Текст книги "Мой пылкий граф"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Я разговаривал с дядей Франческо. Он хочет, чтобы мы все бросили и сию минуту отправились в Венецию.

– Он сошел с ума? Мы же начинаем собирать виноград!

– Я сказал, но он говорит, это срочно.

– Ты не думаешь, что он хочет сделать еще одну попытку навязать нам собор Святого Марка?

– Надеюсь, что нет! – Он застонал. – Ну почему он не сказал, что случилось? Чем скорее мы приедем, тем скорее все узнаем и вернемся домой.

Когда они подъехали к городу, Селина спросила:

– Если улицы Венеции – каналы, то где же мы поставим машину?

– Есть дорога на насыпи, которая проходит через лагуну и соединяет Венецию с материком. Терминал находится в Венеции. Там оставим машину и проделаем остальной путь на лодке.

– А гондола?

– Гондолы – не такси, они возят туристов. Дядя пришлет за нами лодку.

Однако их ждал сюрприз. Твидо приветствовал Селину и Лео, стоя в гондоле.

– Я забыл, что ты воображаешь себя гондольером, – усмехнулся Лео и добавил, обращаясь к Селине: – У Гвидо есть друзья-гондольеры, и он берет у них гондолу, когда ему вздумается. Так он представляет себе честный труд.

– Не обращай на него внимания, – Гвидо чмокнул Селину и помог ей спуститься в гондолу.

– Прошу, signore! – повернулся он к Лео.

– Ты что-то замышляешь, братишка! – ухмыльнулся тот.

– Кто? Я?

– Не смотри на меня такими невинными глазами! Тебе известно то, чего я не знаю.

– Целой книги не хватит, чтобы записать то, чего ты не знаешь! – поддел его Гвидо. – Не вини меня, такова жизнь. Это судьба. Рок.

Он отдал швартовы, и Селина стала наслаждаться своей первой поездкой на гондоле и первым посещением Венеции. Казалось, что они мгновенно перенеслись из бокового канала в Большой – главный путь, ведущий к центру города.

У пристани их ждали слуги, чтобы помочь им выйти из гондолы. Ей показалось, что дворец протягивает руки и затягивает ее внутрь.

– Иногда мне кажется, что я не выйду отсюда живым, – прошептал ей на ухо Лео.

Селина хихикнула и почувствовала облегчение – дворец производил на них одинаковое впечатление.

Увидев свою комнату, Селина испуганно пожаловалась Лео:

– Это же теннисный корт! Мы в ней потеряемся!

– Не мы, а ты, – поправил он, – моя комната в другом конце коридора.

– Они не поместили нас вместе? Почему?

– Потому что мы не женаты. Приходится соблюдать приличия.

– Но ведь все знают, что мы живем вместе.

– Я знаю, и они знают, но мы должны делать вид, что мы не знаем о том, что они знают, а они должны делать вид, что не знают, что мы знаем о том, что они знают. Это называется соблюдать приличия.

– Это называется прятать голову в песок.

– И так тоже, – согласился Лео.

Селина рассчитывала, что Лео поддержит ее, но вскоре поняла, что он не совсем ее понимает. Факт остается фактом: это его семья, и он ее любит. У них общая история, они без слов читают мысли друг друга. Они любовно и полунасмешливо называли его «деревенщиной», но он один из них, и Селина была уверена, что к ней никогда не будет такого отношения.

С этой минуты ей во всем стал чудиться двойной смысл. Был ли это комплимент, когда графиня пришла к ней в комнату и лично повела ее ужинать, или она давала понять, что такая тупица, как Селина, не найдет столовой? Когда граф, поднявшись, взял ее за руку, повел к столу и пробормотал комплимент по поводу ее платья, не намекал ли он на то, что она купила это платье на рынке в Моренца?

Нет, им не удастся запугать ее!

Селина сделала глубокий вдох и заняла почетное место справа от графа. После этого все пошло хорошо. Она боялась случайно разбить какой-нибудь бесценный хрустальный кубок, но легкое, умелое прикосновение, которое выработалось у нее в результате многолетних тренировок, пришло ей на помощь. Просто нужно представить, что прикасаешься к лошади. Вся хитрость не в силе, а в ласке.

