Текст книги "Паутина. Том 3. Призраки замка"

Автор книги: Людмила Богодухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

А потом, посерьезнев, спросила:

– Что случилось с Юстиной? Как она умерла? Надеюсь, это не профессиональная тайна?

– Какая там тайна! Случай исключительный, нет ни одной зацепки. Труп совершенно без повреждений. Ни царапин, ни ушибов, а сердце остановилось, что было причиной остановки сердца? Не объяснить.

Мужчина вздохнул:

– Что-то проходит мимо нашего внимания. И вот это что-то необходимо найти. Возможно, я ошибаюсь, но у меня предчувствие, что ваша няня имеет какое-то отношение к этой странной смерти.

– Вы ее подозреваете? – удивилась Мария Игнатьевна. – Но на каком основании? Вы ведь сами сказали, что доказательств убийства нет.

– Все верно, доказательств нет, и можно было бы дело закрыть, только не может молодая и здоровая женщина умереть просто так. Но я вашу няню не подозреваю. Я просто думаю, что она косвенно причастна к убийству. А это значит, что-то она не говорит, вернее, не договаривает. Возможно, она сама не подозревает, что ей что-то известно.

Мария Игнатьевна поднялась.

– Вы меня извините, но у меня много работы по дому, и, если у вас больше нет вопросов, я займусь делом.

– А я пройдусь, прогуляюсь, немного проветрю голову. Прошу прощения за бесцеремонность, но такая уж у нас собачья работа. Простите, я вам не представился, вернее не назвал своего имени.

– Ни к чему мне его знать, – перебила хозяйка дома.

– У меня плохая память на имена. Так что я его тут же забуду. Лучше я вас просто буду звать, господин полицейский. Для меня вы все на одно лицо, простите меня за откровенность.

Хозяйка дома поднялась с кресла, давая понять, что ее гостеприимство закончилось. И вовремя, так как звонил дверной звонок, кто-то прибыл, и сообщал о своем прибытии.

Она и полицейский спустились в холл. Прибыл доктор Яков Филиппович со своей женой Симой и двумя сыновьями-подростками. Мария Игнатьевна очень обрадовалась гостям, расцеловала мальчиков, подала руку доктору, но тот обнял ее и поцеловал в щеку.

– Ты, Марьюшка, совсем к нам глаз не показываешь. Я уже соскучился, а как Сима скучала, не передать. – пожурил он хозяйку дома и бородатое круглое лицо его выражало радостную приветливость.

Последней подошла поздороваться Сима. Она, стесняясь постороннего, тоже было подняла руку для приветствия, но Мария Игнатьевна обняла ее, приговаривая:

– Это что же ты Симушка, здороваешься со мной, как с чужой. Дай я тебя расцелую, как расцеловала твоих отпрысков. Вон они, какие выдули, ты их так холишь, что они стараются вырваться из-под крылышка, им там уже тесно.

Потом повернувшись к полицейскому, который молча, наблюдал за сценой встречи друзей, проговорила:

– Знакомьтесь, это господин полицейский, имя его я не запомнила, он тут по службе.

Полицейский учтиво поклонился вновь прибывшим.

– Очень рад, что вы приехали именно в это время, а не раньше. Значит, находитесь на сто процентов вне подозрения.

Яков удивленно поднял брови и вопрошающе уставился на хозяйку дома.

– Это что шутка? Я очень рад знакомству, и особенно с теми, кто умеет и любит шутить.

Полицейский хотел что-то ответить, но Мария Игнатьевна перебила его:

– Я потом все объясню, а сейчас хочу сама показать ваши комнаты, пока накрывают стол. Вы можете немного отдохнуть. А через полчаса ждем всех к столу.

– Марк, – обратилась она к сыну, который приехал вместе с гостями. – Мне нужно срочно с тобой поговорить, так что никуда не исчезай. Я провожу гостей в их комнаты и приду к тебе в кабинет.

Марк недовольно поморщился, но не стал возражать. Он кинул быстрый взгляд на мать, потом на полицейского.

– Хорошо, я буду у себя, в кабинете.

И ушел стремительной походкой, не оглядываясь. Полицейский проводил его взглядом, как бы раздумывая идти следом или остаться у камина, и нехотя оторвался от тепла, и поплелся вслед за Марком. Мария Игнатьевна видела, что полицейские ушли вслед за Марком и, поднимаясь вслед за доктором, тихо окликнула его:

– Яков, мне нужна твоя помощь.

