Текст книги "Майло Тэлон"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 27

Некоторое время все было тихо. Доски в коридоре скрипели, когда кто-то тяжелый переминался с ноги на ногу. Затем шаги медленно удалились.

Подошла моя очередь банковать. Я знал, что могу не выйти из переделки живым. Никто не застрахован от промаха или ошибки. Но я обязан отдать документы Молли.

Выглянув из номера, я убедился, что коридор пуст, положил револьвер в кобуру и быстро направился к лестнице. В холле сидела пара коммивояжеров, но, занятые разговором, они даже не посмотрели на меня. За конторкой работал новый портье.

Улица погрузилась в прохладную темноту. На станции стоял опоздавший поезд – длинный ряд светящихся окон и пыхтящий паровоз. Из окон домов свет падал на тротуары, где-то на задних дворах закричал осел.

Улица длиной в четыре квартала, три зажженных фонаря, несколько горящих окон. Совсем маленький город.

Горы на горизонте манили меня. Там можно заночевать на густой траве или набросанном лапнике, спокойно лежать, глядя на звезды, и уноситься мыслью в беспредельные дали. Конечно, это не то, что Ма хотела для меня. Она мечтала, чтобы у меня был свой дом и несколько подрастающих малышей. Внуки – вот чего она хотела.

Она может подождать.

Конечно, Эм с годами не молодела. Мы чаще называли маму Эм, чем Ма. Она выросла в холмах Теннесси и прожила хорошую жизнь. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что ей недоставало одного дюйма до шести футов роста.

Правда, была еще Пэкет. По крайней мере, мы так ее называли. Все женщины Сэкеттов отличались высотой и статностью, только Пэкет подкачала, но в проворности и ловкости она никому не уступала. Из винтовки она стреляла лучше своих братьев, когда ей еще не исполнилось и одиннадцати. Половину мяса на стол добывала она. Ребята пахали, складывали сено в стога и занимались любой другой работой, и, если бы Пэкет не стреляла так метко, они по вечерам частенько ложились бы спать, так и не отведав на ужин мяса.

Эм мечтала о внуках. Барнабас, мой старший брат, насколько я знал, до сих пор не ухаживал ни за одной девушкой, хотя, как он вел себя за границей, мне неизвестно.

На другой стороне улицы кто-то двигался, и я остановился. Человек стоял в ночной тени у столба под навесом и был здоров, чертовски здоров.

– Тэлон?

Я узнал Джона Топпа.

– Не ожидал тебя увидеть, Джон. Твой босс уехал.

– Я хотел повременить, Тэлон, дождаться нужного момента. У тебя слишком много друзей, вроде этого старого охотника на бизонов Бэгготта с его «большой пятидесяткой».

– Он крепко мне помог, верно? А я даже не знаю почему.

– У тебя есть друг с деньгами, Тэлон, но у меня теперь тоже есть такой.

Он стоял под навесом, вырисовываясь смутной тенью в сгустившейся тьме. Если начнет выхватывать револьвер, я этого не замечу. Может, он уже держит его в руке… Нет, я бы заметил отблеск света на стали.

– Да, у Хенри водятся денежки.

– Не так много, как у моего нового босса. Только иногда деньги не так уж важны. Все, что мне нужно, – это позаботиться о тебе. И все.

– Вроде как не пыльная работа, а?

– Ну, не знаю. Ты стреляешь достаточно быстро для деревенского парня. Я никогда не задумывался, как стреляю, хотя однажды хотел встретиться один на один с кем-нибудь из Сэкеттов. Говорят, они все хорошо управляются с револьвером.

Что-то всплыло, пришло на ум – то, что все время не давалось. Это почти невероятно, но я припомнил, что у Джона Топпа был пояс, отделанный серебром. Много серебра, индейского серебра.

А вдруг…

– Один из Сэкеттов перед тобой. Моя мать носила фамилию Сэкетт.

Мелькнула мысль. Портис! Это Портис заплатил Бегготту! Теперь я у него в долгу.

Неясный отблеск света. Моя правая рука метнулась вниз, и тут же меня пронзила боль, из-за нее я выхватил револьвер чуть медленнее. Чертов синяк от падения в скалах… Почему он не беспокоил меня раньше? Пуля попала в столб, обдав лицо мелкими деревянными шариками, и я начал стрелять. Джон Топп сделал шаг вперед, его рука с револьвером висела вдоль тела, затем стала подниматься.

– Ты не слишком быстро стреляешь, – сказал он. – Не слишком быстро.

Его револьвер смотрел на меня, он ступил в полосу света, и люди в городе стали открывать двери и осторожно выглядывать из окон. Топп был на расстоянии ширины улицы, и я добавил к прозвучавшим двум выстрелам еще три.

Он снова шагнул вперед.

– Не так уж и быстро, – сказал он. – Я ду… – Он хотел сделать еще шаг, но зашатался и повалился на бок.

Улица замолчала, и на нее стали выходить люди.

Мне сказали, чтобы я уезжал, убирался вон из города. Но вначале я перезарядил револьвер.

Рядом со мной оказался Герман.

– Майло? Как ты?

– Он ждал меня, Герман. Ждал в темноте.

Возле меня столпились люди, кто-то сказал:

– Тэлон, развлекайся в другом месте. Стрельба, убийства – мы устали. Если на рассвете увидим тебя в городе, в течение часа соберем народ и накинем тебе веревочный галстук.

– Не стоит собирать народ. Не я устроил эту стрельбу, а что касается галстуков, то меня устраивают те, которые у меня есть. – Подумав, добавил: – Мне нужно забрать свои вещи и коня, хорошо?

– Хорошо, но только без стрельбы.

– Это все та женщина, – сказал кто-то. – Я слышал, как она наняла Топпа и что ему обещала за это.

– Не важно. Хватит убийств.

У меня заняло немного времени, чтобы собраться. Чемодан Магоффинов я оставил в номере рядом с кроватью для того, кому он понадобится, забрал из конюшни коня и поехал мимо ресторана.

Несмотря на поздний час, в окнах ресторанов еще горел свет. В «Золотой шпоре» тенор пел с ирландским акцентом «Сегодня мы ночуем в старом лагере».

Спешившись, я подошел к дверям. Молли была там, и я передал ей конверт.

– Я только что все прочитал. Похоже, тебе придется разбираться с наследством Натана.

– Знаю. Кажется, я уже готова к этому.

– Я уезжаю, Молли. Я выбираю тропу домой. Там есть маленький городишко под названием Пуэбло, городишко с замечательными людьми. Если появишься в тех краях, заезжай – я буду ждать тебя.

– Девушке неприлично ездить в гости к мужчинам.

– А если мужчина станет твоим мужем? – Ох как тяжело было произнести это слово, но мне все-таки удалось. – Там есть священники, проповедники и всякие другие лоцманы человеческих душ. Можешь выбирать.

– Никогда не думала, что ты наберешься смелости сделать мне предложение, Майло.

– Я тоже. Понимаешь, сама идея… А как же одинокие тропы, поляны, залитые лунным светом, ручьи, бегущие с…

– Позабудь про это. Увидимся в Пуэбло.

С этим напутствием я забрался в седло и повернул коня хвостом к городу. Но можно ведь еще нарваться на Прайда Хоуви! Тогда меня опять ждут неприятности, но к ним я готов. Оглянувшись, увидел за собой дюжину горожан с ружьями и винтовками. Меня провожал почетный эскорт.

На низком гребне показались четыре всадника, они оглянулись, ожидая погони. Ее не было. Их выгнали из города – вытащили из постелей и приказали уезжать, и немедленно.

Горожане не хотели стрельбы, не хотели неприятностей, и те, кто принес с собой беду, оказались незваными гостями, которых не желали больше терпеть.

– Залезайте на своих лошадей и проваливайте. Не знаю куда, но сюда больше не возвращайтесь.

– А нельзя ли подождать поезда? – осведомился пижон.

– Нет. У вас есть лошади. Поезжайте на них.

На гребне они немного постояли, потом начали спускаться по склону.

– Поехали в Кэнон-Сити, – предложила Энн. – Мне все равно туда надо. У меня там деньги в банке.

Крупный мужчина со сломанной челюстью с отвращением посмотрел на нее, а его сестра сказала:

– Ты давно обещала нам деньги. Я хочу увидеть, какого они цвета. – Она головой показала на мужчину со сломанной челюстью. – Сэма надо лечить. Ему необходим отдых. Нам нужны деньги.

– Разумеется. В Кэнон-Сити.

Все замолчали.

– Разве нет дороги покороче? – спросила толстая женщина.

– Есть, но тогда нам придется проезжать по земле Ролона Тейлора. Его люди могут отнять у нас лошадей и седла.

– Они и так принадлежат Тейлору, – заметил пижон.

Четверо всадников больше не произнесли ни слова, пока тускло-серый рассвет не сменил яркий день. Они разбили лагерь под соснами, и городской пижон чувствовал себя несчастным. Он никак не мог удобно устроиться на земле, в нем нарастало раздражение и отвращение. Их не взбодрил даже кофе.

– Никогда не думал, что мы уедем вот так. Ты говорила, что у нас будет золото, много золота.

– Мы временно потерпели неудачу, только и всего. У меня есть один план.

Через несколько минут Энн сказала:

– Вы не учли одного: они выехали перед нами, он впереди, а она немного сзади. Ничего, кроме седельных сумок. Завещание наверняка у них.

Пижон задумался. Четверо против двоих. Плюс внезапность.

– Может быть, – пробормотал он. – Может быть.

Он был зол. Пижон вложил в дело бездну времени и кучу собственных денег. Как-то раз ему пришлось работать вместе с Натаном Альбро, он восхищался им. Альбро имел деньги, и большие. Это точно. Энн Хенри, по слухам, являлась его дочерью и наследницей. Она искала помощников, и он был рад услужить. Теперь, несколько месяцев спустя, дурман рассеялся, чувство радости улетучилось. Он хотел только получить свои деньги обратно, выпутаться целым и невредимым и унести ноги.

– Впереди ранчо, – вдруг указала Энн. – Там мы сможем перекусить.

– Мне это не нравится, – раздраженно сказал пижон. – Совсем не нравится. И место смахивает на то, о котором упоминал Тейлор. Он говорил, что оно вселяет в него страх.

– Нонсенс! Посреди бела дня? Если боитесь, поезжайте дальше. Не торопитесь, я раздобуду еды на всех и догоню вас. – Она указала на холмы. – Там есть тропа, ведущая прямо в Кэнон-Сити. Я скоро.

Она развернула коня и стала спускаться вниз по склону. Энн не собиралась задерживаться. А люди на Западе всегда были готовы поделиться едой с путешественниками.

Когда она въехала во двор, серое небо затянули облака. Из дома, прикрыв глаза ладонью, вышла женщина. Когда Энн подъехала, женщина приветливо улыбнулась.

– Вот и я говорю, мисс, ваш приезд просто чудо: я только что мечтала о гостях. Последние несколько дней мне было так одиноко! Входите! Входите!

Энн вошла в сияющую чистотой кухню, на окнах висели веселенькие чистые занавески.

– О, как красиво! – воскликнула она. – Вот уж не ожидала, что у вас такой приятный дом.

– Надо только немного постараться, – сказала Бесс, – но очень тяжело найти помощников. Я всегда ищу сильных, деятельных молодых девушек.

– Вам нетрудно будет их найти. У местных владельцев ранчо наверняка есть дочери, которые будут рады работать на вас.

– Вот, – усердствовала Бесс. – Садитесь сюда. Я принесу вам чашечку кофе.

– Можно мне взять с собой немного еды? Я с друзьями, которые поехали вперед.

– Конечно! Поехали вперед, вы сказали? И погода, похоже, портится. Им бы надо остановиться здесь, пока не развиднеется. Ну а тем временем… Как, вы говорите, вас зовут?

– Энн.

– Да, Энн. А тем временем вы можете у меня погостить. Нет смысла мокнуть под дождем. Когда он кончится, быстро догоните своих.

Упало несколько капель дождя. «Почему бы нет? – сказала себе Энн. – Нет смысла мокнуть из-за них. Когда гроза кончится, я легко их нагоню».

– Я вижу, вы устали, Энн. Очень устали. Сейчас я кое-что приготовлю вам и вашим друзьям, а пока прилягте. Сюда, пожалуйста! Кончится дождь, я упакую вам еду, и вы поедете дальше.

– Ну, если вы не возражаете…

– Конечно нет! Проходите, проходите. Коечка простая, не совсем удобная, но она вам понравится. Ну а теперь ложитесь. Я разбужу, когда кончится дождь. Вот так. Удобно? Ну а теперь немного поспите. Нельзя себя изматывать.

Энн медленно потянулась. Она действительно устала. Так устала! Ей казалось, что она ехала несколько дней, не слезая с седла.

Ее глаза закрылись, но через некоторое время она снова открыла их. Какая странная комната! Серые стены без окон… наверное, какая-нибудь кладовка.

Ее глаза снова закрылись на несколько минут, только на секунду…

Такая приятная женщина… такие красивые голубые глаза. Мысль исчезла, и она уснула – глубоко, без тревог.

Далеко впереди на тропе Сэм остановил лошадь и оглянулся назад.

– Что-то нет Энн, ей уже пора бы нагнать нас, – пробормотал он сквозь бинты.

– Мое мнение, – заявила его сестра, – она решила избавиться от нас.

– Ну, – сказал пижон, – по-моему, хорошо и то, что мы от нее избавились. Ее пустыми обещаниями я сыт по горло.

Он еще раз оглянулся назад. Пыли, первого признака скачущего всадника, видно не было… правда, прошел дождь, но он кончился несколько часов назад. Если Энн намеревалась ехать с ними, она бы уже давно догнала их. В конце концов, ехали они не очень быстро.

После дождя небо стало пронзительно голубым, ветер стих. Пара капель упала с листьев на тропу.

Даже городской пижон смог полюбить эту землю, эту прекрасную, бесконечную, полную тайн землю.