Еда была превосходной, и напряжение Селины начало ослабевать. Внезапно в коридоре послышалось какое-то движение, и в следующее мгновение вся семья поднялась, приветствуя молодую пару, входившую в столовую.

– Марк! – радостно вскричал граф. – Хэрриет! Рядом с высоким, элегантным, красивым мужчиной стояла статная молодая женщина.

– Я не осмеливался надеяться, что у вас получится, – сказал граф, подходя к ним с распростертыми объятиями.

– Нам удалось попасть на самолет, – объяснил Марк. – Мы не могли пропустить такое большое событие. Ты уже…?

– Нет, нет, еще нет, – поспешно прервал его граф. – Входите же и познакомьтесь с новым членом нашей семьи.

Селина встретилась глазами с Лео, который тоже выглядел озадаченным. Большое событие?

Селине сразу понравилась Далей, а теперь она почувствовала симпатию к Хэрриет, которая сидела рядом с ней и ухитрялась разговаривать во время еды, торопливо наверстывая упущенное.

– Я так рада, что вам с Лео удалось встретиться! – воскликнула она. – Мы с Далей надеялись на это.

– Я уже рассказала, что Лео без конца говорил о ней, – заметила Далей/

Хэрриет кивнула:

– Я помню, как это было.

– На самом деле, я казался вам очень смешным, – вмешался в разговор Лео. Он посмотрел на Хэрриет и улыбнулся. – Смейтесь теперь над Марко. Должно быть, ты здорово зацепила его, раз он умчался в Лондон на несколько недель. Когда же ты сделаешь из него честного человека?

– Скоро! – засмеялась Хэрриет. – Марк дарит мне магазин в качестве свадебного подарка. У меня есть антикварный магазин, – пояснила она Селине. – Беда в том, что я совсем не деловая женщина, и Марк пытается научить меня действовать со «здравым финансовым смыслом».

– Антикварный магазин? – переспросила Селина глухо. – Ты хочешь сказать… – Она обвела глазами столовую, хрустальные канделябры, бесценные картины. – Ты хочешь сказать… в нем вот такие вещи?

– Да-да, – откликнулась Хэрриет. – Это место просто разжигает у меня аппетит, потому что в нем столько истории и красоты! Здесь сосредоточена история Венеции, ее народа, великих событий…

Селина больше не слушала ее, на сердце у нее было тяжело. Значит, Хэрриет такая же Кальвани, как все остальные. Она безупречно впишется в семью, и это лишь еще раз подчеркнет, что Селина – белая ворона.

Но была еще Далей, частный детектив, девушка, которая знает, как зарабатывать на жизнь трудом.

Ей нужно цепляться за эту мысль, потому что она не может всем делиться с Лео, он просто не понимает ее.

И это было хуже всего.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Обед подходил к концу. Тарелки убрали, и на столе появились кофе и ликеры. Разговоры постепенно стихли, как будто присутствующие поняли, что час пробил.

– У всех полны бокалы? – осведомился граф. – Прекрасно! Тогда я сделаю объявление. – Его взгляд упал на Селину и Лео. – Как вам известно, в недалеком будущем мы все отправимся на свадьбу наших дорогих Лео и Селины в Тоскану. Это счастливое событие, которое станет еще более радостным, когда я сообщу вам кое-что.

Граф умолк. Селина облегченно вздохнула: по крайней мере, речь пойдет не о свадьбе.

– Сегодня я хочу сказать несколько слов о другом бракосочетании, – продолжал Франческо. – Мы думали, что… то есть, все эти годы мы были в замешательстве… но сейчас, когда все ясно… – Он посмотрел на Гвидо. – Рассказывай, это твоя история.

Гвидо взял слово и обратился к Лео:

– Дядя Франческо пытается сказать тебе, что все эти годы существовало ошибочное мнение о замужестве твоей матери. Она никогда не была замужем, поэтому ее брак с нашим отцом был законным. Следовательно, ты – законнорожденный.

Все ошеломленно молчали. Селина увидела, как Лео побледнел, затем издал принужденный смешок.

– Очень смешно, братишка, ты всегда был большим шутником, но это твоя лучшая шутка!

– Это не шутка, – возразил Гвидо, – все доказано. Мужчина, который утверждал, что Элисса была его женой, – Франко Винелли. Они не поженились, Винелли был уже женат до этого, в Англии. Он был актером в труппе театра «Коммедиа дель Арте» и много ездил по свету. Его брак с англичанкой был официально зарегистрирован. Когда турне закончилось, он просто-напросто бросил ее. Кажется, Винелли воображал, что гражданская церемония, совершенная в Англии, не будет действительна в Италии, куда он, в конце концов, возвратился.

– Он был прав, – твердо сказал Лео, – в те времена подобную регистрацию не признали бы.

Но ее признали, – возразил Гвидо. – Существовала международная конвенция, по которой брак, признанный законным в стране, где он был заключен, признается в другой стране, подписавшей эту конвенцию. Англия и Италия участвовали в подписании, поэтому брак был сочтен законным. Винелли уже состоял в браке, когда Элисса стала его супругой, а это означает, что, выходя замуж за нашего отца, она была свободной женщиной. Их брак был законным, поэтому ты законнорожденный.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что все доказано? – настойчиво спросил Лео. – Разве можно что-то доказать по прошествии столь долгого времени?

– Если немного пошарить, то можно.

– И ты, конечно, так и сделал. – Лео огляделся с загнанным видом. – Я не верю в эти так называемые доказательства, они не выдержат юридической проверки…

– Уже выдержали, – разочаровал его Гвидо, – их многократно проверяли юристы.

– А что говорит Винелли? – с вызовом спросил Лео. – Я хочу встретиться с ним.

– Он умер в прошлом году. У него не было семьи, и никто из его знакомых не знал о его браке в Англии.

– Но кто-то же должен был знать!

– Есть только письменные свидетельства.

– Уж ты все предусмотрел! – вскипел Лео.

– Это точно.

– И радуешься!

– Еще бы!

– Тебя это устраивает, но как же мы?.. – Взгляд Лео упал па бледную Селину, которая в смятении умоляюще смотрела на него. – Как же мы? – спокойно спросил он, беря ее за руку.

Она поднялась и встала рядом с ним. Все насторожились, что-то было явно не в порядке, радостного объявления, на которое рассчитывал граф Франческо, явно не получилось. Граф рассерженно запыхтел.

– Должен признаться, что я ожидал несколько другого приема. Я думал, это будет великий день.

– Великий день, который перевернул всю мою жизнь! – с горечью сказал Лео. – Теперь, с вашего позволения, мы с Селиной пойдем наверх, нам нужно поговорить.

Держась за руки, они вышли из комнаты и бросились бежать. Они остановились только у дверей комнаты Лео.

– Лео, они не могут так поступить с нами!

– Не беспокойся, я им не позволю.

Но Селина услышала в его голосе неуверенность, и сердце у нее дрогнуло.

– Знаешь, – обратилась она к нему, – множество людей только и мечтают об этом. Они бы сказали, что мы просто дураки. Это же здорово – внезапно стать важной персоной с огромным наследством! Почему же мы не радуемся?

– Потому что это кошмар! Я – граф?! Всю жизнь у меня было единственное желание – быть деревенским парнем. А ты хочешь стать графиней?

– Ты смеешься? Лучше уж я буду работать в коровнике!

Они обнялись, ища утешения друг у друга и стараясь преодолеть мучительное чувство отчаяния.

В дверь постучали, и в комнату заглянула Далей.

– Дядя ждет тебя в кабинете. – Она взглянула на Лео. – Он хочет показать тебе документы.

– Черт!

– Лучше покончить с этим, – сочувственно сказала Далей.

Когда Лео вышел, Селина повернулась к ней:

– Как ты относишься к этому? Ты бы могла стать графиней? Почему ты улыбаешься?

Далей рассмеялась и пожала плечами.

– У меня столько титулов, что мне хватит на всю жизнь. Графский титул не сделал мою мать счастливой.

– Твоя мать – графиня? – переспросила Селина.

– Мой отец – эрл, это что-то вроде графа в Англии.

– И вы живете… вот так? – Селина сделала широкий жест рукой.

– Господи, конечно, нет! – засмеялась Далей. – У нас не было ни гроша, отец все проигрывал, поэтому мне пришлось стать частным детективом. Титул не гарантирует хорошей работы. – Она посмотрела на Селину и обеспокоенно спросила: – Что с тобой? Ты заболела?

– Нет, я здорова, но мне кажется, что я попала в сумасшедший дом.

В дверь опять постучали. Это была Хэрриет. За ней стоял слуга с тележкой, на которой стояла бутылка шампанского. Пока Далей наполняла бокалы, Хэрриет растянулась на софе и сбросила туфли.

– Ба-ба-ба, где работа, там беда, – пропела она. – Вы не представляете, какое волнение царит внизу!

– Представляем! – хихикнула Далей, вручая бокалы Селине и Хэрриет. – Хорошо, что нас это не касается.

– Лео и Гвидо едва не подрались, – весело сообщила Хэрриет. – Лео говорит, что он свернет Гвидо шею. Да, между прочим, Лиза пришла бы вместе со мной, но она немного устала и пошла спать. На самом деле, я думаю, она стесняется, что плохо говорит по-английски и Селина может обидеться.

«Так вот каково извинение графини! – мрачно подумала Селина. – Вот как, оказывается, поступают эти люди: не откровенное пренебрежение, которое может обидеть, а неуловимая полуправда».

Лео дождался, когда во дворце наступила тишина, и тихо выскользнул из своей комнаты. К черту приличия! Сегодня ночью ему нужно быть с Селиной.

Но, открыв дверь, он увидел, что кровать пуста и в комнате никого нет. Лео включил свет, потом выключил и подошел к окну. Что-то привлекло его внимание на противоположной стороне дворца. В огромных окнах виднелась фигура в белом, медленно переходившая из комнаты в комнату.

Лео быстро вышел из комнаты и поспешно побежал вниз. Мраморные полы эхом отзывались на его шаги.

В бальном зале он наконец обнаружил «привидение».

Он тихо окликнул Селину, и та оглянулась. Даже в этом неясном свете Лео увидел, что она в смятении. В следующий момент они бросились друг к другу.

– Я не могу сделать этого! – вскричала она. – Я просто не могу!

Лео гладил ее по голове, хотя сердце у него сжималось от страха.

– Ты все можешь, когда у тебя есть цель.

– Да, я могу сделать все, что требует мужества и упорства, но это… это погубит меня!

Именно этого Лео боялся. Но он не сдавался.

– Мы не будем заперты здесь все время…

– Этим закончится. – Она отпрянула от него и снова заметалась. – Посмотри на этот зал. Далей здесь как дома, потому что она выросла во дворце. Для Хэрриет это место – средоточие антикварных вещей. Но я? Мне все время приходится следить за тем, чтобы не наткнуться на что-нибудь.

– Со временем это пройдет, – умоляюще сказал Лео, – ты изменишься…

– А может, я не хочу меняться? – вспыхнула Селина. – Может, я думаю, что со мной все в порядке?

– Я не сказал…

– Нет, не сказал и никогда не скажешь. Но правда есть правда. Лео, мы с тобой не только из разных миров, мы с разных планет и даже из разных вселенных. Ты сам это знаешь.

– Мы справились с этим.

– Да, нам помогла ферма, земля, животные – все то, что мы оба любим. Тогда не имело значения, откуда мы родом, потому что мы шли в одном направлении. Но сейчас… – Она в отчаянии огляделась вокруг.

– Нам не придется проводить здесь много времени, потому что у нас останется ферма…

– Останется? Наследство должно было перейти к Гвидо, и из-за тебя он потерял его. Разве тебе не придется отдать ему ферму?

Где-то в подсознании эта мысль не давала ему покоя.

– Гвидо не интересуется сельским хозяйством, я могу выплатить ему деньги. Если потребуется, продам что-нибудь из антиквариата. Продам все до единой вещи, если будет нужно.

– Мы будем жить на ферме, а родовой дворец твоих предков будет пустовать? Даже я понимаю, что это невозможно! – Она вцепилась в свои короткие волосы. – Если бы это было в каком-нибудь другом месте, ты бы просто мог переехать во дворец и купить землю в окрестностях. Но что ты можешь сделать в Венеции?