– Я так и понял, потому и поспешил сюда.

– Это так, но мне срочно нужна твоя помощь. Сима, ваши комнаты те, же, какие вы всегда занимаете. Я никогда не селю в них никого. Проведи мальчиков в их комнату, а потом сама отдыхай, умойся, припудривай свой носик, а я похищу у тебя твоего Якова на несколько минут.

– Хорошо, Марьюшка, – ответила Сима и пошла с детьми по коридору вслед за шофером, который нес их чемоданы.

А Мария Игнатьевна с доктором остановилась возле двери, Мария Игнатьевна запела колыбельную. Через минуту, дверь отворилась. На пороге стояла Юлька.

– Не волнуйся, Юленька, это доктор, – проговорила хозяйка, закрывая за собой дверь, а доктору с улыбкой объяснила:

– У нас гость, полицейский и очень назойливый. Так и рвется в детскую, вот мы и придумали пароль, колыбельную. А вот этому молодому человеку вы необходимы срочно.

Доктор снял с себя пиджак и пошел в маленькую ванную мыть руки.

– У вас здесь все условия. Я каждый раз удивляюсь, когда приезжаю к вам, не дом, а отель со всеми удобствами. Ну, что же посмотрим, что с ним.

– У него ранение в груди, – озабоченно пояснила Юлька.

– Где же это он схлопотал пулю? Уже хорошо, что не в грудь, а выше и навылет, – бормотал сам с собой доктор.

Тони застонал, когда жесткие пальцы доктора стали прощупывать рану. Потом он открыл свой чемодан и стал колдовать над раненым. Юлька отошла к детской кроватке. Малышка спала, и тихий разговор в комнате ей не мешал. Юлька слышала, как доктор и Мария Игнатьевна о чем-то переговариваются. Видно Мария Игнатьевна рассказывала, что произошло в доме и почему здесь полицейский. Потом она повернулась к Юльке и позвала ее. Юлька подошла к ним. Тони лежал уже забинтованный, и доктор укрывал его одеялом

– Он будет спать, а если проснется, напои его, я приготовил лекарство, но он проснется часа через три. Вечером я зайду еще, он, видно, потерял много крови, а так рана не очень серьезная. Не беспокойся, дня через четыре-пять, твой друг поднимется. Вот только здесь, в этой комнате, ему лежать не желательно. Хотя с другой стороны, постоянно у тебя на глазах. А уход много значит для больного. А как ты себя чувствуешь? Жалобы есть, например, плохой сон, плохой аппетит, недомогание?

Обратился доктор к Юльке.

– Да нет, – смутилась девушка. – У меня все нормально.

– Хорошо, тогда я тебя посмотрю вечером. А где ты будешь спать? Я вижу, в комнате нет кроватей, кроме дивана. Тебе отдых необходим, – озадаченно огляделся доктор.

– А я в кресле пересплю ночь, ничего страшного, я еще не такое терпела.

– Э, нет, так дело не пойдет. Так ты раньше времени можешь родить, это очень опасно. Тебе нужен отдых, и не меньше восьми часов в сутки. Пока ребенок спит, и ты должна спать, а ты ходишь по комнате, волнуешься. Ладно, мы посоветуемся с Марией Игнатьевной и что-то придумаем.

– Ах, да, приехал Марк, – уже в дверях вспомнила Мария Игнатьевна. – Я сейчас иду с ним говорить. А потом поговоришь с ним ты. Я скажу ему, что тебе нужно сказать ему что-то важное. Но ты ему объяснишь все сама. Конечно, если он еще тебя выслушает, он очень изменился, сама увидишь.

И Юлька ничего не успела ей ответить, как она вышла, прежде предупредив девушку:

– Закройся, чтобы никто не вошел.

«Что она хотела этим сказать? Что он изменился, Юлька и сама заметила. Сможет ли она переговорить с ним на этот раз? Лишь в лесу, когда он не знал никого, можно было простить ему его безразличье ко всем и ко всему. Но и тогда он притворялся. А сейчас, дома, зачем ему это нужно? Он что без притворства жить не может?»

Юлька села в кресло с ногами. Свернулась клубочком.

