Текст книги "Майло Тэлон"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Луис Ламур
Майло Тэлон

Посвящается Лео и Сильвии

От автора

Термин «освоение Дикого Запада» очень многогранен. Он включает и исследование недр, и торговлю мехом, и войны с индейцами, и выращивание скота на ранчо, и возникновение городов. Далеко не последнее место занимает строительство железных дорог.

До сих пор встречаются старые карты и атласы, обещающие златые горы тем, кто рискнет вложить деньги в сомнительное для того времени предприятие – железнодорожное строительство. Тем не менее рельсы укладывались на шпалы, открывая для освоения новые обширные районы.

Книга, которую вы держите в руках, – не история железных дорог, а рассказ о судьбах людей, оказавшихся связанными с этой грандиозной стройкой, повесть о Майло Тэлоне и его поисках девушки, затерявшейся среди жестоких и алчных людей.

Мать Майло Тэлона, Эм, носила в девичестве фамилию Сэкетт, и первая книга, описывающая приключения Майло и Эм, «Человек с разрушенных холмов», входит в цикл произведений о семействе Сэкетт. Но, начав с этого романа и продолжая теперь, я надеюсь, что семейство Тэлон заложит основу нового клана. Вы сможете больше узнать о Тэлонах из моей книги «Реки Запада».

Страна, о которой пойдет речь, – это в основном земли индейцев пуэбло в Колорадо. Если вы заедете в город Бола, то это как раз то место, что когда-то называлось Рыбачьей Дырой. В эту Дыру можно было добраться только по дороге Нарт-Крик. Тогда она представляла собой тропку, выбитую лошадиными копытами.

Глава 1

Персональный вагон одиноко стоял на боковом пути, залитый горячим пурпуром заката, какие бывают только в пустыне. Я привязал коня к поручню, снова глянул на явную роскошь вагона и, сняв шпоры, повесил их на луку седла.

– Не ворчи, – сказал я коню. – Я скоро.

Отряхнув шляпой пыль с одежды, я подошел к вагону и поднялся по ступенькам. На секунду задержался в тамбуре, затем вошел в салон с большими окнами, отделанный дорогими породами дерева и шелковыми драпировками.

Стол, графин вина и стаканы. Из Коридора сбоку вышел негр в белом пиджаке.

– Да, сэр?

– Я Майло Тэлон.

– Одну минуту, сэр.

Он исчез, и я остался один. Где-то послышались голоса, и негр вернулся.

– Сюда, сэр. Прошу вас.

Коридор вел мимо дверей двух купе в другой уютный салон, который одновременно служил столовой. Его украшал толстый пушистый ковер во весь пол, занавеси с тяжелыми оборками и бахромой и вельветовые портьеры.

Я ждал, стоя со шляпой в руке, многократно отразившись в узких зеркалах, висевших в простенках между окнами. На какой-то момент я увидел то, что видели другие: худой, темноволосый молодой человек в розовой рубашке, черном галстуке, черном пиджаке и серых, в тонкую полоску брюках. Под пиджаком – ремень с кобурой и кольт.

Меня провели в маленький, но прекрасно обставленный кабинет-купе. Человек за письменным столом – широкоплечий и широкоскулый, явно привыкший командовать, – отлично вписывался в обстановку. Ему, наверное, было лет шестьдесят или около того, но выглядел он моложе – черные волосы только едва заметно подернула седина. Его манеры вполне соответствовали его внешнему виду. Он указал на кресло, потом открыл коробку дорогих сигар и предложил мне.

– Нет, сэр. Благодарю.

– Присаживайтесь.

– Постою, сэр.

На его щеках слегка заиграли желваки. «Вспыльчивый человек, – подумал я. – Не любит, когда ему перечат даже в мелочах».

– Джефферсон Хенри.

– А я Майло Тэлон. Вы хотели меня видеть?

– Могу предложить вам работу.

– Если она меня устроит.

– Заплачу хорошо. Очень хорошо.

– Если мне понравится работа.

Я заметил, как кожа вокруг глаз Джефферсона пошла мелкими морщинками.

– Вы чертовски независимы!

– Да, сэр. Продолжим разговор? Как вы узнали обо мне?

– Вас рекомендовали как человека, который может справиться с любым трудным заданием. Словом, если потребуется, сможет добраться до ада с ведром воды, и умеет держать язык за зубами.

– Ну и что?

