Текст книги "Allegro в четыре руки. Книга вторая"
Автор книги: Любовь Тумановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Надеюсь, из всех прочих нарядов этот очаровательный комплект ты будешь надевать чаще всего… Мне уже не терпится увидеть тебя в нём!
Я улыбнулась и открепила карточку. С обратной стороны всё той же золотистой краской, что и на предыдущих посланиях, было выведено: Карточка № 10.
"Так вот что я должна была найти…" – теперь я поняла смысл сказанного им по телефону.
Алексей приехал домой часа в четыре после полудня. Я с волнением ждала его возвращения. Услышав звук открывающейся входной двери, я замерла на втором этаже и посмотрела вниз. Дёмин разговаривал по телефону. Через мгновение он показался в гостиной. Продолжая на ходу свой телефонный разговор, он снял пиджак, отдал его Лин, слегка ослабил галстук и взглянул вверх. Наши глаза встретились, и я почувствовала резкий толчок крови в висках. Так уже случалось неоднократно: это была обычная реакция на его взгляд. Лин отнесла пиджак в гардеробную и снова вернулась. Алексей закончил разговор, сказал горничной, что она может идти домой и снова посмотрел наверх.
– Здравствуй, принцесса! – произнёс он, не отводя от меня глаз.
– Привет! – негромко ответила я.
Притяжение между нами нарастало настолько, что мы одновременно стали двигаться навстречу друг другу: он снизу, а я сверху. Мне хотелось скорее попасть в его объятия, прижаться к его груди и услышать, как быстро бьётся его сердце. Мне было приятно сознавать, что я причина тому, и казалось, что от этой любви у меня за спиной выросли невидимые крылья. Я безумно хотела его и уже не стеснялась проявлять свои чувства, хотя бы потому, что скрывать их день ото дня становилось всё сложнее. И чем больше времени мы проводили вместе, тем тяжелее было мне разлучаться с ним, даже если эта разлука была всего лишь на час.
Где-то посредине лестницы мы встретились.
– Сегодня я каждую минуту думал о тебе, Виктория, и мне, как никогда раньше, очень хотелось домой… Если моя компания начнёт нести убытки, виноватой в этом будешь только ты…
– Ты не допустишь, чтобы это случилось, – улыбнулась я.
– Не знаю – не знаю. Я уже ни в чём не уверен: я потерял голову, и теперь не знаю, что мне делать, – прикоснулся он рукой к моей щеке.
– Любить… – прошептала я, и Алексей меня поцеловал.
– Кажется, кто-то нашёл то, что искал… – его рука залезла мне под халатик и нащупала подаренное им бельё.
– Не кажется ли Вам, что вы поспешили вручить мне карточку номер десять?.. – млея от поцелуев, которыми он щедро осыпал мою шею, томно промолвила я.
– Ты ещё сомневаешься в том, что принадлежишь мне?.. – остановился он на миг и заглянул мне в глаза.
– Нет… – чуть слышно ответила я, выдержав перед этим небольшую паузу.
– Тогда произнеси это вслух, – сказал Дёмин.
– Я принадлежу тебе, – проговорила я, чувствуя, что снова падаю в невесомость.
Глава 25
Прошло два месяца. Был вечер пятницы. Я стояла возле рояля в гостиной Алексея в великолепном дизайнерском платье, изящно облегающем фигуру, с расшитым стразами белым верхом, длинной чёрной юбкой и красивым, насыщенного розового цвета шелковым поясом, стекающим по всей длине. Я не смотрелась в зеркало: мой взгляд был устремлён на фото Анны Павловны. Оно стояло в рамочке на рояле, и всякий раз, когда Дёмин играл, он с нежностью смотрел на дорогое лицо, словно общаясь с ней с помощью музыки и рассказывая о прожитом дне.
Наверное, в такие моменты перед его глазами мелькали воспоминания детства: он всегда говорил, что у него было самое лучшее детство и этим он обязан своим дорогим родителям, которых, к сожалению, уже нет в живых. Мне казалось, что в эти мгновения он позволял себе роскошь быть самим собой, и я видела, что он искренне тоскует по ним, но ничем не могла помочь, кроме как поддержать добрым словом и любящим взглядом.
