Текст книги "На меньшее - не согласна"

Автор книги: Люси Фицджеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Люси Фицджеймс
На меньшее – не согласна

Она точно не помнила, когда ей впервые приснился такой сон. Она знала от родителей, что ее с раннего детства мучили кошмары, она кричала во сне, но мама или папа брали ее на руки и убаюкивали.

Когда ей исполнилось восемь, мать поняла, что дочку терзают не просто страшные сны. Несколько ночей подряд девочка просыпалась вся в слезах и все твердила про какую-то старушку, истекающую кровью в заброшенной хижине. Мать старалась ее утешить, а отчим (отца к тому времени уже не было в живых) заявил, что девчонка притворяется, чтобы привлечь к себе внимание.

А через две недели отчим пришел с работы и рассказал, что старик Петерсон напился до чертиков и зарубил топором свою жену. Проспавшись, он оттащил ее в лесную хижину и оставил там, хотя она еще дышала, а сам убежал из дому. Тело нашли только тогда, когда соседи спохватились, что стариков Петерсонов что-то давно не видно.

Вот тогда и начался для нее кошмар наяву. Отчим схватил ее и долго тряс, называл ведьмой и оборотнем. Мать как могла пыталась защитить дочь. Но теперь, просыпаясь по ночам, девочка была одна наедине со своими видениями. Она молча плакала. Утешать ее было некому, никто больше ее не баюкал, прогоняя прочь ночные страхи.

Мать умоляла ее никому не рассказывать про свои сны, и она старалась, но это был непосильный груз для ребенка. Как-то раз дети во дворе решили пойти поиграть в лесу, но она сказала:

– А я не пойду. Там кошка Люси, ее убил дикий кабан.

Когда оказалось, что так и есть, дети стали ее сторониться, а потом и взрослые.

Вскоре после этого случая отчим привел девочку к пруду. Он смотрел на нее с такой ненавистью, что она страшно испугалась и расплакалась. Он затащил ее в пруд, схватил за голову и, опустив в воду, держал там несколько минут. Потом дал ей глотнуть немного воздуха и начал все сначала. Когда прибежала мама, у девочки саднило горло и, казалось, вот-вот лопнут легкие. Отчим сказал жене, что девчонка ведьма и что именно так и следует поступать с ведьмами.

Мать стала бояться за жизнь дочери. Отчим часто избивал ее, чтобы «изгнать бесов». Мать защищала ее, если оказывалась рядом; когда ее не было, малышка спасалась бегством. Но бежать ей было некуда – все ее чуждались… Мама обещала, что скоро они уедут от отчима, нужно только чуть-чуть подождать, пока она накопит деньги на дорогу.

А потом ей приснился Джек Харви, маленький мальчик, пропавший без вести в соседнем городке. Она видела во сне, как мальчик запутался в водорослях и утонул. Ей было всего одиннадцать, но она знала, что ей делать: она пошла к шерифу и обо всем ему рассказала. Сначала он ей не поверил, ведь она даже никогда не видела Джека, но когда она точно описала мальчика и место, где его нашли, шериф обещал ей все проверить, а о ней никому не рассказывать.

Девочка спокойно шла домой: ведь шериф дал ей слово. Но он проболтался своему помощнику, а тот всему городу. Отчим просто озверел: он приволок девочку в сарай, запер дверь изнутри, не спеша поднял ремень, о который точил бритву, и размахнулся… Просвистев в воздухе, ремень, обжигая кожу, врезался в тело, потом еще и еще… Ей казалось, что она и сейчас слышит свой крик и чувствует соленый вкус крови на губах…

Когда мать взломала топором дверь, отчим принялся за нее. Что было потом, дочь помнила смутно, обрывками: ночь, дорога в горах… мать, еле держась на ногах от побоев, несет ее куда-то…

Их нашел шериф. Ей никогда не забыть его лица, когда он взял ее на руки и она, глядя ему прямо в глаза, шепнула:

– Вы меня обманули.

Наверное, именно чувство вины заставило его отвезти их в больницу Св. Мартины, связаться с церковью, которая помогла им деньгами на дорогу. Они сели в автобус, который умчал их на север, в Бостон, на свободу.

