Текст книги "Девочки с Венеры, а мальчики… с дуба рухнули?"

Автор книги: Луис Реннисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Джеки посмотрела на меня и говорит:

– Хочешь сигаретку?

Они что, решили предать меня ритуальному сожжению?

Джеки сунула мне в рот сигарету, а Элисон подожгла ее.

– Отлично, – сказала Джеки.

– Нормалек, – поддержала ее Элисон. И они ушли.

Что это значит? Они даже не стали меня бить?

Я дохромала до зеркала – мне было интересно посмотреть, как я выгляжу с сигаретой. А что, круто. Я вжала поглубже нос. Мне нравится, прям как итальянка. И я сказала своему отражению:

– Ciao, bella.

Дым попал мне в нос и я задохнулась кашлем.

А дальше – нет слов. Вошла Линдси и зарегистрировала факт курения в туалете. Сквозь приоткрытую дверь я видела злобно хихикающих Джеки с Элисон.

Отлично. Теперь до самых каникул я должна буду таскать маты в спортивном зале. Меня сразу же туда и послали. Мимо проходил Элвис: увидев, как я корячусь с больной ногой, складывая на место маты, он тоже злобно захихикал.

16.00

После занятий мы с Джаской вышли из школы. Иду к воротам и хромаю, как Джон Сильвер (46)46
  Джон Сильвер Одноногий – персонаж книги Роберта Стивенсона «Остров сокровищ».


[Закрыть]– если кому и нравятся хромоножки, то может, только читателям «Острова сокровищ».

– Знаешь, – заявила я Джаске, – с мальчиками у меня покончено. Я все расскажу Дейву, выкину из сердца Робби и буду думать только об учебе. Может, даже попрошу герра Камьера позаниматься со мной дополнительно.

– Тогда у него точно будет сердечный приступ, – сказала Джаска.

– Нет, с Робби все кончено, – продолжала я о своем. – Когда я увидела, что он за ней приехал, я сказала себе: хватит. Если он может встречаться с низколобой девушкой с насекомообразными ногами и…

– С выпученными глазами, – подсказала мне Джаска.

– Совершенно верно. Если он встречается с такой девушкой, с ним явно что-то не в порядке. Если он даже попросит меня вернуться, я скажу ему…нн…нунг…

Язык сорвался с неба, и я сказала «нунг» («нет»), когда увидела за воротами БЛ – он стоял, облокотившись о свою машину. Понятно, дожидается макрель Линдси. Я просто тащусь.

Я гордо прохромала мимо. Подумаешь, он меня не впечатляет. Но, если честно, очень, очень впечатляет. Он настоящей секс-символ. Стоило Робби посмотреть на меня – я вся затрепетала, и моя больная нога подкосилась, я даже чуть не упала. Робби тихо улыбнулся, и я сразу вспомнила, как это было – мой рот к его рту… Но я гордо поковыляла дальше. И вдруг он окликнул меня:

– Джорджия, можно тебя на минутку?

Мамочки родные. Неужели наступил долгожданный момент «резиновый шнур возвращается»… А Джаска не уходит, опять пристала, как репей. Я говорю ей:

– Ты иди, я тебя догоню.

– Да ничего, я подожду, – ответила Джас. – А вдруг ты упадешь, тебя некому будет даже поднять. Будешь лежать как черепашка на панцире, лапками шевелить.

Я выпучила на Джаску глаза и многозначительно зашевелила бровями. До нее дошло как до жирафа, и она пошла вперед.

А Робби сказал:

– Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но… я хочу тебе кое в чем признаться. Мне жаль, что все так получилось, я очень жестоко поступил… Линдси очень тогда расстроилась… а ты совсем юная… и я не знал, как с этим быть. Я надеялся, что скоро все встанет на свои места, когда я уеду поступать, но потом я пришел на вашу игру, и…

Ну вот, оказывается, и он лицезрел мой вертлявый зад, облаченный в тройной слой трусов. И он видел мой красный нос, раздутый от соплей… Господи, какой у него эротический голос:

– …а потом я увидел, – продолжал Робби, – как Линдси специально ударила тебя клюшкой по ноге, и… Мне очень жаль, что ты из-за меня так настрадалась, ты ведь очень хороший человечек. Послушай, я…

И вдруг за спиной послышалось:

– Робби!

