Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Любовь Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

И вот теперь всё сначала. Лиза обрадовалась звонку подруги, а выходит, что она не в счёт, нужна её квартира.

– Извиняться?! Я?! – удивилась Олеся. – Да это же ты нас выгнала. Я хотела, как лучше для тебя…

– Для меня лучше, – наконец решилась Лиза, – если вы перестанете превращать мою квартиру в притон.

– Послушай, успокойся и иди на работу, дай нам нормально отдохнуть.

– Нормально?! Как прошлый раз, когда я после работы два часа под собственной дверью просидела, ожидая пока вы меня пустите, а потом ещё час уговаривала твоего Тараса одеть брюки?! Меня до сих пор мутит, как вспомню его грязные трусы.

– А ты оказывается у нас впечатлительная… Ладно, последний раз…

– Всё, мне пора! – покачала головой Лиза. – Пошли!

– Она стояла в дверях, а Олеся упаковывала в сумку бутылку и сало: «Можно я грибы заберу?»

– Бери!

– А хлеба у тебя нет?

– Ты же знаешь, что нет.

– Может у соседей одолжишь пару кусочков?

– Выходи, мне надо запереть дверь!

– А если я не выйду?!

– Тогда я запру тебя на нижний замок и будешь сидеть в квартире одна, пока я не вернусь с работы.

– Ну ты же и наглая! – возмущённо воскликнула Олеся, выходя из квартиры. – Я даже не представляла, что ты можешь так нагло выгнать меня! А ещё подругой прикидывалась…

В воскресенье Лиза затеяла уборку в книжном шкафу. Она уже добралась до третьей полки, выкладывая книги и репродукции, когда зазвонил телефон:

– Привет! Не хочешь в кино сходить? – слащавым голосом почти пропела Олеся.

– Ты же знаешь, что я сейчас ни в кино, ни в театр не хожу, – удивилась Лиза.

– Тогда просто погулять часика два?

– Ладно, сейчас соберусь, где встречаемся?

– У тебя, мы с Тарасом сейчас придём.

– Не поняла. Ты же меня вроде как погулять приглашала?

– Ну да, ты погуляешь пока мы с Тарасиком будем у тебя дома.

– Знаешь, лучше я сама буду у себя дома, а вы погуляете, – рассмеялась Лиза, неожиданно почувствовав себя уверенней и сильнее. Ей стало весело оттого, что она, хотя и так поздно, научилась говорить: «Нет!»

И это был не последний сюрприз, преподнесённый ей жизнью. Она ждала, что подруги обидятся и бросят её, а они, напротив, стали относиться к Лизе с большим уважением, хотя время от времени и пытались вернуть всё в прошлое русло. В дальнейшем их пути всё равно разошлись, но это уже совсем другая история.

Сказка о любви и счастье

Жили были два брата. Почему жили-были?! – Не знаю, так в сказках принято писать, а история эта – чистая сказка, и если кто подумает, что такое и в реальной жизни видывал, то пусть знает, что он ошибается. В жизни такого, даже и похожего, не бывает. В общем, раз они были, то значит и жили, а если жили, то были уже тогда несомненно.

Не сами по себе они жили конечно. И родители у них были, и бабушки с дедушками, и дядья с тётками, да и всякой прочей родни тоже немало было, на средней величины посёлок вполне хватило бы, а если со сводными, может и на город. Только кто же их сводных считать то будет, их и вообще не признавали, сказано: «не мой!», да и точка.

Неплохие ребята были, неглупые, да уж больно нетерпеливые, если чего у них сразу не получалось, так и бросали, а уж если захотели чего – то вынь да положь. Да и понятное дело – родители им никогда ни в чём не отказывали. А чего отказывать то было?! – Дом – полной чашей, в гараже лошадиных сил немерено, для сейфа пришлось отдельное помещение строить, не помещался…

Нет, вы не подумайте, не бандиты какие, вполне уважаемые люди. Работали тяжело и много, вот и накопили. Глава семейства круглыми сутками министерством управлял, часто даже по несколько дней дома не показывался, только названивал: то заседание какое срочное, то командировка неожиданная, а то и вовсе комиссия правительственная нагрянула и будут всю ночь по объектам ходить, работу проверять… Ну и что с того, что школы ночью не работают, а сторожа … – за ними тоже глаз да глаз нужен… Да и супруга его сложа руки не сидела – дом большой, всё убрать надо, почистить, покупки сделать, еды наготовить, постирать, за детьми присмотреть… не так то просто со всеми работниками, делающими это, управиться. А ещё и время надо выкроить на парикмахеров, массажистов, визажистов, модельеров, костюмеров… короче крутилась, бедная, как белка в колесе.

Выросли парни и влюбились в одну девушку. А девушке этой они совсем не нравились, ну ни капельки. Вот и красивые были, и умные, и на пяти языках свободно изъяснялись, у каждого по два высших образования и бизнес налаженный…, а не по сердцу ей и всё.

Да и то сказать, кому богатые нравятся?! Если за них и выходят замуж (или женятся на них), то исключительно ради денег. Другое дело бедные, вот их действительно все любят по-настоящему, и всё им прощают: и пьянки и измены, и глупость беспросветную… Не их же вина – от бедности всё, да от неустроенности и стрессов, пережитых в детстве и отрочестве.

Вот и у нашей девушки такой любимый был. Ну не то, чтобы совсем бедный, нет, он работал, что-то даже и зарабатывал… Да и к ней неплохо относился, бывает придёт в гости, сядет и молчит. Она ему: «Чего молчишь то?», а он только смотрит и улыбается. Ну она ему конечно покушать предложит, а то и винца какого… Парень покладистый, никогда не возражал, ну правда водку вину предпочитал, но должен же быть у человека хоть один недостаток. Да и не пил он много, больше двух стаканов водки, за раз, никогда не выпивал, разве что если кто ещё бутылку приносил, не обижать же человека.

В общем счастьечко у ней в жизни намечалось, а тут эти двое пристали, как репьи к собачьей шкуре, выходи за нас замуж и всё, выбирай, кто тебе больше по сердцу. Привыкли получать всё, что ни пожелают, вот и не принимали отказа. И что они в ней нашли никому не понятно, вот разве то, что бедная… А они насмотреться на неё не могли. Достанут бывало селфи девушки, украденное из её мобилы – глазки как алмазы искрятся, улыбка милая, зубки беленькие, один в один, стройная, как тростиночка, волосы белые, бровки чёрные, губки алые, на щёчках румянец пламенеет…

Бедная то бедная, да видно не дурная, придумала как от нелюбых богачей избавиться, и с милым своим остаться. Говорит «Выйду замуж за того, кто сумеет меня по небу на руках пронести и до звёздочки дать рукой дотронуться». Братья обрадовались, предлагают ей на перебой самолёты, вертолёты, да ракеты всякие, паруса, дирижабли, шары воздушные… А она только насмехается: «Вы знаете, как летают птицы? Нет?! Я хочу, чтобы мы были свободны от всяких приспособлений, как птицы. Идите к Говорящей Сове, она вас научит».

Удивились братья, но подумали, что может они и впрямь что-то пропустили, что птицы уже знают, а они ещё нет. Пошли они к Говорящей Сове, а у той не приёмный день. Пришли на завтра, и опять в кабинет не попали, оказалось, что на приём заранее записываться надо. А им то откуда было знать?! Они сроду по кабинетам не ходили, им даже дипломы на дом принесли. Хотели записаться, а секретарь уже ушла. На следующий день помощник их пошёл и вернулся ни с чем – записаться можно только лично по предъявлению паспорта и отпечатка пальца. И отец ничего сделать уже не может, на пенсию ушёл, да и не по его ведомству птичка эта, у другого министерства в подчинении.

А братьям то и раньше вся эта канитель поднадоедать начала, а тут им и вовсе скучно стало. Взглянули они на селфи девушки, украденное из её мобилы – глазки маленькие, водянистые, улыбка хищная, зубы пластмассовые, одной формой отлитые, фигуры никакой, волосы выбелены до пакли и накрашена, как уличная девка… – пожали плечами, да и женились на давно подобранных для них родителями кандидатках.

К тому времени оба уже министерские посты заняли, продолжили значит отцовское дело. Правда, в отличие от него, братья любили проводить время с жёнами, детьми да внуками, бывало соберутся вечером в гостиной и давай все вместе в игру какую играть, или истории рассказывать… Конечно и у них трудности были, особенно с деньгами – уже и в фонды всякие благотворительные отдавали и на акции, и ванны золотые поставили, и унитазы… ничего не помогало, денег всё больше и больше становилось, пришлось ещё помещения для двух сейфов строить, рядом с отцовским… Вот так несчастливо и жизнь прожили. Да и откуда же было счастью то взяться?! – С детства разбалованные… и женились не по любви…

А девушка, как только братья отлипли от неё, обрадовалась и говорит своему возлюбленному: «Ну вот, теперь нам уже никто не помешает и мы можем, наконец, пожениться».

– Ты что серьёзно хочешь за меня замуж?! – изумился парень.

– Но мы же любим друг друга уже столько времени! – скромно ответила девушка. – Скоро пять лет будет.

– Да какие там пять лет? – отмахнулся он. – Если по дням посчитать, то и месяца не наберётся.

Расстроилась она. А он через два месяца снова звонит: «Я сейчас приду!». По телефону она ничего, кроме «Приходи!» говорить не стала, но и дома не осталась, встретила его у подъезда и предложила пойти поговорить в кафе. А там снова разговор про женитьбу затеяла.

– Как же пожениться, – отвечает ей её милый, – если я ни одно условие твоё не выполнил. Не стою я тебя!

– Какое условие? – не поняла девушка.

– Ну про Сову там, про звёздочку…

– Да это же я специально для них говорила, чтобы отвадить их, – удивляется девушка его непонятливости, – а тебя я без всяких условий люблю.

– Нет, – говорит парень, – так нечестно будет. Как же я людям в глаза смогу смотреть?!

Поняла девушка, что его не переубедишь: «Ладно, – говорит, – завтра займёмся звёздочкой».

– Не, сначала надо к Сове! – опять возражает парень.

Удивилась она, да вида не подала. Никогда прежде не перечил он ей, ни тогда, когда она билеты в кино оплачивала, или в кафе за её счёт сиживали… «Милый, как он уважает меня, – думала девушка, надо ему помочь, не справится же сам».

Так всегда бывает, во всех сказках – сначала девушки выдумывают загадки да задания, чтобы значит сердца их завоевали, ну и руки за одно, а потом сами же и подсказывают избранному соискателю разгадки да способы. Оно и понятно, не подскажи, так век в девках просидишь, ну может и не совсем в девицах, но уж точно не замужем.

В отличие от братьев, девушке не раз приходилось по разным кабинетам ходить, поэтому ей даже и в голову не пришло идти сразу к Сове, или ещё куда повыше. Она нашла ближайшую к офису Совы точку питания и поговорила там с уборщицей. Та тут же дала ей адрес куда надо деньги отнести, и на следующее утро они с любимым были первые в очереди. Ей правда пришлось взять такси и заехать за ним, но это же такие мелочи. Ну подумаешь без копейки осталась, неделю до зарплаты можно и на крупах да чае протянуть, не страшно.

Вошли они в кабинет, девушка вежливо поздоровалась с Совой, а её любимый так растерялся, что ни «здрасьте!» и ничего подобного не сказал, а тока спросил, как птицы летают. Поохала Сова, покудахтала и говорит: «Ладно, сейчас расскажу…»

– Да зачем мне твоя теория?! – перебил её парень. – Я научный труд писать не собираюсь, просто покажи.

У Совы от удивления, глаза аж на спину завернулись, впервые она встретила человека, который не видел летающих птиц. Она их быстренько на место вернула, деньги-то заплачены, и говорит: «Ну смотри!» – взмахнула крыльями и, в мгновение ока, вылетела из комнаты. Они хотели подождать её, но тут секретарь вошёл: «Ваше время, – говорит, – истекло».

– Но мы ещё не договорили…

– Возьмите новую очередь, – пожал плечами секретарь.

– А можно на сейчас? – осторожно поинтересовалась девушка, снимая с пальца одно из подаренных братьями золотых колечек и ухватив за рукав любимого, уже бросившегося к дверям.

– На ближайшие два года всё расписано, – сказал секретарь, – но я посмотрю, что для вас можно сделать.

Девушка опять к уборщице сунулась, а та такую суму назвала, что и повторить страшно. Вернулась она к секретарю, а он уже в отпуск ушёл. Посмотрел новый секретарь в компьютер, а очередь, пока она бегала, ещё на год удлинилась. Делать нечего, обещанного три года ждут, вспомнила девушка, и записалась.

Быстро ли медленно время летело, да прошло. Впустили девушку с парнем в совиный кабинет, а Сова встречает их, как старых знакомых:

– Показать ещё раз?! – ехидно поинтересовалась она, любуясь колечком на пальце правой ноги.

– Спасибо! Видели уже! – хамовато ответил парень, чем нимало удивил девушку. – Рассказывай давай!

– Ты не сможешь летать как мы, – начала Сова, уже введённая секретарём и уборщицей в курс дела, – потому, что у нас кости лёгкие, пустые, а у тебя – тяжёлые, мозгов много у тебя потому что…

– Здрасьте! – опять перебил её парень. Но не потому, что вспомнил, что ни разу не поздоровался, а видимо попросту забыл, что говорят на прощание, потому, что вслед за этим так быстро выскочил на улицу, что девушка ещё два квартала бегом за ним бежала. Ей ещё повезло, что он решил на автобусе ехать и задержался на остановке, иначе б и не догнала.

Вскочила девушка в уже отъезжавший автобус, протиснулась к нему и спрашивает: «Какая муха тебя укусила?» – А он опустил голову и молчит. И так и сяк она его спрашивала, а он только злится да отмалчивается. Доехал парень до своей остановки, вышел, а девушке даже ни «здрасьте», ни «до свиданья» не сказал.

Целую неделю грустила она, и с тем встречалась и с этим, парней же много вокруг, а своего милого забыть не смогла. Поменяла она ещё одно колечко от братьев на деньги, купила водки, мяса, и позвонила ему, как вроде просто так, типа как дела, что нового, ну и всё такое… Он, естественно, про дела рассказывать ей не стал, а сразу приехал. Вот посидели, выпили, закусили, она и спрашивает: «Может поженимся? К Сове же мы уже сходили».

– Да дура твоя Сова, – отвечает ей парень прямым текстом. А чего удивляться, всем известно: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. – Мозгов, вишь, у меня много, поэтому кости тяжёлые, так мне что теперь головой об стену, чтобы мозги себе вышибить?!

Начала было девушка объяснять ему про костный мозг, да сразу и остановилась, побоялась, что он и от неё, как от Совы сбежит. И опять намекает: «Задание ты уже выполнил, у Совы был, теперь мы и пожениться можем». А он не врубается: «Как же выполнил?! – говорит. – Когда не летаю, как птица и не собираюсь для этого голову себе расшибать, чтобы количество мозгов уменьшить». Удивилась девушка про себя, но тут же подумала, что это всё из-за тяжёлого детства, и говорит ему: «Да тебе и не надо летать. Это же так просто. Пойти звёздной ночью на речку и внести меня на руках в воду, где почти нет течения, я к отражению звезды рукой и прикоснусь».

– Ну ты и придумала… – недоумевает парень, – километра три по городу, да ещё пять за городом, ночью, по темноте, да с тобой на горбу… хочешь, чтобы я ноги переломал?

– А мы такси возьмём, – не отстаёт девушка.

– Да как же я в воду полезу?! У меня ни комбинезона непромокаемого, ни сапог болотных… – не сдаётся её любимый.

Уж как он после ни сопротивлялся, и пропадал по полгода, и опять к Сове предлагал на приём записаться, а комбинезон и сапоги она ему купила, и матрас надувной, чтобы не на руках её по воде нёс, а уж когда все подарки братьев обменяла на деньги и купила машину, ему и вовсе деваться стало некуда… На речку за звёздочкой они правда так и не ездили, а чего ехать было да цирки устраивать, если зрителей всё равно не было. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… у братьев то к этому времени дети уже в школу пошли.

Поженились они и он к ней жить переехал. Целует она его бывало, а он отстраняется: «Что ты всё как девочка? Когда уже повзрослеешь наконец?» И неважно, что он часто напивается, и зарплату домой почти не приносит, и чужими духами от него порой за версту несёт, а она еле концы с концами сводит… Как ни трудно было, а девушка своего-таки добилась, и замуж за любимого вышла. Сидит, гадает: придёт он сегодня ночевать, или снова явится под утро, довольный, как сытый кот, и будет врать, что от усталости на лавочке заснул. Счастливая!

Как зомби…

– Да они же все зомбированные там, за границей! Посмотри, ну как можно называть это оранжевое небо – красным?! – возмущался житель другой страны тыкая пальцем в глубину небес.

Я молча улыбалась. Не было никакого смысла пытаться доказать ему, что небо жёлтого цвета, он бы всё равно не поверил – все они там, за границами, как зомби. Были даже такие, что всерьёз уверяли будто небеса голубые.

Счастливчики

Они поженились не из-за, а вопреки: он – в отместку своей девушке за то, что пошла в кино с их однокурсником, она – потому, что других предложений не было.

Он любил шумные компании, разгульные пьянки, брал на работе отгулы и по несколько суток пропадал на рыбалке и охоте. Она взяла на основной работе вечерние и ночные смены и устроилась на дополнительную работу в ясельки, чтобы не отдавать их ребёночка в чужие руки.

Он, после работы, проводил время с друзьями, она – спешила домой накормить внука, возвращающегося со школы.

Он не на шутку влюбился и её постоянно донимали сплетнями. Она делала вид, что ничего не происходит.

Он заявил, что оборвал все отношения на стороне и сделал вид, что сказал правду. Она сделала вид, что поверила, и они прожили вместе ещё 30 лет….

Образцовая семья, говорят окружающие, тихая, интеллигентная, все вокруг давно переругались, развелись, переженились по новой, и опять развелись…. А они так любят друг друга, золотую свадьбу несколько лет назад отпраздновали… правнуков нянчат… счастливчики… не каждому так везёт встретить свою вторую половинку…

Луковица

Не верьте СМИ, когда они говорят, что пострадавших не было. Вот вроде бы я человек нормальный. И в терактах (тьфу, тьфу, тьфу…) не побывала, хоть и видела несколько, а пару раз, задержавшись по дороге, узнавала, что в том месте, куда я направлялась, был взрыв. Но психика, на уровне подсознания, всё равно перестроилась на настороженность.

Автобус полупустой. Я сижу сразу перед площадкой второго выхода. Мужчина проходит через почти пустой салон и долго возится, пристраивая пакет под моё сидение. Первая мысль – сказать ему, чтобы забрал, но как-то неудобно. Чувство тревоги настолько сильное, что освобождаю правую руку и поворачиваюсь на сидении в пол оборота к нему и к двери, думаю – если на остановке захочет выскочить, я успею его уцепить, в крайнем случае дам палкой по голове.

Что-то ударяется об мою ногу, и в проход выкатывается луковица, становится смешно: «Вот, дурочка, там же просто лук». Показываю на неё мужчине, и он бежит за луковицей по проходу к первой площадке, а затем выскакивает из автобуса. «Всё! – думаю. – Лис белый! Ты ж сама его и отправила. Он специально эту луковицу вбросил, видел, что ты схватить его собиралась».

Но тут мужчина возвращается в автобус и протягивает мне луковицу.

– Это твоя! – говорю ему.

– Нет, твоя! – отвечает он мне.

– Моё всё в рюкзаке, из него ничего выпасть не могло! – продолжаю настаивать.

И тут сзади, с площадки, раздаётся возглас: «Ой, простите, это наверно моё! Ну так и есть, кулёк перевернулся».

Наш смех развеял всё напряжение, словно его и не было.

Разговор на пальцах

Есть чудная притча, как один еврей спас посёлок от погрома. Попробую пересказать её так, как мне мама с папой рассказывали, слегка подсократив. Родились мои родители в рабочих посёлках Донбасса. Поэтому погромы для них были не абстракцией, и знакомы они с ними были не понаслышке.

Я слушала их рассказ и думала, что это – красивая сказка, передаваемая из уст в уста, мечта о чудесном избавлении от неимоверного ужаса. А какой это был ужас можно понять из рассказа моей мамы. В преддверии погрома, всё замирало, и в звенящей тишине кто-то из женщин не выдерживал и начинал тихо подвывать от страха, сгребая в объятия детей. К ней присоединялась вторая, третья…, чуть слышный вой перекидывался на соседнюю улицу, и вскоре весь посёлок, улица за улицей, наполнялся этим тихим воем, больше похожим на шелестение ветра, чем на людские голоса.

Мама рассказывала, что со своими нееврейскими соседями они жили дружно, и население посёлка их не трогало. Мало того, когда, в очередной раз, из соседних посёлков пришли погромщики, им навстречу вышли, вооружённые подручными средствами, рабочие мастерских, завода, шахт… и заявили: «Мы к вам не ходим ваших евреев громить и вы наших не трогайте. Надо будет, мы с ними сами разберёмся». Больше погромов у них не было. – Мама смеялась, рассказывая об этом, но в её глазах стояли слёзы.

Они наполняют сейчас, когда я это пишу, и мои глаза, настолько живо я представляю себе эти события. Мне это нетрудно, я и сама многократно и не заслужено получала тычки из-за своего еврейства. И, наверно от этого, всегда, даже когда на центральной алее города кричали через мегафон: «Москалі і жиди геть з України!», носила его гордо, напоказ, ни на мгновение не отрекаясь.

Но я отошла от первоначально заявленной темы. Итак, притча:

Узнали евреи, от соседей по посёлку, что через несколько дней погром намечается. Собрались мужчины и пошли в церковь, к священнику, защиты просить. Не принял их священнослужитель: «Как я могу с целой толпой разговаривать?! Выберите из вас одного, самого мудрого. И пусть завтра, на рассвете, придёт ко мне. Если сумеет доказать, что вы правильно веру в Бога понимаете, так и быть, не будет погрома. А не сумеет… уж не обессудьте…»

Сидят мужики, голову ломают, как быть? Никто не верит в благополучный исход предстоящей беседы, и никому на верную смерть идти не хочется. В погроме может кто и выживет, а переговорщика точно первым убьют. И тут кто-то вспомнил про их поселкового пьяницу. Жил он – кто приютит, кушал – кто что подаст, летом ещё находил работу – на огородах, да по хозяйству, очень мастеровой был, а зимой какая работа – голодно и холодно, вот и прикладывался. Позвали его.

– Пойдёшь? – спрашивают.

– А чего ж не пойти? Всё равно жизни нет, а так хоть службу последнюю сослужу вам.

Помыли, постригли, приодели его, дали с собой буханку хлеба и бутылку вина, мало что, может хоть поест да выпьет перед смертью, и отправили на переговоры. Сидят, ждут, переживают. А по домам, женщины с детьми затихли как мышки, даже младенцы не плачут. Тишина такая, что хлопни в ладоши в одном конце посёлка – в другом отзовётся.

Когда видят мальчуган бежит по дороге, весело бежит, руками машет, подскакивает: «Хвала Богу! Не будет погрома, погрома не будет…» – разносится издалека его победное пение. Удивились мужчины, пошли женщин успокаивать, хоть и сами до конца не верят: как такое возможно?!

А между тем, собрал священник паству свою и говорит: «Нельзя убивать этих людей. Мудростью даже самые бедные из них наделены. И веру нашу они полностью разумеют и приемлют. И вот разговор наш. Показал я ему три пальца, что чтим мы Бога Сына, Бога Духа Святого и Бога Отца. А он мне один палец показывает – мол это только три Лица единого Бога. Тогда показываю я ему пять пальцев, что рассеян народ Израилев по пяти материкам. А он кулак сложил, палец к пальцу – мол крепка вера и связывает всех вместе, где бы кто ни находился. Потом достал он хлеб из-за пазухи, преломил его и протянул мне, в уважение о Чуде умножения хлебов. И на стакан глядит. Я ему воды налил, а он мне бутылку вина протягивает, в честь Чуда превращения воды в вино…»

А, тем временем, рассказывает переговорщик любопытствующим. Ну пустили меня к нему. Сидит хилый старикашка, в чём только душа держится, и тремя пальчиками дрожащими в меня тычет. Ну я ему свой палец и показал, мол я в тебя одним тыкну, ты с кресла свалишься. А он ладошку тянет. Да кто же бьёт открытой ладонью? Показал я ему кулак и думаю, всё, конец мне, хоть поем напоследок. Достаю хлеб, а старик так глазками в него и вперился… Жалко мне стало старика. Отломал ему половину, а он мне стакан воды протягивает. Ну я ему бутылку вина и отдал, мол знай наших, мы не жадные. Тут он совсем повеселел и служку позвал, а служка и перевёл мне, что иди успокой ваших, погрома не будет. Знал бы, так сразу бы ему хлеб и вино отдал, а не сидел бы не мучился там.

Вот такая притча. И кто бы мог подумать, что не пройдёт и пятидесяти лет, как я сама стану участницей подобного диалога.

По дороге на рынок, я заказала буханку хлеба в кафе и сидела, пила кофе, в ожидании пока её порежут и запакуют. За соседним столиком расположилась ухоженная светловолосая дама, лет пятидесяти +, на первый взгляд. Когда я садилась, она попыталась помочь мне отодвинуть столик и произнесла нечто, напоминающее приветствие, на которое я, естественно, вежливо ответила. То, что произошло дальше было неожиданным и смешным.

Дама повернулась ко мне лицом и стала что-то быстро и настойчиво говорить на незнакомом языке. Я то и на знакомых языках, случайных людей на улице, не всегда с первого раза понимаю, а тут сколько ни вслушивалась не смогла уловить ни одного мало-мальски похожего на что-либо знакомое, слова. Увидев тщетность моих попыток, дама начала добавлять в ткань речи слова, отдалённо напоминавшие мне французский язык, из которого я, кроме пуркуа, тет-а-тет, бонжур, мерси, оревуар и ещё нескольких подобных словечек, больше ничего не знаю. Недоумение на моём лице, однако не охладило её пыл, и в речи стали появляться словечки похожие на знакомую, по общению с компьютером, терминологию. А когда она произнесла слова библе и Егошуа, только нежелание обидеть человека заставило меня сдержать смех. Но ведь это и в самом деле было смешно: дама, на трёх незнакомых мне языках, пыталась сагитировать меня в какое-то религиозное христианское течение.

«Егошуа» – не осторожно повторила я, выловив знакомое слово из мутного конгломерата её речи, и она ухватилась за него, как утопающий за соломинку. «Шведи» – указала она на себя, а затем палец обернулся в мою сторону – «Телявив?». «Тель-Авив» – подтвердила я. Затем она произнесла фразу, в которой рассказала мне что-то о троице. Я поняла это по словам «Егошуа», «Фатер» – знакомому мне из немецкого языка, «спирит» и энергичным взмахам рук, изображающих крылья. А потом опять перечислила троицу, загибая пальцы и добавив в текст слово «Элогим».

Я хотела сказать ей, что сколько бы имён ни давали, Бог только один, и, повторив действие дамы с загибанием пальцев и словами Егошуа, спирит, Фатер, показала ей один палец – Элоим. Чем несказанно её порадовала, поскольку, как я осознала по её поведению чуть позже, она восприняла это как концепцию триединства.

Затем она, весьма настойчиво, пыталась подарить мне малюсенькие, отливающие золотом брошюрки, уверяя, что это «но мани», и раз пять повторила «но мани», на разные интонации, удивляясь, что на меня эта волшебная фраза не подействовала. Я изобразила руками большую стопку книг – Библия – и указала на себя. «Но мани», – ещё раз попробовала отдать мне брошюрку собеседница.

