Текст книги "Железный шериф"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Шанаги выкручивался, выворачивался и пытался освободиться, но огромные руки крепко его держали. Позвоночник прошила пронизывающая боль. Том выдернул руку и ударил гиганта по лицу. Он бил снова и снова, но Мурхауз казался невосприимчивым к ударам. Затем он приподнялся и стал давить на Шанаги сильнее.

Стараясь освободиться, Том высоко выбросил ноги, потом еще выше. Ему удалось просунуть одну ногу Мурхаузу под подбородок и прижать ее к горлу.

Он ударил коленом по кадыку. Хоть он и не достал, но гигант убрал одну руку, чтобы освободить горло. Шанаги дернулся изо всех сил и вырвался.

Шатаясь, он поднялся на ноги, и Мурзауз бросился на него. Шанаги ударил сзади по шее и послал на землю. Мурхауз встал, размашисто ударил, а Шанаги сделал шаг вперед, вгоняя жестокие удары в незащишенный живот гиганта. Мурхауз покачнулся и отступил. Том прямым ударом попал ему в подбородок.

Удар был точен, и Мурхауз упал на колени.

Том Шанаги отступил на шаг. – Вставай. Ты хотел драться. Давай начнем.

Мурхауз посмотрел на свои ободранные костяшки пальцев. – На сегодня хватит, – злобно сказал он.

– Тогда я обыщу дом.

– Ищи, будь ты проклят. Там ничего нет. – Мурхауз повернулся к нему своим окровавленным, избитым лицом. – Они тебя провели, – сказал он. – Ты проиграл. – Он улыбнулся, показав сломанный зуб и окровавленные губы. – А теперь они убьют тебя. Я слышал, как они говорили, что убьют тебя даже если это будет последнее, что они сделают.

Глава 19

Короткий обыск дома не дал ничего, кроме того факта, что там жила женщина. Шанаги нашел сломанную расческу, несколько светлых волос и почувствовал едва различимый, слабый запах духов.

Когда он вышел, Мурхауз сидел на ступеньках, опустив голову на рука. Он поднял глаза, держа в руках окровавленный платок. – Ты бьешь крепко, неохотно произнес он.

– Ты сам напросился.

– Это точно. Никогда не думал, что кто-нибудь сможет это сделать.

– Стыдиться нечего. Я в свое время много дрался на ринге.

– Так и думал. Я тоже бросил. Нет смысла играть против крапленых карт.

Шанаги сел рядом с ним. – Эти люди твои друзья?

– Ничего подобного. Эта женщина... Она слишком высока и далека. Гоняла меня, как раба. Единственный, с кем она разговаривала – это он.

– Холструм?

– Да. Похоже, она с ним договорилась... только по-моему, она его тоже не любила. Они все что-то замышляли.

– Они украли груз золота, которым в городе должны были расплатиться за скот и с ковбоями. Большая часть золота принадлежала Гринвуду.

Гигант молчал, прикладывая платок к разбитому рту. – Мне приходилось убивать, но я не вор. Я в этом не участвовал.

– Я и не думал об этом. Сколько их?

– Он... то есть, Холструм, эта женщина, что жила здесь. Потом Джордж Алкотт, Пин Броди, еще двое, чьих имен я знаю. Они сюда приезжали всего раз или два.

– Они сейчас все вместе?

– Да.

– Ты имеешь представление, куда они направляются?

– Думаешь, они со мной разговаривали? Да они не сказали бы мне, сколько сейчас времени. На твоем месте я бы догадался, что они направятся на восток. Двое или трое из них – с Востока, а та, которая всем этим заправляла, хотела туда уехать.

– Женщина, которая здесь жила? Она всеми командовала?

– Нет, не она. Другая. Я никогда ее не видел. Она пару раз приезжала, но ночью. Похоже, она встречалась с ними где-то на равнине. Время от времени я слышал разговоры. Вот я и подумал, что она была быком в стаде... то есть главной. Она живет где-то на западе. Приезжала оттуда и туда же уезжала, а судя по тому, что она пару раз сказала, я подумал, что у нее там дом.

Шанаги хорошенько все это обдумал. Сейчас они были на лошадях и ехали на юг, но у него возникло чувство, что Мурхауз возможно прав и что они направлялись на восток.

