Текст книги "Думает ли собака?"

Автор книги: Людвиг Окунцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Сидит минут двадцать, – доложил сосед.

Не стала искать меня дома. Помнит, что я сказал ей – идти в гараж. А дорогу сюда освоила давно. И знает наш гараж, хотя они все и их двери на одно лицо.

У Цейны свои интересы, кроме телевизора. Только один раз, когда показывали передачу с мяукающим котом, бросилась к экрану. Но быстро остыла, запаха кота не было. Цейна любит свой «телевизор». На лоджии одна сторона не огорожена сплошной плитой, а имеет только прутья. Через них Цейна видит все, что делается во дворе: ходят люди (простой интерес), бегают собаки, кошки (повышенный интерес), летают, ходят птицы. Она заинтересованно наблюдает за движениями во дворе.

У собаки прекрасное обоняние. Она легко находит в квартире спрятанные предметы. Командую:

– Цейна, ко мне, сидеть.

Показываю ей предмет (тряпку, футбол) и говорю:

– Нюхай!

Иду в любую комнату и чтобы запутать следы даже в несколько комнат и прячу.

– Ищи!

Цейна срывается, бегает по комнатам, нюхает и приносит, что нужно. Она любит искать.

Несколько лет назад (собакой прожито две зимы), полуоткрыв стёкла дверок автомобиля (не всех, чтобы не было сквозняка) ездил на москвиче в Саранск. Немалое расстояние. Вероятно, в оба конца свыше 500 километров. Периодически останавливался, давал собаке отдохнуть. В городе стоило кому-либо приблизиться к автомобилю (собака сидела внутри) как она бросалась, рычала, охраняла. Вечером мы прогуливались около машины. Мимо неё проходили двое: молодые муж и жена. Цейна конечно, облаяла посторонних. Я успокоил её. Мужчина обратил внимание на хорошее сложение и красивую внешность овчарки. Я пожаловался на её трусливость.

– Надо больше тренировать на злобность.

– Плохо слушается – ответил я. Команду фу (нельзя) – выполняет не сразу. Недопустимо, чтобы кого-либо покусала. Намерение есть. Конечно с ней надо разбираться.

Мужчина начал дразнить Цейну, но она вяло лаяла, не проявляя злобности.

– Цейна фу, иди гулять.

Собака обрадовалось и побежала через дорогу.

– Вы любите собак – резюмировал я.

– И очень. У меня такая же, кобель – ответил мужчина. – На злобность пришлось тренировать, и не мало.

– Тогда помогите мне. Интересно как поведёт себя Цейна, если меня будут обижать. Вы делаете вид, что бьёте меня, а затем испугались, отступаете, но продолжаете дразнить (угрожающие движения).

Мужчина стал это проделывать, а я закричал:

– Цейна, караул, спасай, ко мне!

А сам размахивал руками в направлении постороннего.

Оторвавшись от своих собачьих дел, Цейна бросилась к нам и, лая, стала наступать на «обидчика». Обороняясь руками мужчина продолжал дразнить, подзадоривать овчарку. Та же наступала, лаяла.

– Кажется она достала меня, укусила, – без обиды и страха произнёс мужчина. – Но не сильно.

– Фу, Цейна!

На этот раз команда была выполнена чётко.

Цейна снова побежала за машину.

– Я хотел бы, что бы мы познакомили Цейну с моим псом. Красивые будут щенки. Тренируйте, Цейна у вас хорошая собака.

На том и расстались. Я получил заряд не только бодрости, но и оптимизма.

Цейна пользуется известной популярностью во дворе. Живущие в пятиэтажке, знают Цейну, от мала до велика. Дети в восторге от неё, считают умной и доброй. От карапуза и старше подходят, гладят собаку. Она хорошо относится к детям и, мне кажется, любит их, понимает, что они маленькие. Некоторых взрослых облаивает, чаще это мужчины. Я сбиваю её пыл окриком «Фу!». Не хватает, что бы она покусала кого-либо и стараюсь быть с Цейной побольше среди людей разного возраста. Как говорит сосед: злобности можно научить, а доброта даётся от природы – можно развивать и поощрять. Конечно, в этой правде есть доля правды. Некоторые женщины, имеющие мелких собачек, ненавидят Цейну. Она гоняет собачек и мешает их прогулке.

