Текст книги "Чемпион: Держись от него подальше"

Автор книги: Людмила Белякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Миша неожиданно приподнялся и прежде, чем Жанна успела отдернуть руки, схватил ее за запястья и ловко уложил рядом с собой на тахту.

– Грубиян.

– А лаской чемпиона не воспитаешь.

Он осторожно, чтобы не сдернуть парик, снял с Жанны тунику.

– Но кое-какие уроки ты усвоила – хоть не наверчиваешь на себя сто одежек.

Миша тщательно обследовал губами Жаннину шею, руками – грудь и спустился ниже.

– Давай, девочка, будь лапой… Что ты опять такая зажатенькая… К тебе дорогой гость пожаловал… Дверочки ему открой, ну?

«Да, Миша обладает даром убеждения», – подумала Жанна, чувствуя, как по-хозяйски он на ней устраивается.

Почти не применяя своей недюжинной силы, Миша выстроил из ее тела то, что ему было надо, и «дорогой гость» зашел в ее хоромы скорее по-хозяйски, но почему-то остановился на пороге. Жанна с трудом открыла глаза и посмотрела на Мишу, который возвышался над ней, опираясь на свои мускулистые руки.

– Я… я что-нибудь не так делаю? – едва шевеля языком, спросила она.

– Нет, нет, все так… – так же тихо ответил он, – просто ты сейчас безумно красивая… залюбовался.

– Мне так стыдно, Миша.

Жанна попыталась освободиться, но не смогла даже двинуться.

– Или отпусти меня, или…

– Или, детка, или! Или, или!..

Утром Жанна проснулась раньше, чем зазвонил будильник. Миша спал, повернувшись к ней спиной, и ей пришлось выползать, пятясь, из-под одеяла к торцу тахты.

– Куда? А ну назад!

Миша приподнялся и схватил ее за подмышку.

– Можно начать новый день без грубости и насилия? – ответила Жанна, возвращаясь.

– Сколько времени?

Он подтащил ее к себе.

– Семь десять.

– Угу… – Он прикрыл глаза, словно досматривая сон. – Полвосьмого встаю, еду домой…

– Позавтракаешь? Я сейчас чайник поставлю.

Жанна снова двинулась вылезти из постели.

– Лежать! Я дома поем. Понял?

– Понял.

– Раз понял, давай, пока я досыпаю, делай, как я тебя учил. У тебя пятнадцать минут.

Не открывая глаз, Миша повернулся на спину.

– Ну? А то я встану, и пойдем в кухню, на столик…

– Не стыдно? На сто-о-лик… – спросила Жанна, поднимаясь.

– Не, – помотал он головой. – Клево было.

«Сонный-то он сонный, но его большой друг, похоже, никогда не спит».

Миша, блаженно улыбаясь, закинул руки за голову и прислушивался к тому, что с ним делала Жанна.

– Чего ты остановилась?

– Любуюсь, какой ты красивый.

Хорош он в этой мнимой беспомощности был до невероятия.

– Работай, девочка, мне сейчас напрягаться нельзя.

И Жанна старательно выполнила все, что от нее требовалось. На самом пике удовольствия, когда с Мишиного лица сползла, сменившись на лихорадочно-возбужденную, расслабленная гримаска, запетюкал будильник. Но вдвоем они все-таки сумели довести дело до победного конца.

Миша, тяжело дыша, приподнялся, одной рукой обнял Жанну, другой схватил мобильник и нажал на кнопку.

– Какая бестактность! – прошептала Жанна Мише на ухо, обнимая его за шею.

– Главное, в норматив уложились.

– Я все хорошо сделала?

– Ты просто чудо… А вообще, действительно, откуда ты взялась?

Он отстранился, чтобы посмотреть на нее.

– Сбежала из гарема Навуходоносора Великого, второе тысячелетие до нашей эры. Не позволите ли мне с вас слезть?

– Не, так и будешь сидеть.

– Работа, сэр!

– Ладно, ступай, – сказал он, ослабляя объятия и падая на спину.

Жанна, прикрыв ему веки ладошками, чтоб он не увидел ее в непристойном положении, встала с тахты и убежала ванную. Когда она вернулась в комнату, Миша уже был одет и причесывался перед зеркалом.

