешествие для женщин было очень сложным делом. Вы должны знать:, в то время еще не было пароходов.

«Когда вы ее ждете?» – спрашивал я. Она была уже в пути. Двадцатого июня Персис отплыла на корабле «Ройял Вильям». Где-то в середине июля она должна была приехать.

«К тому времени я должен подыскать для нас дом, – говорил мне учитель. Сегодня я получил от нее письмо. Я знал, что меня ждут хорошие новости. Несколько дней назад она мне снилась».

Я тогда не понял его, хотя позже он объяснил мне; но я все равно не понял. Он сказал, что у него есть дар или проклятие. Оно заключается в словах, правда, он не знал, в каких. Но его прапрабабушку сожгли на костре как ведьму. Может ли такое быть, доктор?

– Есть люди, у которых развита способность предвидеть будущее, – ответил Гилберт. – Исследование таких явлений дело скорее физиков, чем медиков. На что были похожи заклинания Джона Сельвина?

– На сон, – скептически заметил старый доктор.

– Он сказал, что ему что-то чудится, – продолжал капитан Джим медленно. Заметьте, что я говорю его словами. Он сказал, что иногда видения бывали приятными, иногда ужасными. Четырьмя днями раньше он как раз впадал в транс, когда сидел у камина, пристально глядя на огонь. Он видел хорошо знакомую ему английскую комнату, в ней сидела Персис Лэй, протягивая к нему руки. Она выглядела радостной и счастливой. Так что он знал, что от нее придут хорошие новости.

– Сказки все это, сказки, – насмешливо сказал старый доктор.

– Может быть, может быть, – согласился капитан. – Я так и сказал ему тогда. Считать так было гораздо удобнее, мне не нравилась его предрасположенность ко всяким сверхъестественным вещам.

«Нет, – ответил он мне тогда, – я ничего не выдумал». Больше мы к этому не возвращались. Я не сказал ему ничего такого, от чего мы могли бы перестать быть друзьями, но он покачал головой и прибавил: «Я знаю, Джим. Я и раньше терял из-за этого друзей, Я не обвиняю их. Иногда я сам себе не друг. В моем даре есть нечто сверхъестественное. А плохо это или хорошо, кто может знать? Но мы, простые смертные, одинаково избегаем как Бога, так и дьявола».

Так он и сказал. Я помню все, как будто это было вчера. Как вы думаете, что это, доктор?

– Я сомневаюсь, знал ли Джон сам, что с ним происходит, – ответил доктор Дэйв.

– Думаю, что я понимаю его, – прошептала Энн. Она внимательно слушала весь разговор. Капитан Джим задумчиво улыбнулся и продолжал:

– Скоро вся Долина и Четыре Ветра знали, что приезжает невеста директора школы. Все были очень рады, так как уважали Джона и вообще были о нем высокого мнения. Всем было очень интересно посмотреть на новый дом, то есть на этот дом. Джон выбрал это место, потому что отсюда отличный вид и слышно дыхание моря. По просьбе невесты он посадил сад, а цветы рассаживала миссис Нед Рассел, не считая двух рядов роз, что сажали для невесты маленькие девочки из школы. Их подарок был символичен: розовые розы – чтобы щеки невесты были румяными, а красные – чтобы губы были алыми. Почти каждый житель принял участие в подготовке к свадьбе и планировке дома. Так что, когда приехали Расселы, в доме все уже было готово. Жилище получилось красивым, как вы, наверное, уже успели заметить. Правда, в самом начале мебель была очень простой и дешевой. Но зато этот дом был богат любовью. Женщины привезли с собой одеяла, скатерти и полотенца; один мужчина смастерил для невесты комод, другой – стол и так далее. Даже старая слепая тетя Маргарет Бойд сплела маленькую корзинку из полевых трав. Жена директора многие годы использовала эту корзину для хранения носовых платков.

Наконец все было готово, даже камин для растопки. Камин тогда был немного другим, хотя и находился на том же месте. Его украсила по своему вкусу мисс Элизабет Рассел пятнадцать лет назад, когда дом еще только обживался. Тогда это был большой камин в старом стиле, на котором можно было зажарить целого быка. Я часто сидел около этого камина и рассказывал истории, как сейчас.

Снова воцарилось молчание, пока капитан Джим был погружен в свои воспоминания, чего, впрочем, ни Энн, ни Гилберт не заметили. Капитану вдруг стало грустно при мысли о том, что многие из его бывших слушателей уже лежат в могилах в церковном саду. Когда-то на этом месте раздавался веселый детский смех, около этого камина в зимние вечера собирались друзья, звучала музыка и мелькали танцующие пары. Чистота и молодость нашли здесь свою пристань. Для капитана этот дом был прежде всего вместилищем воспоминаний о давно минувших днях.

– Первого июля дом был уже закончен. Директор с нетерпением ждал приезда невесты. Мы видели, как он часами бродил вдоль берега, и говорили друг другу: «Когда она приедет к нему?» Ее ждали в середине июля, но она все не приезжала. Никто не волновался. Корабли тогда часто задерживались на дни и недели. «Ройял Вильям» задерживался сначала на одну неделю, потом на две, на три… В конце концов жители начали бояться, не случилось ли чего. Опасения все усиливались. Наступил момент, когда я уже не мог спокойно посмотреть в глаза Джону. Знаете, миссис Блайз, – капитан Джим понизил голос, – мне казалось, они блестели, как глаза его прапрабабушки, когда ее сжигали на костре. Джон мало говорил, работал как во сне, а после работы бежал на берег. Многие ночи провел он у моря в ожидании. Люди говорили, что он сходит с ума. Все потеряли надежду: «Ройял Вильям» опаздывал уже на восемь недель. Была уже середина сентября, а невеста еще не приехала. И никогда не приедет, думали мы.

