Текст книги "Рассказы (СИ)"
Автор книги: Людмила Астахова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
3. Драконьи сокровища
Вот ведь бывают такие паршивые деньки, когда все идет наперекосяк. Впоследствии, по здравому размышлению, приходишь к выводу, что лучше всего было бы проваляться целый день в постели и носа из-под одеяла не казать до самого вечера. Читать чего-нибудь поучительное, прихлебывая теплое вино с корицей, а там, глядишь, и любимый муж решит присоединиться к общему безделью. Ему, собственно, не привыкать…
Ан нет! Фигушки!
Утро началось с подсчета убытков. Одной посуды битой на десять с половиной сребреников набралось. Не говоря уж о выбитом окне и поломанной лавке. Думаете, наемники перепились и буянили? Ничего подобного!
Накануне сосед-шорник Ленигэн справлял в моем трактире поминки по усопшему дядюшке. Демоны его раздери! Я имею в виду самого Лени, потому что его покойного родича в преисподней уже лет десять поджидали с нетерпением. По случаю получения скромного наследства в виде трех тощих овец, сундука набитого всяким мусором и фарфоровой супницы, Лени решил срочно выйти из многодневного запоя, чтобы проводить дядюшку в последний путь как полагается.
Ну и проводил. Вообще-то у нас сразу после скорбной погребальной церемонии всем полагается нажраться до заворота кишок, напиться до полусмерти и подраться с каждым, чья рожа не внушает никакого доверия. Хотелось бы мне видеть хоть одну рожу в нашем мирном городишке, которая это самое доверие внушает. Нет, брешу. Есть! У тети Соньи – тролльши, у неё всё внушает, начиная от шиньона из грифоньего хвоста и заканчивая размером бюста. Но во время городских праздников, к которым относятся не только поминки, но и свадьбы, тетя Сонья принципиально сидит дома и из-за занавесок зорко наблюдает, кто и к кому потом зашел на чашечку кофе. Охраняет общественную мораль.
И при мысли о том, как любезная соседушка распишет вчерашнее происшествие, у меня окончательно испортилось настроение. Вернее сказать, в тот момент я так искренне полагала. Ведь как это часто бывает, ты думаешь, что хуже быть не может, дальше идти некуда, а тем паче глубже падать, а на самом деле неприятности только начинаются.
Ну, значит, сижу я над учетной книгой и роняю скупую слезу прямо на итоговую цифру графы "Убытки", в этот момент дверь с треском распахивается настежь, и что я вижу? Ба! Мой предпоследний муж! Получи дракон баллистой от эльфийского бойца.
Скажите честно, вы любите гномов? Когда они шумной ватагой вваливаются в ваш дом, попутно доламывая чудом уцелевшую накануне дверь, когда швыряют на лавки вонючие и стоящие колом от грязи плащи, когда харкают на свежевымытый пол и смачно сморкаются в занавески, а так же обдают вас запахом перегара, чеснока и лука, вы их сильно любите? Я – нет! Особенно, когда один из них щипает меня за ягодицу, одновременно пытаясь запечатлеть на щеке нежный дружеский поцелуй.
– Дорин! Руки убери!
Кричать на весь трактир я, конечно, не стала, но прошипела так знатно и проникновенно, как не каждая чистокровная драконица сумеет. На то были свои резоны. Во-первых, у дроу очень чуткий слух, во-вторых, Лииниарр гномов не любит гораздо откровеннее, чем я, в-третьих, Дорин не такой уж и плохой парень, если разобраться, а мне бы не хотелось объяснять многочисленной подгорной родне причину его безвременной гибели во цвете лет.
– Твой дома? – тихо спросил Дорин, сразу догадавшись о причине смены тональности моего голоса. – Так бы сразу и сказала.
– А ты бы взял да и спросил, – посоветовала я. – Чего тебе надобно?
Глупый вопрос – согласна. Гномы никогда не появляются просто так. Если у вас в родственники затесался кто-то из этого племени, то можете не рассчитывать на визиты вежливости или подарки к незначительным праздникам, не ждите, что вас будут проведывать во время болезни, не зовите на день рождения вашей бабушки, потому что бородатые хамы появляются в поле вашего зрения только тогда, когда им от вас что-то надо. Причем срочно и вероятнее всего деньги.
– Не дам! – сказала я твердо, поражая бывшего мужа нечеловеческой проницательностью.
– Ки! Ну, пожалуйста! – жалобно прогудел Дорин. – Позарез надо! Дело-то верное!
Кто бы знал, сколько раз я слышала этот гнусавый бас во всех возможных комбинациях. "Ки, ну я ж тебя люблю дуру такую!", "Ки, мама будет шибко ругаться", "Ки, зачем тебе колечко?" и коронное – "Ки, дай денег!". А уж про "верные дела" моего бывшего я могу написать три тома каждый толщиной с "Властелина колец". Нашлись бы только читатели.
– У мамочки своей надо было денежку просить, – победно заявила я. – Сказал бы, что на леденцы не хватает.
Дорин побагровел. Великие Драконы, как давно я мечтала сказать ему нечто подобное, да еще в присутствии друзей-приятелей. Те, радостно булькнули в бороды, подавляя всеми силами смех. Моя бывшая свекровь даже среди гномих слыла неимоверной жадиной. Но, когда она пыталась зажать мой свадебный подарок, Дорин посчитал сей поступок в высшей степени благоразумным, а когда вместо серебра и каменьев на очередное "верное дело" мамочка кукиш подсунула ему самому – это уже совсем другой разговор.
– Ки, я тебе все расскажу, только ты послушай, – попросил Дорин, прямо на глазах превращаясь из подгорного мужлана в обходительного джентльмена. Сразу видно – мужчина сильно нуждается в наличных!
Он взял меня под ручку и отвел в сторонку, рискуя, между прочим, заработать у сородичей репутацию дамского угодника, что в гномьей среде сродни позорнейшему клейму. Оно ж понятно, за закрытыми дверями они перед женами и матерями стелются, а в чисто мужской компании баб принято грязно поносить и всячески презирать.
И ни капельки это не лицемерие! Мужская солидарность называется. О как!
– Ну, рассказывай, куда ж деваться-то, – согласилась я.
И мысленно прикинула, как долго Лииниарр еще будет страдать над непокорной рифмой к слову "засранец". Все ж таки драка гномоненавистника с эльфофобом мои планы не входила.
Честно слово, лучше бы Дорин молчал.
Ничего более идиотского с визита незадачливой ведьмы Марии Сюзанны слышать мне не доводилось. По крайней мере, я так думала в тот миг.
Оказывается на торжище в славном граде Песий Хвост какой-то резвый мошенник умудрился втюхать Доринову младшему братцу Взаду карту драконьего сокровища. Прозвище у Взада очень верное – Кувалда, не только из-за соответствующей формы черепа, а оттого, что полностью отражает его умственные способности. Словом, надурить Кувалду может при желании даже пятилетний ребенок, но к моему искреннему изумлению, базарный прохиндей гнома все-таки не обманул. Карта была настоящая, самая что ни на есть всамделишная, с точным указанием места. Я-то уж разбираюсь в таких вещах. Вот только предлагаемая к разграблению сокровищница вовсе не такая уж заброшенная.
– А ты знаешь, что дракон – хозяин клада жив-живехонек и по сей день неусыпно стережет свою пещеру от посягательств? – полюбопытствовала я на всякий случай.
– Знаю! – радостно объявил Дорин, сияя как новый золотой слиток.
– А ты знаешь, как его звать? – не унималась я, начиная подозревать бывшего мужа в тяжком и внезапном воспалении мозга.
– Как?
– Черный Бумер, – отвечаю я и вижу, как светло-голубые глаза Дорина разгораются синим пламенем алчности.
Он слюнями начинает давиться, ручонками делать загребательные движения и трястись как в лихорадке. У гномов это бывает. От жадности. Так и называется по-научному – острая амфибиотропная асфиксия.
– Ки! Это же мой единственный шанс! Дай мне денег, чтоб нанять полдюжины драконоборцев, ты в накладе не останешься. 10… Нет! 15 процентов – твои!
На длинных рыжеватых ресницах у гнома заблестели слезы от избытка высоких чувств. Видимо он сам от себя подобной щедрости не ждал.