В квартире Цейна агрессивна к чужим, независимо оттого видела она человека раньше или нет, знает или не знает. Она проявляет агрессивность даже к знакомым, с которыми мы часто во дворе видимся и контактируем (во дворе она ласкается). Вошедшего ожидает лай, наступательные движения, которые продолжаются до бесконечности, до изоляции её на балкон. Никакие «фу!» не помогают. Для собаки дом, её крепость, её логово. Сторожевой рефлекс, передающийся тысячелетия из поколения в поколение от собаки к собаке. По-настоящему умная собака, – в уме думаю я, – когда эта сцена повторяется, не лает, а молча впускает чужих в квартиру, но не выпускает из неё. А другой внутренний голос подсказывает: на такие поступки надо обучать собаку, а времени у хозяина как всегда не хватает.

Прошло время, когда глядя на Цейну-щенка можно было сказать о её бездумном, глуповатом выражении бессмысленных глазок и мордочки. Выражение собачьего лица с возрастом стало осмысленным, умным. Многие боязни позади, собака их переборола. Подрастающим щенком Цейна убегала от собак и подбегала ко мне. Я её, конечно, успокаивал (или жена) и тогда она заинтересованно приближалась к ним. Если собака убегала, Цейна догоняла и кусала, несмотря на наши протесты. Если собака не убегала, Цейна обнюхивала её и уходила. Так она поступала и поступает по сей день. Это к совершенно незнакомым собакам. Прошло более трёх лет, когда она дружила с некоторыми собаками и помнит их до сих пор. Чтобы отключить Цейну от шалости стоит сказать:

– Цейна, а где Эрна? Она подбегает к окну или становится на задние лапки на балкон и заглядывает во двор, ищет глазами свою подругу. Также можно назвать Макса, любимого ею Макса. Причём, независимо какой интонацией произносишь клички этих собак. В такой же степени она помнит их хозяев и по истечении длительного времени встречает, бросается как к своим ближайшим, дорогим людям. Отношение к случайным знакомым у Цейны избирательно: одним она симпатизирует, других – игнорирует. Ошибочно полагают, что собака не полюбит плохого человека. Полюбит, уж вы поверьте мне. В основной степени она полагается на отношение человека к ней, ласковое или грубое (вне дома), а что за этим стоит ей не до деталей. Но ко всем она не безразлична. Ближайшая закадычная подруга Цейны, с которой она росла и играла до года – Эрна, чёрный, лохматый ньюфаундленд или водолазка. Она больше овчарки по высоте, толщине, массе тела и старше по возрасту. При встрече облизывают носы, точно как волки, и начинают носиться, бороться. Борьба – это их основное занятие на прогулке. Вторая любовь Цейны – огромный и в два раза тяжелее её пёс Макс (сенбернар). Размеры его огромны. Цейна проходит под его животом, хотя овчарка тоже не лилипут и не декоративная собака. Стоит Максу появиться во дворе, как у Цейны хвостик виляет маятником, она бежит к кобелю, облизывает ему нос, слизывает с него огромной медвежьей пасти постоянно текущие слюни. Вначале, когда Цейна была щенком (Макс старше её на два года), при контакте просто давил её, прижимал к земле и покусывал. Когда овчарка подросла, Макс стал играть с ней, опрокидывался тушей на землю, а Цейна наскакивала на него, нежно-радостно рычала, полагая что повалила гиганта. Восточно-европейскую овчарку Герду Цейна чаще игнорирует и если играет, то опрокидывает на землю сразу, так как она младше нашей и поддаётся ей скорее в силу возрастного преимущества. С немецкой овчаркой Лорой без конца выясняет отношения, дерется, хотя зачинщица не наша собака.