– Carissima, пожалуйста…

– Не называй меня так, – быстро сказала она.

– Но почему… вдруг… сейчас?

– Потому что все изменилось… сейчас.

– И я не могу сказать, что люблю тебя больше жизни? Не могу сказать, что мне это так же не нужно, как тебе?

– Не надо! – Селина отвернулась, закрыв уши руками.

– Почему я не должен говорить, что твоя любовь для меня – все? – спросил Лео неожиданно жестким тоном. – Потому что ты не можешь сказать то же самое?

Наступило долгое молчание. Лео чувствовал, что сердце у него вот-вот остановится.

– Я не знаю, – наконец, прошептала она. – Прости меня, Лео, но я не знаю. Я… я правда люблю тебя…

– Любишь? – Никогда прежде у Лео не было такого сурового голоса.

– Да, я люблю тебя, люблю, люблю… – С каждым словом ее охватывало все большее волнение. – Пожалуйста, попытайся понять…

– Я понимаю одно: ты любишь меня на определенных условиях, когда появляются трудности, твоя любовь уходит. – Он горько засмеялся: – Какая ирония, правда? Если бы я остался без гроша, я бы мог рассчитывать на твою любовь. Если бы я голодал на улицах, я уверен, ты голодала бы со мной и никогда не произнесла бы ни единого слова жалобы.

– Да… да…

– Но я богат, и для тебя это катастрофа. Ты отворачиваешься от меня и начинаешь думать, заслуживаю ли я любви.

– Это совсем не так! – закричала она.

– Богатый или бедный, я все тот же, но ты можешь меня любить, только если мы будем вести такую жизнь, какую хочешь ты. Но мне ведь тоже все это не нужно.

– Так откажись от наследства! Скажи им, что ты не примешь его. Давай вернемся на ферму и будем счастливы.

– Ты не понимаешь, так нельзя поступить. Я несу ответственность перед семьей, перед людьми, которые зависят от нас, потому что работают на наших землях. Я не могу игнорировать реальность. – Лео нежно взял Селину за плечи и заглянул ей в глаза. – Дорогая, ведь это тоже борьба. Почему ты не хочешь помочь мне в этом случае так же, как в других?

– Потому что нам придется сражаться с другими врагами, и все закончится тем, что мы начнем воевать друг с другом. В каком-то смысле это уже происходит.

– Это всего лишь небольшой спор…

– Но война началась, и первый выстрел сделан тобой. Неужели ты не заметил? «Ты не понимаешь» – разве это не упрек? И будет еще миллион вещей, понятных только тебе. То, что важно для меня, начнет ускользать от тебя, и, в конце концов, слова «ты не понимаешь» будут звучать по десять раз в день.

– Давай не будем больше говорить об этом сегодня, – поспешно сказал Лео. – Мы пережили тяжелое потрясение, обсудим все, когда успокоимся.

– Да, поговорим, когда приедем домой.

Лео проводил Селину до ее комнаты и у двери поцеловал в щеку.

– Постарайся выспаться, нам нужно собраться с силами.

Как только она закрыла дверь, Лео ушел. Он не попытался войти, и Селина не сказала: «Останься со мной».

Следующий день Лео провел, уединившись с дядей, Гвидо и юристами. Тем временем Далей и Хэрриет показывали Селине Венецию. В течение часа она пыталась издавать восторженные возгласы, но на самом деле от узких аллей и каналов у нее возникало удушье.

Далей, вероятно, поняла ее настроение и привела девушек на ближайшую пристань, где стояли vapiretti – лодки, используемые венецианцами в качестве автобусов.

– Три до Лидо, – сказала Далей человеку в билетной кассе. Повернувшись к Селине и Хэрриет, она пояснила: – Мы проведем оставшееся время на пляже.

Селина воспрянула духом, когда они добрались до Лидо – длинного узкого острова, окаймлявшего лагуну и славящегося одними из лучших пляжей в мире. Вот где простор!

Селина была в восторге, она наслаждалась, резвясь в воде под теплым южным солнцем, и у нее мелькнула мысль, что в Венеции все-таки есть кое-что хорошее.