Видели когда-нибудь рыдающего гнома? И не увидите, до тех пор, пока не доведется стать свидетелем дележа добычи. Более искренних и обильных слез не обнаружить даже на щеках невинной юной красавицы, насильно отдаваемой в жены древнему старцу-некроманту.
– Дорин, я ж тебя вроде по голове никогда не била, – напомнила я ему старую историю. – Только ноги переломала, если память меня не подводит. А она не подводит. Ты еще помнишь кто таков Черный Бумер?
– Да все я помню, – отмахнулся гном. – Но такой куш сорвать только раз в жизни удается.
– Вот это ты верно заметил, – согласилась я. – В самую точку, можно сказать. Пасть Бумера будет последнее, что ты увидишь в жизни. Короче, ты мне не чужой и на верную погибель я тебя не отправлю. И денег, само собой, не дам.
– Ки!!!
Такое ощущение, что я разговаривала с наглухо закрытыми вратами в гномье царство. Драконы, как таковые, вообще существа не слишком приятные в общении. А чего еще ждать от бронированной здоровенной и к тому же бессмертной ящерицы? Так вот Черный Бумер среди своих сородичей считается грубияном и наглой скотиной.
И я могу допустить, чтобы эдакая сволочь запросто так сожрала моего, пусть бывшего, но все-таки мужа? Ни-ког-да!
С гномами нельзя разводить долгую агитацию, они этого не любят и не понимают.
– Шиш тебе! – отрезала я, легкоузнаваемой комбинацией из трех пальцев давая понять, что наша содержательная беседа окончена.
Возмущению Дорина не было предела. А ну-ка! Бывшая жена в кои-то веки напрямую отказалась оплачивать его аферы! Да как она, то бишь, я посмела?
Дело не в том, что я к Дорину питаю какие-то особенные чувства, просто жалко мне его. Честное слово! Думаете, я бы вышла замуж за обыкновенного гнома? Фигушки! Это ж скука смертная, да и симпатичных парней среди них не так уж много. А Дорин и ростом удался (мне по плечо), и на лицо очень даже ничего, а главное, непоседа он, к тому же любопытный и отчаянный. Редчайший случай средь подгорного народа.
Одно время я чувствовала себя шибко виноватой за то, что ушла от него. Потихонечку деньжат подкидывала, пока Лиин не видит, "забывая" при этом напоминать про долг. А однажды познакомила с девушкой из хорошей семьи. Орочьей. М-да…
– Я тебя золотом осыпал! Я тебя перед мамой защищал! Ты уже ничего не помнишь, неблагодарная! – возопил вконец обнаглевший гном.
На словах – да, осыпал, а на деле я из него каждое колечко, если не клещами выдирала. то зубами выгрызала. Обидно же! Муж – гном, а у меня ни колечка, ни браслетика. А про маму вообще лучше не вспоминать. Впрочем, на свекровей мне всегда не везло. Видно судьба такая.
Но припоминать былую "щедрость" я не стала. Зато сказала как бы невзначай:
– Дорин, ты мне еще должен за предыдущее "верное дельце". Ровно пятьдесят три сребренника, – и осторожненько выпустила когти. Тоже вроде случайно.
Лучше бы я ему сразу этими когтями в рожу вцепилась, как это заведено в порядочных гномьих семьях. Эх, как же Дорин разорался, как разошелся! И про сородичей своих забыл, и про стыд, и про совесть, и что самое страшное, про Лииниарра.
Я даже голову втянула в плечи. Еще одной драки в течение одних суток наше заведение не выдержит, это уж как пить дать. Однако же, то ли вдохновение моего дроу посетило, то ли ему лень было отрывать свой зад от удобного кресла в гостиной, но на гневные гномьи возгласы Лииниар никак не отреагировал. То бишь не примчался с мечом наперевес делать из Дорина отбивные по рецепту своей мамочки.
Вот и славненько, облегченно вздохнула я, и решила воззвать к гласу рассудка, который есть в наличии у каждого гнома хотя бы теоретически.
Иногда я умею скулить очень жалобно и сетовать на нелегкую жизнь не хуже профессиональной нищенки.