Две маленькие дворняжки, живущие круглый год под фундаментом нашего пятиэтажного дома – друзья Цейны. Они могут на неё набрасываться, покусывать, но я никогда не видел, чтобы овчарка хотя бы раз зарычала на них. Они играют от души в догонялки, пятнашки и в беге овчарка порой ненароком опрокидывает легковесных приятелей.

В «учебном парке машин» посёлка живёт с десяток маленьких дворняжек, образуют стаю бездомных голодающих, вырождающихся псов. Из-за голода, конкуренции, и живя на подаяниях сердобольных водителей, собаки с каждым поколением измельчаются. Естественный отбор благосклонен к мелким особям, требующим поменьше корма и делая их наиболее живучими и стойкими к жизни подворья. Стоит нам с Цейной зайти в обширный двор учебного парка, как шавки поднимают изнурительно-долгий собачий брех. И каждый раз среди них находится лидер, долго не успокаивающийся, несмотря на прекращение лая всей оравы. Однажды я не утерпел и указывая на брехущего пса скомандовал:

– Цейна, фас.

Как и следовало ожидать овчарка рванулась вперёд, а шавка быстро скрылась среди дворового хлама и замолчала надолго. Шофера засмеялись.

Во время очередного посещения двора Цейна лихо облаяла нескольких собачек, но внезапно свора повыползала из под дворового хлама и всей стаей набросилась на овчарку. Цейна позорно побежала и спряталась под нашу машину. Сила коллектива – никуда не денешься. А была бы Цейна злобной и прояви её на одной из собачек, и остальные бы убежали.

В соседнем подъезде поселился доберман-пинчер по кличке Дик, годовалый красавец. Вначале знакомства Цейна подралась и покусала Дика. Он чувствует возрастное и силовое преимущество Цейны и, завидя её бросается наутёк.

Однажды, столкнувшись с овчаркой, Дик неистово как-то по-человечески закричал и сел, безумно уставившись на врага. Цейна осталась верна чести. Подойдя к не сопротивлявшемуся Дику, понюхала и отошла от него.

Пришёл мне на память короткий, пятнадцатилетней давности, рассказ о необученной собаке. Его мне рассказал в городе N пожилой мужчина, когда мы вечером прогуливались, и я завёл разговор об уме собак. «Вот послушай и сам решай что, да как» – начал старик. «Переехал сюда из-под Львова, купил дом. Подарили мне кобеля уже взрослого. Жил он у нас на цепи, Бобкой звали. Злой как зверь, но только дома и по случаю, конечно. К нам-то был добрым. Вечером надо было сходить недалеко. Прихватил собаку, мало ли что. Идём, переходят дорогу двое. «Деньги есть» – спрашивают. «Откуда» – отвечаю. «Поройся, найдешь». «Да нет, ребята». По тем далёким, смутным временам мне бы не сдобровать. Они угрожают: «Вот мы тебе поддадим, так найдешь». Собака стоит рядом и ни гу-гу. Я ей с обидой говорю: «Ну что же ты, Бобка». Собака в миг преобразилась и набросилась на бандитов. А те – кто куда. Бобка был необученным, цепным псом, а ты кумекай что к чему».

– А где сейчас Бобка? – спросил я.

– Это давно было. Как только нам дали квартиру, я дом продал, а собаку кому-то подарил.

– Собака ведь не вещь, чтобы её дарить. Это друг.

– Друг то друг, – ответил старик, – но жизнь долгая штука.

Думается мне, что бросать собаку значит лишиться самого преданного спутника и друга. Без сомнения, все собаки добрые, умные, независимо от того большие или маленькие, дворняжки или породистые.

Смена хозяина для собаки тяжелая штука.

– А ты, задумывался, что на свет появляются тысячи никому не нужных собак. Кто за это в ответе?

Цейна давно не играет с игрушками, да их и нет. По-прежнему боится выстрелов, но уже не так. Человека с палкой тоже может испугаться. Но теперь, кажется, ей приятно компенсировать прежнюю пугливость перед людьми. Без поводка чаще бежит впереди. Смело устремляется к людям, идущим навстречу, даже не избегает подростков. Если кто замешкается или трусит, она обнюхает или облает. Может и покуражится, обходя вокруг, растягивая «удовольствие». Мой окрик «фу» меньше действует, а вот наступательные намерения более эффективны. Ей давно истекло четыре года.