Однажды начался шторм. Он продолжался три дня, и вечером, когда все стихло, я пошел на берег. Там я нашел школьного директора, глядевшего в море. Я заговорил с ним, но он мне не ответил. Его глаза уставились на что-то, чего я не видел. Его лицо было неподвижно, как у мертвеца. «Джон, Джон, – позвал я его испуганным голосом. – Очнись». Странное, ужасающее выражение постепенно сошло с его лица. Джон повернул голову и посмотрел на меня. Никогда не забуду его лицо.

«Все хорошо, Джим, – сказал он. – Я видел плывущий „Ройял Вильям“. К закату он будет здесь. Завтра я уже буду вместе с моей невестой».

– Думаете, он действительно все видел? – спросил капитан Джим.

– Бог знает, – тихо ответил Гилберт. – Великая любовь и великое страдание могут сотворить еще и не такое чудо.

– А я уверена, что он видел корабль, – сказала Энн.

– Не следующее утро, – продолжал капитан, – корабль «Ройял Вильям» прибыл в гавань Четырех Ветров. Все обитатели Долины высыпали на берег, чтобы встретить невесту. Директор просидел там всю ночь.

Глаза капитана Джима светились. Он смотрел на гавань, вспоминая происходившие в ней события шестидесятилетней давности.

– И Персис Лэй была на борту? – спросила Энн.

– Да. Она и жена капитана. У них произошло ужасное событие – по пути их застал шторм, и все их пищевые запасы пропали. Но все-таки им удалось доплыть. Когда Персис ступила на пристань, к ней подбежал Джон, взял ее за руки, и все, кто наблюдал эту сцену, зарыдали. Я сам тогда заплакал. Какой стыд, когда плачет мальчик.

– Персис была красивой? – спросила Энн.

– Не знаю, можно ли назвать ее очень красивой. Не знаю, – медленно проговорил капитан Джим. – Мы как-то не обратили на это внимания после стольких недель ожиданий. Тогда это никого не интересовало. В ней было что-то такое милое, что ее нельзя было не любить. Ее внешность была приятной: большие ясные глаза и копна каштановых волос. Той же ночью они поженились. Гости съехались даже из отдаленных селений. Миссис Сельвин разожгла огонь, и мы покинули их, сидящих у камина, как раз когда Джон погрузился в свое состояние медитации. Да, много странных вещей повидал я в жизни. – Капитан Джим покачал головой.

– Это очень занимательная история, – сказала Энн, которую рассказ очень заинтересовал. – Как долго они здесь жили?

– Пятнадцать лет. Вскоре после их свадьбы я ушел, как и хотел, в море. Но я часто заезжал к ним. Пятнадцать счастливых лет! Они умели быть счастливыми. Некоторым, как вы, наверное, заметили, это удается. Что бы ни случалось, они все переносили легко. Они не могли долго держать обиды. Да и ругались всего раз или два. Однажды миссис Сельвин сказала мне, смеясь, как всегда: «Я так ужасно себя чувствую, когда мы с Джоном ругаемся, но даже тогда я чувствую, как хорошо иметь такого мужа, с ним даже ругаться приятно». Потом они переехали в Шарлоттаун. Этот дом купила Нед Рассел и перевезла сюда Элизабет. Нед и ее муж Алек были веселой молодой парочкой, такими я их и помню. Мисс-Элизабет Рассел была сестрой Алека. Она приехала к ним на год. Элизабет была тоже веселого нрава. И в стенах этого дома очень часто раздавался смех. Вы, миссис Блайз, третья невеста в этом доме.

Энн выглядела очень красивой в тот вечер, и это заметили все. Ее щеки пылали, глаза сверкали. Даже старый доктор залюбовался ею, а позже сказал своей жене, что их сноха – настоящая красавица.

– Ну, мне пора возвращаться, – объявил капитан Джим. – Я отлично провел этот вечер.

– Приходите к нам почаще, не забывайте, – сказала Энн.

– Вы вряд ли стали бы приглашать меня, если бы знали, с каким удовольствием и как часто я буду заходить к вам.

– Я серьезно, – улыбнулась Энн. – Истинный крест, как говорили мы в школе.

– Тогда я приду, – уверил Джим. – Я буду часто докучать вам. В свою очередь буду рад видеть вас у себя в гостях. Мне не с кем поговорить, кроме Фест Мэйта. Да будет благословенно его общительное сердце. Он внимательно выслушивает меня, хотя сам неразговорчив. Вы молоды, я стар, но души наши близки. Мы принадлежим к той расе, которая знает Джозефа, как сказала бы Корнелия Брайэнд.

– Раса, которая знает Джозефа? – переспросила Энн.

– Да. Корнелия делит все народы мира на две группы. В первую входят те, кто знает Джозефа, а во вторую – кто не знает. Если у нас одинаковый взгляд на вещи, похожие мысли и схожее чувство юмора, то вы принадлежите к группе, которая знает Джозефа.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю