Текст книги "Ответная любовь"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Доктор Ройс проявил понимание: – Ваш отец прав. Это пойдет ему на пользу. К тому же вы будете за ним присматривать. – Он сделал паузу. – Теперь вы уже не будете оставаться здесь на ночь?

– Нет, я буду ночевать дома, – сказала Ди.

Он вздохнул и с грустной улыбкой посмотрел на нее:

– Так я и думал. Ну что ж, удачи!

На какое-то мгновение она прочла в его глазах все, что он чувствовал все эти годы, но так ни разу и не сказал. Потом это исчезло, и перед ней снова был ее начальник, доктор Ройс.

Марк переехал к ним через неделю и был устроен в бывшей комнате Сильвии. Он уже ходил и даже смог забраться в автобус – с помощью Джо, конечно, который после обеда закрыл свой гараж, чтобы доставить Марка из больницы. Они благополучно добрались до дома, а вечером вернулась с работы Ди.

К ее приходу Джо приготовил ужин, и они устроили праздник, чокаясь друг с другом чашками с чаем. Потом Ди приказала Марку отправляться спать, и он подчинился, изобразив на своем лице полную покорность.

Несколько недель все шло хорошо. Ожоги постепенно заживали, и он уже мог выполнять кое-какую работу в гараже.

Ди просыпалась утром с чувством удовлетворения, что Марк рядом, что он в безопасности. Конечно, это были не те отношения, о которых она мечтала, но это помогло проявиться одной из ее сторон – способности заботиться о других. Что бы ни случилось в будущем, сейчас Марк был здесь, и она смотрела за ним и оберегала его.

Однажды ближе к вечеру, когда Джо был на своих занятиях, а Марк работал в гараже, Ди приготовила для него чай. Она уже налила его в чашку и собиралась отнести ему, когда у задних дверей возникла какая-то тень. Это была Эйлин, ее ровесница, что жила от них всего через пару улиц.

– Давно хотела забежать посмотреть, как вы тут, – сказала она. – Сто лет уже не виделись.

Она была одной из тех девчонок, которые в свое время вздыхали по Марку, и Ди не была удивлена, когда соседка перевела разговор на Марка.

– Я слышала, он опять живет с вами. Подумать только!

– Он работает у отца, ну… а живет здесь потому, что так удобнее.

– Ох, как бы мне хотелось увидеть его!

– Тогда идем со мной. Я как раз собиралась отнести ему чай.

Подходя к гаражу, они услышали, как Марк насвистывает веселую мелодию. Когда они зашли внутрь, его нигде не было видно, только из-под одной машины доносился какой-то шум. Неожиданно шум прекратился и из-под машины вылез Марк. Ди услышала рядом с собой короткий, судорожный вдох. Повернув голову, она увидела Эйлин с расширенными от ужаса глазами.

День был теплым, и Марк расстегнул рубашку, обнажив при этом изрезанную шрамами грудь. Прижав руки ко рту, Эйлин замотала головой и попятилась, словно не в силах поверить своим глазам.

Ди вскипела от гнева. Поставив куда-то чашку, она повернулась, чтобы догнать Эйлин, но Марк остановил ее:

– Не надо. Представляю, какой это был для нее шок. Извини, я не ожидал, что сюда может кто-то прийти, кроме тебя.

– Она не имела права…

– Это не ее вина, – просто сказал Марк.

Застегнув рубашку до самого ворота, он опустился на стул и уронил голову на руки.

– Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому, – простонал он. – Такое уже было однажды. В госпитале. Ты вышла, и в палату заглянула какая-то сестричка с бинтами. Наверно, она была студенткой и еще не привыкла к таким зрелищам.

– Ты не…

– Я знаю, какой я. И не надо меня напрасно обнадеживать. Я останусь таким на всю жизнь, и чем скорее я к этому привыкну, тем лучше. Если бы ты только могла видеть лицо той студентки… Оно стало белым, как те бинты, что она принесла.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– А какой в этом смысл? Это реальность. Это то, чем я стал теперь, – мужчиной, от которого в ужасе бегут женщины.

– Но только не эта женщина, – сказала Ди и, взяв в ладони его лицо, прижалась губами к его губам.