Цейна любит гонять кошек, нападать на собак, коров, телят, лошадей. Видя её намерение напасть на животных, я говорю: «Цейна нельзя, они идут к папе, у них есть папа» (по аналогии: у Цейны тоже есть папа, т. е. о чём я говорил много раз). Овчарка понимает. Она жалеет животных у которых есть папы и не нападает, если запал желания не столь велик.

Занимаясь допоздна, перед сном выгуливаю Цейну. Перед прогулкой Цейна, увидя, что я одеваюсь, начинает бегать до двери, прыгать, лаять, громко и нервно зевать. Прикладываю палец к губам и произношу: «Цейна, тихо, кругом спят». Возможно, заражаясь моим тихим, таинственным поведением Цейна затихает (не всегда) и ведёт себя спокойно.

Мерзкая привычка псовых (собак, лисиц, шакалов, волков) к мимитизму – валяться в экскрементах других животных и человека, а также отведать эту гадость, передаётся из поколения в поколение. Цейна страдает только второй частью мимитизма. Мои старания отучить её от вредной привычки оказались бесполезными. Когда же у Цейны появилось девять очаровательных щенков, я по достоинству оценил это свойство собак. Семнадцать дней они питались молоком матери, жили без подкормки и столько же дней я не знал забот по уходу за крохотными созданиями. Цейна-мать, поедала фекалии, облизывала своих детёнышей, делая массаж животиков, освободив меня от неприятной процедуры ухода. Самки диких псовых ведут себя точно так в логове, предупреждая заболевания малышей и соблюдая чистоту «помещения».

На взрослых лежит ответственность за воспитание собаки. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. И сваливать недочёты воспитания на ребёнка неправильно со всех сторон. Но объяснить причину появления порока поведения собаки, как говорится, надо показывать, не взирая на лица, что бы не повторилось это в будущем у других воспитателей. Девочке не нравился спокойный характер Цейны и она всячески поощряла агрессивность к естественному объекту – кошке. И уже позже стало об этом известно. Цейна набрасывается на кошек и мелких убегающих собачек. Борьба с дурными отвратительными привычками Цейны вначале не имела никаких результатов, кроме как одевания намордника и прогулки на поводке. Позднее к пяти годам она стала успокаиваться. Но о случае столкновения Цейны с котами несколько лет назад следует рассказать. В нашем подъезде дружит кошка с котом. Между ними не только дружба, но и любовь. Скоро у них появились котята. Спускаясь вниз по лестнице. Цейна, завидя котов, как всегда стала лаять, бросаться. Но, как говорится, всякому терпению приходит конец. Коты, чувствую взаимную поддержку, преобразились, вид их стал ужасным, они шипели, мяукали и стали прыгать перед двухлетней Цейной. Они прыгали на уровне человеческого роста один впереди, другой сзади, угрожая когтистыми лапами. Даже я попятился в сторону. Цейна опешила и, прижимаясь к стенке, побежала вниз по лестнице. Коты рычали перед собакой разъярёнными клубками. Собака позорно выскочила из подъезда, словно ошпаренная. После этого Цейна ещё пуще возненавидела кошачье племя, от которых и пахнет не так как от собак. Когда-то, когда у меня дома жил красавец-ворон и я прогуливался с ним, мы встретили кошку. Я был буквально поражён поведением кошки. Завидя необычайно крупную птицу она стала на всякий случай высоко прыгать перед ней, запугивать птицу. Так же вели себя два кота перед Цейной.

Думать, что собака не оценивает нас, людей, не верно. Ведь мы знаем, что к одному человеку она идёт открыто и позволяет гладить себя, к другому – настороженна. А нужно, что бы ко всем была осторожной. И если собака не всегда понимает мотивы поступков человека, завязывающего с ней знакомство, и не редко попадается на удочку в буквальном смысле, то это беда не только животного. От коварства не застрахован любой человек. Цейна к одним идёт открыто, других – избегает. У неё свои симпатии и антипатии.

Два эпизода говорят о том, что психика у Цейны полностью не восстановилась, не окрепла, хотя возраст собаки приближается к пяти годам, солидному периоду становления и возмужания. На прогулке вечером я одёрнул пустого хулигана. Цейна бросилась к нему, но сразу отбежала, так как он начал размахивать ногами, как делают каратисты. Другой раз любители прикурить стали приставать, и стоило крикнуть «Цейна!», как она, прогуливающаяся около дома, рявкнула своим громким басом и скачками помчалась к нам, а хулиганы от нас.

На прогулке собака челноком бегает около меня, обегает ближайшие кусты, деревья, постройки. Стоит кому-либо пройти мимо меня и Цейна оказывается рядом. Она не лает, не пугает прохожего, она молча охраняет. Приятно ощущать близость друга. На прогулке я думаю о многом, также о Цейне. Я не помню, чтобы она маленькой испортила хотя бы один предмет в квартире. Все попытки пресекались сразу же и хорошее поведение вошло в привычку. Я думаю о жалости и милосердии, о порядочности и гуманности, которые годами вычёркивались и предавались забвению и поощрялись противоправные действия не только к животным, но и людям. И добро станет достоянием не только интеллигенции, но и всех слоев населения (разделение общества на слои, словно пирог).

Цейна на прогулках упреждает направление моего движения, добегая до перекреста по тропинке, дорог, она останавливается, оглядывается и по понятным только ей признакам определяет направление прогулки. Меня преследует её пытливый взгляд, спрашивающий, как на развилке дорог: «Куда пойдем дальше?» И я уже вслух произношу: «Вперёд, только вперёд, Цейна».

6. Думает ли собака?

Если Цейна отставала в развитии, как служебная собака, то интеллектуальное воспитание её прогрессировало и оставалось на высоте. Цейна признавала лидером в семье жену. Она полтора года не работала, постоянно общалась, воспитывала, кормила малышку, относилась к ней с душой, постоянно разговаривала и, сама не ведая того, обучила общему акустическому коммуникационному общению в системе человек-собака. Казалось бы воспитание шло без всплесков и экстраординарностей. Помимо всего жена обучила, точнее, приучила овчарку к обычной речевой форме без напряжения двумя фразами. Как только кто-нибудь из нас собирался уходить, Цейна вмиг прошмыгивала и оказывалась первой в коридоре у двери. Стоило жене произнести:

– Цейна, я тебя не возьму, жди меня, я скоро вернусь.

Цейна оставалась на месте, где была, и не подходила к двери. По возвращении домой каждого из нас ожидала любвеобильная Цейна. От её радостных действий дым стоял коромыслом. Она прыгала, лаяла, лезла целоваться, становилась на задние лапки, а передними толкала нас. Чтобы смягчить такие поступки, ежедневно повторяющиеся по несколько раз, жена нашла выход из создавшегося положения. Она говорила:

– Цейна подожди, сейчас пойдём здороваться.

Цейна прекращала бегать, «беситься» и напряженно ждала. Жена раздевалась, снимала рабочий наряд и продолжала.

– Ну, теперь пойдём.

Цейна знала, что делать. Она прыгала на диван, визжала, крутилась волчком, как щенок ложилась на один, затем на второй бок, подставляя их под ласковые движения рук жены.

Вскорости и мы с девочкой переняли эти фразы; общение с собакой улучшилось. Я был поражен эффективностью разговорного метода и назвал её заглавными буквами СВиШ. Я расшифровал способ. СВиШ – это когда дилетант входит в Новое, подобно растению, проросшему через толщу асфальта и, увидя неизведанный мир, продолжает расти, не зная, не желая его понять и объяснить. Дело в другом.