«Какое удобное кресло, и сидеть удобно, и можно даже спать. Если бы кто-нибудь из них, хозяйка или доктор, хоть раз поспали на дереве или под деревом, вот тогда бы полностью оценили все те привилегии, которые у них есть. По-другому бы посмотрели на роскошь, что их окружает. Но нет, она Юлька им не завидует. Она просто знает, что в кресле спать мягко, тепло, удобно. Можно было бы заснуть и на ковре, но есть кресло».

Прислушиваясь к умеренному дыханию Тони и тихому посапыванию Танюши, Юлька задремала.

Доктор Яков, очутившись с Марией Игнатьевной в коридоре, когда в дверь в детскую щелкнул замок, проговорил:

– Я вижу, тут происходит что-то серьезное, а если это так, то надо было меня предупредить, чтобы я приехал один.

– Как же так, Яков, я ведь передала с Марком просьбу приехать только тебе. Но подробно я даже сейчас не могу говорить. Придешь в мою комнату после обеда, не сразу, а через час, после обеда. Вот тогда и поговорим. Возможно, ты мне что-то посоветуешь. А за семью не бойся, вы в эту историю ни под каким углом не вписываетесь. Так что вам ничего не угрожает. Только предупреди детей, чтобы были все время в поле зрения Симы. А сейчас мне пора, я должна поговорить с сыном и это откладывать никак нельзя.

– Подожди, Марьюшка, – остановил Марию Игнатьевну Яков. – Ты не можешь вот так уйти, ни объяснив, ни слова. Марк ехал, молча, сколько я не допытывался, зачем ты меня зовешь.

– Я тебя позвала из-за Юленьки. Ты же видишь, что она через месяц другой родит, а у врачей еще не была. И скажу тебе по секрету, это мой внук. Марк и тут успел, но всей истории я и сама еще не знаю. Тут такое завертелось! Извини, Яков, мне срочно нужен Марк, а то исчезнет снова на месяц. Они с Карлом не живут дома. Или в долине, или разъезжают по заграницам. Я их не понимаю, но об этом потом.

И махнув рукой, Мария Игнатьевна поспешила к лестнице. И как Яков ни прислушивался, он не услышал ее шагов. В этом доме все ходили бесшумно.

«Наверное, так привыкли, чтобы можно было ходить не заметно», – подумал Яков. – «От этого становится как-то не по себе. Не очень приятно, когда сзади подходят неслышно. Я до сегодняшнего дня как-то остро не обращал на это внимания. Что-то жуткое, осязаемо опасное притаилось в тишине этого большого дома. Где почти не слышно голосов, не слышно шагов и лишь изредка прозвенит звонок, вызывая кого-то из слуг».

Яков поежился и поспешил к своей комнате.

Юлька с нетерпением ждала Марию Игнатьевну, чтобы спросить, о чем она говорила с Марком. А еще сильней ей хотелось поговорить с ним самой. И она, не задумываясь, с ребенком на руках, пошла бы следом, чтобы поговорить с ним в присутствии его матери, но раненый Тони не мог остаться один в комнате, тем более, что Юлька не знала, кто его ранил, и возможно и сейчас его жизнь в опасности.

– Зачем ты здесь, Тони? – тихо, как бы про себя спросила Юлька, глядя на раненого парня. Но бледное лицо раненого было неподвижно.

«Слишком долго он приходит в сознание». – с тревогой мелькнула мысль. Но Юлька тут же себя успокоила. – «Он же спит. Доктор знает, что делать и, если бы Тони было плохо, он не отошел бы от него».

Она закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла.

«Нужно хоть немного задремать. Может ночью не удастся выспаться из-за раненого, из-за дотошного полицейского, который рвется в комнату. Взять бы Танюшу, да и исчезнуть из этого дома, как можно дальше. Но, к сожалению, это не так легко сделать. Мне уже не под силу носить ее на руках. Того и гляди надорвешься ненароком. Она уже девочка большая, а сейчас особенно становится тяжелей».

Юлька уже совсем задремала, когда услышала тихий голос, и вздрогнула.

– Юлиа, – звал Тони.

Девушка быстро встала и подошла к дивану.

– Тихо, тихо, не поднимайся, тебе нельзя, – склонилась она над парнем, удерживая его, чтобы он не вставал. – Очнулся, это хорошо. Сейчас выпьешь лекарство, а дядя Яков сказал, что ты проспись часа три, а ты и полчаса не спал. Вот так, выпей, это тебе поможет. Есть хочешь? Нет. Ладно, покормлю тебя позже. Что же с тобой произошло? Где ты так ловко поймал пулю? И почему ты тут?

Юлька замолчала и ждала ответа.

– К тебе шел, – проговорил Тони. – А тут возле самой калитки услышал голоса. Я спрятался, возле забора, в самую гущу, где розы и хмель растет. Не хотел, чтобы меня увидели. Ссорились двое мужчин, они остановились напротив тех кустов, где сидел я. Раздались два выстрела, один мужчина упал, а второй вернулся назад к калитке и вышел во двор. А я с ужасом понял, что одна из пуль попала в меня. Я не знал, что мне делать. Зажал рану и хотел уже выйти из своего укрытия, но тут слышу, кто-то идет. Подошли двое мужчин к убитому или раненому, не знаю, и взяли его и занесли во двор. Я еще сидел с полчаса, а потом вылез, но понял, домой не дойду. И решил рискнуть, зайти в дом. А дальше ты знаешь, я спрятался и ждал, когда ты появишься в комнате.

Тони тяжело перевел дыхание, ему было тяжело говорить.

– Но я могла бы и не выйти. Чтобы с тобой тогда было? Но зачем ты меня искал? Хотя я и сама хотела тебя видеть. Тут что-то творится в этом доме, но об этом сейчас не будем говорить. Так зачем ты хотел меня видеть?

– В твой дом пробрались воры. Что-то искали, а может, что и забрали. Я приходил, и соседи мне рассказали. У тебя оставались ценности?

– Да нет, – Юлька недоуменно пожала плечами. – Этот дом стоял столько времени, и в него не лазили, а что понадобилось сейчас, не знаю. Может, быть детвора хулиганила, а больше объяснений нет. Не повезло тебе, Тони, из-за меня получил пулю.

Юлька отошла от Тони и села в кресло.

– Тебя осмотрел врач и говорил, что все будет нормально. Вот только не знаю, как тебя здесь держать. Сюда рвется полицейский, ему необходимо со мной поговорить, хотя он уже несколько раз это делал. Ты знаешь, Тони, здесь, вернее, в этом доме, в моей комнате умерла молодая девушка. Было полно полицейских, а теперь остался один, но он хуже десятерых. Такой противный, ходит по дому, как ищейка. Боюсь, он про тебя сразу узнает. Тебе от него, тогда не отвертеться.

Юлька понизила голос:

– И вообще в этом доме есть какая-то тайна. Я это чувствую, но доказать не могу.

– Мне нужно уходить, – попытался подняться Тони.

– Ты что! Лежи!

Испугалась Юлька:

– Откроется рана, и так потерял много крови. Да ты и не сможешь идти. И куда? Где-нибудь свалишься.

– Понимаешь, Юлия, тут мне оставаться нельзя. Я увидел, как убили человека, я свидетель и потом, что-то я не доверяю твоей хозяйке, хотя она и помогла мне. Если в этом доме, как ты говоришь, что-то происходит, то это с ведома хозяев дома.

– Хорошо, – встрепенулась Юлька. – Я что-то придумала. Ты побудешь здесь, а я схожу к одному человеку, возможно, он нам поможет. Но я возьму с собой Танюшу, как бы для прогулки.

И Юлька стала одевать сонную девочку.

– Оденемся, мое солнышко, пойдем на улицу, погуляем.

Девочка послушно, без капризов давала себя одевать. Затем Юлька взяла ее на руки.

– Я тебя закрою, не вставай, лежи тихо и не откликайся ни на чей голос.

И она вышла, щелкнул замок. Девушка постояла немного, привыкая к полумраку в коридоре, а затем спустилась по лестнице, и, пройдя быстрым шагом холл, вышла на веранду. Навстречу ей со своей комнаты вышел дворецкий, дед Иван. Хотя Юлька его сразу не узнала. За все время, которое она прожила в замке, Юлька лишь дважды видела дворецкого. Первый раз, когда пришла устраиваться на работу, второй раз лишь мельком. И сейчас ей показалось, что дворецкий чем-то взволнован или рассержен. Невозмутимый его вид был, как прежде, но слишком быстро он отвернулся от Юльки, направившись вновь в свою комнату.

– Не закрывайте дверь, мы с малышкой погуляем немного и зайдем. Не хочется лишний раз вас беспокоить, – проговорила Юлька вслед дворецкому. И не поняла, слышал ли он ее, и понял ли, о чем она говорит, однако она не стала задерживаться, и вышла во двор.

«Надо успеть переговорить с садовником, может к нему переправить Тони. Но уже не успеть, скоро соберутся все в гостиной на обед».

Она вышла во внутренний дворик и прошла к флигелю.

«Правильно ли я делаю, посвящая еще одного человека в эту непонятную историю. Но у меня нет выбора!»

И Юлька решительно постучала, но никто не отозвался. Танюша просилась с рук на землю, но Юльке некогда было прогуливаться. И она с новой настойчивостью стала стучать в дверь. Через некоторое время дверь открылась. В проеме двери показался дед Антон.

– Что тебе? – резко спросил он, а Юлька вздрогнула от его неприветливого голоса.

– Простите, что я вновь врываюсь к вам, но мне нужна ваша помощь.

– Проходи! – отступил в темноту дед. И Юлька, чуть замешкав, прошла мимо деда. Дверь захлопнулась, и девушка оказалась в темноте. Но через минуту она поняла, что темнота не сплошная, на столе горела ночная лампа, а от окна комнаты были завешаны плотными шторами.

– Вы не зажжете свет? – дрогнувшим голосом спросила Юлька.

– У меня перегорела лампа, но для разговора не нужен яркий свет, – скрипучим, сварливым голосом отозвался дед.

– Какая тебе нужна помощь?

И Юлька заколебалась.

«Нужно ли говорить, не будет ли хуже?»

Но назад уже хода не было. И она заговорила, стараясь побыстрей высказать свою просьбу:

– Понимаете, дедушка, он случайно оказался под пулей. Он даже не видел того, кто ссорился, мешали кусты, но поймать пулю кусты не помешали. Это мой знакомый, он шел ко мне, чтобы сообщить мне, что в мой дом, где я жила, забрались воры и что-то там украли. Не нужно было ему идти, в моем доме не было ничего ценного. И, если кому-то что-то в нем понадобилось, значит, этот человек еще беднее, чем я. Пусть пользуется, ведь все равно все, что там осталось, лежит без дела.

Старик хмыкнул, и Юлька не поняла, он засмеялся или просто прочистил свое старое горло. Она в ожидании стояла в комнате. Ей не предложили сесть, а держать Танюшу на руках было тяжело, тем более что малышка просилась на пол и все время крутилась.

– Так ты хочешь, чтобы я спрятал твоего парня у себя?

Нарушил молчание дед.

– Это не мой парень. Этот парень помог мне, когда мне не к кому было обратиться. И сейчас он пострадал из-за меня. Не в прямом смысле, но это так. Но я не могу оставить его в детской, и в другой комнате, без присмотра тоже не могу оставить.

– И ты решила, что у меня ему будет лучше, что дед Антон может стать сиделкой? Тебе не откажешь в сообразительности. Но почему ты не хочешь, чтобы этот паренек все рассказал полиции?

– Ну, нет, только не надо сюда вмешивать офицера полиции. Он меня замучил своими подозрениями, а на Тони, тем более отыграется.

Дед, молча, ходил по комнате, потом остановился напротив Юльки, и его горбатый нос чуть не клюнул ее по носу.

– Пусть так, но ты не будешь бегать сюда каждый день.

– Так вы согласны помочь! – обрадовалась Юлька. – Сейчас, правда, никак нельзя. На обед собираются все обитатели дома. Приехал доктор с семьей. Он осмотрел Тони и говорит с ним все нормально.

– Так в это дело посвящены уже почти все обитатели дома! – усмехнулся дед. – Как же ты объяснишь им отсутствие парня?

– А я скажу, он ушел, когда я гуляла с малышкой. Или скажу, что не послушал меня и ушел. Какая разница, что я скажу?

– Ну, хорошо. Иди, а то тебя могут хватиться. Я пришлю людей за твоим парнем. Постучатся, скажут от деда Антона.

Дед заложил руки за спину. И Юлька отвела взгляд от уродливой фигуры.

– Ну? Не стой столбом, тебе пора, уходи, – проскрипел дед и закашлялся.

– До свидания, и спасибо вам.

Дед махнул рукой, продолжая кашлять. Юлька вышла и оглянулась, хотела поблагодарить деда еще раз, но тот снова махнул на нее рукой. И что-то удивило Юльку. Но дверь закрылась, и она не успела подумать, что ее так удивило и даже испугало. Осеннее солнце показалось ей ярким и приветливым, и она поспешила в дом, стараясь не думать о плохом. В холе стол не был накрыт, и Юлька удивилась, почему это к обеду до сих пор не накрыли стол. И заглянув на кухню, не увидела там ни Жозефины, ни Софьи. Это еще больше удивило. Не задерживаясь на кухне, но прихватив с собой еды для Танюши и Тони, Юлька поднялась по лестнице, так никого и, не встретив. Тони не спал, он ждал Юльку.

– Где ты была? – с нетерпением и с тревогой спросил он, не дожидаясь, когда Юлька заговорит сама.

– Я нашла, где тебя спрятать, – только и успела сказать девушка, когда в дверь постучали.

– Кто там? – подскочила к дверям Юлька.

– От деда Антонио, – на чисто французском языке ответил мужской голос.

– Не открывай! – заволновался Тони.

– Успокойся, я ведь тебе сказала, что нашла тебе убежище. Это пришли за тобой.

И Юлька открыла дверь. Возле двери стояли пожилой мужчина и паренек. Лица их были до самых глаз прикрыты платками.

– Тебе не обязательно нас видеть. Дед прислал за Тони, – сказал тот, что старше.

– Вас никто не видел? – спросила Юлька, помогая Тони одеть ту одежду, что они принесли для раненого.

– Нет, не видели, все собрались в банкетном зале на обед. Надо поторопиться.

– Иди, Тони, надеюсь, вскоре увидимся. Выздоравливай! – обняла Юлька парня. – Иди!

И Тони, поддерживаемый мужчиной вышел. Юлька прислушалась к их тихим шагам, но они сразу же затихли, стоило лишь мужчинам отойти от двери. Тогда девушка вернулась в комнату, убрала постель и присела на диван. В кроватке прыгала еще не раздетая Танюша. Юлька снова встала, сняла с себя теплую кофту, раздела Танюшу и стала кормить ее кашей. И вдруг, в незапертую дверь, без стука, ввалился полицейский.

– Я вижу у вас тоже обед, – развязно проговорил он.

– А я вижу, вас не приучили стучаться, прежде чем входить, – резко ответила ему Юлька. – Прошу вас выйти из комнаты.

– Мне необходимо поговорить с вами, но вы сидите за закрытой дверью.

– Я покормлю ребенка и выйду в коридор, тогда и поговорим. А нет, так ждите, пока подойдет бабушка, чтобы посидеть с ребенком. Тогда я спущусь в холл и смогу уделить больше времени вашим вопросам.

Но полицейский будто и не слышал Юльку. Он сновал по комнате, что-то вынюхивая, присматриваясь, а потом остановился посреди комнаты и проговорил.

– О! Доктор Яков успел уже побывать в этой комнате. Что за срочный визит, не успел приехать и сразу пациент. К кому он приходил?

Юлька возмущенно посмотрела на непрошенного гостя.

– Вы пользуетесь тем, что я не могу вас выставить из комнаты, потому, как ни хозяйка этого дома. Но я могу не отвечать на ваши вопросы, так как моя жизнь вас совершенно не касается. Если хотите поговорить, я к вашим услугам, но только в свое личное свободное от работы время. Я не могу оставить ребенка и отвечать на ваши вопросы, а с ребенком я не могу сосредоточиться. Хотя я совершенно не понимаю, о чем еще можно говорить. Все, что я знала, я сказала.

– Я хотел бы провести эксперимент в вашей комнате. Вы не боитесь? – усмехался полицейский.

– Боюсь, еще как боюсь. Я даже не могу войти туда, чтобы взять из шкафа свои платья. И ваша идея мне совсем не по душе.

Юлька исподлобья посмотрела на полицейского. Он стоял перед ней самоуверенный и наглый.

– Вот и возьмете, что вам необходимо. Когда у вас обед, через полчаса? Вот и хорошо. Я буду вас ждать в вашей комнате. Вы будете не одна, туда же придут обе служанки. До встречи!

И он медленной походкой, довольного собой человека, вышел из комнаты.

– Индюк надутый! – в сердцах бросила ему вслед Юлька. Но дверь уже закрылась, и полицейский не слышал комплиментов в свой адрес.

«Вот черт! Придется идти в эту проклятую комнату. Слава Богу, я там буду не одна».

Полицейский вышел спокойной уверенной походкой и нельзя было по нем понять, что он был не то, что в гневе, он был в бешенстве.

«Эта девчонка сделала ему замечание. Ему, офицеру полиции, прослужившему ни один десяток лет в полиции и раскрывшему около сотни преступлений, а может и больше. Он не считал. А эта русская девчонка, он сразу понял, что она русская, хоть и говорит на французском без акцента, эта русская ни во что его не ставит. Говорит с ним без уважения, без страха. Она не понимает, что, если захочет, то сидеть ей в одиночке и родить в тюрьме, и ребенка не увидит. Все зависит от него. Конечно, ему не хочется терять отношения с Марий, он ее уважает, но Мария взяла под крыло эту девчонку, а дело повиснет на нем, как хомут на шее. Полицейский чертыхнулся с досады на свои мысли, на девчонку, на свою работу».

Перед дверью хозяйки комнаты он остановился.

«Зайти что ли, пропустить стаканчик, два? Ведь было разрешение от самой Марии».

Он нерешительно постучал и толкнул дверь. Дверь была не заперта. С минуту раздумывая, он решил, что ничего криминального не будет, если он возьмет ту бутылочку, которую сам же и открыл еще в первый визит, до обеда. Не разглядывая комнату, он прошел к бару, открыл его и взял наугад бутылку коньяка. Затем вышел и, не оглядываясь, направился в ту комнату, где нашли на кровати мертвую служанку.

«Интересно, это с какой стороны можно посмотреть на мой визит за коньяком? Я воспользовался приглашением хозяйки. Надо было дождаться ее саму, но ждать просто так скучно. Уж лучше с бутылочкой хорошего коньяка в руке. А перед ней я извинюсь, что взял в ее отсутствие».

Он постоял посреди комнаты, уже который раз осматривая ее кровать с балдахином, шкаф с бельем, кресло, туалетный столик с зеркалом. Вот и вся мебель, и маленькая ванная с туалетом. Прошелся по комнате, отхлебывая из бутылочки маленькие глоточки коньяка.

«Как было не заметить лежащую на кровати женщину. Это ведь не маленький ребенок, а большая, взрослая женщина. Что-то тут не вяжется. И зачем было этой служанке ложиться на кровать не в своей комнате?»

Он прошел к окну и задернул тяжелые дневные шторы.

«Да, так действительно комната погрузилась в полумрак. Но кровать отлично видно».

Он подошел к кровати и сел на нее.

«Да, давно что-то я не валялся на такой постели с женщиной. А пахнет как приятно ее подушка!»

Он откинулся на подушку в блаженной позе, отхлебывая из бутылки.

«Посмотрим, заметит ли она меня или нет»

Стало жарко, видно от коньяка. Он расстегнул пиджак и, стянув его с себя, кинул на кресло. Вставать не хотелось, приятно было лежать на мягкой постели, вдыхая тонкий аромат женского белья.

«Ну, где ты там задерживаешься?» – усмехнулся он про себя. От непрошенных мысленных образов стало еще жарко. Он расстегнул рубашку.

«В этой комнате особенно жарко, а может это коньяк или на меня действует так ее постель. И тут холодное, освежающее, прикоснулось к его разгоряченному телу. Ему казалось, что кто-то заботливо провел по его телу чем-то холодным и приятным. Не открывая глаз, он блаженно улыбался».

– Как мило с твоей стороны, что так приятно, и как ты догадалась, что мне жарко.

Он открыл глаза и крик ужаса, не похожий на человеческий, словно звериный вопль, вырвался из его горла и полетел по замку, пробивая толстые двери и стены.

Юлька ходила вслед за Танюшей по комнате, и все мысли ее занимал этот бесцеремонный полицейский.

«И что это он себе позволяет! Завалился не постучав, а если бы я была раздетой? – и тут же с досады стала ругать себя. – И как это не закрылась, хорошо хоть Тони в комнате не было. Совсем стала неосторожной. В этом замке можно ожидать в гости кого угодно».

Она с опозданием находила слова, которые могли бы поставить на место этого полицейского. Но время ушло, и от этого было досадно.

Устав бегать за Танюшей, Юлька посадила ее в кроватку, положила к ней игрушки и присела на диван.