Холструм искал "леди", классную женщину с Востока. Теперь он ее нашел, у него были деньги и он тоже уедет на Восток. По крайней мере, он так рассчитывал.

– Тебе нравился Холструм?

– Мурхауз пожал плечами. Он платил мне вовремя и никогда не жаловался. Он просто хотел, чтобы люди держались отсюда подальше, особенно когда приехала эта женщина. Он не хотел, чтобы ее здесь увидели. Да и без этого никто сюда не приезжал.

– Мне кажется, они хотят убить его.

– Что? – Мурхауз провел рукой по лбу. – Я этого боялся. Ясно, что он думал, что главный – он, однако на самом деле все было иначе. Это та женщина, а после нее Джордж. Холструм всем приказывал, и все его вроде бы слушались, но за его спиной готовили другие планы. Я слышал.

Вся банда уехала, у них была хорошая фора. Шанаги потерял время, разыскивая следы фургона и во время драки с Мурхаузом, но обладая информацией, он сможет нагнать упущенное. Не в его характере было принимать решения сходу, поэтому сейчас о тщательно продумал ситуацию.

– Послушай, Мурхауз, что находится к югу отсюда?

– Ничего на многие мили. Ничего, кроме прерии и антелоп. Иногда бизонов. Поэтому я и подумал про восток. На западе – тоже ничего, кроме ранчо той женщины, а она вряд ли поведет их туда, судя по тому, как она не хотела, чтобы ее увидели и всему прочему.

Значит, на восок. Шанаги старательно думал. В Канзас-сити Холсьрума знали. Если бы Шанаги направился за ними, то в погоне он загнал бы своего коня, а их могли ожидать свежие лошади. Таким обазом, его заставили бы выйти из игры.

Том встал. – Никуда не уезжай. Я могу к тебе наведаться.

– Ты меня не арестуешь?

Шанаги усмехнулся и протянул руку. – Ты слишком хороший человек, чтобы валяться в тюрьме. К тому же ты уже помог.

– Ну, как я говорил, мне приходилось убивать, но я не вор. Мама меня хорошо воспитала.

Том Шанаги вскочил в седло. Его костяшки пальцев были разбиты и болели, рубашка порвана. Он повернул коня и поехал обратно в город.

В городе все было спокойно. Том спешился у конюшни и увидел, как из салуна вышел Гринвуд и облокотился о коновязь у здания. К нему присоединился судья Макбейн.

Оставив коня, Шанаги медленно пошел по улице. Гринвуд взлянул на его порванную рубашку. – Кажется, у тебя были неприятности.

– Я бы не отказался от пива.

– Что случилось?

– Мурхауз не хотел разговаривать. Мы немного поспорили, и он заговорил. Неплохой человек.

– Они захватили золото, – сказал Гринвуд. – Нам сказали, что его принял за городом кто-то с бумагами, подписанными Холструмом и Карпентером.

– Карпентером? Он мертв.

– Да, но откуда это знали в почтовом вагоне?

Шанаги взял пиво, снял шляпу и положил ее рядом на стойку. Новость Гринвуда не была для него неожиданностью.

– Машинист приходил?

– Машинист? С какой стати? Поезд остановился на несколько минут и тут же отъехал. Похоже, он был рад убраться отсюда.

Минуту-другую царило молчание. Шанаги отхлебнул пива. Ему очень хотелось пить. Пиво было холодным и вкусным.

– Драко мертв, его сыновья тоже, – сказал Макбейн. – Ты, сынок, метко стреляешь.

– Мне пришлось. У меня не было выбора. – Шанаги отпил из стакана. – Но у меня были помощники, а я им даже спасибо не сказал.

– Джош сводил свои счеты.

– Правильно. Уин Драко как-то собирался его повесить. – Том выпрямился. Дик Пендлтон еще в городе?

– Между прочим, нет. Джош сказал ему, что ты попал в переделку, и он появился, чтобы помочь. Он уехал обратно на ранчо, куда-то спешил.

– А Джош? Он бы мне пригодился. – Том допил пиво. – Спасибо, Гринвуд. Очень вовремя.

– Ну, ты пытался хоть что-то сделать. – Гринвуд положил руки на стойку. – Если хочешь, пей еще. Я все равно разорен.

– Не думаю, – спокойно сказал Шанаги. – Я совсем так не думаю.

Гринвуд неверяще уставился на него.

Шанаги улыбался. – Я могу ошибаться, но не думаю, что вы разорены. Если я ошибаюсь, вы все потеряли, но если я прав...

– Если ты прав, что тогда?

– Мы все вернем. – Шанаги поправил пояс с револьвером и патронами. Холструм здесь?

– Он закрыл магазин, когда началась стрельба. Холструм никогда не любил выстрелы. Вернется, когда все будет спокойно. Поверь, он не впервые закрывает магазин. При первых признаках неприятностей он прячется.

Том Шанаги подумал о Джейн. Дик спешно уехал из города. Зачем? Том не видел Джейн с тех пор, как оставил ее со стариком.

Он повернулся к судье Макбейну. – Вы знаете человека по имени Енот Адамс?

Макбейн улыбнулся, глаза его заблестели. – Неужели ты его видел?

– Я его встретил.

– Не знал, что Старый Енот все еще здесь. Он охотник на волков. Промышлял мех в горах, потом работал на паре ранчо – уничтожал хищников.

– Где он живет?

Макбейн рассмеялся. – Вот это вопрос! Сказать по правде, я сомневаюсь, чтобы его кто-нибудь когда-нибудь задавал. Енот – один из тех, кто крутится поблизости. Приезжает и уезжает. Сегодня – здесь, завтра – там. Он не тот человек, который станет рассказывать о себе.

– Кто-то убил его осла, – сказал Шанаги.

Выражение лица Макбейна изменилось. – Тогда да поможет тому Бог.

– Мне нужно поговорить с ним.

– Поезжай туда, где видел его в последний раз, и разожги костер. С дымом. Енот такой же любопытный, как все дикие звери, и бьюсь об заклад, он подойдет к тебе. Маколифф, суперинтендант железной дороги, хорошо его знает и может тебе помочь. Телеграфируй ему.

Маколифф... Большой Мак? Может быть.

– Судья, здешние люди все еще думают, что я убил Карпентера?

– Боюсь, что да. До меня еще до завтрака дошел этот слушок, мне его рассказали, как главу из Священного Писания. Должен сказать, что я ни на секунду не поверил.

Открылась дверь, и вошел Джош Лунди. В руках он держал винтовку. Услышал, что ты вернулся. Они ушли?

– Еще нет.

Лунди осторожно взглянул на него. – Есть идеи? Если я могу помочь, рассчитывай на меня.

– Ты уже помог, но все равно ты мне нужен. Мне нужно больше людей.

– Я с тобой, – сказал Гринвуд.

– И я, – вклинился судья Макбейн. – Что у тебя на уме?

Шанаги вкратце рассказал, как поезд пятился, мешая погоне, потом описал свой приезд на ранчо Холструма и что он узнал от Мурхауза.

– Судья, мне нужно ваше разрешение на обыск магазина и дома Холструма. Если он там, то по крайней мере половина моих выводов неверна, но держу пари, что он удрал. А в этом случае, – добавил Том, – всем нам приедтся сесть на вечерний поезд и отправиться на Восток.

Макбейн покачал головой. – Шанаги, я не могу разрешить обыскивать частную собственность на основании одних лишь подозрений.

– Допустим, мы просто постучим в дверь? Если он ответит, я больше не буду настаивать. Если не ответит, то я хочу обыскать дом. Если ошибаюсь, добавил Том, – вы можете выгнать меня с работы и успокоить город.

– Не могу поверить, что в этом деле замешан Холструм, – сказал Макбейн.

– Судья, он человек с мечтой. Он большой, неуклюжий, близорукий человек, но всю жизнь он мечтал о молодых, изысканных женщинах. Вдруг появляется такая женщина, и заставляет его поверить, что будет принадлежать ему. Он считает, что ключ к этому – деньги.

– Хотите сказать, что он придумал эту операцию? – спросил судья.

Шанаги пожал плечами. – Вряд ли. Он мог дать повод или как-то предложить. Не сразу, наверное. Я не знаю, как все случилось. Я даже не знаю, прав ли я, но мы проверим.

Он повернулся к двери. – Судья, не хотите пойти со мной? И ты Джош?

Том Шанаги дошел до магазина. Его шаги отдавались эхом, когда он шел впереди Макбейна и Джоша Лунди. Он подождал их у двери, на которой висела табличка "Закрыто".

