Текст книги "Ребята Джо"

Автор книги: Луиза Мэй Олкотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

Влад

Просыпаюсь от звонка в дверь. Кто в такую рань? Открываю – Мусаев.

– Привет, просыпайся, а то важное проспишь, падает на диван и улыбается на все тридцать два.

– Хоть кому-то весело. Чего в такую рань?

– Шарова нашёл, – лыбится. Я реально взбодряюсь.

– Где?

– В Геленджике, у друзей отсиживался. Пришлось подключить своего нового начальника охраны. Отработал он по полной. Даже адрес слили ему менты местные. Что значит старые связи. Ник поехал за ним.

– Один?

– Нет, взял с собой тренера по фитнесу из своей богадельни. Крепкий бугай, думаю, справятся.

– Отлично, спасибо.

– Погоди, это ещё не всё.

– Ты сегодня чёрный ящик, – смеюсь.

– Помнишь Леху Аверина?

– Тот, который на бокс к нам пару лет ходил?

– Ага. Он мне когда-то хотел видео слить про Диану, когда ты был с ней, я не захотел в это всё влезать, видел, что она тебе по барабану. А вчера встретился с ним, а у него оно сохранилось. Прикинь, придурок, снимает всех тёлок, которых трахает и хранит видеотеку. Всё подписано, по папочкам.

Мы ржём, он всегда был странный, но это нечто.

– А он трахал Диану?

– Да, есть пару видео. На одном прям в машине, сосёт как пылесос.

– Безгрешная наша, – ухмыляюсь – забрал видео?

– Ага, купил! Отвалил немало, между прочим. Коламбия Пикчерс, бл*дь!

Утро перестаёт быть скучным. Смотрим видео, прикидываем, как его правильно использовать. Не занимаюсь таким никогда, но мне не оставили выбора. Сливать, конечно, его не собираюсь, но для подстраховки и решения вопроса самое то.

Приехав на работу, включаюсь в рабочий процесс, проверяю разметку фундамента на стройке. Часа через три привозят Шарова.

– Куда его? – спрашивает по телефону Никита.

– Давай в кабинет.

Поднимаюсь, захожу в кабинет. Они уже там. Беру стул, ставлю спинкой вперед, сажусь напротив беглого инструктора.

– Я не буду при них говорить, – предупреждает он, показывая на Шаталова и его тренера.

– Ты серьёзно думаешь, что мы будем играть в хотелки?

– Я всё расскажу наедине, а вы сами решите, что делать с этой информацией.

– Ладно. Ник, оставьте нас, – парни выходят – слушаю.

– У Кузнецова на меня компромат. Когда-то в моей жизни были сложности… в общем, я проворовался, крупно. Это был его ресторан. Об этом знает только он и вы теперь. Иногда он просит сделать какие-то мелкие услуги,… а сейчас вот это… Мальчик не падал в воду, они просто прыгнули, искупались. Я должен был убежать, якобы боясь наказания. У меня не было выбора, меня использовали.

– Без лоха и жизнь плоха. Я был о тебе лучшего мнения. И знаешь, выбор есть всегда. В результате твоего выбора весь интернет пестрит дерьмом, которое льётся на мой клуб, на школу яхтинга, в которой ты, между прочим, не один год проработал, клиенты недовольны, что их яхты содержаться в заведении с подмоченной репутацией.

Открываю планшет, показываю ему:

– Читай!

На одной из страниц в интернете красуется заголовок статьи: «В «Якоре» на курсах чудом не утонул ребенок», показываю другую: «Халатность в яхт-клубе чуть не привела к трагедии». Шаров читает и опускает голову.

– А вы всего на всего в море покупались! Да, Шаров? Расскажешь всё это следователю.

– Нет, не просите, я не хочу под статью. Плюс Кузнецов мне добавит.

– В кабинете есть камера. Ты уже наговорил себе на статью.

Он поднимает голову, шарит глазами.

– Что ж вы так, не по-человечески, Владислав Викторович?

Хватаю его за барки и поднимаю, почти отрываю от земли.

– Не по-человечески?! Если бы тебе не в ментовку, убил бы мразь!

Ник забегает на крик:

– Влад, успокойся!

Отпускаю Шарова, Никита забирает его.

– Пока пусть посидит здесь, потом скажу, что с ним делать, – говорю я.

Шаталов кивает, и они выходят. Я снимаю запись с камеры, перекидываю себе на телефон и еду к Кузнецову. У меня есть пару часов, потом Алину нужно встретить. Единственное светлое событие за день, нужно закончить до её приезда со всем этим дерьмом.

Его офис находится на втором этаже одного из ресторанов. Однажды подвозил сюда Диану. Захожу, администратор зала говорит, что шеф у себя, поднимаюсь, стучу.

– Войдите, – слышу за дверью.

Вхожу, Кузнецов читает что-то в ноутбуке.

– Добрый день, Сергей Валентинович.

– Что ты здесь делаешь, Волков?

– Уж не свои ли труды перечитываете? – киваю на ноутбук – сколько журналюгам заплатили?

– А ты думал можно так просто взять и бросить мою дочь? Растоптать и променять на какую – то…

– Не смейте! Даже в мыслях не допускайте, что я позволю её оскорбить. Можете плохо кончить.

– А Диану, значит, можно?! Я тебя сыном считал, думал, в каком из ресторанов свадьбу гулять будем, готов был половину наследства отписать. А ты?

– Это Диана вам сказала, что она моя девушка?

– Ты что, гонишь? Я вас сам сто раз вместе видел. Моя жена с твоей матерью уже планы на внуков строили.

– Так не нужно было взрослым людям вестись на фантазии Дианы. У нас никогда не было серьёзных отношений. Я спал с ней, и параллельно с другими, и она об этом знала, впрочем, и она свободно утешалась на стороне.

– Ты что несёшь? Я тебя за такое раздавлю как таракана! – Кузнецов разъярён до предела. Отлично! То, что нужно.

Включаю видео в машине, кладу телефон перед ним на стол. Он впадает в ступор и смотрит оторопелыми глазами. Потом поднимает на меня глаза, они стеклянные, он в шоке.

– Еще показать кино? У меня много. Посмотрите дату, это было, когда наши матери строили планы на внуков. И ещё.

Переключаю видео с признаниями Шарова, притихший Кузнецов сглатывает, понимает своё незавидное положение.

– Что ты хочешь?

– Хочу, чтобы одно из этих видео запестрило в интернете, как статьи про мой яхт-клуб. А какое из них, выберите сами.

– Ну, ты и подонок!

– Да что вы! А вы – цветочек аленький. Даю вам время сутки. Если ваши журналисты не напишут опровержения на все статьи, которыми вы запрудили всё, и не извинятся за своё творчество, если ваша старшая дочь не заберёт заявление, дальше вступаю в игру я.

Выхожу из кабинета, смачно хлопаю дверью, мне нужно срочно покурить.

Обычно не курю в машине, но сейчас боюсь в пробках опоздать на вокзал, сажусь за руль и закуриваю. Скоро увижу Алину, вместе с дымом грудь обволакивает теплом и радостью, соскучился дико.

Глава 20

Алина.

Ещё в поезде я решила, что не буду сразу ничего говорить Владу. У меня есть вечер и ночь, и я имею право в последний раз побыть счастливой. Подъезжая к вокзалу, чувство давящей боли, которое не покидает меня всё время после скандала с родителями, усиливается. К нему прибавляется мелкий тремор конечностей. Как мне держаться при Владе спокойно? Хочу взять от последних часов с ним как можно больше, всё неприятное оставить на завтра. Молюсь всем силам, чтобы не расплакаться сразу, как только его увижу.

Выхожу из вагона, Влад встречает на перроне. Я налегке, с рюкзаком, спрыгиваю, бегу к нему, как маленькая девочка и запрыгиваю на него, вешаясь на шею. Он обнимает, целует навесу. Окунаюсь в его запах, чувствую его силу, так крепко держит меня, так страстно целует, тону в ощущениях, страдаю, люблю.

– Кажется, что не видел тебя вечность, – улыбается Влад, ставит меня на землю, и мы идём на стоянку – у тебя изменились планы?

– Нет. Просто мне очень нужно было тебя увидеть.

Он понимает это по-своему, обнимает меня за плечи, чмокает в лоб.

– Правильное решение.

Садимся в машину, Влад включает зажигание.

– Куда поедем, – спрашиваю я.

– Куда ты хочешь?

– Давай в тот лесной ресторан?

– Окей, помчали.

– Как дома?

– Как обычно, городок маленький, развлечений минимум. Общаюсь с родителями, читаю.

– Увлекательные каникулы, – смеётся он.

Знал бы ты…Комок подступает к горлу. Я закрываю глаза, как будто хочу вздремнуть. Только не плакать! Приказываю себе, вдыхаю глубоко, подавляю слёзы.

– Солнце яркое, прямо в глаза, очки забыла, глаза слезятся, – говорю, не открывая глаз. Всё остальное время до ресторана ковыряюсь в телефоне, делая вид, что у меня там что-то очень важное.

Заказываем еду и напитки, официант записывает заказ.

– И бокал шампанского, – смотрю на Волкова, он удивлён, себе спиртного не заказывал.

Когда парень уходит, кто-то звонит Владу.

– Да, – лицо становится серьёзным.

Я слышу голос, похожий на Костю, возможно, это даже он. До меня долетают лишь обрывки слов: засуетились, опровержение, Кузнецов.

Фамилия Дианы Кузнецова, не с ней ли это связано? Влад несколько раз кивает.

– А что с заявлением?…Хорошо, держи на пульсе. Ко мне Алина приехала, буду занят, – улыбается. Отключается.

– Ты надолго приехала?

– Завтра утренним поездом обратно.

Смотрит озадачено, сбит с толку.

– Почему так?

– Так получилось, выбралась спонтанно.

Нам приносят салаты и сообщают, что основные блюда будут готовы через пятнадцать минут. Увлекаемся едой, молча опустошаем тарелки. Я впервые после пережитого, ем с аппетитом, может быть потому, что на свежем воздухе. Когда заканчиваю с салатом, надпиваю шампанское. Влад начинает понимать, что всё не как обычно. Я никогда не пила одна.

– У тебя всё нормально?

– Всё нормально, просто хочу сегодня расслабиться, – стараюсь, чтобы звучало беззаботно.

Когда приносят еду, перевожу разговор на другую тему.

– Как ты тут без меня? Выглядишь уставшим.

– Работал много, скучал.

– Как дела в «Якоре»?

Влад рассказывает про то, что начал строительные работы мастерской, что это будет большой современный сервисный центр, что ему попался толковый прораб. Я задаю дополнительные вопросы, он увлекается, отвечает. Готова говорить о чём угодно, только не о себе.

После ужина мы едем не в сторону города, а в горы, я в своих мыслях замечаю это не сразу.

– Куда мы едем? – рассматриваю пейзаж за стеклом.

– Покажу тебе классное место, тут недалеко.

Минут через двадцать мы приезжаем к горному озеру. Уже из машины я вижу что-то невероятное. Спускаемся к воде, и у меня захватывает дух. Больше половины водной глади покрыто цветущими кувшинками. Возле берега их скопление больше, к середине более жидкая поросль. В свете жёлто-красного заката, солнце практически село за гору, часть озера отливает всеми цветами неба. Белые кувшинки с жёлтыми серединками контрастируют с зелеными разлогими листьями – фантастика! Тишину природы нарушают только птичьи трели и шорох листьев от лёгкого ветерка.

Я поворачиваюсь к Владу:

– Здесь просто сказочно! – он улыбается.

– Доставай свой телефон, я подожду.

