Текст книги "Отраженье"

Автор книги: Любовь Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Когда коснётся нас самих

Когда коснётся нас самих,

Мы все советы забываем

И чей-то ад считаем раем,

Одни в своём аду горим.

Нам все советы невпопад…

И все примеры не в примеры…

Как мы советуем примерно,

Когда не в нас бушует ад.

Лета – медленная река

Лета – медленная река.

Люди жили во все века.

Но записаны в календари

Лишь художники и цари.

Улетел листок, и отпустило

Улетел листок, и отпустило.

Словно бы, полосочкой, заря

Новый день от ночи отчертила,

Воплотив листок календаря.

Жизнь уносит всё забвеньем мига,

Был ли он вчера, иль век назад…

Словно непрочитанная книга,

Что была раскрыта наугад.

В островах надежд океан событий

В островах надежд океан событий.

В островах… В островах…

Среди бурь житейских,

Мы мечты обломки

Правим к ним …Правим к ним…

Но встречает остров

Не заветной пальмой

С родничком… С родничком…

Голый камень скальный,

Неприступной стенкой,

Восстаёт… Восстаёт…

И напрасно ищем меж камней проходы

В глубину… В глубину…

А отыщем, что же

В глубине лишь камни,

Только камень там…

Жизнь ушла в небытиё

Жизнь ушла в небытиё:

Горе, лихо ли моё…

Годы катят под уклон,

Неуют со всех сторон.

Беды в кофе размочу.

Во всё горло хохочу.

Горе сердце извело,

А снаружи ничего,

Как живая хохочу,

Словно что-то всё хочу,

Словно в сетях простоты,

Словно нет той Пустоты.

Прошу снисхожденья, когда

Прошу снисхожденья, когда

Тоска моя рвёт вам Души.

Скрипят даже зёрна льда,

Когда их мороз иссушит.

А сердце моё не лёд -

– Свечки тающей пламя…

И, кто не страдает, тот

Пусть бросит в него камень.

Повсюду – и Нигде . Всегда – и Никогда

Повсюду – и Нигде. Всегда – и Никогда.

Отсюда – и Сюда. –

– Так длинно расстоянье,

Что только очень сильное желанье

Свести концы способно иногда.

И нет значенья: Где? Когда? Зачем?

И форма здесь неадекватна сути.

Есть символы. Не обессудьте судьи.

И не пытайте: Для чего? И : Кем?

Чего мы ждём? – Чуть солнца в непогоду

Чего мы ждём? – Чуть солнца в непогоду,

Кусочек тверди в склизкий гололёд…

И лишь не ждём “печального исхода”,

Который неминуемо придёт.

Нам кажется, что всё прошло

Нам кажется, что всё прошло.

Нам кажется, что слишком поздно.

Мы каемся: зачем легко

Так отнеслись, и несерьезно.

Мол не тому учились мы…

Шли не туда, не то читали…

Не то, что нужно берегли…

Теперь и вовсе опоздали…

Бегут… плывут… летят года

И круг за кругом в них испытан…

А жить не поздно никогда,

Покуда холмик не насыпан.

Как страшно жить на рубеже

Как страшно жить на рубеже,

На самой грани бытия,

Когда и не поймёшь уже

Во что вольётся та струя,

Когда не заглянуть, сквозь гарь,

Какой маячит там каньон,

Но знаешь: будет всё, как встарь,

Уже трубит охотник гон.

Несётся стая гончих псов…

Капканы… петли… упыри…

Уже глядится чёрный ствол

В холодные глаза зори.

Чего не хватит? Жизни? Сил?

Жаль, ад не встретит никогда

Тех, кто навек приговорил

Твои спешащие года.

В Датском королевстве интриги и боль

В Датском королевстве интриги и боль.

Расплылись по крови царские знаки.

Если мы теряем друг друга во мраке,

Значит в этой сцене такая нам роль.

Мы превозмогаем круг своих потерь.

Что ж спешишь ты шпагу вытянуть из ножен?

Каждый узел жизни бесконечно сложен,

Не в себя ль, сквозь зеркало, метишь ты теперь.

Лечи меня лекарь. Страданий и бед

А.К.

Лечи меня лекарь. Страданий и бед

Самим нам не превозмочь.

Поможешь ты мне? – Наверное нет.

Спасибо, что хочешь помочь.

Пусть мне не болят страницы тех дней,

Где было мне горько и больно,

Пусть стану уверенней я и ровней

И жить буду дальше спокойно.

Болезни мои пусть оставят меня,

Родинки, пусть похудею

И пусть удивятся мои друзья,

Что с годами я молодею…

Но памяти матери и отца

Забвения пусть не коснутся -

– Ведь только тогда и живы сердца,

Когда и болят и рвутся.

Лечи меня, лекарь. На то и врачи.

А нам – хоть надежду надо.

И только безумной любви не лечи,

Одна она в жизни отрада.

Сладостно слушать биенье того, чего нет

Сладостно слушать биенье того, чего нет.

Как соблазнителен нам полуприсыпанный след.

Тонны песка разгрести – вынуть осколки…

К ныне живущим прийти – времени нет.

Зелёный водопад листвы

Зелёный водопад листвы,

Струясь, возьмёт меня за плечи.

И вроде в сердце станет легче.

И старые заснятся сны.

И камень дней пережитых

Незримо заскользит к подножью.

И тьма, наполненная ложью,

Отринет от подошв моих.

И, отряхнув их стылый прах,

Взлечу навстречу водопаду…

И долго буду после падать

С застывшим ужасом в глазах

Не прекословить. Покоряться

Не прекословить. Покоряться.

Хранить терпенье мудреца.

И так, в терпении, дождаться…

Конца.

Мы в общем вагоне дрожим и трясёмся

Мы в общем вагоне дрожим и трясёмся.

Простите. Скажите: Куда мы несёмся?

Где здесь остановки? Кто наш проводник?

А может наш поезд несётся в тупик?

Мне плохо. Здесь курят. Здесь пьют и плюются.

Увидят чужую беду – посмеются.

Где станции? Кто отобрал мой билет?

Устал я трястись столько прожитых лет.

Да дайте, в конце же концов, расписанье.

Кто путь обозначил? Кто выдал заданье?

Кому подчиняясь несётся вагон?

Я выйти хочу! Но виденьем перрон

Проносится мимо. И прыгают люди,

Крича: “Остановок здесь нет и не будет!”.

И страшно в чужое вот так, на ходу,

Ведь поезд уйдёт и уже не вернётся.

А общий вагон всё блюёт и трясётся

И я из него никуда не уйду.

Вечной памяти не бывает

Вечной памяти не бывает.

Время новый след вымывает

И заиливает следы

Прошлой радости и беды.

Мы к пониманью приходим не просто

Мы к пониманью приходим не просто.

Нет однозначности. Всё многослойно.

Можно абстрактно выделить остов

Иль, схематически, резать послойно.

Можно, назад оглянувшись, смеяться

Или заплакать, кто больше раним…

Трудно живому в живом разобраться

И не убить, и остаться живым.

Люди бывают и злы и добры

Люди бывают и злы и добры.

Это до нас повторяли веками.

Нам надо думать: какие мы.

Думать почаще: какие мы сами.

И когда нас обижают,

И когда не понимают,

Вспоминать почаще б надо нам самим:

Мы как в зеркале друг в друге отражаемся

И изъянами друг друга раздражаемся,

Забывая, что мы в зеркало глядим.

Нам надо думать: как мы живём,

Что называем своими мечтами,

Чем недовольны в друге своём…

Может, не друг виноват, а мы сами?

Так что не стоит искать виноватых:

Белых ли, чёрных ли, иль конопатых…

Нам ведь другого так просто понять,

Надо в нём только себя увидать.

В бегущих днях бегущих лет

В бегущих днях бегущих лет

Жизнь ничего не изменяет.

И лишь Души бессмертный Свет

Всё больше сущность освещает

В нас пробивается с годами,

Как капля, тела твердь долбя,

Душа, беззвучно ли, словами,

Пытаясь выразить себя.

Прекраснейший цветок, откуда ты здесь? Странно

Прекраснейший цветок, откуда ты здесь? Странно.

В чужом тебе лесу, чужой тебе земли…

Какие пересек моря и океаны?

Какие злые ветры тебя перенесли?

Да что тебя пытать? Из семечка родился

И все его пути неведомы тебе.

А ты корнями здесь. На свет ты появился

На этой вот – чужой, родной тебе земле.

Я – Ангел-Хранитель. Я к Вашей спине

Я – Ангел-Хранитель. Я к Вашей спине

Приставлен, с рожденья до смерти.

Хранителем быть не легко, но вдвойне

Быть Ангелом трудно, поверьте.

Ведь Я, как и Вы, свою долю творю,

Свои прохожу искушенья.

Я так же страдаю и так же люблю

И так же желаю Спасенья.

Я – Ангел-Хранитель. Ты помнишь Мой День?

Я – Ангел-Хранитель. Ты помнишь Мой День?

С рожденья до смерти, Незримая Тень,

Стою у тебя за плечами.

Ты зришь и не видишь. Я – твой Проводник.

Хоть ты и не ведаешь, что ученик.

И нет откровенья меж нами.

Ты чтишь. Но не слышишь. И знаешь. Но спишь.

Тебя привлекают лохмотья афиш.

И мне до тебя не пробиться.

Кричу – ты не слышишь. Зову – не идёшь.

Тебя окружает красивая ложь,

Что в муку мою превратится.

Ты хочешь знать кто Я и кто ты?

Ты хочешь знать кто Я и кто ты?

Узнаешь, когда придёшь.

Когда не замутят Души черты

Ни подлость, ни злоба, ни ложь.

Одно могу Я сейчас сказать:

К тебе отношусь Я как добрая мать.

(Ты много считаешься с ней?

А как она хочет, чтоб счастлив ты был,

О, сколько положено жизни и сил,

Страданий, бессонных ночей.)

Как мать, беззаветно и тихо любя,

Отдам тебе всё сполна…

И только прожить свою жизнь за тебя

Не сможем ни Я, ни она.

Я – Ангел-Хранитель. Тебя охранять

Я – Ангел-Хранитель. Тебя охранять

Я должен с рожденья до смерти.

Как это не просто на страже стоять

И Ангелом быть, уж поверьте.

Живая Душа Моя также хрупка

И тоже безумно ранима.

А жизнь в теле Ангела так коротка,

Что с жизнью людскою сравнима.

И Я, как и ты, свою долю творю

И прошлый урок исполняю.

Я каждую боль и ошибку твою

Стократно в себе ощущаю.

Я каждой болезнью болею твоей

И каждою раной страдаю.

О, как я стараюсь, чтоб ты был добрей.

“Живи только в Боге” – внушаю.

И мне так блаженно, когда ты живёшь

Как Заповедь нам завещает,

Когда ни двуличье, ни подлость, ни ложь,

Ни алчность тебя не смущает,

Когда не желаешь чужого добра,

Живёшь, правду в лжи не виня.

Тогда наступает златая пора,

Ты можешь увидеть меня,

Услышать, узнать и уже не слепцом,

А Зрячим продолжить наш Путь.

Но мучиться мне под терновым венцом,

Когда ты захочешь свернуть,

Когда ложных идолов ты сотворишь,

Живя в лицемерье и зле,

Когда ты жив в теле, а в Духе ты спишь,

Приняв себя лишь на Земле.

Я Ангел-Хранитель. И, также как ты,

И Я свою долю творю.

“О, Дай нам терпения и доброты” -

– Творца за двоих я молю.

Эти зыбкие пески

Эти зыбкие пески.

Эти странные метели.

Этих будней акварели.

Этой страсти лепестки.

Непроизнесённых слов

Осторожные касанья.

Эти странные свиданья.

Отторженья. Ожиданья

На пороге новых снов.

Пробуждается Душа

Сквозь телесные преграды,

Отвергая все награды,

Прошлых бед не вороша,

Принимая всё как есть,

Ничего не принимая,

Узнавая ложь и лесть,

Всё на свете понимая.

Эти вешние мечты.

Этих будней карусели.

Эти странные метели.

Эти странные черты.

Эти странные движенья.

Этой Ночи приближенья.

Отторженья. Отторженья.

Вот так, обыденностью дней

Вот так, обыденностью дней,

Травинкой на исходе леса,

Приоткрывается завеса

Дальнейшей бытности моей.

Там голубые небеса,

И радость солнечных парений,

И необычная краса,

В обыденности воплощений,

Там одиночества фантом,

Болезней тоскная аллея…

И я всё знаю, но при том,

Увы, исправить не умею.

Земля не просто дом – вагон

Земля не просто дом – вагон

На рельсах Бытия.

Какой же новый перегон

Там, впереди, Земля?

Кто машинист? Кто проводник?

Кто начертал твой путь?

И где туннель? А где тупик?

И где нельзя свернуть?

Мы пассажиры. Мы сойдём,

Покинув свой вагонный дом,

Так никогда и не узнав

Куда летит состав,

И где его конечный пункт.

И есть ли остановки…

И судьбы новые затрут

Наш монолог неловкий…

Когда весеннее цветение

Когда весеннее цветение

Отягощается плодом,

Мы попадаем в мир вращения,

Круженья с ветром и дождем…

Нам говорят: “Настала осень…”

“А где же раньше были мы?” -

– Растеряно и тихо спросим

У подступающей зимы.

Для дерева зима

Для дерева зима

Всего лишь миг покоя.

А листьев кутерьма?

Для них зима – другое:

Для них она ИТОГ,

Черта существования.

Вот нам и вышел срок

Для Мира без названия,

Где, возрождая тлен,

Себя не сознавая,

Кружится Жизнь ЧУЖАЯ

В ПОТОКЕ ПЕРЕМЕН.

Круговращенье вещества

Круговращенье вещества.

Соединение и распад,

Не родственная связь родства,

Где есть “вперед” и нет “назад”.

Нет у Природы доброты, ни суеты,

Ни чувств других,

А есть две сведенных черты

И есть разъединенье их.

А мы – несчастные цветы,

Теряем листья каждый год,

И гоним старости черты,

Что предвещают наш уход.

Для нас не отторженье смерть,

Мы до конца должны сгореть.

Так вот и будет звучать много лет

Так вот и будет звучать много лет,

В непостижимом аккорде Творения,

Нерасторжимая ткань разделения

Тьма Беспросветная, льющая Свет.

А может Это – постиженье мира?

А может Это – постиженье мира?

Великий Абсолют – Великое Ничто:

Свет – Тьма, круженье Спящего Эфира…

(Нет, слов я не найду, слова не то)

Ни глаз, ни ног, ни рук… А ощущенья?

Глухой слепец, без смысла, без движенья,

Ребёнок не умеющий ходить.

А мы Его мгновенные антенны,

Мы – жизнь Его, хоть временны и тленны,

Но через нас Он учится любить.

И через нас Он полнится страстями.

Так, отмирая, падает листва,

А дерево уходит в глубь корнями

И лишь мощней становится кора.

Наивно о бессмертии холить мысли:

Да! Вечность есть! Но не для нас, увы…

Для ДЕРЕВА не умирают листья,

А перевоплощаются в стволы.

Этот странный мир разлетится в прах…

Этот странный мир разлетится в прах…

А людской закон, что с него за спрос?

И останется, пеплом на губах,

Не успев застыть, тот один Вопрос.

Тот один, что вновь будоражит мир,

Что из века в век сквозь миры веков,

Что не повторим, не произносим,

Что невыразим в лабиринтах слов…

И восстанет Тьма. И поглотит Свет.

И придёт тогда на вопрос Ответ.

Пусть Силы Жизни почку распахнут

Пусть Силы Жизни почку распахнут,

Но зрелый лист не удержать в паденье.

Хоть листья – тоже Дерево, но листья…

И ветки – тоже Дерево, но ветки…

И корни – тоже Дерево, но корни…

Без веток, без листвы и без корней – не Дерево,

А только – древесина.

Предвечные странствия Мира Цветущего

Предвечные странствия Мира Цветущего.

Осеннего вереска светлый бутон.

Жизнь мечется в Сущности в поисках Сущего,

Во Сне обрести свой пытается сон.

О, эта бессонность, где Мир сам – Сновидение,

Где Жизнь, обретая, теряет вдвойне,

Здесь радость печалится в муках Предвидения…

Но как просыпаться не хочется мне.

Как трудно поверить в Твои Отражения,

Проникнуть за чувственные миражи…

О, Господи, дай мне постичь хоть Движение

Твоей Бесконечной и Вечной Души.

Зачем в этом Мире так тягостно мается?

Ведь чем-то оправданно Бытиё?

Цветущего вереска ветка качается

И жёлтые листья колышут её.

Нет в этом Мире ничему названия

Нет в этом Мире ничему названия.

И ничего отдельного в нём нет.

Перетекают формы мирозданья

Свободно, как во Тьму втекает Свет,

Без переходов резких, без границы,

Всё словно растворяется во всём…

Лишь мы боимся в Мире раствориться,

Мучительно отчаянно живём.

Живём всему пытаясь дать название,

Упрямо разделяя Тьму и Свет,

Существованье, Несуществование…

Не понимая, что нас просто нет.

Шелестит трава, шелестят на деревьях листья

Шелестит трава, шелестят на деревьях листья,

Но безмолвны водоросли в глубинах.

Тянется вверх трава, тянутся вверх деревья,

Но летят по-течению водоросли в глубинах.

Посади в море дерево, посади в небе траву,

Вырви водоросль и посади её в землю

И не возникнет вопрос.

Жизнь на Пороге Ночи замирает

Жизнь на Пороге Ночи замирает.

Нежизнь за Жизнью письмена стирает.

Так облако незримо в небе тает,

А пар парит, парит, не исчезает.

Так снег в тепле бесследно тает, тает.

Вода течет, течет, не истекает.

Так мокрая поверхность высыхает,

Но пар в высотах облака рождает…

Другие облака, другие дали,

Снега другие, и другие реки…

Закручивает Мир свои Спирали

И нет в нём помысла о человеке.

Мир – это Время из Безвремья Дат

Мир – это Время из Безвремья Дат,

И Свет из Тьмы сверкающий упруго,

И Тишина, в которой голосят

Сердца, в Небытиё обёрнутые туго,

И Всё, что есть и Всё и Ничего,

Что есть не Тишина и не Звучания…

И мы – глухи, слепы, и нет нам для Него

Ни образа, ни сути, ни названия…

Есть только отражений миражи

Своей, собой не понятой, Души.

Мы Жизнь разделили на вехи деяний

Мы Жизнь разделили на вехи деяний,

Искусственно в ней прочертили границы,

Наивные, ищем не сути – названий,

Листая прошедших столетий страницы.

А жизнь, проникая, кружит в ликовании,

В ней нет остановок и нет разделений,

И Тьма, преломляясь, играет в Сиянии,

И Свет, изливаясь, свивается в Тени.

И мы, оставляя порог Ожиданий,

Возможно, придем к рубежу Постижений,

Что нет ни рождений и не умираний,

А есть бесконечная Цепь Превращений.

Что мы растворяемся в Мире Текучем,

Со всеми течём и во Всё проникаем,

Что, всё отдавая мы всё и получим,

Но всё получая, мы всё потеряем.

Возводим, как крепости стены, границы

И ищем защиты в миллиардах названий,

Но сердце всё знает и в Знанье томится

И ищет излиться средь Тьмы и Сияний

И расширяясь и клубясь

И расширяясь и клубясь,

В интимном мире обращенья,

Покой перетечёт в движенья,

Превоплотясь из разделенья

В соединение и связь.

И ветер оживит в ветвях,

Блаженной лаской наполнений,

Кислинку будущих падений

И бесконечных превращений

В мгновенье каждом и в годах.

И некому задать вопрос.

К себе лишь, разве, обратиться,

И дать Душе клубиться, литься

И ощутить как Жизнь кружится,

Нежизни одолев Хаос.

Так что же всё-таки случилось

Так что же всё-таки случилось:

Дождинка в солнце проросла,

Или слезинка, вдруг, скатилась

Звездой вдоль Божьего Чела?

И губы ветра заиграли

Туч волосы свивая в твердь

И прояснились все детали,

Но было некому смотреть.

Качнулось дерево

Качнулось дерево

И лист упал на воду.

И мысль вдруг промелькнула:

Как случайно

Соединение не соединимых

И очень разных, в сущности, вещей.

И лист, и это дерево, и воды,

Холодное и тёплое,

Сухое,

И мокрое, мокрее не бывает,

Хранящее движение в себе

И то, что истекает постоянно.

И нет ни разделения,

Ни смешения,

А есть Осуществление Бытия.

Жизнь стелется коврами анемоны

Жизнь стелется коврами анемоны,

Стекает опаленною листвой,

Нам, открывая мир волшебный свой,

Раскидывает ласковые кроны.

Дарит нам и страдание и блаженство,

Всё осознать: своё несовершенство,

Бессилье, силу, радость, и беду,

Прожить невзгоды, п е р е ж и т ь утраты…

И, вдруг, запнуться у какой-то даты,

В каком-то наперёд неведомом году.

И, словно, НИЧЕГО,

Лишь чистый лист бумаги,

И губы, пересохшие без влаги,

И надо сочинить себе какой-то Мир,

И населить Его, и дать Ему значение,

И примирить Его народонаселение.

Всё внутри. Всё в разделении

Всё внутри. Всё в разделении,

В невозможности его.

Мир живёт в преодолении

Притяженья своего.

Хоть свинцом налиты руки,

Так тяжёл небесный свод,

Кто не знал Атлантов муки,

Тот до времени живёт.

Застыть на грани ощущения

Застыть на грани ощущения,

У невозможности времён.

И ощутить, сквозь вечный сон,

Хоть дуновение движения.

И осознать, сквозь Бытиё,

Сколь кратко это созерцание…

А в нём и радость, и страдание

И искушение своё.

Стекает год игрою сада

Стекает год игрою сада,

Холодным маревом от вод,

Струёй летящей фруктопада

Стекает год. Стекает год.

И нам пора. Остыть нам надо

От планов, страсти, от хлопот…

Струёй летящей фруктопада

Стекает год. Стекает год.

Но отчего-то вновь не спится

И мыслей не прервать полёт,

Они всё рвутся ввысь как птицы,

Не веря, что стекает год.

Стекает год. Стекает год.

Струёй осенней фруктопада…

Отраженья миражи

Отраженья миражи –

Воплощённое движение.

Это диво, эта Жизнь -

Это просто отражение.

Оглянись, взгляни кругом,

Загляни в себя при этом,

И найдёшь свои приметы,

Отражённые во всём.

Слова – шелуха истекания мира

Слова – шелуха истекания мира.

Они – колебаний сухих отражения.

Слова – лишь мираж, порожденья эфира,

Значки потаённого миродвижения.

Мы в Слове родимся и в Нём умираем.

Мы в слове живём так, как воздухом дышим.

Но слушаем – это не значит, что слышим.

И что там, за словом? – Да разве мы знаем.

Так чуждо бывает отверстое слово.

Пройти стороной озаренья чужого,

По-краю, тобой не прожитой межи,

Где разум свои бережёт рубежи.

Щемящий, словно выпавший птенец

“Ночь, улица, фонарь, аптека…”

А.Блок

Щемящий, словно выпавший птенец,

Был обронён аккорд в открытое окно.

И сердце сжалось от тоски – конец,

Но я прохожий, мало мне дано.

Я в дверь не постучу – меня не ждут.

Что там за дверью? Радость ли? Печаль?

Веселье? Скука? Иль бессилья жгут?

Мы все проходим. Значит вот в чём дань.

Так вот чем платим рощам и лесам,

Мгновеньям дней, полосочкам зари,

За творчество, уюта фимиам,

За скорость, за полёт, за фонари.

Стекает мишура листвы

Стекает мишура листвы.

И с нею оплывают снами

Цветенья древа и травы

С крикливыми их голосами.

Но в строгой графике ветвей

Мне мудрость чудится иная:

Так, отрекаясь от идей,

Живет затворник много дней

СЕБЯ в себе распознавая.

И, может, нас за то, порой,

К больничной пригвождают койке,

Что мы спешим за суетой

И расслабляемся в попойке,

Что не умеем, как листву,

Отбросить Мира наважденье

И, сквозь привычных дел круженье,

Вглядеться в Неба Глубину.

И нас заковывают в боль,

И пригвождают нас к постели,

Чтоб мы в самих себя смотрели,

И познавали мира соль

И, осознав в себе СЕБЯ,

Вновь “одевались бы листвою”,

Но уже зря за суетою

Иную сутность Бытия.

Кончился листок

Кончился листок,

Оборвав слова.

Где иссяк поток,

Выросла трава.

В недрах облаков

Новый свет возник.

Но и горы слов

Не родят родник.

Есть источник свой

Только у Души,

Он живой водой

Плещется в тиши.