– А ты сейчас в своей спортшколе не преподаешь?

– Не-а. Каникулы же. А у тебя когда отпуск?

– Через месяц.

– Какие планы?

– Хотела на раскопки поехать в Согдиану…

– Куда?! – повернулся он к ней.

– Средняя Азия. Но это сложно. Если не получится, поеду в Египет.

– Извращенные у тебя фантазии.

– Ну уж кому бы об этом рассуждать…

Он блаженно улыбнулся, явно вспоминая, что опять все вышло так, как он хотел, и не стал возражать.

Так прошли две недели до юбилея фирмы. Миша ночевал у Жанны почти каждую ночь, по выходным они ездили куда-нибудь за город. Розы, пока те не окончательно завяли, отвезли отцу на дачу – Жаннина мачеха обещала вырастить из черенков кусты.

– А батька твой в каком роде войск служил? – спросил Миша, когда они возвращались вечером в Москву.

– В самом тихом.

– А, – рассмеялся он, – вот ты в кого какая тихушница.

– Наверное. А твой отец где? Что-то ты все «мама» да «мама».

– Он умер рано, – помрачнел Миша.

– Извини. Он ведь тоже спортсменом был?

– Он меня и тренировать начал.

– И как он был… в смысле темперамента?

– Он-то? Да я рядом с ним сосунок! Мама как-то обмолвилась, когда я сам по девочкам ударять начал… Он вообще ни одной юбки не пропускал.

– И как твоя мама к этому относилась?

– Терпела, как еще. У меня ж еще два брата старших. Куда денешься. Хотя он семью обеспечивал от и до.

– И ты к нему за мать не в претензии? – не могла не спросить Жанна.

– Жалко ее, конечно, но она сама говорит, что ни о чем не жалеет. Да и не могу я родителей судить.

Конечно, о Жанниных книгах по истории бронзового века было забыто. Она утешала себя тем, что Миша тоже занят ею, а не учебой и спортом.

Подошло время юбилея. Праздновали его в шикарном загородном клубе вечером в пятницу. Миша, сняв на жаре пиджак, с многозначительным видом прохаживался перед входом, Жанна порхала тут же, встречая иностранцев.

– Вы поорганизованнее, девушка, посерьезней, – заметил он, когда Жанна подставила щечку веселому пожилому итальянцу.

– Уй, зараза, – в шутку огрызнулась она. – Чья бы корова мычала. Ты мне посигналь, когда Ершов на подходе будет. Я бальное платье надену.

– Уже можно. Раздеться помочь?

Жанна увернулась от щипка и пошла переодеваться.

Платье она сшила нежно-зеленое, без бретелей и с пышным кринолином из органзы, украсив его там и сям искусственными цветами. Сидеть ей надо было за директорским столом и быть при иностранных гостях.

Появился одетый в серебристую бабочку Ершов, озабоченный и потный.

– Так, Жаннусь… Ой, да меня ж с тобой рядом никто не заметит!

– Может, и лучше? – рассмеялась Жанна. – Тяпнем за юбилей, и в пляс!

– А сколько репетировали?

Гости расселись за столики, профессиональный ведущий объявил их, Жанна с Ершовым с разных сторон вышли к микрофонам. Зал дружно ухнул, и Жанна знала, что это по поводу ее вида.

Они четко отговорили тест, он – по-русски, она – по-английски, получили долю благодарных – за краткость – аплодисментов, и за дело взялись нанятые за безумные деньги профи от веселья.

Праздник шел своим чередом, все ждали выступления популярной молодой звездуньи, выходившей на сцену в кожаных трусах с целью демонстрации невиданной длины ног. Ее голосовые связки были куда более скромных размеров, но это мало кого интересовало.

Слегка устав от первоначального взрыва веселья, Жанна спряталась рядом со сценой, обмахиваясь файлом с переводом директорской речи.

– Опять тихушничаем? – услыхала она над ухом, почувствовав знакомые руки на талии, а губы на шее. – Улетно выглядишь… Пойдем потанцуем.

У него блестели глаза, разрумянилось обычно равномерно смуглое лицо.

– Любишь ты банкеты, как я погляжу.

– А что, это не грех. Где б ты свои наряды показывала?

Танец закончился, Миша отвел ее к директорскому столу.

– Миша, я хочу тебя представить нашим зарубежным гостям, – сказал шеф.

Жанна лихо перевела Мишины титулы и ответные восторги иностранцев. Она перехватила болезненно-грустный взгляд Дины-Дианы, одетой в длинное черное платье, со скромным бриллиантовым колье на шее. Наконец объявили выступление звездуньи в трусах, хотя на этот раз она была в коротеньком запашном платье.

– Во, такое себе сшей, – шепнул ей на ухо Миша. – Очень сближает такой покрой.

Звездушка отплясала три песни, потом через кулисы ее привели к гостям выпить. Роста она оказалась очень высокого, да еще на гигантских каблуках, но Жанна заметила, что звезде давно пора подсветлить корни волос. Жанну отозвали что-то перевести, и она не успела разглядеть покрой певицыного наряда. Потом, воспользовавшись тем, что иностранцы закусывали, Жанна поговорила с Катей, с изумлением поковырявшей пальчиком цветы на ее юбке.

Вернувшись, Жанна застала небольшое замешательство. Небанкетно одетый типчик пытал обитателей административного блока, куда делась артистка. Они катастрофически опаздывали на следующую площадку, и типчик был в гневе.

– Начальника охраны найдите, он наверняка знает, – говорил кому-то Ершов в мобильник. – Не могла ж она сама уехать!

Жанна почувствовала, как через ее сердце, как волна через парапет, прокатилась свинцово-тяжелая тревога. Скандал, разрастаясь, переместился за кулисы, откуда раздались крики и грохот, перекрывавший даже музыку. На шум обернулся кое-кто из сидевших за ближайшими столиками.

Ершов, тихонько матюгнувшись, пошел разбираться. Диана проследила за ним взглядом, но осталась на месте. Через некоторое время Паша вернулся, всклокоченный, насколько было возможно при его лысоватости.

– Чего там? – холодно осведомилась первая леди.

– Да Мишка Дареев в своем репертуаре…

Жанна чуть отошла и отвернулась, чтобы никто не видел ее лица, но решила, если удастся, дослушать.

– Все эту звездунью ищут, а она в гримерке с ним трахается, ну, продюсер и выбил дверь. Эта шмара в крик, а у Мишки, понятно, разговор короткий, застегнул ширинку – и в челюсть… Уволю, блин, мерзавца… Нашел где сексоваться!

– Ну, ты там в организационном плане все разрулил? – таким же бесцветным тоном спросила Диана.

– На сегодня да, уехали они, а в понедельник отдельная разборка будет. По потолку размажу гада…

– Не стоит он этого, успокойся. Не надо давление себе нагонять, – сказала Диана, и что они говорили дальше, Жанна не слышала.

«Нет, он неизлечим… Господи, что ж с лицом-то делается?» – в отчаянии думала Жанна, чувствуя, как ее сияющая, праздничная мина неумолимо сворачивается в страдальческий комочек.

«Секс мимолетный, демоверсия. Число инсталляций – одна».

Ей пришлось невероятным усилием взять себя в руки. На сцене своим чередом шла программа, теперь блистали остроумием представители отделов. Жанна чуть отвлеклась, хохоча вместе со всеми. Потом на место дорогостоящих звезд вышла штатная клубная певичка, бестелесное существо с длинными осветленными волосами. Тут, по ассоциации, Жанна вспомнила о произошедшем.

«Насколько об этом безобразии уже известно нашим?» – подумала, но как-то отстраненно, с удивлением обнаружив себя весело щебечущей по-итальянски с тем стареньким, богатеньким буратино.

День клонился к вечеру, праздник – к завершению. Первыми стали разъезжаться иностранцы, и, сказавшись Паше, Жанна, прямо в бальном платье, укатила со шведами в Москву. Мишу она так и не видела.

Он не позвонил ни в этот вечер, ни в воскресенье. Жанна, которой надо было что-то решать с отпуском, пошла в ближайшее бюро и купила тур в Египет, с недельным отдыхом на Красном море.

Об окончании – теперь уж точно – своего романа с чемпионом как-то не думала. А она и не рассчитывала на слишком длительные отношения! Однако в понедельник Жанна ехала на работу, чувствуя, как болезненно ноет под диафрагмой, и вовсе не от голода, а от дурных предчувствий.

Как ни странно, в этот день Анжела уже была на месте, не по утренней прохладе распаренная и с горящими глазами.

– Слыхала, что произошло на вечере? – вместо приветствия обратилась она к Жанне.

– Там много чего происходило.

– Мишку Дареева застукали с этой певичкой, была драка…

– Что за пьянка без драки.

– Мишка не пьет, не курит и почти не ругается матом, – уточнил вошедший Костик. – Он только сильно гуляет.

– А ты слыхал, слыхал?! – переключилась на него Анжела.

Жанна была рада, что армянка от нее отстала. У Жанны другие дела – убыть в отпуск. Потом волей-неволей Анжеле пришлось приниматься за работу. Но она то и дело поднимала голову, чтобы посмотреть, кто идет к генеральному.

– О! – воскликнула Анжела так, что все вздрогнули. – Мишка Дареев к Пал Лексанычу пошел!

– А можно без истерик, гы-жа Мартиросова? – прикрикнула на нее Жанна.

– Ой мы какие нервные…

– Как раз нет, – холодно и не отрываясь от стука по клавиатуре, разъяснила Жанна. – У меня хороший вкус, который охраняет меня от увлечений грязными типами и, следовательно, от нервов, потрепанных безответной любовью. А?

Жанна подняла голову и иронично поглядела на Анжелу, хотя прекрасно понимала, что делает ей больно. Но – сама нарывалась. Анжелино лицо дернулось, и она уткнулась в свои таблицы.

– Девочки, не надо. Разберутся без нас, – сказал Костик, вытаскивая свой скелет из-за стола. – Я выйду на минуту.

Катюша ушла обедать, и Жанна с Анжелой остались одни.

– А все-таки это Мишка тебе тот веник прислал, – мрачно произнесла Анжела.

– А если он, что с того?

– И чем же ты его так привлекла?

– Тем, что привлечь не пыталась. Не слыхала про такой прием?

– Нет. – Она с трудом сдерживала слезы. – По битому стеклу босиком за ним бы на край света пошла…

Жанне стало ее жаль.

– Не стоит он того, Анжик, правда, не стоит… Сама же видишь, какой он.

– Тебе не понять.

Анжела только махнула рукой, взяла сигареты и вышла.

«Будет ловить его по дороге», – догадалась Жанна.

Она вернулась к своим бумажкам, но через пару минут почему-то подняла голову, и… встретилась взглядом с Мишей, который проходил мимо. Вид у него не был особенно несчастный, просто раздраженный.

«Кажется, не выгнали».

Жанна отвела глаза не сразу – чтобы он успел прочесть в них «я все знаю, и говорить не о чем». Анжела вернулась чуть приободрившаяся.

– Ершов Мишку не уволил, – сообщила она.

– Жаль. У многих бы появилось много дополнительного времени для работы.

Они натужно промолчали до конца рабочего дня. А потом, совсем перед уходом, Жанна увидела, что мотается красный флажок электронной почты. Она открыла сообщение.

«Мы можем поговорить? М.».

Жанна стерла сообщение, выключила компьютер и на выход спешить не стала.

– Что – Мишку ждешь? – едва шевеля побелевшими от злости губами, спросила Анжела.

– Наоборот, – спокойно ответила Жанна, внимательно изучая каталог купальников. – Это он ждет меня у подъезда. Еще десять минут, и он уедет, думая, что я пробежала раньше. До свидания, Анжела. Я закрою, не беспокойся.

Бедная армянка, что-то прошипев по-своему, ринулась вон… и, чуть завернув за угол, столкнулась с Мишей, широкими шагами приближавшимся к их клетушке. Жанна как раз закрывала – согласно инструкции – жалюзи и согнулась от приступа истеричного смеха.

Миша что-то быстро сказал Анжеле и, даже не взглянув, как она себя чувствует, появился на пороге отдела.

– Что, Дареев, начал на брунэток кидаться? – фыркая от смеха, осведомилась Жанна. – Давно пора. От белобрысых одни неприятности.

– Да, – ответил он устало. – Мне сильно из-за них досталось. Ты довольна?

– Угу. Это леди Ди-Ди выпросила у мужа твою голову? Смотри, придется расплачиваться натурой.

– Давай поговорим спокойно.

Жанна закрыла все жалюзи и взялась за сумочку.

– А я спокойна. У меня все прекрасно. Позволь?

Миша волей-неволей вышел, Жанна набрала код и заперла офис.

– Тебя подвезти?

– Нет, я иду за покупками. И… – Видя, что Миша собирается что-то сказать, Жанна опередила его жестом. – Послушай меня внимательно. Тебе нужна совсем другая девушка. Блондинка, брюнетка, рыжая – не важно, которая сможет заменить тебе всех остальных. Или, на крайний случай, девушка, которая будет терпеть твои выходки. Первой я стать не смогла, а второй не желаю. Для этого у меня просто нет сил, у меня проблемы с головой, сам знаешь, пожилой отец, мои занятия, наконец… И вообще, я никогда не рассматривала наши отношения как нечто серьезное.

– А может, все именно от этого? – иронично и устало проговорил он.

Этот вопрос застал Жанну врасплох. Она растерялась, почему-то не делая попыток двинуться к лифту.

– Не думаю.

– А вот я думаю. Если б я знал, что тебе нужен…

– Я думаю одно, – перебила его Жанна, – помогай Господь той несчастной, которая полюбит тебя по-настоящему. Как твоей маме. Всего хорошего.

«Лучшее лекарство от стресса – хороший шопинг», – размышляла Жанна, разбирая вечером покупки.

До ухода в отпуск с Мишей она не виделась.

Три недели в Египте стали для Жанны веками блаженства, которые омрачали только прилипчивые арабы. Они, завидев «одинокую белую женщину», готовы были часами ходить за ней, шепча на ухо по-английски или по-французски: «Мадам, все, что угодно… три раза… пять раз…»

«Нашли чем удивить!» – думала Жанна, изображая полное филологическое невежество.

«Секс курортный, несовместимая арабоязычная версия».

В Москву она вернулась, обнаружив там жару ненамного ниже египетской, и сразу уехала к отцу на дачу. Через неделю Жанна снова оказалась в воняющей прелым асфальтом столице. Костик и Анжела были в отпуске, и в их клетушке сидела одна Катя. Считалось, что она замещает Жанну, и поэтому около ее компьютера лежала внушительная кипа документов.

– О, Жаннусь! – заглянул в их опустевший загончик Ершов. – Приехала? То-то я чувствую, паленым запахло… Здорово загорела!

Жанна действительно загорела до черноты, волосы у нее выгорели без всякой химии до светло-медного цвета.

Во вторник на ее стол лег объемистый договор. Жанна просидела с ним до четырех дня, когда к ней самолично забежал Ершов.

– Жаннусь, как дела? – заискивающе спросил он.

– Как дела, когда они касаются госпожи Корецкой? – не удостаивая шефа взглядом, процедила Жанна. – Завтра часам к двенадцати будет ваш договор.

– Ой, Жанн, не губи! Представитель компании будет завтра в девять, а в полдень у него самолет… Задержись, а? В пятницу вообще не выйдешь…

– Как откажешь такому любезному господину…

– Уй, лапуля, спасибо. А Корецкой я ума вложу…

– Она с десятого в отпуске.

Пробормотав что-то грозное, Паша удалился. Через час, виновато улыбаясь, исчезла Катя.

«В августе задерживаются на работе только неизлечимые трудоголики».

Долбежки Жанне осталось минут на сорок, и она решила не торопиться, пережидая в кондиционируемом офисе густую духоту московского вечера, и пошла набрать воды в чайник. Вернувшись, обнаружила у дверей отдела незнакомца, дергавшего за ручку.

– Вам, простите, кого надо? – нахмурившись, спросила Жанна.

– А мне… я ищу…

Жанна по-прежнему строго смотрела на пришельца.

– Мы здесь только неделю. Ошибся, извините.

По виду это был клерк средней руки. Но Жанне он почему-то не понравился.

«Он не мог не видеть, что это не его офис… Ходют тут всякие».

Воспоминание о внедренном Мишкой правиле кольнуло ее тоненьким, острым жалом. Закрыв жалюзи, кроме тех, что были рядом с дверью – чтобы видеть, кто шляется по этажу, Жанна сварила кофе. Дверь она тоже заперла – по инструкции.

Минут через двадцать Жанна увидела, что в дверь отдела стучится, радостно улыбаясь, тот самый парень. Она сохранила файл и отперла дверь.

– Извините, вы нам не поможете?

– А в чем дело?

– Да у нас с компьютером проблемы…

– Я лишь пользователь, – прохладно ответила Жанна.

– Пожалуйста, а то мы такие «чайники»…

«Что здесь, в дорогом офисном центре, делать «чайникам»?» – удивилась Жанна, но, закрыв дверь на ключ, пошла.

«Чайный домик» располагался в другом конце коридора и занимал одну секцию. Обстановка была спартанская, под стать хозяевам, трем парням подтянуто-спортивного вида. Жанна быстро показала им нужные «окошки» и засобиралась назад.

– А вы еще долго здесь пробудете? – спросил тот, что приходил за ней.

– В любом случае не дольше восьми часов.

– А почему? – насторожился «чайник».

– А вам не сказали, что в восемь здание закрывают? Проходит охрана, и всех просят на выход.

Жанна пошла к себе. Под диафрагмой у нее заныло, как каждый раз, когда предполагалось что-нибудь скверное. Жанна нашла домашний номер Ершова и наговорила ему на автоответчик свои опасения.

«Но когда он их прослушает?»

Она сидела, вглядываясь в строчки, а сама напряженно думала: а чем ей так не глянулись эти ребята? Почему крутятся у отдела? Она нашла в телефонной книжке мобильника давно не набиравшийся номер.

– Да? – услышала Жанна Мишин голос, чуть неуверенный, звучавший на фоне музыки и голосов.

– Извините, господин Дареев, вы на фирме «Глобал инвестментс» еще работаете?

– Да, почему нет.

– Я только вчера из отпуска, не осведомлена о возможных переменах… Это Андреева, переводчик.

– Да, Жанна Юрьевна.

– Я из офиса. Вы знаете, мне интуиция не изменяет, и у меня складывается впечатление, что кое-кто хочет посетить наш отдел в отсутствие хозяев.

– И кто это?

– Ребята спортивного вида. Сказали, что здесь недавно. Сначала я застала одного у двери, потом меня пытались выманить из отдела.

Тут Жанна деланно рассмеялась в трубку.

– Что с тобой? Ты в порядке? – явно всполошился Миша.

– Я-то в порядке, просто один из них прошел мимо и посмотрел, чем я занята. Я изобразила легкомысленное веселье… Здесь ведь Анжелкин компьютер с базой данных… Что мне делать?

– Сейчас подумаю… Значит, так. Закрой все жалюзи…

«О Господи!»

– Запри отдел и незаметно спустись по черной лестнице на десятый этаж.

«Ой, эта лестница!»

– Мой кабинет помнишь? Набери 24–39 на замке, сиди и жди меня. Поняла? Я выезжаю.

Жанна переписала документ на дискету, сунула в карман мобильник и осторожно вышла из офиса. Черную лестницу Жанна преодолела довольно сносно. Десятый этаж был также сумрачен и безлюден. Вот и Мишин кабинет…

«Где ж мои индейцы? Домой увез, к маме?»

Она вздрогнула, когда защелкал кодовый замок. Дверь распахнулась, и на пороге появился Миша, в светло-серой хлопчатой двойке с короткими рукавами и мятыми брюками. Он беспокойно и взволнованно обежал взглядом ее фигуру.

– Ох, и черна… Как ты?

– Да я-то нормально. Что делать будем?

На настенных часах была половина восьмого.

– Щас разберемся.

Миша, присев на корточки, открыл нижнюю часть шкафа. Там обнаружился небольшой сейф. Он повертел колесики на дверце и достал из сейфа пистолет.

Жанна за его спиной невольно ойкнула. Он весело оглянулся.

– Страшно?

– Ты, да еще с пистолетом…

Он закрыл, не запирая, сейф и выпрямился.

– Я пошел разбираться, ты посиди пока…

Он решительно заткнул оружие за пояс. Жанна встала:

– Я пойду с тобой.

– Нет, киска, это не для тебя.

