Текст книги "Курсантки"
Автор книги: Людмила Сурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Правда что ли?
– Ага.
– Это похоже на то, что его начальственный полёт кончился полной капитуляцией перед бойцом Кучер, – хрюкнула от удовольствия Ленка, даже не жлобясь на проигрыш.
– Похоже так. Но гадать на кофейной гуще не будем. Торопиться в таком деле нельзя, – умничая заметила я.
– Святая наивность. Зелень пузатая. Народная мудрость гласит:– "Не гадайте на кофейной гуще, а берите быка за рога!" Понятно?!
Мне было понятно, и я кивнула. А ещё сразу отложилось на душу про рога. Мне надо выиграть пари и именно так… "Быка за рога…"
– Тогда не шуми и топай отсюда. – Махнула мне Ленка, при этом тут же окликнув. – Эй, иди сюда.
– Что? – мигом вернулась я.
– Наташка как реагирует?
– Никак, спит точно ангелочек. Вот что делает лесной воздух с городским народом.
– После такой пахоты и на вонючей куче уснёшь, – рассудительно заткнула мою романтику она.
Но Наташа не спала. Притворялась. Её будоражил запах примятой берцами травы. Она мечтала и, конечно же, о нём. Да и сердце билось так скачками не иначе, как от того, что он рядом. Ведь Костик может сейчас дотронуться до неё. Жаль что не посмеет и это только её мечты. А что если нет и он поцелует… И тут раздался треск. Лирика испарилась. Взводный крепко притиснул её к себе. Почувствовав прижатой себя к мощной груди руками никогда не спутавшими ни с чьими другими, замерла… Тарасов же приподнявшись на локоть и поняв, что произошедший шум от дымовой шашки, кинутой Богушем, успокоился. Лёг на место, но Нату уже не выпустил из кольца своих рук. Она не высвободилась, а он прошептал:– "Спи. Заели комары курсового, не иначе".
"Спать? Как можно?! Вдохнуть его запах совсем близко с собой… Обжечься виском о его губы… Это уже сказка". Натка затаилась мышкой и почти не дышала. Находясь словно в тёплом гнёздышке, она блаженствовала. Хотя затёкший бок ныл. Натка терпела. Она осмелилась пошевелиться только тогда, когда небо начало сереть и отчётливо стали видны богатырские сосны. Правда на полный размах глаза открыть так и не посмела. Зато, поймав влагу его губ на своих горячих, вспыхнула, как маков цвет. Нежный поцелуй не только обжёг, но и заставил, успокоившись, уснуть. Она проспала до самого подъёма и встала с неохотой.
Костя и сам не понимал, что происходит. Получается, он на этого клопа глаз положил. Эта маленькая необычной нежности, похожая на полевой цветок девушка, поразила его. Сначала по необходимости, а потом по собственному желанию ему хотелось быть всегда поблизости к ней. Шагать рядом. "Большое спасибо", – еле шевеля губами произносила она обычно, забирая вещи и не поднимая глаз. Костя млел не зная, как подступиться к своему тайному объекту нежности и заботы с разговором. Всегда лёгкий в общении и находивший со всеми запросто общий язык, с Натой тормозил. Она как будто не от мира сего. Чистый себе ёжик в тумане или девочка на облаке. Девчонки веселы и подвижны, а она всегда серьёзна и задумчива. Ей бы в библиотеке работать среди лирики, мечты и грёз, а не курс молодого бойца осваивать. Подкатывать к ней, как это проходило с другими девчонками, бесполезно. Но каким-то седьмым чувством Костя понял, что и он не безразличен ей. Сегодня рискнул: прижал к себе, мягко коснулся губами. Натуся не оттолкнула, не трахнула по щеке, хоть и не сказала ни слова, только почувствовал, что между ними натянулась как будто двойная связь… Значит, не ошибся и у него с ней на двоих будет один секрет. Правда, от её глазастых подружек, способных сложить два плюс два и догадаться. Пинкертоны. Вряд ли от них скроешься, но афишировать отношения хотя бы год нельзя. Начальство, как пить дать, сотрёт в порошок. И им не объяснишь и не докажешь, что он сел на жёрдочку, найдя свою половинку. Три года казармы будь добра оттруби. Придётся подождать с обнародованием. Хорошо, что никто не догадывается, а то донесут в два счёта начальнику института, ребёнку нервы попортят.
Так и было. Об их отношениях, кроме пятой комнаты никому было невдомёк. Девчонки же не собирались трепаться. Да и мало придёт кому в голову связать клопа Наташу, вечно мешающуюся у всех под ногами, и мощного взводного. Все воспринимали это как должностное, но не больше.
Маринка ж поёрзав на жёсткой постели и погоняв веточкой комаров от себя и поняв, что не уснуть, отправилась к костру, там этих кровопийц меньше. Подсел курсант – юрист, разломив предложил шоколадку. Она взяла дольку. Поболтали, но не долго. Усевшийся на бревно начальник курса, отправил обоих спать. Маринка как всегда вступила в спор. Доказывая, что кормёжка комаров в учебный процесс не забита и она не обязана им за счёт каких-то там идиотов служить ужином для кровососов. Это как говорится дело сугубо личное и добровольное.
– Иди в мою машину, устройся на заднем сидении и спи. Только не грузи мне голову, пожалуйста. Устал. – Не полез с ней на рога Богуш.
– А вы? – сбавила тон и прыть она.
– Мне подумать надо…
– О чём? – совсем осмелела она.
– Как гранаты будем кидать.
– Подумаешь проблема. Выдернул кольцо, да кинул, главное в правильную сторону…
– Вот этого-то я и боюсь… Иди, пока не передумал.
– Ладно.
– Да не ладно, а – есть.
Из всей нашей пятёрки по уставу спала только Вика. Я же после беготни остаток ночи, ворочаясь и мешая спать соседям, провела в думах. На повестке стоял один вопрос: – Как скрутить рога Глебу. Тёмная сторона моей души должна была отпраздновать победу. Про гранаты, я напрочь забыла. И не мудрено, я страшно хотела на острова. Когда безумно хочется, но не по карману…, то голь на выдумку хитра. Пока умывались, завтракали и топали в тир на стрельбище, я со всех сторон обмусоливала этот вопрос. По пути пыталась втолковать свой план Вике, но ноги и язык мой от недосыпания заплетались. В принципе Вика кое – что поняла и согласилась предоставить в моё полное распоряжение на три дня дачу своих родителей, но предупредила – это не близко. При условии, что я её не взорву и не сожгу, конечно. Я клятвенно обещала. А что далеко, то для такого рогатого дела, как моё, совсем не плохо.
Сегодня первые стрельбы. Будет здорово, если мы не пристрелив друг друга вернёмся все в лагерь живые и невредимые. Перед преподавателем грозного вида лежала винтовка с оптическим прицелом, два вида автоматов, пистолеты разных калибров. Арсенал. Мы по очереди подходили, отстреливались и переходили на другую сторону. Дошла очередь и до Кучер. Преподаватель не осмотрительно вложив в её руки оружие ждал стрельбы. В Наткиной руке так дёрнулся, заходя юзом автомат, что стоявший на чеку взводный, покрываясь холодным потом, метнувшись, еле успел выбить, направив его вверх. Обошлось. Зато все грохнулись на землю предусмотрительно отползя назад на безопасное расстояние и даже там лежали не поднимая голов до тех пока Тарасов с Наткой не отстреляется. – "Спокойствие, только спокойствие!" – невозмутимым тоном Карлсона напутствовал Натку и наблюдателей взводный. А она и не дрожала, совершенно не врубаясь, что только что не покосила всех. И спокойствие, если кому нужно, то это взводному с курсовым, ну и преподавателям не мешало бы накинуть. Потому как после Наткиной атаки, стрельбы на время прекратили, и офицеры отправились, успокаивая нервишки, – покурить. Мы посмеивались, мол, дёшево отделались. Натка оправдывалась:
– Тяжёлая железяка, да ещё стреляющая, чуть не опрокинула меня…
Да, с этим не поспоришь. Парни валялись, угорая, по траве, колотя руками землю. Натка, обиделась и, отойдя в сторонку, засопливилась. Чего такого сказала?! Вернувшийся Тарасов, показав ребятам кулак, увёл Натку о чём-то воркуя в лесочек. Мы вчетвером переглянулись. Похоже не кажется, похоже любовь. Но взводный такой не хилый мужик, а Натка совсем цыплёнок не хватающий звёзд с неба… Значит, бывает и так. Лишь бы не сглазить. Тьфу-тьфу! Хотя до конца уверенным быть ни в чём сейчас нельзя.
Обед из горохового супа и рожков с тушёнкой, кабачковой икры ложка и компот. Кто б сказал, что кусок чёрного хлеба, намазанный кабачковой икрой и с лучком, такое объеденье. Наелись до отвала. Час валяния вверх пузом на лужке и подъём, сборы. Нас ждала обратная дорога в лагерь. Дай бог, вытерпеть опять это неприятное ощущение липкости после одуряющей, изнурительной жары и пыли. Приползём почти не живые. Одно желание помыться и отрубиться. Но чтоб помыться надо занять первыми душ. А как? Да, сложная ситуация. Вика, хлопнув ладонью себя по лбу, многозначительно посматривает на Наташку. Мы, не понимая, пожимаем плечами. Тогда она отмахнувшись от нас, спрашивает её в лоб:
– Натусь, колись, для дела надо, во как, – чиркнула она себя обломанным ногтём по горлу. – У тебя с взводным вздохи на скамейки?
– Вам кажется, – покраснела, как маков цвет Натка.
– Но, не всем же четверым сразу. Нат, ты не тушуйся. Мы могила. Покупаться хочешь?
– А это к чему? – вытаращила она глаза.
– Попроси Тарасова отправить тебя с курсовым на машине, чтоб до нашего прихода занять и удержать душ, а?
Наташа нерешительно пожала плечиком:
– Попросить могу, а занять и удержать нет.
Горящие азартом девчонки тут же принялись сомневаться и передумывать.
– Да, ты права. Слабо. Мы явно не подумали. Что же делать?
Ответ подсказала сама Наташа.
– Я попрошу, а пусть Маринка поедет. У неё это лучше получится и с курсовым, она уже вчера каталась.
Ох, как бурлила наша радость.
– Точно. Давай. Мы им покажем у кого котелок варит лучше.
– Но у мужиков, мозги всё равно легче, – смеётся Лена, – это доказанный факт.
– И того половина там гнилья, – отрезаю я.
Когда Тарасов наклонился, чтоб взять на своё плечо Наткин рюкзак, она горячо зашептала ему на ушко… Он, ухмыльнувшись, смерил нас оценивающим взглядом и, кивнув, прямиком отправился к Богушу. Мы сосредоточенно наблюдали. Как отреагирует на наши бредни тот. Нормально. Улыбается. Значит, душ наш. Теперь не пропустить знак. Ага, вот он. Взводный машет рукой. Мы хлопает Маринку по заднице, на спине просто горой рюкзак и под её ворчание:– "Женихов отобьёте". Подталкиваем вперёд. Уже веселее. Команда строится. Идём. Опять команда:– "Запевай!" И мы дерём и так сухое горло. Взводный то и дело подходит к Наташе, он готов и её себе на спину посадить. Но она, краснея, оглядывается на нас, и качает головой. Они просто цветут и пахнут. Всё-таки, прячь не прячься, а безнадёжно видно, когда мужчина и женщина одно целое. Ленка философски замечает, что у Натки любовь полезная для нашей пятой, как ни как, а у взводного блат теперь. Получается, Натка время в армейском строю зря не теряет. Загадка, что он нашёл в ней. Вот это самоё поразительное. "Значит, мужикам не так важны, как нам пытаются втюрить психологи, длина ног и овал лица и у каждой есть шанс влюбить в себя стоящего мужика". – Радуемся открытию мы. Наконец-то с горем пополам дошли. Нас держат ещё с полчаса на плацу центра, объявляют, что это была только разминка, а потом, получив удовольствие от наших вытянутых рож, распускают. Ребята несутся в душ. Мы не торопимся. "Вот вам!" – отвешивает им в след Вика полруки и мы, повесив на плечо полотенца, дефилируем мимо их открытых ртов в душ. Нам стучат в дверь и торопят:– "Давайте в темпе вальса". Мы погромче включаем воду. Не слышим!
День теории, осваиваем пулемёты и миномёты. Офицеры отдыхают. День стреляем. Все стоят на ушах. Натка стреляет со взводным. Никто больше не рискует. Хотя в этот раз, лёжа и ничего не держа на весу, могла бы и сама. Но они оба в касании, общении и далеки от реальности. Завтра с утра опять разбираем по деталькам гранату, после обеда метаем её. Помоги нам бог, сами мы точно не справимся. В окопе строго находились: преподаватель, курсант и граната. Но с Наткой прыгнул и взводный. Преподаватель насупился, но под одобрительные кивки начальника курса промолчал. Вау! Опасная боевая единица прошла… Все расслабились и заулыбались, а напрасно. Маринка кольцо вырвала, а бросать раздумала или потеряла ориентировку. Преподаватель, мечась за ней по окопу, похоже тоже. – "Ложись!" Все рванули кто куда, а курсовой к Маринке. Зажав девчонку и прося, уговаривая, умоляя отдать ему кольцо… Маринка послушно кивая вывалила ему вместо чеки гранату прямиком в руку. Мы на вздохе обомлели. Майор человек интеллигентный. Вряд ли он пошлёт её сейчас куда подальше. Он и не послал.
– Ё, п, р, с, т, – но опять прорычал своё любимое, успев всё-таки швырнуть гранату и прикрыть курсантку Браун собой.
Преподаватель объявил перерыв и отполз курить. Народ радостно гудел. Взята ещё одна высота. Мы с божьей помощью вырулили на твёрдую почву. Осталась сущая ерунда. Покрасоваться в противогазах и побегать в костюмах химзащиты. Мы наивные думали, что после гранаты и танка, это мелочь. После двух дней занятий, в наших мозгах всё исправилось и мы так больше не думали. Бегать резиновыми слониками по жаре – это не слабее гранаты. Но сдана и эта душегубка. Год завершён, мы второкурсницы. Теперь у нас будет по две лычке на рукаве. Дружно галдя и кидая вверх береты, мы обнялись. Ещё бы! Ни у кого, ничего не оторвало. К тому же все поедут домой. Каникулы. А как уж рады офицеры, на них просто больно смотреть. Как же мы их допекли, на них нет лиц, теперь появятся. Но мы не хотели. Честно! Как-то само собой получилось и чего в самом деле занимаемся мы самоедством, это же их работа, им деньги в конце-то концов за это платят. Пусть мучаются. А не жестоко так-то… В самый раз. Они мужики, пусть дрожат за нас, пылинки сдувают и носят на руках.
11
Вернувшись в конце июля в общежитие, бегом сдали вещи на хранение каптёру и старшине. Получили в «строевой» отпускные листы и помчали по домам. Так долго мечтали об этом. Так мечтали. Торопили время и вот каникулы. Ура!
Но расслабляться некогда. Время в обрез. Топором над моей головушкой висит спор. По иронии и мой отдых тоже. Откинув всё, я сосредоточилась полностью на пари. Надо непременно выиграть. Ведь я кое-что придумала… Всё, конечно, хорошо, только в моём плане был один пробел. Как и чем доставить Глеба на дачу к Вике. Сам не поедет. Живого добровольно не затолкаешь в машину. Не убивать же в самом деле. Но как сделать из него бесчувственное тело. Пришлось обратиться за помощью к девчатам. Попросить помощи. Они выслушали меня внимательно. Я честно предупредила, что это может быть опасно. В обиде не буду, если они воспользуются правом отказа. Но наша пятая решила рискнуть. Подсказала Вика. Её родственница работает в аптеке.
– Нашла проблему. Раздобудем приличного снотворного и дело в шляпе. Я завтра тебе позвоню. А довезти можно «скорой». У Лены старшая сестра после окончания мединститута, чтоб остаться иногородней в столице, пошла работать на станцию «скорой». Выручит, если хорошо попросим.
Это была утешительная новость. Но перестраховываясь я всё же спросила:
– А она выделываться не будет. Мол, запрещено и уголовный кодекс…
– В принципе, сегодня можно всегда договориться даже с крокодилом…
– В принципе так.
– А орёл этот очухавшись не побежит в милицию с заявлением. Пари выиграешь, а загонят тебя после моря и солнца туда, куда Макар телят не гонял.
Это был как раз опасный пунктик в моём плане. Но, надеясь на свою интуицию, я бодренько заявила:
– Слабо. Пусть докажет. На пальцах и фантазиях никто не поверит… К тому же я могу сказать, что это он меня того… украл.
– С огнём играешь. Авантюрой попахивает.
– Оно того стоит. Считаю, удовольствие не должно зависеть от обстоятельств – надо учиться любую ситуацию подстраивать по себе.
– Вот на тебе и обкатаем эту теорию.
На этом и порешили.
Всё придумано так, как надо. Просто здорово. Немного пораскинули мозгами и уже что-то складывается. Самое время подключать брата. Я напомнила Сашке, о его обещании помочь. Иначе мне на орбиту Морозова не попасть. Он развёл руками: – С удовольствием! Куда от тебя денешься.
С удовольствием или нет, мне до лампочки. Главное выиграть пари. А для этого надо оказаться рядом с объектом. В общество которого попасть можно только через братца.
– Давай отметим что-нибудь в совместной компании. Иначе как я с ним окажусь рядом. – Шёлковым голосом прошу я.
– Что предлагаешь? – настороженно встречает мою инициативу брат. Но всё же понимает, что я права.
– Вы же как-то расслабляетесь. Вот и пригласи нас с Викой. – Опять пою я мёдом.
– Я-то могу, но, честно говоря, шансов у тебя ноль, пупсик. – Хихикает он, наслаждаясь моим предполагаемым поражением.
– Ты не торопишься, братец, – перешла на жёсткий тон я. – Ведь мы ещё не начинали.
– Где начнёшь там и кончишь, это безнадёжное дело.
– Посмотрим, – вскипела я.
– Как не смотри. – Посмеивался Сашка. – А доступ к его телу закрыт для тебя.
– Всё будет честно, без дураков. Три дня и… дальше он сам прибежит к тебе искать меня.
Я опять блефовала. Но куда деваться, во мне всё кипело. Не реально, но я всё равно должна выиграть. Тем более, если мне в лоб намекают, что я рядом с тем индюком ноль.
Сашка рассмеялся, а я, состроив ему рожу, приступила к согласованию, утрясанию и подготовке. Ничего я справлюсь. Мне это по плечу. Ведь у меня есть решимость и желание провернуть это. Обычно достаточно, – бодрилась я. – Ничего сложного. Главное не сомневаться и не трусить. А теперь за дело. Во-первых, на дачу нужно завести продукты. Мужики любители покидать чего-нибудь в рот. Во-вторых, договориться с сестрой Лены, обменявшись номерами мобильных. «Скорая» очень важный элемент плана. В – третьих, забрать у Вики надёжное снотворное. Надо чтоб ничего не сбилось и не подвело. И вот день настал. По всем признакам прекрасный. Погода отличная. Я настроена на успех. Это уже шаг к победе. С чего же такое бурление в животе и под сердцем ломота тоже. А ещё бегают мурашки по спине и ноет рука. Всё же всему виной мой никудышный характер… Скачу, шебушусь. А побеждает терпение и только терпение. Надо было не сорваться раньше времени и соблюдать все меры предосторожности. Долго продумывала гардероб, причёску, макияж. Надеясь ещё обойтись без экстренных мер. То есть закадрить естественным путём. Мало вероятно, шансы ничтожно малы, но как говорят: надежда умирает последней, особенно у блаженных и дураков. В общем, понятно, что я волновалась. С первых шагов встречи стало ясно, что мои усилия в этом плане были напрасны. Глеб скользнул по мне совершенно равнодушным взглядом, кое – как кивнул. В глазах никакого интереса. Полнейшее безразличие. Братец ликует. Я кисло улыбаюсь. Ладно, выводы пока делать рано. Все мои усилия подлезть с разговором повисли в воздухе. Это ему без интереса. Скука в глазах. Его взгляд трепыхаясь зависает на длинноногих и выкрученных красотках. Ещё немного и он уйдёт с одной из них. Просто наблюдать и ничего не делать становится опасным. Сашке весело. Он разводит руками и показывает мне рожки. Ты братец-кролик ещё мои рога не видел. Скакать от радости не выходило. Тоскливо повела глазами по залу. Народу всякого навалом. Наштукатуренных девиц модельного вида в минимуме одежды и максимуме штукатурки на рожах, хоть косой коси. Замученных жизнью и толстыми кошельками своих папаш сынков не меньше. Причём парни по– наглому лапают девиц всей пятернёй по мягким филейным местам, те не обращают внимания или хихикают. Грудинка вообще на пике популярности, её мнут, кусают… Фу! Какая вульгарщина. Хотя это для меня, а может быть им обоим хорошо. Хватит глазеть: думай Ира, думай. Не придумав ничего экстравагантного, решила, не отвлекаясь, действовать чётко по плану. То есть напоить снотворным и всё кино. Я пошла и попросила сделать коктейль по рецепту мамы. За стойкой перекривились, но наболтали. Таскалась с двумя фужерами. "А вдруг повезёт". Главное, чтоб не выхлебал кто-то другой. Так вышло, что моими стараниями, мы с ним оказались рядом. Не растерялась, ловко всучила. Правда, не обошлось без курьёза, шустрый братец чуть не выхватил. По ходу объяснила, что хочу угостить его замечательного шефа Глеба Юрьевича маминым напитком… О! Сашка одобрительно закивал. Мол, попробуй, то, что надо. Вика, понимая происходящее, утянула Сашку танцевать. Фокус удался. Глеба на глазах развозило. Точнее он засыпал. Я тут же подсуетилась, ловко предложив свои услуги. Он мало понимал кто с ним. Я помогла ему подняться. Обняла за талию. Водрузила его руку на свои плечи. После такой подготовки мы медленно двинулись к выходу. Окрылённая доволокла его до фойе. Усадив в укромный уголок, подальше от глаз, вызвала запланированную «скорую». Когда я договорившись повернулась к нему, парень спал непробудным сном. Бревно. Грузи куда хочешь. "Ай, да мы!" Всё оказалось проще, чем я думала. Теперь бы только сестра Лены не подвела. Но стоп! Расслабляться мне пока ещё рано. Я со спокойной душой попрощалась с Викой, она отвлечёт Сашку и останется на ночь у Марины, а мой братик отвезёт её туда. «Скорая» немного задержалась. Но ничего. Всё путём. Никто и глазом не успел моргнуть, как Глеба погрузили и засунули в машину. На хорошей скорости, да с сиреной прошли по городу и выскочили на трассу. В нужном месте свернули с дороги и пошли в глубь. Фары вырывали из темноты с обоих сторон дороги дачные посёлки. Наконец, я махнула рукой: тут. Бежала вперёд, открывая двери. Глеба принесли и свалили на кровать. Всё чудесно и привезли и занесли. Расплатившись и поблагодарив, я в нетерпении заперла за ними дверь и завизжала от радости, правда, больше про себя. Ура! Ура! Ура! Такой бил фейерверк… Выплеск эмоций сдержала с трудом. Страшно хотелось проораться. Нельзя. Надо подождать, а вдруг сглажу и сорвётся. Но что дальше? Перво-наперво переоделась, чтоб чувствовать себя комфортно и свободно без напряга. Дальше подступила к объекту. Вытащила мобильный, он ему три дня не нужен. Сняла туфли. Пусть ноги отдыхают. Потом брюки. Тоже лишняя вещь. Посидев – пиджак, рубашку. Эти вообще при отсутствия брюк, как бы и ни к чему. Пусть себе балдеет. Всё собрала, пристроила на вешалку и спрятала. Отлично! Мужик не хилый есть на что посмотреть. Поэтому и рисуется, карась. Знает, паразит, что бабы все гляделки просмотрели. Но чёрт с ним, мне без надобности его фасад и габариты. Дело сделано, теперь можно и отдохнуть. Когда ещё поспать, если не сейчас. Проснётся, голый не выскочит. Разве только в простыне, но не рискнёт. Статус банкира не позволит, да спросонья не так скоро ему разобраться. Одежду-то отсюда всю мы с Викой даже рабочую унесли и заперли на чердаке сарая, так что податься на улицу ему не в чем. Будет сидеть, как миленький куда ему деваться-то. Где находится, он не знает. Подумав, мобильный всё же вернула. Вдруг дела. Но до утра отключила. Пусть наслаждается сном, а потом общением. Вызвать подмогу не сможет. Слабо. Не знает, ориентиров. Скажут бред. Кто поймёт его лепет про красный забор напротив и зелёную крышу…
И всё-таки я молодец. Ура! Номер выгорел! Меня распирает это рассказать и показать всем девчонкам. На это точно стоит посмотреть. Но понимаю, что нельзя собирать толпу и суетиться. Любуюсь одна. Но вот братику я могу звякнуть:
– Саш, не ругайся это я.
В трубке скрежет, это Сашкины зубы.
– Ты обалдела, матушка на взводе, где ты недоделанная?
Я со счастливой дрожью в голосе заявляю:
– У меня всё тип-топ. Я у подруги ночую.
А Сашка своё:
– Позвонить слабо?
Но меня сегодня его нотации не раздражают. Я почти пою:
– Знаю, виновата. Занята была под самое горло. Пока.
Всё получилось, как в аптеке и шло своим чередом. Стараясь не разлить кофе, я забралась в постель и, отхлёбывая маленькими глоточками, даже включила потихоньку телевизор. Ляпота! Пробуждение Глеба было тяжёлым. Голова трещала. Во рту сушь. Он мучительно пытался сообразить, где находится. Я согнула пальчики в знак приветствия, подтрунивая над ним сделав реверанс, изображая горничную, спросила:
– Кофе, чай?
Он обалдело посмотрел вокруг, потом на себя… Чёрт бы его побрал, если он помнит, как вчера попал сюда! А может мерещится или он не проснулся? Однако хорошо же он вчера погулял, если не может объяснить появление себя здесь. Он, прекратив борьбу со своей памятью, откинулся на подушку и утомлённо закрыл глаза. Но эта пигалица ему знакома и решительно не в его вкусе. Как такое могло случиться. Всё-таки любопытно… Тем более молчание явно затянулось. Язык с трудом повернулся во рту и пробубнил:
– Как я сюда попал?
Состроив рожицу, отрезала:
– По щучьему велению, по моему хотению.
Он растерянно пожал плечами, не зная, что на такую бестолковщину ответить. Чёрт! Девчонка вела себя нагло, так как будто он ей что-то обещал. Заглянул на себя под простыню. Раздет. Но, если не вспомнить, каким путём оказался здесь, то как добраться до раздевания. Растерянно простонал:
– Ничего не помню…
Я усмехнулась. Ещё бы!
– Пить надо меньше, – насмешливо отрезала. – Коктейлей. А лучше закодироваться.
По насмешливому изгибу губ пигалицы он понял, что она над ним потешается. А что если он с ней провёл ночь? Так и есть, чего же он тут делает. Хорошо бы вспомнить её имя… Собрав в голосе метал продолжил допрос:
– Но как я здесь оказался?
Улыбнулась. Похлопала в ладоши.
– Попросила. Заверните, я его беру. И вот ты здесь.
Он помнил, как пришли в ночной клуб, но вот дальше – хоть убей, провал!
– Бред какой-то. Я где?
Хмыкнула:
– В плену… Надеюсь, тебе здесь понравится.
"Какая наглость!" Он с явной несимпатией покосился в сторону девушки. В этой пигалице было нечто, что его не на шутку раздражало. Упрямство не в счёт. Это другое. Он ничего о ней не знал, не помнил ничего и вдобавок ко всему, он не контролировал ситуацию. Все его вопросы ушли в молоко и её ответы тоже ничего ему не дали. Но диалог-то надо как-то налаживать, а кроме вопросов это невозможно сделать и он спрашивает:
– Что ты со мной делала?
Я посмотрела на насупившегося Глеба и улыбнулась. Вообще-то, я ничего с этим огурцом не делала, но учитывая мою цель пусть и дальше пребывает в сомнениях… Поэтому рисуясь произнесла:
– Всё что считала нужным.
– Как это?
– Так это…
– Чё ты несёшь, ты ж сестра Александра? – вспомнил наконец-то он. А вспомнив понял, что девочка не из тех, кто поутру просит оплатить их ночные услуги и скорее всего пускает ему пыль в глаза?
Козырнула:
– Так точно!
Среагировал быстро, значит, голова включается.
– К пустой голове руку не прикладывают, чему вас там учат… Где я?
Не выдержав вида его собранного в гармошку лба, фыркнула:
– Повторяю для особо тупых. В плену у меня. Я Ира. Понятно?
Наверное, от напряга в памяти завертелись смутные обрывки… Эта пигалица с коктейлем. А дальше пустота. Хотя логично продолжение раз он раздет и в постели… "Чёрт, чтоб я ещё напился!" Вспомнив на чём она закончила разговор, бодренько продолжил:
– Вот даёт… А ну дай мобильный…
Я поджала губы. Не успел оклематься и враз командовать. Что за народ! Чтоб не остаться в долгу и отплатить той же монетой, объявила:
– Возьми, я отвернусь. Что мне там смотреть. К тому же, что мне надо было, я посмотрела. Это я тебя раздевала.