У нее было мало опыта. Помимо нескольких коротких поцелуев она знала только его поцелуи, и это было очень давно. Но теперь в ней все словно ожило, подсказывая нужное движение губ, чтобы дать ему понять, что она хочет его.

Она пыталась сказать, что это желание такое сильное, что никакие шрамы не могли бы убить его. На какое-то мгновение ей показалось, что у нее это получилось. Он протянул к ней руки, прикасаясь к ней сначала нежно, потом требовательно. Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Но потом он вдруг замер и оттолкнул ее.

– Нет… – выдохнул он. – Только не это…

– Извини, – пробормотала Ди, сгорая от стыда. – Я только…

– Ты только подумала, что могла бы немного расширить свои профессиональные обязанности, да? Приласкать бедного больного, не дать ему почувствовать себя отвергнутым? Это все часть вашего лечения, да? Ну так вот – я не нуждаюсь в вашей жалости, слышишь? Я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Даже в своей собственной, потому что я просто тону в ней, и я не знаю, как… Ох, да пропади все пропадом! Зачем ты только сделала это? – Оттолкнув ее, Марк бросился к двери. На пороге он обернулся: – Выходи за этого доктора. Он надежен и респектабелен. Не то что я…

Он ушел, с треском захлопнув за собой дверь. Ди не пошла за ним, зная, что ему нужно побыть одному.

Все, что он сказал, было разумно. Если бы Ди была расчетливой женщиной, она бы вышла замуж за мистера Ройса, который мог предложить ей новую жизнь.

Но Марк по-прежнему оставался единственным, кого она хотела, и теперь более чем когда-либо. Ее решимость росла. Однажды она уже потеряла его, отступив слишком легко. Она не могла допустить, чтобы это случилось снова.

По пути в свою комнату Ди остановилась возле спальни Марка. Там было тихо. Она приоткрыла дверь и услышала его спокойное, глубокое дыхание. Она отступила назад и закрыла дверь.

Слушая ее удаляющиеся шаги, Марк позволил себе расслабиться, довольный, что ему удалось выдержать ровное дыхание. После того, что случилось днем, он не мог заставить себя посмотреть ей в лицо.

Ему хотелось просто заснуть. Когда-то это было очень легко. Стоило только коснуться головой подушки, как он тут же оказывался в счастливой стране снов. Это было… всего лишь пять лет назад? Он еще молод, но, как и у многих его товарищей, то, что было снаружи, не соответствовало тому, что заключалось внутри.

Ощущение легкости жизни уходило от него постепенно. Он не замечал этого до тех пор, пока не обнаружил, что лежит ночью без сна. В больнице ему давали снотворное, чтобы успокоить его демонов. Он мог бы и сегодня его принять, но из упрямства не стал этого делать. Ди каждое утро пересчитывала таблетки, чтобы знать, принимал ли он их или нет, и будь он проклят, если даст ей понять, как отчаянно ему сегодня этого хотелось!

Через некоторое время сон стал подкрадываться к нему, то отступая, то вновь приближаясь, дразня и мучая, чтобы, наконец, завладеть Марком, но только затем, чтобы мучить дальше. Теперь он опять был в этом проклятом самолете, пытаясь дотянуть до аэродрома, гадая, сможет ли он это сделать, видя, как приближается земля… ближе… еще ближе… потом взрыв и пламя!

Нужно скорее отодвинуть крышу кабины, но она не поддается. Он в ловушке, пока огонь не уничтожит его. Он кричал и кричал, но никто его не слышал. Никто не мог услышать его – он был всеми покинут.

– Где ты?.. Где ты?..

– Я здесь, я здесь. Проснись… проснись!

Чьи-то руки трясли его, прикасались к его лицу, пытаясь вытащить его из этого кошмара. Ничего не видя, он потянулся к ней.

– Помоги мне… помоги мне… Где ты?

Его глаза были открыты, но он не видел ее.

– Марк… Марк, поговори со мной… – Она все сильнее трясла его. – Ты проснулся?

– Не знаю, – шептал он. – Огонь… огонь… всюду огонь…

– Марк, здесь нет огня! Это было давно.

– Нет, он здесь… я чувствую его…

– Нет. Все это в прошлом. Сейчас ты в безопасности. Ты в безопасности со мной.

В его глазах появился проблеск узнавания.

– Ди… это ты?

Она почувствовала, как он обмяк в ее объятиях. Словно вся жизнь покинула его, уступив место глухому отчаянию. Она крепче обняла его, желая передать ему свою силу.

– Ничего… все в порядке, – наконец произнес он.

Она помогла ему снова лечь в постель и придвинулась ближе, оперевшись на локоть, чтобы лучше видеть его лицо.

– Я тебя разбудил? – спросил он.

– Я услышала крики из твоей комнаты. Это не в первый раз, но сегодня, похоже, тебе приснился самый страшный твой кошмар… Что тебе снилось? Огонь?

– Он мне не снился. Я был в нем. Огонь был повсюду, и мне некуда было от него деться. Я закричал. Смешно, правда? Я всегда считал себя сильным. Я был упрямым и заносчивым, но теперь я знаю – я просто трус, кричащий от страха.

– Ты не трус! – сказала она с жаром. – Любому бы снились кошмары, если бы ему пришлось пережить такое.

– Сначала я тоже так себе говорил, но это все продолжается и продолжается… Знаешь, когда мне сказали, что я не могу вернуться в эскадрилью, я… обрадовался. Ты слышишь? Я обрадовался! О да, конечно, я произнес все правильные фразы – как мне жаль, что я не смогу послужить моей стране, но внутри я чувствовал облегчение.

– Значит, все-таки есть надежда, что у тебя остался кусочек здравого смысла.

Он с изумлением посмотрел на нее:

– Так тебе за меня не стыдно?

– О нет, Марк, здесь нечего стыдиться. И пожалуйста, забудь об этом. Ты выполнил свой долг. Ты послужил своей стране, и это едва не стоило тебе жизни. Ты должен гордиться. У тебя вся жизнь впереди, и, когда ты поправишься, ты найдешь способ жить дальше.

Он опустил глаза на свою изрезанную шрамами грудь:

– Это будет трудно, если на меня никто не сможет смотреть.

– Не стоит обращать внимания на ту дуру, что вчера сюда приходила. Женщину, которая тебя любит, это не смутит.

Неожиданно она почувствовала в нем какую-то новую скованность, он то и дело отводил глаза в сторону. Она поняла почему. Проснувшись ночью от его криков, она в спешке забыла проверить, застегнуты ли у нее пуговицы на пижаме.

Решение пришло к ней мгновенно.

– Скорее уж это ты не можешь смотреть на меня, – сказала Ди. – Я что, настолько уродлива?

– Тебе самой лучше знать.

– Но я не знаю. Откуда мне знать?

Он посмотрел на ее лицо, потом его глаза медленно опустились вниз.

Марк лежал совершенно неподвижно, а потом поднял руку.

От мягкого прикосновения пальцев к ее груди она почувствовала восхитительное наслаждение, которое никогда не испытывала. Это было простое легкое касание, но оно словно пробудило Ди к новой жизни.

Она услышала протяжный вздох, смутно догадываясь, что это ее вздох.

Она не знала, куда девалась ее пижамная куртка, но он уже касался ее двумя руками, унося в другой мир, где исчезло все, все правила поведения, и остался один только этот мужчина – и ее желание к нему.

Все учебные пособия были бесполезны, только инстинкты могли направлять ее, и они подсказали ей, что сейчас он должен снять оставшуюся часть ее пижамы, потом свою пижаму, подталкиваемый чувством, что заставило его забыть и об осторожности, и о сдержанности, и о страхе – забыть обо всем, кроме того, что он хотел ее.

Марк мягко положил ее на спину и, скользнув по ней, раздвинул ее ноги. Она только выдохнула, когда он вошел в нее, и, прижавшись к нему, поклялась, что эта новая ее жизнь будет для него, и только для него! Тот момент, когда они стали единым целым, был восхитительно захватывающим, словно на американских горках, когда они, поднимаясь все выше, достигали пика и начинали свой головокружительный спуск, для безопасности вцепившись друг в друга.

– Извини меня…

– За что? За что тебя извинить?

– У тебя ведь это впервые, да? О боже, что я наделал! Я не хотел… я не думал…

– Я тоже не думала, – сказала она. – И я рада, что не думала. Это не та вещь, во время которой думают. Пожалуйста, Марк, я так счастлива, давай не будем ничего портить.

– Это правда? – спросил он осторожно.

Она улыбнулась ему улыбкой, полной восхитительных воспоминаний:

– Да, это правда. О да, правда.

– Это был не просто… акт милосердия?

– Ох, Марк, прекрати!

– Не знаю… Ты так хорошо заботилась обо мне, как никто за всю мою жизнь.

Он произнес последние слова, словно открыл для себя что-то важное.

Ди лукаво улыбнулась:

– Ну, теперь ты должен на мне жениться.

Его улыбка тут же увяла, он покачал головой:

– О нет, я не могу сделать такого. Я не могу принести тебе такой вред.

– Вред?..

– Послушай, я понимаю, ты пошутила. Какой из меня муж? Я из самых низов. Инвалид. У меня сейчас есть работа только благодаря твоему отцу. Ты что, хочешь всю жизнь со мной нянчиться? Я был бы обузой для тебя, а я не хочу быть ни для кого обузой. Так что, пожалуйста, не шути больше так, хорошо?

– Хорошо, – сказала она, подавив вздох. – Тогда я пойду к себе. Слишком много волнений для больного за одну ночь.

На следующий день Ди вернулась домой очень поздно. Марк ждал ее на остановке.

– Ты давно здесь? – спросила она. – Тебе еще нельзя много ходить.

– Мы беспокоились. Даже после того, как ты позвонила и сказала, что у тебя срочное дежурство. Джо, между прочим, уже поставил чайник.

– Ммм, – мечтательно протянула Ди, беря его под руку. – Как приятно, когда о тебе заботятся.

– Не всегда же тебе заботиться о других.

– Я не жалуюсь.

Дома она съела омлет, который Джо приготовил для нее. Потом все вместе послушали радио. Новости с фронта были обнадеживающими. Союзники перешли в наступление и начали высаживать десант на оккупированные территории. Но это стоило им немалых жертв.

– Сколько, интересно, самолетов они потеряли? – пробормотал Джо.

– Больше тысячи, – вздохнула Ди.

Приподняв бровь, Марк внимательно посмотрел на нее:

– Это кто тебе сказал? Доктор Ройс?

– Кое-что я слышу и от своих пациентов.

– Ах да. Конечно, – сказал он и нахмурился.

Вскоре после этого она пошла к себе в комнату, легла в постель и стала ждать. Она слышала, как двое мужчин поднялись по лестнице, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись в разные стороны. Потом она услышала, как Джо прошел в ванную, открыл кран, быстро принял душ и вернулся к себе в комнату. Через несколько минут открылась дверь в комнату Марка, и те же звуки повторились.

Тут нужен был точный расчет. Она ждала, когда он выйдет из ванной и пройдет мимо ее комнаты.

– О-о-о!

– Ди? – прозвучал за дверью его голос.

– О-о… – снова простонала она.

– Я войду, – сказал он и открыл дверь.

Она сидела на постели, держась за лодыжку.

– Я подвернула ногу…

– Как?

– Не знаю, – честно призналась она. – Не мог бы ты мне помассировать ее? – попросила она жалобно. – Вот так! О, как хорошо…

Что-то в ее голосе заставило Марка поднять голову и увидеть то, что она хотела, чтобы он увидел. Ее пижама снова была расстегнута, и это было прекрасным напоминанием того, что произошло между ними вчера.

– Ди…

Но было уже поздно. Она упала на спину, полы ее пижамы разошлись в стороны, обнажив грудь, о которой Марк старался не думать, начиная с прошлой ночи.

– Прекрати терять время, – сказала она, смеясь.

Теперь ничего уже не могло остановить его. Когда ее объятия открылись, он вошел в них, как мужчина, вернувшийся домой после многолетнего отсутствия…

Потом он не сразу отстранился от нее.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

Ди думала, как она жила столько лет, не зная такого удовольствия, но она решила, что сейчас не самый подходящий момент говорить об этом.

– Я думаю, как это хорошо, что мой Чокнутый Бруин опять со мной, – сказала она. – Такой же сумасшедший, как и прежде.

– Гораздо более сумасшедший, – уверил он ее. – Гораздо.

Ди выдвинула ящик и достала оттуда игрушку.

– Ты слышал это? – сказала она строго. – Ты стал еще более чокнутым. Это он так сказал, а он должен знать. – Она приложила мишку себе к уху, потом повернулась к Марку: – Он спрашивает, что случилось с его подругой.

– К сожалению, я этого не знаю. Все так перемешалось…

– Да, конечно. Наверно, ты даже не держал ее на базе, боясь, что ее кто-нибудь может увидеть.

– Да.

Почувствовав его неожиданную скованность, Ди притворно зевнула.

– Ты устала… я пойду… – сказал он и начал одеваться, задержавшись, только чтобы поцеловать ее в щеку.

Однажды вечером дом встретил Ди странной тишиной. Марк был в большой комнате. Он сидел на полу рядом с Билли; голова собаки лежала на его коленях.

– Слава богу, ты пришла… – Его голос дрогнул. – Билли умирает. Днем приходил врач, хотел его усыпить, но Джо и я сказали, что нужно подождать тебя.

С одного взгляда ей стало ясно, что она пришла вовремя. Билли лежал неподвижно, глаза его были полузакрыты, но, увидев ее, он немного оживился. Марк подвинулся, освобождая ей место.

– Прощай, дорогой, – всхлипнула Ди, глядя в затуманенные собачьи глаза. – Я так любила тебя… я всегда буду тебя любить.

Словно он и держался только затем, чтобы услышать эти слова, пес закрыл глаза и тихо заснул своим последним сном.

– Билли, – взмолилась Ди. – Билли, пожалуйста…

Но он уже не слышал ее.

– Нам повезло, что он жил так долго, – сказал Марк, обнимая ее. – Помнишь, как он чуть не погиб, бросившись прямо под колеса моего мотоцикла?

– Да. И если бы ты не свернул, у нас бы его давно не было. Ох, Билли, Билли!

Марк ближе притянул Ди к себе, прижавшись щекой к ее волосам. Она почувствовала, как он вздрогнул. Теперь она плакала, уже не сдерживаясь.

– Плачь, сколько хочешь, – успокаивал он. – Билли это заслужил…

– Он был моим лучшим другом. Мне ужасно будет его не хватать.

– Но у тебя есть я. Конечно, я не могу заменить Билли…

Она улыбнулась сквозь слезы. Это общее горе сделало их ближе, именно так, как она мечтала. Если бы только так было всегда…

Вошел Джо, и это заставило их отстраниться друг от друга.

– Я вынесу Билли во двор, и мы похороним его утром, когда будет светло. – Он взял старого пса на руки и отнес в сарай под навес. – Без него в доме станет совсем тихо, – сказал он, когда вернулся.

– Ну, не надолго, – пробормотала Ди. – Марк… я должна тебе кое-что сказать.

– Да? Что?

Погруженная в свои мысли, она не заметила, с какой готовностью прозвучал этот вопрос.

– Ну… в общем, после того как мы провели последние две недели… как часто мы были вместе… В общем, я беременна…

Она ждала, что Марк будет поражен, смущен, расстроен, но ничего этого не случилось.

– Что-то очень быстро, – просто сказал он. – Как ты можешь быть уверена?

– Большинство женщин не могут, но я медсестра…

– Конечно, ты должна знать. Мне очень жаль. Извини, Ди…

– Жаль? – изумилась она.

– Я воспользовался твоей добротой. Я не должен был, но… если дело сделано, то…

– То что? – спросила она почти с испугом.

– Ты как-то пошутила, что нам придется пожениться… Что ты думаешь об этом сейчас?

– Марк, ради бога! Это что, предложение?

– Считай, что предложение… если ты уверена, что сможешь быть замужем за таким, как я. Предупреждаю, я не подарок.

– Ну, я это и сама знала, – сказала она. – Попробую потерпеть.

– Тогда договорились.

Наступила пауза. Никто из них больше не знал, что сказать.

– Кажется, идет Джо, – вздохнул Марк с явным облегчением. – Давай скажем ему.

– Давай.

Вот так и произошло их обручение.

Глава 12

Венчание произошло через месяц в церкви, рядом с которой находилось кладбище. Джо, сияя от гордости, передал невесту жениху, а после церемонии Ди положила по букету лютиков на могилу матери и Сильвии.

Несколько товарищей Марка из эскадрильи пришли на небольшой прием, устроенный у них дома. В эти дни враг терпел поражение за поражением – победа была не за горами.

Ди разговорилась с Харри, симпатичным веселым парнем и лучшим другом Марка.

– Будь я проклят, если когда-нибудь думал, что Марк сможет найти женщину, которая будет терпеть его! – смеясь, сказал он.

– В моем роду женщины всегда отличались завидным терпением и даже, более того, любили пострадать, – поддержала она его шутливый тон.

– Тогда вам, можно сказать, повезло… Надо же, вы только посмотрите на него! – Он показал на маленького мишку, сидящего на полке. Это был Чокнутый Бруин, которого Ди принесла сюда, чтобы он тоже мог стать свидетелем праздника.

– Марк выиграл его для меня на ярмарке, – сказала она.

– У Марка был такой же, но только в клетчатой юбочке.

– Ты не шутишь? – спросила она изумленно.

– Нет. Конечно, это было давно, игрушка сгорела тогда вместе с самолетом.

– Марк брал его с собой в самолет?

– Да, но только не говори ему. Это был его секрет, что-то вроде талисмана.

Кто-то позвал Харри, и он ушел, оставив Ди одну с ее мыслями. Оказывается, Марк так дорожил ее подарком, что брал его с собой в полеты!

– Эй, ты где? Ди!

Это был Марк – невероятно красивый, такой, каким она и мечтала увидеть его на их свадьбе.

– Что это за идея бродить тут в одиночестве? Все хотят сказать свои тосты.

– Иду, иду.

– Все в порядке? – спросил он, вглядываясь в ее лицо.

Она подарила ему сияющую улыбку:

– Конечно.

– Не жалеешь, что вышла за меня?

– Я никогда не пожалею, что вышла за тебя, – сказала она, нежно касаясь пальцами его лица.

* * *

Его гордость, что он скоро станет отцом, была беспредельна. Марк был дома каждый вечер, что делало Ди объектом зависти ее подруг. Ди знала, что ей повезло, и только упрямство заставляло ее пытаться найти какие-то признаки, что она значит для него больше, чем просто мать его ребенка. Что он женился на ней не только для того, чтобы найти убежище для своей исковерканной жизни.

Наконец, настало время уходить в декретный отпуск. В ее последний день на работе устроили небольшую вечеринку с речами и поздравлениями ото всех работающих с ней медсестер, старшей сестры и даже доктора Ройса, который нашел время, чтобы заглянуть к ним. Когда он произносил свою речь, Ди заметила появившегося в дверях Марка. Его лицо выражало неприязнь, почти враждебность.

– Я вижу, ваш муж уже приехал за вами, – заметил доктор Ройс. – Забирайте ее домой, сэр, и постарайтесь получше о ней заботиться. Помните, она очень много значит для нас.

Улыбка Марка была похожа на гримасу.

– Мне не нужно напоминать, чтобы я заботился о своей жене, – сказал он так, чтобы только Ди и доктор Ройс могли слышать его. – Ты готова ехать?

Он отвез ее домой на подержанной машине, которую купил в день их свадьбы.

– Тебе лучше пойти лечь спать, – сказал он, когда они вошли в дом.

– Мне хотелось бы поужинать.

– Но потом сразу в постель. Тебе нужно побольше отдыхать. Я твой муж и должен следить за твоим здоровьем.

– Скажи, Марк, ты хотел… ты действительно хотел жениться на мне?

– Не притворяйся, что этого не знаешь.

– Я этого не знала… Почему тогда ты просто не сделал мне предложения?

– Потому что я не имел права. Какие у меня были перспективы? Я не мог предложить тебе ничего, кроме искалеченного тела, нагруженного ночными кошмарами. Но если бы ты забеременела, то тогда это был бы мой долг – жениться на тебе. Ты сердишься?

– Марк, неужели ты не понимаешь? Я хотела выйти за тебя, но, поскольку ты не собирался делать мне предложения, я решила забеременеть.

– Что?

– О, милый, это просто какое-то безумие! Мы оба хотели пожениться, и оба пытались заставить друг друга это сделать.

Последние слова просто потонули в его смехе.

– Иди ко мне, – с трудом выговорил он. – Иди ко мне…

Переполненная счастьем, она прильнула к нему.

После стольких лет работы и бесконечных дежурств было так приятно позволить ухаживать за собой двум внимательным мужчинам! После обеда Ди садилась в кресло и поднимала повыше ноги.

Она уже задремала, когда раздался звонок. Открыв дверь, она увидела Харри Франка, который был гостем на их свадьбе.

– К сожалению, Марка нет дома, – сказала она. – Он чинит машину в гараже ее хозяина.

– Это не страшно. Я просто хотел передать вот это. – Он протянул ей большой конверт. – Похоже, тогда нашли не все его вещи. Вот здесь остальное… Ну а сейчас, извини, я спешу.

Он поцеловал ее в щеку и ушел.

Конверт был не запечатан, и Ди высыпала его содержимое на стол. Там были два носка из разных пар и несколько отдельных страничек с записями его дежурств. Просматривая их, Ди нашла письмо, которое было адресовано ей, но так и не отправлено:

«… Ты была права, разорвав нашу помолвку. Я не тот человек, который тебе нужен…»

Нотка смирения тронула ее. Что-то вроде этого он говорил в больнице, но это было написано раньше. Значит, еще тогда под маской легкомысленного балагура он уже был не таким?

Со стороны гаража доносилось позвякивание инструментов – там работал Джо. Скоро должен был прийти и Марк. Собрав все в конверт, Ди поднялась к себе в комнату и закрыла дверь. Зная, что ее здесь не потревожат, она продолжила чтение письма.

«… Этот Чокнутый Бруин все еще у тебя? Позволь ему иногда напоминать обо мне; пускай даже это будут те вещи, которые тебя раздражали… казалось, не мог понять, когда ты хотела остаться одна…»

«Но я никогда не хотела, чтобы ты оставил меня одну, – подумала Ди с горечью. – Мне всегда хотелось, чтобы тебя в моей жизни было больше, а не меньше».

Письмо становилось все более несвязным. Было видно, что к нему часто возвращались, чтобы так никогда и не закончить.

Ди легла на кровать, пытаясь осмыслить свое новое открытие. Ее сердце было тронуто. Она нашла уязвимого мужчину, а не самоуверенного говоруна, каким он пытался представить себя миру. Это был ее Марк, ее замечательный Марк, который все еще не мог быть с ней до конца откровенен. Это письмо так и не было отправлено. Она закрыла глаза, пытаясь представить себе, как он мог выглядеть, когда писал его. Шептал ли он ее имя?

– Ди… Ди…

Она открыла глаза и увидела Марка, сидящего рядом с ней на постели.

– Я просто задремала, – сказала она, заметив его встревоженный взгляд. Потом подняла руку с письмом. – Харри принес еще кое-какие твои вещи, и оно было среди них.

– Так, значит, вот что случилось с письмом. Столько вещей пропало, включая и маленького мишку…

– Харри сказал, что ты брал его с собой в самолет. Наверно, он был с тобой и тогда, когда тебя сбили… Хотелось бы мне, чтобы ты сам это сказал.

Он молча взял из ее руки письмо. Его лицо как-то сразу осунулось и постарело.

– Наверно, мне не стоило его читать, – пробормотала Ди. – Ты ведь не хотел, чтобы я его увидела, да?

– Не тогда. Я даже не знал, как посмотреть тебе в лицо. Так много было всего, что я хотел бы объяснить, но я не мог найти слов. – Марк горько усмехнулся. – Я был зол. Ты ушла, и для меня это был шок. Моя гордость была уязвлена. Письмо было попыткой сказать это, но сама видишь, что получилось… Наверно, это хорошо, что я его не отправил.

– Не значит ли это, что ты жалеешь, что мы вместе?

– Как тебе пришло в голову спросить такое? – сказал он, кладя руку на ее живот. – Все, что теперь имеет для меня значение, – здесь. Вся надежда, вся любовь, вся жизнь.

С каждой неделей новости с фронта становились все более обнадеживающими. Марк не терял связи с товарищами из эскадрильи, поэтому всегда знал самые свежие новости.

Оба, и Марк, и Джо, смотрели за Ди, как два сторожевых пса.

