Текст книги "Мой пылкий граф"
Автор книги: Люси Гордон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Челия! – крикнула Джина одной из горничных. – У нас гостья. Оставь свою работу и приготовь для нее комнату. Хотя, – добавила она, глядя на две фигуры, слившиеся в тесном объятии, – мне кажется, она вряд ли будет спать в ней.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Скажи мне, что это не сон! Ты действительно здесь!
– Я здесь! Я здесь! Обними меня! – Селина смеялась и плакала одновременно.
Лео изо всех сил сжал Селину и покрыл поцелуями ее лицо.
– Я так часто представлял, как ты идешь по этой дороге, но это всегда был лишь солнечный блик.
– Но не сейчас. Ах, Лео, ты действительно рад меня видеть?
Внезапно он потерял дар речи. Рад ли он видеть ее? Ком в горле не давал ему говорить.
– Ты плачешь, – удивилась Селина.
– Конечно, нет! Только слабаки плачут, – пошутил Лео, вспомнив ее собственные слова. Но у него были влажные глаза, и он не сделал попытки утереть слезы.
Засунув одну сумку под мышку и взяв вторую в руку, он обнял Селину свободной рукой и они пошли к дому.
– У тебя гости? – спросила Сплина, заметив в окнах чьи-то лица.
– Нет, это… – Лео едва не сказал «слуги», – две племянницы Джины, – объяснил он. Когда возникала необходимость в дополнительных работниках, он просил Джину привести кого-нибудь из ее многочисленных родственников.
В дверях их встретила улыбающаяся Джина, сообщившая, что для «синьорины» приготавливают комнату, а освежительные напитки и еда уже на пути из кухни.
Джина удалилась, и Лео обнял Селину. Он не стал целовать ее, просто прижал к себе и уперся подбородком ей в голову.
– Почему она приготавливает комнату для меня? – удивилась Селина.
– Джина увидела, как ты поднимаешься по холму, и, когда я… когда мы… я думаю, что все уже знают о нас.
У нее вертелся на языке вопрос, что он имеет в виду, говоря «все о нас», но она промолчала – сейчас ничего не имело значения, кроме теплой радости, которую она испытывала от близости Лео. В этой стране, где все казалось ей странным и люди говорили на непонятном языке, у нее возникло ощущение, что она вернулась домой.
– Почему ты не взяла такси? Тебя бы довезли до самой двери.
– Я не знала, как сказать твой адрес. Мне удалось найти автобус с надписью «Моренца», но я не знала, что билет надо покупать в кондитерской. Поэтому пока я покупала его, автобус ушел. Что ты смеешься?
Лео поспешно подавил смешок.
– Прости, carissima, я не смог удержаться! Действительно, мы в Италии немного сумасшедшие – покупаем билеты на автобус в кондитерской.
– А что вы делаете, если кондитерские закрыты?
– Ходим пешком.
Селина засмеялась.
– Поэтому я дождалась следующего автобуса. Ты рассказал о своем доме, и я легко узнала его.
– Но почему ты не позвонила, чтобы я встретил тебя?
– Ну… понимаешь…
Всю дорогу Селину мучила мысль, что она не нужна Лео. Она позвонит и услышит в его голосе неловкость. А если он звонил в Техас, чтобы попросить ее не разыскивать его… Она дала себе слово, что, как только самолет приземлится, она немедленно вернется домой. Или позвонит Лео. Или сделает еще что-нибудь… Но ей вспомнились слова Бартона… нет, никто из членов семьи Гейтс никогда не пасовал перед трудностями. Хотя она ничего не знала о своей семье, эта мысль помогла ей.
Автобус доставил ее к утиному пруду в Моренце, откуда был виден дом на вершине холма. Неподалеку старое такси ожидало клиентов, и Селина могла бы просто указать водителю на дом, но у нее не хватило решимости: возможно, вскоре ей, отвергнутой, придется возвращаться тем же путем.
Поэтому, едва не падая от усталости, она прошла пешком последнюю милю. Знакомая и невыразимо дорогая фигура буквально слетела ей навстречу и, рыдая от радости, прижала к сердцу. И тогда она узнала то, что хотела знать.
Он повел ее в комнату, приготовленную для нее горничными. Поднимаясь наверх, она рассматривала дом с толстыми каменными стенами. Он был таким, каким Лео описал его, только гораздо больше.
Ее комната с полированным деревянным полом оказалась очень просторной. Никогда в жизни Селина не видела такой огромной кровати с ореховым изголовьем, покрытым резьбой. Чтобы сохранить прохладу, на окнах были тяжелые деревянные ставни, и, когда Джина открыла их, Селина вышла на крошечный балкон. Она увидела долину и сельский пейзаж изумительной красоты. Цепь холмов, покрытых соснами, уходила за горизонт, где оттенки зеленого и голубого постепенно бледнели в туманной дали.
Был теплый вечер, и они ужинали на воздухе, наслаждаясь закатом. Джина подала суп из креветок, мидий, лука, чеснока и помидоров.
– Я вернулась и обнаружила, что Бартон вне себя. Он оставил твое сообщение Поли, который «забыл» о нем.
– Но мое неотразимое обаяние неумолимо влекло тебя? – отважился спросить Лео.
– Я приехала, чтобы посмотреть родео в Гроссетто, – твердо сказала Селина. – Вот и все.
– Не ради меня?
– Не ради тебя, не обольщайся!
– Да, мэм.
– И перестань ухмыляться!
– Я не ухмыляюсь!
– Нет, ухмыляешься! Как кот, который слизал сливки. То, что я объехала полмира, чтобы найти тебя, ничего не значит. Ты понял?
– Конечно! И то, что последние две недели я сходил с ума, заходя на сайты, чтобы опередить тебя на один шаг, тоже ничего не значит.
– Вот и прекрасно!
– Замечательно!
Они замолчали.
– Ты опять это сделал, – сказала Селина. – Когда я приехала, ты назвал меня carissima, но ты не объяснил, что это означает.
– По-итальянски сага – «дорогая», – ответил Лео. – Когда ты добавляешь issima, ты подчеркиваешь, что это высшая степень того, что ты хочешь сказать.
Она молча смотрела на него.
– Теперь ты понимаешь, – продолжал он, беря ее за руку, – что, когда мужчина называет женщину carissima…
Внезапно ему стало трудно говорить. Он не раз произносил это слово, не вкладывая в него особого значения. Сейчас все по-другому, но слово уже было опошлено частым употреблением.
– Это означает, что она не только очень дорога ему, – Лео собрался с духом, – но…
Он умолк, так как вернулась Джина, чтобы унести тарелки.
Улыбнувшись, Лео смирился – у него еще будет время, чтобы сказать все, что он хочет.
Пиршество завершилось тосканским тортом с медом и орехами. К концу ужина у Селины слипались глаза. Наконец, Лео взял ее за руку и повел наверх. У ее двери он остановился.
– Спокойной ночи, – тихо сказал он, – carissima.
– Спокойной ночи.
Он поцеловал ее в щеку и ушел.
Почти всю ночь Лео бодрствовал. Сознание того, что Селина спит в соседней комнате, вызывало у него чувство человека, хранящего в своем доме сокровище. Оно принадлежит ему, и он будет владеть им, даже если ради этого потребуется сразиться со всем миром.
Проснувшись на рассвете, Лео подошел к окну, открыл ставни и вышел на балкон. Ему хотелось еще раз взглянуть на дорогу, ведущую к деревне.
Тень в соседнем окне привлекла его внимание.
Селина смотрела на долину. У нее было спокойное, отрешенное лицо.
Почувствовав его взгляд, она подняла голову и, мимолетно улыбнувшись ему, вновь устремила взгляд на долину.
И Лео понял.
Накинув халат, он тихо вышел и, войдя в ее комнату, подошел к Селине сзади и осторожно положил руки ей на плечи. Селина прижала к себе его руки, и он держал ее в объятиях, испытывая такую глубокую удовлетворенность, какой ему никогда не приходилось чувствовать.
Внизу нежное свечение, сначала слабое, затем более яркое постепенно заполняло долину. Волшебный, неземной свет сиял всего несколько благословенных минут.
Затем он изменился, стал резче и прозаичнее; день начался, осталось только воспоминание об исчезнувшем чуде.
Тихий вздох вырвался у Селины, такой тихий, что Лео не услышал, а почувствовал его.
– Мое желание сбылось, – сказала она. – С тех пор, как ты рассказал мне об этом свете, я мечтала увидеть его.
– Ну, и как тебе?
– Он так же красив, как ты говорил. Это самое прекрасное зрелище, которое мне когда-либо приходилось видеть.
Лео нежно увлек ее в комнату и отнес на кровать. Он мечтал об этом всю ночь.
Лео часто представлял себе, как он познакомит Селину с Пери. Лошадь была готова для продажи уже несколько месяцев назад, но ее элегантность и горячий задор заставляли его дожидаться подходящего владельца.
Им оказалась Селина. Предчувствие не обмануло его, когда он увидел, что они полюбили друг друга с первого взгляда. К этому времени Лео решил, что он уже понимает кое-что в любви с первого взгляда.
Он подумывал о том, что Пери будет его свадебным подарком Селине. Мысль о браке больше не пугала его.
Целыми днями они разъезжали по его полям и виноградникам, а ночи проводили в объятиях друг друга.
– Останься здесь, – однажды сказал Лео, когда они лежали, обессилевшие после жгучих любовных ласк. – Не покидай меня.
Опираясь на локоть, Селина приподнялась и посмотрела ему в лицо. Ставни были открыты, и лунный свет наполнял комнату, бросая тень в ложбинку между ее грудей.
– Ты моя carissima, – сказал Лео, – ты дороже мне всего на свете. Ты моя любовь, моя возлюбленная, единственная женщина, которая для меня существует.
Через неделю они отправились в Маремму, область на юге Тосканы близ побережья, известную как «Дикий Запад Тосканы», так как здесь занимались разведением крупного рогатого скота и до сих пор использовали традиционные навыки и умения ковбоев.
Каждый год в этих местах проводилось родео, которое состояло из торжественного проезда по улицам близлежащего городка Гроссетто и представления, длившегося один день. Лео повез Селину в город, чтобы познакомить ее с организаторами, которым он описал ее достижения в самых восторженных выражениях.
Потом Селина преподнесла ему сюрприз. Всю дорогу до Гроссетто она не расставалась с большим листом бумаги, отказываясь показать его Лео. Оказалось, что это его фотография, на которой он был запечатлен верхом на быке.
– Я знаю одного парня, который фотографирует все, что видит, – объяснила она, – включая участников родео, которым не удалось выиграть. Я нашла его, и у него оказалась твоя фотография. Ты хорошо получился, правда?
Снимок был великолепен. Одна рука Лео была поднята высоко вверх, подбородок упрямо вздернут, на лице широкая, радостная, победоносная улыбка.
Один из организаторов с уважением посмотрел на фотографию и почтительно кашлянул:
– Может быть, синьор, на нашем родео вы продемонстрируете езду на быке?
– Не думаю, – поспешно ответил Лео, – для этого в Техасе существуют особые быки, их разводят именно за их свирепость.
Лео потребовалось десять минут, чтобы избавиться от этого человека, и все это время Селина корчилась от смеха.
– Я сказал ему, что ты продемонстрируешь им «бочечные» скачки, – заявил Лео, когда им, наконец, удалось спастись.
– Чудесно, только это будет уже не то, если ты не обуздаешь быка!
– Сгинь!
Никогда прежде семья Лео не совершала такого путешествия. В этом году, однако, они решили приехать в полном составе, так как им уже стало известно, что Лео, любитель дам с пышными формами, пал жертвой худой как щепка и огненно-рыжей женщины.
Зная, что эти планы уже приводятся в исполнение, Лео понимал, что грядет час расплаты, ему предстоит признаться Селине в своем предосудительном богатстве и шокирующем титуле. Интересно, что именно вызовет у нее больший ужас?
Пока он пытался придумать, как приступить к делу, события опередили его. Однажды утром Селина, разыскивая его, зашла в кабинет.
– Лео, ты здесь?
Она толкнула дверь, и та открылась. Лео там не было, но из коридора до нее донесся его голос, и она вошла в комнату, чтобы подождать.
Несколько фотографий, лежащих на столе, привлекли ее внимание, и она не смогла преодолеть любопытство. То, что она увидела, заставило ее сначала нахмуриться, а потом изумиться.
Это были свадебные фотографии брата Лео – Гвидо. Селина увидела невесту в роскошном платье из белого атласа и кружев и обаятельного жениха с насмешливым выражением лица. Рядом с ними стоял Лео в одежде, которую она никогда не видела на нем раньше.
Он был одет с иголочки, расфуфырен в пух и прах. И даже в цилиндре!
Ну и что? Все принаряжаются на свадьбу.
Но то, что было на заднем плане, не поддавалось объяснению. Канделябры, картины старых мастеров, зеркала в позолоченных рамах. Одежда, взятая напрокат, не сидит идеально. И у всех этих людей ужасающая уверенность, которую дают деньги и положение.
Селина почувствовала, как нечто похожее на испуг зарождается в глубинах ее существа.
– Они только что приехали!
В дверях стоял Лео, от его улыбки можно было забыть все на свете.
– Позволь познакомить тебя с моей семьей. – Он подошел к столу и начал перебирать фотографии. – Вот мой брат Гвидо и Далей. Эти две живописные персоны – ее отец и брат, и я не буду страдать, если никогда не увижу их. Здесь мой двоюродный брат Марк со своей невестой Хэрриет. А эта пара – мой дядя Франческо и его жена Лиза.
– Что это за место? Ты взял напрокат ратушу или что-то в этом роде?
– Нет, – небрежно ответил Лео, – это дом дяди Франческо.
– Дом? Он в нем живет? Ведь это настоящий дворец!
Тон Лео стал еще небрежнее.
– Думаю, это действительно дворец. Он называется Палаццо Кальвани. Это на Большом канале в Венеции.
– Твой дядя живет во дворце? Он что, член королевской семьи?
– О нет, гораздо скромнее. Он всего лишь граф.
– Кто? Ты почему-то прошамкал последнее слово.
– Он граф, – неохотно признался Лео. Селина в изумлении смотрела на него.
– Ты состоишь в родстве с настоящим графом?!
– Да, но я внебрачный родственник, – быстро проговорил он, словно приводил смягчающие обстоятельства совершенного преступления.
– Но они знают тебя, не так ли? – упрекнула Селина. – Ты член семьи.
Лео вздохнул и согласился.
– Мой отец был братом дяди Франческо. Если бы его брак с моей матерью был признан законным, я был бы… э-э-э… наследником.
Селина устремила на него испуганный взгляд.
– Но он не был законным, – успокоил ее Лео, – поэтому я не наследник. Я всегда хотел иметь только эту ферму и вести жизнь, какую веду сейчас. Ты должна поверить мне, Селина!
– Это почему же?
– Потому что я никогда не обманывал тебя!
– Но ты, черт подери, не сказал мне правды!
– А ты разве рассказала мне всю свою жизнь?
– Да.
Лео понял, что попался.
– Тебе не хватает логики. – Он поспешил изменить тактику. – Если бы я был бедным, как бы я познакомился с Бартоном и приехал погостить у него?
– Ты сказал, что продал ему нескольких лошадей… И что же тебе в таком случае принадлежит? Эта деревня?.. А еще половина земель до Флоренции?
– Гораздо больше, по правде говоря, – с несчастным видом признался Лео.
– Ты мог бы купить все, что принадлежит Бартону, да?
Он пожал плечами.
– Не знаю, вероятно.
– Я думала, ты простой деревенский парень, ты сам вынудил меня поверить в это. Но на самом деле ты… ты… магнат. – От потрясения Селина побледнела. – Лео, будь честен со мной хотя бы сейчас. Ты очень богат? Черт возьми, Селина, ты собираешься выйти за меня замуж только из-за денег?
– Я вообще не собираюсь выходить за тебя замуж. Когда я говорила тебе, что миллионеры не настоящие люди…
– Теперь ты знаешь, что ошибалась.
– Черта с два я ошибалась! Ты доказал мне как раз обратное. Я даже не могла подумать, что ты так поступишь со мной!
– Что же я сделал? – возопил Лео. – Скажите же мне кто-нибудь, что я сделал?
– Ты притворялся, что ты одно, а на самом деле ты другое!
