Текст книги "Железный шериф"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Шанаги проснулся в холодном свете рассвета не отдохнувшим, раздраженным и уверенным, что события вышли из-под его контроля.

Скоро здесь начнется светопредставление, а он не знал, что следует предпринять.

Позавтракав, он стал обходить дома, стараясь организовать жителей так, как он обрисовал это Паттерсону. Некоторые ворчали, но другие с удовольствием соглашались с его планами. В городе было слишком спокойно, и некоторые горячие головы соскучились по событиям, по любым событиям.

В кузнице накопилось много работы. Сняв пиджак и рубашку, Том надел кожаный передник и принялся за работу. Во всяком случае, ему всегда думалось лучше, когда руки были заняты. Физическая работа помогала ему четче мыслить.

Он выполнил заказ на каминную решетку, сделал две пары петлей и подковал двух лошадей. И когда чистил копыта второй, его осенило. Шанаги закончил работу, привязал лошадь рядом с кузницей и минуту постоял, разглядывая улицу. В городе было несколько мест, откуда можно было наблюдать за жизнью всего города. Одно из них – салун Гринвуда.

Том повесил фартук, оделся и вышел из кузницы.

Глава 14

Шанаги постоял у магазина Холструма, потом подошел к коновязи, у которой сидели неудачливые ганфайтеры. Том проверил замки наручников и сказал им: – Вам, ребята, надо кое-что понять. Если бы ограбление удалось, сколько бы вы получили? Чем меньше участников, тем больше доля. – Он столкнул шляпу на затылок. – Если бы планировал я, то уж точно позаботился бы, чтобы вы освободились перед самой перестрелкой. Во-первых, вы отвлекли бы нас, а во-вторых, в результате оказались бы мертвыми.

Шанаги слишком долго общался с ворами, чтобы не знать, что те постоянно друг друга подозревают. – Вы хорошо знаете людей, с которыми работаете? – спросил он мягко. – Я бы посоветовал вам убираться отсюда.

– Я не понимаю, о чем он говорит. А ты, Турки?

Тощий, костлявый парень пожал плечами. – И я тоже. Мы просто приехали в город немного выпить.

Шанаги засмеялся. – Это городишко с обманчивой наружностью, – сказал он. – Например, бьюсь об заклад, что вы и не думали, что у меня по всему городу свои люди. Если что-то начнется, они будут палить из окон из ружей и крупнокалиберных винтовок. – Он махнул рукой. – Ребята, на этой улице нет ни дюйма, не простреливаемого по крайней мере с пятидесяти ярдов. А в основном она простреливается с двадцати ярдов из ружей и винтовок. Вы окажетесь прямо посреди бойни.

Турки раздраженно зашевелился. – Ты это к чему?

– А вот к чему: если вам повезет и вы освободитесь к началу заварушки, сматывайтесь побыстрее.

– Ты говоришь, как будто все знаешь... что бы это ни было.

Шанаги кивнул. – Так оно и есть – знаю. А вот знаете ли вы, почему я вам все это говорю? Потому что вы решили быстро и легко заработать. Я не думаю, что вы совсем уж плохие. И нам не нужны лишние два трупа. Это плохо отразится на бизнесе. Мы-то сами, естественно, выроем большую канаву, покидаем в нее всех вас и забудем.

По улице к магазину шел Холструм. Шанаги кивнул ему. – Доброе утро, мистер Холструм. Кажется, денек будет хорошим. Я как раз хотел накормить этих ребят.

Холструм поглядел на них поверх очков. – Похоже, это плохие парни. Если вам нужна помощь...

– Они не такие уж плохие, мистер Холструм. Просто бедные, обманутые ребята, которых скоро с нами не будет. Я их хорошо покормлю, мистер Холструм. Ведь должны же они в последний раз поесть как следует. Бедные парни, им еще так рано умирать.

– Вы собираетесь их повесить? – спросил Холструм.

– О, нет! – Шанаги выглядел очень опечаленным. – Это совсем не обязательно. Но когда кто-то становится не нужным... Вы знаете, как это бывает, мистер Холструм? Когда человек не справился с заданием или знает слишком много?..

Холструм снова посмотрел на его поверх очков. – Да, мистер Шанаги, у вас доброе сердце. Ну ладно, накормите их как следует. Если в городском совете откажутся принять счет, я подтвержу его.

