Текст книги "Дистанция (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 13

СИЕННА

Когда такси подъезжает к спортзалу, адреналин бурлит в моем теле. Я не могу точно сказать, почему. Может быть, это волнение от того, что я буду проводить утро в окружении мужского тестостерона. Или, может быть, совсем чуть-чуть это место напоминает мне о Келлере.

Я бросаюсь к дверям и врываюсь в них так быстро, как только могу, чтобы спрятаться подальше от такой погоды. Когда я вхожу, то в меня ударил мускусный запах пота и кожи, затем раздается эхо ударов по боксерским грушам. Тук, тук, тук. Я вздрагиваю. Помещение открытой планировки. В центре сцены находится боксерский ринг, окруженный различными матами и боксерскими грушами. В дальнем углу есть даже оборудованный тренажерный зал. Выпрямив спину, я направляюсь к шумной группе очень взволнованных детей, натягивая на лицо широкую улыбку. Первой я замечаю Паулу, слегка машу ей рукой и улыбаюсь.

Она просто самая милая леди, которую вы могли бы встретить, с потрясающими длинными белыми волосами и ярко-красной помадой на губах. Вы не поверите, что ей за шестьдесят. Она всегда идеально сложена и ухожена. Я просто надеюсь, что в ее возрасте я тоже смогу выглядеть так же безупречно.

– Сиенна, дорогая, – выпаливает она, заключая меня в крепкие объятия, мгновенно успокаивая мои нервы.

– Привет, Пола. Привет, детишки, – взволнованно отвечаю я, и ребята подбегают, чтобы схватить меня.

Макс, который в данный момент обхватил своими ручонками мою ногу, держится изо всех сил. Я знаю, что у меня не должно быть любимчиков, но я испытываю огромную слабость к этому парню, и я ерошу его светлую копну волос. У него золотое сердце, но при этом он говорит абсолютно бесстрастно, всегда заставляя меня смеяться. У него было трудное начало, это точно, но он добивается своего. Его уверенность в себе росла постепенно с каждой неделей.

Наклоняюсь, я оказываюсь на уровне его глаз. – Ты в порядке, друг? – я спрашиваю мягко. Он избегает моего взгляда, переминаясь с ноги на ногу.

– Я просто нервничаю. Мисс. Паула сказала, что если у нас все хорошо получится, они, возможно, разрешат нам тренироваться. Что, если я плохой мисс? Что, если я не смогу этого сделать?

О, благослови господь его доброе сердце.

Я обхватываю своей рукой его крошечные пальчики. Ему всего семь, и на его плечах вес всего мира.

– Макс, послушай меня. Ты можешь заставить себя сделать что угодно. Здешние парни, их работа – помогать тебе, а не судить тебя, хорошо? Просто иди и развлекайся, – отвечаю я мягким тоном. Он одаривает меня идеальной широкой улыбкой.

– Хорошо, – щебечет он и с этими словами отпускает мою ногу и бежит обратно к группе мальчишек, толпящихся вокруг боксерского ринга.

Мое тело мгновенно замирает, кровь стучит в ушах. Нет, этого не может быть. Судя по тому, как реагирует мое тело, я точно знаю, кто это.

Он стоит ко мне широкой мускулистой спиной, его татуировки блестят от пота. Каждый его удар почти отдается эхом в комнате. Его ворчание поражает меня прямо в самое сердце. Он настоящая электростанция. Это так и сочится из него. Каждый удар наносится с совершенным самообладанием, его мышцы перекатываются при каждом ударе. Несмотря на свой рост и мускулистое телосложение, он изящно двигается. Он полностью владеет рингом. Конечно, владеет.

Бедняге, получившему удар, кажется, как ни странно, нравится заводить Келлера, смеясь в ответ на каждый попадающий в цель удар. Как обезумевшее животное, он продолжает возвращаться за добавкой, несмотря на то, что ему надирают задницу.

– Это все, на что ты способен, здоровяк? – он размышляет.

– Отвали, Лука. Ты же знаешь, что я отношусь полегче к твоей слабой заднице.

– Блядь, ударь меня уже! – кричит он, и его голос разносится по всему залу.

Лука, я узнаю его. Парень, который грубо прервал нас в своем офисе пару недель назад. Он может быть побежден Келлером, но он ни в коем случае не слаб. Не совсем такой мощный как Келлер, но он в хорошей форме. Может быть, просто не соответствует стандартам боксера. Не поймите меня неправильно. Он очень привлекательный мужчина, но любой, кто стоит рядом с Келлером, ниже его.

Я сжимаю ноги вместе. Боже, он горяч, но то, как он управляет на боксерском ринге, возбуждает меня еще больше. Румянец расползается по моей коже. Слава Богу, он слишком занят, чтобы заметить меня. Я почти пускаю на него слюни.

Я не могу оторвать от него глаз. Он завораживает.

Я слабо слышу, как кто-то выкрикивает мое имя. Это не имеет значения. Я так поглощена наблюдением за каждым движением Келлера, что с трудом узнаю голос, который становится все громче, пока большая грудь не загораживает мне обзор. Я осматриваю стену перед собой. Господи, неужели здесь все великаны? Ярко-голубые глаза изучают мои с кривой усмешкой,

– Что-то привлекло твое внимание? – он хихикает.

– О, привет. – я хмурюсь. Это нежелательное отвлечение.

Он протягивает руку, приглашая пожать ее. Все, что я вижу, это вены, вздувающиеся на его предплечьях. Это всегда заводит меня.

– Грейсон, мы говорили по телефону, – объясняется он.

Черт, Грейсон! Слегка улыбнувшись, я хватаю его за руку, и он воспринимает это как приглашение заключить меня в дружеские объятия. Честно говоря, это все равно что прижиматься к кирпичной стене. Я быстро разжимаю объятия и отступаю. По какой-то причине я не хочу расстраивать Келлер. Это при условии, что ему не все равно, в чем я сомневаюсь.

– Большое вам спасибо за помощь в организации этого мероприятия. Дети были не в себе – я указываю на них, все еще поглощенных боем Келлера. Они по-настоящему поражены, взволнованно крича при каждом ударе. Грейсон следит за моим взглядом.

– Ах, да, я привел большие пушки, чтобы произвести на тебя впечатление. – он кашляет. – Для вас всех, – поправляет он, подмигивая.

Этот мужчина – ужасно флиртует.

– Большие пушки? – переспросила я.

– Только не говори мне, что ты не слышал о Келлере – «Убийце Руссо»?

От него исходит неподдельный шок.

– А должен ли я?

Я слышала, но не по той причине, о которой он думает.

– Он чемпион мира по боксу в супертяжелом весе. Пойдем, я тебя представлю. Предупреждаю, у него абсолютно нет навыков общения. Он больше привык бить людей, чем поддерживать беседу. Но у него добрые намерения. Большую часть времени.

С этими словами он обнимает меня за плечи и ведет к рингу с широкой улыбкой на лице.

Черт, это будет катастрофа.

Я натягиваю самую дружелюбную улыбку, на какую только способна, и стараюсь не смотреть на Келлера. Я знаю, что при одном взгляде на него, голого и потного, я окажусь в луже на полу.

– Кэл! Лука! Прекратите это. Вам нужно кое с кем встретиться, – кричит Грейсон, привлекая их внимание.

Келлер тяжело дышит, его грудная клетка глубоко вдыхается и выдыхается. Лука замечает меня первым. Понимающая усмешка скользит по его лицу, когда он облизывает нижнюю губу, слизывая кровь, стекающую по лицу. Как и у Келлера, у Луки темнота за глазами. От него исходит Сила. В отличие от Келлера, Лука видит во мне страх, в то время как Келлер зажигает каждую клеточку моего тела.

Резко поворачивая голову, Келлер встречается со мной взглядом, его глаза загораются, когда я слегка машу ему рукой. Его внимание немедленно переключается на руку Грейсона, сжимающую мое плечо. Я вижу вспышку боли в его глазах, а затем все его лицо быстро становится бесстрастным, за исключением тикающей челюсти.

Я не могу отвести от него глаз. По какой-то дурацкой причине мне кажется, что мои глаза могут сказать ему, что я принадлежу ему. Что я хочу, чтобы его руки были по всему моему телу, а не Грейсона. Это бесполезно. Келлер едва может смотреть на меня.