Знает, что захочу это сфотографировать. Эх, если бы на фотоаппарат! Делаю много снимков на телефон, фото получаются похожие на открытки, здесь можно часами снимать каждый лепесток по отдельности и общую картинку в целом. Влад стоит, облокотившись о дерево, наблюдает за мной. Заставляю себя остановиться, нащёлкала несколько десятков снимков. Поворачиваюсь к нему, и фотографирую. Он такой серьезный, задумчивый, на нём светлые джинсы и красная футболка, как всегда неотразимый, но уже не мой…

Подхожу, беру его лицо в ладони:

– Спасибо! Я никогда не видела ничего подобного.

Он притягивает меня к себе и нежно целует, мягко поглаживает по спине, спускается ниже. Чувственность его движений согревает и заодно рождает разрастающуюся в груди боль. Как я буду жить без этих рук, этих прикосновений?

Влад отпускает мои губы, зарывается рукой в волосы, поднимает голову на себя, смотрит мне прямо в глаза.

– Я люблю тебя.

Вспышка, удар, взрыв! Сердце заходится в бешенном ритме. Лучше бы он этого не говорил.

Из моих глаз брызгают слезы, и я больше не могу их удержать.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу сдавленно, чувствую соленую жидкость на губах, глотаю её, руками стираю слезы.

– Алина, что с тобой? – он озабоченно смотрит, выворачивая мне всю душу на изнанку. Я не знаю, как поймать баланс и выйти из этой ситуации. И правду сказать не могу. Не сейчас, Господи, помоги мне!

Отстраняюсь, вытираю мокрые щёки.

– Прости, я… с родителями поссорилась, просто накопилось.

– Из-за меня?

– Нет, давай потом. Не хочу сейчас об этом, поехали домой.

Без вопросов он усаживает меня в машину, едем молча. Даёт мне прийти в себя, наверное, ждёт, что расскажу сама. Нет, не сейчас…это будет завтра.

Когда мы доезжаем до новостроек, начинается гроза, а зайдя в квартиру, видим за окном пустившийся сильный дождь.

– Вовремя успели, – говорит Влад.

Принимаю душ, выхожу в спальню, Влад снова разговаривает по телефону. Все тот же голос, наверное, Калинин. По лицу вижу, что остается доволен разговором. Прощается, нажимает отбой, и откладывает телефон на тумбочку.

– В холодильнике шампанское и фрукты. Сообразишь фуршет?

– Конечно, – ухожу на кухню.

– Я в душ, – слышу за спиной.

Накладываю на тарелку клубнику, персики и виноград, беру шампанское и два бокала, расставляю в спальне на столик, сажусь рядышком в кресло. На мне футболка Влада, наслаждаюсь запахом и слушаю грозу. Примерно такое же состояние у моей потрепанной души. Волков, выходи скорее, отключи меня от всего мира, ты это умеешь.

И он выходит, полотенце едва держится на бедрах, приближается и падает в кресло рядом. Откупоривает шампанское, разливает, поднимает бокал.

– Я очень рад, что ты приехала.

Мы чокаемся и, не сговариваясь, выпиваем всё до дна. Влад наливает снова.

– Скажешь, когда тебе хватит, – берёт виноградину и кладёт мне в рот. Но, хотя бы, закусывай.

Я киваю, жую виноград и надпиваю напиток. Затем подхожу к окну, в последний раз любуюсь видом. Небо над морем прошивает множество молний, где-то далеко раздаются раскаты грома. Дождь становится всё сильнее. Засматриваюсь и допиваю шампанское почти до дна.

– Алина! – я содрогаюсь – что с тобой?

Подхожу к нему, ставлю бокал на столик, сажусь к нему на колени и впечатываюсь ему в губы. Он обвивает меня руками и с диким голодом отвечает. Его вкус, вперемешку с шампанским вызывает у меня такой знакомый трепет, страстный поцелуй в шею, обжигает меня горячим дыханием. В тёмных горящих глазах неуёмная жажда желания, он как в тумане. Влад тянет за резинку, распускает мои волосы, поднимает и ведёт на кровать. Нависает сверху, сжимает грудь рукой, вторую ласкает языком, и я погружаюсь в горячую волну его похоти, вздыхаю, стону, кайфую.