– Пап, не суетись, еще пару недель точно ничего не случится.

– Так вот, запомни – когда это случится, я собираюсь быть здесь! Пока, детка. Береги себя.

И Джо ушел.

Ди устроилась перед окном, чтобы заняться шитьем – приятной домашней работой, но через час она уже знала, что была не права. Боль подкралась к ней изнутри, становясь все сильнее и сильнее. Она закричала. Марк прибежал из гаража.

Всю дорогу до больницы она старалась не терять надежды. Ее срок пришел. Через несколько часов она увидит Марка, держащего на руках его ребенка, их глаза встретятся, и связь между ними станет еще крепче.

Но когда они приехали в больницу и ее положили на каталку, она уже знала, что что-то не так. Боль стала нестерпимой, кровь хлынула из нее сплошным потоком.

– Он умер… – шептала Ди. – Мой ребенок умер…

– Мы сделаем вам переливание, – сказала медсестра. – Не теряйте надежду.

Но Ди сама была медсестрой. Она знала правду.

– Нет, – простонала она. – О боже, нет!

Марк женился на ней из-за этого ребенка, надеясь найти пристанище для своего израненного сердца. А она его подвела…

– Нет, – шептала она. – Нет… спасите ребенка…

Потом перед ее глазами все потемнело.

Для Марка время ожидания казалось бесконечным, но худшее было впереди. Когда в коридор вышла сестра, ее лицо выражало сочувствие.

– Плохо, да? – спросил он дрогнувшим голосом.

– К сожалению, ребенка спасти не удалось.

Он закрыл глаза и прислонился к стене, чувствуя боль за свою жену. Она так много страдала, и все напрасно…

– Но с ней все в порядке? – спросил он хрипло.

Последовавшее за вопросом молчание привело его в ужас.

– С ней все в порядке?! – почти закричал он.

– Мистер Селлон, мне придется быть с вами откровенной. Ваша жена потеряла очень много крови. Мы делаем все возможное, но не все идет хорошо. Вы должны быть готовы…

– Нет! – закричал он в отчаянии. – Этого не может случиться. Я не могу этого допустить. Вы не понимаете. Она не может уйти… когда она так нужна мне… она обещала… – Дыхание его было тяжелым, как после бега. – Я хочу видеть ее.

– Конечно.

Сестра отступила в сторону, пропуская его в палату.

Сначала он не мог поверить, что женщина, лежащая на постели, была Ди. Его Ди всегда была наполнена жизнью и энергией, а эта женщина лежала абсолютно неподвижно, даже дыхания ее не было слышно.

– Милая, очнись, – зашептал он. – Посмотри на меня, поговори со мной.

Никакого ответа – ни звука, ни движения.

– Тебе нужно выслушать меня, – продолжал Марк, не желая отступать. – Я знаю, ты можешь меня слышать, потому что…

Он остановился, поймав себя на том, что говорит слова, которых сам не понимает.

Откуда он может знать это? И тем не менее он знал.

Однажды, когда темнота уже готова была поглотить его, он услышал эти слова, и они помогли ему вернуться. И теперь он мог надеяться только на них.

– Ты слышишь меня? – спросил он, словно эхом откликаясь на звучащие внутри него слова. – Может ли мой голос проникнуть в тебя? Пожалуйста, выслушай меня. Есть так много всего, что я должен тебе объяснить… – Он перевел дыхание. – Я никогда не говорил о своей любви, потому что не знал как, но теперь я должен сказать, потому что, возможно, это мой последний шанс. Мне кажется, что я полюбил тебя с самого начала. Помнишь, как легко нам всегда было разговаривать? Может быть, поэтому я так и не мог сделать предложение Сильвии. Она была очень красива, но в тебе… в тебе было что-то особенное, хотя я и не совсем это понимал… – Марк прижался головой к ее груди. – Поговори со мной, – молил он. – Вернись ко мне. Я так люблю тебя. Я никогда никого больше не смогу полюбить.

Он говорил и чувствовал, словно двери открываются внутри его сознания, и он знал, что эти слова были не его, что они были когда-то сказаны ему. До этого момента он не догадывался о ее любви, но теперь его любовь смогла откликнуться на ее чувство.