Значит собака понимает не только интонации, но и смысл слов, даже целые фразы. Об этом я мог бы подумать и раньше. Применяя команды, называя клички собак (заинтересованные движения головой), обиходные слова и предложения: пошли в гараж, на дачу, домой, на озеро, поехали на автобусе и другие, которых набирается свыше шестидесяти, которые Цейна освоила и хорошо знает. Есть и более одарённые собаки, возможно, более старшие по возрасту. Так, у артиста Армена Джигарханяна есть товарищ по театру, у которого дог знает свыше двухсот слов. (Телевидение, ОРТ, 1997 год, интервью Джигарханяна).

Цейна очень любит кости, особенно куриные, которые ей нельзя давать, из-за возможных травм пищевода. Но мы балуем собаку и рискуем. Цейна знает слово «косточка» и «кухня». Объединяя их, я говорю:

– Цейна, иди на кухню, там косточка.

Эту команду она выполняет также охотно, как и команды «гулять», «играть» (футбол любит, отнимает мяч у детей).

Любит, обожает купаться. В ненастную, дождливую погоду после прогулки и грязи при входе в дверь, командую:

– Цейна, купаться!

Идёт в ванную комнату, прыгает в ванну. Из душевого крана обмываем её лапки, брюшко и хвостик.

– Цейна, повернись!

Цейна поворачивается другой стороной.

– Лапку!

Даёт сначала одну, затем другую лапку.

Затем протираем собаку чистим старым полотенцем. Овчарка обожает купаться в озере, реке. Завидя их, часто, не ожидая команды, мчится и окунается в воду. Долгое время я, загруженный текущей работой и помня учение И. П. Павлова, как-то мимо сознания пропускал мыслительную способность собак. Этому способствовал разговор И. Павлова со своими сотрудниками (о котором читал неоднократно), которые говорили: «собака подумала, собака захотела». «Собака не может думать», – отвечал Павлов. Хотя позднее и признавал, что собака обладает конкретным умом. Традиции – это что и привычка. От них отойти нелегко, тем более оторваться. Цейна не только воспринимает команды, но и понимает слова человеческой речи. Раз понимает слова, значит и мыслит в пределах их значения. Ограниченность мышления собаки в пределах конкретных понятий, предметов (конкретное мышление) очевидна и бесспорна и не идёт в сравнение с мышлением человека (пользующегося речью, трудом, достижениями науки, культуры, образования, гуманизмом – огромного пласта общечеловеческих знаний, традиционно переходящих от одного поколения к другому).

Цейна просится на улицу: подбегает к двери, возвращается ко мне и скулит. Впервые я наобум говорю: «Рано. Ещё рано». Она отходит и временно успокаивается. Откуда она знает слово «рано» – удивляюсь я. Возможно, раньше уловила смысл? Цейна не перестаёт меня удивлять. Возможно, у неё гораздо больше набор слов, чем я полагаю? А может здесь интонация на правом плане? Что собака понимает смысл многих слов, тому немало примеров. Собака просит кушать, подбегает к миске, ко мне или просто скулит после прогулки. Я говорю: «Скоро дам, жди». И она ждёт. Значит, для собаки существует связь между звуком слова и действием, предметом. Такое заключение совпадает с мнениями авторов (В. Д. Ильичев и др., 1990, с. 72–73), которые пишут: «Неумеющие говорить собаки, лошади… и другие животные при тесном контакте с человеком становятся как бы пассивными имитаторами. Если они понимают слова, значит они их правильно воспринимают, значит в их памяти существуют эти слова в пассивной форме, значит существуют ассоциативные связи между звуковой оболочкой слова и соответствующим предметом или явлением. Собаки по требованию хозяина приносят тапочки, при слове «гулять» направляются к двери или несут поводок». Это пишут не новички, а знатоки биолингвистики. В «Диалектике природы» Ф. Энгельс указывал, насколько нужны домашнему животному контакты с человеком. Когда Цейна не понимает о чём я говорю, она очень внимательно смотрит на меня, поворачивает голову с «навострёнными» ушами. А в общем, в её облике чувствуется недоумение. В. Д. Ильичев с соавторами (1990) считает: «Своё неумение говорить животное воспринимает, как недостаток. Очень часто говорят о собаках, что они всё понимают, только сказать не могут».