Да! Притворялся! – проревел он. – Я не собирался рисковать! Я не хотел потерять тебя! Думаешь, я не знал? Знал. И пяти минут не прошло после нашей первой встречи, как я понял, что ты самая непредсказуемая, неразумная женщина, лишенная здравого смысла. Я боялся спугнуть тебя, поэтому играл по твоим правилам. Я даже не мог сказать тебе, что я… – Он едва удержался на краю пропасти.
– Ну-ка говори, что ты сделал!
– Я забыл, – солгал Лео, но, увидев устремленные на него глаза, решился. – Ну хорошо, фургон для лошади и твой дом на колесах… они были от меня.
– Ты их купил?
– И Джиперса тоже. Селина, страховые агенты просто посмеялись бы над тобой, ты сама это знаешь. Я нашел единственный способ, чтобы ты смогла вернуться на дорогу. Я надеялся, что ты не узнаешь или, во всяком случае, не будешь слишком злиться на меня. – Лео пристально смотрел на нее, едва осмеливаясь верить своим глазам. – Почему… ты смеешься?
– Значит, – она задыхалась от смеха, – это ты оказался чудом, не Бартон?
– Да, я.
– Теперь я понимаю, почему ты буквально позеленел, когда я восхищалась Бартоном!
– Я чуть не убил его! – признался Лео. – Я хотел сказать тебе правду, но не смог. Но я придумал способ. Мы поженимся, и оба фургона и Джиперс будут моим свадебным подарком. Все по-честному.
Селина изумленно посмотрела на него.
– Ты не шутишь?
– Я представляю себе это так. Если ты выйдешь за меня замуж, все эти отвратительные деньги будут принадлежать и тебе тоже, и это заставит тебя замолчать.
Селина подумала немного.
– Хорошо. По рукам!
Она не сказала, что любит его, признание вырвалось у нее ночью, когда Лео, глубоко дыша, спал спокойным и удовлетворенным сном, который охватывал его каждый раз, когда они, пресытившись неудержимой страстью, находили покой в объятиях друг друга. Он спал так крепко, что Селина могла безбоязненно гладить его по голове, целовать и шептать слова, которые она не могла произнести вслух.
Как-то ночью Лео принес вина и персиков, и они устроили пир.
– Как получилось, что твоя семья оказалась здесь? – спросила Селина. – Если вы венецианские графы, что вы делаете в Тоскане?
– Ну и вопрос! Всем известно, что порочные аристократишки присваивают собственность при каждом удобном случае. Так мы наступаем на горло несчастным обездоленным.
– Очень смешно! Сейчас ты у меня получишь! Чем же все-таки вы здесь занимаетесь?
Мой дед, граф Анджело, влюбился в женщину из Тосканы, которую звали Мария Ринуччи. Это, – он указал на долину, – было ее приданым. Так как у него была собственность в Венеции, которую он завещал своему старшему сыну и наследнику, то есть моему дяде Франческо, все это унаследовали младшие братья Франческо, Бертрандо и Сильвио. Сильвио взял свою долю деньгами и женился на дочери римского банкира. Марк – их сын. Ты не увидишь его на следующей неделе, потому что между ним и Хэрриет, его невестой-англичанкой, что-то произошло. Она вернулась в Англию, и он устремился за ней, чтобы уговорить ее вернуться. Надо надеяться, они успеют к нашей свадьбе. Бертрандо нравилась деревенская жизнь, поэтому он приехал сюда и женился на вдове, которую звали Элисса. Она стала моей матерью. Она умерла вскоре после моего рождения, и он вступил во второй брак с Донной, матерью Гвидо. Но затем стало известно, что Элисса не была, как все думали, вдовой, а состояла в браке со своим первым мужем. Поэтому я оказался внебрачным ребенком, и, так как она уже умерла, подтвердить законность ее брака с моим отцом было невозможно. Вот и все. Мы с Гвидо как бы поменялись правом наследования. Ты не представляешь, как я рад этому! Потому что в противном случае мы с тобой…
– Подожди! – прервала его Селина. – Я бы не вышла за тебя замуж, если бы у тебя был титул, это против моих принципов. И твои родственники были бы не в восторге видеть меня в качестве графини.