– Ну, посуди сам: до сей поры никто из пещеры Черного Бумера живым не уходил, тебя он тоже сожрет. И плакали мои денежки в поте лица заработанные. Дорин, ну ты хоть совесть-то имей. Я ж не бездонная бочка. Ты приходишь – денег на авантюру просишь, Тариэль – на очередную девицу. Так скоро и Шлёп повадится ко мне ходить – на подготовку к разбойничьим набегам. Тогда его Лиин точно убьет.
– Хм! А я думал – уже убил, – хмыкнул гном. – Жалость-то какая.
– Какой ты злой, Дорин, – притворно обиделась я. – Расист бородатый!
Гном поджал обиженно губы
– Оскорбить желаешь? Я ненавижу расизм и орков. Особенно этого твоего… Огромную Глыбу…
– Огромный Гранитный Камень Внезапно Обрушивающийся на Головы Врагов, – поправила я Дорина. – Не можешь запомнить полное имя, то зови просто – Шлёп. Кстати, он гномов тоже ненавидит.
– А нас-то за что? – искренне изумился бывший супруг, всплеснув руками.
Скажите на милость, какое удивление!
И в самом деле, как можно ненавидеть милого гномьего парня Взада Кувалду, который после долгого и тщательного изучения недр своих ноздрей, радостно демонстрирует козявку всем клиентам моего трактира?
В это время от мощного удара на середину зала вылетает многострадальная дверь, и в дверном проеме я вижу очень знакомый силуэт. Нет, это не очередной из моих мужей. Это же Арни-Драконоборец со товарищи! Вот ведь горе-то… тьфу ты… радость-то какая!
– Ага! Попался, мошенник! – проревел Арни, вонзая гневный взор в перепуганого насмерть Дорина.
Из последовавшего за столь внезапным появлением монолога знаменитого драконоборца, я узнала о бывшем муженьке много нового. В основном, о его прогрессирующей жадности. Нельзя, ну нельзя обманывать в денежных расчетах профессиональных борцов с драконами, нехорошо это и непорядочно. Я так думаю… Они ведь не зря работают по 100-процентной предоплате, у них специфика профессии. Да и назначить встречу прямо возле логова Черного Бумера, заранее о сём факте не предупредив, тоже огромное свинство. Бумер, естественно, не потерпел незваного соседства и изрядно проредил отряд драконоборцев. Те еле отбились и, причем самое обидное, совершенно бескорыстно, что соратникам Арни вовсе не свойственно.
Драконоборец не стеснялся в выражениях, коих следует воздерживаться в присутствие женщин и детей, требуя оплаты и компенсации морального ущерба. На что Дорин заявил, что незапланированная встреча с объектом охоты личное дело Арни и оплачивать бестолковую драку с драконом он не намерен.
(Конечно, не намерен! У гнома-то и денег для этого нету.)
Слегка подкопченные и помятые товарищи Арни извлекли из ножен мечи, гномы взялись за оружие, я тоже сняла с полки свой любимый топор, а постояльцы и прислуга бросились в рассыпную. Кто в окна выскочил, кто в подпол нырнул.
Я могу себе вообразить, что теперь скажет тетя Сонья. Ужас!
В общем, скандал назревал нешуточный. Второй за последние сутки, к слову. И я отчетливо понимала, что драка между аферистами-гномами и оскорбленными драконоборцами доконает мой бизнес окончательно.
Но положение спас Лииниарр. Я-то думала, что он издевается над великим и могучим национальным языком, а он облачался в свои доспехи и смазывал мечи ядом. Дело даже не в том, что среди дроу плохих бойцов не бывает в принципе, и по сути Лиин один стоит пятерых, а в том, что после его вмешательства в вооруженный конфликт раненых не будет. Только мертвые. Или умирающие в страшных муках. А такой у дроу яд высококачественный, господа мои. Одна капля убивает слонопотама.
И все присутствующие в тот момент в трактире об этом прекрасно знали. Даже мне стало страшновато.
– Дорогая, что здесь происходит? – вежливо поинтересовался Лииниарр, поигрывая своими жуткими кривыми клинками.
– Да вот, понимаешь… – начала было я оправдываться.
