Текст книги "Ямы"

Автор книги: Луис Сашар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ты как? – спросил Стэнли.

Зеро поднял вверх большой палец. Потом сказал:

– Если на меня сядет комар, я свалюсь.

Стэнли снова стал диктовать ему слова.

– Ка-о-эм-а-эр.

Зеро сосредоточился и сказал:

– Ка-омар.

Стэнли засмеялся.

На усталом, измученном лице Зеро тоже появилась улыбка.

– Комар, – сказал он.

– Молодец, – сказал Стэнли. – Не забывай, называется «ка», а произносится «к». А вот тебе трудное слово. Справишься – эль– а-эн-че?

– Эль-а… ла… – Вдруг Зеро издал страшный утробный звук и согнулся пополам, держась за живот. Истощенное тело содрогнулось, и Зеро вырвало – весь шлюпсель, какой только был в желудке, исторгся наружу.

Зеро опустился на колени и сделал несколько глубоких вдохов. Потом встал и пошел дальше.

Тучи комаров отстали – видно, им больше понравилось содержимое желудка Зеро.

Стэнли перестал диктовать слова, думая, что Зеро нужно беречь силы. Но минут через десять-пятнадцать Зеро вдруг сказал:

– Ланч.

Они поднимались все выше, заросли сорняков становились все гуще, и приходилось все время смотреть, чтобы ноги не запутались среди колючих стеблей. Вдруг Стэнли пришло в голову: ведь на озере не было сорняков.

– Сорняки, комары, – сказал он. – Где-то здесь наверняка есть вода. Мы уже близко.

По лицу Зеро расплылась широкая улыбка, как у клоуна. Он поднял большой палец и упал.

И не встал. Стэнли наклонился над ним.

– Ну давай, Зеро, – уговаривал он. – Мы уже близко. Давай, Гектор. Сорняки и комары. Сорняки и ка-омары.

Стэнли из последних сил тормошил Зеро.

– Я уже заказал тебе сандэй с горячим шоколадным соусом, – сказал он. – Сейчас принесут.

Зеро не отвечал.

38

Стэнли потянул Зеро за руки и поднял его.

Потом нагнулся, пристроил Зеро к себе на правое плечо и распрямился, оторвав от земли истощенное тело товарища.

Бросив лопату и мешок с банками, он двинулся дальше, в гору. Ноги Зеро болтались спереди.

Стэнли не было видно собственные ноги, из-за этого трудно было идти среди туго переплетающихся трав и ползучих растений. Он сосредоточенно делал шаг за шагом, аккуратно переставляя ноги. Он думал только о следующем шаге, отгоняя мысли о непосильной задаче, стоящей перед ним.

Все выше и выше взбирался Стэнли. Откуда-то из самой глубины его существа поднимались новые, неведомые силы, приходили они и снаружи. Он так долго думал о Большом пальце – скала словно впитала в себя его энергию и теперь притягивала его к себе, как огромный магнит.

Через какое-то время он почувствовал противный запах. Сначала он подумал, что пахнет от Зеро, но запах шел со всех сторон, словно воздух был пропитан им.

Еще Стэнли заметил, что склон уже не такой крутой. Почва стала ровнее, зато впереди поднялась отвесная скала, еле видная в лунном свете. Она как будто становилась больше с каждым шагом.

Она уже не была похожа на большой палец.

И Стэнли знал, что ни за что не сможет одолеть ее.

Запах вокруг становился все сильнее. Это был горький запах отчаяния.

Даже если удастся каким-то чудом взобраться на Большой палец, Стэнли знал, что не найдет там воду. Откуда возьмется вода на вершине гигантской скалы? Трава и насекомые живут за счет случайных дождей, вроде той грозы, которую он видел из лагеря.

И все-таки он упорно шагал вперед. Что бы там ни было, он по крайней мере дойдет до Большого пальца.

Но он не дошел.

Он поскользнулся и съехал в маленький грязный овражек, чувствуя, как голова Зеро стукается о его спину.

Он лежал ничком в грязи и не знал, сможет ли вообще встать на ноги. Сможет ли хотя бы попытаться? Неужели он дошел так далеко только для того, чтобы… Грязи без воды не бывает!

Он пополз по овражку в ту сторону, где грязи как будто было больше. Под руками захлюпало.

Обеими руками Стэнли начал рыть землю. Было уже темно, ничего не разглядеть, но ему показалось, что он нащупал на дне ямки крошечную лужицу воды. Он сунул голову в ямку и лизнул грязь.

Стал копать глубже, и ямка начала постепенно наполняться водой. Стэнли не видел воду, но он ее чувствовал: сначала пальцами, потом языком.

Он рыл, пока не образовалась ямка глубиной почти с его руку. Там скопилось столько воды, что Стэнли смог зачерпнуть ее ладонями и вылить на лицо Зеро.

Глаза Зеро по-прежнему были закрыты, но язык высунулся изо рта, нашаривая капли воды.

Стэнли подтащил Зеро поближе к ямке. Чуть-чуть углубил ее, зачерпнул еще воды и вылил из ладоней прямо в рот Зеро.

Когда он попытался немного расширить ямку, его рука наткнулась на что-то гладкое и круглое. Не камень – слишком круглое и гладкое.

Стэнли обтер непонятный предмет и понял, что это луковица. Он впился в луковицу зубами, не очищая от кожуры. Брызнул горький, жгучий сок – даже в глазах защипало. Стэнли глотнул и почувствовал, как жжение продвигается по пищеводу в желудок.

Он съел пол-луковицы. Вторую половину дал Зеро.

– На, съешь.

– Что это? – прошептал Зеро.

– Сандэй с горячим шоколадным соусом.

39

Стэнли проснулся на лугу. Над ним, словно башня, возвышалась гигантская скала. Она была расцвечена пятнами и полосами разных оттенков красного, темно-рыжего, бурого и коричневого. Высотой она была метров тридцать.

Стэнли лежал и смотрел на скалу. У него не было сил подняться. Во рту было такое ощущение, словно туда насыпали песок.

И неудивительно. Повернувшись на бок, он увидел ямку с водой. Она была глубиной около семидесяти сантиметров, шириной – почти метр. На дне скопилось не больше пяти сантиметров бурой воды.

Ладони и пальцы болели от рытья, особенно под ногтями. Стэнли зачерпнул немного грязной воды, попытался процедить ее сквозь зубы.

Зеро застонал.

Стэнли хотел что-то ему сказать, но не смог выговорить ни слова, пришлось начать заново.

– Как ты себя чувствуешь? – Говорить было больно.

– Не очень, – тихо ответил Зеро.

Невероятным усилием он перекатился на бок, поднялся на четвереньки и пополз к воде. Наклонил голову к ямке и стал лакать.

Вдруг он дернулся, подтянул колени к груди и снова покатился по земле. Все его тело сотрясалось в конвульсиях.

Стэнли подумал было спуститься ниже по склону и поискать лопату, чтобы можно было углубить ямку с водой. Может, тогда вода пойдет почище. А черпать можно банкой.

Но вряд ли у него хватит сил спуститься, не говоря уже о том, чтобы забраться обратно. К тому же неизвестно, где искать.

Стэнли кое-как поднялся на ноги. Он стоял посреди луга с зеленовато-белыми цветами, который, по-видимому, окружал со всех сторон скалу Большой палец.

Стэнли глубоко вздохнул, прошел последние пятьдесят метров до отвесной скалы и коснулся ее рукой.

Осалил!

Потом вернулся к Зеро и к ямке с водой. По дороге сорвал цветок. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не один большой цветок, а целое соцветие крошечных белых цветочков, образующих шар. Он попробовал цветы на вкус, но тут же выплюнул.

Он мог разглядеть, где прошел накануне ночью, когда тащил Зеро в гору. Стэнли понял, что, если уж идти искать лопату, нужно сделать это поскорее, пока след еще свежий. Но ему не хотелось оставлять Зеро одного. Он боялся, что Зеро умрет, пока он будет ходить.

Зеро все еще лежал на боку, сжавшись в комочек.

– Я должен тебе что-то сказать, – простонал он.

– Не разговаривай, – сказал Стэнли. – Береги силы.

– Нет, слушай, – настойчиво проговорил Зеро, потом закрыл глаза и сморщился от боли.

– Я слушаю, – прошептал Стэнли.

– Я взял твои кроссовки, – сказал Зеро.

Стэнли не мог понять, о чем речь. Обе кроссовки были у него на ногах.

– Все в порядке, – сказал он. – Ты лежи себе.

– Это я во всем виноват, – сказал Зеро.

– Никто не виноват, – сказал Стэнли.

– Я не знал, – сказал Зеро.

– Все нормально, – сказал Стэнли. – Лежи, отдыхай.

Зеро закрыл глаза. Но тут же снова сказал:

– Я не знал про кроссовки.

– Какие кроссовки?

– Из приюта.

Прошло несколько секунд, прежде чем Стэнли понял.

– Кроссовки Клайда Ливингстона?

– Прости, – сказал Зеро.

Стэнли растерянно смотрел на него. Этого не может быть! Зеро, наверное, бредит.

После «исповеди» Зеро как будто полегчало. Его лицо стало спокойным. Он задремал. Пока он засыпал, Стэнли тихонько напевал старую песенку, которую пели в его семье несколько поколений.

 
Плакался дятел: «Я невезучий!
Твердые очень деревья в лесу».
А волк под сосной, голодный и злой,
Совсем одинокий, все выл на луну-у-у:
«Ну почему я такой невезучий?»
 

40

Когда накануне ночью Стэнли нашел луковицу, он не задавался вопросом, откуда она взялась. Он просто с благодарностью съел ее. Но теперь, глядя на Большой палец и цветущий луг, он невольно задумался.

Если нашлась одна дикая луковица, могут быть и еще.

Стэнли сцепил онемевшие пальцы, пытаясь размять их. Потом наклонился и вырвал с корнем еще один цветок.

– Лук! Свежий, сладкий лук! – выкрикивал Сэм, пока Мэри Лу тащила тележку по Главной улице. – Восемь центов за дюжину!

Было чудесное весеннее утро. Небо переливалось голубым и розовым – теми же цветами, что и озеро, и персиковые деревья на берегу.

Миссис Глэдис Теннисон выбежала на улицу в ночной сорочке и халате и кинулась вдогонку за Сэмом. Вообще-то миссис Теннисон была весьма приличной дамой и никогда не показывалась на люди, не облачившись в нарядное платье и шляпку. Поэтому жители города очень удивлялись, глядя, как она пробегает мимо.

– Сэм! – кричала она.

– Тпру, Мэри Лу, – сказал Сэм, останавливая тележку. – Утро доброе, миссис Теннисон. Как себя чувствует малышка Ребекка?

Глэдис Теннисон так и сияла улыбкой.

– Я думаю, она поправится. Жар спал около часа назад. И все благодаря тебе.

– Скажите лучше спасибо Господу и доку Готорну.

– Господу – да, конечно, – согласилась миссис Теннисон, – но уж никак не доктору Готорну. Этот шарлатан хотел поставить ей пиявки на животик. Пиявки! Боже правый! Сказал, мол, они отсосут дурную кровь. Нет, ты подумай! Как может пиявка отличить дурную кровь от хорошей?

– Вот уж не знаю, – сказал Сэм.

– Это все твой луковый отвар, – сказала миссис Теннисон. – Он спас нашу девочку.

У тележки начали собираться горожане.

– Доброе утро, Глэдис, – сказала Хетти Паркер. – Ты нынче чудесно выглядишь.

В толпе раздались смешки.

– Доброе утро, Хетти, – ответила миссис Теннисон.

– А твой муж знает, что ты расхаживаешь по улице в ночном белье? – поинтересовалась Хетти.

Смешки стали громче.

– Мой муж отлично знает, где я нахожусь и как одета, благодарю за заботу, – сказала миссис Теннисон. – Мы с ним оба не ложились сегодня ночью из-за Ребекки. Она чуть не умерла от расстройства желудка. Как видно, поела несвежего мяса.

Хетти Паркер густо покраснела. Ее муж, Джим Паркер, был мясником.

– Мы с мужем тоже расхворались, – сказала миссис Теннисон, – но Бекка-то совсем маленькая, она была уже при смерти. Сэм спас ей жизнь.

– Да что я, – сказал Сэм. – Это все лук.

– Я рада, что у Бекки все хорошо, – кисло промолвила Хетти.

– Я постоянно говорю Джиму, чтобы он почаще мыл свои ножи, – сказал мистер Пайк, владелец магазина.

Хетти Паркер извинилась и быстро ушла.

– Скажите Бекки, когда она поправится, пусть приходит в магазин, получит конфетку, – сказал мистер Пайк.

– Спасибо, непременно.

Прежде чем вернуться домой, миссис Теннисон купила у Сэма дюжину луковиц. Она дала ему монетку в десять центов и сказала, что сдачи не нужно.

– Я не привык получать деньги даром, – сказал ей Сэм. – А вот если вы купите несколько луковок для Мэри Лу, она наверняка обрадуется.

– Ну, хорошо, – сказала миссис Теннисон, – дайте мне сдачу луковицами.

Сэм дал миссис Теннисон три луковицы, и она скормила их по одной Мэри Лу. Она весело смеялась, глядя, как старая ослица ест луковицы у нее из рук.

Следующие два дня Стэнли и Зеро только и делали, что спали, ели луковицы в неограниченном количестве и пили из горсти грязную воду. После полудня Большой палец давал им тень. Стэнли пытался выкопать яму поглубже, но тут на самом деле нужна была лопата. А так он только взбаламучивал грязь.

Зеро спал. Он все еще был очень слаб, но сон и лук, кажется, шли ему на пользу. Стэнли уже не боялся, что он в любую минуту умрет. Но все-таки ему не хотелось идти за лопатой, пока Зеро спит. Не хотелось, чтобы он проснулся и подумал, что его бросили.

Стэнли дождался, пока Зеро откроет глаза.

– Наверное, я схожу поищу лопату, – сказал Стэнли.

– Я подожду здесь, – сказал Зеро слабым голосом – как будто у него был какой-то выбор!

Стэнли начал спускаться с горы. Ему тоже сон и лук пошли на пользу. Сил у него заметно прибавилось.

Было не так уж трудно идти по следу, который он сам же и оставил два дня назад. Несколько раз он останавливался в нерешительности, но, поискав немного, быстро находил след снова.

Он спустился уже довольно далеко, но так и не увидел лопату. Стэнли оглянулся наверх. Видимо, он прошел мимо лопаты и не заметил. Ни за что на свете он не мог втащить Зеро так далеко в гору.

Но на всякий случай он спустился еще немного. Дошел до голой проплешины между двумя полянками сорняков и присел отдохнуть. Вот теперь уж он точно зашел слишком далеко. Идти вниз и то уже устал. Было бы просто невозможно поднять Зеро отсюда на гору, тем более после того, как они целый день брели по пустыне без пищи и воды. Наверное, лопата потерялась где-нибудь в сорняках.

Собираясь в обратный путь, он в последний раз оглянулся по сторонам. Увидел вмятину среди сорняков чуть дальше вниз по склону. Маловероятно, чтобы лопата была там, но раз уж он зашел так далеко…

И там, среди высокой травы, он нашел лопату и мешок с банками. Стэнли не верил своим глазам. Может, лопата и мешок скатились вниз по склону? Но банки все были целы, кроме одной – той, что разбилась раньше. Кроме того, если бы они катились с горы, вряд ли лопата и мешок лежали бы рядышком.

Поднимаясь снова в гору, Стэнли несколько раз присаживался передохнуть. Подъем был долгий и трудный.

41

Состояние Зеро понемногу улучшалось.

Стэнли не торопясь очистил луковицу. Ему нравилось есть по очереди слой за слоем.

Яма с водой была уже размером почти с те ямы, что они рыли в лагере. В яме стояло на полметра мутной воды. Стэнли в одиночку вырыл эту яму. Зеро предлагал свою помощь, но Стэнли решил, что Зеро нужно экономить силы. Оказывается, мокрую землю копать гораздо тяжелее, чем сухую.

Стэнли удивлялся тому, что сам он не заболел – ни от шлюпселя, ни от грязной воды, ни от того, что питался одними луковицами. Дома он часто болел.

Оба были босые. Носки они постирали. Вся одежда у них была очень грязной, но носки – особенно.

Мальчики не стали стирать носки в яме, чтобы не пачкать воду. Вместо этого они набирали воду в банки и лили на грязные носки.

– Я обычно не жил в приюте, – сказал Зеро. – Только если погода была уж очень плохая. Мне приходилось искать какую-нибудь тетку, которая согласилась бы сделать вид, что она – моя мама. Когда приходишь один, тебе задают кучу вопросов. Если бы узнали, что у меня нет мамы, меня отдали бы на попечение государства.

– А что это значит – на попечение государства?

Зеро улыбнулся:

– Не знаю, но мне что-то не нравится, как это звучит.

Стэнли вспомнил, как мистер Дымшанский говорил начальнице лагеря, что Зеро состоит на попечении государства. Интересно, Зеро знает, что это уже случилось?

– Мне нравилось жить на улице, – сказал Зеро. – Я играл, будто я бойскаут. Мне всегда хотелось быть одним из них. Я видел их в парке, они ходят в такой синей форме.

– Я никогда не был бойскаутом, – сказал Стэнли. – Мне не очень удавались всякие спортивные игры. Ребята надо мной смеялись из– за того, что я толстый.

– Мне нравилась синяя форма, – сказал Зеро. – Может, мне бы и не понравилось быть бойскаутом.

Стэнли пожал плечом.

– Моя мама когда-то была в скаутах, – сказал Зеро.

– Ты вроде говорил, у тебя нет мамы.

– У каждого человека когда-нибудь была мама.

– Ну да… Ясное дело.

– Она рассказывала, однажды ей дали приз за то, что она больше всех продала домашнего печенья на празднике скаутов, – сказал Зеро. – Она этим очень гордилась.

Стэнли снял очередной слой с луковицы.

– Мы всегда брали то, что нам нужно, – сказал Зеро. – Когда я был маленький, я и не знал, что это воровство. Не помню, когда я это понял. Но мы никогда не брали лишнего, только самое необходимое. И вот, когда я увидел кроссовки на витрине в приюте, я просто залез в витрину и взял их.

– Кроссовки Клайда Ливингстона? – спросил Стэнли.

– Я не знал, что они – его. Думал, просто чьи-то старые кроссовки. Я подумал – лучше спереть чьи-то старые кроссовки, чем новую пару. Я не знал, что они такие знаменитые. Там была надпись, но я-то не мог прочесть. И тут поднялся страшный шум: ах-ах, кроссовки пропали. Вообще-то это было довольно смешно. Такое началось – просто сумасшедший дом. Я стою в этих кроссовках, а все бегают вокруг и орут: «Куда девались кроссовки? Кроссовки украли!» Я взял и ушел, просто-напросто вышел из дверей. Никто и не заметил. Я забежал за угол и сразу снял кроссовки. Там стояла какая-то машина, так я положил их на крышу. Помню, они здорово воняли.

– Точно, это они, – сказал Стэнли. – Они тебе были как раз?

– Вроде того.

Стэнли вспомнил, что его удивило, какая у Клайда Ливингстона маленькая нога. У самого Стэнли обувь была больше по размеру. У Клайда Ливингстона были маленькие, быстрые ноги. У Стэнли – здоровенные и неповоротливые.

– Надо было оставить их себе, – сказал Зеро. – Все равно я уже ушел из приюта. В итоге меня арестовали на следующий день, когда я пытался стащить в магазине пару новых кроссовок. Если бы я оставил себе те старые, вонючие, нас с тобой сейчас бы здесь не было.

42

Скоро Зеро настолько окреп, что уже мог помогать Стэнли в рытье. Когда он закончил, яма была глубиной почти два метра. На дно Зеро насыпал камней, чтобы вода лучше фильтровалась.

Все-таки он лучше всех умел копать ямы.

– Это будет последняя яма в моей жизни, – объявил он, бросив лопату на землю.

Стэнли улыбнулся. Хорошо бы это было правдой, но он понимал, что в конце концов им придется вернуться в лагерь «Зеленое озеро». Не могут же они всю жизнь питаться одними луковицами.

Они обошли вокруг Большого пальца, следуя за его тенью, идущей по кругу, словно в гигантских солнечных часах.

Сверху они осмотрели окрестности. Идти было некуда. Горы со всех сторон были окружены пустыней.

Зеро во все глаза смотрел на Большой палец.

– Там, наверху, должна быть яма с водой, – сказал он.

– Ты думаешь?

– А иначе откуда берется вода? – спросил Зеро. – Вода ведь не течет в гору.

Стэнли надкусил очередную луковицу. От лука у него уже не щипало в носу и в глазах, да и вкус уже не казался таким резким.

Он вспомнил, как тащил Зеро в гору – тогда будто весь воздух пропах горечью. Это пахли тысячи луковиц, которые здесь росли, созревали и разлагались.

А теперь он совсем не замечал запаха.

– Как ты думаешь, сколько луковиц мы слопали? – спросил он.

Зеро пожал плечами:

– Я даже не знаю, сколько времени мы здесь пробыли.

– По-моему, с неделю, – сказал Стэнли. – Мы съедаем примерно штук по двадцать луковиц в день – это получается…

– Двести восемьдесят луковиц, – сказал Зеро.

Стэнли улыбнулся:

– Ну и воняет же от нас, наверное.

Через две ночи после этого Стэнли лежал и смотрел в звездное небо. Он был так счастлив, что не мог уснуть.

Он знал, что для счастья у него нет ровно никаких причин. Он где-то слышал или читал, что замерзающий человек перед смертью неожиданно начинает чувствовать себя очень хорошо и тепло. Может, и с ним происходит нечто подобное?

Ему вдруг пришло в голову, что он даже не помнит, когда в последний раз чувствовал себя счастливым. Причем не только в лагере «Зеленое озеро». Еще до этого он был несчастлив в школе, где у него не было друзей и постоянно доставали разные наглые типы вроде Деррика Данна. Никому он не нравился – а если честно, то и сам себе он не особенно нравился.

А теперь Стэнли нравился сам себе.

Уж не бред ли у него начинается?

Стэнли посмотрел на Зеро, который спал рядом с ним. Лицо Зеро было озарено светом звезд, а перед носом у него покачивался в такт дыханию лепесток цветка. Это напомнило Стэнли виденный когда-то мультфильм. Когда Зеро вдыхал, лепесток почти касался его носа. Когда он выдыхал, лепесток отдувало к подбородку. Этот лепесток продержался удивительно долго, пока не отлетел, трепеща, в сторону.

Стэнли подумал было снова положить его перед носом у Зеро, но это было бы уже не то.

Раньше ему казалось, что Зеро всегда жил в лагере «Зеленое озеро», но, подумав немного, Стэнли сообразил, что Зеро, по-видимому, попал туда за месяц-два до самого Стэнли. На самом деле Зеро арестовали надень позже него, но суд над Стэнли долго откладывали из-за бейсбольных матчей.

Он вспомнил, что сказал Зеро несколько дней назад. Если бы Зеро оставил кроссовки себе, их обоих сейчас бы здесь не было.

Стэнли смотрел в ночное небо, усыпанное мерцающими звездами, и думал о том, что не хотел бы сейчас быть где-нибудь в другом месте. Хорошо, что Зеро положил кроссовки на крышу машины. Хорошо, что они свалились как раз на эстакаде и упали ему на голову.

Он вспомнил, как кроссовки свалились с неба, а он подумал – это судьба. Он и теперь так думал. Это не просто совпадение. Это наверняка судьба.

«Может быть, не обязательно возвращаться в лагерь», – думал Стэнли. Может, они сумеют обогнуть лагерь и выйти на грунтовую дорогу к цивилизации. Можно набрать в мешок луковиц, наполнить три банки водой. Еще у него есть фляга.

В лагере можно будет заново налить воду в банки и во флягу. Можно пробраться потихоньку на кухню и взять там еды.

Вряд ли воспитатели до сих пор сторожат. Наверное, все думают, что они умерли. Пошли на корм сарычам.

Это значит – всю оставшуюся жизнь скрываться. Полиция всегда будет их разыскивать. По крайней мере, он сможет позвонить родителям, сказать, что он жив. Но он не сможет их навестить – вдруг полиция наблюдает за квартирой? Хотя, если все думают, что он умер, никто не станет возиться со слежкой. Придется каким-то образом сменить имя, изменить внешность.

«Вот теперь уже точно бред», – подумал Стэнли. Интересно, может ли сумасшедший задумываться о том, сумасшедший ли он?

Но все это время в голову ему настойчиво лезла еще более бредовая идея. Он знал, что это безумие, об этом даже и думать нечего. Но все-таки, если уж он собирается всю жизнь скрываться от полиции, ему бы очень пригодились деньги – скажем, клад в виде чемодана, набитого деньгами.

– Псих! – сказал он сам себе. Все это – от того сумасшедшего ощущения счастья.

А может, это судьба?

Он протянул руку и потряс Зеро за локоть.

– Эй, Зеро, – прошептал он.

– А? – пробормотал Зеро.

– Зеро, проснись.

– Что? – встрепенулся Зеро. – Что такое?

– Хочешь выкопать еще одну яму? – спросил Стэнли.

43

Мы не всегда были бездомными, – сказал Зеро. – Я помню желтую комнату.

– А сколько тебе было лет, когда вы… – Стэнли не мог подобрать слова, – когда вы оттуда выехали?

– Не знаю. Наверное, я был совсем маленький, потому что я почти ничего не помню. Я не помню, как мы уезжали. Помню: я стою в кроватке, а мама поет мне песенку. Держит меня за руки и помогает хлопать в ладошки. Она часто мне пела эту песенку. Ту, которую ты пел… Только слова были другие…

Зеро говорил медленно, словно отыскивал у себя в голове воспоминания.

– А потом, позднее, помню, мы жили на улице, а почему пришлось уехать из дома – не помню. Я уверен, это был именно дом, не квартира. Я знаю, что моя комната была желтая.

Дело было под вечер. Мальчики отдыхали в тени Большого пальца. Все утро они собирали луковицы и складывали в мешок. Не то чтобы это заняло много времени, но все-таки получилось довольно долго, и они решили дождаться завтрашнего дня, чтобы спуститься с горы.

Они хотели отправиться в путь с первыми лучами восходящего солнца, чтобы успеть добраться до лагеря засветло – тогда Стэнли сможет точно определить нужную яму. Потом они спрячутся где-нибудь поблизости, пока все не улягутся спать.

Будут копать ровно столько, сколько это будет безопасно, и ни секундой дольше. После этого, найдут они клад, не найдут – все равно пойдут дальше по грунтовой дороге. Если все будет абсолютно тихо и спокойно, они попробуют стащить немного еды и воды на лагерной кухне.

– Я хорошо умею подкрадываться, – сказал Зеро.

Стэнли сказал:

– Не забудь, что дверь в комнату отдыха скрипит.

И вот теперь он лежал на спине, собираясь с силами для долгого, многодневного пути. Он гадал, что же случилось с родителями Зеро, но спрашивать не стал. Зеро не любит отвечать на вопросы. Лучше подождать, пока ему самому захочется рассказать.

Стэнли вспомнил своих собственных родителей. Мама в последнем письме говорила о том, что беспокоится, как бы их не выгнали из квартиры из-за запаха подгорелых кроссовок. Тогда они тоже могут стать бездомными.

И снова он подумал: знают ли они, что он убежал из лагеря? А вдруг им сообщили, что он умер?

Он представил себе, как родители плачут, обнявшись, прижавшись друг к другу. Стэнли старался прогнать от себя этот образ.

Вместо этого он попытался вернуть свои ощущения прошлой ночью: необъяснимое чувство счастья, чувство судьбы. Но они не возвращались.

Ему только стало страшно.

На следующее утро они двинулись вниз с горы. Мальчики окунули бейсболки в воду, прежде чем надеть их на голову. Зеро нес лопату, Стэнли – мешок, набитый луковицами, и три банки воды. Осколки разбитой банки оставили на вершине.

– Вот здесь я нашел лопату. – Стэнли показал на заросли сорняков.

Зеро обернулся и посмотрел вверх.

– Далеко.

– Ты был совсем легкий, – сказал Стэнли. – Ведь тебя уже вытошнило, и ничего не осталось в животе.

Он переложил мешок с одного плеча на другое. Мешок был тяжелый. Вдруг под ногу ему попался камень, неплотно сидевший в земле. Камень зашатался, Стэнли поскользнулся и упал. В следующую секунду он уже съезжал вниз по склону. Он уронил мешок, луковицы так и посыпались во все стороны.

Он скатился в заросли сорняков и ухватился за какое-то ползучее растение, все в колючках. Стебель обломился, но это все-таки затормозило падение, а дальше Стэнли уже смог остановиться сам.

– С тобой все в порядке? – позвал сверху Зеро.

Стэнли со стоном вытащил из ладони колючку.

– Ага, – сказал он. Он-то в порядке, а вот как банки с водой?

Зеро сполз по склону следом за ним, подобрав по дороге мешок. Стэнли начал вытаскивать колючки из штанов.

Банки не разбились. Их защитили луковицы, сыграв роль пенопласта, который кладут в упаковки с хрупкими предметами.

– Хорошо, что этого не случилось, пока ты меня нес, – сказал Зеро.

Они растеряли около трети луковиц, но потом довольно много подобрали, спускаясь все ниже. Когда дошли до подножия, солнце как раз вставало над озером. Они пошли прямо к солнцу.

И вот они стоят на краю утеса и смотрят вниз, на сухое дно озера. Стэнли показалось, хотя он не был в этом уверен, что он может различить вдали остов «Мэри Лу».

– Ты пить хочешь? – спросил Стэнли.

– Нет, – сказал Зеро. – А ты?

– Нет, – соврал Стэнли. Он не хотел первым просить воды. Они не сказали об этом ни слова, но вопрос о воде превратился вроде как в соревнование между ним и Зеро.

Они спустились с обрыва вниз, в «сковородку». Это было не то место, где они поднимались. Они то спускались с уступа на уступ, то просто съезжали вниз, стараясь при этом всячески оберегать мешок.

Стэнли уже не видел «Мэри Лу» – пошел наугад. Чем выше поднималось солнце, тем сильнее сгущалось уже знакомое марево жары и пыли.

– Хочешь пить? – спросил Зеро.

– Нет, – сказал Стэнли.

– Просто ты несешь три полные банки воды, – сказал Зеро. – Я подумал, может, тебе тяжело. Если часть выпьешь, станет полегче.

– Мне не хочется, – сказал Стэнли. – Но, если хочешь, я дам тебе отпить.

– Мне пить не хочется, – сказал Зеро. – Я просто за тебя беспокоюсь.

Стэнли улыбнулся:

– Я как верблюд.

Им казалось, что они идут уже очень долго, а «Мэри Лу» все никак не попадалась на пути. Стэнли был почти уверен, что они двигаются в правильном направлении. Он помнил, что от лодки они шли прямо на закат. А теперь идут на восход. Он знал, что солнце всходит и заходит не совсем точно на востоке и западе, скорее на юго-востоке и юго-западе, но вряд ли это что-то сильно меняет.

В горло словно напихали наждак.

– Ты точно не хочешь пить? – спросил он.

– Я – нет, – сипло отозвался Зеро.

Когда они наконец решили отпить воды, то договорились сделать это одновременно. Зеро – теперь он нес мешок – поставил мешок на землю, вынул две банки и одну отдал Стэнли. Флягу они приберегали напоследок, потому что она была небьющаяся.

– Знаешь, мне вообще-то не хочется пить, – сказал Стэнли, откручивая крышку. – Я просто так, за компанию.

– И я за компанию, – сказал Зеро.

Они чокнулись банками и, не сводя глаз друг с друга, начали лить воду в упрямые рты.

Зеро первым заметил «Мэри Лу» – может, метрах в трехстах от них и немного вправо. Они свернули в ту сторону.

Еще не наступил полдень, когда они добрались до лодки. Мальчики сели отдохнуть в тенечке, прислонившись к борту.

– Не знаю, что случилось с моей мамой, – сказал Зеро. – Однажды она ушла и больше не вернулась.

Стэнли принялся чистить луковицу.

– Она не всегда могла брать меня с собой, – сказал Зеро. – Иногда ей нужно было уйти одной по делам.

У Стэнли было такое впечатление, что Зеро пытается сам себе что-то объяснить.

– Она говорила мне, чтобы я ждал ее в таком-то месте. Когда я был совсем маленький, она называла какое-нибудь маленькое место – например, чей-нибудь порог или подъезд. Она говорила: «Никуда отсюда не уходи, пока я не вернусь». А мне не нравилось, когда она уходила. У меня была игрушка плюшевый жираф, я его прижимал к себе, крепко-крепко, пока ее не было. Когда я подрос, она стала называть территорию побольше. Ну, типа: «Побудь в этом квартале». Или: «Никуда не уходи из парка». Но я и тогда всюду таскал с собой Джаффи.

Стэнли догадался, что так звали игрушечного жирафа.

– А однажды она не вернулась, – сказал Зеро. Его голос вдруг зазвучал как-то глухо. – Я ждал ее в Лейни-парке.

– Лейни-парк, – сказал Стэнли. – Я там гулял.

– Знаешь игровую площадку? – спросил Зеро.

– Ну да. Я там играл.

– Я там ждал больше месяца, – сказал Зеро. – Знаешь такой туннель, по которому ползают, между горкой и качающимся мостиком? Я там спал.

Они съели по четыре луковицы и выпили почти полбанки воды. Стэнли встал и осмотрелся. Пустыня выглядела совершенно одинаковой во всех направлениях.

– Когда я убежал из лагеря, – сказал Стэнли, – то шел прямо к Большому пальцу. Лодка была справа. Значит, теперь нам нужно свернуть чуточку влево.

Зеро сидел в глубокой задумчивости.

– Что? – сказал он. – А, хорошо.

Они пошли дальше. Теперь была очередь Стэнли нести мешок.

– Однажды какие-то дети праздновали в парке день рождения, – сказал Зеро. – Наверное, это было недели через две после того, как ушла моя мама. Около игровой площадки поставили складной столик для пикника, к нему привязали воздушные шарики. Дети были примерно такого же возраста, как я. Одна девочка поздоровалась со мной и спросила, не хочу ли я поиграть. Я хотел, но не стал. Я знал, что их праздник – не для меня, хоть площадка и общая. Там была одна мама, она все таращилась на меня, будто я невесть какое чудовище. Потом еще один мальчик хотел угостить меня тортом, но эта самая мама сказала мне: «Уходи!» – а детям велела держаться от меня подальше. Так мне и не досталось торта. Я оттуда убежал. Я так торопился, что забыл там Джаффи.