– Ты же ничего не знаешь о них! Выбрось из головы стереотипы, мы не едим с золотых тарелок…
– Какая жалость, мне так хотелось попробовать!
– Ты замолчишь? Дай мне закончить. И не смотри на меня так, а то я забуду, что хочу сказать!
– Ну, есть более интересные занятия…
– Когда я закончу, – возразил он. – Моя семья совсем не такая, как ты думаешь. Гвидо и Далей поженились по любви, дядя Франческо тоже. Отказываясь жениться на какой-либо другой женщине, он ждал сорок лет, чтобы услышать «да». У его избранницы тоже были странные идеи, но он был терпеливый человек, а я нет. Если ты думаешь, что я буду ждать сорок лет, ты просто сумасшедшая. Ну ладно, ты что-то говорила о более интересных занятиях…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Селина старалась не показывать виду, но от предстоящего знакомства с семьей Лео она сильно нервничала. Она смотрела, как Джина с помощью двух горничных, повара и двух девушек из деревни подготавливает дом для торжественного события, и у нее вызывало раздражение, что ее обслуживают слуги.
– Что ж, теперь ты хозяйка дома, – объявил Лео, – уволь их и делай все сама.
– Да-а-а? – удивилась она, чувствуя, что потерпела поражение.
Лео бросил на нее плутовской взгляд.
– Ты бы также могла стряпать, – предложил он.
– Ты пробовал мою стряпню?
Еще бы! На днях ты мне сделала бутерброд, и у меня до сих пор несварение желудка. Пусть они занимаются своим делом, carissima, а ты занимайся лошадьми. Это твое дело.
Глядя на лошадей, Селина вспоминала Эллиота, и ее охватывала тоска по дому. Эллиот был верным другом, помогавшим ей пережить тяжелые времена. Возможно, она больше никогда его не увидит.
Она гнала прочь эти мысли, зная, как важен предстоящий визит для Лео. Эти люди – его семья, и он любит их. У нее было подозрение, что Лео разделяет их жизненные ценности больше, чем думает, и она чувствовала, как он постепенно отдаляется от нее.
Граф Франческо Кальвани решил проехать сто шестьдесят миль, отделяющих Венецию от Тосканы, в собственном лимузине, за рулем которого сидел шофер. Он чувствовал, что это больше понравится его милой Лизе, которая никогда не любила поездов.
Гвидо и Далей приехали на элегантной спортивной машине. Сделав остановку на обед во Флоренции, к вечеру они уже были в Белла Подена. Они выехали раньше и опередили графа.
– Нам не терпелось познакомиться с вами, – сказал Гвидо, по-дружески обнимая Селину.
Он понравился ей сразу. В нем было мало физического сходства с братом, но, как у Лео, в его глазах горел огонек, только у Лео он был теплее.
У Далей, почти такой же худощавой, как Селина, были густые, волнистые, белокурые волосы, вызвавшие в Селине тайную зависть. Обняв ее, Далей с неподдельной искренностью призналась, как она рада, что скоро у нее будет сестра. Селина начала оттаивать.
Спустя несколько минут они все собрались, чтобы встретить графа и графиню Кальвани. Блестящий черный лимузин остановился, из него выскочил шофер и открыл дверь салона, откуда вышла крошечная женщина.
С другой стороны машины появился граф и улыбнулся жене. Она улыбнулась ему в ответ и взяла его под руку. Они вошли в дом.
Граф Франческо Кальвани по-отечески обнял Селину и заговорил с ней на превосходном английском языке. Лиза улыбнулась и, пожав Селине руку, произнесла по-итальянски пышную приветственную речь. Селина поблагодарила ее в таких же напыщенных выражениях, которые граф переводил на венецианский диалект.
Между двумя женщинами, смотревшими друг на друга, зияла пропасть.
В качестве хозяйки дома Селина проводила Лизу в ее комнату и поблагодарила Далей, которая помогала им понять друг друга. Наконец, ей удалось спастись, и, возблагодарив небеса за милостивое избавление, она внезапно подумала, что графиня чувствует то же самое.