– Давай, Турки, – сказал Шананги. – Ты первый.

Плотный, темнобородый напарник Турки выпрямился. – Ты не собираешься кормить нас вместе?

Шанаги улыбнулся. – Это было бы рискованно, так ведь? Нет, ребята. По одному. Знаете старую поговорку: "Двое – уже компания"? С глазу на глаз разговор пойдет лучше.

– Я не хочу есть, – сказал Турки.

– Плохо, потому что ты все равно пойдешь со мной.

Шанаги отцепил наручник от коновязи и сомкнул оба браслета на его руках. – Пошли, Турки. А ты... – он оглянулся через плечо на второго, отдохни. Мы с Турки потолкуем, и я приду за тобой.

Когда они сели за столик и заказали завтрак, Шанаги налил кофе. – Мне вас жаль, ребята, – сказал он, – в конце концов вы просто хотели зашибить деньгу. Вы и понятия не имели, во что влезли.

У Турки было узкое лицо со змеиными черными глазами. Он раздраженно повернулся к Шанаги. – Почему бы тебе не заткнуться?

Шанаги улыбнулся. – Эх, парень, не стоит ругаться с человеком, который не желает тебе зла. Но так уж получается. Никогда не угадаешь, на кого можно положиться.

– Знаешь, это западня, – сказал Том, продолжая разговор. – Откуда, вы думаете, я все знаю? Меня предупредил человек, у которого есть план внутри вашего плана, – тихо прошептал Шанаги. – Вы думаете, что получите все деньги. На самом деле это двойной обман. Ваши хозяева, которые думают, что надуют вас, сами останутся без гроша.

Шанаги фантазировал. Он старался подорвать уверенность Турки, ослабить его позиции и может быть вытянуть кое-какую информацию. Но чем больше он говорил, тем больше сомневался, не напал ли он на верное решение.

Эти двое, как и многие другие, были всего лишь пешками. Но кто главный? И как они надеялись провернуть свое дело?

Турки угрюмо ел. Вдруг он бросил вилку и выругался. – Отведи меня обратно, черт тебя подери!

Шанаги встал. – Каждый может забраться в щель, – сказал он, – но только умный оттуда вылезет.

Он отвел Турки обратно, приковал к коновязи и повел завтракать второго. Когда они уселись, Том позволил ему заказать еду, что тот сделал с неохотой.

– Что тебе сказал Турки? – требовательно спросил крепыш, его глаза светились подозрением.

– Турки? Совсем ничего. И не думаю, что вы много знаете. В конце концов вас сюда прислали пошуметь и успокоиться. – Шанаги улыбнулся. – Вы поднимите пыль, а ваши хозяева удерут с деньгами.

– С какими деньгами? Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Ты ешь, – сказал Шанаги. – Я знаю все, что мне нужно.

Он не задавал вопросов, не делал хитрых подходов, и это явно беспокоило крепыша больше, чем все вопросы, вместе взятые. Наконец Шанаги сказал: – Ты не похож на ковбоя, – хотя парень определенно был похож. – Чем ты занимаешься? Работаешь на железной дороге?

– Черт, – с неприятностью сказал крепыш, – что ты знаешь о ковбоях? Я работал на одном из самых больших ранчо в Техасе. Да спроси любого, и тебе ответят, что Коуэн...

– Ладно, Коуэн, ты утверждаешь, что работал на ранчо, но по-моему, любой ковбой знает, что запомнить клеймо лошади, на которой ты едешь, легче легкого, а узнать по клейму хозяина и того легче. А вы оставили лошадей прямо на улице, где все их видели.

– Что ты понимаешь в клеймах? Во всяком случае, лошадь можно одолжить.

– Конечно, – Шанаги вспомнил, что так и нашел пропавших лошадей. В неразберихе, когда он нашел труп Карпентера и чуть не сгорел сам, он забыл о них. Но где их прячут? Ему осталось проверить всего две или три конюшни.

– Как он? Как Сл... – Коуэн спохватился. – Ну, вы знаете... Тот парень, которого ты ранил. Худощавый.

– Пока живой. Но до сих пор без сознания. Надеюсь, когда придет в себя, то заговорит.

Коуэн сердито посмотрел на него из-под густых бровей. – Черт побери, у тебя на уме одни разговоры. Ищи, ищи, шериф. Все равно ничего не найдешь.