Им повезло: опять помогла церковь, и они выкарабкались. Мать нашла работу, они сняли квартирку, и раны потихоньку стали заживать. Только мама вряд ли простит себе, что не смогла вырваться из этого ада чуть пораньше…

Зато девочка той страшной ночью сделала очень важное для себя открытие: она не такая, как все! Мама права: что бы ни случилось, ей нельзя никому говорить про свои сны. И она молчала.

1

Войдя в главное полицейское управление северо-западного округа Бостона, Бетти Эджерли на мгновение растерялась и остановилась, оглушенная какофонией звуков: трещали телефоны, громко говорили полицейские, какой-то мужчина в наручниках выкрикивал ругательства… Бетти огляделась, собралась с духом и решительным шагом направилась к столу, у которого не было посетителей.

Надеясь, что офицер сам обратит на нее внимание, она молча стояла у стола, но он все не поднимал глаз от бумаг, и Бетти робко спросила:

– Кто ведет дело о пропавших детях?

– Вы мать одного из них? – наконец оторвался от бумаг он.

– Нет, но у меня есть информация по существу дела.

– По существу дела? – повторил офицер, оценивая взглядом безупречный вид Бетти: темно-синий костюм, туфли-лодочки, аккуратно причесанные темные волосы. Настоящая деловая женщина, наверное, из отдела социального обеспечения, решил он. – Вон там, второй ряд, третий стол. Поговорите с офицером Фрэнком Лоулором.

Бетти поблагодарила и пошла в указанном направлении. Фрэнка Лоулора на месте не было. Она вдруг захотела убежать отсюда, но, поборов страх, села, ведь ей стоило большого труда заставить себя прийти в полицию, и раз уж она тут, то доведет дело до конца. Через пару минут появился молодой полицейский.

– Добрый день, – приветливо улыбаясь, сказал он. – Чем могу служить?

– Вы занимаетесь делом о пропавших детях? У меня есть информация.

– Да, занимаюсь, но не один, разумеется, я в полиции недавно, так что в мои обязанности входит брать показания, составлять протоколы, сортировать информацию: ведь к нам приходит столько психов… – Бетти вся сжалась, а Фрэнк Лоулор залился краской и поспешил извиниться: – Надеюсь, вы не подумали, что я имею в виду вас?

– Все в порядке, давайте приступим к делу.

– Для начала сообщите мне ваше имя, адрес и место работы, – все еще смущаясь, пробормотал он.

Бетти знала, что ей придется назвать себя, ведь она хотела, чтобы к ее информации отнеслись всерьез. Может, именно поэтому она и не сообщила ее анонимно? Бетти продиктовала свои данные.

– Отлично, вот, пожалуй, и все, что мне от вас нужно. Кроме самой информации, конечно.

Бетти глубоко вздохнула.

– Во-первых, похитили пятерых детей, а не четверых. Трех мальчиков и двух девочек. Их всех держат взаперти в полуразрушенном доме.

– Вот как? Замечательно! Похоже, это и есть то самое недостающее звено. А вы и адрес знаете?

– Нет, адреса я не знаю.

– Ну а показать дорогу сможете? – Бетти покачала головой, и полицейский прервал свои записи. – Но ведь вы знаете, где этот дом?

– Не совсем. – Бетти в душе кляла себя за то, что пришла сюда, надеясь обрести душевный покой. Она подняла глаза и, тщательно подбирая слова, сказала: – Я никогда не видела этот дом и не бывала там. Я видела все это во сне.

– Разрешите обратиться, лейтенант. – Лоулор вошел в крошечный кабинет Эдгара Райли и, увидев детектива Дэниела Хадсона, смущенно замолк.

– В чем дело, Фрэнк? – спокойно осведомился Эдгар Райли, не обращая внимания на ухмылку Дэниела.

– Пришла женщина с информацией о пропавших детях. По-моему, вам стоит с ней поговорить.

– Ты взял у нее показания? – переглянувшись с другом, спросил Эдгар.

– Взял.

– Ну и?

– Я считаю, вам лучше поговорить с ней самому. Она сообщила массу фактов по делу.

Райли взял показания, бегло просмотрел их и спросил у Лоулора:

– Она экстрасенс? Ты что, хочешь, чтобы я говорил с экстрасенсом?

