Текст книги "Allegro в четыре руки. Книга вторая"
Автор книги: Любовь Тумановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Но этот груз становился всё тяжелее и тяжелее и, в конце концов, я не выдержал… Мне просто необходимо открыть тебе свою душу. Прости меня за это… Возможно, я поступаю, как эгоист. Бог мне судья! Но ты ни в коем случае не должна винить себя за что-то! В том, что мы расстались, виноват только я: самая большая моя вина в том, что я не сумел завоевать твоё сердце. Несмотря на всё это, я очень хочу, чтобы ты была счастлива: пусть даже не со мной, но по-настоящему счастлива – это для меня самое главное!
Ещё раз прости меня за всё и прощай.
С любовью, Глеб.
Я вытерла глаза, сложила мокрое от моих слез письмо и откинулась на спинку кресла. "Что всё это значит? – спрашивала я себя снова и снова. – О чем он пишет? Как это –
измены не было?.." Вопросы, домыслы, предположения разрывали мой мозг на части. Я сжимала в руках
этот небольшой лист бумаги, исписанный мелким неровным почерком, и с отчаяньем смотрела в иллюминатор.
"Неужели к этому имеет отношение Алексей? – вдруг пришла мне в голову мысль. – Ведь именно он привёл меня в тот злосчастный отель!.. Господи! Только не это! Я отказываюсь верить в такое!"
Однако логические выводы из цепочки последних событий моей жизни свидетельствовали именно об этом! Чем больше я размышляла, тем больше склонялась к этому печальному выводу.
"И что же я делаю в данный момент? Лечу к нему, вместо того, чтобы во всём как следует разобраться? И почему я не прочла это письмо ещё в аэропорту?.. – злилась я. Я тогда никуда не полетела бы, а вернулась бы и выяснила всё! Ну, ничего… Я всё равно узнаю правду! Какова бы она не была, я её узнаю!"
Глава 27
– Привет, милая! – радостно воскликнул Алексей при встрече и бросился меня обнимать. Мне показалось, что его голос звучит не так, как всегда, а может быть, это я стала слышать его по-другому.
Все еще под впечатлением того, что произошло, я неохотно разрешила ему себя обнять. Хотя прекрасно понимала, что не должна подавать вида, иначе он заподозрит что-то и начнёт задавать вопросы. Именно поэтому я тоже его обняла, хотя и без проявления эмоций.
– Что с тобой? Тебя укачало? – заволновался он. – Ты очень бледная…
– Да. Укачало, – сухо ответила я. – Поехали скорее домой.
– Конечно. Я сейчас куплю тебе минеральной воды. – Алексей забрал мои вещи, и мы направились к машине.
Дорогой я всё время молчала. Дёмин меня не беспокоил, видимо, уверившись, что я плохо себя чувствую.
Когда мы приехали, он заварил мне травяной чай и оставил одну в спальне, чтобы я могла отдохнуть с дороги, а сам спустился в свой кабинет. Всё время, пока я лежала там в одиночестве, я думала о том, как же мне вести себя с ним, как смотреть ему в глаза, как разговаривать?..
Противоречивые чувства кипели во мне, заполняя моё сознание сомнениями и страхом. Какая-то часть меня всем сердцем любила Алексея и искренне верила в то, что он не мог бы совершить ничего настолько постыдного по отношению ко мне, а другая моя половина сомневалась и металась, требуя немедленно расследовать ситуацию. Проблема заключалась в том, что я не умела притворяться, но должна была это делать, по крайней мере, до выяснения всех обстоятельств.
В семь вечера Лин позвала меня на ужин. Деваться было некуда – нужно было спуститься. Я умылась, переоделась и вошла в столовую. Дёмин сидел на своём обычном месте и ждал меня. Как только я появилась в столовой, он поднялся и отодвинул мне стул.
– Присаживайся, милая! Как ты? Стало тебе легче?
– Не совсем, но стало, – ответила я, садясь за стол.
– Может, ты съела в дороге что-то не то? Живот не болит? Давай покажем тебя врачу,
– предложил Алексей.
– Не нужно. У меня ничего не болит. До завтра всё пройдёт, – промолвила я.
– Ну хорошо… – неуверенно ответил он. – Если почувствуешь, что тебе не становится лучше, обязательно мне скажи.
Я кивнула.
– А теперь попробуй хоть что-нибудь съесть. Лин специально для тебя приготовила свой волшебный суп. Он не раз спасал меня в подобных ситуациях. Надеюсь, и тебе поможет.
Мы принялись за ужин.
– Как поживают твои родители? – поинтересовался Дёмин спустя минуту.
"Неужели, это ваших рук дело, господин Дёмин? – тем временем думала я, глядя ему в глаза. – Неужели вы совершили какой-то очень гадкий поступок, о котором я не знаю?.."
– У родителей всё в порядке. Они передавали тебе привет.
– Новость о свадьбе порадовала их? – продолжил он.
"Что скрывается за вашим безгранично нежным взглядом? Неужели – подлая ложь, которую вам столь успешно удавалось скрывать от меня на протяжении всех этих месяцев?.."
– Конечно. Папа и мама были счастливы узнать об этом, – ответила я, не переставая задавать себе все те же вопросы.
– Ну что же, мы будем с нетерпением ждать их приезда на наше торжество! Кстати, пригласительные уже готовы! Завтра Лин их разошлёт. Если захочешь взглянуть, попроси её показать тебе их, – улыбнулся Алексей, – А что хорошего у Лены с Кристианом? Они приедут на свадьбу?
"На что вы способны ради достижения своей цели, господин Дёмин? Есть ли пределы
у вашего честолюбия? Существуют ли грани, которые вы не позволите себе перешагнуть?.. Или у вас нет никаких табу? Может, я ошиблась с выводами, поверив, что узнала вас?.. – от этой мысли я даже вздрогнула. – Господи, лишь бы мои предположения не подтвердились!"
– Обязательно приедут. Они тоже очень рады за нас.
– Сегодня ты немногословна, Виктория. Видимо, тебе не хочется разговаривать, все еще плохо себя чувствуешь. Я понимаю, – произнёс он. – Но ты ведь обещала рассказать мне о чём-то очень хорошем. Помнишь? Я очень хочу узнать…
"О, нет!" – у меня по спине пробежал холодок, когда он напомнил мне об этом.
– Нет, не помню, – осмелилась ответить я. – У меня так много хороших впечатлений от поездки! Я и забыла уже, что именно имела в виду: у меня сейчас все мысли перепутались… Прости. Как только вспомню, обязательно расскажу.
– Жаль… – ответил Дёмин. Его взгляд говорил о том, что он не очень мне поверил. Почувствовав, что разговор зашёл в тупик, я встала, извинилась и объяснив, что мне
лучше вернуться в спальню, попросила разрешения удалиться. Алексей не стал возражать
и сам отвёл меня наверх.
В ту ночь я долго не могла уснуть и впервые засыпала, повернувшись к нему спиной. Дёмин уже спал, а я всё думала, кто этот человек, в постели которого я сплю последние полгода? Тот ли он, за кого себя выдаёт?..
Утром Алексей ушёл, когда я ещё спала. Спустя два часа он позвонил мне, чтобы спросить, как я себя чувствую. Я успокоила его, ответив, что всё уже хорошо, и после непродолжительной беседы закончила разговор.
"Принцесса, я очень тебя люблю! Береги себя. Целую! До вечера!" – это были последние слова, которые он мне сказал.
Положив трубку, я ощутила, что мне как-то не по себе.
"А может, Дёмин действительно ни в чём не виноват и я только зря придумываю?.. Он так заботится обо мне, переживает о моём самочувствии, любит, а я подозреваю его в таких ужасных вещах…"
Однако времени на раздумья у меня не было. Я быстро позавтракала, созвонилась со своим гинекологом и попросила её срочно меня принять. Доктор подтвердила мою беременность.
Я вернулась домой и стала придумывать, как бы мне уехать обратно на Украину. Другого выхода для себя я просто не видела. Мне нужно было во что бы то ни стало во всём разобраться. Я не могла думать ни о чём другом: всё это сводило меня с ума.
Вместе с тем, я понимала, что объяснить свой внезапный отъезд Алексею будет нелегко. Но, как бы ни было, я твёрдо решила, что улечу сегодня же, поэтому, не долго думая, забронировала авиабилет до Киева через Берлин на ближайшее время. Я прекрасно понимала, что единственным человеком, который может сказать мне правду, была Линда: мне нужно было срочно встретиться с ней и поговорить.
Кроме того, чтобы не объясняться с Дёминым, я написала ему записку, в которой сообщила о своём неотложном отъезде из-за очень важного для меня дела, обещая всё рассказать, когда вернусь. Я извинилась за то, что не попрощалась с ним, оправдавшись тем, что дело не терпит отлагательства, и высказав предположения, что он не захотел бы меня отпускать. Именно поэтому я так и поступила. Ко всему этому, я уточнила, что дело касается нашей свадьбы, а именно приятного сюрприза, который должен пока оставаться
в секрете. Мне, к сожалению, пришлось соврать, чтобы Алексей не полетел следом за мной – ведь он запросто мог это сделать.
Передав записку Лин, я простилась с ней и, даже не взяв с собой никаких вещей, кроме небольшой женской сумочки, в которую положила документы, деньги и косметичку, я села в такси и уехала в аэропорт. Мне пришлось сказать горничной, что господин Дёмин знает о моём отъезде.
Я прибыла в Берлин поздно вечером, сняла номер в гостинице, переночевала там, а на следующее утро отправилась в офис господина Майера. Мне пришлось ждать почти час, пока у него закончится совещание. Когда совещание, наконец, закончилось, он вышел в приёмную отдать своему секретарю какие-то документы и увидел меня.
– К вам госпожа Немцова, – сообщила ему секретарь.
– Я вижу… – неопределенно взглянул он на меня. – Однако мисс Виктория больше не является госпожой Немцовой… Я прав?
Я промолчала. Меня возмутило, что он вмешивается в мою личную жизнь.
Не дождавшись ответа, Майер пригласил меня зайти в его кабинет.
– Я знал, что однажды вы ко мне придёте, Виктория… – сказал он, присаживаясь в большое кожаное кресло. – Всё тайное рано или поздно становится явным, это закон жизни!
– Простите, но я не понимаю о чём вы, господин Майер, – ответила я. – Я пришла узнать у вас, как мне найти Линду?
– А зачем она вам понадобилась? Мало вам того, что вы с ней сделали? – бросил он мне в лицо, шокируя меня своими словами.
– О чём вы говорите? Разве я причинила вашей дочери хоть какое-нибудь зло? Может, вы забыли, но это она путалась с моим мужем!.. – возмутилась я.
– Ни с кем она не путалась! Я запрещаю вам так говорить о моей дочери! – эмоционально воскликнул он. – Вы с господином Дёминым сломали ей жизнь! Моя бедная девочка замкнулась в себе, стала отшельницей, ни с кем не общается и потеряла веру в будущее, в её-то годы! А всё по вашей вине!
– Вы понимаете, в чём меня обвиняете? И причём здесь господин Дёмин?
– Похоже, вы, Виктория, ещё не прозрели. Видимо, вам нравится оставаться слепой…
– Что ж, просветите меня, коль вы владеете информацией! – обратилась я к нему.
– У меня нет ни малейшего желания это делать. Слишком поздно… – вздохнул Майер, – По вашей вине моя дочь из жизнерадостной девушки превратилась в бесцельно блуждающую тень. Кроме того, я потерял лучшего архитектора, которого только знал, и теперь он гниёт на кладбище… тоже не без вашего участия! Как вы думаете, после всего этого мне хочется разговаривать с вами???
– Вы вините меня в смерти Глеба?.. – едва сумела выговорить я. То, что сказал этот человек, ударило мне в голову как молния. Я вдруг потеряла равновесие и медленно присела в кресло.
– Вам плохо, Виктория? – испугался Майер и велел секретарю срочно принести стакан воды.
Когда я немного пришла в себя, он посоветовал мне, чтобы я оставила всё, как есть, и не предпринимала никаких действий, ведь ничего уже не исправить и Глеба уже не вернуть…
– Езжайте домой, Виктория! Всё равно я не дам вам адреса Линды: не нужно снова её травмировать! – сказал Майер мне на прощание. – Коль две жизни уже покалечены, может, хотя бы вы останетесь счастливой…
После этого он даже вызвал для меня машину и дал шофёру указание отвезти меня туда, куда я скажу.
Встреча с Майером обернулась для меня сильным ударом. Теперь я была уверенна на все сто процентов, что во всём этом замешан Алексей, и от этого у меня на душе скреблись кошки. Оставалось только узнать в деталях, как всё было.
В тот день я все-таки выяснила, где живёт Линда. Мне помогли узнать её адрес бывшие коллеги Глеба, с которыми я в своё время поддерживала дружеские отношения. Я сразу же поехала к ней.
Она проживала в малолюдном пригороде Берлина в небольшом доме. Это совсем не было похоже на неё.
Прибыв на место, я постучала в массивную деревянную дверь, рядом с которой даже не было звонка.
– Ты?.. – открыла мне дверь непричёсанная, неухоженная женщина в сером бесформенном одеянии, очень отдалённо напоминавшая Линду. – Уходи! Я не хочу тебя видеть!
– Линда, постой! – не дала я ей закрыть дверь перед носом у меня. – Пожалуйста, поговори со мной! Это для меня очень важно…
– Зачем мне это нужно? – буркнула она.
– Потому что мне плохо… Плохо так же, как и тебе… Я совершенно запуталась! – едва не расплакалась я. – Я умоляю тебя, удели мне минутку. Мне очень нужно узнать правду…
– Правда тебе не понравится! Она разрушит твою жизнь и ты, чего доброго, превратишься в мое подобие. Ты уверена, что хочешь узнать её?
– Да! Уверена! – решительно произнесла я.
– Ну, хорошо. Тогда проходи. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала. Мы прошли в небольшую комнату, заставленную старой мебелью. Здесь было
довольно темно, окна были занавешены тяжелыми болотно-зелёными шторами. Я присела на старое, выцветшее кресло и обратилась к Линде.
– Я разговаривала с твоим отцом, – начала я. – Он столько всего мне наговорил! Обвинил меня в том, что произошло с тобой и в смерти Глеба… Его слова буквально убили меня…
– Не отчаивайся так! Я уже давно мертва… и ничего, – криво улыбнулась моя собеседница.
– Я хочу знать, что случилось на самом деле? В чём моя вина?
– Твоя вина лишь в том, что ты по уши влюблена… Больше, наверное, ты ни в чём не виновата, хотя это как посмотреть… – ответила Линда. – В этом мы с тобой схожи. Более того, мы даже любим одного и того же человека…
– Что это значит? – вопросительно посмотрела я на неё.
– Это значит, что я так же, как и ты, люблю Алексея Дёмина, только, в отличие от меня, твоя любовь взаимна. Ради тебя он пошёл на всё! Что ж, признаться, я тебе завидую!
– Что ты такое говоришь? – нахмурилась я.
– Правду, милая, правду! Ты ведь хотела узнать правду, вот и слушай! – ответила она.
– Мы с Глебом никогда не были любовниками. Я всегда испытывала к нему только уважение, ничего более, равно как и он ко мне. А тебя Глеб любил. Как и Дёмин… Тебя любили оба, – а меня никто…
Я замерла. Её насмешливо-отчаянный тон губительно действовал на мою и без того травмированную психику. Тем временем она продолжала говорить.
– Та сцена в отеле, где мы с Глебом были выставлены, как любовники, была просто разыграна перед тобой. Это он заставил нас это сделать, господин Дёмин.
– Ты бредишь? Не говори ерунды! – в недоумении воскликнула я.
– Если хочешь, я могу замолчать, и тогда ты уйдёшь и никогда не узнаешь правды, – рассердилась она.
– Нет! Прости меня. Продолжай, – попыталась я взять себя в руки. – Но каким образом он заставил вас это сделать? Зачем?
– Не догадываешься? – приподняв бровь, промолвила девушка. – Он хотел получить тебя и для этого использовал все возможные для него методы.
– Как Глеб мог пойти на такое? – не понимала я.
– Он узнал о твоём дневнике. Кажется, Дёмин даже устроил так, чтобы Глеб прочитал его. Алексей полностью убедил твоего мужа в том, что ты не любишь его, что твоё сердце принадлежит именно ему – Дёмину – и ты мучаешься в этом браке, не желая бросать Глеба из жалости.
– Какой ужас! – воскликнула я. – И Глеб поверил?
– Конечно, поверил. Твоё поведение как нельзя лучше подтверждало эти слова. Ты ведь не рассказала ему про дневник, хотя, казалось бы, зачем скрывать это от собственного мужа? К тому же, ты избегала Дёмина, выдавая тем самым свои к нему чувства…
– Так вот почему он спросил меня, какова была истинная цель моего переезда в Киев и что влекло меня туда? Выходит, на тот момент он уже всё знал… – озвучила я вслух свои мысли. – Но если бы только он поговорил со мной! Если бы рассказал мне всё! Почему он этого не сделал?
– И что бы это изменило? Ты разлюбила бы Алексея? – произнесла Линда с насмешкой. – Он не хотел жить с женщиной, которая его не любит. Поэтому и пошёл на это…
Я опустила глаза.
– Ну а ты? Как Алексей смог убедить тебя? Он знал о твоих чувствах к нему? – спросила я Линду.
– Безусловно, знал! Не хочу причинять тебе ещё большую боль, но между мной и Дёминым был секс – ещё тогда, сразу после приёма. Правда, это было только один раз. После этого он стал жестоко игнорировать меня. Я должна была с самого начала догадаться, что так и будет: он просто попользовался мной и выбросил…
– Господи! – схватилась я за голову.
– Ну, а на инсценировку в отеле я пошла только ради отца: Дёмин пригрозил, что сотрёт его компанию в порошок. И поверь, он сделал бы это! Разве я могла позволить этому случиться? Отец слишком долго строил свою компанию, чтобы вот так просто пустить её под откос…
– Неужели всё это правда?.. – закрыла я лицо руками.
– Боюсь, что да, – ответила Линда. – Самое страшное, что после всего этого я всё ещё продолжаю его любить. Не вижу просвета в завтрашнем дне. Не знаю, куда бежать и что делать, чтобы избавиться от этой любви. Вот как бывает: человек вытирает об тебя ноги, а ты за него готова жизнь отдать…
– Ты помешалась… Это не любовь, это наваждение какое-то! – сказала ей я.
– Откуда тебе знать, что я чувствую? Ты побывала у меня в душе? – внезапно взбесилась Линда, бросив на меня дикий взгляд. – Я впервые в жизни полюбила по-настоящему, а ты отняла у меня всё! Ненавижу! Ненавижу!
Я встала и медленно попятилась к выходу. Казалось, ещё мгновение – и она бросится на меня с кулаками. Добравшись до двери, я выбежала из этого наводящего тоску дома и побежала куда глаза глядят. Мне показалась, что я тоже превратилась в тень – бездыханную, призрачную тень, у которой вырвали сердце и отняли душу…
Глава 28
Меня встряхнул звонок мобильного телефона. Я резко остановилась и отдышалась, стараясь собрать мысли воедино. Я с трудом понимала, на каком свете нахожусь: острая, как копьё, боль разъедала мне грудь.
"Как же больно!" – кричала моя душа.
Никогда ещё не испытывала я такой боли: ни тогда, когда, как мне казалось, Глеб меня предал, ни тогда, когда провалила экзамены в консерваторию, ни тогда, когда пришла в себя после двадцати двух месяцев забытья, ни раньше… Алексей вонзил мне в спину нож, он меня убил, убил… – другим словом это нельзя было назвать.
Тем временем телефон продолжал трезвонить. Я машинально достала его из сумки и стеклянными глазами взглянула на экран. Это был он.
"Очень вовремя, господин Дёмин…" Стоя, как вкопанная, под затянутым серыми тучами берлинским небом, я не решалась
снять трубку. Казалось, вот-вот грянет гром… Но этого не случилось. Вместо этого настоящая буря бушевала у меня внутри. Вскоре телефон перестал звонить, однако ненадолго.
"Возьми себя в руки, Виктория! Нужно ответить! Иначе он что-то заподозрит…" Меня трясло, в горле пересохло, я не могла найти в себе силы ответить ему. Понимая,
что это нехорошо, я стала дрожащими пальцами набирать Алексею сообщение:
Милый, мне сейчас неудобно говорить. Примеряю очень шикарное платье. Перезвоню позже.
Ответ последовал незамедлительно:
Виктория, я звоню тебе уже в который раз и не могу дозвониться! Что происходит? С тобой всё в порядке? Как только освободишься, сразу же мне перезвони. Я злюсь! Ты не должна была уезжать вот так, без предупреждения!
Бросив мобильный в сумку, я поймала такси и сразу же перезвонила Лене.
– Алло! Виктория? Привет! Как поживает новоиспечённая невеста? – затараторила она сходу.
– Очень плохо… – тихо ответила я жутким тоном.
– Что случилось? Твой голос меня пугает! – заволновалась Лена.
– Случилось непоправимое… Я расскажу тебе всё при встрече, – произнесла я сквозь слёзы.
– Ты где? – занервничала она.
– Я в Берлине. Но примерно через час вылетаю на Киев.
– А где Алексей? Он с тобой? – спросила моя подруга встревоженным тоном. – И вообще, что ты делаешь в Берлине?
– Алексей не со мной. Он не знает, что я здесь. Я встречалась с Линдой, – поспешно объяснила я.
– С Линдой? Зачем? – удивилась Лена.
– Это не телефонный разговор, – ответила я. – Я звоню, чтобы просить тебя о помощи: мне нужно на какое-то время срочно скрыться где-нибудь за границей, чтобы Дёмин не мог меня найти. Может, вы с Кристианом сумеете мне помочь? Нужно надёжное место, отель не подойдёт – слишком рискованно…
– Ты что, сбежала от Алексея? Что происходит, Виктория? – в ужасе воскликнула она.
– Я прошу тебя, не задавай мне сейчас вопросов. Я расскажу тебе потом. Если Алексей позвонит и спросит обо мне, ответишь, что тебе известно о том, что я в Киеве, но ты со мной ещё не виделась. Поняла?
– Поняла, – растерянно ответила Лена.
– И ещё: скажи мне, пожалуйста, где похоронен Глеб?
– Если хочешь, я могу забрать тебя из аэропорта и отвезти на кладбище, – предложила она.
– Это было бы хорошо, – ответила я.
Сообщив Лене время своего прибытия, я попрощалась с ней и закрыла глаза. Мне не хотелось смотреть в окно. Всё здесь напоминало о нашей совместной жизни с Глебом, это бередило мои и без того кровоточащие раны. Такси, в котором я ехала, уже доезжало до аэропорта.
"Как же так? Как я могла ничего не заметить? Как позволила такому случиться? – спрашивала я себя, размазывая по щекам солёные слёзы. – Глеба больше нет, и это на все сто процентов моя вина, его родители были правы… Только одному Богу известно, что он пережил! Могу себе только представить, как ему было больно и как он страдал. Разве я смогу когда-нибудь простить себе это? Как я буду дальше жить? Мне теперь до конца своих дней не вымолить прощения у Господа!.. Да если и вымолю, разве станет мне легче от этого, когда такой хороший человек в рассвете сил так безрассудно покинул этот мир?.."
Таксист то и дело поглядывал на меня в зеркало: наверное, его беспокоило, что я всё время плачу. Мне едва удалось успокоиться. Через три часа я была в Киеве.
Лена встретила меня в "Борисполе".
– Здравствуй, дорогая! Прости, но ты выглядишь ужасно…
– Привет! Не волнуйся – я в порядке! – обняла её я.
Был уже вечер. Силы мои были на исходе. Я ничего не ела целый день – у меня не было аппетита, и я чувствовала себя полностью истощённой. Не смотря на всё это, я настояла, чтобы Лена поехала со мной на кладбище.
Когда мы приехали туда, Лена оставила машину на стоянке. В цветочном киоске недалеко от входа на кладбище я купила двадцать жёлтых роз и последовала за своей подругой.
Как только я вошла на территорию кладбища, мне сразу стало тяжело дышать, из глаз полились слёзы.
– Виктория, возьми себя в руки, иначе я откажусь вести тебя туда! – пригрозила Лена
и взяла меня под руку.
– Поверить не могу, что мы идём к Глебу… – невнятно промолвила я.
– Успокойся, пожалуйста. Я очень тебя прошу, – положив руку мне на плечо, сказала подруга. Мы пошли по ровной асфальтированной дорожке вдоль многочисленных могил.
Погода была пасмурной. Угрюмое небо нависало над головой, провожая нас хмурыми тучами. Сегодня целый день меня преследовала такая погода.
И вот Лена остановилась.
– Здесь… – сказала она, указывая рукой на усыпанную невероятным количеством цветов, могилу. Я подошла ближе. Лена осталась стоять у меня за спиной. Чёрные ленты на венках развивались на ветру, издавая судорожное шуршание и наводя ужас:
"Лучшему другу"… "Любимому племяннику"… "Коллеге и партнёру"… "Единственному сыну…" – читала я надписи на лентах, больно прикусив губы. Слёзы снова хлынули из моих глаз.
– Он любил цветы… – тихо промолвила я, бережно кладя розы на могилу,
– Это не свойственно мужчинам, но Глеб был исключением. Он во всём был не такой, как все, слишком хорошим был. Особенно он любил орхидеи…
Я подошла к изголовью могилы и прикоснулась к фотографии Глеба. На ней он был жизнерадостным и улыбающемся. Поглаживая нежно его изображение, я тихо произнесла:
"Прости…" Затем повторила громче и ещё громче:
"Прости меня!"… "Прости!" Это был крик моей души, обращённый к небу – я так хотела, чтобы Глеб меня
услышал!
Лена бросилась ко мне – в этот момент у меня закружилась голова, и я потеряла сознание.
Я очнулась на кушетке в доме своей подруги. Увидев рядом с собой человека в белом халате, я вздрогнула.
– Не бойся, Викуля, это бригада скорой помощи. Мне пришлось вызвать их. Я очень за тебя испугалась.
– У вас сильный стресс, девушка. Вам нужно успокоиться и поспать. Но перед этим желательно поесть. Мы уколем вам успокоительное и снотворное, – обратился ко мне врач.
– Не нужно! – возразила я. – Я уже в норме.
– Вика, почему не нужно? Тебе совершенно не жаль себя? – вмешалась Лена.
– Дело в том, что я беременна… – робко промолвила я, – мне противопоказаны медикаменты без особой надобности…
Моя подруга взглянула на меня округлившимися от удивления глазами и медленно опустилась на стул.
– В таком случае вам нужно принять во внимание, что вам нельзя и волноваться, если вы, конечно, заботитесь о здоровье вашего малыша, – предупредил меня доктор.
– Я знаю. Я постараюсь, чтобы подобное не повторилось. Спасибо вам большое! – ответила я.
Кристиан проводил врачей скорой помощи, оставив нас с Леной одних в комнате.
– И как давно тебе известно о твоей беременности? – спросила Лена с чуть слышным упрёком в голосе.
– Я узнала об этом совсем недавно, – объяснила я. – Я не сказала тебе, потому что Алексею хотела сообщить первому, но теперь, видимо, он не узнает об этом никогда…
– Что ты такое говоришь?.. Ты шутишь? – вскочила она со стула.