Такая же табличка, как всегда, заметил Джош.

Том постучал в дверь, и звук пусто отозвался внутри. Он подождал, прислушался, ничего не услышал и снова постучал.

– Его комната позади магазина. Сбоку есть дверь.

Опять Шанаги шел впереди. Его преследовало гнетущее чувство. Втайне он надеялся, что найдет Холструма дома. Он не хотел понапрасну взваливать вину ни на одного человека, и хотя все указывало на Холструма, он мог ошибаться. Он надеялся, что ошибается. Том знал, что такое смерть мечты и какая пустая мечта была у этого человека. Еще хуже для Холструма было бы, если бы его мечта стала явью, поскольку что могут сказать друг другу двое таких людей? Что они вместе могут сделать? Иногда полезнее иметь мечту и забыть про явь.

Шанаги постучал в заднюю дверь, но ответа не последовало. Джош прошел на конюшню.

– Его лошади нет, – прокричал он.

Шанаги взялся за ручку двери и заколебался. Ему претило входить в чужой дом без приглашения. Тем не менее он толкнул дверь плечом, и слабенький замок сломался.

Им открылась комната со скромным убранством. На полу – ковер, два стула и старая кожаная софа. На стенах – две картины с мистическим, неземным сюжетом, словно воплощение фантазий Эдгара По – явно оригиналы.

В комнате было немного книг, несколько сборников стихов, но разрезаны были только первые страницы, как будто их хозяин дочитал до этого места и бросил. Стояла полупустая бутылка виски со стаканом и чуть отпитая бутылка сухого французского вина.

Постель была прибрана и аккуратно застелена. Одежда в шкафу аккуратно развешана. Ящики были наполовину выдвинуты, словно Холструм собирался в спешке.

Все ящики были пустыми, кроме одного: там лежал воздушный носовой платок, обшитый кружевами – возможно память о девушке, с которой Холструм виделся давным давно. Шанаги вынул его, взглянул и опустил обратно в ящик. Он вспомнил, что говорил ему то ли Холструм, то ли кто-то другой о том, как он смотрел в окно на элегантно одетые танцующие пары. Ну, Холструм до сих пор смотрел в окна и до сих пор стоял снаружи.

Шанаги тихо чертыхнулся, и Макбейн посмотрел на него. – Он опять опоздал на свой праздник. Жаль, что он ни разу не успел.

– В тебе есть сострадание, сынок. Трудно найти его у блюстителя порядка.

– Чаще, чем вы думаете, – сказал Шанаги.

– А может Холструм на этот раз успел.

– Нет. – Шанаги медленно покачал головой. – Я знаю тот тип людей, с кем он связался, а он – нет. Он думает о ней и о том, что они будут делать в каком-нибудь большом городе. Она думает только об этих деньгах и о том, что сможет на них сделать. А Джордж думает о деньгах и как бы звладеть всеми или большей их частью. А я думаю о другом человеке, по-моему, это тот, которого зовут Макбрайд. Я думаю, он собирается заполучить все деньги и знает, как это сделать. И они все ошибаются, если я остановлю кое-кого здесь.

– Здесь?

– Нам нужно взять билеты.

Шанаги закрыл за собой дверь, притворив ее как можно плотнее. По переулку они шли вместе. Теперь на улице стояли люди, некоторые разговаривали, показывая туда, где разыгралась перестрелка.

Шанаги остановился. – Так говоришь, я убил их?

– Обоих, – сказал Джош. – Точно в яблочко. Я не видел стрельбы точнее. Уилсон Драко стоял здесь на ступеньках. Он упал прямо сюда, а Денди, который работате в отеле...

– Клерк – из семьи Драко? Тот, с винтовкой?

– А ты не знал? Конечно, он из семьи Драко. Он тебя ненавидел.

Они остановились на деревянном тротуаре напротив салуна Гринвуда.

– Судья, Джош, мы поедем недалеко. Но в конце будет стрельба, а когда на карту поставлены такие деньги, им все равно, кого они убьют или сколько.

– В далеком детстве вместо погремушки у меня был револьвер, – сухо сказал судья. – Я дрался с индейцами, когда был безусым юнцом, и четыре года воевал на Гражданской войне. В перестрелке я могу выстоять, как и любой другой.

– Хорошо. – Шанаги помолчал. – Судья, мы поедем на вечернем поезде. Джош, пойди купи билеты. Не говори, куда мы едем, просто возьми билеты до Канзас-сити. – Шанаги вынул из кармана деньги. – И прежде всего не говори этому железнодорожному агенту или любому, кто едет с нами. Если будут приставать, скажи, что покупаешь билеты для Пендлтонов.

– Думаешь, он тоже замешан? – спросил Макбейн.

– Да.

– А машинист? А кондуктор?

– По-моему, им сунули несколько долларов, чтобы они ничего не замечали. А если кто-нибудь вмешается, загородили дорогу. Они все верно рассчитали. Мне кажется, они тренировались в загрузке фургона, и их ожидали лошади. Наверное они гнали до ранчо Холструма, а там пересели на свежих. Сейчас они поворачивают обратно к железной дороге.

– А что если нет?

– Тогда я остался без работы. Но взгляните на это с другой стороны. Некоторые из этих людей с Востока. Железную дорогу они знают. На лошадях им придется ехать очень долго, прежде чем они куда-нибудь доберутся. Они не имеют представления, что мы разгадали их план, и думают, что мы здесь рыщем кругами. Когда подойдет поезд, и они захотят на него сесть, мы будем их ждать. Если повезет, мы их схватим без стрельбы, но на это нажды мало.

Это был рискованный ход, и Шанаги это знал. Он проверил револьверы.

Судья, – Том увидел, что возвращается Джош с билетами. – еще одна деталь. Может я понял ее правильно, а может нет. Кто-то однажды сказал: "Нужен вор, чтобы поймать вора". Ну, я не вор, но в Нью Йорке я их много знал. Мне кажется, мы имеем дело с самым паршивым тройным обманом, который мне когда-нибудь приходилось видеть.

– Пойдем на станцию, – предлжил Гринвуд.

– Подождите. Услышим свисток и пойдем. Здесь меньше ста ярдов. То, что происходит сейчас, началось, когда вы собрались и решили привезти деньги, чтобы расплатиться за скот. Я не знаю, чья это была идея. Может она возникла сразу у двух-трех, но я знаю, что есть человек, который не только хотел получить все деньги, но был к тому же злым и мстительным. Они думают, что выиграли. Деньги у них или пока у них. Остается одно: убить человека, который причинил им столько неприятностей, и сделать это без риска.

– Без риска? Тебя? – воскликнул Джош. – Ты рехнулся! Я видел, как ты стреляешь и ни один...

– Правильно, – спокойно сказал Шанаги, – значит...

По улице в их сторону шла миссис Карпентер.

Глава 20

Она была в модном аккуратном платье для путешествий, с маленьким чепчиком на волосах. В руке она держала сумочку.

– Вы сошли с ума! – сказал Гринвуд. – Зачем?..

– Ходят слухи, что я убил ее мужа. Она – убитая горем вдова. Кто еще здесь, на Западе, может убить человека и остаться безнаказанным? И даже получить благословение большинства горжан?

– Хочешь сказать, что она тоже в этом участвует?

– Наверное не с начала, но можете ставить последний цент, что план разработала она. И теперь, если она убьет меня, то сядет на поезд богатой женщиной, не разделив награбленное ни с кем, кроме брата.

– Но золото увезли!

– Возможно, но я сомневаюсь. По-моему, золото так и не сгрузили с поезда.

Миссис Карпентер шла к ним, и ее рука скользнула в сумку. Она остановилась. На ее худом, довольно привлекательном лице обозначились неожиданно суровые морщины.

– Шериф, вы плохой человек! Вы убили моего мужа! Убили и попытались сжечь.

– Конечно, мэ, – сказал Шанаги, – но вы чуть опоздали. Все кончено. Мы знаем, что произошло и как это произошло. Мы знаем, что именно вы убили своего мужа, что именно вы закрыли двери конюшни и подожгли ее. Вы вместе с братом хотели украсть все золото.

Уголки ее глаз сузились, рот поджался. – Не имею понятия, о чем вы говорите...

– Миссис Карпентер, у меня нет ни малейшего желания быть грубым с женщиной – даже с той, которая убила мужа, а возможно и других. Поэтому... Не пытайтесь вынуть оружие из сумки, потому что я...