Расстались мы лучшими друзьями, каждый со своим пониманием содержания, если так можно выразиться, беседы.

И только уже в автобусе, возвращаясь с базара, я вспомнила притчу, рассказанную мне родителями много лет тому назад, и поняла – ведь это не выдумка, не сказка. Если подобное могло случиться со мной в 21-ом веке, то в начале 20-го оно и подавно могло произойти.

Контргамбит

Домысливание рассказа знакомой о перестановке мебели и ремонте в квартире, после кратковременного отъезда матери

Я провожала маму на вокзал, предвкушая, как обрадую её, когда она возвратится. Мама любит побурчать, что дома ни для чего нет места, что, когда окно распахнуто, дверца шкафа полностью не открывается, что за столом темно и, даже днём, без настольной лампы ни читать, ни писать невозможно… и что меня, из всей квартиры, интересуют только собака, компьютер и кровать.

Времени было мало и я мысленно планировала, что и как надо сделать, чтобы ей понравилось. Во-первых, освежить стены, белая краска визуально расширит помещение. Стол перетащить к окну, шкаф поставить поперёк, создав позади него уголок для кровати… Сказано – сделано, неделя отгулов на работе и квартира изменилась до неузнаваемости.

Я гордилась своей работой. Но мама, против моего ожидания, войдя в дом, не произнесла ни слова, только как-то странно на меня посмотрела.

– Мама, ну как тебе? – не удержалась я.

– Да уж постаралась, вижу… – я восприняла это, как похвалу. Но ненадолго…

Когда, на следующий день, я вернулась с работы, вся мебель была на своих прежних местах. «А стенам мы потом возвратим их нормальный цвет, когда у тебя время будет» – сказала мама.

Наши в городе. Великий и могучий…

Полупустой автобус отъехал от конечной остановки и дама, сидевшая на первом сидении справа от водителя, пожаловалась супругу: «Здесь сильно дует по плечам от кондиционера. Давай пересядем». Однако, на новом месте, они просидели недолго, из-за бьющего через стекло солнца, и ушли в самый конец автобуса. А на их место, впереди, сел солидный седовласый мужчина.

– Водитель, – через какое-то время раздался голос дамы, – можно сделать сильнее кондиционер, совсем нет воздуха!

– Дама, – отозвался мужчина с переднего сидения, – здесь дует сильно! А в зад Вас никто не посылал! Вы сами пошли!

– Как Вы смеете?! – возмутилась дама.

– Он имел в виду, что ты сама переместилась в конец автобуса… – успокаивал её муж, переводя с русского на русский.

Злобствование

Люди склонны навешивать ярлыки, часто автоматически, на подсознательном уровне. Это и понятно, таким образом систематизируется окружающая реальность и в ней легче становится ориентироваться. Однако, в ряде случаев, такое неосознанное восприятие играет с нами злую шутку, заслоняя то, что имеется на самом деле.

Натолкнула меня на эти размышления, написанная одним человеком фраза: «…увы, так много злобствующих и брызжущих слюной людей в преклонном возрасте».

Это высказывание – яркий пример ярлыка, в котором злобствование связывается с возрастом, несмотря на то, что каждый из нас, по жизни, неоднократно сталкивался с его проявлением людьми разных поколений, однако:

– в детях мы отмечаем его, как изъяны воспитания;

– в подростках – как трудности переходного периода;

– у молодёжи – как издержки самоутверждения;

– у людей зрелого возраста – как реакцию на возросшие нагрузки…

А, между тем, это – всё то же свойство характера, не зависящее ни от возраста, ни от положения человека, причём такие люди, как правило, склонны к угодничеству там, где это способствует их выгоде.

Однако ярлык «завешен», превращён в штамп, и удобно всплывает из подсознания каждый раз в конфликтной ситуации, когда мы, в ответ на скрытый крик о помощи, отмахиваемся: «А, старческий маразм…».

А те, которые в старости злобствуют, злобствовали и в молодости, и в юности… только мы об этом не задумываемся.