– Да нет, она не то чтобы экстрасенс… – Лоулор вспыхнул, заметив насмешливую улыбку Хадсона. – И не телепат… Просто она видит особенные сны.

Дэниел расхохотался, а Эдгар нахмурился и заметил:

– Фрэнк, я ведь объяснил: меня интересует только существенная информация.

– Разумеется, сэр. Но ведь она знает даже про куртку.

Эдгар замер, а Дэниел поспешно спросил:

– И что же она знает?

– Все. Меня заинтересовало, откуда она все это знает, и я решил, что вам стоит с ней поговорить.

– Ты прав, Фрэнк. Пригласи ее ко мне.

– Слушаюсь, сэр. – И полицейский, довольный, вышел.

– Экстрасенс, которая видит вещие сны, – съехидничал Дэниел. – Эд, я ведь знаю, как ты относишься к подобным вещам. Почему ты идешь на поводу у этого молокососа?

– Оставь его в покое, Дэн. Он здорово помогает. И потом ты же слышал: она знает про куртку.

– Этого не может быть: информация засекречена. Как она могла о ней узнать?

– Вот именно, как? Это мы сейчас и выясним.

Вернулся Лоулор с Бетти. Дэн, как и всегда при виде привлекательной женщины, сделал стойку, и Эдгар подчеркнуто вежливо сказал:

– Ты свободен.

– Если я тебе понадоблюсь, Эд, ты только… – свистни. – И Хадсон с достоинством удалился, а вслед за ним, представив Бетти Эдгару, вышел и Лоулор.

Неудивительно, что Дэн так воодушевился, думал Райли, оценивая посетительницу взглядом: высокая, стройная, темноволосая, с тонкими чертами лица, большими серыми глазами, опушенными длинными темными ресницами… Она напомнила ему фарфоровую статуэтку принцессы, подаренную его сестре в детстве: у нее было такое же красивое, но бесстрастное лицо. Меня на этот крючок не поймаешь, подумал Эдгар, вспомнив свою бывшую жену. Красивая обертка, а под ней – в лучшем случае ничего. А эта еще вдобавок и ку-ку.

– Право, не знаю, стоит ли еще раз все рассказывать: заявление перед вами, – пожала плечами Бетти, украдкой разглядывая детектива. Встреть она его на улице, никогда бы не подумала, что перед ней полицейский: длинные, почти до плеч, светлые волосы и зеленые в светлых густых ресницах глаза, пронзительные, как у хищной птицы. – Больше мне сказать нечего, – добавила она, стараясь скрыть волнение.

– Сделайте одолжение: ответьте еще на пару вопросов, – преувеличенно любезно попросил Эдгар, глядя в подготовленные Лоулором документы. – Вы работаете в Центре психологической помощи?

Бетти кивнула.

– Кем?

– Я детский психолог.

– Вам приходилось иметь дело с кем-либо из пропавших детей или их родителями? – продолжал он и, получив отрицательный ответ, уточнил: – Может, вы знаете их через своих клиентов?

– Я никогда не общалась и не видела ни пострадавших, ни членов их семей, – ответила Бетти, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид.

– Только во сне, – уточнил Эдгар.

– Только во сне, – согласилась Бетти и опять пожалела, что пришла: наверное, ее принимают за сумасшедшую.

– Расскажите мне поподробнее о вашем даре, – попросил он, и от Бетти не ускользнула его ирония. Она вдруг перестала волноваться: она пришла сюда по доброй воле, и ей нечего трястись перед этим смазливым типом, место которому на съемочной площадке, а не в полицейском участке.

– Я не считаю себя экстрасенсом.

– Кем же вы себя считаете? – невинно поинтересовался Эдгар.

– Обыкновенным человеком.

– Который видит во сне жертвы преступлений?

– Который иногда видит во сне людей и события, не имеющие к нему непосредственного отношения. Я бы скорее назвала это ясновидением. Я понимаю ваш сарказм и прошу об одном: выслушайте меня и, если сочтете возможным, воспользуйтесь этой информацией.

– Продолжайте.

– Весь месяц мне снятся страшные сны о пропавших детях.