Я увидела, что к нам направляется Линдси, и это было невыносимо. И я похромала домой.

17.00

Ой, мамочки… Я люблю его, люблю…

Он считает меня маленькой.

Жизнь – слепая копия мечты.

Пустая консервная банка.

Мячик от пинг-понга, прыгающий туда-сюда.

Полная задница в тройном слое трусов.

И merde.

Он был на игре. И видел мои гигантикус штанишкус.

И после этого он еще со мной разговаривает.

Может, Джаска, не такая дурочка, и семейные трусы действительно имеют свою притягательность?

Не знаю, не знаю.

Почему у меня до сих пор трясутся поджилки?

18.00

Дейв оставил под дверью открытку:

Моя хромоожка прекрасна даже в тачке. Целую.

Дейв

К открытке была приложена коробочка с шоколадными конфетами. О блин…

Суббота, 16 октября

11.00

Я страшный человек. Я бросила Дейва. Но я не могла иначе. Это был ужас, я думала, он заплачет. Он пришел ко мне днем, принес цветы – он ведь знает, что у меня болит нога. Он такой хороший, что я не могла больше врать. И я рассказала ему про затычку.

14.30

Звоню Джаске:

– Он сказал, что я его просто использовала. И еще он сказал, что…

– Что ты эгоистка?

– Нет.

– Самая ужасная девочка на всем белом свете?

– Да нет.

– Гадкая и кошмарная?

– Джас, умолкни, а.

В кровати

20.00

Неужели я такая ужасная? Может, я из племени женщин, что неспособны на нормальные чувства? Вроде Мадонны?

22.00

Уж нет, я просто вся из себя мудрая и взрослая.

23.00

И в один прекрасный день Дейв сам скажет мне спасибо.

Полночь

Ангус по-прежнему сидит на парапете возле соседского дома. Сидит и смотрит на Наоми в ее домике. Он тоже, как и я, разочарован в любви.

3.00

Пришла Либби, вся сонная. Сказала: – Подвинься.

И забралась ко мне в постель вместе с Барби, лошадкой Чарли и т. д. Мне остался только краешек постели. Все просто замечательно.

Понедельник, 18 окября

В школе

Большая перемена

14.15

Я думала, что все неприятности закончились, так нет: гитлер юнген выгоняют нас из школы под дождь. Я потребовала у Линдси сообщить, кто сегодня дежурный.

– Это нарушение Женевской конвенции, – сказала я. – Какое вы имеете право?

Но она все равно выгнала нас и заперла дверь. Да еще специально, стоя у окна, сняла кардиган и вытерла пот со лба – мол, смотрите, как тут тепло. Trus amusant  (47)47
  Очень смешно  (фр.)


[Закрыть],

Совуха.

Мы с Джаской пошли к домику Элвиса.

Если его нет, то можно зайти и погреться. Но он был у себя – сидел и читал газету в наушниках от холода, а поверх кепка блином. Kpасавец! Его жена, наверное, не налюбуется. Я постучала в окно, чтобы поздороваться, но он не услышал.

– Сейчас мы его приколем, – говорю я Джаске. – Я буду шевелить губами, как в пантомиме, неслышно произнося такие «слова: «Мистер Этвуд, спасите, Джаска горит!»

Я поднялась на крыльцо, открыла дверь и отчаянно прошептала:

– Мистер Этвуд, спасите, Джаска горит!

Элвис снял наушники… Поняв, что его надули, он озверел – вскочил, весьма прытко для своего возраста, и попер на нас. А я побежала, весьма прытко для своей хромоты. Элвис не отставал. За углом сторожки была «припаркована» тачка, его «частная собственность», и Элвис угодил прямо туда, как в лучших традициях комедии. А мы с Джаской побежали на теннисный корт. Там, перегнувшись через парапет, мы смеялись аццки. Задыхаясь от хохота, я произнесла;

– Джас… ой не могу… у него действительно сплюснутая голова.

Мы так ржали, что у меня заболел живот

На французском

15.00

Мадам Слэк решила начать неделю с изучения новой песни «Sur le Pont D'Avignon» про чудиков, что танцуют на мосту (48)48
  Знаменитый мост Пон-д'Авиньон был построен в 13 веке и находится в г. Авиньон, Франция.


[Закрыть]. Странное у французов представление о веселье. И если я окажусь в этой стране, я смогу сообщить только про черного дрозда, потерявшего перо, и про танцы на мосту, но не смогу спросить дорогу в булочную, где продается багет с начинкой.

В конце урока в класс вошла зам. обер-фюрера Линдси и с гнусной улыбочкой объявила:

– Джорджия Николсон, тебя срочно вызывает мисс Симпсон.

15.30

Стою возле кабинета директора. Блин. Quelle dommage. Zut alors и даже, скажу я вам, полное sacre bleu. Что будет, что будет… Меня отконвоировала сюда Линдси, и я как назло вспомнила вдруг про ее стринги. Ну, и меня опять прорвало.

Я вошла в кабинет Спички, вся красная от натуги – меня распирал смех. Спичка сказала:

– Джорджия Николсон, твой проступок выше всякого понимания. Ты зашла слишком далеко. Сколько можно? То вы засовываете завтраки под береты, то задираете вверх носы скотчем, рисуете на лице веснушки… Все эти детские шалости я еще могла простить. А скелет в униформе дворника – это ведь вы посадили его в сторожке? А саранча, выпущенная вами на волю в лаборатории?

Спичка перечисляла все мои проступки, трепыхаясь, как студень:

– Я все надеялась, что со временем ты поумнеешь, – продолжала она. – Но спровоцировать старого больного человека…

И так далее, и тому подобное. Оправдываться было бесполезно. Оказывается, во время падения в тачку мистер Этвуд вывихнул плечо, а я оказалась виноватой. Джаска в наказание будет дежурить в раздевалке, а меня на неделю отстранят от занятий. Спичка сказала, что моим родителям будет отослано официальное письмо с изложением всех обстоятельств дела. Я любезно предложила свою помощь, но директриса сказала, что записка будет отправлена по почте.

Мы с девчонками идем домой. Я в такой тоске, что просто нахлобучила берет, забыв про стиль «чемоданчик».

– Почему Спичка такая подозрительная? – говорю я. – Она даже письмо мне не доверила.

– Гм… – говорит Джас. – Потому что ты бы его порвала. А что бы ты сказала маме, чтобы она не догадалась? Тебе же неделю сидеть дома.

– Джас, какая ты вредная.

– Допустим, но мне интересно, как бы ты выкрутилась?

– Ну… я бы сказала, что у меня кишечный грипп. В последний раз я им «болела» в прошлом году, перед контрольной по математике.

16.00

Я дома. Обалдиссимо. Жизнь бьет ключом по голове. Меня отстраняют от занятий, скоро возвращается фати, и он меня сотрет в порошок. Я влюблена в БЛ, а он считает меня ребенком. И Дейв Смехотура обозвал меня бессердечной и… как там еще?… И у меня на попе огромный прыщ. Сможет ли Будда справиться с моими проблемами?

16.30

Жду прихода мамы, чтобы порадовать ее.

17.00

Звоню Джаске. Трубку снимает ее мама.

– Здравствуйте, а можно Джас?

– Джас, тебя Джорджия! – кричит ее мама. Слышу, как Джас из своей комнаты сверху кричит в ответ:

– Скажи, что я ей перезвоню. Том показывает мне новую компьютерную игру.

Они там что, с ума посходили?

Если бы я такое сказала, ко мне в комнату сразу бы ввалилась целая делегация взрослых. При этом они ничего не имеют против моего кузена Джеймса – инцест в нашей семье считается в порядке вещей.

18.30

Мама рвала и метала, узнав, что меня отстранили от занятий, хотя я объяснила, что Элвис сам свалился в тачку.

Немного успокоившись, мама сказала:

– Может, тебе притвориться, что ты болеешь? Кишечным гриппом, например?

– Нет уж, мамочка, – возразила я. – Опять хочешь потащить меня к своему распрекрасному доктору? Не забывай, что папа вот-вот приедет.

– А я и думаю о нем, – возмутилась мама. – Папа очень рассердится, узнав о твоих провинностях в школе. Тебе разве не стыдно?

У меня в комнате

20.30

Мама посоветовала мне лечь спать пораньше и хорошенько подумать о самом важном. И я вняла ее совету. Лежу и думаю о самом важном.

Во-первых, мои волосы. Очень невыразительные. Я по-прежнему уверена, что мне пойдут светлые прядки, правда, я как-то попробовала и неудачно – прядку пережгла, и она отвалилась. Прядка, конечно, давно уже отросла, но мама применила против меня драконовские меры – запрятала всю бытовую химию, включая пузырек с перекисью водорода (кстати, дедушка чистит ею зубные протезы, когда гостит у нас). Так вот… о чем я говорила? Ах да, о прядках. Думаю, мне пойдут желтоватые прядки. Джаска сказала, что у меня глаза, как у кошки, с желтыми крапинками.

Теперь нос… Меньше он не стал. Но самое ужасное, что он сплющенный, как у боксера с разбитой переносицей. Помнится, дедушка говорил, что с возрастом носы становятся еще больше, потому что их клонит к земле из-за гравитации.

20.35

Но можно сделать поддерживающую повязку, например, из трусов. Дырочки для ног надеваешь на уши, а нос засовываешь в трусы. Очень удобно. Я не говорю, что гламурно, но зато удобно.

20.40

Но такую поддерживающую повязку можно носить только дома.

20.45

У меня из окна открывается красивый вид. Сосед по нашей стороне улицы играет со своими пудельками, он счастлив, что Ангус переключился на роман с бирманской кошечкой секси.

20.46

Кого я вижу! Марк Большая Варежка! Тот единственный счастливчик, который трогал меня за грудь. Боюсь, что первый и последний. Так и умру, не испытав любви. Судя по тренькам, Марк возвращается с футбола. Нет, целоваться с таким не в кайф. Он смотрит на наши окна и, кажется, заметил меня. И чего он так уставился? Чувствую себя девушкой-вамп – все, кто меня бросает, рано или поздно возвращаются. Я смотрю на Марка с безразличным видом, а он глаз от меня оторвать не может. Вот какая я неотразимая.

20.50

Черт, я же забыла снять поддерживающую повязку для носа!

20.56

Теперь Марк все расскажет своим дружкам.

20.58

Что я не только лесбушка, но и токсикоман, или как их там называют, ну тех, кто нюхает собственные трусы? Трусикоман, вот.

Полночь

Господи, что за крик и ругань? Неужели папа вернулся? Выглядываю в окно. А это соседи через дорогу бегают по саду с фонариками, швыряются всякими предметами и кричат. У них что, танцы в стиле инферно?

2.00

Проснулась от удушья. Мне снился кошмар, будто у меня стремительно растут нос и грудь… Где-то вдали раздается демонический хохот… А я даже головой пошевелить не могу. Наверное, меня парализовало за издевательское отношение к Дейву Смехотуре. Потом мне снится Либби – она таскает меня за волосы, приговаривая: «плахой мальчик», и смеется как чертенок (она и есть чертенок).

Очухавшись, я вижу, что на мне спит Ангус – спит и урчит. Он стал тяжелый как пони, нужно его посадить на диету.

Так, минуточку. Да он тут не один! Сверху на Ангусе лежит Наоми! Офигеть!

Я скинула с себя котов, и они отправились прочь из комнаты. Правда, Ангус успел тяпнуть меня за палец. Наоми, кстати, ведет себя довольно неприлично для породистой кошки: она шла за Ангусом и нюхала у него под хвостом.

Теперь главное – не паниковать! И ни слова соседям.

Вторник, 19 октября

8.45

Ну, началось. Пришли соседи и спрашивают про свою бирманскую кошечку. У соседа в руках лопата. Он обещает содрать с Ангуса шкуру и сделать из него тапочки. Закрыв за ними дверь, мама сказала:

– Знаешь, от Ангуса одни неприятности.

– Не смей делать из моего кота козла отпущения, – сказала я.

– Умолкни и иди надувать шарики, – сказала мама.

Дом разноцветных шариков

16.00

Весь дом увешан гирляндами из надувных шариков. И еще я написала плакат, который мы натянем возле ворот:

«ДОРОГОЙ ФАТИ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!»

Либби слепила для папы поделку из разноцветного пластилина вперемешку с кошачьей шерстью. Она нацепила все свои праздничные наряды: костюм Красной Шапочки, поверх – костюм Покахонтас, на голове – пчелиные рожки, а за спиной – крылышки.

Ангус с Наоми исчезли в неизвестном направлении. Наверное, вьют где-то любовное гнездышко.

Надеюсь, в ход не пошли какие-нибудь мои любимые трусики.

Нашествие чудиков

17.00

Приехал дедушка и чуть не сломал мне ребра, заключив в свои объятья. Потом он дал мне конфетку (!) и воскликнул:

– Рано еще списывать твоего дедулю! Полные штаны радости и «полшестого» еще не наступило!

О чем он вообще говорит? А мама еще налила ему шерри.

Значит, скоро он снимет зубной протез, положит его в баночку и устроит залихватские танцы.

18.00

Радостное возбуждение нарастает (у взрослых). Подкатил дядя Эдди на своем доисторическом драндулете и привез в коляске папу. Папа так лихо выпрыгнул оттуда, что я побоялась за его ноги. А потом они с мамой начали взбираться вверх по шкале поцелуев. Бе-ээ, какая гадость, прямо на людях.

По-моему, папа даже плакал от счастья, хотя из-за бороды разобрать было трудно. Он обнял меня и сказал:

– О, Джи, я так по тебе скучал! А ты по мне скучала?

– Нн… н-да, – выдавила я из себя.

Встретив на себе заговорщический взгляд мамы, я начала изображать, будто у меня болит живот – мы с ней условились, что я заранее начну симулировать, чтобы утром не было никаких подозрений. Да я и на самом деле чувствовала себя довольно скверно. Очень непривычно видеть фати дома. Маме-то то что – ей плевать, а он сразу начал расспрашивать меня про экзамены.

19.00

Потом подвалил другой взрослый народ. Подъезжали все новые и новые машины, и оттуда вываливались радостные лица. Потом все быстренько напились, а папа с мамой все время держались за ручки. По-моему, взрослым это не идет. Я хотела было сообщить папе, что он является стороной любовного треугольника, но решила его не расстраивать.

19.30

Полные кошмарики! Взрослые зажигают… Дядя Эдди напился больше остальных. Он взял Либбину погремушку на присоске, прилепил ее себе на лысину и стал похож на далека (См. «Джорджиальные словечки»).

Ходил и приговаривал: «Уничтожить, уничтожить». Потом Либби все это надоело, и она потребовала погремушку назад, но дядя Эдди не смог ее оторвать, погремушка намертво присосалась. И вся пьяная компания, как в сказке про репку, принялась отдирать погремушку. В результате им это удалось, но на лысине дяди Эдди остался огромный круглый засос. А что, смешно.

Час ночи

Я спустилась вниз и попросила сделать потише «АББУ», потому что кое-кому хочется спать. Но меня никто не услышал. Господи, ну как же они танцуют… Папа крутит бедрами и хлопает в ладоши, как тюлень ластами, напевая «Get off my Cloud» (49)49
  Песня «Rolling Stones» «Эй, а ну слезь с моего облака!»


[Закрыть].

Да уж, сильно утолщенный вариант Мика Джаггера… Мама, вся красная и потная, отплясывает с соседом (Тот-кто-живет-напротив), хозяином Наоми. А потом эта честная компания с хохотом повалилась на пол и устроила кучу малу.

Среда, 20 октября

Я продрала глаза в полдень.

Мама уже наверняка на кухне, в фартуке – готовит нам завтрак. Хотя что это я размечталась? В семье Николсонов все не как у людей. «Пэ» и «мэ» до сих пор валяются в кровати, а вместе с ними и Либби. Вчера ночью я пыталась уложить ее к себе в кровать, но она ударила меня и сказала:

– Нет, ты плахой мальчик, я буду спать с болодатым дядькой.

Это она про папу.

Ангус где-то шляется с Наоми, и я одна, совсем одна. Нога все еще болит, но кому до этого есть дело!

Я так одинока. Как лось, одиноко стоящий на вершине горы – кинооператоры любят показывать такие кадры в фильмах про животных.

Все же нужно взглянуть на мир с буддистской точки зрения и порадоваться за других…

12.45

В дверь звонят. Я кричу:

– Эй, взрослые, кто-нибудь! Откройте! Ноль внимания. Пить надо меньше. Снова звонят. Наверняка пришел сосед с обыском. Ищет свою блудливую бирманку. Дзынь-дзынь. Я ковыляю вниз и кричу родителям:

– Ладно, не парьтесь, я сама открою! Это ничего, что я хромаю на одну ногу, и у меня болит живот – мне не привыкать. А вот вы отдыхайте, пока из вас не выветрится все спиртное!

Тишина. Только слышно, как Либби похрапывает.

Открываю дверь.

А на пороге стоит мой Бог Любви.

На пороге моего дома.

Красивый, как Бог Любви.

На пороге моего дома.

Бог Любви спустился на землю и пришел ко мне.

А я в пижаме (См. «Джорджиальные словечки») с телепузиками на груди.

И он говорит мне:

– Привет. А я:

– Агргмнн…

13.00

Пулей одеваюсь. БЛ будет ждать меня возле телефонной будки, мы идем гулять в Стэнмер-парк. Я долго сомневаюсь, красить мне губы или нет. Какой смысл красить губы, если мы будем целоваться? Но с другой стороны, если не красить губы, это явный намек, что я хочу целоваться. А я не хочу навязываться. Резиновый шнур натянут и скоро сам отскочит обратно.

О господи, у меня в голове полный компот. Я почти уверена, что сморожу какую-нибудь глупость, такую глупую глупость, что даже сама почувствую, какую я глупость сморозила.

Чтобы не было никаких эксцессов с просвечиванием сосков, надеваю под кофту вондербра, а сверху еще жилетку. Стиль «соски не пройдут». Так, спокойно, говорю я себе и повторяю мантру: оммм…оммм…ойма-мочки…

От страха во рту пересохло и, кажется, опух язык, вырос до огромных размеров. Вот будет фокус, если он у меня вывалится. Так, стоп словесная мешанина!

13.25

Он стоял, прислонившись к парапету, такой красивый. Он смотрел себе под ноги, и челка его упала на глаза. Потом он увидел меня (я в полной трясучке) и сказал:

– Привет, Джорджия. А я в ответ:

– А мой папа отрастил бороду, и еще я чувствовала себя одиноким лосем.

Господи, что я несу?

А потом БЛ протянул мне руку. Как в самом распрекрасном сне. И вы знаете, что я сделала? Я пожала протянутую руку.

Робби рассмеялся, крепко взял меня за руку, и мы пошли в парк. Мы шли и держались за руки. При всех. Я шла за руку с Богом Любви. Я боялась говорить, боялась сморозить глупость, такую, что поймут разве только собаки или мой полоумный дедушка.

Потом мы сели на траву, хотя земля уже была колотун-бабайная, и мне сразу захотелось в тубзик, но я терпела.

А потом Робби посмотрел на меня так задумчиво, притянул к себе и поцеловал. И я куда-то полетела, полетела… У меня было ощущение, словно тебя высасывают через соломинку. Но мне это даже нравилось. Робби придерживал мое лицо руками и целовал, целовал… У меня прямо дух захватило, и кружилась голова. Мы стремительно продвигались вверх по поцелуйной шкале, пролетев четвертую стадию (беспрерывное касание губами более трех минут), потом, после коротенькой передышки, мы перешли к пятой (поцелуй с разомкнутыми губами) и чуть-чуть затронули шестую (касание языками). Йес! Мы с ним во второй раз дошли до шестой ступени!

Потом мы болтали, вернее, говорил он, а я молчала, потому что не могла сказать ничего внятного. Я много всего перебрала в уме, хотела продемонстрировать ему паралич челюсти или предложить свою последнюю рубашку, но ничего этого не требовалось. Робби сидел, обняв меня за плечи, и мне было так хорошо, к тому же нос мой в профиль только выигрывает. И Робби сказал мне:

– Я старался тебя забыть, но у меня не получилось. Я даже порадовался за тебя, когда ты начала встречаться с Дейвом. Но сам при этом ужасно скучал. Знаешь, я написал для тебя песню. Хочешь послушать?

И я сказала «да» без всякого дурацкого французского акцента. Робби легонько отклонил мою голову назад, себе на колени. Это было очень приятно, хотя его нос оказался совсем близко, но это ничего – ведь он Бог Любви, и я люблю его. Это же не Джеймс, от Джеймса меня бы стошнило. И тут я подумала, а вдруг неприлично заглядывать человеку в нос. И тогда я закрыла глаза и просто тихо улыбалась.

И Робби спел песню. Песню, которую посвятил мне. Там были слова «я хотел ее видеть», а потом еще ла-ла-ла-ла, и все это под красивую мелодию. Во время пения он ритмично постукивал ногой, и голова у меня подпрыгивала, и я переживала, что глупо выгляжу.

16.00

Бог Любви проводил меня, а потом пошел домой. После моего пятнадцатилетия (в следующем месяце) он хочет официально объявить меня своей девушкой, познакомить с родителями, и все такое.

Я неотразима.

Я притягательна.

Даже в пижаме с картинкой телепузиков на груди.

Даже с ненакрашенными ресницами.

Жизнь прекрасна, ля-ля-ля!

Иес! Тирлим-бом-бом!

17.00

Надо же, мама с папой проснулись. Даже если бы и не так, мне все равно, потому что я пребываю на седьмом небе, в заоблачных высотах, в розовых мечтах.

Фати – веселый и всем довольный. Он ходит, радостно оглядывая дом, и время от времени обнимает меня. Уж скорее бы он пришел в норму. Мне даже интересно, когда он перестанет играть в «счастливое семейство» и станет обыкновенным отцом.

18.00

Его хватило ровно на час.

А дело было так. Я разговаривала по телефону с Джаской:

– Ага, приходи, я тебе такое расскажу! Это был класс. Тебя на сколько отпустят? Ага. Слушай, мне не терпится рассказать тебе: он был суперский. Приехал на своей машине в крутых черных джинсах…

Мимо прошел фати. Он зашел на кухню и через минуту вышел, помешивая в чашке чай с сахаром, а в это время я как раз рассказывала Джаске, какая на БЛ была куртка, но отец меня перебил:

– Джорджия, хватит трепаться по телефону, ведь все равно Джас к тебе скоро придет. Ты знаешь, мы деньги не печатаем.

Вот фашист, не прошло и часа, а он уже за свое.

Я и говорю Джаске:

– Ну ладно, Джас, пока, а то я и так наговорила с тобой на целых два пенса. Жду.

19.20

Сижу в комнате и представляю свою свадьбу… Интересно, а невестам можно черное надевать?

Потом пришел папа и предложил спуститься вниз на «семейный» совет. Уж я-то знаю, как все это бывает: предки поставят меня перед фактом, я начну возникать, они обзовут меня испорченной девчонкой и отошлют обратно в комнату. Я и говорю папе, очень вежливо говорю:

– Слушай, а может, по сокращенной программе? Стоит ли спускаться вниз? Давай валяй!

– Не понимаю, о чем ты, Джорджи, – отвечает он. – Спустись, пожалуйста, в гостиную. И что у тебя с глазами, почему они у тебя такие опухшие? Ты не простудилась?

– Нет, это я ресницы намазала вазелином, чтобы лучше росли.

– Может, хватит себя уродовать? Кто бы говорил!

Мы вместе пошли вниз, а я подумала, что после возвращения из Новой Зеландии отцу совершенно изменил вкус: на нем клетчатые шаровары (это почти преступление против человечества), к тому же он сбрил бакенбарды, усы и почти всю бороду, оставив совсем чуть-чуть. Когда мы вошли в гостиную, мутти поцеловала фати в щечку и погладила его «бороду».

А мне-то что – у меня-то парень секс-символ, жизнь прекрасна.

– Ладно, – говорю я. – Валяйте! Давай, Эль Бородаччо, выкладывай.

И Эль Бородаччо говорит:

– У меня отличные новости. В моем распоряжении коттедж в Шотландии. Мы всей семьей можем махнуть туда на недельку – ты, я, мама, Либби, твой дедушка и дядя Эдди. Мы даже можем пригласить туда Джеймса, все-таки он твой ровесник.

Sacre bleu. Merde и черт знает что такое.

На мое счастье, пришла мисс Семейные Трусы, и мы отправились ко мне в комнату. А там, как всегда, людно. Не дом, а проходной двор. На кровати развалились Либби, Барби, лошадка Чарли и Ангус с Наоми.

Я говорю:

– Либби, пойди поиграй с папой.

Но Либби и не подумала, она встала на кровати и давай прыгать, распевая:

– Я испекла пирожок, я испекла пирожок!

Она уже хотела снять штанишки, которые подозрительно провисали, но я ее тормознула:

– Либби, не надо.

– Надо, мне в них тесно.

– Либби, оставь.

Но было уже поздно. Джаска чуть не упала в обморок. Мне-то не привыкать, а у нее младшей сестренки отродясь не было.

Чтобы спокойно поговорить, нам пришлось укрыться в подсобке. Мне не терпелось рассказать подруге про то, как мы целовались с Робби, ну а ей, конечно, про Тома.

И она начала:

– Мы с Томом ездили за город.

О, господи. Придется терпеть, не то Джаска не станет слушать мой рассказ.

– И зачем же вы ездили за город? – спрашиваю я.

– Чтобы побыть вдвоем на природе.

– Надо было переться в такую даль! Могли бы посидеть у тебя дома. Среди комнатных растений.

– Это не то.

– Неужели? И что же вы там делали?

– Мы наблюдали.

– За чем?

За флорой и фауной, как на уроке биологии. Это очень интересно. Между прочим.

Том мне много рассказал. А потом мы нашли «кукушкины слюнки» (50)50
  Выделения на растениях личинок небольшого насекомого пенницы слюнявой.


[Закрыть]и видели барсучьи следы.

Я захлопала в ладоши и начала прыгать по комнате:

– Кукушкины слюнки? Супер! Надо было ехать с вами, а не целоваться с Робби.

Джас покраснела от обиды, только кончик носа белый. И до чего ж мне нравится доводить ее – она становится похожей на розовую панду в короткой юбочке и семейных трусах.

Но потом мне стало жаль Джаску, и я обняла ее за плечи.

– Какая же ты! – надулась она.

– Знаешь, Джас, я чувствую себя такой счастливой, – вздохнула я. – Но в то же время мне жалко Дейва Смехотуру, он ведь хороший парень, к тому же веселый. А я разбила ему сердце.

Джас машинально стала дергать молнию на папиной рыбацкой сумке. Это она зря делает, потому что фати имеет обыкновение забывать там опарышей, из которых потом вылупливаются навозные мухи.

– Ой, я забыла тебе сказать, что Дейв теперь встречается с Эллен, – говорит Джаска, – и мы сегодня вчетвером идем в кино.

Полночь

Sacre bleu. A я думала, что нравлюсь Дейву Смехотуре. С какой стати он встречается с Эллен? И как она посмела? Мы ведь только-только расстались.

1.00

Да ладно, ведь у меня есть БЛ. Не будь собакой на сене.

1.05

А все-таки Дейв был прикольный. Но в дрожь меня с ним, увы, не бросало.

1.10

А с Робби… Ммм, я опять мечтаю о нем. Но вот беда, с Робби куда-то девается все мое остроумие. Я с ним тупею. От робости, что ли?

1.15

Интересно, а Дейв и ей губку покусывает?

1.20

Смотрю в окно. По соседскому парапету разгуливают Ангус с Наоми. Ангус свешивает лапу, пытаясь дотянуться до пуделей. Надеюсь, у них не дойдет до групповухи (хотя знать бы, что это такое).

1.25

А неплохо бы иметь одного парня – чтоб поджилки тряслись, а другого – для смеха.

1.30

Оймамочки, что же будет дальше.