– Мы уже уходим, господин анх'Эдорр, – заверил Арни.
Ну, до чего же здравомыслящий человек попался! В кои то веки так повезло.
– Мы тоже, – поддержал почин, ставший мгновенно образцом здравомыслия, Дорин и сделал знак свои парням выметаться.
Дроу задумчиво отправил отравленные мечи в ножны, посчитав вопрос исчерпанным, и как ни в чем ни бывало спрашивает у меня:
– Засранец – протуберанец! А? Как тебе рифма, любимая?
– А что такое протуберанец? – громким шепотом полюбопытствовал у старшего брата крадущийся к выходу Кувалда.
Интересно, что Дорин ему ответил?
28.10.2007.
4. Здравствуй, мамочка!
Лииниарр всегда умел выбрать время, чтобы сообщить пренеприятнейшую новость с наименьшими последствиями для себя. И если кто-то из прислуги или клиентов порой обманывается моей миролюбивой внешностью и отнюдь не могучим телосложением, то дроу всегда помнит, что четверть моей крови – драконья. Поэтому начинает разговор издалека и, как правило, сразу после постельных утех. Я полагаю, таким образом, он совмещает приятное с полезным. Когда муж после исполнения супружеского долга не отворачивается к стенке и не оглашает окрестности храпом, а ведет интересные и содержательные беседы с любимой супругой – это приятно, спору нет. Касаемо пользы, то она несомненна, хотя бы просто потому, что в состоянии полной расслабленности и душевного комфорта я совершенно не способна причинить здоровью Лииниарра сколь либо существенного вреда, даже после объявления паршивой вести.
Той изумительной весенней ночью, словно специально посланной на землю на радость всем влюбленным, дроу начал разговор с обзора политической обстановки сложившейся после окончания войны темных эльфов с северным королевством гоблинов. Если честно, то я так и не поняла, кто кого победил и был ли вообще победитель в этой тотальной резне. Ибо правдивых свидетельств о произошедшем после карательной экспедиции дроу не сыскать самому ушлому дознавателю, а победным реляциям гоблинов верить нельзя в принципе.
Клянусь, я до самого последнего момента не догадывалась о замыслах Лииниарра. Тихо себе возлежала на его груди, наматывала на указательный палец шелковую снежно-белую прядь его волос и блаженно внимала тихому журчанию голоса. Словом, непозволительно разомлела в мужниных объятиях.
– Без дипломатических усилий этот вопрос решить не удастся, а поэтому посольство из Темных гор отбывает в Блин-Гоблинбург. В общем, через три дня здесь будет моя мама, – выпалил Лиин и напряженно замер.
Не забывая между делом придерживать мои запястья, чтоб случайно не схлопотать когтями по хитрой, но виноватой и красивой морде.
Здравствуй, гоблин, новый год!
Мне всегда отчаянно не везло со свекровями, но мамочка Лииниарра – это нечто особенное. В моей мысленной коллекции гнусных и сволочных теток она сверкает как бриллиант чистейшей воды. Но, по крайней мере, она достаточно честна, чтобы не скрывать своей взаимной ненависти ко мне. При первом знакомстве она швырнула в меня отравленным дротиком прямо с порога, а, промазав, честно попыталась сломать мне челюсть отлично поставленным ударом левой. Я не осталась в долгу, презентовав свекрови великолепный по цветовой гамме фингал под глаз. С тех пор мадам Каллиюгга именует меня не иначе как ублюдочной гадиной, а я её – старой сволочью. Все по-честному, без притворного лицемерия.
Понятное дело, такой новости я, мягко говоря, не обрадовалась. Но и ругаться с Лииниарром не стала. На него и так смотреть было жалко. С одной стороны – родная мать, а с другой стороны, раз в прошлый визит она пыталась сыночка отравить, то никто не гарантирует, что сейчас у мадам Калли не вызрел более коварный план по спасению семейной чести. У темных эльфов с этим делом, ну с семейной честью, очень строго, а Лииниарр не просто белая овца в черном стаде, а воплощенный позор всей расы. Душа у него светлая – раз. От Богини-Паучихи отрекся – это два. И, разумеется, на мне (ублюдочной гадине, если помните) женат – это три. Не перечень грехов, а – смертельный приговор. Мадам Калли проще и дешевле еще пару веков оплакивать безвременную смерть блудного дитятки, чем выслушивать от своей Владычицы язвительные попреки светлым образом его жизни.