Но когда день подошел к концу и настало время возвращаться, ей показалось, что огромный дворец, угрожающе маячивший в темноте, собирается поглотить ее. На самом деле, он был прекрасно освещен, из окон лился яркий свет, но Селине показалось, что мрачная тень упала на нее, едва она переступила через порог.

Лео был подавлен, но полон решимости.

– Выхода нет, – объявил он. – Я провел весь день с юристами и бухгалтерами и едва не окосел. Они пытаются найти способ произвести финансовую компенсацию для Гвидо так, чтобы не пришлось продавать ферму.

– Это можно сделать?

– Если растянуть платежи на несколько лет.

– Как относится к этому Гвидо?

– Прекрасно. Он просто пожал плечами и сказал: «Круто! И то, и другое». Ему все равно, от счастья, что ему удалось свалить наследство на меня, он ведет себя, как школьник, сбежавший с уроков. Однако за его юношеским очарованием скрывается очень проницательный делец. Он живет за счет производства сувениров, и этот бизнес приносит ему большие деньги. Но, конечно, я должен поступить с ним по справедливости.

– И ты сохранишь ферму?

– Да, но наша жизнь изменится.

Селина кивнула.

– Наша жизнь… Мне тоже следовало быть там, по меня, как ребенка, отослали играть.

– Не думаю, что это была чья-то злая воля, просто мы разговаривали по-итальянски, и ты ничего бы не поняла.

Как только Лео произнес эти слова, он пожалел, что не откусил себе язык. Селина лишь улыбнулась.

– Ну конечно!

– Я хочу сказать, что ни юрист, ни бухгалтер совсем не говорят по-английски, поэтому нам пришлось бы переводить…

– Все в порядке, ты совершенно прав, ведь меня это не касается, так?

– Все, что касается меня, касается и тебя, – возразил Лео. – Прости, дорогая.

Все еще улыбаясь, она отчужденно кивнула. Но Лео выглядел таким отчаявшимся и усталым, что она не выдержала.

– Прости меня, – глухо проговорила она.

– Будь со мной, – попросил он, крепко обнимая ее, – не оставляй меня одного в этой борьбе.

– Не оставлю, не оставлю!

Лео вздохнул:

– Я должен сделать тебе признание. Дядя опять настаивает, чтобы наша свадьба состоялась в соборе Святого Марка. Я сказал, что это зависит от тебя.

– Замечательно, вали все на меня! – Ей удалось улыбнуться. – Лучше скажи «да». Нельзя начинать новую жизнь с семейной ссоры.

– Спасибо, carissima! – Лео снова пылко обнял ее.

– Все будет хорошо, когда мы вернемся домой, – сказала Селина.

Но будущее пугало ее, и она чувствовала, что Лео почти так же страшно, как ей.

Она повторяла про себя, что все образуется, как только они покинут Венецию… Но даже тогда она знала, что спасения нет. Через две недели им придется вернуться, чтобы Лео подписал бумаги.

– Поезжай один, – предложила она.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. В конце концов, ты сама сказала, что тебя это тоже касается.

– Но ведь мне ничего не надо подписывать, я останусь дома и…

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной, – повторил Лео, упрямо выпятив подбородок.

«Итак, он тоже чувствует это», – мелькнуло в голове у Селины.

Более, чем кто-либо, Селину огорчала графиня, которая говорила по-английски так плохо, что общаться без переводчика они не могли.

До их отъезда оставалось всего несколько ми-пут, когда графиня подошла к ней со словарем в руках. Кроме них, в комнате никого не было.

– Я говорить… с тобой. – Она произносила слова, которые явно заучила заранее.

– Да? – откликнулась Селина, стараясь сохранять спокойствие.

– Все… по-другому теперь… ваша свадьба… мы должны… говорить…

– Но я знаю! – вспыхнула Селина. – Вы можете ничего не говорить, потому что я знаю. Как я могу выйти за него замуж? Вы не хотите этого, и вы правы, мне здесь не место. Я знаю!

На лице графини появилось напряженное, высокомерное выражение. В следующее мгновенье мрамор отразил эхо приближавшихся шагов, и графиня отступила назад.

Их окружили остальные члены семьи. Слова прощания, и лодка унесла Селину и Лео прочь.