У нее было ощущение, что она погибает в пустыне. Она всегда занималась тем, что у нее получалось хорошо, и это вселяло в нее уверенность. Сейчас вера в себя покидала ее. Селина чувствовала, что она все делает неправильно, несмотря на то, что Лео ободряюще ей улыбался и говорил, что она прекрасно справляется.
Селине казалось, что по сравнению со спокойной элегантностью графини и яркой красотой Далей ее платье поражает безвкусицей. Когда Джина увлекла ее в столовую, чтобы получить одобрение за изысканно сервированный стол, ей хотелось провалиться сквозь землю. Она была уверена, что Джина, знающая ее полное невежество во всем, что касается званых обедов, презирает ее.
– Просто замечательно! – в отчаянии сказала она. – Выглядит очень красиво, Джина.
– Можно подавать, signorina?
– В таком случае…. я полагаю, пора приглашать к столу.
Селина попросила Лео обратиться к гостям. Она понимала, что должна сделать это сама, но она предпочла бы оседлать быка, чем пригласить гостей в «свою» столовую. У нее мелькнула мысль о возвращении в Техас.
Ее настроение немного улучшилось от разговора с Далей. Они обменялись историями «жизни до Кальвани», как Далей игриво выразилась. Жизнь Селины привела ее в восторг.
– Мне всегда нравились уроженцы западных штатов, – мечтательно сказала она. – Неужели ты можешь делать все эти ковбойские штучки? Пользоваться лассо, ездить верхом и тому подобное?
– Я езжу верхом, но не работаю с лассо, хотя кое-что умею. Один парень научил меня и сказал, что у меня неплохо получается.
– А завтра в Гроссетто ты будешь работать с лассо?
Селина покачала головой.
– Женщины не делают этого на родео, мы участвуем в «бочечных» скачках.
Далей озорно посмотрела на нее.
– Ты думаешь, организаторы родео в Гроссетто знают об этом?
Селина усмехнулась.
– Ты плутовка, – одобрительно сказала она, и Далей кивнула.
Гвидо и Лео сидели на другом конце стола и с удовлетворением наблюдали за своими женщинами.
– Мы всегда делаем это, – заметил Гвидо.
– Что «это»?
– Дядя Франческо говорит, что Кальвани всегда выбирают самое лучшее: лучшую еду, лучшее вино, лучших женщин. Мы сделали хороший выбор, брат, и ты, и я.
Еда была превосходна. Граф похвалил повара Лео, и обстановка стала более сердечной. Так продолжалось до тех пор, пока не заговорили о предстоящем бракосочетании. Граф немедленно заявил, что оно обязательно должно произойти в соборе Святого Марка в Венеции.
– Мы с Селиной думаем, что нам подойдет приходская церковь в Моренце, – возразил Лео.
– В приходской… – Граф, казалось, потерял дар речи. – Член семьи Кальвани сочетается браком в деревне?
– Здесь наш дом, – твердо сказал Лео.
– Но…
– Никаких «но», дядя. – Лео был непоколебим.
Граф собирался продолжить уговоры, но графиня положила ладонь ему на руку и сказала что-то. Селина не поняла ее слов, но она расслышала свое имя.
– Хорошо, хорошо, – успокаивающе произнес он, – больше я ничего не скажу.
Граф погладил жену по руке и ответил ей на родном языке.
«Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем они говорят», – подумала Селина. Графиня не могла понять, из-за чего поднялся шум. Святой Марк слишком хорош для Селины Гейтс. И граф согласился с ней.
К счастью, все хотели лечь спать пораньше, чтобы набраться сил для удовольствий следующего дня. Обычно Селина засыпала быстро, но в эту ночь она долго лежала без сна, думая, зачем она здесь.
Рано утором они выехали в Гроссетто. Семья должна была занять гостиничный номер, который для них забронировал Лео, чтобы оттуда наблюдать за процессией.
Лео и Селина направились к месту сбора. Одеты они были шикарно: ковбойские рубашки, застегнутые доверху, ковбойские сапоги из разноцветной кожи и пояса с большими серебряными пряжками. Лео нахлобучил мягкую широкополую шляпу, а Селина лихо сдвинула свою на ухо.
Торжественное прохождение участников родео оказалось впечатляющим зрелищем. После шествия все переместились на ближайшее поле, где целый день должны были проводиться состязания. Первым номером в программе соревнований была езда на полудиких лошадях. Лео, который внес свое имя в список участников, не попал в число победителей, но его выступление сделало ему честь. Затем расставили бочки, и голос из громкоговорителя поведал собравшейся толпе о Селине и предсказал, что ей потребуется не более четырнадцати секунд, чтобы совершить объезд.
Задача оказалась не из легких, так как расстояние между бочками было слишком большим, а Пери не хватало опыта. Они показали все, на что были способны, за четырнадцать с половиной секунд, что не помешало диктору прокричать: «Четырнадцать секунд!». Бурно приветствовавшая толпа поверила ему на слово.
Селина думала, что ее испытания закончились. Но в следующем состязании нужно было заарканить теленка, и какой-то шутник внес ее имя в список участников. Гвидо клялся, что это был не он.
Как и Лео, ей удалось не ударить лицом в грязь, и день завершился в духе доброго товарищества. Все члены семьи приветствовали ее бурными аплодисментами, и лишь графиня сохранила полное спокойствие, заставив Селину гадать, что на самом деле она думает. «Дерзкая и неженственная, наверное, – предположила она. – Неисправимая».
К тому времени, как они добрались домой, все сильно проголодались, и мысли Селины вновь устремились через Атлантический океан.
– Я бы не отказалась от горячей сосиски с булочкой, – вздохнула она.
– Мы можем приготовить их, – предложила Джина. – Что нужно для этого?
– Сосиски и булочки.
– Булочки у нас есть, за сосисками я пошлю.
– Но уже поздно, магазины закрыты.
– Я пошлю Сару, у нее дядя – мясник.
Через полчаса маленькая горничная вернулась с сосисками. Селина приготовила американское блюдо по-тоскански, и все заявили, что сосиски превосходны. Даже графиня съела две порции. Улыбнувшись, она сказала.
– Grazie, Селина.
Позже, когда они пили кофе и потягивали вино, Далей сказала ей:
– Знаешь, ты именно такая, какой я тебя представляла.
Селина изумилась:
– Ты знала обо мне?
– Когда Лео вернулся из Техаса, он говорил только о тебе: как вы встретились, какая ты чудесная, и что у него пропал номер твоего телефона. Он сходил с ума. Если бы ты не приехала, он наверняка сорвался бы с места и отправился тебя разыскивать!
Селина подняла глаза: Лео смотрел на нее, смущенно ухмыляясь.
– Ну вот, теперь ты знаешь, – сказал он Селине.
Давай, давай! – поддразнила она Лео. – Я ведь знала, что неотразима, и всегда думала, что ты не сможешь устоять.
Лео по-дружески обнял ее.
– С другой стороны, – задумчиво сказал он, – это ты приехала ко мне.
– Черта с два! Я приехала на родео, а не к тебе!
– Ну конечно!
– Конечно!
– Что ж, родео уже закончилось, – сказал Лео, – и можешь возвращаться. – С этими словами он крепче обнял ее.
Остальные, улыбаясь, наблюдали за ними.
– Я уеду! – вызывающе сказала она.
– Прекрасно! Уезжай! – Его объятие стало еще сильнее.
– Кончайте вы это и поцелуйтесь! – вышел из себя Гвидо. – Мне нужно выпить. Ой! – Он потер бок, в который вонзился локоток супруги.
Стараясь продлить приятный вечер, семейство засиделось допоздна. Тост следовал за тостом, но, наконец, все удалились на покой.
Наутро они расстались после многочисленных обещаний увидеться снова, когда Лео и Селину свяжут брачные узы.
Лео и Селина стояли, обнявшись, пока последняя машина не исчезла из виду. Затем они поспешно принялись за работу.
Уборка урожая была в самом разгаре, поэтому до окончания полевых работ о свадьбе не могло быть и речи.
Каждый вечер, уставшие, но удовлетворенные результатами своего труда, они возвращались домой. Постепенно тревога Селины уменьшилась. Беспокоиться было не о чем.
Однажды утром, точно гром среди ясного неба, раздался телефонный звонок. Приняв душ, Селина вышла из ванной и увидела, что Лео явно обеспокоен.
