Текст книги "Сны над облаками"

Автор книги: Любовь Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

А.Е. Учусь я у тебя стратегии общения

Учусь я у тебя стратегии общения:

Не принимать слова за чистые монеты.

Но для меня, прости, так сложно это,

Травмоопасны файлы обучения.

Я получаю в нос, смеюсь, и отступаю.

Но следующий вопрос, и вновь я наступаю

На те же вилы, в том же самом месте.

Короче, Милый Друг, топчусь на месте.

Я не умею врать, крутить, юлить…

На все вопросы, вновь, правдивые ответы,

Боюсь обидеть, выкрутив сюжеты…

Так больно ученицей твоей быть!

Так классно ученицей твоей быть!

Что человеческая жизнь

Что человеческая жизнь

В безумной логике стихии?

У Вас заслуги есть? Какие?

Свои заслуги «золотые»

Пред ней раскладывать не тщись.

Она не спросит: кто таков,

Каких кровей, какого плана,

Что сделал, или рассказал…

Зияет ото всех оков,

Словно одна большая рана,

Землетрясения провал.

И витало над зонтами

И витало над зонтами

Недовольство тут и там:

– Ну, когда ж конец дождям?

– Вы же дождь просили сами.

– Снова дождь, что за напасть?

– Без дождей нам здесь пропасть.

К чему печалиться напрасно

К чему печалиться напрасно,

Событьям подводя итог.

Проблемы в свой решатся срок,

А ныне всё и так не ясно.

Где разгорелось? Где погасло?

Как знать, что завтра суждено?..

Уже идёт трамвай… и масло

Пролила Аннушка давно.

Вот работка подвалила

Вот работка подвалила,

Сайт стихами заполнять,

Ночи все заполонила,

Нет мне времени поспать.

В два часа валюсь со стула,

В 5 опять уже сижу,

Чтоб страница промелькнула,

Всё туда-сюда хожу.

Хохочу болотной выпью,

Сдуру севшей на сосну,

Если кофе литр не выпью,

Обязательно усну.

Но уснуть я не желаю,

Есть работы – просто класс,

И опять я их читаю,

Не пойму в который раз!

Их переносить приятно,

Бегаю туда – обратно,

Словно с песней налегке…

Слипаю, почти не видя,

А вчера проснулась сидя,

Прямо с мышкою в руке.

Зачем печалиться напрасно

Зачем печалиться напрасно

О дне, который не настал,

Смотреть в магический кристалл,

Где всё размыто и неясно,

Крутить тарелку на столе,

Смотреть на кофе, на свечу,

Бросать на карты… и во мгле

Идти по тонкому лучу

Туда, где много лет назад

Жил светло-шоколадный взгляд.

Реальны были все детали.

Вокруг от страха трепетали.

А ты, взяв у родных гроши,

Беседовала от Души,

И Души близких искупив,

Тех, кто ушёл, и тех, кто жив,

За дверью, белой со стеклом,

Знакомилась с его отцом.

И это был не он и он.

И это был не сон и сон.

Он возвращался по ночам

Уже совсем с другим сюжетом.

Давно не думалось об этом.

И камень забытья к дверям.

Преодолев боль, и пережив благодать

Преодолев боль, и пережив благодать,

Собрав всё мужество, глядя как ускользает нить,

Мы порой можем роль по-своему отыграть,

Но действие никто не смог ещё изменить.

И эта пьеса идёт на один и тот же сюжет,

И не сходит со сцены многие тысячи лет.

«Мы все в ней актёры», все, даже рабочие сцены.

И только нет зрителей, видимо, очень высокие цены.

Очень жарко! Как же быть

Очень жарко! Как же быть?

Ни к чему печалиться!

Можно в баню не ходить,

В автобусе попариться.

Похудеть без всех диет,

С лишним весом справиться:

Жир сам вытечет на нет,

От жары расплавится.

Станем цвета шоколад,

Уголь, может статься,

Но зато как ярко взгляд

Будет выделяться!

А когда, вслед за листвой,

Откружит палящий зной,

Вспомним мы про это,

И слегка взгрустнём с тобой,

Что промчалось лето.