– Лиин, – ласково сказала я, после недолгого, но серьезного раздумья. – Давай не будем все усложнять. Старая сволочь, то бишь твоя мамаша все равно приедет, не взирая на мое активное нежелание её видеть. Я не хочу, чтобы ты снова оказался между двух огней. Так что ты разбирайся со своей мамочкой, а я съезжу в гости к своей. Можешь даже сказать старой сволочи, что выгнал меня или даже убил. Пусть немного порадуется.
Лицо дроу озарила такая счастливая улыбка, что мне стало не по себе от того, какую подлянку я собралась ему сделать.
– Только тебе придется вести дела в трактире, пока я буду в отлучке, – с нескрываемым наслаждением молвила я.
– Ки!!! – взмолился Лиин.
– Трактир на тебе, любимый! – отрезала я непререкаемым тоном, сделав зрачки вертикальными, как доказательство серьезности своих слов.
Драконица я на четверть или мокрая курица?
А стало быть, коварна и мстительна по определению. Ух, как я коварна! Ибо, чтобы приставить дроу к столь неромантическому занятию, как работа в питейном заведении, нужно обладать поистине драконьим коварством. Их вообще трудно заставить работать. Война, интриги и темные искусства, включая секс, вот единственные дела достойные темноэльфийских мужчин. Все остальное делают рабы.
Горю и отчаянию Лииниарра не находилось пределов, но я была неумолима, как чистокровная драконица, да.
На следующее утро я села в дилижанс, едущий в направлении Столицы. Те времена, когда я находила романтичным отбитую седлом задницу и обкусанную комарами рожу после ночевки в чистом поле, давным-давно миновали. На ковре-самолете меня мгновенно укачивает, а для перемещения магическим порталом во мне слишком много драконьей крови. Остается только откинуться на стеганные атласные подушки и созерцать роскошные пейзажи нашего Великого Королевства. Да и не пристало являться ко двору с запыленными волосами и слоем грязи на шее толщиной в палец. Маме за меня будет стыдно, а она ведь королева.
Только не стоит думать, что если она королева, то я соответственно принцесса. Ничего подобного. Скажем так, моя мама – жена нашего короля. Если у меня тяга к нелюдским мужчинам, то у мамы – к коронованным особам. Нынешний муж по счету пятый, если считать только королей, а ведь были еще варварские князьки и великие герцоги, и даже один восточный падишах. Но я свою мамочку не осуждаю, она всегда искала настоящую любовь. И слава Небесам, похоже, уже нашла. Наш добрый король Ланселот, если не идеал мужчины, то весьма к нему близок, как нам мой скромный взгляд. Умный, красивый, добрый и мамочку любит до безумия. Что еще нужно для счастья? Если бы не его доченька от первого (естественно, ужасно неудачного) брака, то вообще не жизнь, а полная идиллия.