– Неудивительно: об этом пишут в газетах, говорят по радио и телевизору. Мэр и его конкурент используют дело, чтобы набрать дополнительные голоса в предвыборной кампании.

– Да нет, я вижу во сне совсем другое, – тщательно подбирая слова, пыталась объяснить Бетти обрывки своих снов. – Словно я там и вижу все со стороны как зритель…

– Что же вы сразу к нам не пришли? – с ходу обнаружил ее слабое место Райли. – Почему медлили?

– Сначала я видела только лица детей.

– А теперь?

– Теперь я вижу всех пятерых детей. Вижу дом, где их держат взаперти. Их связали, заткнули рты кляпами, а спят они на каких-то тюфяках.

– В вашем рассказе есть одна неточность, – пристально глядя на Бетти, сказал Эдгар. – По нашим сведениям, похищено четверо детей.

– Значит, ваши сведения неточные, – бесстрастным тоном сказала она. – Там три мальчика и две девочки. Младшему мальчику года три-четыре. Он светловолосый, голубоглазый, с острым подбородком и курносый. Одет в джинсовый комбинезон, рубашку с длинными рукавами и белые кроссовки.

Эдгару показалось, что ему на голову упал кирпич. Бетти Эджерли в точности описала трехлетнего Фила Хогарта, которого выкрали из коляски, пока его мать заскочила в магазин за сигаретами. Просто они не связывали его с делом о пропавших детях. Остальные дети были значительно старше (от шести до девяти лет). Магазин, откуда его украли, находился совсем в другом районе, мама Фила надеялась, что сына выкрал ее бывший муж, да и в полиции придерживались того же мнения.

– Вы утверждаете, что детей держат в доме. А поточнее можно? – с невозмутимым видом продолжал Эдгар.

– Там никто не живет, он старый, полуразвалившийся.

– А что вы можете сказать по поводу куртки?

Бетти почувствовала тошноту, как и тогда во сне, когда увидела куртку.

– Ярко-синяя куртка с капюшоном, подкладка белая, спереди сломана молния. Левый рукав весь в крови. Эта куртка младшей девочки, той, у которой темные глаза и волосы.

У Эдгара мороз пробежал по коже: куртка на самом деле принадлежала маленькой девочке, и описание абсолютно точное. Но она явно что-то недоговаривает.

– Ну и где же находилась куртка, когда вы ее в последний раз видели?

– Девочка была в ней, когда ее похитили. А теперь куртки на ней нет.

– Ну, так где же куртка теперь?

– Понятия не имею, а вот вы наверняка в курсе. – Бетти поднялась и почувствовала, что у нее дрожат колени. – Боюсь, мне больше нечего добавить к своему заявлению. Мне пора.

На этот раз Эдгар ее не задерживал. Уже выходя, Бетти вдруг спросила:

– Надеюсь, мое имя останется в тайне?

– Можете не сомневаться, мисс Эджерли: сообщать всем подряд, что мы обратились за помощью к экстрасенсу, не входит в наши планы.

Бетти посмотрела ему прямо в глаза– нет, на лгуна он не похож. Она попрощалась и вышла.

Эдгар прислонился к косяку и смотрел, как она, грациозно обходя столы, направилась к выходу. Вот ее-то только и не хватало! – сокрушался он. Мало мне обезумевших от горя родителей, бесконечных нападок прессы… Начальство дышит в спину. А здесь еще эта психопатка, которая к тому же, может, и сама причастна к похищению детей.

– Интересно, почему ты всегда имеешь дело с красотками с ногами от коренных зубов, а мне уступаешь старушек в бигудях, повстречавших у себя в огороде НЛО? – прервал его мысли Хадсон.

– Потому что других женских особей доверить тебе нельзя. Заходи, обсудим эту.

Райли доверял Хадсону как самому себе. Они одновременно пришли в полицию, какое-то время работали в паре, побывали не в одной переделке и не раз спасали друг другу жизнь. Когда Эдгару поручили вести это дело, он сразу изъявил желание, чтобы и Хадсон работал вместе с ним. Несмотря на легкомысленный нрав, Дэниел был прирожденный сыщик и отличный следователь.

– Ну что, расколол телепатку? Откуда она знает про куртку?