Ее рука начала подниматься из сумки, но почти нехотя Шанаги выбил сумку левой рукой, а правой поднял ствол направленного на него револьвера, выкрутив его в сторону и вверх. Она вынуждена была отпустить его или остаться со сломанным пальцем. Она отпустила. Шанаги передал револьвер судье Макбейну.

– Все кончено, миссис Карпентер. Ничто не помогло.

Она оставалась очень спокойной. Суровое выражение лица стало тенью в ее глазах, его заменило насмешливое презрение. – Вы такой ничтожный человечек, шериф, вы так довольны, что отняли оружие у женщины. Мистер Холструм покажет на суде...

– Мистер Холструм мертв.

Макбейн резко повернулся, а Джош смотрел на него широко раскрытыми глазами.

– А если нет, то я буду очень удивлен. Понимаете, миссис Карпентер, другие думали точно так же, как и вы.За пределами города нужда в Холструме отпала, так зачем с ним делиться? Бьюсь об заклад, что они убили его где-нибудь между его ранчо и той маленькой станцией в тридцати милях к востоку, где они решили вновь сесть на поезд. – Том улыбнулся. – Сесть с тем, что они считают золотом.

– Ты хочешь сказать, что его у них нет? – воскликнул Гринвуд.

– Как я уже говорил, оно осталось на поезде. То, что они сняли у водокачки,– "кукла", несколько специально подготовленных ящиков. Брат миссис Карпентер, как служащий станции, сумел подменить документы. Ящики с деньгами отвезли обратно в Канзас-сити, где их забрала бы миссис Карпентер.

– Ты утверждаешь, что их уже отвезли обратно?

– По-моему, они вчера уехали на запад, а сегодня будут на вечернем поезде, на который мы сядем.

Миссис Карпентер стояла, не шевелясь, ее руки сжимали сумочку, глаза невидяще смотрели в пространство. Однако, хоть она и была потрясена, узнав, что все ее хитроумные планы провалились, Шанаги подозревал, что ее мозг лихорадочно работает в поисках выхода.

– Я хочу домой, – вдруг сказала она.

Шанаги покачал головой. – Вы плохо соображаете, миссис Карпентер. Вы арестованы. Но вам бы надо подумать о своих друзьях, если их можно так назвать.

Она непонимающе поглядела на него.

– Если они уже не обнаружили, что у них нет золота, они обнаружат это очень скоро. И когда они поймут, что случилось, они начнут искать вас. Конечно, вы планировали к этому времени сидеть в безопасности в поезде, направляющемся на Восток. Но вы туда не поедете, и они тоже. – Том помолчал. – Поэтому я вас запру до нашего возвращения.

Она посмотрела на него с презрением. – Вы прикуете меня к коновязи, как тех, других?

Он покачал головой. – Нет, миссис Карпентер. У Холструма была кладовая, где мы вас и оставим. Надеемся, вам недолго придется ждать нашего возвращения.

Вдали засвистел паровоз.

– Гринвуд, – сказал Шанаги, – вы запрете ее? И, если хотите, оставайтесь здесь. Сегодня приедет Винс Паттерсон с ребятами, они захотят выпить. Найдите Винса и расскажите ему все, что произошло. Расскажите ему все.

Они направились к станции. Паровоз снова засвистел, но все еще вдали. Джош залез в карман.

– Между прочим, это письмо пришло к вам в отель. Я увидел его, когда мы выносили клерка. Ну, Денди Драко. Я подумал, оно вам нужно.

Шанаги взглянул на письмо. Он узнал почерк. Оно было от Джона Моррисси. Но у Тома не было времени прочесть его. Ничего, подождет до более спокойных времен. Он положил письмо в карман рубашки.

В первый раз он обратил внимание на свою внешность. Рубашка была сильно порвана. Лицо болело и в некоторых местах онемело от нескольких полученных от Мурхауза ударов. Он даже не помнил их. После драки ничего не помнишь, кроме, пожалуй, самых сильных ударов.

Поезд приближался. Станционный служащий вышел на платформу. Он посмотрел на них, остановился и хотел было вернуться обратно.

– Не надо этого делать, – спокойно и как бы между прочим сказал Шанаги. Тот посмотрел на Тома и облизал неожиданно пересохшие губы. Он пытался решиться на что-то, и Том Шанаги вспомнил, что у станционного служащего было оружие, вполне возможно, что в конторе.

– Он не шутит, Берт, – сказал Джош Лунди. – На твоем месте я бы не дергался.

– В чем дело? Я не понимаю, что происходит.

– Поехали с нами. Поймете.

– С вами? Я не могу оставить свой пост. Вы меня не заставите...

– Это не надолго. – Шанаги улыбнулся. Как-нибудь на днях нам придется сесть и поговорить о вашей сестре. Она интересная леди. Вот тот разговор займет у нас гораздо больше времени.

– О Хелен? То есть о миссис Карпентер?

– Да.

– Не представляю, чего вы от меня хотите, шериф. Послушайте, мне надо в контору принять сообщения и передать, что утренний поезд прошел мимо станции.

– Потом. А сейчас мы немного проедемся и встретим ваших друзей. Если они еще не обнаружили, что вы двое их обманули, им надо погрузить на поезд тяжелые ящики. А если обнаружили, они будут искать вас с сестрой.

Лицо Берта приняло болезненный вид. – Шериф, я не знаю, о чем вы говорите.

– Знаете. – Шанаги смотрел, как останавливается поезд. – Обыщи его и посади на поезд, – сказал он Джошу. – Я только схожу проверю машиниста.

Поезд вел другой машинист – плотный, крепкий мужчина с седыми волосами и красным лицом.

– Меня зовут Шанаги, – сказал Том. – Я шериф этого города. У нас кое-что случилось, и мы поедем с вами. Примерно в тридцати милях на полустанке вас будет ждать несколько мужчин и вероятно одна женщина. Остановите поезд и ложитесь на пол, наверное придется пострелять.

Войдя в вагон, Шанаги обратился к Джошу: – Предупреди меня, когда будем подъезжать к полустанку. Я хочу поговорить с Бертом. – Том посмотрел на судью Макбейна. – Судья, вы не хотите принять участе в разговоре? Вероятно, если мы найдем правильные вопросы, ему удастся остаться в живых.

– Мне удастся остаться в живых? – Берт хотел встать, но Шанаги толкнул его на место. – Что это значит?

Шанаги улыбнулся. – Ну вот что! Вы с сестрой обманули своих подельников. Вы же не думаете, что им это понравится? Вы имеете дело с довольно крутой компанией, Берт, и теперь, когда ваши планы провалились, они будут подозревать вас и никого другого. Они будут ждать на полустанке, но если вы заговорите и расскажете все, что знаете, мы, вероятно, сможем вас спасти.

– Меня не надо спасать, – запротестовал Берт. – Мне нечего...

– Тогда вы не будете возражать, если мы ссадим вас на следующей остановке, где вы встретитесь с Джорджем и Пином? Они ведь будут там.

– Поезд не остановится, – снова протестующим тоном сказал Берт. – У вас ничего не выйдет. Я послал указания.

– Конечно послаи. Я только что отменил их. Я знаю, что вы с сестрой рассчитывали быть на этом поезде и пролететь мимо своих старых друзей, оставиви их стоять на платформе. Так ведь было задумано? Золото было бы у вас, а у них – всего лишь несколько тяжелых ящиков. Ну, теперь мы там остановимся, но лишь для того, чобы высадить вас.

Берт взмок, на лбу у него выступили капли пота. Его лицо приобрело еще более болезненное выражение, а глаза широко раскрылись. – Шериф, вы не сможете этого сделать! Вы не сможете высадить меня! Да это будет чистое убийство!

– Хотите сказать, что я сделаю с вами то же, что сестра сделала со своим мужем? Что ваши сообщники сделали с Холструмом?

– Холструм? Он мертв?

– Мы точно не знаем, но он уехал с ними и с той женщиной, к которой питал слабость, но бьюсь об заклад, что как только они решили, что награбленное у них в руках, он перестал быть им нужным. Ну, вы знаете, как это бывает. Они будут делать точно так же, как вы с сестрой. Вы хотели получить все.

– Где она?

– Она у нас. – Шанаги вынул из кармана большие серербряные часы. Осталось недолго. Джош, ты что-нибудь видишь?

– Еще рано.

Шанаги встал. – Судья, вы не поговорите с этим человеком? Нам осталось примерно миль двадцать, и если он к тому времени ничего не скажет, я просто выкину его на полустанок. Уговорите его, если сможете, а я пока схожу в грузовой вагон.

В следующем пассажирском вагоне ехоли только трое. Шанаги прошел через него и открыл дверь в багажный.

Кондуктор, казалось, испугался, когда вошел Шанаги, но вздохнул с облегчением, увидев его шерифскую звезду. – чем могу помочь, офицер?

Шанаги осмотрелся, не зная, где искать золото. – Я хочу осмотреть ваш самый тяжелый груз, сказал он.

– Самый тяжелый? – задумчиво протянул кондуктор. – У нас их несколько. – Он показал на крепко сколоченные ящики. – Вот тут самые тяжелые.

– Где их погрузили?

Кондуктор пожал плечами. – Когда я принял вагон, они уже лежали здесь. – Он взглянул на ярлыки, привязанные к ящикам. – Канзас-сити, Х.Р. Карпентер. На ящиках тоже так написано.

– Это краденый груз, – сказал Шанаги. – Если проверите документы, то увидите, что такой же груз был отправлен вчера Гринвуду, Холструму и Карпентеру. Все сойдется.

– Вы заберете его?

– Заберем от имени адресатов. Я дам расписку. Со мной судья Макбейн.

– Не знаю, смогу ли я это сделать, шериф. Может мы...

– Оставьте это нам. И еще: когда позд остановится, ни в коем случае не открывайте двери. На вашем месте я бы лег на пол за этими ящиками и не вствал бы, пока поезд не тронется.

– Будет стрельба?

– Если я не ошибаюсь, будет, но мы тоже примем в ней участие.

Поезд замедлил ход. Шанаги быстро пробежал через вагоны обратно.

Джош стоял у двери с вичестером, рядом с ним был другой человек. – Это Джоэль Стронг. Он ехал на поезде, а когда узнал, что происходит, вызвался помочь нам.

– Я его помню. Он разговаривал с судьей в то утро, когда я приехал в ваш городок. Ладно, считайте себя полноценным помощником шерифа.

Шанаги подошел к Макбейну. – Ну, Берт, у вас есть, что нам рассказать?

Он признался, – сказал Макбейн. – У нас есть все улики.

Поезд замедлял ход для остановки на полустанке. Шанаги вынул из кобуры револьвер и еще раз проверил его. Потом второй.

Джордж... Он должен уметь обращаться с оружием, он знал это. Макбрейд был человеком, который заставил его спрыгнуть с идущим полным ходом поезда. Если бы все вопросы можно было бы решить без стрельбы, было бы прекрасно. Но Шанаги в это не верил.

Макбейн стоял рядом с ним. – Это началось, когда Гринвуд и Холструм поехали в Канзас-сити договориться о перевозке золота, – сказал он. – Та блондинка – я точно не разобрал ее имени – обедала с друзьями и услышала о том, как они заходили в банк и договаривались о переправке золота. Раньше она была богатой и мечтала разбогатеть снова. Ей пришла в голову идея. Она знала Джорджа, знала, что он игрок и кое-что похуже.

это очень холодная и рассудительная женщина. Она знала наверняка, что ей нужно, и верила, что сможет о себе позаботиться. Она как бы случайно познакомилась с Холструмом и подыграла ему, согласившись приехать посмотреть наш город, а приехав, тут же стала рассказывать, какие приятные местечки есть в Чикаго и Нью Йорке и что там можно сделать, если у тебя есть деньги.

Она не сблизилась с Холструмом, и это раздразнило его еще больше. Кажется, завоевать его было до боли просто. Он сказал, чтобы она не появлялась в городе, когда прибудут деньги, потому что Винс Паттерсон и его люди могут попытаться сжечь город до тла.

Именно она предложила воспользоваться случаем и украсть деньги. Кто бы потом нашел виновного? Ей все время помогал Джордж, он же нашел других.

Миссис Карпентер услышала о перевозке золота от своего мужа. Некоторая часть денег – небольшая – принадлежала ему. К этому времени ей не нужны были ни муж, ни городок.

Она видела в городе блондинку, видела, как Джордж что-то с интересом обсуждает с Холструмом, и она не была дурочкой. Она женщина, которая никому не доверяет и всех подозревает. Зная о золоте, она стала подозрительной. Она поговорила с Бертом о грузе, когда он прибудет и что с ним сделают. Сколько времени золото простоит на платформе и, если кто-нибудь собирался его украсть, как это можно сделать.