Моя несговорчивость явно раздражала его. По-моему, у него появилось желание выгнать меня вон. Но какое-то еще более сильное желание не позволило ему сделать это.

– Я хочу, чтобы вы кое-кого для меня нашли. Надо найти… девушку.

– Вам придется самому искать себе женщин. – Я решил, что пора надеть шляпу.

– Девушка – моя внучка, дочь моего сына. Она потерялась двенадцать лет назад.

Секунду я колебался, затем сел.

– Расскажите обо всем поподробнее.

– Пятнадцать лет назад мы поссорились с сыном. Он уехал на Запад. С тех пор я его не видел и ничего о нем не слышал.

– Вы имеете представление, скольких просто поглотила эта страна? Люди пропадают здесь каждый день. Обычно никому до них нет дела. Никто даже не замечает их исчезновения. Нескольких я помогал хоронить. Ни имен, ни документов, ни намека на происхождение или цели поездки. С некоторыми расправились воры либо наемные убийцы, другие умерли от жажды, холеры или несчастного случая.

– Несомненно, но у моего сына была дочь. Ее я и надеюсь найти.

– Не сына?

– Он мертв. – Джефферсон откусил кончик сигары. – Мой сын – слабый человек. У него хватало смелости посылать меня к черту, но он делал это несколько раз и всегда возвращался. Если бы он остался жив, он вернулся бы, поэтому я знаю, что он мертв.

– А что с женой? Матерью внучки?

Хенри прикурил сигару.

– Именно из-за нее мы и поссорились. Я не желаю ее видеть. Она меня не интересует. Нужно найти только дочь моего сына.

Он помолчал, разглядывая тлеющий кончик сигары, потом продолжил:

– Я очень богатый человек. И уже не молод. У меня нет других наследников. Я одинок. Ее необходимо найти.

– А если ее не найдут? Кто тогда унаследует ваше состояние?

Его глаза стали холодными.

– Вопрос не подлежит обсуждению. Найдите мою внучку. Вам хорошо заплатят.

– Так вы говорите, что сын исчез пятнадцать лет назад?

– Он женился против моей воли. Потом взял жену и дочь и уехал на Запад, некоторое время работал в Огайо, затем в Сент-Луисе.

Джефферсон стряхнул пепел с сигары.

– Дочь могла и не выжить.

– Конечно. К этому обстоятельству я готов.

– Или она могла стать такой, что вы не захотите ее знать.

– Возможно.

– А почему вы выбрали меня?

– Вас рекомендовали как понимающего и умного человека, который знает Запад. В армии вы были разведчиком? Так? – Он помолчал. – Говорили также, что вас знают на Тропе Беглецов.

– Да?

– Могу добавить – я знал вашего отца.

– Вы знали его?

– Он, конечно, твердолобый, чрезвычайно самоуверенный, трудный человек, но, безусловно, честен. Мы почти ни в чем не соглашались. Уж если он выбирал путь, то никто не мог заставить его свернуть с него.

– Вы были его другом?

Джефферсон снова стряхнул пепел с сигары. Его глаза под густыми бровями напоминали голубые льдинки.

– Нет. Мы не понравились друг другу с самого начала. Наши отношения такими и остались. Но я приехал за две тысячи миль не для того, чтобы вспомнить его. Когда я кого-нибудь нанимаю, то стараюсь получить лучшего. Рекомендовали именно вас.

Он открыл ящик стола, за которым сидел, и вытащил мешочек с золотыми монетами. По крайней мере, мне так показалось, потому что мешочек выглядел тяжелым.

– Здесь тысяча долларов. Я не требую детального отчета о расходах. Укажете только общую сумму. Понимаю, что в таких ситуациях деньги тратятся на такое, о чем лучше не упоминать. – Из другого ящика он вытащил большой коричневый конверт. – Здесь копии писем, старые фотографии, некоторые сведения. Это все, что у меня есть.

– Вы пытались найти его?

– Никто не смог. Даже бюро Пинкертона.

Несколько минут я обдумывал предложение. Было в нем что-то такое, что мне не нравилось, но не мог понять что именно, потому что Хенри показался мне прямым человеком. Тем не менее инстинкт подсказывал, что ему нельзя доверять. Однако проблема меня заинтересовала, к тому же мне все равно нечем было заняться… и не на что жить. Или почти не на что.

– Хорошо. Если она жива, я найду ее. Если мертва, буду знать, где ее похоронили.

– Найдете? Там, где другие были бессильны?

– Почему бы и нет? Вы не обратились бы ко мне, если бы не считали, что я смогу ее отыскать.

Джефферсон прямо и твердо посмотрел на меня.

– Ничего такого я не считаю. Однако вы – мой последний шанс. – Он ткнул пальцем в конверт. – Мой адрес – там. К тому же вы можете отыскать меня через «Уэллс Фарго». Если вам понадобятся еще деньги, зайдите в любую контору «Уэллс Фарго» и возьмите до тысячи долларов. Если потребуется больше, придется обратиться лично ко мне.

– На какую сумму я могу рассчитывать?

– Пятьдесят тысяч долларов я готов пожертвовать. Но не больше.

Это были огромные деньги. Чертовски огромные деньги. Я так и сказал.

Он махнул рукой.

– Да. Но она у меня одна. Если не единственная наследница, то, по крайней мере, единственная, кого я признаю.

– Если я соглашусь, сколько мне заплатят?

Джефферсон показал на мешочек с золотом.

– Оплачиваю все расходы. Лично вам – сто пятьдесят долларов в месяц все то время, пока будут вестись поиски, и вознаграждение в тысячу долларов, если найдете ее.

– Двести в месяц, – сказал я.

У него в глазах появилось нетерпение.

– Вы просите двести долларов? Ковбой получает тридцать в месяц!

– Это не ковбойская работа. – Я встал. – Двести, или мы не договорились. Деньги должны переводиться в контору «Уэллс Фарго» в Эль-Пасо.

Он забарабанил пальцами по столу. Ему не нравились ни мои требования, ни я сам, но в конце концов он решил.

– Ладно, пусть будет двести.

– Деньги вперед.

Он вынул из ящика несколько золотых монет и протянул их через стол.

– Смотрите, вам придется их заработать.

Выйдя из вагона с конвертом в руке, я чувствовал себя несколько озадаченно. Спрыгнув с подножки, подошел к коню. Что же меня беспокоило? Предложение на первый взгляд казалось простым и откровенным, хотя розыск пропавших людей никогда не был моим любимым занятием.

Оглянувшись на вагон, я вздрогнул: в салоне, откуда только что вышел, вместе с Джефферсоном стоял высокий, широкоплечий мужчина, больше, чем Хенри, которого тоже нельзя назвать маленьким.

Это не носильщик и не проводник.

Тогда кто же? Где он скрывался во время нашего разговора с Хенри?

За годы скитаний я понял, что человек выживает благодаря своей бдительности и настороженности. Теперь меня раздражало, что я не почувствовал его присутствия.

Кто этот человек? Подслушивал ли он?

Почему Хенри только сейчас, по прошествии стольких лет, пытается найти свою внучку? Он сказал, что ее не смогло отыскать даже бюро Пинкертона. Почему же именно я, а никто другой?

Ему известно, что у меня есть друзья на Тропе Беглецов? Неужели он считает, что я сам скрываюсь от закона? Или у него есть причины подозревать, что я уже что-то знаю о девушке? Допустим, что один из следов, который отыскали пинкертоны, вел ко мне.

Но с какой стати? Конечно, у меня были знакомые девушки, но о некоторых из них я вообще ничего не знал, кроме того, что они существуют.

Скорее всего обо мне что-то раскопали в бюро Пинкертона. Там знают всех, кто следует по Тропе Беглецов. Некоторое время назад мне предложили стать агентом бюро.

Сев на коня, я поехал по направлению к единственной улице городка. Двухэтажное здание железнодорожной станции находилось примерно в сотне ярдов от запасных путей, где стоял вагон, и в нескольких ярдах от улицы. Над каждым его окном нависал выдающийся вперед карниз, защищавший комнаты от жгущих лучей солнца пустыни.

Из окна персонального вагона хорошо просматривалась большая часть улицы. На той ее стороне, куда выходил вокзал, стояли три дома, в одном из них размещался магазин, в другом – салун. Третий пустовал.

Напротив них вытянулась в ряд дюжина строений, включая отель, ресторан, еще один магазин, конюшню, кузницу и несколько маленьких лавочек и контор.

Заплатив конюху пару долларов, чтобы он почистил и накормил коня, я взял свой винчестер, седельные сумки и направился к отелю.

В городишке наступило время ужина, и народ разошелся по домам. Бродячая собака, лежавшая в пыли, помахала хвостом, словно прося, чтобы ее не прогоняли, у коновязи переминались с ноги на ногу лошади. В какой-то момент я увидел огонек сигареты в темном дверном проеме пустого дома и почувствовал вес золота, которое лежало у меня в кармане. С винчестером в правой руке я толкнул дверь и оказался в фойе отеля – просторной комнате с высокими потолками и колонной в центре, окруженной кожаными сиденьями. Здесь стояло также несколько кресел, обитых коровьими шкурами, и у дальней стены – кушетка. Несколько больших медных плевательниц предлагали свои услуги в стратегически важных местах.

За стойкой я увидел человека с зеленым козырьком над глазами и с резинками на рукавах.

– Комнату, – сказал я остролицему мужчине с усами, слишком большими для его лица.

Рыжие усы посмотрели на меня с кислой неприязнью. Они на своем веку повидали много ковбоев.

– Есть постель в комнате на троих. Стоит четвертак.

– Комнату, – повторил я, – одну комнату на одного.

– Комната обойдется вам в пятьдесят центов, – небрежно бросил он, ожидая, что я откажусь.

Моя рука оставила на стойке монету в полдоллара.

– Дайте мне ключ.

– Ключей нет. Люди уносят их с собой. – Он показал на лестницу. – Наверх и направо. Угловой номер. Если нужно, подставьте под дверную ручку стул.

– Не беспокойтесь, я сплю чутко, – заметил я, – к тому же я пугливый: провел слишком много времени на индейских территориях. Если услышите ночью выстрелы, приходите и заберите труп чужака.

Он скучно посмотрел на меня и отвернулся.

– Где лучше всего кормят?

– Третья дверь вниз по улице. «Кухня Мэгги». Она сама бывает там редко, но повар у нее – один из лучших.

Повлияло ли на него то, что я заплатил за комнату вперед, или его взволновали гастрономические темы, только портье вдруг разговорился. Он заглянул в журнал регистраций.

– Тэлон? Это что-то вроде клешни?

– Да. Один мой предок взял это имя, потому что вместо правой руки у него была клешня. В свое время он поцарапал ею много народа. Во всяком случае, я так слыхал.

Он подумал, что шучу, но я не шутил. Каждый Тэлон знал историю этого ожесточенного старика, от которого пошла наша семья. Несколько увлекательных историй давних времен – вот, пожалуй, и все, что осталось нам от предков, хотя ходили слухи о богатой недвижимости в руках Тэлонов и о зарытых ими сокровищах.

– Долго у нас пробудете? – спросил портье.

– День-два. – Я помолчал. Всегда надо первому назвать причину приезда, чтобы потом о ней никто не допытывался. – Все лето на пастбищах. Вот и решил, что подошло время немного отдохнуть. – Но меня могли видеть, когда я выходил из персонального вагона, поэтому добавил: – Но если подвернется случай, от хорошей работы не откажусь Присматриваюсь понемногу. Хотел бы наняться проводником к охотникам или найти что-нибудь еще в этом роде Думал, что ребятам из персонального вагона нужен проводник, но… Им ничего не нужно. Даже гостей.

Портье покачал головой.

– Они тут два или три дня стоят. Слыхал, интересуются землей. У них есть свой проводник или кто он там.

Комната оказалась хорошей, если такие комнаты вообще можно назвать хорошими: двуспальная кровать, умывальник с белой раковиной и кувшином на тумбочке, два кресла, одно из которых качалка, и вязаный коврик на полу. На маленькой прикроватной тумбочке – керосиновая лампа, которую я не собирался зажигать. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я не хотел рекламировать, какую комнату занял. Не раздвигая штор, выглянул на улицу, и мне опять почудилось, что в дверном проеме пустого дома скрывается человек.

Конечно, там мог быть какой-нибудь ковбой, которому некуда идти или у которого нет денег, либо парень, поджидающий свою девушку. Но осторожность продлевает нам жизнь!

«Он увидит меня, когда выйду из отеля, если только… «

Спустившись по лестнице, я пошел через черный ход и шагнул в ночь. Быстро отступил в сторону от двери и, оставаясь в густой тени, стал вглядываться в темноту. В задней двери и окне третьего дома, который стоял дальше по улице, горел свет. Наверное, это и есть ресторан. Пробираясь по тропинке, которая вела мимо задних дворов, я чуть не влетел под ведро помоев, которое мужчина в белом переднике собирался выплеснуть.

– Привет, – тихо сказал я. – Ничего, если я пройду через кухню?

– Если хотите. – Широкоплечий худой человек лет пятидесяти, а то и старше, с отвислыми седыми усами широко раскрыл дверь. – Кто-нибудь у входа, кого вы не желаете видеть?

Лицо повара потемнело от солнца и ветра, а время избороздило его морщинами. Ставлю свое месячное жалованье за то, что в свое время он немало поездил с походной кухней на перегонах скота.

Я дружески улыбнулся:

– Точно не могу сказать. Насколько знаю, за моим скальпом сейчас не охотятся, но, с другой стороны, напротив вас в пустом доме стоит парень, который, кажется, кого-то ждет. Вы повар?

– Шеф-повар и посудомойка. Окончил школу поваров в лучших походных кухнях, которые когда-либо скрипели по равнинам, и ни одного недовольного ковбоя. Жарю и пеку. Но устал спать на земле и вставать в три утра.

Когда мы прошли на кухню, он снова взглянул на меня.

– Наши дороги уже пересекались. Где-то в Монтане. Я был дружен с вашими родственниками из Теннесси.

– Приятно познакомиться. Понимаю, почему вы устали спать на земле. Я и сам иногда устаю.

Повар вытер руки о передник.

– Сегодня есть ростбиф. Если хотите, могу взболтать пару яиц. Обычно в такое время мы этого не делаем, но поскольку вы друг и приятная встреча…

– С удовольствием. Три месяца не видел яиц. Но съем и ростбиф.

– Так и думал. – Он помолчал, оглядывая меня. – Мое имя Шафер. Герман Шафер.

– Теперь я вас вспомнил. Вы повар с ранчо «Ленивое О», так ведь? А я работал на «Двойном У».

– И я вспомнил. Ребята звали «Ленивое О» «бисквитом», потому что «О» выглядело очень худым. Там была хорошая команда.

Информация там, где ее ищут. Поэтому я сообщил:

– Вот приехал па вызову Джефферсона Хенри из того вагона. Он говорит, что у него есть для меня работа.

– Хенри? Никогда сюда не приходит. Ест в своем вагоне, но я его видел. Видел и его телохранителя. – Шафер бросил на меня взгляд из-под бровей. – Знаете его? Такой высокий с покатыми плечами. Потяжелее вас, почти с такими же черными волосами. Говорят, он умеет обращаться с оружием.

– У него есть имя?

– Джон Топп. По-моему, он с Юга. Знает, что делает, но ни с кем не разговаривает. Ни с кем, кроме Хенри.

Взглянув мимо повара и увидев, что в зале заняты только три или четыре столика, я было направился туда, но потом остановился.

– Вы сказали, что Хенри здесь два или три дня?

– Да. – Герман Шафер понизил голос. – Ребята говорят, что его вагон стоял на запасном пути около водокачки милях в двадцати отсюда. Стоял около недели. Оттуда они выезжали верхом. Лошадей они привезли в специальных вагонах.

Никто даже не повернул головы, когда я вышел из кухни и сел, выбрав место в углу, откуда мог видеть обе двери и улицу. Дверной проем, где я заметил наблюдателя, не попадал в поле моего зрения.

На окнах ресторана висели шторы, на столах лежали красно-белые скатерти и салфетки. Никаких оловянных мисок в этом заведении – только настоящий фарфор, толстый, но чистый.

За одним из столиков сидел владелец ранчо с женой, приехавшие в город ради того, чтобы поужинать в ресторане, чуть дальше – двое железнодорожников в синих рубашках и комбинезонах и бродячий торговец со сверкающим фальшивым бриллиантом в галстуке, а за столиком рядом с моим – девушка, молодая, довольно хорошенькая, немного вызывающе одетая во все новое.

Она не собиралась флиртовать, когда ее взгляд, полуиспуганный, полулюбопытный, на секунду поймал мой и на мгновение задержался. Уже в следующий момент девушка отвела глаза и смотрела куда-то мимо меня.

Шафер вышел из кухни, поставил передо мной тарелку с говядиной, жареной картошкой и яичницей. Потом вернулся за кофейником и чашкой.

Хотя жаркое и Кофе источали головокружительный аромат, я помедлил, прежде чем приступить к ужину. Мне предстояло многое обдумать. Я взял чужие деньги и намеревался честно их отработать, но возникли вопросы, на которые мне необходимо было знать ответы.

Ничего удивительного, что, отправляясь в наши края, которые не без основания считались дикими, такой человек, как Джефферсон, завел себе телохранителя. Если он действительно подыскивал землю, ему понадобится и проводник, знающий эти места. Скорее всего незнакомец в вагоне – детектив на службе у железной дороги, но не обязательно так. Я не видел также никаких внешних причин, чтобы меня обязательно информировали о его присутствии. Никто не гарантировал, что мы беседовали с глазу на глаз, а Джефферсон не делал секрета из своих поисков.

Казалось, что найти девушку, пропавшую двенадцать лет назад, на такой большой территории с беспрестанно меняющимся населением невозможно. Однако прежде всего я должен определить отправную точку.

Ее отца считали погибшим, но так ли это? И что стало с матерью? Если бы я что-нибудь о ней знал, у меня в руках оказалась бы ниточка. Если ее муж действительно умер, не возвратилась ли она к родственникам? Или в какое-нибудь знакомое ей место?

На первый взгляд казалось, что на Западе легко затеряться, но в действительности дело обстояло совсем иначе. Переселенцы редко путешествовали в одиночку, к тому же им приходилось постоянно общаться со старожилами, чтобы получить приют, еду, одежду или транспорт. При встрече люди беседовали, обменивались информацией, пункты назначения новичков открыто обсуждались, как и состояние дорог, колодцев, погоды на пути следования.

Пинкертоны, безусловно, ловкие оперативники, умеющие расспрашивать, добывать нужные сведения, некоторые из их агентов давно жили на Западе, но знали ли они эти края так же хорошо, как я?

Супружеская пара с ранчо покинула ресторан. Вслед за ними поднялся торговец. Перед этим он откровенно попытался поймать взгляд девушки, но не смог и вышел.

Неожиданно, чуть повернувшись в мою сторону, девушка очень тихо произнесла:

– Сэр, прошу вас, помогите мне.

– Что я могу для вас сделать?

Железнодорожники тоже собрались восвояси, и один из них задержался, глядя в мою сторону. Что-то в нем привлекло мое внимание. Он вел себя так, словно хотел со мной поговорить. Почему?

– Мой ужин, сэр. Мне очень жаль, но у меня нет денег, чтобы за него уплатить. Я была очень голодна.

– С удовольствием заплачу за вас.

Ее положение взволновало меня. Женщине без средств к существованию на Западе трудно. Через некоторое время я спросил:

– Вы здесь проездом?

– Да, сэр, но у меня кончились деньги. Мне нужно найти работу.

– Здесь?

В таком городке не могло быть никакой работы для приличной девушки. Его население едва насчитывало шестьдесят человек.

– Мне… Мне нужно было уехать. Я купила билет на самый дальний маршрут. Думала, что сумею…

Обращаться по-дурацки с деньгами для меня не впервой. Несмотря на несколько экстравагантную, даже вызывающую одежду, она напоминала пугливого, покинутого олененка, который не знает, оставаться ему на месте или бежать. Девушка понравилась мне сразу. То, что она была хорошенькой, несомненно, имело значение, но в ее подбородке читалась восхитительная твердость характера.

– У вас нет семьи?

– Нет, сэр.

На этот раз мне показалось, что она солгала.

– Я дам вам денег. Вы можете найти работу в Денвере, Санта-Фе или другом большом городе. А тут нет ничего… – Пока я говорил, меня осенила идея.

– Я хочу остаться, – вдруг возразила она. – Мне здесь нравится.

Здесь? Что же могло ей понравиться на маленькой железнодорожной станции, перевалочном пункте на перегоне скота? Несколько подъездных путей с грузовыми вагонами, загоны для животных да кучка домишек. Унылое, одинокое место – пронизывающе холодное зимой, жаркое и сухое летом и весь год ветреное.

– Возьмите сто долларов, – предложил я и подумал: «Вот дурак! Так промотать трехмесячный заработок ковбоя!»

Она зарделась.

– Сэр…

– Я же не сказал, что дарю. Если хотите, возьмите взаймы. Этот городок – тупик. Здесь ничего нет. – Я вспомнил о своей идее. – Спросите у Германа Шафера. Может, ему нужна официантка.

