Текст книги "Номер Один, или В садах других возможнос­тей"

Автор книги: Людмила Петрушевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Так, да? И можете?

– Мы оказываем услуги, – запел Номер Один, – вы подбираете по длине, а мы запошиваем. Так что меряйте брюки от любого другого костюма с запасом.

Дядя просто расцвел.

– Я вам подберу пока, примерочная вон там.

Тем временем баба, вытерев сопли и слезы (рукой перекрестила нос в обе стороны, как грузчик!), вдруг решительно пошла вон, помахивая сумочкой – молодая кобылка, высокая, стройная, беленькая, в красном костюме.

Дядя растерялся. Метнулся было за телкой, но был ведь в казенном пиджаке (два других, собственный и синий, висели на на вешалках в руке у продавца).

– Я вам советую, – понизив голос, сказал Номер Один, – идите в примерочную.

Это были слова человека с рекламы, опытного в сердечных проблемах. Дядя шумно вздохнул, передернул плечами и последовал в примерочную, а Номер Один сообщил ему, отодвинув край шелковой занавески:

– Вот вешаю вам оба пиджака, ваш и новый, пока наденьте пятьдесят второй и готовьтесь мерять брюки, я их принесу вам на номер больше. Этот же цвет или два разных?

– Давайте разные, – ответил солидно клиент. – Я только из Италии. Прочесал, понимаешь, все, но не мог подобрать буквально за всю страну ни разу…

Намекает, «вы меня не знаете, но вы меня узнаете».

Италия ваш дом, коза востра, ударение на первом слоге.

Задвинул клиента портьерой.

Постоял. Проследил в щелку, как клиент надел новый пиджак, покрасовался, после чего снял ботинки и начал стаскивать брюки… Встал в носках, поворачиваясь так и сяк. Смотрел на себя в зеркало. Ножки сизые, худые. Плавки раздутые. Имеется аденомка. Брюхо здоровенное.

Номер Один ушел к вешалкам, снял с себя серый пиджачок, взял свой на локоть и быстро, как бы вглядываясь и ища, помчался по следам прекрасной телки. Продавщицы, наблюдавшие всю сцену с жутким интересом, переглянулись. Помощник бежит за женой! Или она ему не жена? Чуть его не спросили! Как-то даже сунулись следом.

Вышел на улицу мимо довольно пристально глядящего охранника. Чует, мразь.

А что? Как мы пришли, в том же виде и уходим, прикрыв пиджаком раздутый правый карман.

Поймал машину, громко сказал: «На Московский вокзал».

Проехал вдоль следующего фирменного магазина, запомнил, велел повернуть за угол и тут остановил водителя, расплатился с ним. Взял сдачу. Быстро побежал в магазин.

Там купил себе хорошие серо-синие брюки, темносинюю в черную полоску рубашечку с коротким рукавом, хотел приобрести широкий клетчатый пиджак или что-то солидное из черной кожи, но окоротил себя (Валера, Ящик, стоп), купил все-таки темносерую неброскую куртку, этажом выше взял могучие, многоэтажные серые кроссовки, затем черные очки и черную кепку-бейсболку, довольно дорогую. Анюте купил теплый тонкий яркокрасный халатик (цвет как у той кобылы), белье беленькое дорогое и сумочку (не кожаную), Алешке тоже ярко-красный комбинезон спать на балконе, потом ему же недешевую машинку. Все с большим внутренним сопротивлением, увы. Старый пиджак положил в урну, предварительно вынув из него расческу и камень. Махнул рукой, сел в тут же остановившуюся машину и поехал в аэропорт. Оттуда позвонил домой.

– Але, Анюта? Как дела? Я денег достал! Хватит на все, и на выкуп Куха! Мне не звонили?

– А, это ты?

– Ну я это, я! Что, не узнаешь родного мужа?

– Слушай, – после паузы низким голосом сказала Анюта. – Тут много новостей.

– Да? Каких это? Ну говори, говори!

Сейчас скажет, что лекарство помогло.

– …Вашего директора убили.

По интонации понятно: довольна.

– А, – отозвался Номер Один. – Ну я это предчувствовал. Бандит он был. Квартира в порядке, стало быть. Так что остался один должок, деньги есть на выкуп, мне надо лететь на север, за Юрой.

– Юра? Юра… – сказала жена загадочно, – ты уже не успел.

– Что такое? (Сердце замерло).

– Ты ничего никому не должен, Юра же уже приехал! Его отпустили.

– Как, когда?

– Сегодня он вернулся домой к маме! Она уже три раза звонила, ищет тебя и плачет.

– Я сейчас перезвоню. Погоди, Мумичка. Алешке привет. Сама-то как?

И тут она:

– А у меня не пугайся, все лицо синее. Но жива. У Алешки, приедешь, большой прогресс. Лекарство достала – чудо.

И положила трубку.

Господи.

Набрал номер квартиры Куха.

– Здравствуйте, это Галина Петровна?

Приглушенный голос скорбно ответил:

– Слушаю.

– Как у вас там? Как состояние?

– Вы кто?

– Вы меня не узнали, что ли, Галина Петровна. Это я! Иван!

– А. (Помолчала). Это вы все-таки. Я вас искала. Юра вернулся. (Приглушенно) Он не-но-рмален. Он пошел во двор и там на детской площадке спустил брюки и сделал ка-ка, понимаете?

– Что?!

– Да! Кучу навалил. Вернулся в квартиру, расселся на полу в кухне как йог и ел сырую картошку. Немытую!!! Луковку почистил и съел. Сырое мясо я вынула оттаивать на радостях, сел и настрогал ножиком и съел! Тут пришли родительницы которые гуляют в песочнице с детьми, ко мне с претензиями, что они борются с собаками, которые гадят в песок под лозунгом наши собаки чище ваших детей, а тут вон какое безобразие и хулиганство. Я его спросила, он ли это, а он кивает и улыбается. Это что?! Я потребовала у всех на глазах, чтобы он за собой убрал. Дала ему старый испорченный совок для мусора, уголок отломан, сам же Юра и наступил год назад. Новый совок мы так и не приобрели! Я его попросила, он с этими родительницами, две бабушки, пошел убирать (краткое рыдание). Это все влияние вас! Вас, идиот! С вашими дикими взглядами. Он опростился как Лев Толстой! Он сказал – будущее за нами. Кого он имел в виду? Это секта? А вы знаете, что сектанты продают свои квартиры родителей?! Вы это знаете? Чтобы не пачкать руки собственностью! Вы главарь секты? Уймитесь, кретин! Зачем вам Юра, чистый, незапачканный человек? Он специализировался по Египту! Он бы дождался Египта! Его бы послали в долину королей! Как он и мечтал! К Уилксу! Он бы достал грант! А что теперь? Кой его леший понес в тайгу? Это вас воздействие, вас! Вы если сам оттуда ссыльный, то… (тут она длинно, демонстративно замолчала, всхлипывая). Он сказал мне, что он самый лучший народ в мире и умрет, но отомстит. Что за бредни? Какой он народ? Говорит, мы все поэты. Ну это он хватанул через край. Он вообще в жизни один стих написал в пятом классе на восьмое марта, дорогая любимая мама всем дурным ты поступкам яма! Поняли? Еще он сказанул такое, что, видите ли, мы, кто-то какие-то мы, свободно уходим и возвращаемся в какие-то нижние льды. Это что, вы религия?

– Галина Петровна, он когда вернется, я ему еще позвоню.

– Сомневаюсь в этой необходимости. Вы мне никогда не нравились, но этого я от вас не ожидала!

– Я из другого города.

– А. (Испуганно). Из какого?

– Из Нового Амстердама, – ответил Номер Один.

– (Пауза). А. Ну позвоните, хорошо. (Подозрительно). Как вы оказались там? Новый Амстердам это где? Анюта ничего мне не сказала!

– Но сюда ведь быстрее чем из Энтска – три часа. Из Энтска Юра сколько добирался?

– Юра сказал, что прилетел одна нога здесь другая тоже здесь. Предтавляете? (Она тоже, оказывается, говорила «предтавляете», как та училка. Какая училка? Математики вроде бы. Но у нас был Илья Васильевич!).

Она бурно продолжала:

– В ответ смеялся. Ни документов, ни багажа! Ни билетов, что просто безобразие! Посеял! Интересно, как он будет отчитываться за командировку? Туда сто долларов с лишним билет! И оттуда сколько-то! Предтавляете? Рук не моет! В ванную идти ни в какую, пачкать такую вещь, говорит. Из унитаза, я обнаружила, напился! У меня унитаз чистый, унитаз, как говорится, это лицо хозяйки, но он вышел, с лица с него течет! Рукой, видно, как-то зачерпывал, хулиганство, не головой же погружался! Голова не пролезет туда, в отверстие! Что ты там делал, Юра, ты одичал, говорю. Кошка из этого пила, но не ты! Я понимаю, тайга, но опять-таки, не до этой степени!

– Галина Петровна, все это временно, в течение суток пройдет. Они теряют индивидуальность самое большее через тридцать шесть часов.

– А! А! Что? Кто?

– Я вам позвоню минут через сорок.

– Погодите! А вы знаете (торжественно), я вам еще не сообщила, что Юра начал убирать весь двор, я в окно слежу. Ходит с мусором все прижав к груди, грязные пакеты! Я только его переодела! Вытерла! Воротник умудрился намочить! Обшлага! Что вы с ним устроили мне расхлебывать!

Она опять заплакала.

– Вы его в окно позовите аккуратно, крикните «Уол!» Так, нараспев: «Уол-уол!»

– Уол? Вы что, в своем разуме? Как я буду на весь двор орать это «уол» и еще нараспев! Что люди подумают! Там наш актив гуляет с внуками! Головка актива тем более! Марья Алексевна!

– Какая головка?

– Ой. (Пауза, кокетливо). Это мы когда еще в походы ходили с Белорусского, бывало, отстанем и говорим: мы головка хвоста. Мы – головка хвоста.

– Ничего, крикните так. Он поймет.

Через полчаса, побродив по аэропорту и основательно подкрепившись в кафе, Номер Один перезвонил Юре на квартиру.

– Але, Юра пришел?

– Хосподи, – в нос ответила Галина Петровна. – Он тут.

Она уже не плакала.

– Он Иисус? – вдруг спросила она. – Как это у вас называется? Мессия? Он по воздуху пришел? Или у меня психоз начался от такого счастья? Неврастения?

– Психоз, но это пройдет. Это игра.

– О неттт! Этто не игра! – на том конце провода горько засмеялись. – Он весь в этом… в собачьем… гуано! В каке!!! И не умеет умыться!

– На самом деле у него два высших образования, он знает языки и он объездил весь мир.

– У кого языки? Какие? Вы что? С немецким у него всегда было плохо я над ним стояла! Английский едва со словарем! Это я у нас в семье поверьте единственная могу вам признаться не скрывая кто в оригинале…

– Дайте мне Юру.

– Кто знает и читает Диккенса в оригинале…

– Минутку, я не знал, как здорово, я понял, дайте Юру.

Ее прервали на самом интересном месте. Разочарованно усмехнулась. Затем в трубке долго раздавалось шуршанье, Галина Петровна бормотала:

– Не тем концом берешь! Это не надо в рот! Это шнур телефонный! Это к уху! Сюда говори! Вынь провод… Обслюнявил. Ну вот что за человек! Дай, говорю! Скорей, он из Новой этой… Гренландии! Деньги бегут!

Наконец голос произнес:

– Это кто?

– Никулай, – сказал Номер Один. – Ты чего концерты закатываешь? Старушек пугаешь?

– Бызы.

– Не ругайся, извини. Давай обратно домой. Я камень привезу, сейчас сажусь на самолет.

– Кассету, однако, никому не показывал? – сказал знакомый до противного Юрин циничный тенор. Звучало как анекдот про чукчу.

– Откуда ты знаешь… (Пауза, нет ответа). Да она осталась там в развилке на пихте, у острога… Ну где все происходило.

– Напрасно, бызы. Я думал, бызы, твоя взяла кассету.

Бызы, самое большое энтттское проклятие.

– Что же делать, меня же схватили. Думал спрятать, сохранить.

– Моя найдет. Это важно. Телевидение, однако. Общественное мнение. Паблик рилейшнз. Ти ви. (Длинная английская фраза. Юра по-английски почти не умел). Раньше главный театр были войны, теперь теракты в кадре на телевидении. Без телевидения терроризм не существует. Основная задача! (Пауза). Показать всем казнь, как с нами обращаются. С народом энтти. Телевидение главная террористическая армия мира, ее сенсация это как атомный взрыв. Я нарочно сделал так. Варвару так и далее. Отдал мать. Он отдал на распятие сына, а я ее. Так не доставайся же ты никому.

– Варвара, ты?!

– Сняли кожа как с зайца. Боль, боль. Ди с чеб де сравдибая боль. – сказал Юра в нос как бы плача. – У тебя распятие, у меня содрали кожу. Помнишь наш разговор, шибко глупый ваш бог.

– Никулай?!

– Без кожи, как без кожи жить.

Пошла как бы минута молчания. Затем Юра своим отвратительным хамским голосом продолжал:

– Телеэкран создает новые страны. Телеэкран ведет информационные войны и диктует на чьей стороне будет правда, за кого болеть. За бедные народы. Герои телеэкрана террористы. Журналисты – реклама террора. Телевидение сохранит энтти. Казнь матери потрясет мир. Я найду кассету.

– Хорошо, привези мне. Мы все сделаем. У меня есть знакомый на втором канале. Он за это ухватится.

– А. Нет. Нужен бибиси и сиэнэн. (Далее Юра некоторое время говорил на неизвестном языке).

– Ты скоро там будешь? На Юзени?

– Да. Одна нога здесь.

– Никулай! А как связаться с Никифором?

– Ну. Это я.

– Так я и думал. Стой пока, Никифор! – сказал Номер Один. – Как будешь там дома, приди в себя, понятно? Вернись в энтти! Метемпсихоз делай. Уходи из Юры срочно, поняла? Юру посылай сюда, а то он уже не вернется. Я знаю! Двадцать четыре часа плюс-минус десять часов, и человек уже не вернется в себя, все! Это такой результат твоей игры!

– Третий глаз зачем брала? Бызы.

– Это не я брал, это не я. Клянусь моим сыном!

– Каким твоим сыном? – вдруг спросил с подлой интонацией Юра.

У Номера Один сильно забилось сердце, но он пропустил эту каверзу мимо ушей.

– Я же не знал, что это такое, думал просто аметист! Но это не я его взял! Никулай?

– Зачем третий глаз брала, однако?

– Ты меня понял? Я не брал, ты что.

– Он у тебя.

– Но это не я! Поверь мне! Поверь, Никулай! Ну чем поклясться? Никифор! Опять-таки, сыном клянусь!

– У тебя их четверо.

– А кто? Алешка мой?

Засмеялся.

– Алешка? Мой? Да? Парализованный? – с замиранием сердца спросил Номер Один.

Юра помолчал и наконец ответил:

– Ну! И еще трое. Вася, Кистяндин и Титов.

Номер Один перевел дух, закричал:

– Клянусь моим сыном Алешей, который калека и не ходит! Никифор, прошу тебя! Он будет ходить? А?

Молчание.

– Никифор, он будет ходить?

– (Неохотно). Будет.

– Хорошо! Умница! Никулай, надо издать Емолой! Как-то надо издать! Деньги на издание! И хотя бы цех чумовых печек!

Ответ непонятен. Что за язык? Венгерский? Ладно.

– Сейчас нет времени! Не думай ни о чем! Ты через двенадцать часов забудешь все! Будешь Юрой! Юра плохая мужчина!

Юрин жирный хохоток.

– Ты будешь в его шкуре и не сможешь больше камлать! Все потерял будешь! Я это знаю! Никифор, уходи из его шкуры!

– Уйду, мама его помирал скоро начнет а то. Хороший женщин, однако.

– Ну вот, пусть Юра вернется. Ну, скажем, через недельку… А в Юре пришли кого хочешь… ну кто у вас там помирает ныне?

– Варвара, однако. Охранник. Он в лес мертвых уже ушел, лег. Шибко пила. Не может забыть. И я. Варвара в вохру лагерную переселилась, там охрана был, я Варвару в него послал… Уже он там, лежит в лубке покрылся товаром ждет. Я буду мамонт. Помирает энтти народ.

– А Никулай где?

– Съели собаки. (Юрин специфический смех).

– Господи. Боже мой, Боже мой. А Никифор?

– Рядом с вохрой лежит мертвый. Там, в нашем лесу. Я со своей матерью.

– Я тебя не увижу никогда?

Ответ на незнакомом языке. Смешок Юры.

– Ну вот. Ты стал чучуна, Никулай, Никифор, я понял. И я чучуна. Увидимся. Я скоро вылечу к вам туда с камнем. Туда, где две груди. Где на троне царь мира. Я не допустил к нему никого, поверь мне. Я верну.

– Нет! Юра (хохоток) все сделает без Уйва-на-крипевача.

– Да не беспокойся, я все устрою, все для вас! Ты теперь дай трубу Галине Петровне.

– Хорош женщин, – с чувством произнес Юрин поганый голос. – Шибко хорош. Галька! Иди бери трубу.

– Юра! Она не энтти! Не трожь ее, Юра, однако, а то камень не верну, – давясь от смеха, пригрозил Номер Один. Потом опомнился и, понизив голос, сказал:

– Извини. Я знаю, ты шуток не прощаешь. Энтти не любят, когда над ними шутят. Прости. Дай ей трубку.

Видимо, Никифор уже этого не слышал. Опять зашуршало. Кто-то пискнул.

– Ну алло, – трагически произнесла Галина Петровна. – Он меня по спине гладит. Это что?! И ниже! Отстань! Идиот! – стала отбиваться она. – (Тихо, гневно) ты сошшел с ума!

– Он сейчас уйдет. Дайте мне его быстро. Долгий скрежет, как будто мнут бумагу.

Хряск! Грохот, пауза, какие-то пробежки, затем стон:

– Алло! (Панически) Я его обидела! Я дала ему трубкой по голове! Я обидела сыночку! Больного! Это как пощечину стукнуть! Он ушел! Он в окно ушел!!! Убился!!! Там же седьмой этаж!!! (Быстрое рыдание, треск).

Загрохотало, как будто трубка упала на пол вместе с телефоном. Пауза. Громкое шуршание. Запыхавшийся крик:

– Внизу никого нет! Я выскочила на балкон! Нет тела!

– Застрял?

– Нет! Что вы так спокойно? Ужас, ужас! Я спущусь, извините! Это что за ужас, нахальство! Он что, я видела, улетел? Какой-то свист раздался! Вообще вы даете, вся ваша секта проклятая!

– Да он прилетит скоро, Юра. Не беспокойтесь. Через неделю.

Гудки.

глава 10. E-mail

Сижу в интернете в аэропорту. Боюсь что ты меня не примешь я давно уже стал чучуной. Но ты меня не примешь а я тебя приму ты не волнуйся я сейчас улетаю обратно на Юзень надо вернуть один предмет в одну могилу и надо вернуть Никулая ты его не знаешь я тебе говорил ты не слушала как всегда засыпала ревновала это великий энтти. И самое главное это искупить огромн. Вину этого идиота безграмотного Куха он вынул глаз Царя нижнего мира когда я поднялся наверх отодвинуть бревно уже не было того прямого луча солнца, даты прошли, бревно мешало я провозился с полчаса ничего не вышло, спускаюсь у него все мокрое красное лицо шея рука красная отмороженная а куртка сухая в мокрых пятнах это пока меня не было он сука снял куртку и рубашку и майку, изловчился сука и полез рукой под воду третий глаз во лбу царя так и сверкал из-под воды зрелище фантаст-кое, но там глубина все-таки надо было погрузить лицо, руки не хватило нырнул и вынул то, что Никифор назвал глазом Царя. Я спросил ты чо он говорит вспотел падла. Убить его мало. Только после разговора по телефону только сегодня понял все, этот аметист глаз бога. А я его таскал в кармане вынул у Юры пьяного не помню когда. Думал это не твой мир а мой и экземпляр уникальный. Я туда верну его Царю я знаю путь скажу только тебе тебе все равно, между двух гор выемка величиной с арену цирка, заросла лесом, ничего не заметно, но центр это поваленная лиственница под ней яма там вырублены как ступени в мерзлой земле надо спуститься и в самом конце крышка как в колодце открывается вверх надо поднять ее и оставить а внизу туман и опять как бы трап и вот там три дня в году когда лучи солнца падают отвесно там

Компьютер зашалил вдруг все уплыло

А там

там высвечивается ледяная поверхность там выпуклость очко линза и там, когда солнце стоит над, протаивается проталина до глубины полметра и больше когда как, и надо смотреть. Там сидит макушкой к солнцу Царь и его тень во льдах вниз огромная он сидит на троне на коврах и его рост один череп безмерный мастодонт или ящер глаза не видны но вот третий глаз вверху вот этот камень аметист с гусиное яйцо величиной. И если заглянуть вглубь там видна мумия лошади и тени от колес каждое в пять метров И мне надо нырнуть туда и вставить обратно глаз это яйцо в гнездо глаз в глазницу Царя нижнего мира, а то все зло свищет в пустую третью глазницу из нижнего мира они так веруют а это величайшее из известных мне захоронений примерно 3000 лет до нашей эры в Эрмитаже на 1-м этаже такой же но хуже, тут земля энтти хранит в вечной мерзлоте все что было в доледниковый период. (Они единств. живущие все ледниковые периоды, кажд. 40–60 тыс. лет у нас обледенение, отсюда нефть и уголь, кровь и жир Земли, спрессованные подо льдами морями остатки прежних цивилизаций). Вот их земля хранит много сокровищ. Но это не означает что ее надо сплошь вскрывать. Ни Рим, ни Париж свою землю не вскрывают, хотя под ними тоже сокровища. Но это еще не все, т к Врата Царя это еще и точная постоянная точка перехода в нижний мир это те самые врата в смерть и он охраняет их и те люди, кот. знают тайну врат тех уже нет у народа энтти, последний был Никифор он же Никулай-музейщик а теперь это в другом виде Юра Кух. Не принимай его!!! Я дал Никулаю ту книжонку «Метемпсихоз» и это принесло неожидан, плоды, он стал пользоваться м-психозом повсюду можно ск-ть освоил метод и начал интеракт. компьют. реал тайм игру в переселение душ, а когда я ему рассказал, что изобрел свою игру, ну ты помнишь я те говорил что надеюсь, та игра В садах других воз-ностей даст мне доход. Там ады всех конфессий и в преддверии в чистилище пытки придум. Человеком, дыба колесо четвертование шкаф с остриями внутрь Железная Дева костер и весь мир нижнего Освенцима. И перед тем необходимо в реал. мире найти себе команду то что наз. друзья, то есть спасти кого-то выручить и тогда сколотить группу спасенных тобой, предугадывать планы других групп и играть в сады других возможностей. Вкус победы, пон-маешь? Каждое счастье это преодоление, разгадка, победа. Репетиция рая. Как рай и победа каждый оргазм с тобой. И вот тут опять не хочу а всплыв. Юра. Нас было четверо, Юра последний. Я думал что он друг но он враг. Никулай мне тогда в ответ на мой рассказ об игре снисходит так ск-л «А». Он уже прид. свою собств. игру. Он сначала стал бороться с зоной смертников, кот истребляли народ энтти под предлогом что появились чучуны: у них в библиотеке есть книга Горовица о чучунах (была всюду, тираж 50 тыс экз) и начальство зоны решило под видом чучун с помощью зэков забивать энтти а энтти покорны см-рти. Наш покойный Панька был прав, что это не чучуны. Моя гипотеза не сработала. Просто из зоны выпускали заросших грязных смертников монголоидного типа их много среди зэков, это даже тип побежденных неандертальцев см. лицо Дарвина, они ловили и убивали на мясо энтти, энтти покорны и не могут, не должны сопротивляться чучунам. Оружия смертникам, конечно, не давали. Так, охот ножи. Зэка и так на все пойдут приговорены к пожизненному заключению хуже их не пошлют там реальн край света. Даже если это станет известно и выйдет на поверхность, смертной казни все равно нет. Никулай (Никифор) чтобы спасти энтти переселился в убитого начальника лагеря! Шутки м-психоза. Никифор (он и Никулай) пока что стал нач. зоны, чтобы навести порядок в зоне и чтобы поднять шум на весь мир, мы ему были нужны для этого и он организовал сцену казни актрисы Варвары, теперь она боец вохра и он умир-ет ушел в лес мертвых, я точно догадался еще раньше в аэропорту. Да, я заб сказать что конечно тот мертвый энтти у бабагана Гавриловых был сам Никулай, он хотел войти в Юру и взять камень, т к знал что Юра украл камень из головы Царя, а без этого там свищет черная вечность в глазную дыру албезы боги смерти т е конец народа и энтти уйдут со своей земли все, будут как чучуны, и это касается нас, это на нашей территории албезы албезы. А я получил камень почему-то у местных ментов вместе с видеокассетой, с записью ночного пения. И это для меня болталась там утром на балагане первая бумажка игры, «М-психоз 06:00–06:05» я долж. Был войти в балаган и за этой дверью стать Юрой, а сам бы лежал мертвым и все, а я не стал входить и побежал в гости-цу. Потом, я знаю из др. источников, Юра имел душу Никулая он все стонал, что его жрет песец а потом Никулай увидел соединился с камнем у меня в кармане стал охотиться за мной и подставлял мне все время разные возможности все время ловил меня на бумажн. Объявление «М-психоз», хотел привести меня в лед и вытащить из кармана глаз Царя, но, видимо, не успевал по времени, не отработ-н процес трехпалая рука не успевала достич кармана. Этим временем восп-зовался мой один вор Ящик (Ящ) знакомый, после того как он меня убил а я стал Валерой вором, пот. объясню. Он начал продавать родителям умерших детей (рядом клиника детс онкология) право на самоубийство и воз-ность переселиться в их тело смертию смерть поправ воистину, умереть и так их спасти. Я только недавно все понял. Это большая компьютерная игра Никифора в реальном времени и в реальном мире. Дверь с запиской «М-психоз» и пять минут, условие м-психоза всегда свежий труп рядом, можно даже в морге соседней клиники, и ты переходил в него а сам погибал. Тут одна дев. совершила переход в повешенную и обратно и обратно в повешенную потому что я привез свой труп из морга и эту девку, вернее не то что ты подумала а обыкн. трупы дневной давности с бананами домой и они дядя Ваня и сын моего отца ее унесли из санитарки машины я понял домой, а видно девушка Ксюша из онкологии все ходила вокруг дома и они ее запустили в м-психоз в день кода меня не было и Светка встала живая, а та девочка опять легла на чердаке повешенная. И когода я ее увидел а тут шла с чердака мать девочки с ее трупом в руках почти упала на меня ох сложно. На меня надавили а те давились ко мне навстречу и я их всех погреб в черной дыре. Я толкнул Сетку в яму. Девочка стала жива. Ясложно понять, я сам еле понял, пот. Все объясню.

Я ничего не пон-л, я, автор гипотезы об артифицированной экстраполяции парадигмы реликтовых гоминоидов (шутка, имеются в виду чучуны) в как его там, это, в унавоженную почву национального ужаса как результат внесения контемпорентных файлов в виде двух популярных постгуттенберговых увражей (брошюр) в архаизированное сознание фаминного (голодающего) контингента через биб-ку зоны Андрюшкин острог, але!

Представь я мог бы стать безногой женщиной из-под трамвая мог стать голубым спортеменом-проститутом и даже Панькой-директором – а в сам. Перв. Раз я мог стать и Никулаем, пот. что первая бумажка с этими словами была на дверях балагана в ту белую ночь, меня бы схоронили на глубине пятьдесят сантиметров на вечной мерзлоте а камень бы вернулся в череп. А я бы пил с раскосыми глазами, плодил бы детей, ходил бы в страну мертвых и знал все чего так и не узнал. Почему нет. Мумичка это похоже на бред сум-шечего но имей в виду, что я могу вернуться в другом виде! Нечего делать. Но моя люб к тебе и Алешке теперь со стороны все сильнее вы единственное что у меня мое родное, был момент я горько сомневался в тебе результат клеветы Юры ты не поним-ешь что когда рядом и близко то все затянуто запачкано бытом и все бьются друг о друга ранят, и только вдали эта люб. так горит и так тепло в груди люблю вас люблю всех если я не вернусь то все равно я вернусь все равно буду бродить рядом помогать буду твой новый муж он скажет тебе пароль вот он никому не сообщай

Будет муж кот. Ты будешь больше ценить чем меня и не считать просто подсобной силой которая обязана и обязана все отдавать Алешке как ты все свое время и мысли Алешке а не мне. Он Алешка твой муж и твое все, прости как у многих русск женщин, а мужчина он способен на другое его ролевая функция иная. Но знай повторяю что это буду я. Но у меня и долг перед энтти я им не чужой, не то что ты подумала а серьезно и дело всей жизни. Таких слов не скажешь прямо вот пишу. И еще, да все воровство в нашем мире, все кража я был вор все у тебя могут украсть, твою единствен жизнь тоже, я понял но вопрос в том что надо отвечать высшим разумом и решать кажд воровство как задачу как высшую матем-тику, как игру и сценарий, всек наши богачи знают сценарии создавали их на развалинах страны.

я смогу быстрь и медленно в виде расписания на будущее. Ты спросила кто будет новым директором это я. Не сразу но знаю. У нас будет дом на берегу озера. У нас будут дети шесть человек. Вот еще – самое плохое что после переселения души в новое тело память остается на всю жизнь, но личность предыдущая сохр-тся только первые два дня, затем все, новая шкура диктует свои условия. Первые два дня все еще ты прежний чел-к любишь жалеешь ненавидишь свое а потом все потерял и ты чучуна и не должен приходить к ним и мне привиделось во сне что у тебя новый муж и его нов. Тапки под вешалкой стоят что это что! Новые домашние тапки? Такой сон. Скажи это правда или что. И еще – наши прежние души приходят к нам это бывает и мы сами себя не узнаем а это отец или мать или бабка возвращаются смотрят из твоих глаз и диктуют тебе и это самое страш что ты бываешь св. мать котор меня ненавидит а я моя ревнивая мать. Папа ясно. Изменял маме, с кем он там был в тайге на заимке и как его убили загадка боюсь догадыва-ся – ну ладно пора идти за билетом н самолет я пишу в интернет кафе отправляю целую буду тебе звонить вернусь щас вернусь Ммичка твой Иван-царевич Уйван Крипевач. Да, я только подумал покупать билет и сообразил что мой паспорт у тебя. Ил нет? Или у меня украли не помню, но его нет все обрыл. Память это человек а я поел два дня не был человеком

Придется мне добираться домой на машине и уже из Москвы лететь, а это письмо я щас отправлю. Главн. вопрос этот мой сон, чьи тапочки. Я чувствую что могу все, то есть

что чо приближ опасность

это Юра пришел за камнем Ник стал там за комп смотрт при всех улыб прыгу нетнетвозми как отвал иле рука с черн неба гром во буде молн