– Она не добавила ни единого слова к своему заявлению. – Эдгар протянул другу документ и подождал, пока тот ознакомится с ним.

– Экстрасенс, да еще и психолог?! Удачный выдался у тебя денек! Я-то знаю, сколь велико твое уважение к любителям поковыряться в чужих мозгах!

Райли невесело усмехнулся: его «любовь» к представителям той профессии была всем известна. Он с отвращением вспоминал свой вынужденный визит к полицейскому психологу после неудачного задержания с перестрелкой. (Черт бы побрал такие порядочки!) Психолог, судя по всему, тоже не пришел от него в восторг.

– А может, стоит попробовать? Вдруг она поможет нам выйти на след, – на этот раз серьезно предложил Дэн.

– Пустая трата времени! Да я гроша ломаного не дам за информацию этих полоумных провидцев! – Эдгар брезгливо поморщился. – Могу себе представить реакцию мэра, если пресса пронюхает, что мы обратились за помощью к экстрасенсу. То-то радости будет конкуренту мэра на выборах, а я получу коленом под зад!

– Ну, скажи на милость, откуда она знает про куртку? Как только Тобин нашел ее в мусоровозе, информацию засекретили. Думаешь, есть утечка?

– Кто знает? А может, мисс Эджерли знает чуть больше, чем говорит…

– Она сказала, где нашли куртку?

– Нет. То ли не знает, то ли не хочет сказать.

– Внутренний голос подсказывает мне, что ты подозреваешь ее в причастности к делу. Угадал?

– Пока еще не знаю. Поэтому и хочу попросить тебя проверить ее как следует: что она, кто она, откуда, с кем работает и общается. Если она как-то связана с детьми, это непременно выплывет.

– А если никак не связана?

– Этого не может быть. Иначе как она могла узнать про куртку? Разве что сама замешана в похищении!

Выйдя на воздух, Бетти глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного прийти в себя. Даже когда она пересказывала свои сны, ее охватывал страх. В висках стучало, дрожали руки и ноги: скорее домой, в кровать, спрятаться под одеяло, постараться забыть о неприятном.

Возле полицейского участка собралась толпа. Бетти не терпелось поскорее протолкнуться к стоянке, как вдруг она услышала в микрофон знакомый голос:

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы обеспечить безопасность вам и вашим детям. Каждый день я встречаюсь со старшим следователем, комиссаром и окружным прокурором, которые заверяют меня, что все обвиняемые по делу о похищении детей предстанут перед судом.

Бетти узнала голос мэра города Джеймса Уилларда, толпа раздвинулась, и она вдруг очутилась в самом центре предвыборной горячки: репортеры, стараясь перекричать друг друга, задавали вопросы мэру и его конкуренту, повсюду мелькали микрофоны и видеокамеры. Бетти невольно отшатнулась, хотя и понимала, что вряд ли попадет в объектив.

– Преподобный отец Энтони, а как вы расцениваете работу полиции?

– Прискорбно, но это дело еще одно доказательство несовершенства нашей судебной системы в целом. Если полиции и удастся задержать подозреваемого, это вовсе не означает, что окружной прокурор добьется обвинительного приговора. – Конец его высказывания заглушил гневный протест мэра.

Бетти поспешила протиснуться подальше: не хватало еще попасть в вечерние новости. Наконец она с наслаждением опустилась на мягкое сиденье машины, положила руки на руль и какое-то время сидела, пытаясь унять дрожь. Потом принялась массировать виски: похоже, у нее опять приступ мигрени. Она с трудом попала ключом в замок зажигания и выехала задом со стоянки.

Ну что же, она сделала все, что могла, может, теперь ей удастся спокойно спать ночью. Лишь бы никто не узнал, что она ходила в полицию: она не выдержит, если и тут всем станет известно о ее даре. Даре? Бетти горько усмехнулась. Для нее это не дар, а наказание, преследующее ее с раннего детства.

2

Дэниел Хадсон вошел в кабинет Эдгара и небрежно швырнул на стол папку с документами.

– Прочти и умри, несчастный! – театрально произнес он и сел напротив. – Твоя телепатка чиста, как мои свежевыстиранные рубашки.