Век Цейны гораздо короче человеческого, поэтому ей требуется меньше времени для схватывания на лету и заучивания новых слов. Чем раньше хозяин и члены его семьи начнут не только разговаривать, но и пояснять предметы, называть их, называть поступки словами, тем лучше собака будет развиваться и понимать людей. Родители добиваются успеха в воспитании ребёнка тогда, когда с ним разговаривают на равных, как со взрослым. Многим это известно. Больших результатов можно добиться в воспитании собаки, не игнорируя, не унижая её индивидуальности. Одной из наиболее ярких личностей эпохи Возрождения был Леонардо да Винчи (XVI в.), друзья которого высмеивали его за то, что страдания животных волновали его так сильно, что он стал вегетарианцем. Известны его слова: «О, боже праведный!. Почему ты не восстанешь ото сна и не узришь, какое зло сотворяют твоим созданиям?» (Т. Н. Павлова, А. Б. Пономарёв, 1992). Там же, на стр. 5: «Собаки и кошки – это существа, наделённые способностью чувствовать и думать, их нельзя рассматривать, как придаток к обстановке, заводить их, как дань моде».

Один эпизод говорит не столько об отваге Цейны, скорее о её уме, мыслительной деятельности, сообразительности. Чтобы Цейна окрепла, первые любовные проявления (течки) были пропущены, но к двум годам, для её будущего следовало испытать её материнством.

Подобрали ей пару, Барсика, аналогичной породы и с родословной. С тех пор минуло около трёх лет. Мы проходили с Цейной около подъезда, где живёт Барсик. В долю секунды Цейна была сбита с ног откуда-то появившимся Барсиком. Самец безусловно сильнее самки. Я скомандовал: «Цейна, вперёд, фас». Цейна набрасывается, но снова оказывается на земле. И уже без команды вскакивает и бросается на обидчика. До сих пор кобели уступали овчарке. Но Барсик оказался не джентльменом. Я разнимаю собак и говорю: «Барсик, ты хам и негодяй, ты плохой». Пес остыл к Цейне, а, возможно, узнал и отошел. Я рассказал дома при Цейне о случившемся. Проходит месяц. Мы с Цейной в гостях у знакомых биологов. Я им рассказываю эпизод (пригласив и усадив Цейну около себя) следующим образом: папа – хороший, мама – хорошая, Цейна – хорошая, а Барсик плохой. Цейна, при слове Барсик начинает лаять и поглядывать на дверь. Знакомые удивлялись мыслительной способности собаки и нашей неподготовленности к поступкам «братьев меньших». Вот сейчас описываю случай (прошло более полугода) и проверяю его на Цейне. Цейна, Барсик хороший? Мягко, без нажима, ласково спрашиваю собаку. Цейна залилась долгим лаем. Помнит обидчика.

Собака – друг человека. Может ли кто сейчас оспаривать указанную истину? Нет, конечно, ибо это очевидно. Собака не просто друг, а настоящий друг. Человек разумный (Homo sapiens), к которому мы относимся, не может иметь глупого друга. Поэтому дружба длится не одно столетие, не два и не три, а целых 12 тысяч лет. Значительное время для начала приручения, совместной охоты, несения охраны и декоративного собаководства. Достаточный срок, чтобы понять и полюбить друг друга. Собака и человек, прожившие бок о бок сотни поколений, обогатили друг друга прекрасными чертами характера, к которым относятся такие как верность, выносливость, осторожность, храбрость, самоотверженность и доброта.

Следовательно, 12 тысяч лет назад не только волк (предок собаки) отличался умом, тактом, замечательными чертами характера, но и человек был достаточно умным, сообразившим, что волк может ему пригодиться в качестве хорошего друга. Не исключено, что до указанной археологами даты, несколько веков человек и волк приглядывались друг к другу. Ведь время у них было. Эти два вида начали развиваться одновременно, не 12 тысяч лет, а 50 миллионов лет назад.