«Что-то я стала быстро уставать последнее время. А что же будет дальше? Как я буду справляться с ребенком, если уже самой ходить трудно?»

Мысли ее прервал жуткий крик, даже не крик, а вопль, который ледяной лапой поставил на дыбы всю кожу на теле и сердце Юлькино забилось часто, а в ногах появилась дрожь. Она вскочила с дивана, когда раздался крик, а потом упала на него, так как ноги сразу подкосились. Через несколько минут в дверь забарабанили, и Юлька снова вздрогнула всем телом. Но услышав голос Марии Игнатьевны, подскочила к двери и повернула ключ. Дверь тут же распахнулась.

– Что случилось, Юля? – тяжело дыша, от быстрой ходьбы, спросила Мария Игнатьевна.

– Не знаю! – еле вымолвила Юлька.

– А где Тони?

– Он ушел.

– Куда ушел? Он ведь еле живой! Куда он мог уйти?

– За ним кто-то пришел, он сказал, что знает этих людей, и ушел с ними, – соврала Юлька. Она сама не знала, почему соврала.

– Так кто это закричал так?

– Не знаю, я сама не знаю. Здесь был тот офицер, то есть полицейский, и сказал, как я освобожусь, чтобы пришла в свою комнату, от меня будет ждать там. Я ему сказала, что это не совсем хорошая идея, я сказала, что боюсь ходить в эту комнату, но он сказал, что там будут Жозефина и Софья, – Юлька замолчала, и с тревогой смотрела на Марию Игнатьевну.

– Ты думаешь, – начала говорить та, но Юлька замотала головой, обхватив ее руками.

– Ничего, ничего я не думаю, не хочу думать. Это так страшно, все, что здесь происходит.

В дверь снова постучали. Мария Игнатьевна открыла ее, у порога стояли слуги.

– Сиди здесь, не выходи, – сказала хозяйка Юльке, а сама вышла в коридор и закрыла дверь.

Даже если бы Юлька захотела выйти, она бы не смогла. Ноги были как ватные, совершенно ее не слушались. Когда Мария Игнатьевна пришла в детскую, на дворе была уже ночь. Танюша давно спала, а Юлька сидела на диване в тревожном ожидании.

– Не смогла раньше выбраться, – устало спустилась в кресло хозяйка дома.

– Ну что там? – не выдержала и спросила Юлька. – Кто кричал?

– Это наш дорогой гость, полицейский. У него случился сердечный приступ. Он зашел в мою комнату, взял бутылку коньяка, я ему разрешила еще раньше, когда он приходил. Так вот, с этой бутылкой зашел в твою комнату и ждал видно тебя, а сам прикладывался к бутылке. Вот сердце-то и прихватило, успел снять с себя костюм, расстегнул рубашку, а видно не помогло, вот он и закричал, звал на помощь.

– Так он умер? – выдохнула Юлька.

– Был живой, Яков и Марк повезли его в больницу. И надо уладить это дело, заехать в полицейский участок. Так что не знаю, довезут они его, или нет. Вот и вся история. Кстати, он лежал на твоей кровати, точно так же, как Юстина, даже глаза были открыты. Вначале подумали, что он умер, но нет, слава Богу, жив. А тебе не придется сегодня говорить с Марком. Я с ним так и не говорила. Пришла в кабинет, а его там нет. Ждала, ждала, он только к столу появился. Говорит, ходил, проверял электростанцию. В подземелье у нас стоит своя маленькая электростанция. И там работает наш электрик. Но Марку приходиться за всем следить, чтобы все работало, как часы. Так что не будем на него обижаться. Он сказал, что сам найдет время поговорить с нами, с каждой в отдельности. Так что подождем. Да, не вовремя прихватило сердце у нашего гостя. Могут прислать сюда еще большего болвана. Хотя я, скорее всего не должна говорить в таком тоне и в такой форме. Но они так себя ведут, что вынуждают на грубости. И потом слишком много за последнее время случилось, нервы не выдерживают. Не сиди, Юля, ложись, отдохни. Нет больше повода для волнений. Тони ушел, хотя лучше бы ему отлежаться. Полицейский уехал, пока есть возможность отдохнуть, отдыхай. А я, посижу, почитаю книгу. Не бойся, сегодня я никуда не уйду. Спи спокойно.