– Сомнительный комплимент, – съязвил Райли, оглядев костюм Хадсона, и углубился в документ. А.Дэн тем временем резюмировал результаты проверки, загибая пальцы.

– Возраст двадцать шесть лет. Когда Бетти было одиннадцать, они с матерью приехали в Бостон. После школы поступила в Гарвардский университет, специализировалась по психологии и получила степень магистра. Два года назад по приглашению доктора наук Джима Мюррея начала работать в Центре психологической помощи. Занимается благотворительностью: собирает средства для бездомных, раз в неделю работает в приюте для жертв насилия. Родители пропавших детей с ней не знакомы. С полицией дел не имела: на ее счету нет даже штрафа за парковку в неположенном месте. Чиста как слеза! Ну, что скажешь?

– Думаю, пока еще рано причислять ее к лику святых, – желчно ответил Эдгар.

Уж он-то отлично знает таких дамочек: их хлебом не корми, дай поиграть в добрую фею. На самом же деле им глубоко безразличны люди, которым они помогают. Их волнует только собственная популярность.

Райли и не рассчитывал, что результаты проверки выявят связь Бетти Эджерли с пропавшими детьми: это было бы слишком очевидно. А связь несомненно есть, иначе как объяснить то, что она знает про куртку? Разве только допустить, что она на самом деле увидела ее во сне. Нет, он не верит в гадание на кофейной гуще и прочую дребедень. Или она замешана в похищении детей, или узнала про куртку от кого-то, кто связан с расследованием. Утечка крайне нежелательна, особенно сейчас, когда дело используют как орудие в предвыборной борьбе.

Эдгар встал и надел куртку.

– В чем дело? Я что-то не так сказал? – осведомился Дэниел.

– Пойду нанесу визит мисс Эджерли.

– Мне показалось, ты обещал ей, что ее визит к нам останется в тайне, – изобразил удивление Дэн. – Вряд ли она придет в восторг, если ты засветишься у нее на работе.

– Вот именно. Возможно, увидев меня, она станет разговорчивее.

– Ты ей не веришь?

– А ты веришь? – И Эд одарил друга таким взглядом, от которого скисло бы и парное молоко.

– Ты же знаешь мой основополагающий принцип: я ко всем подхожу с открытой душой. – Дэн многозначительно улыбнулся. – Особенно к неотразимым голубоглазым брюнеткам.

– К сероглазым, – машинально поправил его Райли.

– Ага, ты обратил-таки на нее внимание! – поддразнил друга Дэн. – Даже такой чурбан, как ты, дрогнул при виде этой дивы. – Он похлопал Эда по плечу. – Значит, для тебя еще не все потеряно, мой друг.

– Чего, увы, не скажешь о тебе, – сухо заметил Эдгар. – Надеюсь, это была предварительная проверка?

– Если хочешь, буду копать дальше.

– Хочу. Копай до тех пор, пока не отроешь что-нибудь ценное.

Бетти сидела на ковре в своем кабинете рядом с Кэрри, четырехлетней пациенткой. Девочка с сосредоточенным видом играла в куклы.

– Расскажи мне про своих кукол, – тихо попросила Бетти, но Кэрри потрясла головой, и Бетти продолжила: – Кукла-папа за рулем. А что делает кукла-дочка, когда папы нет дома?

Вместо ответа раздался мелодичный звук, и Бетти сокрушенно вздохнула. Как быстро кончилось сегодня занятие, и как мало она успела сделать!

– На сегодня все, Кэрри! В четверг мы опять поиграем с тобой в куклы. Хочешь? – Девочка молча кивнула.

Бетти помогла ей надеть пальто и проводила в приемную, где ее ждала мать. Малышка еле слышно пролепетала: «До свидания», и они ушли. Бетти уже продумывала занятие со следующим пациентом и повернулась к двери в кабинет, как вдруг у стены увидела Эдгара Райли.

У нее перехватило дыхание, и она непроизвольно подняла руку к груди. Она так удивилась, что даже не сразу обратила внимание, что ей что-то говорит ее секретарша Джуди. Бетти не ожидала снова встретиться с ним, и ей вдруг пришло в голову, что он совсем не вписывается в уютную атмосферу приемной в своих светлых брюках из хлопчатобумажного твида и коричневой кожаной куртке «пилот». Она только сейчас заметила, что на каблуках она всего лишь чуть-чуть ниже его ростом. У него были такие широкие плечи и внушительный вид, что она думала– он значительно выше.