Индейцы полагали, что люди произошли от животных. Одни – от волков, другие от ворон, лисиц, медведей. Племя, считавшее своим предком волка, гордилось таким происхождением. Подобные верования наука называет тотемизмом (тотем, т. е. род). В отличие от европейцев, индейцы уважали волков за их силу, выносливость, смелость, независимость.

Думает ли собака? Люди, общающиеся с собакой: «Да, она думает». А тот, у кого её нет, скажет: «Нет, не думает». Но и первых поставит в тупик следующий вопрос: «Если думает, то почему она, запертая в клетку на простую защелку, не может её «сознательно» открыть?». Найдется человек, который даст и ещё один ответ: «Многовековая эволюция волка-собаки не ставила перед этим видом подобных задач, да и анатомическое строение лапы не позволило развивать любопытство – мышление, ручное мышление, удовлетворяя его через разбор элементарных конструкций, какие были под силу многопалой подвижной лапе обезьяны, явившейся предком Адама». Конрад Лоренц описывает случай, когда собака его знакомого могла открывать калитку, запирающеюся с помощью задвижки.

Чарльз Дарвин, кроме основных, сейчас уже неоспоримых научных открытий, является одним из первых этологов в мире. Он открыл путь научным методам исследования: наблюдениям и опытам, полагал, что поведение животных играет важную роль в их приспособлении к условиям жизни. Но как многие его современники, не избежал ошибки, приписывая животным человеческие мысли, чувства, воображение. Чисто по-человечески, эта «ошибка» великого исследователя больше приближает человека к животным, чем отдаляет от них.

Задолго до возникновения этологии И. П. Павлов дал блестящий анализ сторожевого рефлекса собаки и завещал провести учет безусловных рефлексов (а это уже этология – наука, изучающая поведение животных). Павлов изучал высшую нервную деятельность собаки, а не человека, специально подчеркивал недопустимость отождествления высшей нервной деятельности животных с психикой людей. И. П. Павлов был убежден, что собаки обладают рассудком: «В окончательном результате большими полушариями собаки постоянно производится в разнообразных степенях как анализирование, так и синтезирование падающих на них раздражений, что можно и должно назвать элементарным, конкретным мышлением» (с. 482, И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. 3, 1949). Он подчеркивал, что только человеку присущи психические процессы абстрактного анализа и синтеза. Конечно, психика, мышление были в дальнейшем подменены рефлексами, и высказывание Павлова о конкретном мышлении собак было надолго забыто. Зато в настоящее время в учебниках по физиологии животных указывается об этом постоянно. Павлов боролся против антропоморфизма, ставящего знак равенства между психикой человека и животных, не признавал такие выражения, как «собака подумала», «собака захотела». Результаты исследований Л. В. Крушинского показывают, что волки, собаки обладают достаточно хорошо развитой рассудочной деятельностью. Кошки стоят ниже, чем псовые. Кролики обладают элементами разума.

Разные собаки в обычных условиях жизни неодинаково реагируют на внешние раздражения, по-разному поддаются обучению, по-разному относятся к людям, что зависит от их темперамента, возбуждения и торможения нервной системы. Павлов положил в основу четырёх типов нервной системы неодинаковую способность собак вырабатывать условные рефлексы: или быстро (после 2–5 сочетаний) – или медленно (после десятков и даже сотен сочетаний), а также прочность рефлексов, степень проявления тормозного процесса и прочее. Основные типы (По И. П. Павлову, цитир. по Г. И. Азимову и др., 1954):

1. Возбудимый тип – безудержный, агрессивный. Это наиболее часто встречающийся среди животных тип нервной системы. Это смелые, быстро ориентирующиеся, сильно возбудимые животные; условные рефлексы у них вырабатываются быстро и отличаются постоянством, тормозные же рефлексы вырабатываются с трудом, с «протестом животного». К тонкой дифференцировке эти животные мало способны. При напряжении деятельности нервной системы у них легко получаются «срывы» – неврозы, животные становятся «безудержными», процесс возбуждения начинает заметно преобладать над процессом торможения.