– Ты же врага в лицо не знаешь.

Он на минуту задумался, потом выдвинул ящик стола и достал оттуда пару наручников.

– Это тебе.

Они прошли по коридору и стали подниматься по черной лестнице. Миша перешагивал через две ступени, и Жанна споткнулась в попытке угнаться за ним.

– Дают в напарники любителей! – пробормотал он, но Жанна поняла, что он просто играет в героя полицейского боевика. – Руку!

Они осторожно вышли в коридор. Миша прислушался, потом приложил палец к губам – молчи! – и повел ее к офису, который находился метрах в десяти от входа на черную лестницу.

Выглянув из-за угла, они увидели, что у освещенной двери отдела, невнятно переругиваясь, орудуют двое парней. Миша с Жанной переглянулись, и она приложила указательный палец ко лбу – вот она, интуиция! Они сделали еще несколько шагов.

– Так, чуваки, – громко, так, что Жанна вздрогнула, произнес Миша. – Это чем же вы здесь заняты?

Взломщики резко оглянулись. На них недвусмысленно глядел Мишин пистолет. Они сразу, без команды, подняли руки. У одного в руке был какой-то металлический инструмент.

– Не слышу ответа.

Секунд десять обе парочки изучающе смотрели друг на друга.

– Может, договоримся? – заговорил тот, кто приходил за помощью. – Нам нужна от силы пара-тройка файлов. Никто ничего не узнает, а вы хорошо заработаете.

– Это не обсуждается, – веско произнес Миша. – Лейтенант, наденьте наручники на задержанных и зачитайте им права.

Жанна поняла, что это последнее относится к ней.

«Вот игрун-то… Живо-Глот Как-Дамм».

Она, на ходу доставая из кармана браслеты, двинулась к взломщикам.

«А как же с ними обращаться-то?!»

– Да какой, к едреной матери, лейтенант! – вдруг выкрикнул один их взломщиков, видя, как Жанна неловко пытается раскрыть браслеты, и резко отпихнул ее назад к Мише, второй бросился бежать, а тот, что толкнул, выхватил оружие.

– Жанна, на пол, на пол! – крикнул Миша, но взломщик успел выстрелить из-за Жанниной спины, фактически ею прикрываясь.

С другой стороны коридора послышались шум и голоса. Жанна бросилась прочь, слыша, как за ее спиной топочут ноги и оглушающе-гулко грохочут выстрелы. Только завернув за угол своего отсека, она решилась выглянуть – стрельба прекратилась.

– Господи, Миша…

Ей показалось, что приближалась она к лежащему на полу Мише не менее часа, тщетно перебирая ногами, не задевающими пола. Но наконец она добралась до него, рухнула рядом на колени и сразу с ужасом увидала, что на Мишиной рубашке расплылось два больших кровавых пятна, одно под левой ключицей, второе – на уровне последнего ребра.

«В сердце метил, подонок!»

– Миша, Миша, – звала Жанна, дрожащими руками нащупывая телефон в кармане.

Дождавшись ответа дежурной службы спасения, Жанна, слыша, что исторгает какие-то визгливые звуки, прокричала ей, что здесь перестрелка и есть раненые. Потом побежала в офис, думая найти там что-то, чем можно остановить кровь. Ничего, кроме пластиковых пакетов, не нашлось, и Жанна порвала их на полосы и кое-как перетянула страшные, кровавые дырки на Мишиной груди. Сам он был без сознания, и Жанна, сидя рядом на полу, то и дело прикасалась к жилке на его шее, убеждаясь, что она еще пульсирует. Потом, как из тумана, появились охранники и привели медиков с каталкой. В грузовую кабину все не поместились, и Жанна ехала в маленькой кабине одна.

«Только б его не увезли без меня!»

Но в вестибюле они оказались почти одновременно. Жанна побежала за каталкой и, не спрашивая разрешения, залезла вслед за носилками в машину.

– А вы кто? – спросил усатый дядька в халате.

– Я… он из-за меня под перестрелку попал, – ужасаясь собственным словам, ответила Жанна.

Врач поставил капельницу, потом спросил у Жанны Мишино имя-отчество. К «Склифу» они подъехали быстро, и Мишу увезли куда-то, куда Жанне было категорически нельзя. Она сидела в вестибюле, когда приехал Паша.