– Нет, Леночка, мне сейчас не до шуток, – ответила я ей и стала рассказывать о том, что поведали мне господин Майер и Линда.
– Этого не может быть… – в недоумении произнесла она и снова присела на стул.
– Теперь ты понимаешь, почему мне нужно бежать из страны? Бежать куда подальше, чтобы он меня не нашёл! Если Дёмин узнает о моей беременности, он отнимет у меня ребёнка, это же очевидно!
– Неужели он способен совершить такое? – с изумлением проговорила она.
– Ты ещё сомневаешься? – воскликнула я. – А я уже убедилась, что он способен на
всё!
– В таком случае тебе нужно поспешить! – спохватилась Лена, будто бы очнувшись от
сна.
– Что ты имеешь в виду? – испуганно взглянула я на неё.
– Пока ты была в отключке, Дёмин звонил тысячу раз! Увидев, что ты не отвечаешь ему, он стал звонить на мой мобильный, и я сняла трубку. Как ты и велела, я сказала, что ещё не виделась с тобой и не знаю где ты. Он был на взводе: очень за тебя волновался и сказал, что сейчас же вылетает в Киев…
– Господи! Что же ты раньше не сказала? – тут же поднялась я с кровати. – Мне нужно скорее ехать в аэропорт!
– Подожди! Поешь! Нельзя же так! Иначе опять потеряешь сознание, а меня рядом уже не будет! – остановила меня Лена, в то время как я возбуждённо металась по комнате.
– Подумай хотя бы о ребёнке!
– Ты права. Я поем, – ответила я и стала искать свою сумку.
Увидев её, валяющуюся на полу рядом с кроватью, я достала мобильный, попросила у Лены чистый листочек бумаги и выписала несколько номеров. Затем отключила телефон и, протягивая его Лене, сказала:
– Выброси!
– Ты уверена? – переспросила она.
– Конечно!
– Ладно. Пойдём скорее на кухню: перекусишь и Кристиан тебе расскажет, какой выход для тебя мы с ним придумали.
Пока я ела, Кристиан рассказал, что некоторое время я могу пожить в загородном доме его родителей, который расположен в пригороде Тулузы.
Он сообщил, что уже созвонился с ними и обо всём договорился. Если я соглашусь на это, они встретят меня в аэропорту и отвезут к месту назначения.
– Конечно, я согласна! – радостно воскликнула я. – Даже не знаю, как вас благодарить!
– Не стоит благодарности, Вика, мы ведь друзья как-никак! – с улыбкой ответил Кристиан. – К тому же, ты крёстная мама нашей Мари. Ленка, скорее звони в аэропорт и узнай, когда ближайший рейс до Тулузы!
– Конечно! Уже звоню, – побежала она за телефоном.
Через несколько минут Лена вернулась и с огорчением сообщила нам, что ближайший рейс только в 6.40 утра. Это мне не подходило. Я не могла больше ни минуты оставаться в Киеве. Поэтому мы решили, что я полечу с пересадкой. В течение часа я уже была в аэропорту.
– Дорогие мои! Большое вам спасибо! – обнимая по очереди Лену и Кристиана, произнесла я, – Помните: вы меня не видели и ничего обо мне не знаете! А главное, никто не должен узнать о моей беременности! И ещё – я не буду вам звонить.
– Конечно, Викуля! Не волнуйся! Лёгкого тебе полёта! – пожелали мне друзья.
Я отдала Лене письмо для своих родителей, которое написала по дороге в аэропорт. В нём я сообщала им, что мне срочно нужно уехать и какое– то время я не буду выходить на связь. Просила не волноваться и убеждала, что у меня всё хорошо. Лена обещала поговорить с ними и успокоить, при этом, не посвящая в детали произошедшего. Пускай они думают, что мы с Алексеем просто поссорились. Я не хотела, чтобы они узнали правду – это бы очень сильно их расстроило.
Когда мой самолёт поднялся в небо, я, наконец, расслабилась и уснула. Позади у меня был один из самых тяжёлых дней в моей жизни, а впереди была неизвестность…