Мгновением пронёсся ураган

Мгновением пронёсся ураган,

Деревья поломал, дома обрушил,

Стеной волны сломил беспечность суши…

Стенаньем ветра пел, стонал орган

Души – смешав восторг, и ужас, и смятение

Пред мощным безразличием стихий,

Несущих разрушеньем обновление…

И слабых строк наивные стихи.

Уйдут, отвянут, отпылят

Уйдут, отвянут, отпылят

По стенам плющ и бугенвиллея.

Опять пески…барханов ряд…

Жара… и кончится идиллия.

Обрывая за нитью нить

Обрывая за нитью нить,

Всю жизнь учимся мы ходить.

Ненавидя, любя… убиваем себя,

Обрывая за нитью нить.

И в лохмотья оборванных нитей

Словно в рубища мы одеты.

Кто узнает, что мы Одетты,

В эпицентре слепых несбытий?

Кто проникнет сквозь тьму наслоений,

Прилепившихся жизней чужих,

Оборвавшихся глупых мгновений?

Вот и ветер судьбы затих.

Только ил тянет Душу со дна.

Только давит вод глубина.

Только гулкая тишина.

Как в рулетку в Жизнь играем!

Как в рулетку в Жизнь играем!

Ставки! Ставки! Господа!

Ох, не то мы выбираем!

Мечем фишки не туда!

Быстро крутится рулетка,

Лишь мелькание цветов.

Остановка. Номер. Клетка.

Стоп игра. Клиент готов.

Свято место не пустует,

Новый претендент стоит.

Если сам он вдруг спасует,

За него крупье решит.

Хвост свой вечно пожирает

Нарождающийся зверь.

Ставки! Ставки! Отыграет.

И консьерж захлопнет дверь.

Да, время мчится, спору нет

Да, время мчится, спору нет,

Ни для кого, ведь, не секрет:

День в детстве долог оттого,

Что наполняем мы его

В сто тысяч «как?» и «почему?»,

И удивляемся всему.

В нём впечатлений разных тьма,

Не жизнь – сплошная кутерьма.

Но мы взрослеем, привыкаем

К всему, что знаем и не знаем,

В жизнь тупо входит расписание,

На всякий день – одно задание.

И дни похожие плывут,

На миг отвлечься не дают,

Как лесосплав на быстрине.

А жизнь ведь вот она, вовне.

Но, из опасной быстрины,

Не лес – деревья лишь видны.

Пришёл к Котяре Длинный Слон

Пришёл к Котяре Длинный Слон,

И так ему заметил он:

«Вокруг все без конца болеют

И это ты меня, пардон,

Зараза ходит здесь кругами,

Глядишь, так захвораем сами».

«Ах, мяу! – слышит он в ответ,

– Опасности здесь нет как нет,

Вот я мяукну пару раз

И все излечатся тотчас,

От всех болезней и зараз!»

Жакаранда. Делоникс. Плюмерия

Жакаранда. Делоникс. Плюмерия.

Заклинание саги цветения.

Буйство яркой гармонии цвета.

Атрибутика вечного лета.

Все цветы – словно Райского Сада,

Расцветает улыбкой услада,

Насыщается взгляд красотой,

А Душа, бедолага, не рада

И по-прежнему плачет: Домой.

Только некуда больше вернуться,

Время стёрло всё то, что был – дом.

Впрямь, как видно, не окунуться

Дважды в тот же нам водоём.

Глухо сердца грохочет тамтам,

Я не здесь, и уже не там,

В каждом дне твердящем: Нигде!

Как опавший листок на воде.

Вновь солнечный зайчик

Вновь солнечный зайчик коснётся усталых твоих ресниц.

И ворох опавших листьев вспорхнёт подобием птиц.

И светлой тропой удачи, на солнечном самокате,

Снова лесное чудо встретит нас на закате

Крепкими чистыми шляпками над невидимостью грибниц.

Птицы полетели на восток

Птицы полетели на восток.

К мокрому стеклу прилип листок.

Дозревают цитрусы, клубника.

И зима, ярка и многолика,

На Хермон подкинула снежок.

Как будто звёзд огнями города

Как будто звёзд огнями города,

Там, где когда-то лишь пески пустыни.

И жаркое цветение, вода

Расцвечивает, поднимая к сини.

И расцветают чудные сады!

И созревают дивные плоды!

Так, словно Рай на Землю опустился,

И человек не зря на ней трудился.

Он чувствует себя как юный лев

И мнит, что всемогущ, Природу одолев.

Но человек, плоды природы зря,

Себя её царём считает зря.

Уйдёт вода. И всё вернётся в прах.

Осядут пылью буйные соцветия.

Вновь жизнь потонет в призрачных песках,

Как до, так после – на тысячелетия.

Иллюзий образы плетёт природы храм

Иллюзий образы плетёт природы храм.

Мы верим её призрачным садам,

И вожделенно все дары вкушаем,

И Сон, словно реальность, принимаем,

Страдаем болью тела и потерь,

Химерой, за которой скрыта дверь.

И пусть, порой, нам очень страшно в ней,

Только Реальность много раз страшней.

Погас монитор, но всё не ушло наваждение

Погас монитор, но всё не ушло наваждение.

Не просто прибор, а закрылась окна многогранность.

И хочешь – не хочешь, но болью приходит терпение,

И в окна Души заглядывает усталость.

Причины сожалеть, по сути, никакой

Причины сожалеть, по сути, никакой.

Пустяк давным-давно забытый мной.

Но просто мир распался на осколки.

Я их всё собираю, собираю…

Не удержать – как птиц летящих стаю.

Они скользят и падают из рук.

И прошлого колючие иголки,

Со дна забвенья, прорастают вдруг.

Не вспоминалось столько долгих лет.

И образы вдруг всплыли, и сюжет.

Лишь имена не восстают из тьмы.

Да губы настоящего – немы.

Всё разум знал, и все ошибки видел.

Но сердце билось, падая в финал.

Бог разумом как будто Не Обидел,

А вот ума ни капельки Не Дал.

На поверхности Глобуса

На поверхности Глобуса

Обстановка всё та и не та.

Мы во Чреве Автобуса

Как Иона во чреве Кита.

Ясен Пункт Назначения,

Хоть желания к этому нет.

Но не Спросят ведь мнения,

Посылая нас в Белый Свет.

Сиреневый свет опустился на плечи

Сиреневый свет опустился на плечи.

Сиреневый дождь постучался в окно.

И веткой сирени сиреневый вечер

Напомнил мой город и всё, что – давно.

На тёмной стороне Луны

На тёмной стороне Луны

Не все каменья сочтены,

Хоть уже многие названия

Горам и кратерам даны.

И мы давно понять должны,

Что друг для друга рождены,

Хоть очень разные создания,

И не всему даны названия

На тёмной стороне Луны.

Там уже холодно. Здесь – жарко

Там уже холодно. Здесь – жарко.

Там будет снег. А здесь – дожди,

И солнце полыхает ярко,

И месяц скобочкой ладьи.

А там – уж ветер листья носит…

Я – здесь. Но что это со мной?

Я, как растенье, вяну в осень,

И возрождаюсь лишь зимой,

Когда за первыми снегами

Уже играет в блёстках наст…

Я – здесь. Зима придёт ль с дождями?

Иль вновь нас засухе предаст?

А даль – отнюдь не расстояние

А даль – отнюдь не расстояние,

Души всего лишь состояние,

Только отсутствие желания,

Или быть может понимания,

За километрами, границами,

Или сомкнутыми ресницами

На расстоянии касания.

Вожделение! Вожделение

Вожделение! Вожделение!

Что ж поделать? Мы только звери.

Блекло-жёлтое недоверие

Отрывает знакомые двери,

Всё, что было, и все несбытия.

Мы по разные стороны случая.

Ты с другой стороны события.

Оглядимся, друг друга не мучая?

Так природа вся, сквозь столетия,

Сохраняет Жизни покров.

И растит земля все соцветия

Из семян пролетевших ветров.

Кто заплачет, кто обхохочется,

Кто останется не у дел…

Почему же мне так не хочется,

Чтоб ты ветром по жизни летел?

Да, нам удача так необходима

Да, нам удача так необходима.

Она порой летит подобьем дыма,

Иль воспареньем светлых облаков,

Где образов полно для дураков…

Себя к ним однозначно причисляю,

Ведь тоже метафизикой страдаю.

Что толку объяснять

Что толку объяснять? Мы знаем сами:

Не лучший способ – биться в стены лбами.

Но если в стену лбом не постучаться,

Откуда сможем опыта набраться?

Как можем мы узнать, что там стена,

Когда вокруг не видно ничего. O

В круговороте дней

В круговороте дней – «как белка в колесе».

Страницы памяти, и не хочу – листаю.

Дни прошлые невольно вспоминаю,

Счастливые, несчастливые, все,

Оставленные мной любимые места,

Берёзки в парке «Дружба», «Погулянка»…

Жива ль ещё моя заветная полянка?

Где мне малиновка, у бузины-куста,

Как пуговками, глазками сверкала,

И пела, от гнезда пытаясь отвести.

А я сидела, не ушла, прости

Меня, малиновка. Ты трели повторяла,

Пока чета сорок не объявилась,

Зелёно-чёрный хвост во всей красе.

Среди черёмух, в утренней росе,

Там песня соловьиная дробилась.

Пушистых снегирей я вспоминаю,

Бесчисленных скворцов гуляющую стаю

В снегу. И словно слышу вновь сейчас:

Сорокопута вопиющий глас.

Дорожка вниз – дупло и мухоловка,

Тритончиков весёлая сноровка…

А по весне – ковёр из анемон,

И брошками цветными медуница,

И посвист зябликов летит со всех сторон…

Лазоревка – не частая синица.

И призрачно, как будто давний сон,

Намёком образы перед глазами.

И каждый тон, и каждый обертон

О маме иссушёнными губами.

Паутинками Судьбы

Паутинками Судьбы,

Между Небом и Землёй,

С виду тонки и слабы,

А прочней, чем трос стальной,

Выплетает сети Жизнь.

Мы в них вязнем с головой.

Крепче думай и держись.

У неё закон простой:

Иль в растяжке этой жить,

Или жизнь свою стереть,

Паутинкой воспарить,

Оторваться и лететь.

То, чего мы не поймём,

Ни теперь и никогда.

То, чему мы не найдём

Объяснений сквозь года.

Дождь и холодно? Так что ж, будем веселиться

Дождь и холодно? Так что ж, будем веселиться.

Хватит хмуриться, родной, это ни к чему,

Ведь от хмурости твоей дождь не прекратится.

Дождик – это хорошо, улыбнись ему.

Жарко. В городе хамсин. Что ж ты вновь в печали?

Пять-шесть месяцев жара? – Но не круглый год.

Дождики окончились, дни длиннее стали.

В море поплескаемся, и жара пройдёт.

«И начнутся вновь дожди», – ты твердишь уныло.

Так устроен этот мир. Что поделать, друг?

Ты прими его как есть. Улыбнись, мой милый.

Глядь, и сразу веселей станет всё вокруг.

Травка разная бывает

Травка разная бывает!

Кто-то чай с ней распивает!

Кто-то курит, иль жуёт!

Кто-то в водочку кладёт!

Кто-то лечится травой!

И сентенция не нова:

Жизни всей трава основа!

Держит целый мир Земной!

Понимаем это так:

Курим мы траву-табак.

Чай с ромашкой, рутой пьём.

Лук с петрушкою – жуём.

В водку – пару листьев мяты.

С подорожника – заплаты

На царапины и раны.

Пропоём траве осанны!

А надо ли подыскивать ключи

А надо ли подыскивать ключи,

Таинственные двери открывать,

И то, что смутно грезилось в ночи,

В реальный мир беспечно вызывать?

Нам неизвестно, что скрывает дверь,

Попробуй-ка закрой её теперь.

Лёжа на спине

Лёжа на спине,

На зелёной волне,

Ясным солнечным утром,

В окружении рыбок и тишины,

Смотреть на половинку луны,

Обозначенную облачным перламутром

В голубой вышине.

С милым радостно Душе

С милым радостно Душе!

«С милым Рай и в шалаше!»

Только милого шалаш

Не устраивает наш.

Всё неможется ему:

«Все красоты ни к чему,

В мире, где полно проблем,

Радость не живёт совсем,

И виною все кругом,

И шалаш – отнюдь не дом».

Он бурчит и день, и ночь.

Как же милому помочь?

Сами мы избрали путь -

Ни вернуться, ни свернуть,

Ничего не изменить,

Только верить и любить,

Сквозь тоску и огорченья,

Светлых радостей мгновенья!

Снова небо в сине-серых тонах

Снова небо в сине-серых тонах.