"Был ли он настолько же искренним со мной?.." – в очередной раз спрашивала я себя, но в какой-то момент необходимость задавать этот вопрос отпала сама собой: я почувствовала, что полностью в нём уверена. Кроме того, меня восхищало то, что Дёмин выражает свою боль через музыку: в этом я находила своё сходство с ним.
Тем не менее, как только он вставал из-за рояля, он снова пытался надеть маску жестокого и властного деспота, который хладнокровно использует людей, а когда они становятся ему ненужными, выбрасывает их из своей жизни, как мусор. По отношению к своим подчинённым и окружающим его людям он вел себя, как обычно, но, слава Богу, это не касалось меня. Он понимал, что со мной он так же, как и за роялем, был настоящим и это уже нельзя было изменить. Однако ему не хватало смелости признаться себе в этом,
а ещё сложнее было признаться в том, что его изменила любовь.
И всё же, мне достаточно было того, что я об этом знаю, а остальное не имело значения… пока. Я верила, что в один прекрасный день светлая сторона его души возьмёт над ним верх, и все узнают, какой Алексей Дёмин на самом деле хороший, чуткий и добрый человек. Когда я смотрела на фотографию Анны Павловны, мне казалось, что она благодарила меня за то, что я вернула ей прежнего сына: я словно читала это в ее глазах и не могла не гордиться собой. Мы с Алексеем были по-настоящему счастливы здесь, на земле, и глядя на нас сверху, она, наверное, была счастлива там, на небе.
– Какая же ты у меня красивая! – воскликнул Дёмин, взяв меня за руку. Он только что спустился в гостиную и сразу же подошёл ко мне. – Не сомневаюсь, что ты сегодня сразишь всех наповал! Стоит ли вообще показывать такое сокровище людям?
– Перестань. Ты преувеличиваешь! – улыбнулась ему я. – Ты тоже выглядишь безукоризненно!
– Ну что ж, пойдём! Нас ждёт лимузин, – сказал он и подал мне сумочку. Мы пошли к выходу, но перед порогом я вдруг остановилась.
– Милая, ты что-то забыла? – спросил Алексей.
– Нет… – тихо ответила я, всё ещё не решаясь пошевелиться. – Просто мне страшно.
В следующее мгновенье он ласково меня обнял и сказал:
– Малыш, всё будет хорошо! Я рядом, тебе нечего бояться. Я понимаю, там будет много людей и все они, несомненно, будут пялиться на тебя… И всё же не думай об этом! Поверь – страшно только в первый раз. Тебе ведь теперь придётся часто выходить со мной
в свет. Хочешь совет? Представь, что тебя ограждает от всех этих любопытствующих глаз защитный экран, не пропускающий негативные эмоции. Думай о чём-то хорошем и постоянно держи зрительный контакт со мной. Я не оставлю тебя одну ни на секунду. Договорились?
– Договорились, – не слишком уверенно ответила я и подала ему руку.
Мы сели в лимузин и поехали на торжественный приём, посвящённый юбилею его компании.
Когда мы показались в зале, все притихли, а я впервые в жизни почувствовала себя золушкой на балу. Я ещё никогда так сильно не волновалась: ноги дрожали, руки дрожали
– со мной творилось что-то невообразимое, в то время как Алексей вёл себя абсолютно естественно, я бы даже сказала – раскованно. Еще бы, ведь он был здесь главным! А кем в глазах этих людей была я?.. Мне едва удавалось справляться со своими переживаниями, и
я всё время боялась наступить на платье или ещё как-нибудь "проколоться".
С особым презрением глазели на меня молодые девушки. Они любезно мне улыбались, но я чувствовала, что любая из них готова была меня задушить, если бы представилась такая возможность. Вместе с тем, большинство из этих гостей (не только женщины, но и мужчины) не воспринимали меня всерьёз: я читала это по их глазам. Они считали меня очередной игрушкой Дёмина, которая "…и не дотянет до следующего приёма…". Так сказала одна барышня своей подруге в дамской комнате, не подозревая, что я тоже нахожусь там и слышу это. Думаю, что если бы они даже знали о моём присутствии, не только не постеснялись бы обсуждать меня во всеуслышание, а наоборот, делали бы это с ещё большим энтузиазмом.
"Мда… Нелегко быть девушкой Алексея Дёмина… И всё же – оно того стоит!" В тот вечер среди приглашённых я заметила и господина Майера. Честно говоря, мне
было неприятно снова его увидеть: сразу вспомнились Глеб и Линда в том отеле на окраине Берлина. Я спросила у Алексея, почему он не предупредил меня, что этот человек будет здесь присутствовать. Алексей ответил, что не хотел добавлять мне лишних переживаний и попросил, чтобы я не обращала на это внимания. Я бы может так и сделала, если бы господин Майер не смотрел на меня так, словно я перед ним в чём-то виновата: его поведение показалось мне весьма странным.
"Ну и ладно! – думала я. – Что мне до него? Что мне вообще до всех этих людей?" Я с нетерпением ждала момента, когда приём закончится и мы, наконец, поедем
домой. Алексей видел, что я чувствую себя не совсем в своей тарелке и как мог меня поддерживал. Когда этот благословенный момент наступил и мы покинули ресторан, я вздохнула с облегчением. Мы снова сели в лимузин и поехали по шоссе, освещённому огнями ночного Майами.
– Можешь расслабиться, принцесса! Всё уже позади! – обнял меня Алексей. – Должен сказать – ты была на высоте! Я ни на секунду не сомневался, что так и будет!
– Это было довольно сложно… – призналась я.
– Не волнуйся! Скоро привыкнешь! – улыбнулся он. "Неужели к такому можно привыкнуть?.." – подумала я.
– А знаешь, я тоже хочу поздравить тебя с юбилеем твоей компании. У меня есть для тебя маленький подарок, – сказала я Дёмину.
– Правда? – не ожидал он.
– Да. Вот посмотри, – я открыла сумочку, достала оттуда синюю коробочку и протянула её ему: – Это тебе.
Алексей взял коробочку и открыл её. Мне было интересно наблюдать за ним в этот момент.
– Какая красивая вещь! – с восхищением произнёс он, разглядывая довольно крупную, мастерски сделанную брошь в виде собаки, декорированную россыпью драгоценных камешков, изумительно переливающихся даже при освещении лимузина.
– Но почему собака? В этом скрыт какой-то намек? А, понял: ты хочешь пожелать мне настоящих, преданных друзей. Я прав?
– Конечно, же, я желаю тебе много друзей! Но мой подарок содержит несколько иной подтекст… – озадачила его я. – Тебе никого не напоминает эта милая болонка?
Дёмин с изумлением посмотрел на меня, затем снова перевёл взгляд на брошь. Он стал трогать её пальцами и в какой-то момент перевернул: с обратной стороны была гравировка красивыми прописными буквами: "Герда". Эта надпись заставила Алексея в буквальном смысле слова замереть на несколько секунд.
– Не может быть… Откуда тебе известно о Герде? – спросил он, когда опомнился, – Мама рассказала?
Я кивнула и добавила:
– Она говорила, что верит, что где-то в глубине твоей души всё ещё живёт тот искренний, отзывчивый мальчик с добрым сердцем и открытой душой…
Алексей сжал брошь в ладони и задумчиво посмотрел в окно. Конечно, же, в этот момент он думал о своей матери: мне было неловко, что мои слова заставили его загрустить, но это не могло быть иначе. Спустя мгновение я продолжила:
– Так вот, я хочу, чтобы ты прицепил эту брошь где-нибудь на видном месте в своём автомобиле или на рабочем месте и время от времени, поглядывая на неё, вспоминал кто ты на самом деле и какова твоя истинная сущность… Сбрось с себя этот стальной панцирь, за которым в последние годы ты прячешь свою настоящую натуру: он стал для тебя тяжёлым грузом, – и не скупись на добро! Быть самим собой – не так уж и плохо!
Некоторое время Дёмин молчал. Он продолжал смотреть в окно, не выпуская брошь из своей руки.
– Прости, что расстроила тебя своим подарком, – продолжила я. Мне было невыносимо смотреть, как он страдает.
– Ну что ты? Не говори так! – наконец перевёл он взгляд на меня. – Это самый лучший подарок из всех, которые мне когда-нибудь приходилось получать! Я говорю правду. Спасибо тебе, принцесса!
Алексей придвинулся ко мне ближе и поцеловал в губы. От его поцелуя у меня, как всегда, заложило уши, и закружилась голова.
"Какое же удивительное чувство – любовь! Ты ощущаешь, что можешь дотянуться до звёзд, а ступать по облакам – обычное дело…"
Мы так и целовались до самого дома, не могли остановиться ни на мгновенье и едва сдержали себя от большего. Нам обоим очень хотелось скорее очутиться в спальне и, наверное, каждый из нас считал минутки до этого желанного момента.
На следующий день мой подарок уже красовался в автомобиле Дёмина. Я сразу заметила его, как только села в машину, и мне стало очень приятно.
…Со времени первого моего выхода в свет с Алексеем прошло ещё три месяца и состоялся уже не один такой приём. Каково же было удивление всех тех девиц, которые с таким удовольствием сплетничали обо мне, когда на следующем торжестве они снова увидели меня рядом с Дёминым! Затем последовали другие мероприятия, а я неизменно оставалась его верной спутницей, на которую он не стеснялся смотреть при всех с невероятной нежностью и любовью. Вот тогда я заметила, что меня стали уважать и даже бояться.
Тёплым июльским вечером мы сидели за празднично накрытым столиком на яхте Алексея и праздновали только вдвоем мой день рождения. Мне едва удалось уговорить его не устраивать по этому поводу торжеств, ведь, как ни крути, мне исполнилось двадцать пять и он хотел отпраздновать эту дату с размахом. А я была против этого и хотела, чтобы это был праздник только для нас двоих. В конце концов он согласился.
Мы сидели под звёздами, пили вино за моё здоровье и разговаривали на разные темы. Океан пел нам волшебную песню, в которой клялся звёздам в вечной любви и бесконечной верности. Чего ещё можно было желать?
Алексей подарил мне удивительно красивые серьги с большими бриллиантами и произнёс множество замечательных пожеланий. Ближе к полуночи мы спустились в каюту.
– Милая, примерь, пожалуйста, серьги. Я очень хочу посмотреть, как ты будешь в них выглядеть, – попросил он, обнимая меня за плечи.
– Хорошо, – улыбнулась я и подошла к зеркалу.
Дёмин стоял рядом и помогал мне.
Через минуту всё было готово: я сняла серьги, которые были на мне в этот вечер, и надела те, что подарил Алексей.
– Ты очаровательна! У меня нет слов! – произнёс он, глядя на меня в зеркало. – И всё же чего не хватает…
– Чего? – удивилась я.
– Не знаю, но думаю, что кольца: оно замечательно дополнило бы твой образ.
Его слова привели меня в растерянность: я даже побледнела.
"Неужели это то, о чём я подумала?.. Не может быть!" – я не была ещё готова к этому. Алексей достал из внутреннего кармана пиджака ещё одну красную коробочку и
открыл её. Там лежало великолепное кольцо. У меня едва не остановилось сердце, а пальцы на руках превратились в ледышки. Он взял мою правую руку, поцеловал её, надел на безымянный палец кольцо и сказал:
– Вот теперь всё безупречно!
Я поверить не могла в то, что произошло, и не решалась произнести ни слова. Видя моё состояние, Дёмин положил руки мне на талию и посмотрел в глаза.
– Я люблю тебя, Виктория! В моей жизни нет никого важнее и дороже тебя… Я прошу тебя стать моей женой. Ты ведь не станешь возражать?
– Я-я-я, – стала я заикаться, – Я тоже тебя очень люблю, но женой… Тебе не кажется, что ты поторопился?
– Нет. Скорее наоборот: опоздал, – ответил Алексей. – Если бы мы встретились раньше, ты уже давно была бы моей женой… Ты боишься?
– Да, боюсь, – откровенно призналась я.
– Это нормально. Думаешь, я не боюсь? – удивил меня он, – Если бы я сказал, что нет, то слукавил бы. Однако я не ответственности боюсь, не трудностей и семейных неурядиц… Единственное, чего я боюсь, – потерять тебя! Мне страшно даже представить, что ты могла и не появиться в моей жизни. Это было бы равносильно приговору. Ведь всё, чего я достиг, всё, что у меня есть: компания, деньги, уважение, статус – всё это ничего не стоит без тебя! Ты – моё самое ценное богатство! И я точно знаю, что именно с тобой хочу связать свою жизнь. Я понимаю, у тебя уже был неудачный опыт… Но я обещаю, что на этот раз всё будет по-другому! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была счастливой! Приложу все усилия, чтобы с твоих глаз никогда не упала ни одна слезинка, а на устах всегда сияла счастливая улыбка! Ты мне веришь?
– Да. Я тоже этого хочу, – проговорила я и мы стали целоваться.
Наутро после безумной ночи любви Алексей получил моё согласие, а через неделю на середину октября была назначена дата свадьбы.
Глава 26
Спустя какое-то время, когда я уже свыклась с мыслью, что скоро стану женой Алексея Дёмина, я решила cъездить в Украину – сообщить эту радостную весть своим родителям и пригласить их и Лену с Кристианом на нашу свадьбу. Я чувствовала себя невероятно счастливой, мне даже казалось, что я не хожу, а просто таки плыву над землёй, едва касаясь её поверхности.
Алексей отнёсся одобрительно к моей идеи навестить родных, и когда пришло время, сам отвёз меня в аэропорт.
– Ты там надолго не задерживайся, а то я совсем истоскуюсь по тебе… – сказал он, когда мы прощались.
– Не волнуйся! Я вернусь через несколько дней, и сразу же начну выбирать себе свадебное платье. Дождаться не могу этого момента!
– Моя маленькая, нежная принцесса превратится в настоящую королеву: станет серьёзной, замужней дамой! – улыбнулся он. – Мы закажем тебе платье у лучшего модельера: для тебя нарисуют индивидуальный эскиз. Это будет эксклюзивное платье в единственном экземпляре! А если пожелаешь, выберешь уже готовый наряд из последних коллекций. Только знай: что бы ты ни надела в этот день, ты всё равно будешь самой красивой невестой во всей Вселенной!
– Я не сомневаюсь, что в роли жениха ты также будешь неотразим, и смею надеяться, что не подкачаешь и в роли мужа, – обняла его я. Мы простились, и я прошла на посадку.
Как только я прилетела в Киев, сразу же поехала к своим родителям. Мне не терпелось рассказать им обо всём.
– Вот видишь мама, всё наладилось! Алексей стал совсем другим, он любит меня, и я его люблю! Я просто уверена, что мы обязательно будем счастливы! Зря вы с папой так за меня переживали, – сказала я, когда мы пили вечерний чай в родительском доме.
– Мы очень за тебя рады, доченька! – ответил папа. В этот момент мама прослезилась.
– Мы с мамой хотим только одного: чтобы у тебя всё было хорошо! Больше нам ничего не нужно!
Я встала, подошла к родителям и крепко их обняла.
Я побыла у папы с мамой всего пять дней. Этого, конечно же, было мало, ведь я по ним очень соскучилась. К тому же, они окружили меня такой заботой, что в эти несколько дней я почувствовала себя маленькой девочкой: дети для родителей в любом возрасте остаются детьми.
За эти годы моя мама очень изменилась, она теперь много времени уделяла дому. Научилась хорошо готовить и даже вышивать. У неё получались настоящие шедевры! И одну из своих работ – чудесный вышитый украинский рушник – она подарила мне. Мне было очень приятно получить такой подарок. Вторым её любимым занятием стала кулинария. Она уже забыла, что такое магазинные пельмени и баловала меня вкуснейшими домашними блюдами.
А папа так и оставался преданным музыке и продолжал давать частные уроки игры на фортепиано. Мне было приятно снова очутиться в своей комнате и поиграть на своём старом пианино. Теперь это не вызывало у меня никаких плохих ощущений. Похоже, всё это навсегда осталось в прошлом: меня излечила любовь! Мы даже поиграли с папой в четыре руки – это доставило ему необычайную радость.
Конечно же, пока я гостила у родителей, всё внимание я уделяла только им: мы гуляли, разговаривали, обсуждали будущую свадьбу, я надарила им подарков.
В субботу утром я уже была в Киеве, а вечером следующего дня собиралась покинуть Украину.
Приехав в свою киевскую квартиру, я решила немного отдохнуть с дороги, после чего думала навестить близких мне друзей и проехаться в автомобиле по Киеву. Я всегда так делала, когда приезжала сюда: прогулки в любимых местах города, который давно уже стал для меня родным, приносили мне необыкновенное удовольствие.
Лена вызвалась составить мне компанию и после полуторачасовой поездки по столице мы отправились к ней домой. Я поиграла немного с крестницей, подарила ей замечательного мишку, затем Лена с Кристианом приготовили прекрасный ужин, и мы целый вечер провели за интересной беседой.
"Как же Лена с Кристианом подходят друг другу! Они всё делают вместе, и даже ужин приготовили вдвоём!" – думала я, глядя на свою подругу и её мужа. Мне очень хотелось, чтобы у нас с Алексеем было всё так же хорошо.
Я уехала от Ленки поздно вечером и как только переоделась и умылась, сразу же отписалась Алексею по скайпу, что я уже дома. В это время в Майами было четыре часа пополудни. Конечно же, я не обязана была отчитываться перед ним, но я знала, что он волнуется, поэтому дала ему знать, чем занимаюсь.
Спасибо, что сообщила, принцесса! Теперь я спокоен, – ответил он мне. – Ты уже ложишься спать или собираешься ещё посмотреть телевизор?
Телевизор – вряд ли… – написала я, – Я немного устала.
Правильно! Ложись отдыхать, тебе нужно выспаться! А то скоро будет не до сна… – ответил Алексей.
О чём это вы, господин Дёмин? – спросила я, улыбаясь сама себе.
Ты знаешь, о чём… Ох, как же мне хочется быть сейчас с тобой рядом! – пришло новое сообщение.
Потерпи ещё немного – остался всего один день – отправила я.
Ожидание невыносимо: я слишком долго тебя ждал… Знаешь, если бы я знал о твоём существовании раньше, я забрал бы тебя в Майами, как только тебе исполнилось бы восемнадцать, с разрешения родителей разумеется… – написал он.
Брось! А если бы они не разрешили, тебя остановил бы их отказ?..))) – заигрывала с ним я.
Конечно, нет! Мне пришлось бы тебя выкрасть…))), что я и сделал, только несколькими годами позже. Однако у меня и в мыслях не было, что моё счастье живёт в небольшом городке на другом конце света. Кстати, я всегда хотел тебя спросить – а кто был твоей первой любовью?
С чего это вдруг вы задали мне этот вопрос, господин Дёмин? И почему именно сейчас? – удивилась я.
Потому что ты более открыта, когда переписываешься со мной, чем когда смотришь мне в глаза: это говорит о том, что ты всё ещё меня стесняешься… –
ответил Алексей.
Ты – моя первая настоящая любовь, – честно призналась я.
А как же первый сексуальный опыт? – ввёл меня в краску он.
С чего это вдруг ты интересуешься? Разве это имеет хоть какое-то значение? Заметь, я тебе не задавала подобных вопросов… – отправила я.
Я просто хочу знать о тебе всё… И кстати, если когда-нибудь ты захочешь спросить меня об этом, я не стану убегать от ответа.
Я не убегаю. Мне просто неудобно обсуждать это с тобой. И всё же, я отвечу. Это был мой одноклассник Дима Шевченко. И случилось это в десятом классе, – рассказала я.
Всё произошло по глупости, как обычно и случается в этом возрасте. В то время, как тебе известно, всё моё время занимала музыка, я не ходила на свидания и не сплетничала с подружками о мальчиках. Девочки в классе знали о том, что я девственница, и всё время меня доставали этим: говорили, что я никому не нужна, что у меня кишка тонка переспать с мальчишкой и тому подобное. Ведь у них у всех было уже чем похвастаться… Ну, и однажды я не выдержала и решила закрыть им всем рты, совершив «это» с самым популярным мальчиком нашего класса. Все мои одноклассницы бегали за ним, но по иронии судьбы Дима был тайно влюблён в меня… Это было только раз и больше, к его великому сожалению, я его к себе не подпускала. Надеюсь, я удовлетворила твоё любопытство?
Конечно, моя госпожа! – ответил Дёмин и пожелал мне спокойной ночи.
На следующее утро я позволила себе поваляться в кровати подольше – мне совсем не хотелось вставать. И вдруг, ни с того ни с сего, я почувствовала себя плохо. Внезапный приступ тошноты заставил меня подняться с постели и побежать в ванную.
"Что же это такое? – спрашивала я себя, – Неужели вчера вечером я съела что-то не то? Вроде бы вся еда была свежей, домашней. В чём же тогда причина?"
Минут через двадцать всё прошло, я умылась и вернулась в комнату. И тут меня осенило:
"Какое сегодня число?"
Я взяла мобильный и открыла свой женский календарь.
"Месячные должны были начаться ещё пять дней назад! С этой поездкой я совсем позабыла проследить за этим. Но они так и не начались. И эта тошнота…" – я с тревогой посмотрела на себя в зеркало: мне показалось, что я немного бледна.
"Не может быть! Неужели я беременна?.."
Я тут же собралась и побежала в аптеку, даже не позавтракав: хорошо, что как раз за углом моего дома находилась круглосуточная дежурная аптека. Вернувшись домой, я заперлась в ванной комнате и дрожащими руками открыла тест на беременность. Моё сердце в этот момент колотилось необыкновенно часто. Проделав всю процедуру, я стала ждать проявления красных линий на полоске теста. В течение минуты всё стало понятно – мои предположения подтвердились.
Я вышла из ванной и плюхнулась на кровать. Какое-то время я просто лежала и смотрела в потолок: из моих глаз текли слёзы счастья. Я и не собиралась их вытирать: у этих слёз был очень приятный вкус. А на губах у меня застыла радостная улыбка. Невозможно было передать словами то, что я чувствовала в эти минуты!
Конечно же, нужно было ещё сходить к доктору и подтвердить беременность, но это было всего лишь формальностью, не знаю почему, но у меня не осталось никаких сомнений на этот счёт: я сердцем чувствовала, что у меня будет малыш.
"Нужно рассказать обо всём Алексею – вот он обрадуется! – спохватилась я. – Нет, по телефону нельзя! Я расскажу ему лично!"
В эти минуты мне хотелось поделиться этой счастливой новостью со всем миром, не говоря уже о родителях и Лене, однако я решила, что первым должен узнать Алексей, и только потом, если мы посчитаем нужным, сообщим ещё кому-то.
В два часа дня позвонил Дёмин. Он словно чувствовал, что произошло что-то очень хорошее.
– Здравствуй, малыш! Как ты? Уже собираешься? – спросил он.
– Да, собираюсь. Уже почти готова! – ответила я задорно.
– Кажется, у кого-то просто замечательное настроение! Что же такое радостное произошло? – поинтересовался Дёмин.
– Что-то хорошее действительно случилось, но я расскажу тебе обо всём, когда прилечу, – поведала ему я.
– Правда? Мне уже не терпится узнать, что это! – воскликнул Алексей.
– Скоро всё узнаешь, – пообещала я. – А пока что я хочу сказать, что очень тебя люблю!
– Я всё равно люблю тебя больше, – ответил он и обещал ещё перезвонить.
Когда пришло время, Лена заехала за мной и отвезла в аэропорт. Она почему-то очень хотела меня провести в этот раз. Мы приехали немного раньше, у нас было ещё время зайти в кафе и выпить по чашечке чая.
– Викуля, есть кое-что, о чём ты должна узнать. Я не решилась сказать тебе об этом вчера, – вдруг заявила моя подруга.
– Что случилось? Почему у тебя такой серьёзный вид? – не понимала я.
– Мне не хочется портить тебе настроение перед свадьбой, но я обязана рассказать тебе об этом… – ввела она меня в замешательство.
– Ты меня уже пугаешь. Давай выкладывай, что у тебя? – потребовала я.
– Ты только не волнуйся… – сказала Лена.
– Что значит – не волнуйся? Можно подумать, кто-то умер! – закатила я глаза.
– Да. Умер, – ошеломила меня подруга.
– Кто? – с изумлением взглянула я на неё.
– Глеб… – ответила Лена.
– Что ты говоришь? – не поверила я.
– Его похоронили две недели назад, – добавила она.
– Как это похоронили? Почему мне никто ничего не сказал? – возмутилась я, забрасывая мою бедную подругу вопросами. – И как это произошло?
– Не думаю, что его родители захотели бы тебя видеть на похоронах. Судя по всему, они винят во всём именно тебя…
– Меня?! – воскликнула я в недоумении. – Но почему?
– Ваш развод сильно подкосил Глеба… – тихо ответила Лена.
– Но это ведь не я, а он мне изменил! – запротестовала я. – Не было бы никакого развода, если бы Глеб меня не предал!
– Я не знаю, что тебе сказать на этот счёт… – покачала Лена головой.
– И всё же, как это произошло? – спросила я, немного успокоившись.
– Говорят, он пьяный сел за руль и не справился с управлением, – ответила она.
– Как пьяный? Он ведь очень редко употреблял алкоголь – и то по чуть-чуть… – запутала меня подруга.
– Это было раньше. А с тех пор, как Глеб уволился из компании Майера, он стал часто выпивать.
"Неужели ему так трудно дался разрыв с Линдой?.." – размышляла я.
– Поверить не могу… – опустила я глаза.
– Но это ещё не всё, – вернула меня Лена из моих размышлений. – За несколько дней до трагедии Глеб позвонил мне и попросил о встрече. Мы встретились в каком-то кафе и пробыли там не больше десяти минут. Это был обычный разговор старых, добрых знакомых ни о чём. Я заметила тогда, что он выглядит неважно: впалые щёки, мешки под глазами, небритый, несвежая одежда, перегар – он был совсем не похож на того Глеба, которого мы знали – всегда чистого, выглаженного, аккуратного… И вдруг, перед тем как уйти, он даёт мне письмо и просит передать его тебе, ничего при этом не объясняя. Я, конечно же, обещала, что выполню его просьбу, и мы распрощались.
Лена достала из сумки белый запечатанный конверт и протянула его мне.
– Честно говоря, я не собиралась отдавать его тебе, по крайней мере, до свадьбы. Но после того, что случилось, меня стала мучить совесть из-за того, что это письмо до сих пор у меня. Я решила, что не имею права продолжать скрывать его от тебя. А вдруг в этом письме Глеб просит у тебя прощения за всё?..
Я молча взяла конверт и положила его в сумку. Меня переполняли смешанные чувства. Новость о смерти Глеба очень сильно меня потрясла. А это письмо, появившееся так неожиданно, окончательно выбило из колеи. В этот момент объявили регистрацию на мой рейс.
Я поблагодарила Лену, обняла её на прощание и прошла на регистрацию. Мой самолёт поднимался высоко в небо, а я держала в руках письмо Глеба:
Здравствуй дорогая Виктория!
Я не знаю, правильно ли я поступаю, что пишу тебе эти строки, но молчать я тоже больше не могу. Цель этого письма – не причинить тебе боль (этого мне бы хотелось меньше всего), не повлиять на ход твоей жизни и тем более, не вызвать к себе жалость.
Я хочу поведать тебе правду и тем самым очистить своё имя перед тобой. Я просто не хочу, чтобы ты до конца своих дней считала меня последним подонком…
А правда, милая Викуля, заключается в том, что я тебя никогда не предавал, и никакой измены с моей стороны никогда не было. Не было, потому что просто быть не могло: я очень сильно тебя любил и люблю до сих пор, хотя это уже не имеет никакого значения…"
Резкая боль в сердце вынудила меня оторваться от письма – я на мгновение закрыла глаза. Пожилая дама, сидящая рядом, спросила всё ли со мной в порядке, я ответила ей, что всё хорошо и принялась читать дальше. Листок дрожал в моих руках.
Ты спросишь: «Но как же так? Я ведь всё видела!» А я тебе отвечу: «Не всегда можно доверять даже собственным глазам… Порой куда важнее прислушаться к сердцу». Однако в тот момент твоё сердце молчало, оно не шепнуло тебе, где ложь, а где правда, значит, всё произошло именно так, как должно было произойти. Дальнейшие события подтвердили это: теперь ты счастлива с другим человеком, и твоё счастье настолько очевидно и велико, что я просто не осмеливался признаться тебе во всём раньше.