Лука опирается на канаты, подозрительно наблюдая за реакцией Келлера, но не произнося ни слова. Его взгляд мечется между мной и Келлером.

Грейсон переплетает свои пальцы с моими и ведет меня вверх по ступенькам, затем отпускает мою руку, чтобы раздвинуть красные веревки, побуждая меня сделать шаг вперед, в то время как он кладет другую руку мне на поясницу, чтобы помочь пройти.

Я чувствую на себе убийственный взгляд Келлера, пока он бормочет проклятия себе под нос. Я выпрямляю спину. К черту его, думающего, что у него есть на меня какие-то права. Почему Грейсон не может ко мне прикоснуться? Я не являюсь и никогда не буду его личной собственностью. Я поднимаю подбородок на ступеньку выше. Я не позволю ему добраться до меня. Рука Грейсона снова твердо ложится на мою поясницу.

– Келлер, познакомься с Сиенной. Она организовала сегодня благотворительную тренировку. Сиенна, это наш чемпион, Келлер. Келлер, веди себя прилично, пожалуйста.

Келлер что-то ворчит в ответ. Я даже не могу разобрать, что он говорит. Лука остается в стороне, наблюдая за всем этим взаимодействием. Я действительно надеюсь, что он на самом деле не узнает меня, но легкая ухмылка, которой он щеголяет, и то, как его глаза загораются весельем, без сомнения, из-за моей неловкости, говорят мне, что он знает.

Секунды текут, наши взгляды встречаются, в то время как мы оба отказываемся сделать первый шаг. Становится все более и более неуютно. В комнате воцаряется тишина. Все, что я слышу – это стук дождя по стеклу и тиканье часов на стене. Именно сейчас, из всех возможных, дети решают вести себя тихо.

– Мисс, почему вы такая красная? – Объявляет Макс, пока остальная часть группы хихикает.

Теперь я, должно быть теперь цвета свеклы. Я чувствую, как румянец поднимается по моей груди и заливает щеки. Келлеру явно нравится наблюдать за моими страданиями, когда у него вырывается глубокий смешок.

Я протягиваю ему руку.

– Привет, приятно познакомиться, Келлер. Большое тебе спасибо, что выкроил время из своего плотного графика, чтобы потренировать детей. Я одариваю его саркастической усмешкой.

Не теряя ни секунды, он хватает меня за руку в перчатках. Кожа прилипает к моей коже, когда он медленно подносит тыльную сторону моей ладони к своим губам, его темные глаза не отрываются от моих, когда он нежно целует меня. Я слегка ерзаю, чтобы свести ноги вместе. Господи Иисусе, этот мужчина ненасытен. Затем он делает мне небольшой реверанс. Как может такой высокий и мускулистый мужчина делать реверанс? Я не знаю, но он знает.

– Так приятно видеть вас снова, миледи, – пускает слюни он с шикарным британским акцентом.

Я чувствую, как Грейсон напрягается рядом со мной. Мог ли Келлер быть более очевидным? С таким же успехом он мог бы закричать: – Я уже трахал ее; убери руки, – чтобы услышала вся комната.

Прижимая руки обратно к бокам, я поворачиваюсь к Грейсону.

– Отлично, ну что, позволим детям продолжить тренировку? – я даю им еще две минуты, прежде чем они начнут драться друг с другом. Как бы сильно я их ни любила, у меня действительно нет сил разбираться с этим прямо сейчас.

– Правильно! Всем разбиться на пары и выйти на маты. Сиенна, ты становишься моей парой. – властный голос Келлера перекрывает остальную болтовню. В комнате воцаряется тишина.

Ну и черт с тобой.

ГЛАВА 14

Келлер

Ярость прожигает мне грудь.

Какого черта Грейсон прикасается к ней? Я могу почти гарантировать, что он представляет ее склонившейся над столом. Этот мужчина заполучает каждую женщину, которую одаривает своей плейбойской улыбкой.

Сиенна, кажется, ничего не замечает, что немного успокаивает меня. Однако она не предприняла никаких реальных усилий, чтобы избавиться от него.

Меня это не должно беспокоить. Мы договорились на одну ночь.

Тот факт, что она прервала это своей маленькой серией «Золушка покидает бал», на самом деле не позволил нам по-настоящему избавиться друг от друга.

Одной ночи было недостаточно. Я начинаю думать, что в этой жизни осталось недостаточно ночей, чтобы я мог насытиться ею.

Выйдя из душа и обнаружив пустой пентхаус, я почувствовал зияющую дыру в ребрах. Пострадало не только мое эго, но и мое сердце почувствовало пустоту. Жизнь сразу же превратилась в облако тьмы. Сиенна, кажется, вносит свет в мой мир своим заразительным смехом и сексуальным поведением.

То, что я увидел ее с Грейсоном, подтвердило мои опасения. Она по-настоящему запала мне под кожу, и я не хочу, чтобы она выцарапала себе дорогу обратно в ближайшее время. Я хочу сохранить ее, владеть и боготворить всеми возможными способами. Она не понимает, что, как только я чего-то захочу, я не остановлюсь, пока это не будет моим. И теперь это нечто – она, и я не выпускаю ее из виду. Она не знает, что будет дальше.

Она выглядит смущенной и постукивает указательным пальцем по запястьям, наблюдая, как дети разбиваются на пары и начинают спарринг.

Грейсон заставляет детей начинать разминку, теперь, когда он полностью отвлекся, я обнимаю Сиенну за плечи, веду нас в кабинет и захлопываю дверь.

Она почти не говорит мне ни слова и даже не смотрит на меня, и, черт возьми, это больно. Она прижимается спиной к двери раздевалки, все еще постукивая по запястью, покусывая нижнюю губу и оглядывая комнату.

Я сокращаю расстояние между нами, и мои закутанные руки касаются двери по обе стороны от ее головы, заставляя ее трястись. Она втягивает воздух, когда ее пронзительный взгляд встречается с моим. В них вспыхивает желание. От нее исходит тепло, когда я наблюдаю, как алый румянец разливается по ее груди. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не впиться в ее рот.

Как бы я ни старался, я не могу отпустить эту женщину. Это эгоистичный поступок, приводить ее в мой мир.

Мои губы прижимаются к ее уху, когда я провожу пальцами по ее ключице. В тот момент, когда мои пальцы соприкасаются с ее кожей цвета слоновой кости, электричество проходит через кончики моих пальцев прямо к моему члену.

– Ты ушла, даже не поцеловав меня на прощание, принцесса. Мне очень больно, – говорю я, приподнимая бровь.

Она со свистом выдыхает.

– Я думала, мы договорились на одну ночь, Келлер. Ты тоже не записался на свидание за завтраком. Я подумал, что будет лучше всего сорвать пластырь и уйти. Я не могла вынести мысли о прощании.

Я действительно удивлен, услышав столько грусти в ее голосе.

– Тогда не говори «прощай».

– То, что происходит между нами, поглощает все. Я не готова к отношениям. Черт, я почти уверена, что на данный момент моя личная жизнь проклята. Но я не могу отрицать того, что мое тело так сильно жаждет тебя, Келлер.

Она шепчет это, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

– Нам никогда не хватит одной ночи. Я не могу оставаться в стороне; я не хочу оставаться в стороне. Я хочу тебя всеми возможными способами. Я даже не могу, блядь, объяснить это. Я не могу предложить тебе сказку "Долго и счастливо". Для меня это никогда не было в планах. Я могу предложить тебе потрясающие оргазмы. Позволь мне заявить права на эту киску как на свою, Сиенна.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я обдумываю то, что говорю.

Желание искрится в ее глазах. Она облизывает языком нижнюю губу, покрытую бордовым блеском.

– Да, – выдыхает она. – Сделай меня своей.

Я не колеблюсь, прежде чем прижимаюсь губами к ее губам, как одержимый. Я отдаю этому поцелую все, что у меня есть. Когда я беру ее за задницу, она обхватывает меня своими стройными ногами за талию, ее пальцы впиваются мне в спину. Я чувствую, как ее ногти впиваются в мою кожу, и это только подстегивает меня к нападению на ее рот. Развернув ее, я смахиваю содержимое стола на пол, и грохот всего дерьма Грейсона вибрирует по комнате. Не то чтобы я мог сосредоточиться на этом, так как кровь стучит у меня в ушах. Я опускаю ее задницу на стол. Она выглядит такой же отчаянной из-за меня, как и я из-за нее.

Я больше не могу ждать. На ней слишком много одежды. Она понимающе улыбается мне и поднимает руки, приглашая меня снять с нее свитер оверсайз, обнажая ее упругий фарфоровый живот. Ее груди обтягивает черный спортивный бюстгальтер. Швыряя свитер на пол, я опускаю голову прямо между ее идеальных сисек. Они идеально ложатся в мои руки, я сжимаю их так, словно созданы специально для меня.

Сиенна издает низкий хриплый стон, осознавая, что всего в нескольких десятков сантиметров от нее находится кучка детей, которые, без сомнения, уже бьют друг друга кулаками. Я зажимаю ей рот рукой.

– Детка, ни звука. Если ты хотя бы пикнешь, это прекратится. Ты понимаешь? – я требую.

Ее глаза широко раскрыты, она взволнованно кивает мне. Черт возьми, она идеальна.

– Хорошая девочка, – рычу я.

Я знаю, что это ее заводит. Она втягивает воздух под моей ладонью. У шаловливой Богини есть кинк на похвалу, которым я просто не могу дождаться, чтобы воспользоваться. Скользя рукой вниз по ее верхней части тела, я на сантиметр забираюсь под ее кружевные стринги, скользя средним пальцем по ее влажной щели.

– Ты просто потрясающе красива. И это все для того, чтобы я насладился?

Она медленно кивает мне, в ее глазах блестит желание.

Мои руки медленно движутся вверх по ее животу. Когда я подношу палец ко рту, ее брюки снова натягиваются обратно. Мне нужно попробовать ее сладкий нектар.

Она пристально наблюдает за тем, как я это делаю, ее вкус кружится у меня на языке. Этого недостаточно. Мне нужно зарыться лицом между ее ног. Откидывая ее голову назад, так что она оказывается распростертой на столе, ее ноги все еще обхватывают мои по обе стороны, я одним движением стаскиваю с нее леггинсы.

Она ахает, как и я.

– Ни звука, принцесса. Помни правила, – приказываю я, осыпая поцелуями ее живот.

Сжимая зубами ее кружевные стринги, я вдыхаю ее сладкий аромат. Черт возьми, я одержим. Сиенна наблюдает за происходящим, приподнявшись на локтях, на ее лице читается голод.

Я сжимаю зубами ее стринги, спускающиеся по стройным ногам, и снимаю их с ее ступней прямо в карман своих шорт. Она приподнимает бровь и открывает рот, чтобы заговорить, но быстро закрывает его, вспоминая мои правила. Затем я облизываю всю внутреннюю сторону ее ноги. Я пробираюсь к ее центру, провожу языком от ее входа до самого клитора, беру маленький бутончик в рот и посасываю. Ее ноги дрожат, когда она лежит у меня на плечах.

Она восхитительна.

Сильный стук в дверь отвлекает мое внимание от нее. Не раздумывая, я прыгаю на нее сверху. К черту, если кто-то еще видит хотя бы сантиметр ее плоти.

– Гребаный ад, – рычу я.

Гнев закипает во мне, мой твердый как камень член теперь упирается в ее киску, вторгаясь в каждую мысль. Тело Сиенны подо мной твердое, как доска.

Входит Грейсон. Полагаю, так мне и надо за то, что я всегда вторгаюсь в его личную жизнь. Его глаза немедленно расширяются, когда он понимает, что, или, лучше, кого, я прячу под своим телом, а содержимое его стола разбросано по всему полу.

– Черт возьми, ты что, издеваешься надо мной, Келлер?! – он орет. – Убирайся нахуй из моего кабинета и приведи себя в порядок. Ты нужны мне там. Я уверен, что ты можешь подождать несколько часов, прежде чем тебе отсосут.

Его лицо вспыхивает от гнева, а кулаки сжимаются по бокам. Затем он отворачивается и захлопывает за собой дверь.

Я знаю, что лучше не дразнить медведя прямо сейчас.

Утыкаясь носом в ее лоб, я вдыхаю кокосовый аромат ее волос, доносящийся до моих ноздрей.

– Черт возьми, прости, принцесса. Мне не следовало этого делать здесь. Я просто, блядь, ничего не могу с собой поделать, когда я рядом с тобой, – шепчу я, надеясь, что она поймет.

Ее маленькие ручки закрывают лицо, скрывая ужас, без сомнения, запечатленный под ними. Я отстраняюсь от нее, давая ей немного пространства. Она вскакивает из-за стола и мечется по комнате, подбирая свою одежду, разбросанную по полу. Каждый раз, когда она наклоняется, ее идеальная задница выставлена на всеобщее обозрение, и мой член угрожает взорваться. Я наблюдаю, как она натягивает свитер через голову, затем наклоняется, чтобы натянуть леггинсы, наступая на одну из ног. Подкрадываясь, я сажусь позади нее, хватаю за оба ее бедра и тру ее задницу о свой твердый как камень член.

– Келлер, мы не можем. Тебе нужно отправиться туда и тренировать этих ребят. Они так рады тебя видеть. Сегодня я не могу помешать их счастью.

Раздраженный стон срывается с моих губ, когда я провожу руками по волосам, пытаясь хоть как-то обрести самообладание. Каждый раз, когда она рядом, я, кажется, теряю самообладание.

Она выпрямляется, подтягивая леггинсы, прикрывая идеальную округлую попку. Затем, поворачиваясь ко мне лицом, она подносит руку к моей щеке. Интимные моменты, подобные этому, обычно мгновенно отключают меня. Когда она делает это, происходит обратное. Как будто она знает, как приручить меня, даже не пытаясь; черт возьми, даже по-настоящему не зная глубины монстра, чью щеку она гладит.

Ее лицо смягчается, когда она приподнимается на цыпочки и быстро чмокает меня в губы.

– Я все еще буду здесь, когда все разойдутся по домам. Тогда мы сможем закончить это, Чемпион, – говорит она, подмигивая. Затем она разворачивается на каблуках и пружинистой походкой выходит, оставляя меня пялиться на нее с открытым ртом.

Черт, может, я и не знаю, что такое любовь и как любить, но если бы я знал, я уверен, что она могла бы быть той, кто покажет мне.

Три часа. В течение трех гребаных часов продолжалась эта тренировка. Три часа я сдерживал прилив крови к своему члену каждый раз, когда Сиенна била меня кулаком в лицо. Моя девочка знает, как нанести удар, это точно, и она наслаждается каждой секундой, когда нападает на меня. И потом, каждый раз, когда кто-то из ребят выбивает комбинацию, ее лицо загорается. То, как все ее тело светится рядом с этими детьми, показывает, что у нее есть страсть и любовь к ним. Это действительно ее призвание.

У одного ребенка, в частности, явно проблемы с уверенностью в себе. Он провел сеанс, заново угадывая каждую комбинацию, которую скопировал у нас. Сиенна просто инстинктивно знает, что ему нужно и как помочь ему справиться. Поэтому я стараюсь уделять ему особое внимание, показывая ему один на один, как отработать каждую комбинацию, даже если мне приходится все время боксировать с колен, чтобы он мог дотянуться до подушечек.

Из наших встреч я знаю, что под всем этим состраданием она настоящий боец, которая не берет пленных. Черт возьми, я видел, как она ударила коленом своего бывшего по яйцам. Любая другая женщина, которую я знаю, была бы полной развалиной. Только не она. Она боец, заключенный в миниатюрное, привлекательное тело. Думаю, это похоже на меня, вплоть до дерьмового детства. Может быть, поэтому меня так к ней тянет.

Дети сейчас бережно относятся друг к другу, возможно, это катастрофическая идея, но Сиенна им доверяет, поэтому мы им тоже доверяем. Я имею в виду, что мне осталось несколько недель до того, чтобы стать чемпионом мира. Конечно, я смогу справиться с несколькими шумными ребятишками, верно?

Я был на месте многих из них, и, судя по тому, что сказал мне Грейсон, у этих детей дерьмовое воспитание. Что наводит меня на блестящую идею. Пока все дети собирают вещи, чтобы уехать, я направляюсь прямиком к Пауле и Сиенне, которые увлеченно болтают. Прерываю их кашлем.

– Привет, Келлер, – говорит Паула, кладя руку мне на предплечье.

Борясь с желанием вздрогнуть, я натянуто улыбаюсь, поднимая брови, глядя на Сиенну, которая сдерживает смех за бутылкой с водой.

О, через минуту ты перестанешь смеяться, принцесса.

– Так, я тут подумал, – говорю я, стараясь держаться на некотором расстоянии от Полы. Сиенна все еще забавляется, наблюдая за происходящим. – Я провожу двухнедельную вечернюю тренировку со своим фондом Street Champs. Он создан для того, чтобы отвлечь детей от уличных драк и направить их на обучение боксу. Я думаю, мы могли бы связаться с вашей организацией и взять любого из ваших детей, кто может быть заинтересован в присоединении. Очевидно, что это абсолютно бесплатно, и дети могут продолжать работать сколько угодно долго. Я рад, что они могут использовать этот спортзал как второй дом, если захотят. Если мы можем чем-то помочь, просто дайте нам знать. Грейсон уладит все детали, если это то, что вас заинтересует.

Паула взвизгивает от возбуждения, которого достаточно, чтобы пронзить мои барабанные перепонки, и я вздрагиваю от шума. В следующую минуту она обвивает руками мой торс. Я стою там, как статуя, глядя вниз на ее серый пучок, затем на Сиенну, моими глазами умоляя ее убрать эту женщину. Я тихо кашляю, чтобы привлечь внимание Полы. Я хочу, чтобы ко мне привязалась только одна женщина, а она стоит там и ухмыляется, не предлагая никакой помощи.

Отпрыгнув от меня, Паула поправляет топ.

– О, извини, я немного погорячилась. Да! Конечно! Все это звучит фантастически. Сиенна, ты не против связаться с Грейсоном, чтобы организовать для меня более мелкие детали, пожалуйста?

– Нет, все в порядке, Паула. Сиенна может иметь дело со мной напрямую. В конце концов, это моя благотворительная организация. Я всегда могу найти для нее время. – я резко оборвал ее.

– Ах да, ладно. Спасибо. – она бросает взгляд на Сиенну, но та лишь продолжает пялиться на нас с открытым ртом, как будто у нас с Паулой две головы. Пожилая женщина убегает, крича детям, чтобы они поторапливались.

Я крадучись направляюсь к Сиенне, которая застыла на месте, уставившись на меня.

– Келлер, я… я не знаю, как тебя отблагодарить за предложение помощи. В последнее время у нас были большие проблемы с составлением для них обычного расписания. Для некоторых из этих детей это полностью изменит правила игры, – говорит она.

– Все в порядке, – шучу я, наклоняя голову к ее шее. – Никуда не уходи. Нам нужно поговорить, – шепчу я ей на ухо. Я слышу, как у нее перехватывает дыхание, когда я говорю.

Двадцать минут спустя спортзал наконец опустел. Грейсон ушел, даже не поговорив со мной. Он зол, так что я оставлю его в покое. Лука ушел, пока я отлучился в офис с Сиенной. Итак, наконец-то мы остались вдвоем.

Уже поздно, единственный свет исходит от теплых подвесных промышленных светильников. Нет ничего лучше, чем пустой тренажерный зал, в котором можно расслабиться. Никаких отвлекающих факторов, никакого шума, только я и боксерская груша. Теперь это приобретет совершенно новый смысл.

Сиенна лежит на коврике, листая на своем телефоне. Она в медленном ритме толкает боксерскую грушу над головой, позволяя ей раскачиваться взад-вперед над ней, как маятнику. Она всегда кажется такой на взводе. Приятно видеть ее расслабленной на этот раз. Я остаюсь спрятанным в тени за рингом, наблюдая за ней. Она излучает красоту, ее кожа слегка покрыта потом после сегодняшней тренировки. Я направляюсь к ней, наши взгляды встречаются, но она не делает попытки пошевелиться. Боксерский мешок все еще болтается у нее над головой.

– На колени, – приказываю я, уже возбуждаясь от одного ее вида; освобождение на грани весь день. Если я продержусь больше пяти минут, это будет чудо. Теперь она без колебаний убирает боксерскую грушу от своего лица и встает на колени. Она проводит языком по губе, боксерская груша раскачивается в воздухе позади нее.

Черт, уложись в эти три минуты.

Ее блестящие губы выглядят готовыми к траху, все еще накрашенные бордовым блеском, который я хочу нанести на свой член. Я срываю с себя шорты и хватаю свой пульсирующий член, потирая его вверх-вниз.

– Сними свитер, детка. Я хочу, чтобы все было видно, пока я трахаю твой рот.

Она быстро стягивает свитер через голову и сбрасывает свой спортивный бюстгальтер, отчего ее упругие сиськи подпрыгивают, а розовые соски уже торчат. Я остаюсь на месте, мои руки теперь на бедрах, а с моего возбужденного члена капает предъякулят.

– На четвереньках ползи ко мне.

– Правда? – она закатывает глаза. Она на самом деле закатывает свои гребаные глаза, глядя на меня.

Пригвоздив ее к месту своим взглядом, я даю ей ответ. Я смертельно серьезен. Словно понимая, что мы делаем, все еще стоя на коленях, она опирается на левое бедро и стягивает леггинсы с задницы, при этом раздвигая ноги, открывая мне полный вид на ее идеальную киску, блестящую от возбуждения. Перекидывая ноги назад, теперь полностью обнаженная, она медленно подползает ко мне, облизывая губы. Моя развратная богиня. Подойдя ко мне, она снова встает на колени, не сводя глаз с моего члена.

– Хорошая девочка, – хрипло произношу я, поглаживая ее по лицу, ее язык облизывает мой большой палец, когда он обводит ее нижнюю губу.

– Соси его.

Ее глаза мерцают от желания. Мы не обмениваемся ни словом, когда она открывает рот и обхватывает им член, посасывая и перекатывая языком. Господи Иисусе, это похоже на рай.

Она продолжает входить все глубже и глубже, вплоть до основания, ее глаза слезятся, но она продолжает, ее изящные пальчики обхватывают и поглаживают мои яйца, когда она набирает темп. Каждый нерв в моем теле напряжен, вены на шее почти лопаются от напряжения.

– Черт возьми, Сиенна, ты великолепна, – рычу я, едва сдерживая стон.

Я не хочу кончать ей в рот. Если я и сделаю это, то только в ее идеально тугую маленькую киску. Я оборачиваю ее конский хвост вокруг своей руки и стаскиваю с себя.

– Келлер, ты нужен мне внутри. – она отчаянно умоляет.

Я не теряю времени, наблюдая за покачиванием боксерской груши позади нас, прикованный к потолку. Это наводит меня на мысль, на предел моих фантазий.

– Повернись, обхвати грушу руками и верни свою задницу ко мне, – требую я.

Она немедленно делает, как я говорю, ее идеальная попка теперь дразнит меня. Сокращая дистанцию, я провожу членом вверх и вниз по ее щели, покрывая ее соками, прежде чем скользнуть к ее входу. Она ахает, когда я это делаю. Она такая тугая, такая совершенная. Я, блядь, кончаю. Она кричит, когда я толкаюсь в нее изо всех сил, хватая ее за идеальные ягодицы.

– Подержи это для меня, принцесса.

Вот что она получает за то, что ушла раньше, и за то, что руки Грейсона были на ней, и за все дни моей гребаной жизни, когда я не мог ее трахнуть. Я не знаю, как долго я теряюсь в ощущениях ее тела, моего члена, растягивающего ее чрезвычайно тугую киску. Это высасывает мои соки каплю за каплей.

– Келлер, пожалуйста.

Я едва слышу ее из-за громких хлопков наших бедер, нашего тяжелого дыхания и моих стонов.

– Келлер! Келлер!

Я крепче сжимаю обе ее ягодицы. К тому времени, как я прихожу в себя и открываю глаза, ее переполняют слезы, и она морщится. Она даже не дышит.

– Кончай ради меня, детка, – рычу я.

Сжатие и высвобождение моего члена почти неистово. Я не останавливаюсь. Все ее тело дрожит. Я не могу остановиться.

Боже, в таком виде она выглядит великолепно. Я должен держать ее тело вертикально.

– Келлер. Боже, пожалуйста, сэр! – шепчет она, в ней почти не осталось сил.

В ту минуту, когда она произносит "сэр", я изливаюсь в нее, и все мое тело покрывается иголками. Я ничего не могу поделать, но чувствую, как ее дыхание начинает успокаиваться напротив меня. Наши тела скользят друг по другу, покрытые потом.