А как же Мэгги, отсутствующая владелица?

Вынув из кармана пять золотых монет, я протянул руку к ее столику и положил их на скатерть.

– Вот. Теперь у вас есть выбор. Если будете экономны, их хватит, пока не найдете работу. Во всяком случае, достаточно, чтобы доехать до Денвера.

Она хотела что-то сказать, но я махнул рукой.

– Я и сам недавно сидел на мели. Я знаю, каково вам, а мужчинам в таких случаях легче.

Наш разговор окончился. Я достал коричневый конверт, полученный от Джефферсона, и открыл его. Там лежало несколько дагерротипов. На первом – элегантно одетый молодой человек с умным, но пустым лицом. Он стоял, положив руку на спинку стула, одна нога его была слегка согнута.

На втором – тот же самый молодой человек сидел с молодой женщиной. Ее лицо с дерзким, вызывающим выражением показалось мне интересным. Третья фотография представляла все ту же пару, но на ней мужчина стоял, а женщина сидела, держа на руках ребенка. Два последних снимка были сделаны на улице. На них оказались кое-какие детали, которые привлекли мое внимание.

Отложив дагерротипы в сторону, я долил себе кофе и взял письма. К первому письму был приколот список имен:

«Ньютон Хенри,

мисс Стаси Альбро (дочь Нэнси).

Связаны с

Хэмфри Таттлом,

Уэйдом Холлеттом».

Имена мне ничего не говорили. Девушка, которую мне предстояло найти, – Нэнси Хенри, дочь. Мой взгляд вернулся к матери. Очень привлекательна и, видимо, сообразительна, если я в этом хоть чуть-чуть смыслю. В ней также было что-то, вызывающее беспокойство. Знал ли я ее? Где? Когда? Или просто где-то встречал? Она, безусловно, старше меня, но не намного.

Ньютон Хенри женился на Стаси Альбро, Нэнси – их дочь. Ньютон или она каким-то образом связаны с Таттлом и Холлеттом. Отчет бюро Пинкертона изобиловал деталями. Сыщики потратили кучу денег и времени, не дав, однако, ни одного четкого ответа. Для них подобное необычно, почти невозможно при данных обстоятельствах.

«Лицо, которому адресованы письма, – гласил их отчет, – скончалось». Письма не давали даже намека на местонахождение девушки.

Когда я складывал бумаги, чтобы положить их в конверт, фотография мужчины с невестой скользнула на пол. Девушка за соседним столиком нагнулась и подняла ее. Я заметил, как вдруг у нее перехватило дыхание и побелели губы.

– Что случилось? Вы знаете их?

– Знаю их? О нет! Нет! Просто… просто женщина такая красивая!

«Она отдала мне дагерротип», – с неохотой подумал я.

– Спасибо. Думал, они вам знакомы.

– Это ваши родственники?

– Нет, я ищу их.

– Так вы полицейский?

– Нет, это деловая необходимость.

Она поднялась, чтобы уйти.

– Вы не сказали, как вас зовут.

– Вы тоже. – Она очень мило улыбнулась. – Я Молли Флетчер.

– Я Майло Тэлон. – Взгляд в сторону кухни убедил меня, что Герман на месте. – Кажется, повар занят, но, если хотите остаться в этом городе, советую поговорить с ним. Может, ему нужна помощь.

Она поблагодарила меня и ушла. Я проводил ее взглядом до дверей. Взглянув в окно, увидел, как она направилась к отелю.

Допустим, всего лишь допустим, что человек на другой стороне улицы наблюдал не за мной, а за ней? В этом был смысл. Она очень хорошенькая.

Я начал перечитывать письма одно за другим, но мысли мои блуждали далеко и не давали возможности сосредоточиться.

Кто ж такая Молли Флетчер? Почему она приехала сюда и решила остаться? Случайно ли ее присутствие в ресторане и обращение именно ко мне? Конечно, она могла просто ждать, пока кто-нибудь останется один, но торговец ясно дал понять, что ему нужна компания. По-моему, я нравился женщинам, хотя никогда не знал, что их привлекает. Может, мои рассказы о далеких землях, которые они никогда не видели?

И все же, почему она хотела остаться здесь? И почему, кстати, мистер Хенри выбрал именно это место, чтобы снова начать свои поиски?

И почему, в конце концов, я?