Слышали, небось, сказку про Белоснежку? Слышали, конечно. Так вот сказочник, как это часто бывает, добавил отсебятины и все что можно и нельзя безбожно переврал. В отличие от меня, мамуля у нас красавица – высокая, рыжая, зеленоглазая, и грудь у неё роскошная. Короче, есть на что посмотреть мужскому глазу. И, разумеется, дурацким вопросом: "Кто на свете всех милее, всех румяней и белее" моя мама никогда не задавалась. Да мало ли на свете записных красавиц. Это королей и принцев на всех не хватает. М-да…
А вот Сноувайт, наша Белоснежка незабвенная, та, конечно, испытывала комплекс неполноценности. Это, кроме того, что стервой уродилась ну просто редкой масти. Может быть, ей и в самом деле мало уделяли внимания в детстве, или наследственность оказалась плохая, но девица с младых ногтей демонстрировала дурной характер и живодерские наклонности. О замученный птичках и хомячках я умолчу, но то, что прислуга бледнолицую принцессу боялась как огня – это факт. Мамочка сумела перетерпеть три покушения на свою жизнь, но даже у драконицы полукровки терпения отнюдь не бездонная бочка. В очередной раз, избежав смерти, мама поставила перед супругом вопрос ребром – либо дочурка, либо жена. Его величество честно попытался выдать Сноувайт замуж. Тщетно. Сидеть при муже-короле Белоснежке было не по нраву, она сама хотела стать королевой. В итоге девица сбежала из дворца. Скажу по секрету, такого грандиозного праздника как по этому поводу там не случалось со времен победы над Черным Властелином. Народ ликовал, король собственноручно наливал придворным и челядинцам вина, всю ночь над столицей громыхали фейерверки, незнакомые люди обнимались на улицах и плакали от счастья. Естественно, что Белоснежка затаила злобу на родного папеньку, ненавистную мачеху и весь народ. Она пыталась науськать на Ланселота соседских королей, но тщетно. Девушка успела им насолить не меньше, чем родне. Тогда барышня обратила свой взор на королевства нелюдей, в первую очередь на гномов. Бедные гномы! Вот уж кто намучился! Они же, в конце концов, её и отравили, хотя этот метод решения проблем у подгорного народа не в почете. Не иначе дроу подкинули идейку. Бородатые жлобы вбухали в хитрую интриганку столько золота, что чуть сами от жадности не удавились рядом с теплой еще покойницей. Но недаром о предприимчивости подгорных мастеров ходят легенды, они что угодно умеют обратить в свою пользу. Правда, пришлось еще немного вложиться в украшение пещерки, хрустальный гробик и качественное бальзамирование, но затея того стоила. Лежит теперь красавица Белоснежка в прозрачном саркофаге прямо как живая и не иссякает очередь желающих поцеловать мумию в розовые уста поцелуем истинной любви. А так как желающие в основном принцы, княжичи и прочие благородные юноши, то гномы дерут с них немалую плату, вполне позволительную для обладателей толстых кошельков. Мне Дорин по огромному секрету рассказал как-то. А вы говорите: "Сказка – ложь да в ней намек…" А какой урок можно извлечь из этой, с позволения сказать, сказки про Белоснежку, которую нынче читают детям на сон грядущий? Что брать у незнакомых людей яблоки и есть их немытыми – плохо? Я бы на месте наших моралистов водила экскурсии к Белоснежкиной мумии и рассказывала детишкам том, что случается с жестокими и беспринципными девицами, искренне полагающими, что цель оправдывает средства.
До столицы я доехала за четыре дня в полном комфорте, не отказывая себе в удовольствии поболтать с попутчиками. Вернее с попутчицами.
Прихожу во дворец и застаю маменьку в слезах. Да таких горючих, словно беда какая приключилась. Я уж было решила – Ланселот ей изменил. К счастью, я ошиблась. Отличился мой единоутробный братишка осьмнадцати невинных годов. Славный он мальчонка, не капризный и воспитанный. Если б не принцем был, то я б его на лето к нам забирала. Чем в душной столице пыль из-под карет глотать, лучше пусть бы в деревенской грязи возился. Как любил говаривать Шлёп – мой первый супружник-орк: "Больше грязи – ширше морда!".
– Что случилось-то? – спросила я маму.
– Артур влюбился! – воскликнула она и залилась слезами пуще прежнего.
– В кого? – подозрительно и осторожно поинтересовалась я.
Нынче такие времена пошли, что может быть всё.
– В какую-то вертихвостку!
Уф! У меня аж от сердца отлегло. А то ведь мог и в парня. Сейчас это сплошь и рядом.
– Ну и что? Артуру скоро восемнадцать, все, что надо у него отросло, самое время влюбиться.
– А вдруг проходимка какая-нибудь?
– Погоди! Разве тайной службе его величества еще не известна вся подноготная девицы и всей её родни до десятого колена?
– Не-е-е-ет! – ревела белугой мамочка.
