Текст книги "Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны"

Автор книги: Любовь Пушкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Молчание Мышкина с шерифами и Грюндерами вполне понятно и объяснимо. Его попытались сделать крайним, он не дался, прикрывшись презумпцией невиновности. Но вот почему он не хочет разговаривать со мной, неофициальным лицом, да еще и «своей» к тому же, неясно. Вернее, это наводит на вполне очевидные мысли – ему есть, что скрывать даже от своих, значит виновен, только вот в чем? Воздух становился все жарче, то что я сидела в тени уже не спасало, я постучала в запертую дверь дома, потом принялась колотить в нее ногой, став спиной к двери. Примерно через минуту я чуть не упала назад, развернувшись увидела Мышкина, совершенно бешенного, враз припомнились слова Грюнда о психопате и спускании курка.

– Мне жарко, – сказала я первое, что пришло в голову.

– Я удивляюсь, некст Викен, как будучи такой дурой, вы еще до сих пор живы, – прокричал он, но отстранился пропуская меня в дом. Хвала Судьбе – он вменяем. Надо ли понимать его слова, как то, что он уже посмотрел мой эгофайл? И вообще, я припомню ему это оскорбление.

– Дуракам везет, так русы говорят, – заметила я. – Скажите, то что вы не боитесь, что вас снова подставят, означает, что подставлять вас больше некому? – невинно поинтересовалась я.

Мышкин уже перекипел и лишь досадливо скривился.

– Неужели не ясно? Я не хочу ничего говорить и ничего обсуждать. Если вы хотите, то сами до всего докопаетесь. Надо только посмотреть на все, не с целью найти козла отпущения, а стараясь понять, что же было и как. Понять должны сами, чтоб потом не начали гадать, а не сфабриковал ли нам всемогущий бывший безопасник все эти факты и выводы.

Ну что ж, это многое объясняет.

– Давайте так, мы будем рыть три дня, если ничего не нароем к этому сроку, я приду за подсказкой.

– Если вы ничего не нароете за три дня – то грош вам всем цена.

Я вздохнула.

– Один маленький и простой вопрос: Вы выполнили обещание, данное Чатхи-Джилкинс в день когда она узнала о свадьбе?

Он очень внимательно посмотрел на меня.

– Началась сиеста, я иду спать, вы можете устроиться здесь на диване, а после дождя – вызовете себе таксо, – и Мышкин вышел из гостиной плотно закрыв за собой дверь.

Игнорирование вопроса – тоже ответ.

Я устроилась на диванчике и вызвонила Даниэля, он сбросил вызов прислав лишь войс-сообщение «Чатхи пришла в приемную Гата, хотела пообщаться лично с господином Гата или некстом, их не было. Записывать свое заявление она отказалась, сказав, что придет позже, и не пришла. Тему заявления не назвала. Взволнована была умеренно. Если ничего срочного нет, я хотел бы пока остаться здесь». Негусто. Сбросив братцу ответ «Срочного нет», я призадумалась и перебрав все имеющиеся факты, пришла к выводу, что их абсолютно недостаточно чтобы делать хоть какие-то выводы. В результате, выбросив все из головы, я задремала. Проснулась я от грохота дождя, он лил сплошной стеной, в нашей полосе такого не бывает. Стало очень любопытно, а каково это, стоять под таким ливнем, решив, что в конце концов я ничего не теряю, выскочила на улицу. Да… описать такое трудно, казалось, я не могу дышать, нет воздуха – одна вода. Заскочив под навес веранды, я столкнулась с Мышкиным, смотревшим на меня с жалостью, как на отбракованную.

– Я вызвал таксо, будет через двадцать минут. Ванная вон там.

Я пошла в указанном направлении, оставляя за собой маленькие лужицы.

На подлете к Индиго Найт пришел вызов от Елкина.

– Да шериф…

– Теперь у меня к вам будет просьба, леди некст Викен.

– Слушаю.

– Я не хотел бы в официальном отчете указывать, что связался с доктором Вендесом по вашей просьбе.

Оппа, значит, что-то интересное узнал, раз хочет приписать эту заслугу себе.

– Да пожалуйста, я не против.

– Что ж, спасибо. Я сейчас в участке…

– Хорошо я скоро буду.

Когда я заходила в участок, показались и Грюндеры, мы раскланялись, как ни в чем не бывало. Собравшись впятером, мы принялись по очереди выкладывать кто, что узнал. Первой выбрали меня, я поставила запись с «души», картинки не было, поскольку «душа» лежала в кармане, но наши разговоры записались отлично.

– Что ж… ясности не особо прибавило, но хоть что-то, – сказал ГБрайт, – Некст Викен, вы согласны с тем, что мы не можем снять подозрений с Мышкина-Ферроу?

– Согласна. А вы согласны в первую очередь максимально разработать все версии не связанные с Мышкиным-Ферроу?

Грюндеры переглянулись и кивнули

– Мы поговорили с Джилкинсом и его сыновьями. Они втроем обеспечивают алиби друг друга на оба дня. Плюс мы не нашли ни малейшего мотива для убийства Ча-Джи. Подробности давать или вы доверяете нашему суждению.

– Доверяем, – буркнули шерифы.

– А я хочу подробностей, хоть вкратце.

Вместо Грюндеров заговорил шериф Грас.

– Чатхи и Джилкинс поженились с холодным сердцем, по расчету, они уважали друг друга, но всегда «были на расстоянии». Уж не знаю, по каким причинам, но Джил не удовлетворял Ча-Джи, она его просто не хотела, и поэтому не протестовала против его «отлучек». Джил «отлучался» не часто, они оба очень любили своих детей, а те хотели видеть папу и маму вместе, вот из-за детей они и жили, не слишком счастливо, но и не плохо. Когда Ча-Джи заговорила о младшем муже, Джил сначала рассердился, ведь себе то он отказывал в официальной связи еще с кем-то. Но потом до него дошло, что это прекрасная возможность разорвать отношения, которые уже давно не были нужны ни ему, ни ей, а дети к тому моменту были уже достаточно взрослыми, чтобы нормально все воспринять. Он отдал ей все что положено, помог построить дом, а сам стал другом семьи. Моей семьи.

Ну что ж, это многое объясняет, я кивком поблагодарила за разъяснения.

– Еще мы успели встретиться с семьей Франц. Франц-Иши произвела впечатление поверхностной и избалованной особы, не способной на убийство и вообще не способной на что-то большее, нежели скандал с разбитой посудой. – продолжил ГБрайт.

– А это не маска? – вырвалось у меня.

Теперь подключился Елкин.

– Нет, леди некст Викен. Франц-Иши удивительно красивая и удивительно пустая девочка, идеальная младшая жена преуспевающему коммерсанту.

ГБрайт кивнул соглашаясь, и продолжил.

– Господин Франц не был рад предстоящей свадьбе, но не настолько, чтобы кого-то убивать. Он просто высказал свое недовольство дочери, та заявила, что любит Кейко-Бронкса и он станет ее мужем или мужа у нее не будет вообще. Отец скривился, но согласился на брак, прописав в брачном контракте очень ограниченные права мужа при разводе. Это устроило всех. На данный момент, к Франц-Иши сватается весьма состоятельный коммерсант из Эстивазефи, и о Кейко-Бронксе уже все успели позабыть, включая и саму Франц-Иши. Так что и здесь все пусто, – резюмировал ГБрайт.

Шериф Грас, заведующий поиском тела Кейко-Бронксе доложил, что киберпоисковики обследовали три квадрата из девяти, но ничего не нашли, поиски продолжаются.

Елкин докладывал последним.

– Я тут вспомнил кое о чем, Ча-Джи как-то прилетела в больницу с серьезным ранением, пилотировала сама, врача на дом не вызвала. Вроде бы это было еще когда Кейко-Бронкс жил с ней. В общем я встретился с доктором Вендесом, и вот что узнал. У нее было сквозное ранение в правую руку, ниже локтя, ее проткнуло нечто очень плоское, острое, шириной до трех сантиметров. Она сказала что поранилась при починке агробота, но это ложь – нет в наших агроботах ничего, способного нанести такую рану.

– По описанию раны – похоже на коскату, – заметил ГрюМи.

Елкин кивнул и продолжил

– Ранение произошло или сразу после отбытия Кейко-Бронкса в Веге или непосредственно перед ним – это раз. А еще Три-Кри медсестричка вспомнила, что Ча-Джи как ушла от мужа, часто брала регенерационный пластырь первый и второй. Три-Кри думала что это для Кейко-Бронкса, мол Ча-Джи ему регулярно спину располосовывает, но… сами понимаете.

– Полосовать могли и ее, – задумчиво пробасил ГрюМи.

– Вот-вот.

– Ну что ж, это зацепка, особенно если вспомнить слова Мышкина – резюмировал ГБрайт, – Мы отправимся в Веге, вы, Елкин, узнайте точную дату отъезда Кейко-Бронкса и поднимите информацию о его связях с девицами до Ча-Джи, если кого-то определите, пусть некст Викен с ней поговорит. Вы не против? – обратился он ко мне.

– Нет. Я поговорю.

– Грас, на вас по-прежнему поиски тела. Сегодня вечером поступят еще пять поисковиков, справитесь с настройкой сами или вызвать помощь?

– Справлюсь.

– Я бы хотела добавить, – вмешалась я видя, что разговор завершается. – Надо уточнить, прекратила ли Ча-Джи покупать пластыри после отъезда Кейко-Бронкса. И второе, надо поднять все тесты Кейко-Бронкса и получить по ним консультацию у профессионала.

ГБрайт ответил.

– Согласен. Елкин?

Тот согласно кивнул. ГБрайт продолжил

– Профессионала-психолога обеспечим мы. Ну что ж господа, расходимся работать.

И мужчины разошлись оставив меня в участке, для меня работы пока не было. От нечего делать я зашла в инфосеть поинтересоваться семьей Гата, ведь все-таки Даниэль там с ними почему-то остался.

Господин Гата – умное волевое лицо, хоть в фильме снимай в роли самого себя, до того он типично выглядел, интересно а некст Гата…Мне как будто дали под дых… Со стереофото эгофайла на меня смотрела очень красивая, сильная и умная женщина. Молодая – двадцать четыре года. Симвотип «боец». Мои руки дрожали и плохо слушались, когда я поворачивала фото. Белые волосы, загоревшее лицо, голубые глаза, серьезные и строгие, само лицо не миловидное, а именно красивое и породистое. Я постаралась успокоиться и проанализировать, что же со мной творится. Я испугалась, что Даниэль ею увлекся.

Да он даже не поинтересовался как у меня дела! А если б Мышкин-Ферроу оказался психом!? Нет, ну уже вечер, можно же хоть войс-сообщение прислать, спросить, как я? Так, спокойно. Ты сама его отпустила, и если бы с Мышкиным-Ферроу что-то пошло не так, сделала бы экстренный вызов. Вот ведь странно, я ж не ревновала Даниэля до сегодняшнего дня, ни к Дзинь, я даже гордилась тем, что он приручил эту бешенную Шур, ни к девчонкам из Дома Красоты, но это и так понятно. Так почему сейчас? Так вдруг и так сильно. Да потому что эта некст Гата лучше! Лучше меня. Красивее, умнее, логик наверное, как и Даниэль, а не интуитивист, как я, еще и «боец» к тому же. Я застонала вслух, благо посторонних ушей не было. Как же больно-то. Может, и ему было так же больно от моих встреч с Синоби и Вольфом? Да ничего подобного! Он и Синоби поделили меня раньше, чем я определилась со своими чувствами к лорду, Вольф же немного напряг Даниэля, но поняв, что между нами все в прошлом, он успокоился.

Сердце колотилось где-то в горле, грудь сдавливал обруч. Стыдно! Стыдно некст Викен-Синоби впадать в такой стресс по поводу того, что заклятая половинка посмел увлечься кем-то лучше тебя настолько, что даже не поговорил за весь день, уточнение, за пол дня. Стыдно то стыдно, но проблема есть и ее надо решать. Отгораживаться с помощью того же «зеркала» не стоит, после его снятия нахлынет все вновь, значит будем катарсить, благо обстоятельства позволяют. Созвонившись с Елкиным, договорилась, что информацию по бывшим пассиям Кейко-Бронкса он мне предоставит к завтрашнему утру, и получила полностью свободный вечер.

Отправившись за город к океану, я брела вдоль берега, уходя подальше от цивилизованного пляжа, мне было нужно уединение. Нашла я его, наткнувшись на крохотную мелкую бухточку с деревянным пирсом. Замечательное место, перед глазами гладкая прозрачная вода, а за спиной шелестела пальмовая плантация. Устроившись поудобнее на пирсе я принялась упиваться жалостью к себе, страдать, вспоминая обо всех своих обидах, обо всех несправедливостях и неблагодарности в отношении себя. Шли часы, солнце окрасив все в феерические, нереальные цвета быстро закатилось в океан. По десятому разу вспомнив о размолвке с Вольфом, когда я выпихивала его лечиться, спасая ему жизнь, об Аррене – ну просто скотина, перечисление его прегрешений заняло не меньше часа, о том, что мне постоянно приходится доказывать, что я чего-то стою, что все мои заслуги забываются мгновенно, а недочеты раздуваются, о том, что Ронан почти не общается со мной, погрузившись в семейную жизнь…, по десятому разу вспомнив обо всем этом, я поняла, что уже сыта по горло. Как сидела, так и спрыгнула в воду, она оказалась необычайно теплой, глубина была чуть больше моего роста, я расслаблено спустилась на дно. Темно, чуть-чуть света над поверхностью, вода немного давила на грудь, пузыри воздуха весело убегали наверх… Стоит ли жить дальше?

Стоит. Я рванула вверх к воздуху, к звездам и ветру. Вдох и вместе с воздухом в меня влилась беспричинная радость, жить хорошо, жизнь прекрасна.

Сняв и забросив сандалии на пирс я поплавала в теплой воде, не хотелось выходить на берег, ночь вступила в свои права и холодало с каждой минутой. В конце концов я выскочила и устроила стайерский забег до гостиницы. Хозяин, увидев меня мокрой с сандалиями в руках, предложил вызвать врачей и шерифов. Я весело отказалась, заверив, что у меня все хорошо. Горячий душ и спать. Даниэль на ночевку не приехал лишь сбросил два сообщения «Как дела?» и «У тебя все хорошо?». Да просто замечательно, а вот тебе братец расслабляться не стоит – отомщу страшно, с улыбкой подумала я засыпая.

Проснулась я от звонка Даниэля.

– Ара-Лин, ты вчера не ответила на вызовы…

– Да, я отключала сигнал в браслете.

– У тебя все нормально?

– Да, а у тебя?

Секундная заминка…

– Да, у меня тоже все хорошо. Извини, что я так самоустранился, я нужен?

– Нет. Мы вполне справляемся без тебя. А что случилось? Чего ты там застрял?

Двух секундная пауза.

– Я принял приглашение некст Гата погостить немножко.

Я почти физически чувствовала его напряжение, он понимал, что некст Гата это не гейша и что я буду ревновать.

– Хорошо, гости пока тебе рады или пока ты нам не понадобишься, – совершенно легко отозвалась я.

– Спасибо, – в голосе радость и облегчение.

Ох, Даниэль, половинка моя, рано радуешься, я уже вычислила, кто тебя заденет так же, как меня некст Гата. Готовься.

Елкин смог вызнать только двух девушек, встречавшихся с Кейко-Бронксом, и то в отношении одной не было четкой уверенности. Я забрала у хозяина гостиницы свою выстиранную и высушенную одежду, подивившись, как он один со всем управляется, и отправилась на встречу к первой подтвержденной пассии Кейко-Бронкса. Рита Луиджи-Вонг вышла замуж и жила на ферме, вдали от океана и Индиго Найт, через сорок минут полета, флаер доложил, что мы уже летим над землями семьи Луиджи. Домик фермеров оказался старым, добротным и большим, я приземлилась на стоянке рядом с грузовым флаером, и облаянная крупным псом, направилась к заднему входу в дом. В дверях показалась молодая женщина на позднем сроке беременности, присмотревшись, я опознала в ней Риту.

– Здравствуйте, вы Рита Луиджи-Вонг? – начала я.

– Здравствуйте, да это я. Что вы хотели?

– Уделите мне несколько минут, я хотела поговорить с вами о Кейко-Бронксе.

Женщина удивилась, но пригласила в дом, в гостиную. Поставив передо мной положенный гостю чай и «к чаю», Рита села и дала понять, что готова меня выслушать прежде чем что-то сказать самой. Я достала из кармашка свою душу и показала ей, она впечатлилась, не часто перворанговые нексты забредают в гости к фермерам.

– Я здесь абсолютно неофициально, – сказала я, так и не представившись, ненужно чтоб она смотрела мой эгофайл, – консультирую следователей, ведущих дело об убийстве Чатхи-Джилкинс и исчезновении Кейко-Бронкса. Информация которую вы мне сообщите, будет анонимна и ни при каких обстоятельствах не будет широко разглашена.

Женщина кивнула не вполне понимая о чем я.

– Кейко-Бронкс был вашим любовником?

– Да.

– А что он был за человек? Можно ли о нем сказать, что он был амбициозен, расчетлив или наоборот жил сегодняшним днем.

Рита задумалась.

– Первое впечатление, которое он производил – это то что он живет только сегодняшним днем, он был очень мил в общении, легко сходился и легко расставался, не стремился «закольцевать»… Но у меня сложилось впечатление что он ищет кого-то или что-то, похоже он нашел, посватавшись к Франц-Иши.

– Думаете, он хотел выгодно жениться?

– Думаю, да. Землю он не любил, с техникой и агроботами у него тоже не складывалось, хотя это странно, ведь мы все в них разбираемся с детства. А получить профессию и перейти в другую семью он не захотел. Так что… ему бы донжаном быть, вот там бы он был на своем месте…

– Как долго вы встречались?

– Да не так уж и долго, месяца три.

– А расстались вы как?

– Я встретила Пьера – женщина счастливо улыбнулась – мы при посадке поцарапали друг другу флаеры и страшно поругались, я была неправа, но не хотела этого признавать… А потом вот как-то… – и она с улыбкой развела руками, показывая, во что это все вылилось. Я с пониманием улыбнулась в ответ, поздравляя с тем, что она нашла свое счастье.

– У меня к вам еще один, щекотливый вопрос, каким Кейко-Бронкс был любовником? Не было ли чего-то странного?

Рита пожала плечами, задумавшись.

– Да нет, ничего странного. Только знаете, – она понизила голос, – любовником он был не ахти каким, знаете…не горел. У меня даже иногда мелькали мысли, что ему нравятся не девушки, но он не хочет нарушать приличия. Но раз он прожил полтора года с Чатхи-Джилкинс, которая была от него без ума, значит я наверное зря на него грешила.

– То есть грубым он не был?

– Да, грубым он точно не был.

– Но секс его не слишком интересовал?

– Да. Именно, не слишком интересовал.

Тут донесся плач младенца, Рита встрепенулась, чтобы бежать на зов, но приличия ее удержали.

– Спасибо за ваше время и сотрудничество, – сказала я, вставая.

– Да не за что. Надеюсь, вы найдете убийцу.

Летя к следующей девушке, я боролась с искушением подогнать все факты под имеющуюся версию, да, они и так вкладывались в нее, как пазлы прикрепляясь один к другому. Но это все были косвенные доказательства, как и все в этом деле – косвенное и неоднозначное.

Вика некст Солен была в поле, и чем гоняться за ней пешком я подождала ее возвращения. Ее младший братишка, оставленный дома за старшего, поставив передо мной непременный чай и сухофрукты, предупредил что у него экзамены на носу, и его можно не звать – не услышит.

– Уф, когда же кончится эта жара… Ты кто? – Вика оказалась веселой и громкоголосой.

– Здравствуйте, я консультант Грюндеров, хотела бы задать несколько вопросов о Кейко-Бронксе.

– Сейчас… – и она метнулась в кухню и выглянув оттуда сказала – этот паршивец опять не приготовил поесть, так что ждите, родители вот-вот вернутся, сами понимаете…

– Я могу вам помочь, и мы как раз успеем все обсудить, – не хотелось мне разговаривать в присутствии родителей.

– Хорошо.

За нарезкой овощей я узнала, что КейБро был милый, но ни рыба ни мясо, чего хотел не понятно, и муж из него вышел бы паршивый, но хвала Судьбе он в мужья и не метил. Зато с ним было замечательно выходить в океан на архаичной яхте, и вообще проводить выходные, выбираясь куда-нибудь на люди, девчонки завидовали, что рядом такой красавец, а парни начинали поглядывать более заинтересовано. На мой вопрос о сексе, призадумалась и сказала что «не супер, были и лучше» и с гордостью заявила, что гуляла и будет гулять пока не нагуляется, а клуши, выскочившие замуж за первого попавшегося пусть завидуют молча. Когда мы закончили с готовкой, Вика хитро прищурившись произнесла

– Вот я вам тут все рассказываю, милая девушка, а вы даже не представились.

– ВикСин, – и я с улыбкой, мол виновата, показала ей свою душу.

Некст Солен присвистнула

– Мышкина защищать приехали.

А голова у юной фермерши работает как надо.

– Нет, разобраться во всем. У меня к вам просьба – не рассказывать особо о моем визите.

– Ладно, но родителям все равно придется сказать. Вы ж не полетите сейчас в такое пекло, тем более что ливень скоро.

Мой желудок, измученный вкусными запахами, громко заурчал, вызвав наш смех, и я осталась на обед.

Похоже, я впервые оказалась вот так вот, в нормальной обычной семье, и увидела, чего я была лишена все это время, неся бремя ответственности и соответствия своему рангу. Ну что ж каждому свое, тем более что я сама выбрала свою судьбу. Ведь именно ради таких вот людей я и старалась, для того чтобы они могли вот так собираться и обсуждать, в этом ли году поступать сыну в университет или в следующем, и что правильнее, купить еще один грузовой флаер или подлатать старый, Вика настаивала на втором, отчего-то ей не хотелось избавляться от старичка-развалюшки.

После ливня опять собрались в участке только без Грюндеров, они застряли в Веге надолго. Я доложила о своих беседах, Грас обследовал еще три квадрата и опять ничего не нашел, я очень удивлюсь, если он найдет тело Кейко-Бронкса. Елкин выяснил, что Ча-Джи прекратила брать пластыри после отъезда Кейко-Джонса, но так же выяснил, что семь месяцев назад Мышкин взял сразу несколько, эту информацию он нарыл, как говорится про запас. Тесты по Кейко-Бронксу подняли и отослали психологу, предварительное заключение – все в норме, но будут еще рассматривать более подробно. Все свои доклады мы слили Грюндерам, но те отказались делиться информацией, сообщив что доложатся завтра, как будет что-то более менее точное и однозначное.

Не густо. Одна надежда, что Грюндеры что-то нароют. Пакостное какое-то дело, никаких фактов, никаких явных мотивов, одни умозаключения.

Опять у меня оказался свободный вечер, надо было его как-то убить. Я подалась на пляж, там компания парней и девчонок играла в мяч, перебрасывая его над сеткой. Пристроившись у поля, я принялась наблюдать, минут через десять один из парней прицельно промахнулся прямо в меня, я отбила мяч, как это делали ребята.

– Иди к нам, – меня позвали в команду, состоящую исключительно из парней.

– Да я плохой игрок…

– Иди, иди, – закричали их соперники – смешанная команда, проигрывавшая парням. А что, пошла. Соперники, получив слабое звено, принялись слать мячи на меня, я нормально отбилась пару раз, а потом тело дало сбой, я неловко приземлилась после прыжка, завалившись на колени и вбок. Не знаю, как это смотрелось, но после этого ко мне стали относиться как к стеклянной, и это очень нервировало. Моя команда все же выиграла с небольшим перевесом и местные с интересом обступили меня.

– Так это ты шаталась на улицах, да? – спросил какой-то мальчишка, им всем было от шестнадцати до двадцати и они считали, что мне тоже лет двадцать.

– Что случилось? Со скай-скейта свалилась?

Я лишь улыбалась и молчала, ожидая когда им надоест задавать вопросы не получая ответов.

– Это правда, что ты гейша?

Уронив челюсть, я уставилась на спрашивавшего, моя реакция всех рассмешила. Наконец самый старший шикнул на остальных и меня оставили в покое. Потом мы компанией ушли с пляжа на дикий берег и развели костер, кто-то притащил еду и кружки. Ребята принялись поджаривать на палочках всякую снедь, и болтать о чем-то своем, мне совершенно непонятном. Мне было хорошо и спокойно, на меня почти не обращали внимания, оделяя лишь очередной палочкой с горячей вкусностью, да подливая кваса в кружку.

– Ну незнакомка, твоя очередь, расскажи нам что-нибудь – завел разговор старший.

– Да что ж вам рассказать?

– Хочешь правду, хочешь сказку, лишь бы интересно было.

Вот так задача – яма посреди улицы, что ж вам рассказать-то…

– Ну… я на лошади каталась.

– И как? Оно того стоит? – все знают, что это дорогое удовольствие.

– Даже не знаю, это как повезет. Ведь все зависит не столько от тебя, сколько от лошади. Мне повезло, попался очень умный, хоть и норовистый конь – и я в лицах пересказала мое знакомство с Вороным, вызывая взрывы хохота у слушателей.

Вечер очень быстро перешел в ночь, и стало холодать, мальчишки разобрали девчонок на согрев, это было так смешно и по-детски. Кто зная что ему не откажут сразу обнимал и прижимал, кто осторожно и постепенно, а кто-то не решился и теперь с грустью поглядывал на счастливого соперника. Все больше нерешительно-вопросительных взглядов доставалось мне, да, вот теперь мне точно пора спать.

Я встала, попрощалась…

– Я провожу – ответил старший.

– Не стоит, я не заблужусь – ответила я с улыбкой.

– Да успокойся ты, я просто провожу.

Ну просто так просто, провожай, не убегать же от тебя. Мы шли рядышком, потом он обнял меня за плечи.

– Не могу, когда ты шатаешься рядом.

– Тогда лучше руку предложи.

Что он и сделал, опять шли молча.

– Не так я себе представлял перворанговых безопасников – вдруг произнес он.

Я лишь удивленно подняла бровь.

– Ткань на штанах тонкая, просвечивает черное, и углы видно.

Я достала душу и дала посмотреть.

– Это посольский знак, – сказала я, пряча обратно.

– И какими же ты представлял безопасников?

– Не знаю, но уж точно не маленькими худенькими девушками.

– Я не маленькая, у меня средний рост, – сочла нужным обидеться я.

– Ты действительно отдыхаешь и восстанавливаешься или ты здесь из-за Мышкина-Ферроу?

– Зачем тебе знать?

– Скажи и я скажу.

– Да, из-за Мышкина-Ферроу.

Он вздохнул и посмотрел в сторону.

– Мышкин-Ферроу не псих, он нелюдимый, но он абсолютно вменяемый человек. Два года назад был тайфун, я наплевал на предупреждение и вылетел из города домой, флаер упал на землях Мышкина, он услышал сигнал о помощи и пошел на маяк. Вытащил меня, раненного, дотащил до дома и это при шквальном ветре и ливне. Оказал первую помощь, остановив кровь, сутки ухаживал за мной, я то приходил в себя, то опять проваливался, а как только тайфун начал затихать и флаеры уже могли подниматься в воздух, отвез в больницу. Не думаю, что такой человек способен на убийство.

– Но ведь ты с ним не общался, сутки и то в беспамятстве, – возразила я.

– Общался, как вышел из регенератора, родители отправили меня к нему извиняться и договариваться о компенсации за ущерб плантации. Он извинения принял, компенсации не захотел, в общем, я довольно часто после этого к нему наведывался. Только не подумай, ничего ТАКОГО, просто помогал по мелочи с теми же агроботами или в еще какой-нибудь работе, которую одному не сделать, вирты выпрашивал всякие разные…

– Угу, типа «Зазеркалья», – эта игра вырабатывала внимательность.

– Да.

– Он не имел права давать тебе эти вирты.

– Да брось, ничего ж этакого в них не было, только на развитие внимательности, памяти и смекалки.

– Ладно… И долго ты так к нему в гости ходил?

– Месяца четыре или пять, а потом как-то раз он дал понять, что я очень не вовремя и когда я улетал, то увидел флаер Чатхи-Джилкинс и перестал к нему наведываться.

– Ясно. Если до этого дойдет, будешь давать свидетельства?

Он задумался.

– Да. Буду.

Я кивнула, мы опять пошли молча.

– Так что с тобой такое? Ты восстановишься? – опять прервал он молчание.

– Ошибка при спарринге. Я уже почти восстановилась.

– Да уж если это – почти восстановилась, то не представляю, что же было сразу после травмы.

– Неспособность контролировать свое тело, были только рефлекторные функции.

Парень замолчал, осознавая услышанное.

– Извини.

– Да ладно. Забудь.

Мы уже подошли к гостинице и попрощавшись, расстались.

Зайдя в холл гостиницы, и никого там не найдя, я отправилась в столовую в надежде на поздний ужин и увидела там ДВУХ хозяев. Двое абсолютно одинаковых мужчин сорока лет расплылись в одинаковых довольных улыбках, увидев мое удивление.