Влад опускается ниже, раздвигает мои ноги, засасывает языком клитор.

– Влаад! – хнычу я – как же хорошо!

Он засовывает в меня два пальца, начинает двигать, и меня накрывают сладкие спазмы наслаждения. Я выгибаюсь навстречу, захлебываюсь, одержимо издаю немыслимые звуки, он двигает пальцами всё интенсивнее, быстрее, быстрее, я подхожу к пику и взрываюсь судорогами блаженства.

– Все нормально? – спрашивает Влад, когда я прихожу в себя и открываю глаза.

– Прекрасно, – улыбаюсь – а концовка вообще ошеломительная.

– Это начало, малыш.

Влад легонько касается моих губ, ведёт носом к уху, прикусывает, я протяжно вздыхаю. Какой же он родной, любимый, единственный. Он захватывает меня одной рукой за талию и резко переворачивается, я оказываюсь сверху. Сжимает мои бёдра.

– Продолжим? – говорит мне в губы.

Меня кроет, я прохожусь языком по его шее, по груди, покусываю, целую, отчаянно, на инстинктах. Влад хрипит от удовольствия, прикрывает глаза, гладит мою спину. Я хочу большего, хочу дать ему больше, спускаюсь ниже, вбираю в рот каменный возбужденный член, крепко обхватываю его губами.

– Бл**дь! Алька, сладкая моя!

Я двигаю губами, ласкаю языком головку, внизу моего живота с новой силой разгорается пожар. Буря возбуждения проносится и по его лицу, его громкие стоны смешиваются с моими, раскаты грома и вспышки молнии перекликаются с нашими звуками, нереальные ощущения, космические.

– Садись сверху, – хрипит Влад.

Насаживаюсь на него.

– Даа, двигайся.

Я не просто двигаюсь, я несусь в мир потрясающих ощущений. Закрываю глаза, чувствую головокружение, мозг разлетается брызгами эмоций, я взлетаю и падаю. Влад уже себя не контролирует, неистово рычит, засыпает меня ласковыми словами. Потом, вдруг, переворачивается, подминает меня под себя и исступленно врывается. Я обхватываю его ногами, впиваюсь ногтями в спину, он задает сумасшедший ритм, двигается, увеличивает скорость и с криком кончает в меня. Вслед за ним меня уносит за пределы сознания, по телу проносятся разряды, я бьюсь в конвульсиях и затихаю.

Реальность приходит ко мне в душе. Мне становится невыносимо больно, пустота разрывает лёгкие и прочные металлические тиски сдавливают грудь. У меня осталось несколько часов. Влад засыпает быстро, он ещё днём мне показался усталым. Я ложусь с ним рядышком и смотрю в темноту. Сейчас мне кажется, что всё хорошее в моей жизни уже случилось, а дальше пустота.

Сегодня я проснулась раньше Влада. Выхожу на кухню приготовить завтрак. Наутро дождь так и не прекратился. Он моросит мелкими каплями и монотонно сводит с ума. Даже погода плачет от того, что должно произойти. Мысли одна за другой крутятся в голове, обдумываю, как ему сказать, сто раз уже прокрутила каждую фразу и, всё равно, не могу не думать. На автомате готовлю овсянку с фруктами, напекаю блинов, включаю кофемашину.

Влад появляется в дверях.

– Доброе утро, – подходит ближе, обнимает сзади, наклоняет голову и целует в щёку.

– Привет, – в его объятиях так болезненно приятно, что мне снова хочется плакать. Интенсивно моргаю, чтобы прогнать слезы – будешь завтракать?

– Угу, – его настроению можно позавидовать, а меня разрывает от горечи и тоски.

Насыпаю еду в тарелки, ставлю на стол, завтракаем.

– Ты меня после завтрака отвезёшь на вокзал? – спрашиваю. Включаю кнопку на аппарате и наполняю чашки кофе.

– Почему так рано? Поезд же в одиннадцать.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Волков откладывает блинчик, прокашливается.

– Что за детский сад? Говори сейчас.

– Нет, я скажу тебе в машине.

– Алина, что происходит?

– Пожалуйста, не задавай вопросов, очень тебя прошу. Я всё скажу тебе перед отъездом.

– Какой-то идиотизм, ей Богу! – повышает он голос. – Сначала не берёшь два дня трубку, потом приезжаешь вся загадочная, теперь какие-то игры в скажу-не скажу. Ты в квест решила поиграть?

– Я не хочу об этом говорить здесь, и я не играю, я просто так решила.

– Хорошо, поехали, – встаёт из-за стола, выходит. Он злится, и мне становится страшно. За своими страданиями я совсем упустила, что его реакция тоже может быть неожиданной.

– Ты кофе будешь? – кричу ему в след.

– Нет!

У меня начинается паника, выливаю обе чашки кофе в раковину, быстро прибираюсь на кухне, одеваюсь, бросаю мелочи в рюкзак. Влад не говорит больше ни слова. Молча выходим из квартиры, молча едем на вокзал. Заезжаем на парковку, дождь бьёт по стеклу, как по нервам, холодными каплями, Волков глушит машину, дворники перестают работать, и нас окутывает шумом и пеленой дождя. Он поворачивается ко мне.

– Влад…нам нужно расстаться…

– Что? – он смотрит прямо на меня, а я даже не могу поднять глаза.

– У меня состоялся неприятный разговор с родителями, они категорически против наших с тобой отношений.

– Алина, ты себя слышишь? Двадцать первый век. Какие родители? Кто тебе может запретить?

– Не всё так просто. Давным-давно произошла одна история…

Я пересказываю её дрожащим голосом, когда заканчиваю словами, которые мне сказал отец, больше не могу держать себя в руках и начинаю рыдать.

– Алина успокойся! Слышишь? Успокойся, пожалуйста! – он поворачивает меня к себе за подбородок, заставляет посмотреть на него. В его глазах злость, боль, жалость ко мне, притягивает к себе за плечи – я всё понимаю, но каким боком я к этой истории?

– Я пыталась, правда, пыталась им это доказать, но до них не достучаться…

– Аля, научись, наконец, ставить людей на место, даже если это твои родители. Ты всю жизнь собираешься им угождать? Ты взрослый человек, почему кто-то должен регулировать вопросы твоей личной жизни?

– Мне отец никогда так категорически не ставил условий, для него это очень серьезно, понимаешь?

– Нет, бл*дь, не понимаю! Не понимаю тебя, не понимаю таких родителей! Я уже ни хрена не понимаю! – кричит Волков.

– У меня больше никого нет, я не могу потерять родителей…, – слышу свой безжизненный голос. Слёзы так и катятся, им нет конца.

– А меня можешь…

Сердце разрывается на ошмётки, каждый нерв отзывается на боль в его словах, все моё естество терзает отчаяние и обида. А ещё мне жаль его, себя, нас…

– Влад, я тебя очень люблю, я никогда никого не смогу так полюбить. Не знаю, как буду существовать дальше и где взять силы вынести всё это, но я не могу их предать. Прости…

Он отстраняется от меня, оборачивается и облокачивается на руль, смотрит в никуда.

– Я так понимаю, ты уже всё решила? Приезжала попрощаться? – говорит сухим бесцветным тоном.

– Да…

Влад выходит из машины, моментально намокает под дождем, но, похоже, этого не замечает. Открывает багажник достает оттуда зонт. Открывает мою дверь, открывает зонт, подаёт руку. Я выхожу, он передаёт мне зонтик.

– Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении.

Садится в машину и уезжает, а я остаюсь одна, заплаканная, подавленная и несчастная.