– Опаньки! – только и смогла сказать я. – А ну-ка хватит ныть, расскажи, что тут у вас приключилось, – и с удобством устроилась в кресле, приготовившись слушать
А дело было так. Не так давно проходило во дворце большое мероприятие – Весенний Бал Невест. Кто не знает – это такие дурацкие танцульки, на которые все мамаши королевства приводят своих дочурок, чтоб те трясли сиськами и попками перед наследником престола в надежде произвести на принца достаточное для женитьбы впечатление. Казалось бы, дело благое – пусть мальчик порезвится. Жалко что ли? В разгар веселья явилась некая таинственная незнакомка с провокационной глубиной декольте и взяла бедняжку Артура в оборот. Чего уж она ему там показывала под цветущими яблоньками – неведомо (хотя я догадываюсь, конечно), но когда ровно в полночь прелестница вдруг встрепенулась дикой лебедью и сбежала, то юный принц сразу же впал в истерику. И пребывает в оной по сей день, то бишь ровным счетом уже вторую неделю. Кушать отказывается, разговаривать тоже, лишь поливает слезами туфельку своей пассии и травит тем самым душу своим любящим родителям. Эгоистище!
– Ай да девица! Дала, значит, только пощупать, а потом сбежала, – искренне восхитилась я дальновидностью современной молодежи.
– Ки, ну как ты можешь так говорить? Какая ты грубая! – обиделась маменька, поджимая губки. – Я уверена, что эта негодяйка таки соблазнила Артурчика. Она мне сразу не понравилась!
– Соблазнила бы – он бы не страдал, – уверенно заявила я. – Разве мы не знаем, чего в восемнадцатилетним юнцам нужно?
– Ки!!! Прекрати!
– Молчу, молчу! Наш Артурчик не такой! Он чистый и непорочный юноша, – похабно скалясь, согласилась я. – Сколько я таких повидала на своем веку, и все чистые и беспорочные, чисто голуби, ага!
Ох уж мне эти мамочки с их сыночками-лапушками, на которых точат когти юные стервы. Знаем, знаем! Сама такая в глазах всех свекровей. Сейчас, небось, мадам Каллиюгга вычитывает бедному Лииниарру за факт моего существования, да в таких выражениях, что с языка на ковер капает кипящая желчь.
– Так ведь есть проверенный народный способ – объявить по всему королевству, что та из девиц, которой туфля придется впору и есть нареченная невеста принца.
– Не глупей тебя! – разозлилась мама. – Уже предлагали – отказывается, засра…
Тогда точно что-то нечисто! Я клятвенно заверила мать и нашу добрую королеву в одном лице, что разберусь и чем смогу, тем помогу, и отправилась к Артуру.
Братик мой вымахал под самый потолок. 6 футов росту и в плечах шире, чем Взад Кувалда, Доринов братец. Чуток совсем осталось до настоящего дракона.
– Привет, братишка!
Пообнимались мы знатно, вернее сказать, это он меня от пола оторвал, чуть шею не свернул и слегка придушил в медвежьих объятьях.
– Пришла меня уму-разуму учить? – подозрительно спросил Артурчик.
– Ни фига подобного. Пришла узнать, чем я могу тебе помочь – это раз, и хочешь ли ты к нам с Лииниарром в гости будущим летом – это два. Лиин давно собирается в Синие горы на василисков охотиться. Помнится, тебе тоже хотелось.
Затуманенный любовью взор принца прояснился вмиг. Мальчишечьи забавы – известное дело, поважнее соплей будут.
– Хочу! Хочу! Хочу!
– Тогда колись, что там за туфелька, и отчего такие страсти-мордасти?
В общем… зря боялась маменька – никто никого не соблазнял. Видимо, это наши драконьи фамильные гены. Артур нашел себе не просто зазнобу, а настоящую боевую подругу. Такую же романтичную, восторженную и волевую натуру, жаждущую славы подвигов и приключений, не меньше, чем сам принц. А кто в 18 лет не жаждал? О! То-то же!
А когда он мне туфельку показал, я все поняла окончательно. Народное средство с примеркой точно не подходило. Если уж начинать примерять, то с дворцовых стражников. Туфелька оказалась бы велика даже на тетю Сонью – мою соседку тролльшу. Крупненькую себе девушку нашел Артур – настоящую богатырку. А сбежала она потому, что посчитала невинный поцелуйчик в щечку – предательством высоких идеалов. Сначала подвиги, а свадебка с брачной ночью потом.