– Ну вы и шутники, господа, – вырвалось у меня.

Эти гады синхронно поклонились, я рассмеялась.

– Покормите постояльца.

Мою просьбу тут же выполнили, подав легкий холодный ужин.

Мда…, а Даниэля все нет, подумала я, засыпая в уже опротивевшей сусальности номера новобрачных.

Утро следующего дня я провела на пляже, заданий не было, Грюндеры молчали. Скукота.

Переждав жару и ливень в гостинице, я отправилась в участок. Грас доложил что остался не обследованным только один квадрат, и что за остаток дня его обследуют, тело не обнаружено. Елкин занимался какими-то мелкими разборками, не относящимися к нашему делу, я бездельничала, о чем и доложила. Настроение было, как бы это выразиться… совсем не боевое. Я вызвонила ГБрайта.

– Мы будем у вас через десять минут, – бодро доложил он, – Тело не нашли?

– Нет, не нашли.

– Хорошо.

Хм… Хорошо?

– Поесть чего-нибудь, – с порога закричал ГБрайт, Елкин пошел разорять свои запасы.

– Так вот, – жуя бутерброд начал ГБрайт, – Кейко-Бронкс устроился на «спальную» должность при перерабатывающем фрукты заводике, особо на этой должности не утомлялся, работал полсмены.

Оп-па, а деньги у него откуда, эта мысль четко пропечаталась на наших лицах.

– А деньги он заимел, оказывая услуги женщинам, весьма специфические услуги. Довольно быстро он обзавелся постоянными клиентками и незаконно донжанил.

– Не оскорбляйте донжанов, – вмешалась я.

– Что?

– Донжан это донжан, а проститутка это проститутка, хоть и мужчина, Кейко-Бронкс занимался проституцией.

– Ну ладно, раз вы так требовательны к формулировкам, да, занимался проституцией и налогов не платил. Только благодаря этому факту мы смогли размотать этот клубочек. Ему на счет поступали деньги, это были зарплата с заводика и суммы со всяким странным назначением, типа возврат долга и прочая чепуха, поступать то поступали, но со счета не уходили.

– Женщины закрывали его счета в магазинах, – сказала я, вспомнив, как расплатилась с психологом.

– Точно, вот по этим закрытым счетам мы их и нашли. Причем те, кто слали деньги ему напрямую на счет, оказались пустышками – старыми грымзами, постоянно практикующими покупку таких мужчин, а вот те, кто закрывал счета в магазинах оказались куда более интересны. Мы нашли четырех, я думаю, это все что у него были…

– Да говорите уже, – не выдержала я.

– Мазохистки, одна умеренная, почти нормальная, две средней тяжести, так сказать, и одну мы отправили на принудительное лечение, ей было нужно множество ранений, чтобы разрядиться.

– Какой кошмар, – вырвалось у Граса, – и Кейко-Бронкс ее… резал?

– Ну, скорее глубоко царапал и колол.

– Чем? – опять встряла я.

– Чем! Коротким клинком типа «кортик», раны от него отличаются от ран коскатой только глубиной.

– Но руку проткнуть может? – выдал Елкин.

– Да.

– А не было ли случая потери контроля над собой у Кейко-Бронкса?

– С нечеткой уверенностью можно говорить, что был.

– Ну что ж подытожим, – начала я, – Чатхи-Джилкинс оказалась умеренной мазохисткой, высвободившей в Кейко-Бронксе садиста. Все шло более-менее нормально, пока он не сорвался и не нанес ей серьезную рану, после этого ранения они расстались, Ча-Джи скорей всего осознала опасность Кейко-Бронкса и сама выгнала его. Узнав о готовящейся свадьбе, она испугалась за Франц-Иши, и даже хотела поговорить с местным прокурором, но записать свое заявление все же не решилась, не желая еще больше портить свою репутацию. Наверняка она попыталась угрожать Кейко-Бронксу разглашением характера их отношений, и он или она назначили встречу в уединенном месте, где тот ударил ее клинком в шею, а потом под колено и в локоть имитируя классические коскатные удары. Почему он решился на убийство, да потому что перед ним маячили деньги Францев, наверняка он ничего бы не сделал Франц-Иши, найдя какой-нибудь способ встречаться со своими спецклиентками. Возражения, уточнения?