Коуэн допил кофе и вытер рот ладонью. – Сколько ты собираешься нас там держать?

Шанаги пожал плечами. – Пока ваш босс не освободит вас, чтобы потом прикончить. Зачем расходовать деньги на суд, если вас так или иначе убьют? Когда начнется стрельба, они о вас позаботятся.

– Кто "они"?

Твои дружки. Те, которые вас в это втянули и не хотят расплачиваться. В городе каждый ребенок знает, что как только начнется стрельба, вас прикончат. – Шанаги встал. – Пошли назад. Ты мне ничего не сказал, поэтому если останешься в живых, я свалю на тебя всю вину. – Том весело усмехнулся. – Знаешь, Коуэн, мне нужен будет козел отпущения. Кого-то из наших наверняка убьют, а за организацию беспорядков полагается веревка. Кроме того, у местных давно не было возможности кого-нибудь повесить.

Приковав Коуэна к коновязи рядом с Турки, Шанаги снова зашагал по улице. Если он заставит поволноваться этих двоих, кто-то из них обязательно заговорит. Ну, а если окажутся на свободе, то наверняка убегут. Однако он ничего не достиг, может быть посеял в них сомнение – вот и все.

Утро было теплым и приятным. По голубому небу было разбросано несколько легких пушистых облаков. Шанаги постоял на улице и вспомнил Нью Йорк.

С тех пор, как он оттуда уехал, прошло всего несколько дней, но образ города стал для него неясным и расплывчатым. Неожиданно он пожалел, что не может посоветоваться с тем ветераном Запада, который научил его стрелять, пожалел, что того здесь нет. То был хитрый старик. И Моррисси. И Локлин.

Что с Локлином?

А Чайлдерс? Что случилось после того, как он уехал? Насколько он помнил, у Чайлдерса были какие-то связи на Западе. Он поставлял крутых ребят, чтобы провернуть темное дело с землей вдоль железной дороги.

Том увидел миссис Карпентер и перешел улицу. – Мэм? – Она остановилась. – Я немного поработал в кузнице, закончил кое-что из того, что хотел сделать ваш муж. Если не возражаете, мэм, когда все это кончится, я или выкуплю у вас кузницу, или ее половину. И лошадей тоже, – добавил он.

– Муж не стал бы возражать, мистер Шанаги. Он всегда говорил, что вы отличный кузнец, что это ваше призвание.

Шанаги покраснел. – Мэм, у меня нет призвания. У меня вообще нет ничего стоящего, кроме одного желания.

– Желания?

– Да, мэм. Желания быть лучше, чем я есть сейчас. А сейчас я никто. Может быть если начать с кузницы...

– Мы поговорим, когда все кончится, шериф. – Она помолчала. – Мистер Шанаги, я всегда считала себя христианкой, но теперь мне хочется только одного – чтобы убийца моего мужа был пойман и наказан.

– Он будет наказан. Только не говорите это сейчас. Мэм, кто-то в городе работает на бандитов. Я не знаю, кто.

Шанаги смотрел ей вслед. Карпентер был хорошим человеком, слишком хорошим, чтобы умереть такой смертью. Он направился было к железнодорожной станции, потом остановился. Навстречу ему ехал Джош Лунди.

– Думал, что смогу тебе помочь.

– Ты приехал один?

Джош посмотрел на него с седла сверху вниз. В уголках его глаз появилась улыбка. – Ну, я выехал рано. От ранчо до города далеко.

– Так ты один приехал? – продолжал настаивать Шанаги.

– Пендлтон, можно сказать, занят. Правда, он предупредил, что может подъехать попозже. Его сын ловит разбежавшихся лошадей.

Том Шанаги понял, что Джош больше ничего не скажет, и спросил: – Ты умеешь читать следы?

– Немного. Одно время я жил с индейцами поуни. Немножко научился. Какие следы ты хотел посмотреть?

– Отпечатки пары лошадей. – Шанаги рассказал о трех всадниках, появившихся в городе, и о том, что один из них сидел на коне с клеймом Паттерсона.

– Не беспокойся. Винс оставил здесь пару лошадей... то есть оставил его брат. Когда его убили. Видно, кто-то их держал.

– Ладно, привязывай своего и пойдем в ресторан. Надо кое о чем поговорить.