– Ну, чего там, Жанн?

– Оперируют.

– А сама?

– Мне чего-то накапали… Офис вы закрыли? Дискета на моем столе…

– Да ты не беспокойся… Поедем со мной?

Жанна покачала головой.

– Завтра не выходи, если не сможешь. Позвони, когда будут результаты.

Жанна ждала еще часа полтора, пока к ней вышел хирург.

– Ваш молодой человек ведь спортсмен? Ну, ничего, все обойдется.

Наверное, если б ее не накачали успокоительным, Жанна разрыдалась, но сейчас смогла выдавить только «Спасибо, доктор!».

– К нему можно?

– Не раньше завтрашнего утра.

На часах было около полуночи.

Дома Жанна была около часа. В голове, схватив себя за хвост, крутилась одна мысль: «Из-за меня Мишу чуть не убили… из-за меня Мишу чуть не убили». Она вспомнила, что не позвонила шефу, и набрала его домашний номер.

– Ну, там все ничего, он до утра будет в реанимации… Утром я заеду к нему и приеду на работу.

– Как тебе удобно, Жаннусь. Вы у нас герои. Не сдали родную компанию!

Жанне стало стыдно.

«Я бы всю деловую Москву сдала, лишь бы с ним все было в порядке! И еще Уолл-стрит, и лондонский Сити в придачу…»

Спала, несмотря на принятые таблетки, Жанна вполглаза, боясь пропустить утро, когда можно было поехать в больницу.

– А вы кто ему? – спросила дежурная сестра на посту.

– Мы вместе от бандитов отстреливались.

– А… – с уважением произнесла она. – Палата номер три. Только недолго.

Жанна открывала дверь осторожно, думая, в сознании ли Миша, спит ли.

В палате было две койки, Миша лежал ближе к двери, выше пояса прикрытый простыней. Рана под ключицей была закрыта ватной подушкой.

Жанна вложила свою руку в Мишину – та была теплой, но слабой. Жанна узнала жесткую ладонь, длинные пальцы, когда-то агрессивно проникавшие в ее самые укромные уголки.

– Мишенька, если б ты знал, как мне жаль, что все так получилось… И как я хочу, чтобы ты выздоровел… Если б от этого что-то зависело, я… я согласна быть той, кто будет прощать тебе все безумства – лишь бы был здоров и счастлив… И если тебе надо, я буду до конца жизни краситься в блондинку…

Жанна с невероятной радостью почувствовала, как Мишина рука дернулась и слегка сжала ее ладонь. По его бледным губам пробежала слабая улыбка, в которой Жанна уловила отблеск той хищной чувственности, которая так пугала и очаровывала ее. Рука сжалась чуть сильнее.

– С этого места поподробнее, – все так же пытаясь улыбнуться, чуть слышно проговорил он.

– Миша, Миша! – чуть не закричала Жанна, чувствуя, как по лицу текут горячие потоки. – Как ты себя чувствуешь?

Он захотел пожать плечами, и болезненная гримаса пробежала по его лицу.

– Ты как?

– Я цела.

Он чуть повернул голову и приоткрыл глаза.

– Что ты там шептала насчет прощения?

– А ты давно… очнулся? – пытаясь унять слезы, спросила Жанна.

– Ну, наверное, почти сразу, как ты вошла. Ты же меня так возбуждаешь…

– Я тебя очень-очень люблю, Миша… Больше всего на свете. Ты даже не представляешь сам. И ты мне очень нужен.

– И что б тебе сказать это немного раньше, а? Надо было ждать, чтоб меня подстрелили?

«Любовь всепрощающая. Последняя офисная версия».

Он попытался согнуть руку в локте и поднести ее кисть к губам. Их спугнул звук отворяемой двери.

– Почему посторонние в палате? – спросил, входя, толстый врач.

– Я не посторонняя, – сказала Жанна, утирая слезы. – Я его оживляла.

– Да? – деланно изумился врач. – Оживила, и дуй отсюда. Оживлялка нашлась… Завтра придешь.

– Да, да, – поспешно проговорила Жанна, наклонилась, чтобы чмокнуть Мишу в щеку. – Я приду завтра.