Тогда, в полицейском участке, Бетти так волновалась, что не смогла оценить его по достоинству. Сейчас ей пришлось признать: он очень привлекателен. У него красиво очерченный рот с полной нижней губой, выдающей чувственность; резкие морщины в уголках рта говорят о том, что он любит посмеяться.

Бетти подумала, что в ее обществе он явно не расположен расточать улыбки. Его лицо словно высечено из гранита, она даже представить себе не могла, что он вообще улыбается. Да, детектив Эдгар Райли, судя по всему, опасный мужчина, и при иных обстоятельствах устоять перед ним нелегко, но сейчас, в маске полицейского, он не представляет никакой опасности.

– Прошу прощения, что дала звонок чуть раньше, – говорила Джуди, – но мистер Райли так настаивал: у него к вам срочное дело.

Бетти медленно повернулась к секретарше в инвалидной коляске и, слабо улыбнувшись, переспросила:

– Мистер Райли?

Эдгар оторвался от стены и не спеша приблизился к ним.

– Я сказал мисс Дрискол, что я ваш… приятель. И она разрешила мне с вами поговорить, хотя я и не записан на прием.

Бетти прищурилась, уловив в его голосе нотки иронии.

– Право же, у меня совсем нет времени, лейте… мистер Райли.

Эдгар взял ее под руку и повел к кабинету.

– Секретарша сказала, что у вас еще двадцать минут до начала следующего занятия, а я займу не больше десяти. – Войдя в кабинет, он закрыл дверь, что весьма огорчило снедаемую любопытством Джуди.

Бетти рывком освободила руку и гневно выпалила:

– Что вы себе позволяете? Явились без приглашения, обманули секретаршу, вломились в кабинет?

Райли молча глядел на нее. Когда она вышла в приемную, он сначала вообще ее не узнал. Деловая женщина превратилась в цьпанку. Бетти была в алой блузке и яркой цветастой юбке, с распущенными волосами и висячими серьгами. Удивительно, как наряд изменил ее внешность! Нет, пожалуй, в цыганском наряде она еще красивее и привлекательнее. Отогнав опасные мысли, Эдгар ответил вопросом на вопрос:

– А вы бы предпочли, чтобы я представился вашей секретарше как детектив?

Бетти вспыхнула.

– Я бы предпочла, чтобы вы вообще не приходили. Что вам от меня нужно? Или… Опять кого-то похитили? – От этой мысли у нее подкосились ноги. С тех пор как она сделала заявление, она не видела ни одного сна, чему несказанно радовалась, и теперь почувствовала угрызения совести.

Заметив, как она побледнела, Эдгар нахмурился и тихо скомандовал:

– Сядьте. – И не слишком нежно усадил ее и сел сам. – Никого не похитили. А почему вы спросили? Что, должны были похитить?

Бетти с облегчением вздохнула, а потом, замерев, спросила:

– Что вы хотите этим сказать?

– Просто хотел узнать, видели ли вы еще сны. – И он пожал плечами, но от нее не ускользнул его настороженный взгляд.

– Нет, с тех пор больше не видела. – Она посмотрела ему прямо в глаза, выпрямилась и закинула ногу на ногу. – У меня такое впечатление, что вы не слишком мне доверяете. Вряд ли вы пришли ко мне за помощью. Скажите откровенно, зачем вы пришли?

– А давно у вас эта секретарша? – полюбопытствовал Эдгар.

– Джуди? – растерялась сбитая с толку Бетти. – С самого начала. А почему вы спрашиваете?

– А тот парень в холле? Вы его хорошо знаете?

– Клем Роджер тоже работает здесь с самого начала.

– Вижу, вы не просто работодатель, а живое воплощение принципа равных возможностей.

Глаза Бетти потемнели от гнева и стали похожи на два уголька.

– Да, Джуди прикована к инвалидной коляске, но это никоим образом не отражается на ее умственных способностях. То же могу сказать и о Клеме, – отрезала она.

– А мне показалось, он несколько заторможен.