Но он уже понял, что постели не было и совершенно осмелел. Правда это не прояснило его затруднительного положения. Не думая о том, что девчонка может жутко обидеться, он пошёл в атаку:
– Ты, пигалица, кончай прикалываться, а ну неси одежду.
– Угу, уже бегу шнурки гладить.
Ещё раз огляделся, а вдруг кажется, но одежды тю-тю. Можно, конечно, и так встать, с него не заржавеет, оно и глупо стеснятся своей наготы, когда она же его и раздевала, но кто его знает… лучше не надо. По крайней мери пока. Прикрываясь простынёй, он спустил ноги на пол, продолжив своё бурчание:
– Это какая-то новая мода, мужиков воровать… Мозгов на бараний чих.
Я презрительно фыркнула:
– Господи! Кому ты нужен…
Он, путаясь и чертыхаясь, обмотался простынёй. Неужели он испытывает стыд? Перед этой малявкой… Забавно!
– Кто б мне объяснил, что происходит. Ни черта, не пойму. Где мои вещи?
– А ты поищи, если не врубаешься.
Глеб, посмотрев по углам – пусто. Поминутно грозя мне мощным кулаком, принялся названивать моему братцу. Тот мигом откликнулся. Всё-таки шеф. Но понять тоже ничего не мог. А этот орал, требуя угомонить сумасшедшую сестру. Сашка обалдел от такого известия и с жаром ринулся уговаривать меня не морочить голову. Я рассмеялась и бросила трубку Глебу на кровать. Тот, взбесившись, броском Тарзана вскочил и кинулся на меня. Собираясь, быть может, всыпать, как следует. Правда запутался чуток. Я отскочила. Он за мной. Мы закрутились в бешенном диком танце по комнате. На кровати заливался телефон. Вероятно, звонил опомнившись Сашка. Пусть понервничает умник. Выбившись из сил, парень сел.
– Что ты хочешь, дура прибацаная?
Мне хотелось выцарапать ему глаза. Хотя в принципе я была готова к потоку брани, но всё равно было неприятно. Пришлось приткнуть себя, чтоб не заводиться.
– Вынуждена тебя разочаровать, но наши мнения по этому вопросу не совпадают. – Парировала я.
Это его окончательно доконало. Его выпученные глаза кричали: Что за дурацкая ситуация!
– Задолбала, засранка. Что ты хочешь?
– Вот так бы сразу, как цивилизованные люди… А то бегаешь словно дикарь. У-у! Естественно не догнал. Не мудрено, голодный, откуда силы… Хотя критику собственной любимой персоны, я дозволяю только себе. – Тем не менее, заявляю я спокойно. – Ну хорошо, хочешь поговорить давай поговорим, только спокойно.
Он помотал перед лицом ладонью:
– Безумие на лицо. Да по тебе клиника плачет…
Я сделала обиженное лицо и отвернула голову в знак протеста в бок. "Вот так!"
– Я отказываюсь в таком тоне разговаривать. Давай бегай, пугай людей Тарзаном. Может кто-то милицию вызовет. В психушку упекут.
Он устало прошипел:
– Идиотка. – Я улыбалась во весь рот. Похоже выдыхается и устаёт. – Вот психованная! – Отвернулся, показывая фунт презрения, он.
Разрывался звонком телефон. Он схватил в бессилии трубку, заорав:
– Да. Пока я. Ну, хоть жив, и на том спасибо. Где, где? а я знаю… Как очутился? спроси что полегче… Скорее всего, подсыпала мне что-то. Поди ж ты в тот мамин коктейль, которым ты меня и потчевал. Прости друг, но я её сейчас урою, достала.
Не слушая моего братца, он снисходительно кивает. А зря. Я слышала как Сашка отчаянно кричал… вероятно хотел предупредить босса, что это не будет так легко сделать, как ему хочется. Только тот уже ничего не слыша, с глазами налитыми яростью, точно разъярённый бык, ринулся на меня. Здоровая дубина под метр восемьдесят. Сажень в плечах… Промелькнуло сомнение: "Осилю ли?" Подсечка. Бросок. Нормально. Хорошо прошло. Поднялся на четвереньки. Поднатужившись встал. Трясёт головой, таращит глаза – не понял. Так и есть, опять пробует достать. Могу ещё, раз так хочется. Захват, бросок… Морщится, значит больно. Может со второго раза дойдёт. Спрашиваю:
