Текст книги "Дистанция (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 10

СИЕННА

Я тру большими пальцами на пассажирском сиденье. Неужели у этого человека нет какой-нибудь скромной машины? Я понимаю, что он богат, но кому нужна другая машина на каждый вечер недели?

– Итак, Руссо. Итало-американский, верно? – спрашиваю я, пытаясь завязать светскую беседу. Я всегда болтаю, когда нервничаю.

Он подозрительно смотрит на меня с водительского сиденья.

– Ты была бы права, – протягивает он. – Хотя я не итало-американец. Черты его лица прямые, когда он сжимает руль обеими руками.

– О'кей, – осторожно говорю я, чувствуя, что это больная тема, и не желая давить.

– Моя биологическая мать была наркоманкой. Она бросила меня, когда я был младенцем. Нет, я не знаю, кто она, и не хочу знать.

В его тоне сквозит обида.

– Я провел свое детство, переходя из приемной семьи в приемную. Никто не хотел оставлять ребенка с моим типом "темноты", как они это описывали. Это плохо для их настоящих детей.

Мое сердце болит за маленького Келлера.

– К тому времени, когда я был подростком, я сделал себе имя на улицах благодаря подпольному боксу. Я встретил Луку примерно в двенадцать лет. Парень не мог перестать выводить людей из себя, так что мне пришлось бы сражаться во всех его битвах.

Он хихикает, что мгновенно вызывает улыбку на моем лице.

– К тому времени, когда нам исполнилось четырнадцать, мы были неразлучны, поэтому нас поселили с миссис Руссо, недавно овдовевшей, маленькой итальянской леди с заразительной улыбкой и чертовски сильным ударом слева.

Его глаза загораются, когда он говорит о ней.

– Официально мы оставались с ней, пока нам не исполнилось восемнадцать, но в тот день мы оба сменили фамилии на Руссо. У нее не было своей семьи. Ее муж умер молодым. Она так сильно любила нас, мальчиков, как своих собственных. Мы не хотели бросать ее в восемнадцать лет, поэтому остались. К тому же, она готовила отвратительную итальянскую еду, так что кому вообще захочется уезжать? Он улыбается.

Я накрываю его руку своей.

– Это так мило. Я рада, что ты нашел ее. Похоже, она невероятная леди. Я киваю, одаривая его легкой, но искренней улыбкой.

За суровой внешностью этого человека скрывается гораздо больше.

– Да, да, она такая, – бормочет он. Не отрывая взгляда от дороги, поглаживая большим пальцем мою руку.

Несколько мгновений проходит в тишине. – Итак, лондончанка? – спрашивает он, теперь с акцентом кокни и ухмылкой. (прим. кокни-диалект английского языка, на котором говорили малообразованные представители низших слоев Лондона)

– Я так не говорю! Ударяю его по бицепсу тыльной стороной ладони, и у меня вырывается смешок.

– Как долго ты являешь почетным жителем Нью-Йорка?

Я думаю, это путешествие превращается в чат для ознакомления с вашей историей. Я не совсем уверена, что это предварительный чат для секса на одну ночь, но к черту это.

Я делаю глубокий вдох, готовясь ответить. По какой-то причине я чувствую себя комфортно, открываясь ему.

– Я переехала сюда, как только мне исполнилось восемнадцать. Я получила стипендию на изучение социологии в Колумбийском университете. Я жила в захолустной части Восточного Лондона. Мой отец ушел от нас, когда мне было десять. С тех пор о нем ничего не слышно.

– Ублюдок, – бормочет Келлер себе под нос.

Это заставляет меня усмехнуться.

– Затем моя мама выбрала водку в качестве своего спутника. Отсюда и то, что я улетела оттуда первым самолетом. Я выросла, заботясь о себе почти всю свою жизнь. Подумала, что переехать в другую страну будет не так уж сложно. – я пожимаю плечами. В глубине души это причиняет боль.

Возможно, я несу чушь, но, черт возьми, было ли приятно высказать это кому-то, кто искренне спрашивал обо мне, а не кому-то, кому платят за заботу.

– Итак, сейчас я работаю помощником юриста в Chambers & Sons, специализируясь на семейном праве. Но настоящая мечта в глубине души – заняться социальной помощью. Я хочу помочь детям из неблагополучных семей достичь успеха. Ты знаешь, да? Мне повезло получить стипендию и начать новую жизнь, но не у каждого ребенка это есть. Это те дети, которым я хочу помочь.

Черт, конечно, он, блядь, знает.

Поджав губы, он медленно кивает.

Дерьмо.

Келлер резко сворачивает влево, и мое тело врезается в пассажирскую дверь.

– Черт, Келлер! Какого хрена ты делаешь? – восклицаю я.

Мое тело бросается вперед и врезается обратно в сиденье, когда машина резко останавливается.

Я медленно поворачиваюсь к Келлеру. Черт! Мы попали в аварию? Этот ублюдок нажимает кнопку выключения машины, даже не глядя на меня.

Он что, гребаный психопат?

Прежде чем я успеваю спросить его, не психопат ли он, он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, в его взгляде горит похоть. Тепло разливается по моему телу, направляясь прямо между ног. Я крепко сжимаю их вместе, так крепко, что это создает большее трение. Он смотрит на меня так, как будто я достойна, как будто я самая сексуальная женщина на планете. В то же время, как будто он хочет поглотить меня, черт возьми.

Я отвожу от него взгляд, чтобы осмотреть окрестности. Судя по тому, что я могу разглядеть на тускло освещенной улице, мы определенно находимся в жилом районе, недалеко от 5-й авеню. К тому же тихий.

В квартирах, окружающих нас по обе стороны тротуара, не горит ни одного света. Ни одна машина не проезжает мимо нас. Я имею в виду, что это своего рода идеальное место, чтобы убить кого-то и остаться незамеченным. Но, судя по жару, исходящему от Келлера, я думаю, что последнее, что он хочет сделать, – это убить меня, если не считать смерти от оргазма.

Я смотрю в пассажирское окно. Клянусь, его взгляд прожигает дыры в моем затылке. Я боюсь обернуться. Звук каждого глубокого вдоха, который он делает, притягивает меня обратно к нему.

Это притяжение между нами; когда он так близко ко мне, я не могу ни на чем сосредоточиться. Я вообще дышу? Я поворачиваюсь к нему и смотрю, как напрягаются жилы на его шее, когда напряжение нарастает в этом маленьком пространстве. Я отчаянно борюсь с желанием укусить его. Одна только мысль заставляет мою киску гореть. Господи, почему я такая мокрая от одной мысли о нем?

У меня вырывается стон, и он смотрит на меня мертвым взглядом.

О черт.

Возможно, мы и согласились потрахаться, чтобы выбросить это из головы, но где-то в глубине души чувства, шевелящиеся в моей груди, могут не уйти после всего одной ночи. Я буду жаждать большего, все больше и больше, пока это, блядь, не разорвет меня на тысячу кусочков.

О, но все это будет стоить того.

Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, поджимая губы. Келлер проводит большим пальцем по своей челюсти, не сводя взгляда с моего рта. Кажется, что у него такой же внутренний спор.

– К черту все это, – это последнее, что он говорит, прежде чем его руки обхватывают мою шею, а губы прижимаются к моим.

Из меня вырывается хриплый стон в ответ на яростный поцелуй. Я даже не узнаю свой собственный голос. Я вкладываю в свой ответ все, что у меня есть, это тонкий способ показать ему, что я чувствую то же самое.

Может, я, блядь, и не хочу, но я хочу.

Теперь мы разожгли лесной пожар.

Либо весь наш мир сгорит дотла, либо мы будем танцевать в огне.

– Я, блядь, больше не могу этого выносить, Сиенна, – хрипит он между поцелуями. – Я пытался держаться подальше, но, похоже, не могу выкинуть тебя, моя огненная богиня, из каждой своей мысли наяву. Я должен заполучить тебя прямо сейчас.

В его тоне слышится настойчивость, а его почти черные глаза прожигают мне душу.

– Но я не думаю, что когда-нибудь смогу отказаться от тебя.

Мои брови приподнимаются, а губы складываются в букву "О". Он тоже это чувствует, я знала это!

Не дожидаясь ответа, как будто он не собирался добавлять эту последнюю часть, он снова прижимается своими губами к моим, вкладывая каждую каплю желания в свой поцелуй. Он требователен. Я не могу это контролировать. Он берет то, что хочет, а я выкладываю это ему на блюдечке.

– Раздвинь для меня ноги, детка, – рычит он, посылая ударные волны прямо в мою пульсирующую киску.

Боже, его глубокого голоса достаточно, чтобы просто взбудоражить меня.

Я выпрямляю спину, когда осознание пронзает меня подобно удару молнии

– Келлер, мы припарковались на улице. Что, если нас кто-нибудь увидит? – я осторожна, но, по правде говоря, я сейчас так возбуждена, что не знаю, смогу ли я действительно остановить это.

– Ты думаешь, я позволил бы кому-нибудь еще взглянуть на то, что принадлежит мне, Сиенна? В его тоне сквозит раздражение.

Его пальцы скользят вверх по моим бедрам, пока его рука не поднимается к подолу моего платья. Я поднимаю свою задницу со стула, чтобы предоставить ему лучший доступ. Он хватает мои трусики и срывает их, оставляя меня голой. Я чувствую, как холодный воздух касается моего жара. Опускаясь губами к моей шее, он прикусывает, боль усиливает желание.

– Я трахну тебя, когда и где захочу, детка, но я не делюсь даже с прохожим на улице. – он дразнит меня, покусывая шею. Все мое тело находится в состоянии повышенной готовности. С каждым прикосновением, каждым покусыванием удовольствие пронзает меня насквозь.

Я никогда не чувствовала себя более живой.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон, когда он проводит своим татуированным пальцем по моей руке, внимательно наблюдая, как от его прикосновений появляются мурашки.

– Ты понимаешь? – он мягко дышит мне в шею.

– Да, сэр, – шепчу я, мое сердце трепещет в груди.

– Ты хорошая девочка.

Щелчок молнии на его брюках эхом отдается в машине.

Я ничего не могу с этим поделать. Эти слова, произнесенные его глубоким голосом, сводят меня с ума. Это так чертовски горячо. Я никогда в жизни не была так возбуждена. Не в силах отвести взгляд от его члена, пульсирующего у его штанов, я прикусываю губу в предвкушении. Судя по очертаниям его штанов, я вижу, что его член чертовски массивный. Господи, он вообще войдет?

– Войдет. Его смешок отрывает меня от созерцания. Черт, неужели я сказала это вслух?

Ну что ж, теперь я заинтригована.

– Что это? Около тридцати сантиметров или что-то в этом роде? – спрашиваю я, быстро пытаясь подсчитать, как это поместится внутри меня, если я права.

– Я понятия не имею, что это такое сантиметры, но мой член в размере одиннадцать дюймов, детка.(прим. 28 см)

Срань господня.

С этой новой информацией и огнем, горящим во мне с тех пор, как он произнес эти слова, хорошая девочка, я становлюсь нетерпеливой. Мне нужна разрядка. Он мне нужен.

– Келлер, пожалуйста. Черт возьми, я кажусь нуждающейся, но мне все равно.

– Такая жадная, нетерпеливая принцесса, – дразнит он, дьявольски ухмыляясь и постукивая пальцами по моему бедру.

Да! Только чуть выше.

Я приподнимаю свою задницу всего на несколько сантиметров над сиденьем, чтобы побудить его пальцы проникнуть туда, где они мне нужны.

Он обхватывает руками мои бедра и прижимает меня обратно к стулу. Откидывая голову назад, я издаю разочарованный стон. Я, блядь, больше не могу этого выносить.

Тяжело дыша, я кладу свою руку поверх его. Я ничего не могу с собой поделать. Мне нужно прикоснуться к нему.

– Прислонись спиной к двери и перекинь ноги через консоль, – требует он.

Я делаю, как он говорит, так быстро, как только могу, двигая задницей, пока моя спина не упирается в холодный металлический каркас.

Даже это не может погасить огонь внутри меня.

Я медленно опускаюсь, разводя ноги и кладя одну рядом с ручкой переключения передач, а другую на подлокотник. Это лучшее, что я могу сделать.

Хорошая работа, что он взял внедорожник сегодня вечером. Может быть, его флэш-набор автомобилей все-таки пригодился.

Потирая лицо рукой, он выдыхает, глядя на мою обнаженную киску.

– Охренеть, Сиенна. Не могу дождаться, когда попробую.

Медленно, чертовски медленно, он отодвигает сиденье и наваливается всем телом на центральную консоль. Его глаза, все еще устремленные в одну точку, выглядят готовыми поглотить меня.

От предвкушения у меня чуть не начинается сердечный приступ.

Он опускает лицо к моей киске, покрывая нежными поцелуями внутреннюю поверхность моих бедер, его легкая щетина касается моей кожи, почти обжигая. Тепло его дыхания, касающееся моей чувствительной кожи, заставляет меня сбиться с дыхания.

Он обрушивает свои губы на мою киску, посылая электрический ток по моему телу. В тот момент, когда его рот соединяется, моя спина выгибается, и я вскрикиваю.

Господи, блядь, Иисусе.

Он облизывает языком, как изголодавшийся мужчина, проводя вверх-вниз, покусывая мой клитор, отчего мои глаза закатываются к затылку.

– Черт возьми, Келлер, – прохрипела я сквозь тяжелое дыхание.

Он не прекращает своих нападок своим языком.

Слегка переместившись, он проводит руками вверх по моей ноге, посылая по мне толчки, когда скользит пальцем вниз по моей щели, и медленно входит в меня одним, быстро добавляя другой. Оба теперь входят и выходят из меня, когда я выгибаю бедра, чтобы соответствовать его темпу. Черт, мне нужно больше.

Я запускаю пальцы в его волосы и наклоняю его голову назад. Его глаза встречаются с моими, почти сверкая.

– Моя жадная, жадная богиня, – смеется он.

Мне даже не нужно отвечать; его язык находит это сладкое местечко на моем клиторе и ласкает его, находя идеальный ритм с его пальцами, входящими и выходящими.

Я больше не могу этого выносить.

Мои ноги сильно дрожат, сердцебиение отдается в ушах. Я дрожу рядом с ним, но все же умудряюсь продолжать двигать бедрами вверх-вниз. Я откидываю голову назад, прислоняясь к окну, когда сильнейший оргазм проносится по моему телу.

– О Боже мой, Келлер! – я вскрикиваю.

Осторожно стягивая с меня платье, Келлер вытаскивает пальцы из моей пульсирующей киски. Я сразу чувствую себя опустошенной.

Все мое тело покалывает и дрожит. Я поднимаю ногу, задевая его макушку. Я слишком обнажена; Мне нужно поджать ноги. Келлер обхватывает ладонями мою щеку, прижимаясь ртом к моим волосам, пока мое дыхание только понемногу начинает приходить в норму.

Черт, его дыхания мне в ухо достаточно, чтобы снова довести меня до оргазма. Я никогда не испытывала оргазма больше одного раза ни с одним из моих других партнеров. И все же Келлер, просто дыша на меня, почти доводит меня до оргазма номер два. Черт, он хорош.

– Принцесса, никогда не прячься от меня. Это была самая чертовски сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Из-за того, что ты потеряла контроль над моим языком, я чуть не кончил в штаны. Здесь нет смущения, только удовольствие. Он шепчет это, и я медленно киваю в ответ.

Келлер возвращается на свое место, и я замечаю его эрекцию и не могу не пялиться. Даже через его брюки это гребаное чудовище. Словно почувствовав, о чем я думаю, Келлер поворачивается ко мне, посмеиваясь, неловко пытаясь взять себя в руки.

– Когда я кончу сегодня вечером, детка, это будет внутри твоей тугой киски, и ты будешь выкрикивать мое имя, выпивая из меня все до последней капли. Хорошо?

Его губы складываются в ту сексуальную кривую ухмылку, которая у него всегда бывает.

Боже, его рот.

От этой мысли мое сердце подпрыгивает; все мое тело снова возбуждается. Черт возьми, этот мужчина – нечто другое. Я не просто хочу большего; все мое тело жаждет этого.

– У меня дома или у тебя? – он ухмыляется, переводя взгляд на боковое зеркало, когда зажигание с ревом заводит машину.

– Твой, – мгновенно отвечаю я.

Всю неделю мне снились сны о том, как я трахаюсь на его кухонном островке. Не уверена, что бы он подумал о моей убогой двуспальной кровати, заваленной розовыми пушистыми подушками. Я даже не уверена, что он поместился бы в моей постели.

Это суровое напоминание о том, что мы живем в двух разных мирах, и он – тот, к которому я не принадлежу.

Я наказываю свои внутренние мысли. Это только на одну ночь, Сиенна, ты же не собираешься выходить за него замуж. Он хочет тебя для секса. Вряд ли его будет волновать твой банковский счет.

Всегда слишком много думаешь. Иногда я жалею, что не могу просто отключить свой мозг на пять минут.

Я начинаю сомневаться, что ему когда-нибудь будет достаточно всего одной ночи.

ГЛАВА 11

Келлер

Я ничего не мог с собой поделать.

Слушая ее рассказы о ее страсти помогать обездоленным детям, я был задет за живое. Она абсолютно идеальна во всех отношениях. Далеко, слишком идеальна для такого монстра, как я. Но сейчас я увяз слишком глубоко в этом. И ничто не помешает мне заявить о своих правах на нее сегодня вечером. Даже если это будет только один раз.

По дороге обратно в пентхаус предвкушение витает в воздухе. После того, как я пожирал ее киску на пассажирском сиденье, мой член так и не расслабился. Это чертовски больно. Находиться рядом с ней – это постоянное напряжение.

Теперь меня заводит не только ее внешность или дерзость, но и ее мечты, желания и интеллект. Это чертовски опасно. Не отрывая глаз от дороги, я не могу рисковать, мельком взглянув на нее. Я не уверен, что мой член выдержит это.

Всего несколько минут езды кажутся целой вечностью. Я открываю для нее пассажирскую дверцу, когда она выскальзывает из машины, хватаю ее за талию, чтобы помочь спуститься. Автомобиль подчеркивает, насколько она миниатюрна. Мои пальцы почти касаются ее грудной клетки.

Кладу руку обратно на ее любимое место поясницу и веду ее в лифт. Чертовски холодно; клубы пара вырываются у меня изо рта, когда я дышу. Я оставил свою куртку в клубе, торопясь отвезти ее сюда. Она, должно быть, замерзла в этом коротком облегающем платье, которое на ней надето.

Я убираю руку с ее спины и обнимаю ее за плечи, притягивая к себе, надеясь, что это согреет ее. Я чувствую, как она дрожит рядом со мной. То ли от холода, то ли от моего прикосновения.

Я нажимаю кнопку 86-го^– этажа, и меня поражает осознание того, что она боится лифтов. Краем глаза я замечаю, как она крутит большими пальцами, ее явный признак беспокойства. Здесь больше никого нет, и у меня есть идеальная тактика отвлечения внимания.

Мои руки находят ее талию, и я приподнимаю ее, чтобы она оперлась задницей об золотистые металлические перила, идущие вдоль стен… Раздвигая ее ноги своим телом, я подхожу к ней, и она обхватывает ими мою спину. Ее голая киска трется о молнию моих брюк.

Иисус Христос, эта женщина.

Я начинаю осыпать поцелуями ее тонкие ключицы и шею. Она одобрительно хмыкает, и я наблюдаю, как ее глаза закрываются, а голова слегка откидывается назад. От нее захватывает дух.

– Ты такая чертовски красивая, Сиенна, – прохрипел я между поцелуями, медленно приближаясь все ближе и ближе к ее губам. Обхватив ее подбородок рукой, я прижимаюсь губами к ее губам. Этот поцелуй не похож на прежние отчаяние и желание. Это интимно, наши губы ласкают друг друга. Я никогда в своей жизни не переживал подобного момента.

Она удовлетворенно стонет мне в рот, когда я раздвигаю ее губы своим языком и вхожу. Ее сладкий вкус все еще у меня на языке, еще в машине. Она изо всех сил сжимает свои ноги вокруг моего тела. Ее ноги едва достают до моего тела.

Я воспринимаю это как приглашение углубить поцелуй. Я прижимаюсь своей грудью к ее груди, моя свободная рука поднимается, чтобы обхватить ее задницу и продолжить исследовать ее рот.

Звук открывающейся двери отрывает нас друг от друга. Я поднимаю ее с перил, держа обеими руками под ее попкой, крепко обхватив ее ноги вокруг себя, и веду нас в квартиру.

– Видишь, лифты не обязательно должны быть страшными, – поддразниваю я.

Хммм, где я хочу трахнуть ее в первую очередь? Я планирую почти на каждой поверхности.

Первое свободное место, которое я вижу, – это кухонный остров. Чего Сиенна не знает, так это того, что в этом пентхаусе у меня никогда не было компании женщины. Это мое личное пространство, мое утешение. Я никогда не хотел приводить сюда женщину.

До сих пор.

Я ставлю ноги Сиенны на пол и разворачиваю ее лицом к кухонному островку.

Темные, замысловатые тонкие линии спиралью спускаются по ее позвоночнику. Татуировка явно спускается ниже платья. Черт возьми, мне нужно увидеть остальное.

Медленно расстегивая молнию на платье, я опускаю его вниз, обнажая все больше украшений, которые украшают ее бледную кожу, вплоть до ямочек у основания позвоночника. Платье волочится по полу вокруг ее ног, оставляя ее полностью обнаженной передо мной, ее идеальная круглая попка дразнит меня. Опускаю голову к ее затылку, я облизываю всю татуировку, ее грудь при этом поднимается и опускается. Она так отзывчива ко мне, как будто создана для меня.

Стон срывается с ее губ, когда я добираюсь до основания ее татуировки, затем опускаюсь на колени на твердый мраморный пол. Я беру обе ягодицы в руки и сильно прикусываю, заставляя ее дернуться вперед. Красные следы первобытных зубов на ее коже смотрят на меня в ответ, и гордость переполняет мою грудь.

– Черт, – выдыхает она, еще больше наклоняясь над стойкой, прозрачная влажность стекает по внутренней стороне ее бедра. Черт, она истекает из-за меня.

Не теряя времени, я срываю рубашку и расстегиваю молнию на брюках, наконец освобождая свой член. Черт, так лучше. Я хватаюсь за основание своего члена и пару раз дергаю его; думаю, по привычке. Мой член никогда не был так готов к работе, как в эту секунду.

Ее киска блестит. Я быстро высовываю язык, чтобы слизнуть немного сока. Я ничего не могу с собой поделать; она восхитительна. Я встаю и хватаю ее за задницу, чтобы выровнять свой член с ее входом, медленно потираясь о ее щель, покрывая себя ее влагой.

– Детка, ты готова?

Слегка повернув голову ко мне лицом, она делает быстрый вдох. – Трахни меня, Келлер, – хрипло произносит она, покачивая бедрами. Это все приглашение, которое мне нужно. Я медленно погружаюсь в ее тугую киску, сантиметр за сантиметром, позволяя ей приспособиться к моему размеру.

– Твою мать. Боже мой, Келлер.

Я едва в состоянии произносить слова. – Твоя киска так хорошо принимает меня, – выдавливаю я, глядя на то, как наши тела соединяются. – Это выглядит чертовски идеально, когда ты держишь мой член.

Моя жадная девочка отодвигает свою задницу назад, вбирая в себя остальную часть меня, крича при этом. Удовольствие разливается по моему телу. Мы едва начали, а я уже так близко. Ее стенки пульсируют напротив моего члена, смачивая его своими скользкими соками.

Черт, черт, черт, черт.

Когда я хватаю ее за задницу, чтобы остановить от дальнейшего отступления, она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня через плечо, раздражение в ее глазах пронзает меня как кинжалом.

– Сиенна, я не надел презерватив – . Даже я слышу нотки паники в своем голосе. – Я чист. Ты принимаешь таблетки? – как будто, черт возьми, я хочу привязать ее к себе тем, что у нас будет ребенок.

– Да, все в порядке, Кэл, я тоже чистая. Просто не останавливайся, – ворчит она.

Мое тело обмякает от облегчения. Спасибо, черт возьми.

Я, наконец, вхожу до конца, и она выкрикивает мое имя. Схватив ее за задницу, я вхожу и выхожу, костяшки моих пальцев белеют. Дерьмо, которое может оставить след. Но одна мысль о том, чтобы оставить следы, которые она увидит, когда я уйду, делает меня собственником и мне хочется трахнуть ее в открытую.

Я, блядь, долго так не протяну, когда ее киска забирает у меня все, что у меня есть. Ее ноги начинают дрожать, поэтому я быстро переворачиваю ее на спину. Ее глаза полны желания, когда она улыбается мне, и эта улыбка пронзает меня прямо в мое черное сердце.

Я притягиваю ее обратно к своему члену, пока она использует руки, чтобы удержаться на стойке, подпрыгивая вверх-вниз, ее сиськи соответствуют движению, просто умоляя, чтобы к ним прикоснулись.

Не в силах сопротивляться, я наклоняю голову, беру в рот один из розовых бутонов и посасываю, продолжая входить и выходить. Ее ноги начинают дрожать вокруг меня.

Подняв голову, она переводит на меня свой затуманенный взгляд.

– Келлер, я так близко.

– Ты не сможешь кончать, пока я не скажу тебе, принцесса.

Стиснув зубы, я ускоряю темп. Наши тела соприкасаются, капли пота изящно стекают по ее лбу.

– Келлер, я не могу.

– Да. Ты. Сможешь. – я хриплю между толчками.

Нахмурив брови, ее черты выражают сосредоточенность, она выгибается дугой и запрокидывает голову. Наклоняясь, я хватаю ее за горло. – Хорошая девочка, – шепчу я в ее восхитительную шею, пока ее пульс бьется под моей ладонью. Я сжимаю руку чуть крепче, что только подстегивает ее еще больше. Я стону от открывшегося передо мной зрелища. Я прямо на грани собственного освобождения, каждый мускул в моем теле напряжен. Я притягиваю ее голову к себе и прижимаюсь губами к ее губам.

– Теперь ты можешь кончать, Красавица.

Запрокинув голову, она наслаждается своим оргазмом, все ее тело содрогается, доводя меня до крайности. Я присоединяюсь к ней, запрокидывая голову, когда удовольствие пронзает меня. Ее стенки пульсируют напротив моего члена, когда я изливаю в нее свое семя.

– Охренеть! Мой голос звучит дико. Ее крики звенят у меня в ушах, перекрывая шум крови.

Наше дыхание тяжелое, но синхронное, когда я прижимаюсь своим вспотевшим лбом к ее, и мы остаемся там, мой член все еще подергивается внутри нее.

Когда я провожу большим пальцем по ее раскрасневшейся щеке, она мило улыбается мне. Ее волосы растрепаны, а макияж начинает размазываться, но она по-прежнему выглядит идеально.

– Господи Келлер, это было что-то другое. Я даже не чувствую своих ног.

Я не хочу углубляться в эмоции, бурлящие в моей груди. Но видеть ее такой, обнаженной и только что оттраханной, пробуждает во мне чувства, которые я не узнаю. Я не хочу, чтобы она уходила домой. Я не хочу, чтобы это был последний раз, когда я погружаю свой член в ее идеальную киску.

Происходит именно то, чего я боюсь. Я жажду ее, я, блядь, на крючке. Леска и грузило.

Черт. Это не входило в мои планы.

– Хочешь узнать секрет? – спрашивает она, утыкаясь головой в изгиб моей шеи.

– Говори.

– Ты официально первый мужчина, который заставил меня кончить дважды за один день.

Гордость наполняет мою грудь. Мне должно быть наплевать, но осознание этого заставило меня захотеть покопаться и посмотреть, до какого числа мы можем дойти. В то же время часть меня злится из-за того, что какой-то другой мужчина познал ее раньше меня.

– Как ты думаешь, сколько их в тебе осталось сегодня вечером, детка? – я поддразниваю, надеясь и молясь, чтобы это было большое количество. Я не религиозный человек, но посмотрите, как я падаю на колени и молюсь об этом.

Был ли я когда-нибудь заинтересован в том, чтобы трахнуть женщину больше одного раза за ночь? Не особенно. Сиенна другая. У меня всепоглощающая потребность заботиться о ней. Я хочу защитить ее, когда она нуждается в защите от меня.

Я смотрю, как она вздыхает, и мне кажется, я действительно чувствую это.

– Келлер, я действительно не думаю, что это возможно. Я думаю, что мое тело просто сломано. Я никогда не была способна.

Что ж, это вызов, если я когда-либо его слышал.

– Детка, это потому, что ты никогда не была с настоящим мужчиной.

С этими словами я поднимаю ее со стойки и шагаю по коридору в свою спальню.

Никогда еще женщина не была в этой постели. Это место – мое святилище. Я никого не впускаю. И все же она здесь, ее волосы разметались по моей кровати, обнаженная, она просто ждет меня. Я быстро целую ее и поворачиваюсь к ванной комнате.

– Эй, ты куда? – она кричит мне в спину.

– Ты увидишь. Не смей двигаться.

У меня есть отдельно стоящая золотая ванна. Она занимает центральное место в комнате, окруженная окнами от пола до потолка. Моя любимая часть всего пентхауса. Ничто не сравнится с наблюдением за окружающим миром, когда вы расслабляете мышцы, погружаясь в ванну. Комната освещена исключительно потрясающим видом на горизонт Нью-Йорка.

Я никогда раньше не думал об этом как о сексуальном месте. Мысль о том, что сюда войдет Сиенна, заставляет мой член встать по стойке смирно.

Включив теплую воду, я роюсь в шкафчиках. Наверняка у меня найдется что-нибудь сладко пахнущее, как она, чтобы положить туда. Кокос и ваниль звучат приторно. Хотя каким-то образом, я представляю, что на ее нежной коже это будет божественное сочетание.

Мерцающий лунный свет падает через окна прямо на Сиенну, растянувшуюся поперек моей кровати. Ее тело блестит, а изгибы подчеркнуты идеально. Проведя рукой по волосам, я выдыхаю. Черт возьми, я в беде.

Каждый раз, когда я смотрю на нее, мое сердце совершает странный скачок. Мое сердце не должно делать таких вещей. Черт, может, я болен. Это почти то же самое чувство, которое я испытываю перед выходом на ринг, чистый адреналин и волнение, смешанные воедино.

Я подхожу к кровати. Ее глаза не отрываются от моих. Я вижу веселье и желание, написанные на ее лице, когда она сексуально улыбается мне, прикрывая губы зубами. Не говоря ни слова, я наклоняюсь к ней и беру ее на руки – для меня она легкая, как перышко, – и веду нас обратно в ванную. У нее перехватывает дыхание от этого зрелища. Я понимаю её, меня никогда не тошнит от этого вида.

– Келлер, это так прекрасно, – говорит она с улыбкой, ее взгляд устремлен прямо на ванну, которая уже почти наполнилась пузырьками.

Я осторожно погружаю ее в ванну, и она издает тихий стон, когда вода окружает ее. Пузырьки танцуют на ее шелковистой коже. Вид, который останется у меня в памяти на всю оставшуюся жизнь. Ее голова откинута назад, волосы свисают с края ванны, она мурлычет мне, пропуская воду через кончики пальцев.

– Ты присоединишься?

Присев на корточки, я оказываюсь с ней на одном уровне с ее головой. Она открывает глаза, эти пронзительные голубые кинжалы пронзают меня, перехватывая дыхание, пока она изучает мое лицо. Слишком ошеломленный, чтобы говорить, эмоции витают в воздухе, я делаю то, что умею лучше всего, и наклоняюсь, приближая свои губы к ее губам, запуская руки в ее мягкие волосы. Ее наманикюренный пальчик проводит вниз по моей груди, к животу и обратно. Если это не самое эротичное чувство, которое я когда-либо испытывал, то я не знаю, что это.

Мой член пульсирует, и, не в силах больше ждать, я прыгаю в ванну. Вода переливается через бортики, когда я это делаю. Я едва помещаюсь в ванне один, не говоря уже о ком-то другом. Переплетая свои пальцы с ее, я притягиваю ее к себе, чтобы она могла присоединиться и оседлать мои колени.

Как только ее киска соприкасается с моими коленями, она слегка приподнимается, располагая головку у своего входа, в ее глазах горит огонь.

– Черт, детка, – стону я, притягивая ее голову к своей, ища ее губы, пока мой член скользит в нее. Мне нужно как можно больше контактов с этой женщиной; просто трахнуть ее недостаточно.

Я хочу большего. Я хочу всего.

Она опускается на мой член, и все, крошечная ниточка самоограничения, которая у меня есть, вылетает в окно.