– Может, он и не отличается живым умом, но жалоб на него никогда не было. А почему вы спрашиваете: у вас есть на то причины или вы с предубеждением относитесь к таким людям?

Эдгар с интересом смотрел на свою собеседницу. Конечно же, у него не было никакого предубеждения. Просто ему хотелось узнать истинную Бетти Эджерли. Кажется, он напал на золотую жилу.

– Просто интересно. Захотелось посмотреть, где вы работаете, с кем общаетесь, – не сразу ответил он.

– Похоже, меня проверяют. Мне это не нравится, уважаемый детектив. Что, следствие зашло в тупик, а вы хватаетесь за каждую соломинку?

Райли встал и двинулся по кабинету, разглядывая развешанные на стенах грамоты и дипломы.

– А что вы можете сказать о Джиме Мюррее? – как бы невзначай спросил он.

Причем здесь босс? Бетти начала не на шутку беспокоиться. А вдруг он пришел для того, чтобы поговорить с Джимом и сообщить ему о ее визите в полицию? Да, он дал ей слово, но ее уже обманывали стражи порядка.

– Вы же обещали, что мое участие в деле останется в тайне. Зачем тогда пришли? Хотите нарушить слово?

– В чем вы меня обвиняете, мисс Эджерли? – обиделся Эдгар. – Я задал простой вопрос. Не хотите отвечать, не надо. Запишусь на прием и познакомлюсь с ним лично.

У Бетти был такой вид, что ему даже стало ее жаль. Но он не поддался минутной слабости: его не прошибешь слезами и истерикой (хотя Эдгар и сознавал, что ему неприятно будет видеть эту женщину плачущей). Правда, Бетти вовсе не собиралась рыдать и биться в истерике. Она как-то незаметно собралась и совершенно спокойно сказала:

– Думаю, это излишне. Я расскажу все, что вам может быть интересно. Джим Мюррей блестящий клиницист-психотерапевт. Двенадцать лет проработал в больнице, потом занялся частной практикой. Два года назад пригласил меня, и с тех пор мы работаем вместе. Что еще вы хотели бы узнать?

– Я хотел бы узнать, почему вы так боитесь, что он вдруг узнает о вашем заявлении в полицию.

– А вы напрягите извилины, лейтенант. Джим превыше всего ставит профессиональную этику: ему вряд ли понравится, если он узнает, что его коллега… – Бетти замолчала, не зная, что сказать.

– Если он узнает, что его глубокоуважаемая коллега видит во сне то, что случается с другими людьми? – тихо спросил Эдгар. – А кто знает об этом, Бетти? Кому вы говорили о своем необычном даре?

– Никому, – солгала она. Об этом знает ее мать и их соседи в Нью-Джерси. Бетти предпочитала не вспоминать о том, что там случилось. Именно поэтому они и были вынуждены переехать в Бостон. Мама права: ей надо держать свой дар в секрете, и она до недавнего времени следовала ее совету.

– Но почему? Потому что вам могут не поверить, как не поверил вам я?

– Или сочтут меня психопаткой. Да, лейтенант, я уверена, так и будет! Думаете, это приятно? Предпочитаю молчать.

– Но ведь пришли же вы к нам!

Бетти вскочила и нервно заходила по кабинету.

– Пришла! Только потому, что у меня не было другого выхода. Вы вольны распоряжаться моими сведениями по своему усмотрению. Мне больше сказать вам нечего!

– Но вы считаете, я должен ими воспользоваться, ведь так? Иначе вы бы к нам не пришли. Полагаете, ваши сведения точны?

– Я уверена в этом! Ваше предубеждение против столь необычного источника информации вполне понятно, но в таком деле нельзя пренебрегать даже самым ничтожным шансом. Представьте себе, что, пока вы обрабатываете сведения из традиционных источников, с детьми случилось непоправимое. Вы сможете спокойно жить с этим?!

Из опыта работы Райли знал, что детей похищают по самым невероятным причинам, и, как бы он ни относился к психологам и экстрасенсам, он прекрасно понимал, что следствию катастрофически не хватает информации. У них нет надежных свидетелей преступлений, внятных свидетельских показаний, описаний внешности предполагаемого похитителя. И все же он не намерен идти на поводу у какой-то шизофренички.