Джош кивнул. – Хорошо. Ты иди, я тебя догоню. Только отведу коня в кузницу и...

– Карпентер мертв. Его убили.

– Что ты говоришь! Но это не удивительно. Он был хорошим человеком.

Шанаги вошел в ресторан и снял шляпу. Он прошел ползала, прежде чем увидел ее.

Джейн Пендлтон сидела лицом к нему и улыбалась. – Доброе утро. Вы удивлены?

– Джош не сказал...

– И не скажет. Мне нужно было с вами повидаться. – Она кивнула, и Том отодвинул стул и сел.

– Зачем? – Шанаги чувствовал приятное волнение.

– Я слышала, у вас неприятности, – сказала она.

– Да, мэм. Небольшое. Вначале я пожалел, что вас здесь не было, чтобы побыть с миссис Карпентер. Знаете, когда рядом женщина...

– Думаю, ее поддержал брат. Я бы была ей не нужна.

– Брат?

– Да, разве вы не знали? Он работает на станции. Телеграфистом.

Глава 15

В маленьком кафе было спокойно. Люди приходили и уходили, но Шанаги их почти не замечал. Неожиданно для самого себя он рассказал Джейн о своем детстве в Ирландии, о событиях, которые помнил, о лошадях, на которых ездил, и... о Мейд О'Килларни.

– Вы собираетесь возвращаться в Нью Йорк? – спросила Джейн.

Шанаги помолчал, обдумывая вопрос. – Не знаю, ответил он наконец. Возможно останусь здесь. В городе нет кузнеца. Это хорошее дело, но не то, что я хотел.

– А чего вы хотели?

– Не знаю, мэм. Я...

– Зовите меня Джейн.

Он взглянул на нее, и на секунду их глаза встретились. Он смутился. Меня зовут Том.

– Я знаю, как вас зовут. Я знаю о вас больше, чем вы думаете.

– Не знаете. Если бы знали, вы бы со мной даже не здоровались.

Вошел Джош Лунди. Он огляделся и подошел к их столику. – Извините, что прерываю, но мне надо поговорить с шерифом.

– Говори. А почему ты не сказал, что приехал вместе с Джейн?

Джош широко раскрыл глаза. – Шериф, да я и не подозревал, что тебе это интересно. Собираешься ее арестовать?

– Садись, Джош. Если бы я смог найти повод, я бы приковал тебя к коновязи вместе с теми двумя.

– Дай мне хоть возможность рассказать, что я нашел, – ответил Джош. Я обнаружил лошадей. По крайней мере обнаружил место, где их держали, добавил он и указал на юг. – Там есть небольшой овражек. В нем стоит кораль и шалаш. В корале – те же следы, что и в переулке, где их привязывали.

– Чей это кораль?

– Ничей. Его построил для своего табуна какой-то торговец скотом. Овражек всего в ста ярдах, но туда никто не ходит, кроме мальчишек, которые играют в индейцев. Одна из лощадей была тесно-серой – необычная масть. Я собрал несколько волосинок с жердей кораля, где она чесалась.

Шанаги задумался. Наверное не стоило задавать этот вопрос. И все же он его задал. – Джош, ты знаешь, чья это лошадь? Темно-серая?

– Знаю. – Он взглянул на Джейн и опустил глаза. – По-моему, все знают.

– Это лошадь моего брата, – сказала Джейн.

Шанаги почувствовал, что у него на лбу выступил пот. Он не знал, что сказать, но Джош заговорил, прежде чем он нашел слова.

– Это не значит, что он приехал на нем в город. Наши лошади пасутся на свободе. Любой мог заарканить лошадь и оседлать ее. Это происходит часто, в основном по необходимости. Здесь это не считается воровством, если только на лошади не пытаются уехать из нашей округи или оставить ее себе. Конечно, человеку, который пользуется чужими лошадьми, лучше иметь подходящее объяснение. Я и сам, когда очень спешил, ловил и седлал чужих лошадей.

– На маленьком пастбище рядом с ручьем пасется с полдюжины лошадей Дика, – сказала Джейн. – Отец недавно говорил, что они, должно быть, куда-то забрели, потому что когда он недавно проезжал мимо, не увидел ни одной.

– Одна из них – маленькая вороная кобыла?

– Нет, – улыбнулась Джейн. – А что, она ездит на ней?

– У Холструма есть черная кобыла с двумя белыми носками, довольно маленькая.