Снова осень нам пророчит ненастье.

И грядёт зима. Ах, если б в дождях!

Неуютно! Но, конечно же, счастье!

Дождь промчится через пустошь песков,

И омоет порыжевшие ветки,

Засверкает мир и станет, как нов,

С новой силой чистой, дышащей, клетки.

Жизнь раскроет тайну долгих дремот.

Сквозь зелёную листву, как видения,

Одолев скорлуп защиту и гнёт,

Мир украсят полыхания цветения.

Да, поймали здесь удачу

Да, поймали здесь удачу,

Повествуют строки.

Но у Высоцкого, «Про Вачу»,

Всем даны намёки.

Если денежки не тратить,

То зачем их наживать?

А потратить – так батрачить

Значит надобно опять.

Мир вокруг крутиться станет.

Но – лакейская душа,

На тебя он и не глянет,

Коль в кармане ни шиша.

Так, транжиря и батрача,

Все живём – и ты, и я.

И не долго ждёт нас Вача,

Хоть у каждого – своя.

Но главная в том интрига

??

Но главная в том интрига,

Что Жизнь – Закрытая Книга,

Написанная не нами,

Отыгранная веками.

И каждый напрасно тщится

Страницей в ней запоститься,

В потоках летящих лет -

Один генеральный сюжет.

Что будет – только время нам покажет

Что будет – только время нам покажет.

Как сердце отзовётся, карта ляжет,

Во что вольются ручейки дождя -

Всё это трудно знать нам загодя.

Плывут назад моря, и горы

Плывут назад моря, и горы,

Полей лоскутные узоры,

Нелепый хаос городов.

То солнце яростно сверкает,

То как снегами устилает

Всё лёгкий облачный покров.

Рук человеческих творение!

В Душе одно лишь удивление!

В металла клёпаной тюрьме,

Летим во свете и во тьме,

Пристёгнуты к своим сидениям,

И молимся: лишь не падением…

И металлическая груда

Летит, скользит подобьем чуда,

Дракон, иль Демон Огневой,

Ревёт и светит над Землёй.

Смеётся муж – да сколько лет тебе

Смеётся муж – да сколько лет тебе?

Какая разница, ведь дело не в годах.

Как муравей бежала по судьбе

В заботах, и в болезнях, и в трудах.

А нынче я могу сидеть, писать,

Общаться, что-то делать для Души,

Под аватаром где-то зажигать,

Глупить, прикалываться, плакать… Не спеши

Ещё меня в гнилушку превращать!

Пока желал

Пока желал – был идеалом!

А отпылав – стал просто хамом.

Кто предрешил

Кто предрешил? И что предрешено?

Зависит всё лишь только от стремления!

И все преграды для преодоления

У нас внутри – известно всем давно!

Вот так случается порой

Вот так случается порой,

Что, оклеветаны молвой,

Стремимся мы скорей домой,

Где ждёт наш сказочный герой.

Но дома нет, героя нет,

Давно замыт дождями след.

Давно забыт. И лишь рассвет

Надежды будит слабый свет.

А разум знает уж ответ -

Так много зим, так много лет.

Он не был богат

Он не был богат, не имел много сил.

Лишь ласку Души своей людям дарил!

Но щедрость Сердец в клешни рук не возьмёшь,

В карман её радуги не покладёшь.

А чтоб наслаждаться ею и впредь,

Для этого надобно Душу иметь.

Он был ненавидим Бездушностью Мира

За то, что мерилом была его лира,

И бескорыстья цветное крыло

Словно калёным клеймом её жгло.

Ты удивляешься

Ты удивляешься: «Да как это возможно?!

Семейный Skype – это так неосторожно».

Что я могу сказать? Я так живу,

Открыто, в Интернете, наяву,

Дружу с людьми, любви не изменяя,

Не подличая, и не предавая,

Без риска, и без боли головной,

И без оглядки, что там за спиной.

Не помню автора

Не помню автора, сюжет сам подзабыла,

Но очень мне понравился рассказ,

Чтоб разыскать кого-то, надо было

Не рыскать, а на месте ждать как раз.

Ведь если двое беспорядочно блуждают -

Один уж пролетел, второй ещё в пути.

Но, кто на месте друга поджидает,

Тот верит – он не может не зайти.

Я подожду, когда придёшь сюда,

Обнимешь, чмокнешь в щёчку, спросишь: да?

[ Ин .] Отмучиться бы…

«Отмучиться бы всё же поскорее».

А может быть на Жизнь смотреть повеселее?

Конечно, есть и лужи в ней, и грязь.

И должен человек пройти Путь, не боясь,

Сквозь всё, что предназначено судьбой!

Ведь слёзы и стенания – не спасут,

А только Душу болью изомнут.

Давай же посмеёмся над собой.

Да! Грешные! При Свете, и во мгле!

Но так прекрасен Мир! Здесь! На Земле!

Не раздумывай, пиши

Не раздумывай, пиши.

Главное, чтоб от Души!

(Словом лживым стих обидишь)

И со временем, увидишь,

Станут строчки хороши!

Всё чудесно – есть друзья!

А уж без любви нельзя!

Радость жизни – это да!

Это нужно нам всегда!

Не оконченные этюды

Не оконченные этюды.

Не прописанные портреты.

Кисти. Красок засохших груды.

Тень набросков. Случайный блик.

Мастерские у всех похожи:

Строк оборванные сюжеты,

Лоскутки шагреневой кожи -

Сколки рифм, заведших в тупик.

Кто-то в ужасе – беспорядок!

Ну куда это всё годится?

Что за камушек? Часть ракушки?

Вымыть! Выбросить всё! Как хлам!

Но уют заброшенных грядок

Позволяет вдруг заблудиться

Мыслям, странным, словно игрушки,

И вернуться стихами к нам.

Напущу прекрасного туману

Напущу прекрасного туману.

Нарисую милые черты.

В мире, подчинённом лишь обману,

Что искать тепла и простоты?

Он и сам – иллюзия, обманка,

Наших ощущений суета.

Неизбежность – вот судьба подранка,

Та же, что у прочих… и не та.

Так много лет мечтала я о нём

Так много лет мечтала я о нём.

Так много лет уже живём вдвоём.

Живём нормально, было б грех роптать.

Вот только жаль, что не о чём мечтать.

Жёлтый и багряный небосвод

Жёлтый и багряный небосвод!

Солнце распалилось без предела!

Испарилось зазеркалье вод!

Вся трава от жажды поседела!

Понапрасну ждать уже снегов,

И морозца озорные ласки.

Выбери для неба лучше краски

Серо-сине-голубых тонов,

Лишь по краю, кисточкой зари,

Осени багрянцем озари!

Дразнилка

Приглашу я на страничку

Листик, бабочку иль птичку,

Солнце, зайчика – игрушку,

Иль «неведому зверушку» -

– Это всё ведь тоже я!

И не может быть двух мнений,

Аватара, без сомнений,

Фотография моя.

Ну а кто завесит жесть,

Что завесил – то и есть!

Жил-был кузнец, ковал коней

Жил-был кузнец, ковал коней,

Был в своей кузне – чародей.

Но лошади о том не знали.

На них возили и пахали…

А им хотелось без подков,

Стремян, и всех других оков,

Лететь весёлым табуном

По лугу в солнце золотом.

Да, Жизнь она такая мастерица

Да, Жизнь она такая мастерица,

Подсунет гадость нам, и веселится.

Но ведь и мы в долгу не остаёмся,

Над ней и над собою посмеёмся.

Чванливый удивляется порой:

Да как это?! Смеяться над собой?!

Его гордыня в нём – подобьем трона,

Он всё боится – свалится корона.

А мы от всех корон так далеки.

У нас в мозгах порхают мотыльки.

Несём мы, каждый, крест своей судьбины

Несём мы, каждый, крест своей судьбины.

Полегче кто, а кто потяжелей.

И все в одном единственном повинны,

Что нас зачали в чреве матерей.

Зависимы от генов, от рождения,

Отцов и матерей происхождения,

От жизни неподвластных миражей,

Свободные, как все марионетки,

Пытаемся хоть выглянуть из клетки

Навеянных событий и страстей.

Время, вслед за листьями событий

Время, вслед за листьями событий,

Всё расставит по своим местам.

И прозреем тоненькие нити,

И узрим обыкновенный хлам.

В старых сериалах, новых сеансах,

Деревянное величье лав…

И сойдутся, картами в пасьянсах,

Зебры устоявшихся октав.