– Похоже на ту, что я видел.

Шанаги решил, что картина постепенно проясняется. Допустим, в город приехало несколько чужаков, которым нужны лошади. Они могли поймать тех, что паслись на свободе, использовать их в своих целях, а потом опять отпустить их.

– Наверное мне надо проехаться по округе, – произнес он.

– Хочешь, я проедусь, – предложил Джош. – Если меня заметят, никто не удивится. Я все время разъезжаю, разыскивая отбившихся коров и прочую живность.

– Хорошо... но будь осторожен. Тот, кто все это придумал, не собирается сдаваться. Они попытались устроить мне западню в салуне Гринвуда, они убили Карпентера. По-моему, он что-то выведал.

– Он был моим другом, – спокойно сказал Джош. – Он был самым близким мне человеком.

– Джош, – сказал Шанаги, – расскажи-ка мне о здешних людях. Я о них ничего не знаю. Все, что тебе известно: кто, откуда, какие связи.

– Мы, например, из Англии, – с вызовом сказала Джейн. – Выращиваем скот. Отец его покупает, а потом продает. Брат работает вместе с ним.

– Основное ты знаешь, – сказал Джош. – Город основали Холструм, Карпентер и Гринвуд. Они до сих пор владеют большей частью земли. У Пендлтона хорошее место для ранчо. У Холструма и Гринвуда – тоже. Они любят город. Другие – нет. Эти трое постарались, чтобы железнодорожную ветку протянули именно сюда. Сейчас они пытаются добиться в столице штата, чтобы город сделали окружным центром. Судья Макбейн и Пендлтон их в этом поддерживают. Если получится, цены на землю возрастут.

– Том, – неожиданно серьезно сказала Джейн, – что вы собираетесь делать? Я слышала, что завтра дядя Винс пригонит стадо.

– Я говорил с ним. Он не будет устраивать нам неприятностей.

– Могут устроить некоторые из его ковбоев. Когда пригонят стадо, их работа закончится. Одни отправятся обратно в Техас за следующим стадом, другие останутся. Как только дядя Винс с ними рассчитается, он им больше не хозяин.

– Придется действовать по обстановке. – Шанаги посмотрел на нее поверх чашки с кофе. – Я подумываю о том, чтобы купить кузницу. Она даст мне возможность здесь обосноваться. Что-то вроде начала.

– Не предлагайте слишком много. Миссис Карпентер очень осторожна в том, что касается денег. Когда она что-нибудь продает, она получает свою цену. Папа о ней рассказывал. Она очень сердилась, когда Карпентер в первый раз продал землю. Она говорила, что нужно сдать ее в аренду.

– Холструм хотел купить ее собственность6 – сказал Лунди.

– Ты имеешь в виду ее дом?

– К югу от города у нее есть земля. Она граничит с ранчо Холструма, он хочет купить эту землю, но миссис Карпентер ее не продает. Они несколько раз подолгу разговаривали, но она никак не соглашается. По-моему, Холструм сдался. Карпентеры заявили ее как пастбище, однако большая часть земли плодородная почва с Хорошим источником и небольшим ручьем.

– Они заявили на нее права? А что это вообще такое? – спросил Шанаги.

– Нужно вырыть колодец, распахать часть земли, а потом на ней жить. Карпентеры там не живут, лишь время от времени наезжают. Иногда оба, но чаще ездит она одна. Карпентер был занят в кузнице.

– Они что-нибудь построили на своей земле?

Лунди пожал плечами. – Как обычно, ничего особенного. Кто-то давным-давно вырыл землянку. Она ее немного переделала, а потом парень, который присматривает за землей Холструма приехал и построил глинобитный домик.

– Никогда таких не видел.

– Из глины лепят кирпичи, выкладывают стены и кроют жердями. Зимой, когда его засыпает снег, получается теплое, уютное местечко. Но построить такой домик труднее, чем можно подумать. Надо знать как.

– А человек Холструма? Он хорошо строит?

– Говорят, да. Его зовут Мурхауз. Хорошо знает скот, но чертовски необщительный. Вроде как хмурый, всегда чем-то недоволен. Он приезжает в город примерно раз в месяц.

Все то время, пока Шанаги сидел в кафе, его преследовало чувство, что в загадке что-то отсутствует, что события развиваются так, как он и не подозревал, что он взялся решать зачачу, справиться с которой ему не по силам.

Джош извинился и ушел, Том и Джейн некоторое время сидели молча. Наконец Джейн сказала: – Жаль, что я не могу помочь.

– То, что вы здесь – уже помощь, – признался Шанаги. – Я не знаю, что делать. Надо ждать и смотреть, что будет дальше.

– Вы и не можете многого сделать. – Она помолчала. – Том, если люди дяди Винса не нападут на город, что предпримут те, другие?

– Похоже, грабители предусмотрели и такой вариант. Может быть они попытаются освободить тех людей, которых я приковал к коновязи. Может быть придумают что-то еще. Когда придет поезд и золото начнут разгружать...

– А что если его не станут разгружать?

Эта мысль тоже приходила ему в голову. – Вы имеете в виду, что его оставят на поезде?

– Все спланировано очень хорошо, поэтому что если грабители снимут золото с поезда в каком-нибудь другом месте? Что если их где-нибудь будут ждать лошади или фургон? Что если в городе начнется стрельба, и поезд не остановится?

– Но они должны его снять. Где они могут это сделать?

– Пойдемте возьмем лошадей. Я покажу вам где. Здесь недалеко.

Они быстро ехали по прерии, где протяжные ветры колыхали бизонью траву, где тут и там распустились луговые цветы. Они спугнули зайца, потом маленькое стадо антилоп. Слева лежала железная дорога – рельсы ярко блестели на солнце.

Шанаги и Джейн спустились в ложбину и шагом поднялись на ее дальний склон. Девушка хорошо ездила верхом, она знала, как обращаться с лошадьми. Ведь она, как и он выросла рядом с ними.

Джейн остановилась на вершине небольшого холма.

– Вот! – сказала она. – Я думаю, здесь.

Сарайчик строителей железной дороги, штабель шпал, бак с водой, установленный на вышке...

– Это место зовут Холструм. Перед тем, как в городе установили водокачку, паровозы заправлялись здесь водой и сгружали строительные материалы. Мне его показал папа, – добавила Джейн. – Мы с Диком ездили сюда, чтобы напоить лошадей и отдохнуть. Видите, – показала она, – там есть тропа на юг и еще одна на северо-запад.

– Что там? – Шанаги махнул рукой на юг.

– Земля Холструма. Поэтому это место так и назвали. Он владеет большей часть земли, лежащей вдоль железной дороги. У него там уютная маленькая хижина. Когда мы с Диком были помоложе, то часто проезжали мимо нее. Но с тех пор, как там поселился этот Мурхауз, мы туда больше не ездим. Дик даже взял меня слово, что я не буду ездить туда одна.

– Вы неодобрительно о нем отзываетесь. Какой он из себя?

– Он очень высокий и сильный. Большой. Он носит усы и всегда небрит. Он носит комбинезон, одевается не так, как здесь, и ужасно грязный. Однажды я видела, как он поднял целую бочку уксуса и погрузил ее на фургон.

– Бочку уксуса? Да она весит фунтов пятьсот!

– Я знаю. Когда мы привезли бочку домой, ее едва подняли двое сильных мужчин. Он тогда помогал мистеру Холструму в городе.

– Вы хорошо знаете Холструма?

– Да, наверное, – ответила Джейн. – Он хороший человек, но по-моему, одинокий. Он все еще думает обо мне как о маленькой девочке. Мне было бы ужасно неудобно, если бы он так не думал, судя по тому, как он смотрит на других девушек. Но... не знаю. Несколько месяцев назад в город приехала одна девушка, не очень симпатичная. Похоже, она работала в салунах и подобных местах. Она пыталась заигрывать с мистером Холструмом, а он не хотел и слышать о ней.

Шанаги засмеялся. – Он метит повыше. Ему нужна леди, настоящая леди. Он как-то рассказывал мне об одной девушке, которая пользовалась дорогими духами, держалась, как леди и...

Он осекся и посмотрел на Джейн.

– Том, ты думаешь, это возможно? Та женщина... Та, которую ты видел в ресторане. Она похожа на леди, и у нее очень хорошие духи. То есть...

– Джейн, не оглядывайся и не останавливайся. Продолжай ехать, но понемногу сворачивай к северу.

– Что случилось?

– У водокачки кто-то есть. Он наблюдает за нами!

Глава 16

Водокачка находилась не более, чем в двухстах ярдах. Человек, стоявший рядом с ней, следил за ними в подзорную трубу. Шанаги заметил отблеск солнечного света от линзы. К счастью, они ехали не к водокачки, а чуть в сторону, рассчитывая повернуть на север, когда доедут до железной дороги.

– Кто это может быть? – спросила Джейн.

– Хотел бы я знать, но по-моему, сечас не время проявлять любопытство.

– Если бы вы были одни, вы поехали бы прямо к водокачке, запротестовала Джейн.

– Может быть... Но мне нужна вся банда, а не один человек. Мне нужен тот, кто убил Карпентера.

– Если это мужчина.

– Что? – Том внимательно посмотрел на нее. – Что вы этим хотите сказать?

– Женщины тоже могут совершать преступления. Карпентер кому-то мешал. Не думаю, что его убили только потому, что он обнаружил лошадей. Он кому-то мешал.

Шанаги, не поворачивая головы, скосил глаза в сторону водокачки. Человек держал в руках уже не подзорную трубу, а винтовку.

Поднявшись по небольшому склону, они подъехали к тропе и повернули на север, оставив водокачку позади. Шанаги отчаянно хотелось обернуться, но он заставил себя смотреть только вперед. По тропе ездили редко, в последний раз – давно, значит, люди, спрятавшиеся у водокачки, приезали по железной дороге или с юга.

– Давайте прибавим шаг, – сказал он. Как далеко они отъехали? На триста ярдов? Нет, не так далеко.

Они поднялись на холм, с него спустились в ложбину, по которой протекал ручей. На другом его берегу, рядом с зарослями ивняка на камне сидел человек.

Он был старым и бородатым, на нем была съеденная молью енотовая шапка, штаны из оленьей кожи с бахромой и черно-белая клетчатая рубашка. В руках он держал винтовку, а за спиной у него висел мешок, поверх которого были привязаны одеяло и пончо.

– Привет, ребята! Хороший денек сегодня! – Его взгляд упал на шерифскую звезду. – Ха! Шериф? Ну, пора бы тебе, парень, увидеть их следы.

Они подъехали. – Чьи следы?

– Хочешь сказать, что не заметил их? Я имею в виду ту банду у водокачки. Счистье, что здесь есть ручей, а то бы человеку и напиться не дали.

– Что вы о них знаете?

– Что знаю? Да все, что мне нужно. Это плохие парни. Убьют и глазом не моргнут. Они в меня стреляли.

– Когда?

– Три-четыре дня назад. Какой-то городской пижон там, у водокачки, сказал, чтобы я убирался и больше не возвращался. Я ему говорю, вы что, мол, с железной дороги, а он говорит, нет, но якобы от ее имени. Я его спрашиваю, он что, от Большого Мака, а он говорит, нет, но это неважно, мне, мол, надо уезжать. Я ему говорю, Большой Мак сказал, чтобы я брал воду, сколько захочу, а он говорит, нет, нельзя. Ну, тут до меня дошло, что он не знает Большого Мака, и он точно был не с железной дороги, я ему так и сказал. А он вынимает револьвер и приказывает мне проваливать. Я так и сделал.

Вот тогда я и понял, что дело плохо, потому что Большой Мак управляющий этой веткой, и все его знают. Все, кто работает на дороге, не станут плохо о нем отзываться, потому что он с них живьем шкуру сдерет. А Мак – мой друг. Наши отцы вместе мыли золото. Поэтому я ошивался возле водокачки, и они меня заметили. Я же не прятался. Не было у меня причины прятаться. И один из них махнул, чтобы я уезжал, а этот городской – мои глаза еще хорошо видят – этот городской поднял винтовку и убил моего мула. Он убил моего старого Бастера. Мы с Бастером были вместе девять или десять лет. Так он его убил. И меня поцарапал. Так вот, шериф, я не собираюсь уезжать. Не уеду, пока не прикончу одного из них. Надеюсь, это будет тот городской. Я позавчера поймал его прямо на мушку, и тут между нами появляется эта женщина. Она...

– Какая женщина?

– Которая иногда привозит им еду. Пару раз я видел, как она приезжала, иногда на повозке, иногда верхом.

– Молодая, красивая женщина?

– Вроде этого. Зависит от того, что считать красивым, а что молодым. Но симпатичная, я бы сказал, здорово симпатичная.

Старик пристально посмотрел на Шанаги. – Вы – тот самый новый парень, о котором я слышал. Приехал и тут же стал шерифом.

– Никто не брался за эту работу.

– Еще бы! Особенно, когда Рик ранен.

Шанаги собирался было отъехать, но слова старика остановили его. – Вы говорите, что Рик ранен? – Он изучающе поглядел на старика. – И вы знаете, где он?

– Я-то? Конечно знаю. Лучше меня никто не знает! – Старик засмеялся. Он тут беспокоится и мучается, а я ему все втолковываю, чтобы он не волновался, что ситуация у тебя в руках!

– Где он?

Старик скосил голову. – Где? Ты, конечно, хотел бы знать. Да и те парни у водокачки много бы отдали, чтобы узнать, где он. – Старик с довольным видом снова засмеялся. – Он был у них в лапах. Прямехонько у них в лапах. Весь спеленутый, как рождественская посылка, а я залез и вытащил его! Тебе бы на них тогда поглядеть! Носятся туда-сюда, как обезумевшие куры! А та женщина бесилась так, что ее впору было связывать. Вот уж она им показала!

Шанаги затаил дыхание. Он покосился на Джейн. Ее глаза были широко раскрыты, она медленно поглаживала шею лошади и теребила гриву. – Мне нужно его видеть, – сказала она. – С ним все в порядке? Я хочу сказать, он не тяжело ранен?

– Не тяжело? Конечно, черт подери, тяжело. Они думали, что убили Рика, но не хотели, чтобы его нашли. Они хотели, чтобы он вроде как исчез. Наверно, чтобы все думали, что он где-то здесь. Тогда в городе никого не наняли бы на его место. Тебя, например. – Старик опять засмеялся. – Это их огорчило! Ты являешься ниоткуда, а ведешь себя, будто тебя послал Рик. – Он внимательно посмотрел на Шанаги. – Не могу понять, почему тебя до сих пор не убили.

– Они пытались.

– Еще бы! – Старик покивал головой. – Если доживешь до завтрашнего рассвета, благодари судьбу за счастье. Раньше они валяли дурака. Теперь им надо от тебя избавиться.

Он повернулся к Джейн. Вы хотели повидать Рика Барретта? Я вас отведу.

– Спасибо, – сказал Шанаги. – Я как раз хотел попросить...

– Эй! Погоди-ка! Я не говорил, что возьму тебя. Я ее возьму. Она справилась о здоровье Рика, она о нем беспокоится. Ее возьму. А тебя – нет.

– Но...

– Ничего, Том, – сказала Джейн. – Все будет в порядке.

– В порядке? Еще бы! – Старик пристально поглядел на Шнаги. Ревнуешь, а? Ревнуешь к старому Еноту? Ну и не удивительно. Несколько лет назад девушки ко мне так и липли! Никто не танцевал Фанданго лучше старого Енота Адамса. Девушки! Да они бегали за мной табуном! Я не говорю, что я красивый. Нет. Но у меня есть класс. Да, сэр! У меня есть класс! – Он повернулся к Джейн. – Поехали со мной, леди. Я отвезу вас к Рику. Этот ваш шериф пусть делает все, что захочет. Но пусть поостережется, потому что все решится сегодня ночью. Сегодня они его убьют. Они не потерпят, чтобы им кто-то мешал. А Рик сейчас не в форме.

– Енот, – серьезно сказал Шанаги, – мне нужно поговорить с Риком. Мне нужен его совет. Послушайте, я не знаю, что мне делать.

– Ты делаешь то, что нужно. Только не полагайся ни на кого. Ни на кого, слышишь?

Они отъехали. Шанаги смотрел им вслед, обуреваемый сомнениями. Молоденькая прекрасная девушка уезжает с грубым, грязным на вид стариком куда?

Развернув коня, он направился в город. По дороге Том тщательно перебрал в уме то, что знал, и то, о чем лишь догадывался.

План ограбления разработал кто-то из города, тот, кому было известно о прибытии денег. Шанаги достаточно много знал о преступлениях и преступниках, чтобы понимать, что никакая информация не бывает по-настоящему секретной. Всегда находится кто-нибудь, кто не умеет держать язык за зубами. А если заговорит один, то заговорит и другой, и третий.